Кулл, вызвавшись ехать в замок Ниттон-Тана, прекрасно представлял, что это путешествие не будет легкой прогулкой. Не однажды в своей жизни сталкиваясь с Темными Силами, он пришел к твердому убеждению: нужно держаться подальше от всего, что связано с колдовством. Ни меч, как бы искусно он им ни владел, ни смекалка не давали преимущества в борьбе со всякой поганью, которой еще так много в мире. До сих пор ему удавалось выпутываться из разных передряг, но всегда при этом немалую роль играло везение. Повезет ли ему сейчас?

Он наотрез отказался от вооруженного отряда, который предложил ему кинар Робад, потому что был убежден: победить мага обычным способом — в сражении или осадой — невозможно. Ему не верилось, что Ниттон-

Тан отпустит кинну по-хорошему, хотя он допускал, что маг согласится выслушать посланца кинара и впустит его в замок. Что будет дальше? Скорее всего, предстоит схватка один на один, и ему остается уповать только на удачу и помощь Валки.

Сильный вороной конь нес его по зеленой равнине Илурата к горной гряде, синей ломаной линией проступавшей вдали. До гор предстояло ехать два дня. Кулл не сомневался, что ему ничего не грозит, пока он не доберется до озера. День выдался на удивление хорошим. Солнце ласкало лицо горячими лучами, свежий ветерок развевал волосы и холодил разгоряченное быстрой ездой тело. Конь выстукивал копытами равномерную глухую дробь по хорошо накатанной дороге, которая ровной лентой бежала навстречу. Изредка попадались крестьянские телеги и одинокие путники, да и то вблизи селений, возникавших время от времени то с одной, то с другой стороны дороги. Когда далеко впереди появилось светло-серое облако, Кулл удивился, но коня осаживать не стал, а лишь попытался рассмотреть, что же это такое.

Проскакав еще немного, он сообразил, что навстречу движется большая отара овец. Помянув про себя Тога, а пастуха обозвав совершенно неприличным словом за то, что гонит овец по дороге, Кулл приостановил коня, намереваясь свернуть в сторону и объехать отару. Взглянув вперед, он заметил, что от отары отделилось что-то черное и помчалось к нему. Атлант поразился, как стремительно бежит баран, который, видимо защищая свое стадо, бросился на врага. Увидев два огромных загнутых рога, которые были уже совсем близко, он дернул повод и отвернул коня в сторону. Баран пролетел мимо, резко встал, пропахав передними ногами две глубокие борозды, развернулся и, опустив голову, понесся назад.

Кулл уже съехал с дороги, когда баран налетел на коня и ударил его сзади. Удар пришелся снизу вверх по правой ляжке вороного, конь присел, громко заржал от боли и повалился на бок. Кулл едва успел выскочить из седла. Баран уже стоял перед ним, готовясь нанести очередной удар. Голова с тяжелыми витыми рогами была низко опущена, маленькие глазки, налитые кровью, смотрели в упор. Атлант выхватил меч и, расставив ноги, приготовился к нападению, в душе посмеиваясь над тем, с каким противником ему приходится сражаться.

Разъяренное животное снова бросилось на него, и он едва успел увернуться. Удар меча пришелся вскользь по рогу. Баран на этот раз пролетел недалеко и, быстро развернувшись, снова замер в боевой стойке. Кулл разозлился. «Ах ты, тупорылая бестия!» — выругался он, увидев, что его конь, лежавший на боку, выгибая шею и упираясь передними ногами в землю, безуспешно пробует подняться. Северянина изумило упорство барана, броски которого были какими-то остервенелыми и явно свидетельствовали о том, что животное охвачено бешенством. Кулл выставил меч, метя барану между лопатками, и весь напружинился, ожидая очередного броска. Тот не заставил себя ждать и ринулся в бой. Кулл отклонился в сторону, но баран, вместо того чтобы пролететь по прямой мимо, вильнул, со всего маху налетел на человека и сбил его с ног. Атлант безмерно удивился, однако ему некогда было раздумывать над необычным для тупого животного поведением. Он вскочил на ноги в то самое мгновение, когда баран снова бросился на него. На этот раз Куллу удалось полоснуть его мечом по спине. Тот громко заблеял, завертелся на месте, но толстый слой жира защитил его от серьезной раны. Отпрянув в сторону, он снова изготовился к броску.

Взгляд горящих злобой глаз, как это ни странно, не был тупым. Кулл видел, что баран внимательно следит за ним и как будто примеривается, куда ударить. Атлант не стал ждать, когда зверь снова нападет. Он стремительно прыгнул вперед, но в это самое время овцы из приблизившегося стада живой волной набежали на него, и он, потеряв равновесие, упал на мягкие спины. Баран тоже оказался среди сплошного потока живых тел. Он напрыгивал на овец, подминая их под себя, и бешено пробивался к Куллу, который барахтался среди животных и тщетно пытался встать на ноги. Баран немилосердно бил жалобно блеющих овец тяжелыми рогами, топтал их копытами и все ближе подбирался к Куллу, который встал наконец, но с трудом удерживал равновесие под их напором. Атлант уже не сомневался, что баран, так упорно стремившийся убить его, не просто взбесившееся животное. Его глаза глядели слишком осмысленно, а следующие один за другим броски говорили о том, что он не отстанет, пока не удовлетворит жажду убийства.

Кулл уже не потешался над тем, что его противник — безмозглая скотина. Он страшно разозлился. Баран лишил его коня, который так и не смог подняться и, лежа на боку, с удивлением смотрел, как овцы, напирая одна на другую, взбираются на него, переваливают, а затем, теснясь и шарахаясь, идут дальше. Сам Кулл чувствовал сильную боль в бедре и с трудом удерживал равновесие, так как не мог опереться на раненую ногу.

Баран, который подошел уже совсем близко, рванулся вперед, высоко подпрыгнул, но очередная волна овечьих тел погасила силу его удара. Кулл схватил его за витой рог, приподнял и, держа на вытянутой руке, пырнул мечом в брюхо. Баран затрепыхался, разбрызгивая кровь, хлынувшую из огромной раны, а атлант тем временем нанес еще один удар, уже смертельный, по горлу. Тело животного обмякло, глаза остекленели, и Кулл с отвращением бросил окровавленную тушу на землю.

Отара уже прошла. Погонщик, шагавший немного позади, весело посвистывал и покрикивал на собак.

— Ты чего не свернул? — крикнул он Куллу.

— А ты почему гонишь отару по дороге, отродье? — зло пробурчал атлант, утирая со лба пот. — Вот, смотри, я прикончил твоего бешеного барана. — Он пнул ногой черную тушу.

На простоватом лице погонщика отразилось удивление.

— Какой баран? Этот, что ли? — Он почесал в затылке, озадаченно глядя на животное, валявшееся в пыли. — У меня баран серый.

Кулл молча направился к коню. Ему вдруг расхотелось выяснять, что это за баран и откуда он взялся.

— Есть здесь поблизости жилье? — крикнул он вслед удалявшемуся пастуху.

Тот обернулся и махнул рукой в ту сторону, откуда гнал отару:

— Дойдешь до реки — там деревня.

* * *

Кулл совсем выбился из сил, пока добрался до небольшой деревушки. Коня приходилось тащить почти на себе. Вороной сильно припадал на заднюю ногу и еле-еле переступал передними, так что атланту пришлось, перекинув повод через плечо, чуть ли не волоком тянуть его за собой. Было уже совсем темно, когда он добрался до первого дома деревни.

Кулл тихонько постучал в дверь и очень удивился, когда она сама собой открылась от легкого прикосновения костяшек пальцев. Войдя внутрь, он удивился еще больше. В доме было что-то вроде таверны. За тремя или четырьмя грубо сколоченными столами сидели несколько человек довольно странного обличья. Они потягивали вино и переговаривались, но, когда он вошел, все, как по команде, повернулись в его сторону. У атланта невольно мелькнула мысль: «Ну и рожи!» Все выглядели так, будто только что побывали в хорошей потасовке. У одного был подбит глаз, у другого полуоторвано ухо, у третьего вывернута в суставе рука, у четвертого располосовано лицо. Приглядевшись повнимательнее, Кулл обнаружил, что у посетителей кабака имелись увечья и посерьезнее. Но голод и усталость так сильно донимали его, что он не стал рассматривать незнакомцев, а громко позвал:

— Хозяин!

Смуглый моложавый старик с окладистой курчавой бородой поспешил ему навстречу.

— Прикажи напоить коня, а мне — добрый ужин и кувшин вина.

Кулл прошел к столу, за которым сидели двое, и, придвинув стул, уселся, устало вытянув ноги.

— Не против, парни? — спросил он для приличия.

Те заулыбались и радостно закивали. В ожидании ужина Кулл пригляделся к своим соседям. Один из них, рыжий верзила в панцире из толстой кожи, какие обычно носят пехотинцы, был весь покрыт запекшейся кровью, а между шеей и плечом у него зияла глубокая рана — след от удара мечом или саблей. Второй — невысокий и щуплый юноша в восточном халате, похожий на туранийца, все время теребил черенок стрелы, застрявшей у него в груди, причем так глубоко, что наконечник наверняка высовывался из спины. Раны, насколько мог судить Кулл, были смертельными, но, несмотря на это, оба сидели как ни в чем не бывало и даже улыбались.

— Кто вас так разукрасил? — спросил Кулл, чтобы завязать разговор.

Рыжий широко осклабился:

— Мне не повезло. Когда мы дрались с пиктами, я зазевался и получил удар по плечу. Даже не увидел, кто саданул меня тесаком по ключице.

— Ну и как, не болит? — поинтересовался Кулл, у которого появилось нехорошее предчувствие.

— Уже не болит, — ответил рыжий и засмеялся.

Юноша, не переставая теребить стрелу, вступил в разговор:

— А я даже в бою не участвовал, был в обозе. Как же я удивился, когда увидел, что меня эта грондарская стрела проткнула насквозь!

— Чья, говоришь, стрела? — переспросил атлант, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— Грондарская.

— Значит, вы участвовали в разных сражениях?

— А что тебя это так удивляет? — спросил юноша.

Кулл не ответил. Ему расхотелось ужинать.

— Пойду посмотрю коня, — сказал он, вставая, и торопливо направился к выходу.

С хозяином таверны он столкнулся в дверях.

— Уходишь? — спросил тот удивленно. — А как же ужин?

Кулл очень проголодался, но ужинать в такой компании не хотел.

— Ты можешь мне дать отдельную комнату? — спросил он старика, внимательно оглядывая его с ног до головы, но видимых увечий у него не обнаружил.

— Как скажешь. — Хозяин подмигнул атланту и тихо спросил: — Хочешь девочек?

— А что, разве есть? — удивился Кулл.

— Еще какие! Пальчики оближешь, — хихикнул старик. — Пойдем! — И повел его к лестнице, которая вела на второй этаж.

— Какие-то странные у тебя посетители, хозяин, — сказал осторожно атлант. — Кто они?

Старик, поднимавшийся по лестнице впереди, оглянулся:

— Не пойму, откуда их Тог принес!

Кулл немного успокоился, а когда увидел накрытый стол, настроение у него сразу поднялось. Каких только яств там не было! Забыв обо всем, он с жадностью набросился на еду. И лишь услышав звук флейты, он оторвался от очередного блюда, да так и застыл с непрожеванным куском во рту и стаканом вина в руке. И потом уже не прикасался ни к еде, ни к вину, потому что его охватила совсем иная жажда.

На середину комнаты вышли три девушки необыкновенной красоты и под мелодичные звуки, извлекаемые из флейты темнокожим вендусом в белой чалме, который сидел скрестив ноги на полу у двери, принялись танцевать, томно и сладострастно покачиваясь в такт нежной мелодии. В голове пронеслась мысль: «Откуда здесь такие красотки?» — но он сразу же забыл обо всем, одурманенный звуками флейты и необыкновенным танцем, который против воли разжигал желание.

Девушки изгибались и покачивались, следуя за малейшим переливом прихотливой мелодии, их тела, просвечивавшие сквозь тончайший шифон, казалось, были без костей. Одна из танцовщиц отличалась особенной прелестью. У нее была необыкновенно белая кожа, на щеках пламенел нежный румянец, яркие полные губы полуоткрылись, показывая ровные жемчужные зубы, блестящие глаза мерцали из-под длинных ресниц. Она не сводила с атланта призывного взгляда. Завороженный ее танцем, он с трудом перевел дыхание, протянул к ней руку и позвал:

— Иди ко мне, красавица!

Девушка не заставила себя упрашивать. Она подбежала к нему, села на колени и приникла губами к его рту. Атлант задохнулся от жгучего желания. Не отрываясь от ее губ, Кулл поднялся, подхватил девушку на руки и понес к широкому ложу в затемненном углу комнаты. Прихотливая мелодия флейты продолжала литься. Кулл положил девушку на ложе, она закинула руки ему за шею и приникла к нему всем юным гибким телом. Обняв ее и прижавшись губами к ее груди, атлант почувствовал, как еще две пары рук прикоснулись к нему и принялись ласкать его спину и бедра. Наслаждение и желание захлестнули его горячей волной. Он принимал ласки девушек и ласкал их сам, в то время как сладостные звуки флейты продолжали литься и заполнять комнату. Страсть захватила атланта целиком, и в какое-то мгновение он лишь бездумно отметил, что флейта вдруг смолкла. В наступившей тишине слышались только звуки поцелуев, вздохи и тихий невнятный шепот, который постепенно становился все громче и громче, пока наконец не перешел в шипение.

Кулл, с закрытыми глазами лежавший в объятиях трех девушек, почувствовал, что их руки, переплетясь вокруг него, слишком уж крепко его обнимают, так крепко, что становится трудно дышать. Он открыл глаза и дико вскрикнул. Перед ним качались три отвратительные змеиные головы, а сам он весь был перевит телами рептилий толщиной в руку. Из раскрытых пастей высовывались раздвоенные языки, острые зубы, наполненные смертельным ядом, приближались к его лицу. Он напряг все мышцы и рванулся, но хватка чудовищ ничуть не ослабла.

Неимоверным усилием он высвободил правую руку и, схватив одну змею за шею, сдавил изо всех сил. Тело змеи обмякло, и Кулл почувствовал, что может шевелить левой рукой. Он поймал еще одну гадину и сжал так же, как первую. Теперь он держал в каждой руке по змее, которые разевали пасти в предсмертных конвульсиях, но третья тем временем уже касалась его губ раздвоенным кончиком языка. Кулл зарычал от отвращения и, с силой соединив вместе змеиные головы, зажатые в руках, ударил ими третью. Одновременно он выгнулся, освободил ноги и, бешено рванувшись, вскочил, сбрасывая с себя ослабевшие кольца всех трех гадин. Однако третья змея не погибла. Мгновенно опомнившись от удара, она свернулась кольцом, а затем, вытягивая голову вверх, начала подниматься и раскачиваться, готовясь к броску. Ее движения напомнили атланту движения девушки в танце, но он лишь зло усмехнулся и схватил меч.

— Иди ко мне, красавица, — свирепо процедил он сквозь зубы.

Змея бросилась на него, но Кулл ловко подставил острое лезвие, и перерубленное надвое тело упало к его ногам.

* * *

Крепко сжимая меч в руке, атлант выскочил из змеиного логова на лестницу и, посмотрев вниз, увидел, что таверна по-прежнему заполнена странными калеками. Попойка продолжалась.

— Где хозяин? — взревел он, намереваясь посчитаться с трактирщиком, который подсунул ему таких «девочек».

Окинув комнату быстрым взглядом, хозяина он там не обнаружил, но заметил, что все, кто сидел за столами, глядя на него в упор, стали подниматься, вытаскивая оружие. Ножи и сабли, мечи и ятаганы заблестели в тусклом свете жировых плошек.

Кулл медленно спустился с лестницы и зло прорычал потрепанным в сражениях воинам:

— Мало вы получили, ублюдки, еще хотите?

Он встретился взглядом с рыжим воином, который шагнул к нему первым и замахнулся длинным мечом. Улыбка уже не играла на его лице. Глаза, смотревшие на атланта в упор, были пустыми, безразличными. Зазвенела сталь, и Кулл сразу понял, что перед ним сильный противник. Он бился с рыжим великаном, но не оставлял без внимания и остальных, которые бросились к ним со всех сторон. Атлант, прижавшись спиной к стене, ловко отражал удары насевших на него калек, и только их увечья позволили ему довольно быстро положить нескольких. Рыжий воин наступал. Кулл изловчился и ударил его по старой ране, которая зияла глубоким разрезом, наполненным черной спекшейся кровью, но верзила даже глазом не моргнул, и лишь его меч замелькал еще быстрее.

Непрерывно орудуя клинком, Кулл почувствовал, что ему стало трудно дышать: страшное зловоние заполнило комнату. Проткнув живот очередному противнику, ожесточенно бросившемуся на него, Кулл едва успел отбить удар своего основного врага. Тогда он решил изменить тактику: оторвавшись от стены, стремительно бросился вперед и, обрушив свой меч на меч противника, выбил его оружие из рук. Второй удар свалил великана с ног, а третий рассек ему голову.

Кулл снова отпрыгнул к стене, взмахнул мечом и замер от изумления. Перед ним никого не было. Он взглянул на гору тел, валявшихся у его ног, и содрогнулся. Теперь он понял, откуда исходил этот тяжелый сладковатый запах. Тела поверженных воинов прямо на глазах превращались в груду уже разложившейся плоти. Кулл, подавив отвращение, перешагнул через обезображенные тлением трупы и направился к выходу. Там он и столкнулся с хозяином таверны.

— Сейчас я расквитаюсь с тобой, кусок дерьма, и за «мальчиков», и за «девочек». — Кулл приставил меч к груди старика.

Лицо хозяина таверны было страшным. Глаза горели такой злобой, что атланту стало не по себе.

— Все равно будешь у нас, в Стране Теней, — просипел трактирщик. — Никуда тебе не деться!

Атлант ткнул его мечом и усмехнулся:

— Надеюсь, не скоро.

Старик зашатался и упал навзничь. Голова его откинулась, и Кулл увидел, что под седой окладистой бородой торчала маленькая рукоять стилета.

Не желая оставаться в этом жутком месте ни одного мгновения, он выбежал наружу и с наслаждением вдохнул свежий ночной воздух. Подойдя к своему коню, Кулл погладил его по шее и сказал задумчиво:

— Ну что, Воронок, колдун, кажется, взялся за нас всерьез.

* * *

Весь следующий день Кулл шел пешком, ведя коня под уздцы. Вороной так сильно припадал на заднюю ногу, что ехать на нем было невозможно. День выдался очень жаркий. Солнце палило немилосердно, и оба, человек и животное, выбились из сил. Изнывая от жажды, они тащились по дороге, которая уже шла по предгорью. Растительности попадалось все меньше, зато камней становилось все больше. Кулл решил отойти немного от дороги, поискать ручей и перекусить дорожными припасами, которые вез в переметной суме. Конь тоже нуждался в отдыхе.

Пройдя совсем немного, он натолкнулся на крошечное озерко, которое поблескивало среди высоких скал, окружавших его со всех сторон. Конь с силой натянул повод, и атлант его отпустил. Вороной устремился к озеру, но неожиданно встал на берегу как вкопанный и жалобно заржал. Он сделал несколько шагов по берегу в одну сторону, затем в другую, но даже не наклонился к воде. «Что-то здесь неладно, раз конь не хочет пить», — подумал Кулл. Он подошел к самой кромке воды и, наклонившись, посмотрел вглубь, чтобы понять, что так обеспокоило скакуна. Вода была прозрачной, а ее поверхность гладкой. Кулл склонился еще ниже и увидел свое отражение так ясно, как будто смотрелся в отполированное серебряное зеркало. На него пристально глядел молодой человек, загорелое лицо которого было украшено свежим багровым шрамом на левой скуле, полученным недавно в трактире, волосы, перетянутые на лбу кожаным ремешком, свесились, закрывая старый шрам, белой полосой пересекавший лоб, глаза казались темными. «Что это я любуюсь собой, как старая шлюха?» — усмехнулся он и хотел выпрямиться, но не тут-то было. Он не мог поднять голову. Мало того, он почувствовал, что голова помимо его воли клонится вниз.

— Тог! — пробормотал Кулл, падая на колени.

Он уперся руками в камни, рассыпанные у кромки воды, и напряг могучие мышцы, но ничего не мог сделать: голова опустилась еще ниже. Лицо, на которое он теперь уже вынужден был смотреть, побагровело, рот перекосился от неимоверных усилий, зубы оскалились. Но все было напрасно: он не только не мог подняться, но все больше и больше склонялся к озеру. Вот концы длинных прядей коснулись зеркальной поверхности. Вода не шелохнулась, а атлант почувствовал, что его как будто кто-то схватил за волосы и потянул к себе. Ужас, охвативший его, отразился в глазах того, другого Кулла, который смотрел на него в упор из глубины. Атлант вновь напряг все мышцы. Он видел, как от напряжения натянулись сухожилия и вздулись вены на шее двойника, перекошенное лицо которого сделалось страшным. Вода неуклонно приближалась.

Кулл услышал, как заржал конь, и в его помутившемся сознании мелькнула мысль: «Воронок оказался умнее». Он уже касался воды кончиком носа, еще мгновение, и она зальет ему ноздри и рот. Вдруг послышался громкий шлепок, словно что-то упало в воду. И действительно, по поверхности озера пошли круги. Кулл дернулся из последних сил, откинулся назад и, потеряв равновесие, опрокинулся на спину. Падая, он увидел, что со скалы на него прыгнул какой-то зверь.

Кулл отбил его атаку ногами, как дикий кот, и вскочил, выхватив меч и ожидая следующего прыжка. Леопард не заставил себя ждать. Он метнулся к человеку, стараясь вцепиться ему в глотку, но напоролся на острое лезвие. Атлант выдернул клинок у него из брюха и, схватив за горло левой рукой, ударил еще раз, а затем отшвырнул в озеро. Вода забурлила от судорожных движений умирающего зверя, а затем сомкнулась над ним. Вскоре спокойная гладь отразила голубое небо.

Кулл схватил большой булыжник и в сердцах швырнул его в воду.

— Ниттон-Тан, сын шакала, — прорычал он. — Мы еще посмотрим, кто кого!

* * *

Вороной, оправившийся наконец от увечий, легко нес всадника по каменистой дороге, которая, петляя, упорно поднималась все выше и выше в горы. Кулл, внимательно оглядывавший все, что появлялось из-за очередного поворота, не слишком обрадовался, когда увидел трех всадников, которые неспешно ехали впереди. Вскоре он их догнал. Услышав топот копыт, они оглянулись и придержали лошадей. Кулл, подъезжая к ним, заметил, что все трое положили руки на рукояти мечей. Впрочем, этот жест еще ни о чем не говорил.

— Куда держите путь? — спросил он, переводя взгляд с одного всадника на другого. В их облике он не заметил ничего странного, однако лицо одного из них, изуродованное шрамом, показалось ему на удивление знакомым.

— Через перевал, — ответил самый старший, одетый в богато расшитый плащ, — Мы едем в Моруол, а оттуда в Зальгару. Хотим наняться в отряд Меченосцев. Говорят, горы здесь небезопасны. Горцы часто нападают на тех, кто хочет перейти на ту сторону. Назови себя, нам тоже надо знать, с кем мы имеем дело.

— Я Кулл. Еду по поручению кинара в Моруол к магу Ниттон-Тану.

— Присоединяйся к нам. Лишний клинок не помешает. Да и тебе в компании ехать безопаснее, чем одному.

— Как сказать — Атлант снова внимательно оглядел всадников. Наученный печальным опытом, он настороженно ждал новой ловушки всемогущего мага.

— Как хочешь, — улыбнулся молодой всадник, сидевший на отличном чалом коне и поглаживавший золоченую гарду меча. — Только дорога одна. Значит, будешь ехать или впереди, или позади. Не все ли равно? Лучше вместе.

Третий молчал, но смотрел на Кулла, улыбаясь во весь рот. «Где же я его видел? — подумал атлант. — Я его точно где-то встречал».

— Мы с тобой не знакомы, приятель? — спросил он.

— Конечно. Мы же вместе служили в валузийской армии, только я был в сотне Согдира. Меня зовут Мертуг. Вспоминаешь, Кулл?

— А-а-а… Да, кажется.

Когда они снова пустились в путь, Кулл старался ехать сзади, чтобы видеть перед собой всех троих. Попутчики, видя его настороженность, не пытались завязать разговор. Только когда все расположились на привал у подножия скалы, чтобы отдохнуть и перекусить, Мертуг подсел к атланту и тихо сказал:

— Слушай, приятель, я вижу, ты меня не совсем вспомнил.

Кулл удивленно посмотрел на него. Тот наклонился к нему и шепнул:

— Надо поговорить.

Под предлогом, что им нужно найти ручей, Мертуг увлек Кулла за валуны. Атлант шел за ним неохотно, в его душе снова шевельнулось нехорошее предчувствие.

— Значит, ты меня узнал? — Мертуг пытливо посмотрел Куллу в глаза. — Ну, вспоминай! Поход в Зальгару… Помнишь, как мы напоролись на зарфхаанцев? Если бы не твоя сотня, мы бы все полегли.

— Да, хорошее было дельце. Они набросились на нас ночью, как будто имели кошачьи глаза. Я обходил посты, поэтому вовремя их заметил и поднял свою сотню.

— А нас они застали врасплох. Я прыгнул на коня и помчался куда глаза глядят. Ничего не соображал спросонок. Что происходит, кто напал? А потом оказался в самой гуще боя, без оружия, даже без кинжала. Если бы не ты…

— Теперь я вспомнил тебя! — Кулл хлопнул Мертуга по плечу. — Я еще подумал, откуда Тог принес этого дурака без оружия.

— Если бы ты не проткнул мечом того здоровенного зарфхаанца, быть мне без башки. — Мертуг засмеялся. — И хотя мне все равно пришлось отправиться в Страну Теней, благодаря тебе я прожил еще полгода!

Кулл смотрел на Мертуга во все глаза:

— Ты хочешь сказать, что ты покойник?

— Ну да! Смотри. — Он отвернул край плаща, распахнул плащ, и Кулл увидел у него на груди слева небольшую рваную рану. — Меня подстрелили на границе Турании. Я выдернул стрелу, но было уже поздно… Не знаю, какая сила заставила меня оказаться в этом мире. Приятная прогулочка была бы, если б не необходимость тебя убить. Не хочется мне этого делать.

— А те двое? Они тоже мертвецы?

— Нет, они нормальные люди. Наемники. И я советую тебе держаться с ними вместе, потому что перевал здесь действительно опасный. Правда, вход со стороны Илурата охраняется гарнизоном, но ущелье длинное, и горцы спокойно по нему шастают. По тайным тропам они проникают даже в предгорье. Так что будь настороже. А меня тебе придется убить.

Кулл открыл рот от изумления. Нечасто слышишь такое предложение!

— То есть как? Ты сам мне это предлагаешь?

— Да. И не слишком раздумывай, потому что, если ты откажешься, я тебя убью. Меня оживили для этого. Я обязан, понимаешь?

Кулл отрицательно покачал головой:

— Не могу я просто так ткнуть человека мечом.

Мертуг улыбнулся:

— Узнаю Кулла! За это ты мне и нравился. Тогда остается один выход…

— Какой?

— Давай биться.

Мертуг обнажил меч, и Куллу пришлось сделать то же самое. По взгляду валузийца Кулл понял, что тот не будет играть с ним в поддавки, и приготовился к серьезному поединку. Но вдруг послышался резкий свист, и не успели оба понять, откуда он исходит, как со всех сторон на них набросились горцы. И хотя атлант сразу же положил на месте троих, а Мертуг зарубил двух, их одолели числом. Кроме тех, что напали, еще с десяток сильных и ловких, как барсы, горцев прыгнули с валунов им на плечи, сбили с ног и ловко скрутили веревками.

Кулл слышал, что в той стороне, где они оставили своих спутников, тоже идет борьба. Оттуда доносились крики, звон оружия и стоны. Вскоре несколько горцев появились из-за скалы, вытирая кривые длинные ножи об одежду. Один из них уже красовался в расшитом плаще, а другой цеплял к поясу меч с золоченой гардой.

* * *

Кулл очнулся и сразу же понял, что лежит на каменном полу, связанный по рукам и ногам. В кромешной тьме ничего не было видно. Слева послышался глухой стон, и атлант, перекатываясь с живота на спину, стал двигаться на звук, пока наконец он не наткнулся на чье-то тело.

— Потише, — проворчал Мертуг, тоже, как и Кулл, перевитый веревками.

— Кажется, мы здорово влипли, — сказал Кулл, пытаясь сесть.

Валузиец, извиваясь, как червь, делал то же самое.

Куллу это удалось раньше, и он прислонился боком к стене. Глаза постепенно привыкали к темноте, и, увидев, что их со всех сторон окружает камень, он заключил, что они находятся в пещере. Он стал ощупывать пальцами стену и вскоре нашел на ней острый выступ, прижал к нему веревку, стягивавшую кисти рук, и начал перетирать ее.

— Так просто я им не дамся, — зло процедил он сквозь зубы.

Мертуг тоже наконец сел.

— Слушай, Кулл, не думай, что так просто отсюда выбраться, — сказал он. — Насколько я знаю, никто от этих горцев живым не уходил. Они безумно жестоки. Наемники, с которыми мы ехали, рассказывали, о чем толкует народ в Илурате. Горцы мстят илурам за тех, кого захватывал и пытал кинар Тибор. Со своими пленниками они поступают так же.

— Может быть, нам удастся сбежать. Я скоро перетру веревку.

— В любом случае я вот что тебе предлагаю. Ты знаешь, кто я, и место мне в Стране Теней. А тебе туда еще рано. Если они вздумают нас пытать, я буду первым. — Мертуг тихо засмеялся. — Им придется попотеть, чтобы причинить мне боль. А ты тем временем соображай, как от них свалить.

— Ладно, посмотрим.

Кулл навалился всем телом на веревку, но тут же замер, услышав шаги и голоса. К пещере приближались люди. Раздалось кряхтенье нескольких человек, затем послышался скрежет откатываемого камня, и ослепительный дневной свет заставил узников зажмурить глаза.

Атланту и его товарищу по несчастью развязали ноги, грубо толкая, заставили встать, а потом вывели их наружу.

Они сделали с десяток шагов по тропинке, петлявшей среди валунов и, низко наклонившись, нырнули в отверстие, которое вело в большую, освещенную факелами пещеру. В ней было дымно не только от факелов, но и от большого костра, вокруг которого сидели скрестив ноги горцы. Среди них выделялся один, но не столько одеждой, сколько гордым и свирепым выражением лица. Кулл понял, что перед ним предводитель.

— Дайте мне посмотреть на этих илурских ублюдков, — сказал он, оскалив зубы в хищной улыбке.

— Мы не илуры. — Мертуг многозначительно посмотрел на Кулла и сделал шаг вперед. — Я валузиец, а он, — и кивнул в сторону Кулла, — атлант.

Вождь горцев усмехнулся:

— Сойдете и вы.

Мертуг сплюнул:

— Что вам от нас надо? Оружие? Коней? Вы уже их получили. Даже сапоги отобрали!

— Нам нужно услышать, как вы воете от боли и молите о пощаде. — Горец яростно стукнул кулаком по колену. — Нам нужно увидеть вашу кровь, которая все равно не окупит смерти моего отца!

Он сделал знак, и к Мертугу подскочили два горца. Они отволокли валузийца к костру и повалили его на пол, заставив встать на колени перед вождем.

Кулл во все глаза смотрел на свирепого горца. «Возможно, отец этого вонючего козла похитил Ахсура», — пронеслась у него в голове догадка. Он незаметно пошевелил кистями рук, убедившись, что хватит небольшого усилия, чтобы разорвать изрядно потрепанную веревку.

Тем временем вождь достал из ножен ятаган и сунул его в огонь. Когда кончик клинка накалился добела, он поднес его к лицу Мертуга и стремительным движением ткнул ему в глаз. И замер, пораженный. Он рассчитывал услышать дикий крик боли, но человек, стоявший перед ним на коленях, молчал. Мало того, он улыбался. А на раскаленном клинке шипела жидкость, которая вытекла из глазницы. Два горца, державшие Мертуга, были так ошарашены, что ослабили хватку. Валузиец, пользуясь случаем, вскочил на ноги и бросился ка вождя. Но тот только отклонился назад, выхватил из-за пазухи какой-то предмет и вытянул руку вперед. Мертуг застыл перед ним как вкопанный: туловище со скрученными сзади руками наклонено вперед, ноги напружинены. В руке у горца зеленым светом горел небольшой шарик. Вождь запрокинул голову и торжествующе захохотал. Все остальные горцы с благоговением смотрели на мерцающий шар, и Кулл тоже не сводил с него глаз.

Предводитель горцев приставил лезвие к горлу Мертуга и спрятал шарик за пазуху. Валузиец качнулся, с трудом удерживая равновесие.

— Сейчас ты у меня запоешь, — прошипел вождь.

Валузийца снова схватили и, подтащив к костру, посадили в огонь, который сразу же охватил его одежду. Мертуг без единого стона вскочил, разметал ногами головешки и живым факелом выпрыгнул из костра.

— Беги, Кулл! — крикнул он и снова кинулся на вождя, который, как бешеный, махал ятаганом, в то время как другие горцы, выхватив ножи, бросились ему на помощь.

Валузиец метался между ними, сея панику. Обгоревшие веревки свалились с него сами собой, и, размахивая руками, он старался подойти к вождю как можно ближе. Тот отшатнулся от объятой пламенем фигуры и бросился к выходу, но натолкнулся на Кулла, который к тому времени уже освободил руки.

— Беги, Кулл! — снова крикнул Мертуг.

Пламя лизало его лицо и руки. Бегая среди горцев, он старался отвлечь их на себя, а они ничего не могли сделать с ним, так как от горящего человека исходил такой жар, что нельзя было не только схватить его, но и даже приблизиться.

Пещера наполнилась черным дымом, отвратительно запахло горелым мясом.

Атлант выбил из рук вождя ятаган, схватил бедолагу в охапку, приподнял и бросил оземь. Слышно было, как голова горца стукнулась о камни. В дымном воздухе что-то блеснуло зеленым светом и покатилось к выходу. Кулл, выбегая, наклонился, схватил шарик и, зажав его в ладони, бросился из пещеры.

* * *

До озера он добрался еле живой от голода и усталости. Ему долго пришлось прятаться и пережидать, пока горцы окончательно потеряют надежду его найти. Затем последовал тяжелый ночной переход через перевал, когда любого неосторожного движения хватило бы, чтобы свалиться в пропасть. Потом он целый день карабкался по скалам под палящим солнцем без еды и питья. И вот наконец озеро заблестело перед ним алыми переливающимися бликами. Воздух был недвижен от жары, солнце, утомившись за день, клонилось к горизонту, на котором черным конусом выделялся остров.

Кулл облегченно вздохнул и стал спускаться с горы. Вода манила его свежей прохладой, и, плюнув на предосторожность, он подбежал к ней, бросился на колени и жадно припал к живительной влаге. Утолив жажду, атлант окунул голову и руки в ледяную воду и, набрав полные пригоршни, окатил обнаженное по пояс тело.

— Хороша водичка? — послышался сзади веселый голос.

Кулл резко обернулся. Перед ним стоял молодой парень и добродушно улыбался. Он был в одних полотняных штанах, закатанных до колен, босой, на вид очень крепкий. Черные вихры нечесаных волос торчали в разные стороны.

— Каким ветром тебя сюда занесло? — спросил он.

Атлант поднялся и, растирая на груди воду, текущую с густых волос, угрюмо ответил вопросом на вопрос:

— А тебе что за печаль?

Парень не обиделся:

— Да мне-то все равно. Просто здесь нечасто бывают путники. Озеро находится далеко от дорог, и в наших краях незнакомца встретишь раз в год, а то и реже.

— Разве ты не видел здесь кинну Ровену с эскортом и обозом? — спросил атлант, внимательно присматриваясь к парню.

— Да, был целый отряд всадников. А еще несколько женщин верхом и обоз.

— Ты живешь здесь?

— Я рыбак. Живу в деревне вон за той скалой.

— Значит, у тебя есть лодка? — оживился Кулл.

Парень пожал плечами:

— Конечно, какой рыбак без лодки!

— Слушай, парень, — Кулл улыбнулся, — перевези меня на остров. Сейчас я тебе заплатить не могу. Видишь, на мне одни штаны. Но за мной не пропадет, будь спокоен. На обратном пути я с тобой рассчитаюсь золотом.

Рыбак почесал затылок и вздохнул.

— Ну, так в чем дело? — раздраженно спросил атлант.

— К острову нельзя…

— То есть как нельзя?

— Нельзя приближаться. Стоит отойти подальше от берега, как лодка начинает тонуть. У нас многие рыбаки так лишились своих лодок. Кто выплыл назад, а кто и нет. Все маг проклятый! С тех пор как он поселился на острове, мы ловим рыбу только у берега. Ты хоть озолоти меня, я к острову не поплыву.

— Хорошо, можешь не плыть. Дай мне лодку.

Парень замотал головой:

— Лодка — единственное, что у меня есть.

— Валка! — Кулл с досадой ударил кулаком в ладонь и посмотрел в сторону острова, прикидывая расстояние.

— Плыть и не думай, — предупредил рыбак.

Атлант раздраженно повел плечом:

— Иди ты к Тогу, жмот!

Парень обиделся:

— Я не жмот. Тебе же добра желаю. Уж если хорошо проконопаченная лодка сразу наполняется водой, ты точно пойдешь на корм рыбам, не успев пару раз руками взмахнуть.

— А ночью пробовали плавать?

— Нет. Кто же ночью рыбу ловит? На рассвете или на закате, а ночью — никакого клева.

— Вот ночью и поплывем.

Парень снова почесал в затылке:

— Рискнуть, что ли?