За окном самолета показалась новая жизнь: холмы, уходящие вверх от Ниццы и романтичная Бухта Ангелов. Лия представила красивый коттедж в саду, полном плодов Прованса, кухню с нежными запахами и рабочее место с компьютером, книгами и бесчисленными записями. В центре картины была сама Лия, нарезавшая свежую зелень и помешивающая рататуй в большой кастрюле, как современная Фелисити Кендэлл, радующаяся жизни.

Волшебник Мик ушел на Би-би-си, и ее вскоре уволили. Она потеряла счет вечерам, потраченным на выяснение отношений с Джонатаном. Наконец, он признался, что его тоже все достало и он не хочет ее удерживать. В последнее утро, когда отчим погрузил вещи в машину, Лию охватил панический страх: а вдруг она совершила самую большую ошибку в своей жизни? Джонатан обнял ее, заверив, что она всегда может рассчитывать на него, но она знала, что это ей не понадобится.

Сейчас она опять это почувствовала. Ощущение было такое, будто она разорвала цепи и выбралась из сундука, который был зарыт на глубине метров двадцати, совсем в стиле Дэвида Копперфилда. Когда самолет приземлился в аэропорту Ниццы, она уже с нетерпением ждала аплодисментов пассажиров.

Затем эйфория сменилась ужасом: а если она сделала что-то не то? Она представила суровое будущее, не обремененное ни деньгами, ни изданной книгой, и вспомнила, что в прошлом у нее было все и она без видимых причин от этого отказалась.

Пройдя паспортный контроль и получив багаж, Лия присоединилась к очереди, ожидающей такси под теплым январским солнцем. Сев в такси на заднее сидение, она назвала водителю адрес и стала смотреть в окно на прибрежные городки, горы и деревушки на холмах, которые вскоре должны были стать ее домом.

— Я говорила с той писательницей, — сказала Джулия как-то вечером между телефонными звонками. — Помнишь, по поводу квартиры? Немного странно, это в каком-то духовном центре, рядом с Ниццей. Летом там курсы.

— Астрологии или хиромантии? — перебила Лия. — Это не для меня.

— Ты дашь мне договорить? Зимой они просто сдают жилье, очень дешево. Кажется, они почти закрываются, там у кого-то был инфаркт или что-то вроде того, и они ищут постоянных жильцов.

— Не знаю, Джулия.

— Ты же будешь снимать квартиру, а не гадать по звездам. Ты же хотела все попробовать? Место живописное, хозяйка американка, там кто-то еще говорит по-английски. Даже если ты там не останешься, для начала место неплохое.

— Ты права, — отозвалась Лия, зная, что ее переезд мог вылиться в долгие одинокие вечера, заполненные французским вином.

— Это номер телефона, — Джулия покопалась в сумке и протянула Лии обрывок бумаги. — Хозяйку зовут Пичс. Позвони и узнай, есть ли у нее место.

Свободным оказался небольшой розовый коттедж, стоящий отдельно от всего комплекса. Там была спальня, ванная, гостиная со столовой, кухня, большая терраса и вид на долину, ведущую к морю, — все по сходной цене. По голосу Лия определила, что Пичс была особой, с которой приятно поболтать за чашкой кофе.

— Скоро приедут еще несколько человек, — сообщила Пичс. — Сейчас здесь не много народу. Есть двое англичан. Хлоя живет постоянно, преподает йогу и делает массаж, и Бен, фотограф, который приезжает в перерывах между поездками. Я слышала, что в деревне кто-то говорит по-английски. Вам наверняка понравится.

Лия сразу же согласилась. Она сказала себе, что это только на зиму, а потом она собиралась подыскать что-нибудь более подходящее, с собственным садом. Пичс прислала начерченную от руки карту деревни. Выглядело все очень мило, как место, где никогда не могло произойти ничего плохого, и Лия не могла дождаться переезда.

Она перевезла вещи к матери в Сассекс, и провела Рождество, выслушивая от всех, что она сошла с ума. На что она надеялась, бросая такую классную работу? Неужели она не знала, что отношений без проблем не бывает? И как трудно издать книгу, если по ней еще не поставили телесериал? Праздники продолжались бесконечно, и ей хотелось доказать всем, что они ошибались.

Мать, как всегда, поддерживала ее.

— У тебя столько возможностей, не то, что было у меня, — сказала она Лии, выпив шампанского в новогодний вечер. Накануне она обслуживала две вечеринки и сегодня устраивала обед на 12 персон. Теперь она сбросила туфли, положила ноги на софу и собиралась отдохнуть. — Воспользуйся ими, чтобы потом не пожалеть. Не понимаю, почему ты не сделала этого раньше. Джонатан никогда тебе не подходил. Мне всегда казалось, что он сдерживает тебя или ты сама себя сдерживала из-за него. Лия, работай, живи, но сделай что-то в своей жизни, пока ты еще молода. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть.

Ее мать не упускала возможностей, и все они принесли плоды. Она начала свой бизнес и вышла замуж за Брайана, порядочного, надежного, который обожал ее и помогал управлять делом. Она сплотила вокруг себя верных сотрудников, и ее фирма получила известность. Иногда Лии казалось, что втайне мать хотела видеть ее своим партнером, и она была благодарна, что мать никогда не заводила этот разговор.

Ее мысли прервал водитель, спросивший, куда ехать. Они свернули на улицу с розовыми и цвета карамели домами между оливковыми деревьями. В конце был указатель Дикая Роза, и они въехали в ворота.

— Амелия? — проворковал голос, и под аркой явилось видение с мягкой шляпой на оранжевых волосах, одетое в блузу с красно-золотым индийским рисунком, грязные зеленые садовые перчатки, зеленую шерстяную безрукавку и мешковатые черные тренировочные штаны. Видение потянулось вперед поцеловать Лию в обе щеки, распространяя запах пачулей. Конечно, это была Пичс.

— Как долетели? — продолжала она. — Ненавижу самолеты — мысль оказаться запертой в железной трубе на высоте десяти тысяч километров приводит меня в ужас. А вы? О, вы приехали налегке. Я даже в Париж на выходные не могу поехать без шести чемоданов. Давайте я покажу ваш коттедж, это рядом.

Они пошли по тропинке мимо маленького бассейна в форме фасолины, апельсиновой рощи и огромной плакучей ивы, ветки которой касались головы. Лия увидела свой коттедж, незаметный от главного входа. Это был бывший сарай, к которому пристроили современную ванную и кухню.

— Убирайся! — внезапно закричала Пичс шкодливому полосатому коту, который собирался прыгнуть на жирного рыжего собрата, и бросилась разгонять котов. — Он ужасный хулиган, соседи за ним совсем не следят. Терроризирует моих мальчиков. Если увидите его, гоните, и ради всего святого, не кормите.

Пичс открыла небольшую железную калитку и провела Лию к террасе. Достав ключ из потайных складок блузки, она открыла дверь коттеджа, и Лия оказалась в столовой с массивным деревянным столом и шестью стульями. Рядом была уютная гостиная, с софой, двумя креслами, обитыми вельветом, деревянным кофейным столиком и парой ламп с абажурами теплого оранжевого цвета. Повсюду были вещи с леопардовым рисунком: коврик на одном из кресел, пепельница на кофейном столике, ваза в одном из укромных уголков и ковер на полу.

— Мне нравятся тематические интерьеры, а вам? — заволновалась Пичс. — Я обхожу все блошиные рынки в округе, чтобы найти вещички. Следующий раз будет в соседней деревне через неделю, можем пойти вместе, если хотите. Вы собираетесь купить машину?

Не дожидаясь ответа, Пичс отодвинула зеленую вельветовую штору, которая отделяла столовую от кухни, заполненной кухонной утварью и разномастной посудой.

— Вся посуда тоже с блошиного рынка. Просто удивительно, что выбрасывают люди.

— А блошиный рынок — это вроде ярмарки антиквариата? — попыталась вспомнить Лия.

— Не так изысканно, моя дорогая. Но никогда не знаешь, какую ценность там можно найти. А наверху спальня и очаровательная ванная комната.

В этот момент она ударилась головой о балку над лестницей, ее шляпа слетела, и Лия увидела, что Пичс была в прошлом красавицей. У нее были огромные сияющие зеленые глаза, высокие скулы и губы сердечком. Лии показалось, что ей было около семидесяти лет, солнце и обильная еда сделали свое дело, но не затронули яркость ее глаз и девических интонаций в голосе.

Справа от лестницы находилась спальня с желтыми стенами, позолоченными деревянными плинтусами и просторной кроватью. В одном углу стоял комод, в другом встроенный шкаф.

— Взгляните на эту ванную, — позвала Пичс. — Ее отремонтировали в позапрошлом году.

К радости Лии, ванная была отделана плиткой терракотового цвета, с кремовой ванной, шикарной душевой кабиной и сантехникой.

— Здесь был просто кошмар, — продолжала Пичс, — но мне так понравился сам коттедж. Я часто думаю, что когда Феликс умрет, мне стоит перебраться сюда. Здесь уютнее, чем в главном доме. Он болел, но сейчас выздоравливает. А сейчас, осмелюсь сказать, вам надо устроиться. Супермаркет открыт до семи, вы успеете.

Она стала спускаться вниз.

— Я бы хотела пригласить вас поужинать с нами. Придут познакомиться Хлоя и Этьен, они живут и работают здесь.

— Спасибо, с удовольствием, — Лия была тронута.

— Значит, договорились. Супермаркет в пяти минутах ходьбы. Посмотрите, телефон там. Вентиль горячей воды где-то на стене, — она стала искать за шторой. — А в том углу обогреватель. Скажите мне, если замерзнете, я что-нибудь придумаю.

— Здесь такой мягкий климат, гораздо теплее, чем в Англии.

— Подождите заката, сразу похолодает, и вы вспомните обо всех обогревателях. Закрывайте ставни, это помогает. Я ничего не забыла?

— Не беспокойтесь, я все найду, — Лии не терпелось остаться одной, распаковать вещи и оглядеться.

— Хорошо, увидимся в семь, — Пичс направилась к выходу, не дожидаясь ответа, но остановилась у растения рядом с калиткой.

— О, тебе уже лучше, — услышала Лия, и Пичс объяснила: — Она росла около летней кухни, но там слишком много тени. Здесь она выглядит счастливее, Вы ведь пишете о садоводстве? Буду рада советам!

Лия с улыбкой проводила взглядом Пичс, которая остановилась поговорить с маргаритками. Лия вернулась в коттедж. Было странно, что только сегодня утром мать проводила ее в аэропорт и обняла со слезами на глазах, а сейчас, спустя всего несколько часов, она уже наслаждалась славным солнцем юга Франции.

Она осмотрела коттедж, так непохожий на тускло-бежевую, по настоянию Джонатана, квартиру в Фулхэме. Ей всегда нравился леопардовый рисунок, но Джонатан считал его вульгарным. Она осмотрела разнокалиберную посуду, вспоминая дорогой белый столовый сервиз, который они купили в Лондоне. Все в коттедже было милым, забавным и вызывало улыбку.

Лия распаковала вещи, красиво разложила в ванной туалетные принадлежности, повесила одежду в шкаф и заполнила ящики комода. На стенах она заметила несколько картин, несомненно, купленных на блошином рынке. Это были букеты цветов и натюрморты с фруктами, написанные маслом, групповой портрет трех котов, и нежная акварель, на которой была изображена арка, увитая дикими розами. Внизу акварель была подписана ровным почерком — Белла Де Вере.

Лия подумала, что имя довольно странное, театральное и драматическое, хотя подпись этого не подтверждала, и представила женщину, спускающуюся по лестнице, чтобы ответить на вопросы ожидающего ее Эркюля Пуаро. Сама ли она отравила своего мужа или была безутешной вдовой, достойной искреннего сожаления?

Лия спохватилась, что уже поздно, взяла сумку, надела теплый жакет и отправилась за покупками в деревню.

Солнце садилось, быстро холодало. Лия застегнула жакет и подумала, что скоро она привыкнет, обзаведется друзьями, купит машину и увидит окрестные городки и деревушки.

Между деревьями виднелись долины, холмы и дома, прилепленные к склонам так, что было непонятно, как туда попадали люди. Слева куст розмарина прислонился к стене, и она остановилась вдохнуть его свежий аромат, раздумывая, стоило ли сорвать несколько веточек для себя. Средневековая деревушка с узкими улочками и домами, крытыми черепицей, ей определенно нравилась.

В новом торговом центре она обнаружила супермаркет, парикмахерскую, бар, пекарню и отделение банка — все, что было нужно для жизни. В супермаркете она отправилась сначала в отдел овощей и фруктов за листовым салатом, помидорами и чесноком. Затем выбрала нежный козий сыр и сыр бри, понемногу ветчины, салями и паштета.

Тележка постепенно заполнилась спагетти, банками супа и жаркого кассуле, апельсиновым соком, молоком, джемом и хлебом. На полках с вином нашлось бордо и Кот-дю-Рон и, конечно, розовое прованское.

Расплатившись, она поняла, как тяжелы покупки. Она спустилась вниз, удивляясь быстро надвигающейся темноте, и подумала, что очень мило со стороны Пичс было пригласить ее поужинать сегодня. Она представила всю сцену: уютный камин, супница густого супа и большое блюдо жаркого. Или, если Пичс была вегетарианкой, могли подать сырые овощи с цельным рисом? Лия была голодна, и ей не терпелось попробовать вина, густого, темного, хорошего красного вина, которое медленно выливается из графина, создавая приятную атмосферу и заставляя щеки розоветь.

И это была суровая жизнь писательницы, улыбнулась она сама себе. И они говорили, что она сошла с ума.