Сквозь сон Джустин почувствовала чью-то руку у себя на плече. Она в панике проснулась, решив, что это голодный напал на нее, но увидела Паркса, трясущего ее за плечо. И не только ее. Он будил всех, предлагая им поднять свои задницы и посмотреть в окно. Солнце уже взошло, и они могли спокойно оценить свое удручающее положение.

Голодные, которые преследовали их вчера, не разошлись. Они стоят в несколько рядов у забора, окружающего дом Уэйнрайта. Для них это непреодолимое препятствие.

Внизу зал полон тех, кто успел вчера проскочить внутрь. С верхней ступеньки можно наблюдать толпу изможденных, потрепанных монстров, стоящих плечом к плечу, как студенты, набившиеся в аудиторию на лекцию известного профессора.

Хотя они предпочли бы позавтракать им.

Напряженные и напуганные, четверо людей пытаются решить, как выбраться из дома. Убить всех голодных они не могут, это очевидно. Даже израсходовав все боеприпасы, брешь в такой толпе не пробить. К тому же звуки выстрелов привлекут новых голодных, и их положение лишь ухудшится.

Джустин была бы удивлена, если бы они всерьез рассматривали такой вариант.

– Может, бросить пару гранат, – предлагает она Парксу, – допустим, с крыши. Голодные ведь сбегутся на звук, верно? И когда у забора никого не останется, можно будет проскочить с противоположной стороны.

– Гранат нет, – Паркс разводит руками. – Те, что висели у меня на поясе, я потратил вчера на этой лестнице.

Галлахер открывает рот, закрывает его, но через секунду все же начинает говорить, указывая в сторону кухни:

– Может, сделать коктейли Молотова? Там есть несколько бутылок растительного масла.

– Я не верю, что от разбитых бутылок будет много шума, – кисло говорит доктор Колдуэлл.

– Его может быть достаточно, – задумчиво, но неуверенно говорит Паркс. – Но если получится сделать все тихо, то нам удалось бы сжечь часть ублюдков и расчистить себе путь.

– Только не тех, что стоят на первом этаже, – вовремя замечает Колдуэлл. – Мне не улыбается перспектива оказаться в ловушке в горящем здании.

– Плюс к тому, будет много дыма, – добавляет Джустин. – Даже очень много. Если юнкеры до сих пор ищут нас, мы окажем им большую услугу, выдав наше месторасположение.

– Значит, пустые бутылки? – говорит Галлахер. – Без масла. Отвлечем их звуком.

Паркс смотрит в окно. Ему даже необязательно говорить об этом. Расстояние от крыши до тротуара за забором около тридцати ярдов. Можно попробовать кинуть бутылку так далеко, но нужно будет вложиться в бросок всем телом, и да пребудут с тобой удача и попутный ветер. Если же чего-то одного не окажется, то разбившаяся внутри территории бутылка соберет еще большую толпу у главных ворот.

Та же история и с гранатами. От них, вероятно, было бы больше вреда, чем пользы.

Они ходят вперед и назад, не находя легкого или очевидного выхода. Они загнали себя в угол, позволив хищникам, которые не потеряют интерес и не разбредутся, окружить себя. Ожидание и все другие варианты не подходят.

Джустин идет в игровую комнату, чтобы проверить Мелани. Девочка уже проснулась и стоит у окна, но оборачивается на звук шагов. Возможно, она слышала их разговор в зале. Джустин пытается успокоить ее.

– Мы что-нибудь придумаем, – говорит она. – Из любой ситуации есть выход.

Мелани спокойно кивает.

– Я знаю, что делать, – говорит она.

* * *

Парксу идея не нравится, а Джустин она совсем не удивляет. А Колдуэлл вообще против.

Только Галлахер, кажется, одобряет ее, но показывает это лишь кивком – ему не хочется открыто выступать против мнения сержанта.

Они сидят в игровой комнате на четырех стульях, сдвинув их поближе. Создается иллюзия, что они разговаривают друг с другом, но на самом деле Колдуэлл погружена в свои мысли, Галлахер ничего не скажет, пока к нему не обратятся, а Паркс не слушает никого, кроме себя.

– Я не хочу снимать с нее наручники и отпускать, – говорит он, наверное, уже в третий раз.

– Почему, черт возьми? – восклицает Джустин. – Ты хотел отпустить ее два дня назад. Поводок и наручники позволили ей остаться с нами. Вот твой компромисс. Получается, что, с твоей точки зрения, мы ничего не теряем. Вообще ничего. Если она сделает то, о чем говорит, – мы выберемся отсюда. Если же убежит – наше положение никак не изменится.

Колдуэлл игнорирует эту речь и обращается непосредственно к Парксу:

– Мелани принадлежит мне. Моей программе. Если мы потеряем ее, это будет ваша вина.

Этого не следовало говорить. Парксу, кажется, не нравится, когда ему угрожают.

– Я четыре года обслуживал вашу программу, Док, – напоминает он ей. – Сегодня у меня выходной.

Колдуэлл начинает что-то говорить, но Паркс перебивает ее и спрашивает Джустин:

– Если мы позволим Мелани уйти, зачем ей возвращаться?

– Хотела бы я знать ответ, – говорит Джустин. – Честно говоря, для меня это загадка. Но она говорит, что вернется, и я ей верю. Может быть, потому, что она никого и ничего не знает, кроме нас.

Может быть, потому, что она имеет влияние на меня, а любовь слепа, какой и должна быть.

– Я хочу поговорить с ней, – говорит Паркс. – Приведи ее.

Все еще на поводке, в наручниках и кожаном наморднике, она подходит к Парксу, как вождь дикого племени, даже попав в плен не теряющий собственного достоинства. Джустин внезапно видит, насколько девочка изменилась. Попав в реальный мир, ее захлестнула информация, которую мозг с невероятной и пугающей скоростью проанализировал. Джустин вспоминает старую картину. Когда ты в последний раз видел своего отца? Потому что Мелани стоит точно так же, как малыш на той картине. Хотя для нее это совершенно бессмысленный вопрос.

– Ты думаешь, что можешь это сделать? – спрашивает вместо этого Паркс. – То, что ты сказала мисс Джустин. Ты думаешь, что осилишь?

– Да, – говорит Мелани.

– Значит, я должен тебе доверять. Ведь придется освободить тебя прямо здесь, в комнате. – Сержант что-то держит в правой руке, встряхивая ею, как будто собирается бросить кости. Он показывает ей – ключи от наручников.

– Я так не думаю, сержант Паркс, – говорит Мелани.

– Нет?

– Нет. Вы должны освободить меня, но не должны доверять мне. Сначала вам нужно будет нанести химический материал на кожу, чтобы я не почувствовала ваш запах. Потом сказать Кирану, чтобы он снял с меня наручники, пока вы будете целиться в меня из пистолета. И не нужно снимать с меня эту клетку, надетую на рот. Мне понадобятся только свободные руки.

Паркс смотрит на нее мгновение, как будто она говорила на непонятном ему языке.

– Вижу, ты все просчитала, – признает он.

– Да.

Паркс наклоняется вперед, чтобы посмотреть ей в глаза:

– А ты не боишься?

Мелани колеблется.

– А чего я должна бояться? – спрашивает она его. Джустин поражена этой паузой. «Да» или «нет» было бы одинаково легко сказать, независимо от того, правда это или ложь. Пауза означает, что Мелани скрупулезно взвешивает свои слова. Получается, что она пытается быть с ними честной.

Как будто они сделали хоть что-то, чтобы заслужить такое отношение.

– Голодных, – говорит Паркс, делая вид, что это очевидно.

Мелани качает головой.

– Как так?

– Они не причинят мне вреда.

– Нет? Почему?

– Достаточно, – обрывает его Джустин, но Мелани все равно отвечает. Медленно. Тяжело. Используя слова, как камни, чтобы построить стену.

– Они не кусают друг друга.

– И?

– А я такая же, как и они. Почти. Я достаточно на них похожа, чтобы они не испытывали голод, когда чувствуют мой запах.

Паркс медленно кивает. Вот к чему все шло. Сержант хочет знать, о чем уже догадалась Мелани. Насколько далеко зашла. Он внимательно прокладывает путь дальше.

– Такая же или почти такая же? Объясни.

На лице Мелани мелькает какая-то сильная эмоция, но тут же исчезает.

– Я другая, потому что не хочу никого есть.

– Правда? Тогда в чем же красном ты была измазана, когда запрыгивала в «Хаммер» позавчера? Мне показалось, что это была кровь.

– Иногда мне нужно есть людей. Но я не хочу.

– Вот твой ответ, малыш? Дерьмо случается?

Еще одна пауза. На этот раз дольше.

– Вас же я не съела.

– Совершенно верно, – признает Паркс. – Но мы отвлеклись от главного. Ты предлагаешь помочь нам справиться с голодными внизу, хотя, как мне кажется, ты должна хотеть быть с ними и смотреть снизу на нас, ожидая, когда прозвенит звонок на обед. Вот о чем я тебя спрашиваю. Зачем тебе возвращаться и почему мне стоит верить тебе?

Впервые Мелани позволяет своим эмоциям выбраться наружу.

– Я вернусь, потому что хочу. Потому что я с вами, а не с ними. С ними невозможно быть, даже если очень захотеть. Они… – Что бы она ни хотела сказать, это ускользает от нее на мгновение. – Они не друг с другом. У них каждый за себя.

Никто ей не отвечает, но Паркс выглядит счастливым в этот момент. Как будто она назвала секретный пароль. И стала членом тайного клуба. Клуба безнадежного-меньшинства-в-окружении-толпы-монстров.

– Я с вами, – снова говорит Мелани. А потом, как будто это обязательно нужно добавить: – Не совсем с вами. Я с мисс Джустин.

Удивительно, но Парксу нравится и это. Он поднимается и делает глубокий вдох.

– Я понял, – говорит он. – Хорошо, малыш. Мы доверим тебе эту работу. Начнем.

Мелани остается стоять на месте.

– Что? – спрашивает Паркс. – Тебе нужно еще что-то?

– Да, – говорит ему Мелани. – Я хочу надеть мою новую одежду, пожалуйста.