Бежевые облака висели низко на бирюзовом небе. Нежный ветерок был таким робким, что Нив едва его замечала. Она лежала на мягком покрывале мха, закрыла глаза и нежно гладила мягкую текстуру. Мох напоминал губку и был прохладным. Нежным и успокаивающим. Она могла лежать так вечно.

Текли минуты, она ощущала только умиротворение. А потом ветерок охладил ее щеки и уговорил открыть глаза.

Она села и залюбовалась очаровательным полем травы. Безмятежный луг усеивали тысячи белых маргариток.

Впереди луг встречался с небом, там был обрыв. Нив пошла по краю, пока не поняла, что обогнула луг по периметру.

Она была на уединенной вершине.

И не она одна.

Рядом с ней стоял юноша — она подняла голову — с алыми волосами.

Порыв ветра пронесся мимо, и волосы Дилана приподнялись, чтобы помахать ему на прощание.

Нив ждала, пока он посмотрит на нее, но он глядел вдаль.

— Эй, — она поднялась на ноги и повернулась к нему.

Он не замечал ее.

— Что ты здесь делаешь?

После вопроса Нив облака порозовели.

Это было чарующе, но пугающе.

Вдруг солнце помчалось к горизонту, словно пыталось убежать от ночи. Свет разливался как вода, тьма захватывала небо.

— Дилан? — Нив коснулась его руки. — О, ты замерзаешь! — она обняла его, но его руки висели по бокам.

Она закрыла глаза и потирала спину Дилана, но его тело оставалось ледяным. В тот миг, когда ее щека прижалась к его шее, Нив поняла, что у него нет пульса.

— Из розовых облаков льется кровь? — Дилан заговорил стальным голосом. Нив открыла глаза, ее зрение закрывали длинные темные пряди волос, развевающихся на ветру.

Сердце Нив пропустило удар, и она отпрянула, потрясенно глядя на знакомые черты чужака. Юный андрогин с дикими глазами, бровями в форме лезвий и темными волосами, падающими ему на плечи.

Он был бездушен, это было сложно описать словами. Его красота была ядовитой.

Убийственной, как у экзотической змеи.

— Кто… — Нив отпрянула и поняла, что юноша сжимает ее запястья. — Отпусти, — потребовала она, но он не моргнул.

Нив пыталась высвободиться, но хватка юноши была крепкой. Непоколебимой.

— Из розовых облаков льется кровь? — повторил он.

Теплая капля дождя упала на грудь Нив, она посмотрела, как алое пятно пропитывает ее белую рубаху.

Ее глаза наполнились ужасом. Она смотрела, и еще одна капля упала на щеку чужака. Она скользнула по контуру его лица, по его выраженной челюсти.

— Пусти, — потребовала Нив, ее голос источал страх и отчаяние. — Пусти. Пусти! ПУСТИ МЕНЯ! — вопила она, как сломанная пластинка, взгляд незнакомца устраивал в ней хаос.

Еще одна алая капля упала на обнаженное плечо Нив.

— Помогите… — еще одна, — помогите! — и еще одна. — НА ПОМОЩЬ! — она кричала, пока все вокруг не окрасилось в красный.

Нив открыла глаза и увидела белый потолок своей квартиры. Но ужас ее кошмара — красный мир, покрытый кровью — задержался.

Она тяжело дышала и ждала, пока придет в себя. Но вместо спокойствия была боль.

Уже шесть дней Элиот не дышал. Его сердце остановилось. Уже шесть дней Нив ела лишь по кусочку, спала не дольше пары часов. С того случая кошмары будили ее всю ночь. Она слышала строчки песен, которые давно не слушала. С того ужасного звонка она колебалась между пустым отрицанием и тяжелым горем. И всего через пару часов ей придется содрать корочку и снова ощутить пылающую боль.

Нив в черном вышла на каменное крыльцо клуба в пригороде. Ее глаза были красными, нос и щеки порозовели от дешевых бумажных платков. Ее тело ощущалось избитым.

Снова слезы, она боялась, что ее голова треснет.

Она завернула за угол и попыталась укрыться на лестнице, ведущей к парковке. Горе все утро начинало сказываться на ней.

Она все еще слышала, как в зале играет домашнее видео Элиота. Длинное собрание этапов его жизни, разбавленное роликами его детских проделок.

Временами раздавался смех его семьи и рев друзей, а потом все погружалось в серьезную тишину.

Это должен быть праздник жизни, но получилось болезненное воспроизведение всего, чего ей не хватало без него. Того, без чего ей теперь придется жить.

Но хуже было то, что она видела параллель с реальностью, ее яркий кошмар предшествовал гибели Элиота.

Ее слезы полились снова, она собирала их мокрыми рукавами. Она как-то узнала, что это случится? И ее изнутри разрывало и сгибало в поясе чувство вины, замаскированное под горе?

Могла ли она вмешаться, пока не стало слишком поздно?

С этой мыслью Нив вытащила телефон и набрала маму. На втором гудке она уже приготовилась услышать голосовую почту. Но, к ее удивлению…

— Привет, милая, — ответила мама.

— О… привет, — пролепетала Нив. — Привет, мам.

— Как ты, малышка?

Нив тихо выдохнула.

— Я… в порядке.

— Как прошла служба?

«Служба», — подумала Нив. Она была хорошо организована. Неудобна. Разрывала сердце. Она все еще шла, это должно было произойти, но не так рано.

— Мам… — начала Нив, но замешкалась.

— Милая, думаю, ты не в себе, — сказала мама.

Нив оглянулась за плечо. В тридцати футах за ней худой мужчина — дядя Элли? — задержался у изящной тележки, наполненной красной геранью. Он смотрел на стакан виски и был слишком раздавлен, чтобы замечать Нив, тем более слушать ее разговор.

— Нив? Ты меня слышишь?

Нив отвернулась от горюющего, ее обсидиановые волосы соскользнули с плеча, закрывая лицо.

— Мам… ты помнишь, как мне снилось что-то странное, когда я была маленькой?

Пауза. Слишком долгая.

— У всех бывают странные сны, милая, — сказала ее мама. — Это нормально.

— Если это нормально, почему ты водила меня к психиатру?

Тихий, но недовольный вздох.

— Дело было не во снах. Ты пугала детей, говорила, что можешь предсказывать будущее.

И Нив словно снова было шесть лет…

Она сидела одна на качелях у ниши. Эта осень была взрывом желтого, красного и коричневого. Небо было туманно — серым, воздух был приятно прохладным.

В куртке Нив было тепло и уютно, она смотрела, как мальчики бегают друг за другом на площадке. Она следила за мальчиком в свитере цвета бархатцев, который уже выдыхался.

Он перешел на шаг, его плечи опустились, он отклонил голову и выдыхал белые облачка в воздух.

Он лениво прошел к качелям, схватился за цепи и устроился на деревянном сидении.

При виде этого Нив встала в тихом выжидании. Ее большие карие глаза смотрели на других мальчиков, которые собрались в группу, заметно недовольные.

Один из них побежал, словно в его голову пришла лучшая идея.

На их лицах расцвели озорные улыбки, у их группы возникла новая стратегия.

Они оббежали качели и собрались за ними. Каждый раз они подталкивали мальчика в свитере цвета бархатцев, когда он прилетал к ним.

Чем выше долетал мальчик, тем громче он кричал о пощаде, но остальные все равно раскачивали его на горизонтальной перекладине.

Варежки Нив закрыли ее рот, дыхание согревало ее пальчики сквозь толстые слои ткани.

Она ошибается. Должна ошибаться. Потому что иначе…

Кричащий мальчик долетел до вершины и невольно отпустил цепи.

Варежки Нив заглушили ее крик, перекладина сломала спину мальчика при его падении.

Этот ужасный случай был первым предсказанием Нив. Она надеялась, что он будет и последним. Но время подбрасывала ей все больше неприятных сюрпризов, то больших, то маленьких. И теперь Элиот был закопан, и она снова пала жертвой смятения, сомнения и отчаяния.

И если ее мама не помогла ей в детстве, не было повода думать, что сейчас будет иначе.