Женевьева подняла глаза, когда Кендрик вышел из больничной палаты Ройса. Заметив на его губах слабую улыбку, она позволила себе расслабиться.

— С ним все хорошо?

— Да. Рана оказалась пустяковой. Со мной случались вещи похуже, и я никогда не поднимал вокруг себя столько шума. Мой капитан не мужик, а баба.

— Я все слышал, — раздался голос из больничной палаты.

Кендрик улыбнулся и помог Женевьеве встать на ноги.

— Он боится, что я опозорю его вон перед той пигалицей, видишь? Моя свадьба на него здорово подействовала. Он сказал, что влюбился и женится еще до наступления весны.

— Это известный синдром, — улыбнулась Женевьева. — Он случается со множеством пациентов.

— Правда? — Кендрик потянулся и сделал вид, что ему больно. — Мои мышцы немного побаливают после дневной тренировки. Как ты смотришь на то, чтобы сегодня ночью побыть у меня в няньках?

— Это зависит от того, что я с этого буду иметь.

Кендрик лишь усмехался, пока они шли по коридору, но Женевьева восприняла это, как обещание. Когда они покидали здание, она обняла Кендрика и прижалась к нему. Как же близка она была к тому, чтобы его потерять! Она даже не успела толком во всем разобраться. Последнее, что она ожидала от «священника», это то, что он вытащит из кармана нож.

Закрыв глаза, она расслабилась под тихий рокот автомобиля, пока Кендрик вез их домой. А вот он был натянут, как струна. Женевьева чувствовала это, даже не прикасаясь к мужу. Наверное, у него были на то причины. Впрочем, как и у нее. От мысли о том, что она зачем-то нужна Брайану Макшейну, ей стало не по себе. Тем более что никто не знал, где в данный момент пребывает горе-адвокат. Она искренне надеялась на то, что Макшейн, убедившись, что его план провалился, поспешно убрался из страны.

Женевьева открыла глаза, когда они проезжали через подъемный мост. Затем выпрямилась и выглянула в окно. Она готова была поклястся, что в темноте маячат какие-то тени.

— Кендрик… — начала было она, потом пронзительно закричала, когда тот резко затормозил и остановил машину. В десяти шагах от них стоял мужчина в полном боевом облачении. Двумя руками он опирался на воткнутый в землю меч.

Кендрик потянулся к ручке дверцы.

— Не надо… — попросила она. — Ох, Кендрик, запри дверцу и давай отсюда уедем.

Кендрик чуть заметно усмехнулся.

— Не бойся, любимая. Я знаю этого человека. Вернее, призрака…

— Но…

Он наклонился и поцеловал ее.

— Все в порядке. Запри за мной дверцу.

Кендрик покинул машину. Она закрыла дверцу и прильнула к окну, положив руку на клаксон. Если незнакомец сделает подозрительное движение, она предупредит об этом Кендрика.

Ее муж подошел к призраку и остановился. Оба стояли так, что Женевьева видела их в профиль. Если призрак казался грозным, то Кендрик выглядел просто ужасающим. Весь его облик говорил о том, что это хозяин и повелитель замка, а стоящий перед — ним не больше, чем обычный слуга.

Наверное, так и было. Женевьева чувствовала, как напряжение покидает ее, потому что призрак неподвижно стоял на месте и отвечал на вопросы Кендрика. Наконец, он низко поклонился Сикерку и растворился в ночи. Кендрик вернулся к машине, и Женевьева разблокировала дверцу.

— Кто это был?

— Стивен из Бервика. При жизни он был сыном одного из вассалов моего отца. Смею предположить, что ты никогда не увидишь его поблизости. Он крайне застенчив.

— А выглядит он достаточно грозно.

— Так же, как я?

Она улыбнулась и похлопала его по колену.

— Конечно же, нет. Ведь именно он отвесил тебе поклон, а не наоборот. Он прекрасно знает, кто здесь хозяин. Что ему было нужно?

— Я приказал ему охранять замок на время нашего отсутствия. На случай, если кто-то явился бы к нам с визитом.

— Кто-то был?

— Стивен пожаловался, что никого.

Женевьева улыбнулась и откинула голову на спинку сидения.

— У тебя воистину странные друзья, милорд.

Он улыбнулся ей в ответ и подъехал к замку. Когда Кендрик помогал жене выбраться из машины, она бросилась к нему на грудь.

— Кендрик, ты мог умереть…

— Тихо, любимая. — Он поцеловал ее. — Ничего со мной не случится. Хотя я могу запросто превратиться в ледышку, если мы будем и дальше стоять на холоде. Давай-ка войдем внутрь, и я разожгу огонь в нашей спальне. Или если хочешь, мы можем разложить одеяло и разбить лагерь на полу библиотеки. Я принесу из кухни все, что нужно для приготовления тянучек, а ты беги наверх и переоденься во что-нибудь удобное.

Женевьева кивнула. Она уже успела преодолеть половину лестницы, когда поняла, что ей очень страшно. Она пулей пролетела по коридору до спальни, включила свет и захлопнула за собой дверь. Увидев, что в комнате никого нет, она вздохнула с облегчением. Она мигом переоделась в ночную рубашку и сбежала вниз. Спотыкаясь, Женевьева миновала коридор, лестницу и затем большой зал. Кендрик поймал ее у дверей в библиотеку.

— Что случилось? — рассмеялся он. — Почему ты бежала?

— Там было темно.

Он легонько сжал ее в обятиях.

— Входные двери заперты на засов. И нам ничего не грозит. — Он повел ее в библиотеку и закрыл за ними дверь. — Теперь ты моя пленница на всю ночь. Что бы такого с тобой сотворить?

Женевьева даже не улыбнулась.

— Кендрик, мне страшно.

Он взял ее за руку и повел к пушистому одеялу, которое он расстелил перед камином. Он сел, притянул ее к себе и серьезно сказал:

— Я в состоянии тебя защитить.

— Да я не за себя боюсь, — воскликнула она. — Что, если с тобой что-нибудь случится?

Он недоверчиво покачал головой.

— Женевьева, Макшейну нужен не я.

— Ты не можешь знать наверняка.

Кендрик криво усмехнулся.

— Тогда почему он хотел трижды выкрасть именно тебя, а не меня? Женевьева, не надо об этом думать. Я удвоил охрану, как видимую, так и невидимую. Никто не сможет проникнуть на территорию Сикерка без моего ведома. Ты будешь в полной безопасности, пока я сделаю вылазку, чтобы кое-что разведать…

— Черта с два ты выйдешь, — прервала она его.

— Итак, Джен…

— Даже не думай об этом, — сказала она, хватая его за свитер. — Пускай этим займется полиция. — Он открыл было рот, чтобы ей возразить, но Женевьева покачала головой. — Если ты надумаешь выкинуть что-нибудь в этом роде, я с тобой разведусь.

Он заморгал.

— Что?

— Ты меня слышал. Кендрик, сейчас не глухое средневековье, и ты больше не наемник. Полицейские знают, что нужно делать в подобных случаях, а ты не знаешь.

— Я отличный воин, — с непреклонным видом сказал он.

— Речь идет не об этом. Тебя может атаковать человек с пистолетом в руке. Мир изменился. Оставь расследование тем, кто в этом деле специалист. А ты оставайся здесь и охраняй свою семью, которая тебя очень любит и не хочет потерять.

Женевьева хотела убеждать его дальше, но Кендрику не нужны были другие аргументы. Конечно, он был не в восторге от ее слов, но по его глазам она определила, что он признает ее правоту. Женевьева обняла мужа за шею и прижалась к нему.

— Я люблю тебя. И не хочу потерять.

— Если бы мы бились на мечах, у мошенника не было бы ни единого шанса, — проворчал он.

— Я это знаю, милорд.

— Поверь, я бы с удовольствием принял вызов.

— И ты бы выиграл, — согласилась она. — А я была бы рядом и поддержала тебя.

— Я превосходный воин, — напомнил он ей.

Женевьева улыбнулась.

— Ну конечно, милорд. Ты великолепен во многих областях. Давай, поджарь мне на огне несколько тянучек, а я пока подумаю, в каких словах я смогу воспеть твое кулинарное искусство. А потом я смогу рассказать о твоей доблести и на другом поприще.

Кендрик посадил ее к себе на колени и начал укачивать.

— Я не выпущу тебя из рук, пока не раскроется вся эта чертовщина. — Он прижался губами к ее волосам. — Я смогу тебя защитить, вот увидишь. Я и с пистолетом управлюсь, если надо.

— А где ты научился обращаться с пистолетом?

— Знаешь ли, я не такой уж отсталый.

— Даже не думай носить при себе огнестрельное оружие, — заявила она грозно, но увидев тревогу в его глазах, смягчила выражение лица. — Прекрати, — прошептала она. — Все будет хорошо. Инспектор распутает это дело. Потом наши жизни войдут в привычную колею, и мы вместе состаримся и, скорее всего, здорово наскучим друг дружке.

Он улыбнулся и нежно ее поцеловал.

— У меня есть смутное ощущение, что мы никогда не соскучимся, потому что наша жизнь никогда не будет нормальной.

— Начало было не из банальных, правда?

Он рассмеялся.

— Да, милая, банальным его точно не назовешь. Но я не променял бы нашу встречу и первые свидания ни на какие сокровища мира. Это помогает мне еще больше ценить то счастье, что ты мне даришь. А теперь, — сказал он, легонько снимая ее со своих колен, — давай сюда шампур и приготовься насладиться моей походной стряпней. Смею тебя заверить, никто больше не может приготовить тянучки того отменного качества, как это делаю я.