Я стою как будто перед судьей, и меня как будто обвиняют в убийстве. Я в одежде металлиста, мои сорокасантиметровые волосы распущенны, и я с длинной бородой. Мне, наверно, шестнадцать лет. Конечно, на черной футболке изображен или череп, или труп. Я открываю рот как российский солдат отвечающий сержанту.

– Миссис Скраггз, мы с Таромом оба любим реслинг, и я прошу у вас разрешения приглашать вашего внука к себе в гости, чтобы посмотреть матчи реслинга и участвовать в соревнованиях нашей мини-лиги по реслингу.

– Ты вообще кто такой? – пожилая африканская бабушка смотрит на меня с непониманием и с ненавистью.

– Меня зовут Тим Керби, я учусь с Таромом много лет…

– Бабушка, помнишь, он был со мной на физкультуре в восьмом классе?

– Нет, его не помню, они все одинаковые.

– … и давно хочу проводить время с Таромом, я сам…

Я не знал, что сказать, чтобы показаться бабушке нормальным человеком:

– … сам, никогда не употребляю наркотики! У меня хорошие оценки.

– Правда, бабушка, он сейчас не под кайфом!

– А сколько у вас белых, как ты сказал, в этой «мини-лиге»?

– Ну, мы в большинстве, но…

– Ага, надо об этом подумать.

Африканская бабушка не разрешила Тарому смотреть реслинг и участвовать с нами в соревнованиях. Наверно, из-за расовой принадлежности. Мне надо было надеть костюм на собеседование. Блин, вот я придурок.

Жалко, что она не могла просто сказать мне правду в глаза, что она ненавидит всех белых. Мои одноклассники были более искренни в своей ненависти.