Женевьева стояла на внешней стене замка, дрожа от холодного вечернего воздуха. Новый год уже наступил, но он не принес с собой ничего, кроме печали. Она посмотрела на прекрасный бриллиант, сверкавший в бледных лучах зимнего солнца. К нему прикасался Кендрик. Она чувствовала, как он взял его с ее ладони и надел ей на палец. Почему же она не чувствует его прикосновение к своей коже?

Она бессильно уронила руку и поборола желание расплакаться. Последние две недели она только тем и занималась, что плакала. Хотя она старалась делать это украдкой, ей трудно было скрыть потерю аппетита и покрасневший нос от своего рыцаря. С каждым днем выражение лица Кендрика становилось все угрюмее. Вот уже неделю она не видела его улыбки. Это было просто невыносимо! Когда она возвращалась из Лондона домой, она предполагала, что без слез не обойтись. Только она не могла вообразить, что их будет так много. Что за грубый просчет. Лучше было не иметь его вовсе, чем так мучиться.

Она в ужасе прикрыла рот рукой. Что за мысли лезут к ней в голову? Она побежала к лестнице. Ей надо срочно отвлечься. Кендрик большую часть времени проводил на площадке для тренировок. Может, и ей помогла бы какая-нибудь физическая нагрузка. Во всяком случае, стоит попробовать.

Кендрик как-то показал ей выход из задней стороны замка. С помощью скрытого туннеля можно было выйти за внешние стены. Тропинка, ведущая к пляжу, была крутой, но ей удалось проскользнуть между скалами, не обращая внимания на туман и холод. Бег по пляжу должен рассеять хмурые мысли.

Она бежала, пока у нее хватило дыхания, пока мышцы не заныли от боли. Туман сменился дождем, который нещадно хлестал по ее лицу. Она не обращала на это внимания. Задыхаясь, она упала на холодный, влажный песок.

— Ого, добыча сама попала к нам в лапы.

Женевьева резко подняла голову и побледнела. Над ней стояло двое мужчин, одетых в черное. Их лица искажала ненависть. Когда один из них потянулся к ней, она отпрянула назад и вскочила на ноги.

— О нет, дамочка… — сказал другой, преграждая ей путь.

Женевьева бросилась вперед, проскочила между нападавшими, и со всех ног побежала к замку.

— Пускай себе бежит, — сказал один из мужчин. — А мы развлечемся на свежем воздухе. Дэйви, ты заметил, какой тут у моря целебный воздух?

Кендрик! Закричала про себя Женевьева. Она тут же мысленно представила, как он оборачивается на ее зов, не обращая внимания на рыцаря, который несся прямо на него; Кендрик вылетел из седла и упал навзничь в грязь, высоко подняв ноги — пика противника попала ему прямо в грудь. Она видела, как он вскочил на ноги и стал звать Назира и других призраков, охраняющих внешний двор замка.

К оружию! заревел он. Ко мне, парни! Сикерк!

Женевьева закричала от боли, когда ее преследователю наскучило играть с ней в кошки-мышки, и он схватил ее за волосы. Он сделал это так резко, что чуть не сломал ей шею. Она упала на землю, а мужчина, смеясь, встал над ней.

— А она милашка, верно, Дэйви? Давай позабавимся с ней чуток, а потом уж доставим куда следует. Что скажешь?

Второй мужчина широко улыбнулся, показав при этом беззубый рот.

— Я всегда за, Эл.

Эл ударил его по лицу.

— Сколько раз тебе повторять, дубина, чтобы ты не называл меня по имени! Ты что, совсем рехнулся?

Внезапно вокруг них сгустился туман. Мужчины удивленно озирались, не в состоянии понять, почему солнце так внезапно скрылось из виду.

Джен, давай на четвереньки и влево! Чем быстрее и дальше, тем лучше!

Ей не надо было повторять дважды. Эл и Дэйви держали ножи наготове, и ей вовсе не улыбалось напороться на один из них. Она на четвереньках отползла в сторону и закричала, когда в песок рядом с ее рукой вонзилось лезвие. Она бросилась в другую сторону и остановилась только тогда, когда путь ей преградила вода. Она легла в прибрежную волну и начала молиться.

Вокруг со всех сторон разносились звуки битвы, а туман был настолько плотным, что полностью скрывал солнце. Призрачные силуэты появлялись во мраке то тут, то там, мужчины в полном воинском облачении размахивали мечами и вопили призрачными голосами. Крики Эла и Дэйви потонули в общей неразберихе. Женевьева закрыла голову руками и начала молиться о том, чтобы ее приняли за плавучее дерево и оставили в покое. Интересно, почему Уорсингтон до сих пор не вызвал полицию?

Со временем крики стихли, и туман рассеялся. Она подняла голову и завизжала при виде темной фигуры с ружьем в руке. Затем солнце выглянуло из-за тучи, и она заметила блеск серебристых волос.

— Миледи, выходите из воды. Вы простудитесь.

Она дернула Уорсингтона за брюки.

— На землю, — прошипела она. — Они тебя убьют!

Уорсингтон нагнулся и помог ей встать на ноги.

— Миледи, о бандитах уже позаботились. Прошу вас, идите с его светлостью домой, а я дождусь прибытия властей.

Кендрик вынырнул из остатков тумана, с ног до головы залитый кровью. Видя ее испуганный взгляд, он выругался и тут же облачился в свой обычный наряд — джинсы и спортивную рубашку.

— Это я так, для виду, — успокоил он ее. — Иди домой, Джен, и прими горячую ванну. Уорсингтон присмотрит за пленными. Уорсингтон, проследи, чтобы их держали под замком до тех пор, пока не прибудет инспектор О'Малли и не допросит их. Если они откажутся отвечать, постарайся вернуть их обратно. Уж я постараюсь, чтобы они выложили все, что знают.

На обратной дороге Кендрик посмотрел на нее, нахмурив брови.

— Интересно, о чем ты думала, когда решила прийти сюда совершенно одна? Видит бог, Женевьева, ты поступила глупо!

Она остановилась на полпути и гневно на него посмотрела.

— Мне необходимо было прогуляться. Ты упражняешься с рыцарями. Почему мне никуда нельзя выйти?

— Потому что я могу о себе позаботиться!

— Я тоже могу.

— Сегодня утром ты прекрасно это доказала. Я запрещаю тебе покидать стены замка без моего ведома.

— Я не должна перед тобой отчитываться…

— Как же мне защитить тебя, если я не буду знать, где ты находишься!

— Ох, отстань от меня, — с несчастным видом сказала она, прошла сквозь него и двинулась вверх по тропинке. — Просто оставь меня в покое!

Выйдя на твердую почву, она побежала через туннель, потом через помещения для слуг и вверх по лестнице в свою комнату. Она захлопнула за собой дверь, побежала в ванную и повернула ключ в замке. Как будто закрытая дверь могла остановить Кендрика!

Она закрыла лицо руками и всхлипнула. Почему ее жизнь стала невыносимой? Мало того, что она влюбилась в привидение, так на собственном подворье на нее нападают какие-то извращенцы! Она застонала, отталкиваясь от двери и переступая край ванны.

Интересно, есть предел всему этому или нет?

Кендрик сидел у себя в кабинете, положив ноги на скамеечку и откинув голову на спинку кресла. Он не менял положения уже двенадцать часов, почти целую ночь. Он ждал Женевьеву. Совершенно напрасно. Она, наверное, приняла ванну и легла в постель. Он не мог собраться с духом, чтобы пойти ее утешить. Страх за нее все еще сжимал ледяной рукой его сердце.

Это было ужасно. Ведь он был на волосок от того, чтобы потерять Женевьеву, даже не сознавая этого. А то, что он ее спас, только ухудшило ситуацию! Он чувствовал ее боль, сознавал, что она страстно желает, чтобы он прижал ее к себе и утешил, заверил, что она в безопасности. Он не находил слов, чтобы описать, как он сам в этом нуждался.

Услышав стук в дверь, он удивленно поднял голову. Ведь еще даже не рассвело. Зачем она встала? Он снова опустил голову на спинку дивана.

— Женевьева?

Дверь открылась, и она заглянула в комнату.

— Ты еще хочешь поговорить со мной?

Он грустно улыбнулся.

— Конечно, любимая. О боже, как рано ты встала!

Она тяжело вздохнула и закрыла за собой дверь. Он подумал, что в этот раз зеленая пижама выглядела на ней так же прекрасно, как и ее любимая, красная. До чего же ему хотелось обнять свою любимую!

Она подошла к диванчику. Еще немного, и она бы уселась прямо на голову Кендрика. Тот усмехнулся. Она была так погружена в свои мысли, что не сознавала, что делает. Несмотря на обручальное кольцо на пальце, она все еще была очень застенчивой. Обычно она садилась возле него на расстоянии вытянутой руки. Видно, замужество это тоже не скоро изменит.

— Я не могла уснуть, — прошептала она, поднимая к нему лицо. — Прости меня за вчерашнее. Я тебе нагрубила.

— Ты расстроилась. Я понимаю тебя.

— Просто мне надо было вырваться из дому.

— Я понимаю тебя, Джен, — ласково сказал он.

— Как мы справимся с этим? Ты уверен, что не хочешь, чтобы я подписала бумаги…

— Абсолютно! — он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Я согласен на все, что ты сможешь мне дать. Этого будет достаточно.

— Но…

— Это единственный выход.

Она закусила губу, глядя ему в глаза.

— В последнее время ты выглядел таким несчастным.

— Зима не улучшает настроения.

— Это неправда.

Он провел рукой по волосам.

— Слишком много времени я провел в мечтах о несбыточном, дорогая. Но это уже в прошлом. Может, давай вернемся к обустройству комнат? Нам обоим пойдет на пользу, если мы немного отвлечемся. А тебе еще предстоит заняться подготовкой к свадьбе. Я всегда думал, что июнь как нельзя лучше подходит для женитьбы, ты не находишь?

Она опустила взгляд.

— Когда ты хотел жениться на Матильде?

— В конце зимы.

Этот ответ заставил ее улыбнуться.

— Значит, свадьба в июне, милорд.

— Укройся одеялом, моя милая, и придвинься ко мне поближе. Может, мне разбудить Уорсингтона и приказать ему разжечь огонь?

— Не надо, все хорошо, — Женевьева взяла одеяло с кресла возле двери. — Давай посмотрим телевизор, Кендрик. Мне надо отвлечься.

— Так рано нет ничего интересного.

— Мне все равно, — сказала она, снова занимая место возле него. — Просто найди что-нибудь.

— У меня есть записанный на видео матч. Хочешь посмотреть?

— Нет, Кендрик, позже. Для завтрака еще рано. Я не могу смотреть футбол, не зарядившись энергией.

— Хорошо, любимая. Возьми пульт управления.

— Управление. Мне нравится это слово.

— Я в этом не сомневаюсь.

Она укуталась в одеяло, не отрывая от него глаз.

— Ты прекрасен.

— Скажи еще что-нибудь.

— Прочти мои мысли. Я слишком устала, чтобы сейчас говорить.

Кендрик сел удобнее в кресле и расслабился. Позднее, когда у нее поднимется настроение, он вытянет из нее парочку милых словечек. Чем скорее она забудет о вчерашнем происшествии, тем лучше. Скорее всего, инспектор появится перед полуднем, но до его приезда ей лучше об этом не думать.

— Посмотри, — сказала она, не отрывая глаз от экрана.

Кендрик закатил глаза.

— Это же мультфильм. Джен, наверняка на каком-нибудь канале показывают футбол. А это просто сказочка для детей.

— «Золушка»… Наверное, самая прекрасная в мире история любви.

— Самая прекрасная?

Она повернулась и посмотрела на него.

— Кроме нашей.

Сердце Кендрика сжалось при виде ее печальной улыбки.

— Да, — тихо сказал он, — кроме нашей.

— А теперь замолчи и смотри. Принц очень красивый.

— Красивее, чем я?

— Никого нет красивее, чем ты, — ответила она, не отрывая глаз от экрана.

Ему пришлось сдаться. Разве не он хотел, чтобы она отвлеклась? Вот его пожелание и сбылось. Было совершенно ясно, что пока фильм не закончится, ему не удастся привлечь ее внимания. Может, это к лучшему. Он уже слышал ее романтические «охи» да «ахи» и чувствовал, что мультфильм значительно поднимет ей настроение. Тем лучше.

Он решил было вздремнуть, но постепенно заинтересовался фильмом. Его насмешили писклявые голоски мышат, а увидев добрую фею, он рассмеялся. Она как две капли воды была похожа на Аделаиду, жаль только, что та не была настоящей волшебницей. Кендрик знал в точности, о чем ее попросить.

Ах, что за трогательная история! Когда фильм закончился, слезы лились ручьем по лицу Женевьевы, а Кендрик часто моргал, чтобы скрыть предательскую влагу. Не хватало еще, чтобы детская мультяшка заставила его расплакаться! Он улыбнулся шмыгающей носом Женевьеве.

— Моя Джен, у тебя такое нежное сердечко.

— Это ведь так прекрасно, — вздохнула она, глядя на него мечтательными глазами. — Правда?

— Да. — О Боже, неужели он сейчас расплачется? Он громко откашлялся. — А сейчас я могу посмотреть футбол?

Она положила голову на спинку кресла возле его плеча.

— Да, разбуди меня, когда он закончится.