Она не стала искать новый коттедж. По электронной почте пришло длинное письмо от Джулии, предлагающее мысли, идеи, рецепты и практические советы, которые она просила принять во внимание до того, как проект пойдет дальше. Лия занервничала, ей показалось, что и Джулия предала ее. Ей хотелось, чтобы Джулии понравилось все, что она сделала, чтобы она гордилась ею и предложила хороший контракт. Вместо этого Джулия стала вмешиваться. Но, перечитав письмо еще раз, она поняла, что все советы были ценными, и испытала чувство благодарности. Она поняла, что способна воспринимать критику конструктивно, и это было частью процесса взросления, потому что она достигла нового уровня уверенности в себе.

Джулия насмехалась над записями Беллы, что также принесло облегчение. В письме говорилось: «Признаю, что была неправа относительно Бена, но до сих пор не понимаю его реакции, он, кажется, подчиняется ей. Но посмотри, как нелепа Белла, это говорит о ее неуверенности. Не позволяй ей доставать себя. Она выглядит, как мыльный пузырь. Не стоит воспринимать ее всерьез».

Джулия была права — эта женщина выглядела нелепо, тщеславно и глупо. Если она серьезно думала, что ее записи что-то означают, ей надо было обратиться к врачу. В размышлениях Лия преодолела свою злость и увидела смешную сторону происшедшего. У нее был свой проект, и она была открыта для новых идей и интерпретаций. А у Беллы был только пустой дом и всякие трали-вали от нечего делать.

Днем на террасе появился Бен.

— Лия, — начал он. — Мне неприятно, но ты не обидишься, если я не приду вечером?

— Обижусь? — ощетинилась Лия. — Нет, а что происходит?

— Тебе не понравится, — быстро проговорил он, словно стараясь быстрее закончить. — Белла предложила поужинать с ней. Даже настояла.

Лия старалась не реагировать. В конце концов, их ничего не связывало, и он был свободен делать то, что ему нравилось. И не она ли говорила Хлое, что предпочитает быть с Беном, потому что он хочет этого, а не потому, что должен?

— У нее есть еще записи, и она хочет посмотреть их со мной, — выдохнул он.

— Бен, — расхохоталась она. — Ты шутишь!

— А что, если там что-то есть? — смутился он. — Не знаю, может быть, это глупо, но там есть что-то о том, что случилось в Афганистане.

— Пожалуйста, не верь, — попросила Лия. — Знаю, это болезненная тема для тебя и это изменило твою жизнь, но не верь в эту чепуху.

— А если это не чепуха? Если это весть от Джанкарло? Я не могу игнорировать это.

— А если она написала все сама? Ты думал?

— Зачем это ей?

— Потому что ей известно, где ты уязвим, — выпалила она нетерпеливо. — Она знает, как дотянуться до тебя. Подумай, Бен. Ты уверен, что не она сама написала?

— Так и знал, — сказал Бен.

— Знал что? Что я разумная, практичная, логичная?

— Что ты против Беллы. Ты боишься ее, поэтому подозреваешь. Возможно, ей близки мои проблемы. И потом, это только ужин. Только пицца в деревне.

— Не только ужин, — опять выпалила она, ненавидя себя. — Это ловушка. Она соблазняет тебя. Там же ясно написано, что ты будешь счастлив только в ее постели!

— Ты думаешь, что там об этом? — его голос зазвучал холодно. — Ты думаешь, что все это только потому, что Белла хочет переспать со мной? И все?

— Если честно, то да. Она из таких женщин, которые не могут без мужика. Ты ей не подходишь, любому ослу это ясно, но она не может одна. Ей надо чувствовать, что она привлекательна и желанна. Она занята домом, у нее нет развлечений, никто с ней не ужинает, не флиртует. Это пустынное место, — Лия понизила голос, стараясь говорить спокойно. — Она должна ютиться в крошечном бунгало, хотя планировала жить в коттедже, и она одна, хотя планировала быть с тобой. И секс. А посмотри на меня. У меня есть все. И теперь она хочет все вернуть и манипулирует.

— Я не знаю, что думать, — рассудил Бен, — и хочу выслушать ее.

— И, конечно, за ужином, она не могла просто заглянуть на кофе?

— А почему нет? — он повысил голос. — Что здесь такого? Мы не женаты, я свободен.

Эти слова ужалили ее так же, как и то, что он не сказал, что любит ее.

— Конечно, — сказала она тихо.

— Тогда я пойду, хорошо? Не хочу причинять тебе боль, но мне кажется, что я должен выслушать ее.

— Отлично, — Лия отвернулась, чтобы он не увидел слез унижения и разочарования у нее на глазах.

— Увидимся завтра.

— Как хочешь.

— Лия, пожалуйста, не надо.

— Не надо, к чертовой матери, что? — взорвалась она. — Быть такой властной? Опекать тебя? Такой практичной и бездуховной? Нам было так хорошо вместе, Бен. Мы были лучшими друзьями, у нас был потрясающий секс. Я могла говорить с тобой обо всем и думала, что ты чувствуешь то же. Мы помогали друг другу работать, никогда не ссорились. А потом появилась одна чертова туча и накрыла нас — и это Белла. А ты этого не видишь. Ты прощаешь ей все, защищаешь ее, оберегаешь. И это больно.

Она плакала, и слезы катились по ее щекам.

— Не знаю, что сказать, — он выглядел подавленным. — Прости. Жизнь не может быть вечной идиллией. Она здесь не навсегда, и мне бы этого не хотелось. Просто отпусти меня выслушать ее. Больше ничего.

Если бы он подошел к ней, взял за руку, вытер слезы со щек, посмотрел на нее и сказал, как много она для него значит, как он любит ее, Лия бы поняла. Она бы признала, что его проблемы важнее ее слез, и пережила бы. Но он стоял у стола, как будто хотел уйти как можно скорее.

— Знаешь, Бен? Уходи. Приятного вечера. Тебе расскажут, что твое будущее с ней и ты теряешь время со мной. Поучаствуй в мистическом эксперименте. Но не возвращайся. Я не хочу слышать об этом и не хочу больше тебя видеть. Довольно. Если ты не уважаешь ни меня, ни наши отношения, то ничего не поделаешь. Удачи в Афганистане. Ты мне всегда будешь дорог, но это слишком больно.

Она отвернулась, слезы еще сильнее покатились по щекам. Она услышала скрип калитки, и, когда обернулась, его уже не было видно.