Майку показалось, что он шагнул из реальности в фантастический фильм о детях из пробирки. Шерри говорит по-английски, на одном из тех двух языков, которые он впитал с молоком матери. И все же он не может ее понять.

— Наверное, нам действительно лучше выйти на веранду и поговорить там, — сказал он.

Ребенка, спящего сном невинного, можно было спокойно оставить, и Шерри повела Майка на веранду, к старым качелям. Цепи, ввинченные в потолок, жалобно заскрипели под тяжестью двух тел, но девушка не заметила этого. Все внимание ее было сосредоточено на человеке, которого она могла потерять, на морщинке меж бровей, выдававшей его тревогу.

Майк заговорил первым:

— Я не собираюсь лезть в душу. Но я в самом деле хочу знать: ты усыновила Джейми? Или вытащила его из коляски, когда мать отвернулась? — Майк не скрывал своего сарказма.

Для Шерри это был удар хлыстом, она почти предвидела конец разговора.

— Джейми — сын моей сестры. Она внезапно умерла от аневризмы, когда ему было всего два месяца. Бабушка воспитывала его до тех пор, пока я не окончила курс в университете и не вернулась в Тампу.

Вряд ли до Майка дошло, что у нее есть диплом. Гораздо больше его занимала мысль, что раньше он все понимал наоборот: вместо незаконнорожденного ребенка (что в его глазах тоже не преступление) она воспитывает дитя своей сестры. Это же огромная ответственность, ребенок связывает ее по рукам и ногам, хотя эта хорошенькая, образованная девушка могла бы жить совсем иначе. Но, судя по всему, ребенок ей не в тягость! Ее искренняя, именно материнская любовь сквозит в каждом слове и жесте. Кстати, все же придется выяснить, кто отец ребенка. И почему не помогает. Хотя любой ответ не уменьшил бы чувств Майка к Шерри.

Отодвинувшись насколько возможно на своей половине качелей, Шерри не мигая уставилась на деревья.

— Прости меня, Шер, я так набросился на тебя, — начал Майк. — Ты не заслужила такого отношения. Я восхищаюсь тобой и хотел бы помочь, если ты позволишь. Мне кажется, отец Джейми не очень-то дает тебе деньги на малыша, а я, как юрист, мог бы вытрясти из него душу. Суд присудил бы ему платить алименты, и ты бы еще с него получила за все то время, пока он скрывался. А с тебя я не взял бы ни цента за услуги.

Рыдания подступили к ее горлу. Боже, до чего же все усложнилось. Она сама начала это кустарное «расследование», и оно привело к тому, что Майк готов подать в суд на самого себя.

— Выслушай до конца, прежде чем делать выводы, — сказала Шерри сквозь слезы.

Видимо, она собирается открыть мне что-то серьезное, подумал Майк. Безошибочный инстинкт юриста, так хорошо служивший ему во время работы в суде и теперь не подводивший его при защите прав угнетенных, подсказывал, что здесь замешан он сам.

Но как он может быть замешан? Это же невозможно.

— Хорошо, — ответил он намеренно мягким тоном. — Я слушаю.

Шерри решила, что, защищая память сестры и борясь за права Джейми, она все равно не сможет скрыть правду. Значит, придется, потянув за ниточку, размотать весь клубок и добраться до самой сути. Шерри повернулась к Майку лицом, чтобы смотреть в глаза, хотя их и окружала непроглядная бархатная тьма.

— Ты знаешь, что моя фамилия — Томпкинз, — начала Шерри. — Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было всего три года. Но мама не была замужем за человеком, от которого родила мою старшую сестру Лайзу. Она носила фамилию матери — ту же, что и у бабушки.

— Лайза? — эхом отозвался Майк. Только теперь он смутно припомнил: Шерри не назвала фамилию бабушки, знакомя их.

— Сестру звали Лайза Хейз, — продолжала Шерри, хотя и боялась, что он будет реагировать так, как человек, описанный Лайзой. Ну что ж, по крайней мере она его узнает до конца.

При словах «Лайза Хейз» красивые глаза Майка раскрылись от удивления.

— Надеюсь, ты ее помнишь, — сказала Шерри.

Разве он мог ее забыть? Стройная и живая, даже искрометная, в белокурых кудряшках, с широкой улыбкой, Лайза Хейз сразу запала ему в сердце. Она не просто вызывала в нем желание защитить, как Шерри, — с ней было весело. Короче, он уже помышлял о том, чтобы жениться.

То есть до тех пор, пока...

— Так ты — сестра Лайзы? — спросил он, наклоняясь к ней поближе, чтобы разглядеть. Он не мог поверить. — Но ты же совсем не похожа... Разве только вот овал лица... да еще брови.

Слава Богу, он хоть не отрицает, что все это возможно.

— Если фотографии не врут, я больше похожа на отца, — ответила Шерри. И замолчала, чтобы дать ему время усвоить эту мысль. Через секунду он понял это и — еще кое-что. В течение бурного двухмесячного романа с Лайзой все могло случиться, даже зачатие, хотя они и предохранялись...

— Хочешь сказать, что Джейми — мой сын? Ты уверена? — В голосе Майка было сомнение.

— А ты как думаешь? — спросила Шерри. — У него твои глаза, твои волосы. Та же дерзкая улыбка. Не верь мне, если не хочешь. Поверь Лайзе: она говорила мне, что беременна, в последние месяцы вашего романа.

В конце этого романа он знал Лайзу лучше, чем в начале. И вряд ли то, что она рассказывала сестре, понравилось бы ему. Или было бы правдой. Но если этот очаровательный малыш в самом деле его...

— Расскажи мне все, с начала до конца.

Ну что ж, отступать некуда. Да и поздно.

— Лайза говорила, что ты не хотел возиться с ребенком. Что ты бросил ее, когда узнал о ее беременности.

При всем своем сильном характере Майк сморщился, как от зубной боли.

— Ну хоть насчет того, кто кого бросил, не соврала! — зарычал он. — Но если и все остальное правда, почему же она не потребовала, чтобы я содержал ребенка?

Теперь настала очередь Шерри возмутиться. Признание Майка, что именно он разорвал отношения, да еще намек на то, что Лайза была врунишкой, подлили масла в огонь.

— А как ты думаешь, почему? — огрызнулась Шерри. — Она не стала унижаться перед человеком, отказавшим ей в помощи. Разве можно Лайзу за это осуждать? Впрочем, я думаю, тут не было бы унижения. Она бы требовала то, что полагалось ей... и Джейми... по закону.

Майк вспоминал свое последнее свидание с Лайзой Хейз, лицо его помрачнело. Картина, подсказанная памятью, была не из приятных. Однако Джейми — это же совсем другое дело! За все то время, что он знаком с Шерри, он успел просто влюбиться в этого темноволосого, живого малыша. Он считал, что это сын его секретарши. Играя с мальчиком и в то же время наблюдая за девушкой, он все чаще думал о том, как хорошо было бы иметь семью, воспитывать собственного сына.

А теперь она говорит, что Джейми его ребенок. И хотя какой-то частью ума Майк отказывался признать, что этот ребенок связал его с женщиной, которую он предпочел бы забыть, душа его пела от радости. У него есть сын! Майк про себя моментально вычислил возможную дату зачатия и убедился в правоте слов Шерри. Действительно, если бы они с Лайзой успели зачать ребенка, он был бы сейчас именно в возрасте Джейми. Как же это могло случиться, размышлял он, мы же были осторожны... Впрочем, никакие противозачаточные средства не дают полной гарантии.

Если Джейми — мой сын, размышлял Майк, у меня есть на него все права. Но, скрывая его от меня, Лайза, Шерри и ее бабушка сослужили мне плохую службу.

— Почему ты не связалась со мной раньше, не сообщила обо всем? — спросил он. А в его тоне слышалось: я потребовал бы объяснение получше, чем это.

От неожиданности Шерри стала заикаться:

— Но ты... ты... сказал Лайзе, что... ребенок тебе не нужен!

Гнев, нараставший в душе Майка, можно было бы сравнить с пожаром, пожирающим все на своем пути. Гнев поглотил ту радость, которая только зарождалась.

— Я ничего подобного не говорил! — крикнул он. — Как я мог это сказать, не зная, что она беременна? Все то время, что продолжался наш роман, она жила в моей квартире на Уэст-Шор. Однажды я вернулся довольно рано, после собрания за городом, и застал ее с другим мужчиной в моей постели!

Шерри покраснела так, словно это она совершила прелюбодеяние.

— Я тебе не верю, — пробормотала она. Хотя инстинкт подсказывал ей: такие штучки вполне в репертуаре ее сестры.

— Не веришь — не надо.

Качели встали дыбом, когда Майк вскочил. Он хотел какое-то время побыть подальше от Шерри, чтобы как следует подумать. Вернув качели на место движением таким резким, что Шерри чуть не упала, он замер, желая разобраться с еще одним вопросом.

— Принимая во внимание твое родство с Лайзой и твое мнение обо мне, — начал он, — хотелось бы знать, с какой целью ты нанялась ко мне на работу. А также — почему принимала мои приглашения.

Теперь Шерри тоже была на ногах. Как это ни грустно, она добилась своего. Она сблизилась с ним, узнала его, не возбуждая подозрений, и узнала достаточно для того, чтобы успокоиться: Майк будет хорошим отцом, в этом можно не сомневаться.

Однако почему же так болит душа?

Все ясно, ответила она себе, я люблю его. Но об этом надо забыть. Те немногие шансы, что у нее были, растаяли как дым.

— После того, что Лайза мне рассказывала, мне захотелось тебя проверить, — сказала она вслух. — И я не могла придумать ничего лучше, чем поработать в твоей конторе. Что касается приглашений...

Он ждал.

— Я не отказывалась по той же причине вначале, но...

— Довольно, — перебил Майк. — Я все понял и сделал вывод: мне нужна секретарша. А ты мне кое-чем обязана. До тех пор пока мы не выясним отношений, ты будешь исполнять свои обязанности, я надеюсь.

Через минуту он исчез. Глядя на удаляющиеся огоньки задних фар «мустанга», Шерри не могла избавиться от вопросов. Подаст ли он в суд, требуя опеки? Или плюнет на свою родительскую ответственность? А может, потребует сделать тест, подтверждающий его отцовство?

Ребенок, конечно, чрезвычайно похож на Майка, но вряд ли можно его судить за то, что он потребует доказательств. Ведь Лайза спала не только с ним. Еще неизвестно, согласится ли он на двустороннее опекунство. Насколько я успела его узнать, думала Шерри, он захочет воспитывать ребенка один, без чьего-либо вмешательства. Она вошла в дом с ноющим сердцем.

Малыш, доставшийся ей ценой тяжелого труда и нежной заботы, спал на животе, подняв кверху попку, толстую от подгузника. Единственный, драгоценный, ненаглядный! Если его отнимут, в душе ее останется зияющая дыра; такая же останется, если не будет самого Майка. Не надо было открывать ему правду, думала Шерри, стирая со щеки слезу. Промолчав, может, я сохранила бы их обоих.

Несколько часов спустя, когда Шерри мерила шагами гостиную, не в силах заснуть, Майк вошел в кабачок в районе Уэст-Тампы, посещаемый, как правило, испаноговорящим населением. Майк без удержу пил пиво и с каким-то озлоблением метал стрелы в пробковые мишени, когда в таверну вошел Эктор.

— Я увидел твою машину у входа, — сказал помощник. — Что, поссорился со своей пассией? — Тон был скептический.

— Не твое дело, — мрачно ответил Майк.

— Ну-ну, — сказал Эктор. — Вспомни, что я тебе говорил.

Настроение Майка объяснялось тем, что «расследование» Шерри его разозлило. То, что он, возможно, отец Джейми, сначала застало его врасплох, потом обрадовало, хотя и оставляло сомнения. Но ведь он влюблен в нее — и всей душой, это ясно. А она втянула его в игру с неблаговидной целью. Однако теперь он сожалел о том, что отчитал ее, был груб и, сбитый с толку, сгоряча наговорил лишнего.

— Ладно, amigo, — сказал он примирительным тоном, — проблемы, возникающие у нас с мисс Томпкинз, мы разрешим без твоей помощи.

Воскресенье тянулось бесконечно — казалось, оно никогда не кончится... В понедельник утром Шерри была первой в конторе ССФ, хотя и успела перед этим завезти Джейми в ясли-сад. Она ждала, что Майк уволит ее, едва только войдет в помещение. И все равно повесила жакет в шкафчик и сварила кофе, прежде чем сесть за свой стол. Потом взялась перепечатывать статистический отчет, врученный ей боссом вечером в пятницу. Может, удастся закончить, прежде чем ее выгонят...

Через несколько минут появился Эктор, и по тому, как он на нее уставился, было ясно, что он кое-что знает. Однако своими знаниями он не поделился, а пробормотал «привет» и сел к телефону. Так и сидели они спиной друг к другу, пока не вошел Майк, а тогда они одновременно повернулись к двери.

Шерри сразу заметила, что у любимого человека весьма воинственный вид. Его красивые глаза метали молнии, но он быстро отвернулся и начал сыпать в кружку гораздо больше сахара, чем нужно, и лить больше, чем нужно, сливок. Выгони меня, если уж тебе так хочется, мысленно просила Шерри, сверля ему спину взглядом, но только не устраивай сцену при Экторе.

Майк словно услышал ее мысли.

— Эктор, — начал Майк, сделал глоток обжигающего кофе и прочистил горло. — Мне нужно поговорить с Шерри. Пойди в кафе напротив, съешь там пончик или еще что-нибудь.

Лицо его заместителя-метиса выразило недоумение.

— Но мне нужно звонить в несколько мест. Вы же можете поговорить в твоем кабинете...

— Favor que me hace.

Эктор посмотрел на Шерри.

— Ладно, позвоню с бензоколонки.

Через минуту Майк и Шерри остались одни. Проглотив подступающие слезы, она твердо взглянула ему в глаза.

— Если хочешь меня уволить, не теряй времени. Мне нужно искать другую работу.

Майк пристально вглядывался в ее лицо в поисках сходства с Лайзой. Оно было слабым.

— Я не собираюсь тебя увольнять, — сказал он. — Во всяком случае, не сейчас.

У Шерри слегка отлегло от сердца.

— Тогда в чем дело?

— Я... гм... долго думал о том, что мы обсуждали в субботу. — Ему не хотелось признаваться, как он надеялся, что Джейми в самом деле его сын. — И вижу всего лишь один выход из создавшегося положения. Этот выход — генетический тест. Да, я знаю, ты поверила сестре, что Джейми мой сын. Но я не поверю в это без доказательств — и считаю свое требование законным. Поскольку мне, вероятнее всего, присудят платить алименты и я их буду до восемнадцати лет платить, я имею право знать...

Произнося все это, Майк будто сдерживал то тепло, которое обычно излучал при разговоре. Шерри показалось, что единственное препятствие для него сейчас — это деньги, которые придется платить. Как можно быть таким бессердечным скрягой? — думала она. Как он не понимает, что Джейми — подарок судьбы, неожиданно упавший к нему с неба. В этих больших карих глазах, пухлых пальчиках — а дальше, возможно, в блестящих способностях — залог его бессмертия.

— Я согласна. Генетический тест — хорошая мысль, — ответила Шерри, прервав молчание. — Но, к сожалению, я не смогу за него заплатить. И мне не по средствам затевать судебное дело, если ты откажешься добровольно помогать ребенку. То, что Джейми может получить, зависит целиком от твоей щедрости.

Майк смотрел на нее испытующе. Что она — шутит? Или говорит серьезно? Тот факт, что она не требует, а как бы просит помогать ребенку, вызывал к ней доверие. Но хотя в глубине души он надеялся, что этот чудо-ребенок — его, Майк не мог подавить сомнения. Вся эта история могла быть последней пощечиной, которую влепила ему Лайза.

— К счастью, у меня есть друг, работающий в городской больнице, к тому же он преподает генетику в университете, — сказал Майк. — Он сделает необходимый анализ за приемлемую цену. Если ты согласна, я позвоню ему прямо сейчас, и он назначит встречу.

Конечно, согласна, подумала Шерри, долгое ожидание было бы для меня пыткой. Уверенная, что анализ докажет отцовство Майка, она жаждала узнать лишь одно: захочет ли он отнять у нее ребенка.

В тот же вечер после работы Шерри навестила бабушку в больнице и очень удивилась тому, насколько философски бабушка приняла последние события. Она совершенно не испугалась при мысли, что они могут, рано или поздно, потерять Джейми.

— И ты знаешь, и я знаю, что Лайза говорила правду: это дитя Майка Руиса. Тут можно не сомневаться. И главное — ребенку будет у него хорошо. Так я поняла из того, что ты рассказывала о нем. Даже если ему присудят опекунство и он отберет у нас Джейми, волноваться нам не о чем. Попомни мое слово: роль отца скоро ему надоест. Он захочет быть свободным, встречаться с женщинами, и ему понадобится нянька. Он будет рад, что у Джейми есть тетка и прабабка, готовые с ним сидеть.

Шерри внутренне содрогнулась. Хотя она и считала, что жизнь без Джейми будет пустой и мрачной, все же не хотелось смотреть за ребенком, пока Майк будет крутить романы с другими женщинами.

— Увидим, — сказала она сдержанно.

Выйдя из больницы и направляясь в ясли-сад за малышом, Шерри позволила себе пролить немного слез из чистой жалости к себе. Джейми все равно мой сын, я нужна ему не меньше отца, думала Шерри. Вопрос в том, смогу ли я убедить в этом Майка. Она не была уверена. И ее надежда на то, что удастся создать семью, где она соберет всех — себя, Майка и Джейми, — стала угасать.

Майк договорился о том, что генетический анализ будет проделан в клинике, являвшейся базой медфака университета, в среду после обеда. Техник-лаборант возьмет у него и у ребенка образцы ткани, микроскопические по величине, и весь процесс будет практически безболезненным.

Майк договорился и о том, что тесты его и ребенка будут проделаны с промежутком в двадцать минут, но не сообщил об этом Шерри. Со времени того самого объяснения в понедельник они почти не разговаривали — словно между ними пробежала черная кошка, — и девушка думала, что тест будет одновременным. Поэтому Шерри удивилась, что он уже вышел из лаборатории, а они с Джейми еще сидели в коридоре.

Майк остановился рядом, но поздоровался сухо.

— Спасибо, что пришла, — сказал он, переводя взгляд с лица Шерри на личико малыша. — После теста вернешься на работу?

Значит, он передумал ее увольнять? Сделав вид, что ничего не происходит, она утвердительно кивнула.

Снова его голос был чисто деловым:

— Хорошо. Мне нужно написать несколько писем, и твоя помощь понадобится. — С этими словами босс удалился.

Через две недели пришел положительный ответ на лабораторный тест. Мальчик был зачат от Майка Руиса, как и утверждала Лайза.

— Нам нужно поговорить, — сказал Майк.

— Прямо сейчас? — спросила Шерри, и сердце у нее упало. Она боялась разговора, хотя и была рада за Джейми.

— Нет. Я думаю, надо подождать, пока страсти улягутся, — ответил Майк. — У меня есть план: в следующую субботу вечером давай прогуляемся в парке Хилзборо, вдоль реки. Мы могли бы долго гулять там, катая Джейми в коляске. Обычно в парке довольно спокойно, хотя и есть отдыхающие, выехавшие на пикник. Вот так, гуляя, мы бы подумали, что нам делать дальше.

Казалось, он оставлял за ней право решать и будто бы не собирался настаивать на своем варианте.

— Звучит неплохо, — ответила Шерри, — мы с Джейми будем ждать тебя, когда скажешь.

Майк заехал за ними в три часа дня, лицо его было спокойным. С малышом он обращался с любовью и даже с восторгом. Кожа его казалась бронзовой на фоне пестрой рубашки в стиле «пантера» и белых шорт. Боже, до чего же он красив, если бы не Лайза и если бы я встретила его первой... беспомощно думала Шерри, влезая в машину. Майк по ходу дела запечатлел поцелуй на макушке ребенка и поднял верх машины, чтобы малыш не обгорел на солнце.

Подержанная прогулочная коляска, купленная девушкой всего за два доллара, не всегда слушалась, но на сей раз Шерри могла не волноваться: воевать с коляской придется Майку. А он справился с ней еще до того, как Шерри отстегнула ремни и вынула Джейми из машины. Уже через несколько минут они неторопливо шагали по извилистой грунтовой дорожке, мимо обросших мхом дубов, похожие как две капли воды на все прочие молодые пары, которые гуляют с ребенком в субботу после полудня.

Похожие... Как бы Шерри ни мечтала о счастье с Майком, от мечты до реальности было далеко. Малыш приходил в восторг от белочки, перебегавшей дорогу, а у его тети сердце сжималось при мысли, что Джейми у нее скоро отнимут. Ну что ж, над ним хотя бы не висит дамоклов меч неизвестности, думала она. А я скорее отдам его без борьбы, чем поступлю ему во вред.

Поскольку в руках у Майка были все козыри, Шерри ждала, когда он сделает первый ход. А он молчал до тех пор, пока они не вышли на берег, к повороту реки. Здесь выстроились пальмы, ветви которых нависали так низко, что приходилось отводить их от лица, а рядом бурная река несла свои коричневые воды, омывая покрытые мхом валуны.

— Я долго думал о том, как поступить с Джейми, — сказал наконец Майк, избегая взгляда Шерри.

Она наклонилась, чтобы отогнать стрекозу от лица мальчика.

— Я тоже, — пробормотала она, боясь того, что он скажет дальше.

— В этой области у меня не так уж много опыта, — продолжал Майк. — Просто нет опыта... ни юридического, ни родительского. Даже привыкнуть к мысли, что у меня сын, сразу не удается.

Шерри не понравились его слова, но она решила быть снисходительной. Ведь она сама со смешанными чувствами брала на себя ответственность за ребенка Лайзы, хотя и полюбила его с рождения. Для Майка же его отцовство стало еще большей неожиданностью, но он уже привязался к мальчику. И нетрудно предвидеть, что эта любовь вскоре окрепнет. Хотя мысли Шерри неслись так же стремительно, как речные волны внизу, кое-что она знала твердо. Она уже простила Майку его сомнения в том, что они с Лайзой успели зачать ребенка, точнее, поверила Майку вопреки рассказу покойной сестры. И, как ни странно, не потому, что влюбилась. Кажется, она смирится, даже если он потребует полного опекунства и не позволит ей навещать племянника.

Почему? Просто теперь она лучше знает Майка и доверяет ему. Как ни хорошо относилась Шерри к своей сестре, ей была известна привычка Лайзы пренебрегать правдой, хотя Шерри и не могла представить себе, как Лайза была способна обманывать Майка, если любила его, в чем клялась. Интересно, женился бы он, узнай, что Лайза беременна?

Майк понимал, какие мысли обуревают идущую рядом девушку. Он знал, что она любит Джейми и боится потерять его. Майк считал ее образцовой матерью. Ему так хотелось успокоить Шерри, сказать: «Все будет хорошо». Однако он также желал руководить воспитанием ребенка и быть «сильным началом» в их альянсе. Но Майк не спешил говорить об этом вслух, поскольку не был уверен, что ей понравится его радикальный подход.

— Я довольно неожиданно узнал о нашем родстве, — начал Майк, — и у меня было не так много времени, чтобы продумать все его последствия. Я горю желанием играть далеко не последнюю роль в жизни ребенка. — Майк говорил ужасно официальным языком, не в силах избавиться от смущения. — Должен признать, что я высоко ценю любовь и заботу, которыми ты окружила мальчика. И не хочу лишать его этой заботы.

Сердце Шерри забилось от счастья: он не заберет малыша насовсем!

— Я тоже этого не хочу, — сказала она дрожащим голосом, чувствуя, что камень свалился у нее с души.

Быстро взглянув ей в лицо, Майк уставился куда-то вдаль.

— Ну, и как ты себе это представляешь?

— Мы можем установить обоюдное опекунство. — Шерри высказала идею вроде бы очевидную. — Он был бы у меня всю неделю, ты брал бы его на выходные. Если бы возникали какие-то проблемы, мы решали бы их сообща. Вместе планировали бы его каникулы и праздники.

— Ну да, как обычные разведенные родители, — недовольно произнес Майк. — Тебе не кажется, что Джейми заслуживает лучшей участи? Тем более — в самом начале жизни?

— Да, конечно. Но я не знаю, как этого достичь. — Шерри была согласна с его доводом.

Теперь они подошли к грубо сколоченному висячему мостику, соединяющему два берега. Майк въехал с коляской на его ветхие доски, остановился и облокотился о поручень.

— Помню, как мы приезжали сюда с отцом, когда я был мальчишкой, — начал он. — Я визжал от восторга, когда отец, стоя на этом мосту, прыгал, чтобы мост раскачивался. Потом мы, то есть мой брат Джо и сестры, играли с отцом в мяч, а мама читала в сторонке какой-нибудь роман, а потом доставала из корзины еду, принесенную для пикника. С этим местом у меня связано много приятных воспоминаний.

Эта картина, нарисованная как бы случайно, имела свою цель: Майк желал для своего сына такой же семьи, в какой вырос сам. У Шерри никогда не было такой семьи, о ней никто так не заботился. Она росла сиротой, на руках у бабушки, которой подолгу не бывало дома. Но она завидовала таким семьям и страстно желала создать такую же для Джейми. Может быть, сейчас следует промолчать и послушать мнение Майка?

— У меня созрел план, по которому можно было бы учесть права каждого из нас и в то же время сделать жизнь мальчика такой, какой мы оба ее видим, — начал Майк. — Я хочу услышать твое мнение. Если этот план потребует некоторых жертв с твоей стороны, согласишься ли ты? — Все это было сказано после долгой паузы: Майк старался предугадать ее реакцию.

— Га-га-га! — вмешался Джейми, стараясь поймать бабочку, летавшую у него перед носом.

— Бабочка, — машинально произнесла Шерри, она всегда называла предметы, чтобы ребенок их знал. Солнце било ей в глаза, и она надела темные очки. — Думаю, что соглашусь, — ответила она наконец.

— Тогда, может быть, ты выйдешь за меня? — спросил Майк.

Это был гром среди ясного неба; Шерри онемела от неожиданности. Может, она не расслышала? С точки зрения логики все тут было правильно. Но прилива счастья Шерри не наблюдала. Сохранить Джейми и получить Майка в мужья! Ничего не могло быть лучше, и ничто не обрадовало бы ее больше, чем эти его слова.

Однако у этого счастья был привкус горечи. Разумеется, Майк хочет заполучить ее в постель... как других женщин, как и ее сестру. Но ведь он ее не любит и предлагает жениться на ней лишь для того, чтобы Джейми было хорошо. Чтобы ставшая матерью этому прелестному малышу продолжала его холить и лелеять. Получается, что Майк удобно устроится и нисколько не проиграет.

Пытаясь разобраться в ее чувствах, Майк сразу убедился в том, что Шерри в замешательстве, и это слегка его раздосадовало. Она всегда хотела остаться матерью для Джейми и боялась, что я ей этого не позволю, думал Майк. И сейчас, когда опасность миновала, ее лицо выразило радость и облегчение. Однако идти замуж за меня — это совсем другое дело. И хотя ясно и то, что я ей физически приятен, как и она мне, пожалуй, точнее всего можно сказать так: она пожертвует собой.

Как бы то ни было, он решил настаивать на своем.

— Ну и что ты думаешь обо всем этом? — спросил Майк, пытаясь скрыть волнение.

Сказать ему чистую правду — значит нарушить соглашение, потому что любовь и соображения удобства несовместимы.

— Такой поворот дела не приходил мне в голову, — сказала Шерри. — Я... мне надо все это обдумать.

— Ну что ж, я тебя не тороплю.

Они постояли на мосту еще немного, обсуждая резвившихся в воде детей, потом заговорили о Джейми, который, видимо, скоро захочет побегать. Наконец Майк предложил двигаться назад.

— Тебе будет гораздо легче обдумать все наедине, — сказал он, — но я хочу, чтобы ты знала, как я представляю себе брачный союз. Я думаю, каждый должен вносить свою долю труда и денег, а также исполнять прочие супружеские обязанности.

Лицо Шерри залилось краской: значит, среди «прочего» он предлагает секс? По дороге обратно в город она пыталась понять, что он имел в виду. Может, он считает, что раз уж женился, значит, не должен лишать жену этих отношений?.. Впрочем, если вспомнить его «послужной список», то этические соображения ему никогда не мешали. Но если он начнет изменять, я не стану это терпеть, решила она.

Мои чувства к этому человеку не дадут мне возможности лежать с ним в постели каждую ночь будто чужая. Что же делать? — терзалась Шерри. Если я соглашусь, я никогда не смогу забыть, что Майк женился на мне ради Джейми, как бы ласков он ни был со мной. С другой стороны, слишком много детей в семье Хейз-Томпкинз выросли с одним родителем вместо двух. Или вообще без родителей. А для Джейми я этого не хочу.

И вдруг, когда они мчались на юг по 50-й улице, свернув с Фаулер-авеню, Шерри поняла... Она не может жить без Джейми, и без Майка — тоже. Значит, выхода нет.

Как только Майк затормозил у светофора, она объявила:

— Я все обдумала, и согласна почти со всем, о чем ты говорил. Я выйду за тебя, если ты серьезно...