Лейка

Мороженое медленно таяло в кофе, поднимаясь воздушной белой пенкой. Я любила баловаться так в детстве. Топила ложкой куски пломбира, пока горячий напиток не превращался в остывший коктейль. Непонятно только, зачем делала это сейчас. Не люблю сладкий кофе.

– Ты же все равно его пить не будешь, – насмешливо сказал Паша, наблюдая за мной.

– Не буду, – подтвердила я и отодвинула чашку.

– Заказать еще?

– Нет.

Он пожал плечами, отпил воды из стакана. Несколько часов в толпе вымотали нас обоих.

Кафе, в котором мы засели после похорон, напоминало уютный охотничий домик. От электрического камина в углу тянуло мягким теплом, по стене распласталась большая медвежья шкура. Низкий бревенчатый потолок нависал над головой, аппетитно пахло свежей выпечкой. Я ужасно замерзла, но зачем-то заказала мороженое. Ни кусочка не съела, зато испортила кофе.

– Отвезти тебя домой? – поинтересовался Паша, и я поняла, что уже минут десять просто сижу и молчу. А он вроде бы что-то спрашивал.

– Не хочу домой.

Пустая огромная квартира, никаких занятий. За эти три дня Артема я не увидела ни разу. На похоронах его не было, а Нина в мою сторону и не взглянула. Я не стала приставать к ней с вопросами. Вдове Зорьева явно было не до меня.

Надеюсь, без присмотра Артем ничего не натворит. Как он вообще? Хотелось позвонить ему, но каждый раз меня что-то останавливало. Поддерживать надо не словами, а поступками. Вот только что я могу сделать?

– Кира даже не приехала, – сказала я, чтобы хоть что-то сказать.

– Приехала, – возразил Паша. – На кладбище не зашла, но где-то рядом бродила точно.

А я ее не почувствовала. Во время церемонии до меня долетали лишь плотные сгустки злости от Розы. Горячий испанский темперамент, в прямом смысле обжигающий. Небось вообразила себе очередную чушь.

– Ладно, – сказала я решительно и подвинулась к Паше вместе со стулом. – Если миры в Потоке создает чья-то смерть, то она каким-то образом вызывает выброс энергии.

– Или переброс, – сразу оживился он. – Жертва есть в каждом сценарии.

– Считаешь, мир возникает из-за ритуала переброса энергии?

– Конечно. Событие произошло в реальности, а воспоминание оказалось в Потоке. Обмен энергией очевиден.

– Нового мира до сих пор нет, – начала рассуждать я, – а убили четверых человек.

– Выходит, мы имеем дело с неудачником, у которого не получается провести ритуал. Вот он и предпринимает попытку за попыткой.

– И будет убивать, пока не добьется успеха?

– Я бы не надеялся, что ему надоест, – усмехнулся Паша. – За ритуал вроде как награда полагается. Он упорный, и действует как профи. Никаких улик, ни единой зацепки.

– Странно, – поразилась я, осознав, с кем мы имеем дело. – Этот тип убивает сам, не прибегая к помощи Потока. Разве сложно вычислить такого человека? Сомневаюсь, что среди знакомых Киры много фанатов холодного оружия, которые способны убить одним ударом.

– Видимо, убийца тщательно скрывает свое увлечение.

– Это реально?

– Вполне. Мы же скрываем дар.

– Ну, ты сравнил!

– Имею право. – Он вспыхнул раздражением. – Ты часто пыталась вести переговоры с большим количеством людей? Выступить на конференции? Или хотя бы сесть на общий рейс в самолете?

Я опустила глаза. Раньше Паша не особо делился со мной подобными проблемами. Ответ был один: «Нормально, справляюсь». Теперь же выясняется, что все не так уж легко.

– В общем, было бы желание что-то скрыть, – закончил он с непоколебимой уверенностью, – способ найдется. В любом случае убийство Зорьева не последнее. Новый мир в Потоке мы бы сразу заметили. Его нет – значит, шоу продолжается.

– Может, он глубоко спрятан.

– Как первородный? Сомневаюсь, что мир возник за границей. Кстати, она все еще двигается вглубь нижнего Потока.

Плохая тема, очень. Нельзя ее развивать. Движение границы как-то связано с Вестником.

– Откуда убийца знает про ритуал? – повернула я разговор в нужное русло.

Паша нахмурился, но повторять не стал.

– От Хранителя мог узнать. – Он пожал плечами, допил воду и задумчиво посмотрел на пустой стакан. – Кстати, этот чудик тебя навещал?

– Нет. А тебя?

– Как сквозь землю провалился.

– Интересно, это показатель нашего успеха или провала?

– Не о том думаешь, – оборвал Паша.

– Из-за Хранителя мы и ввязались в заварушку со сценариями, – напомнила я. – О ком же думать?

– Захочет – сам нас найдет. Давай сосредоточимся на поисках психа, который намерен получить неизвестную нам силу. Что-то мне подсказывает, что это вовсе не способность гнуть ложки взглядом.

– Как же мы его найдем?

– Надо обсудить все с Анитой, – заявил он абсолютно серьезно.

– Нет! – Я вцепилась в чашку с испорченным кофе, пытаясь не впасть в панику. – Никакого Совета.

– У них больше информации, чем у нас. С исследованием Потока мы закончили, Хранитель исчез. Если убийства и ритуал связаны со сценариями, следует решать проблему сообща.

Что я слышу?! Недавно он был против участия посторонних. Тревога вырвалась из-под контроля, жадными щупальцами впилась в сознание, накаляя воздух. Паша выхватил у меня чашку, отставил ее на край стола и накрыл мою ладонь своей. По телу пробежала волна умиротворяющего тепла, паника растаяла, словно снег в духовке.

Прекрасно. Теперь он открыто лезет в мои эмоции! Для него все что угодно – лишь игра, ничего не значащее приключение, красочное дополнение к унылой реальности. Так он и воспринимает дар. Часто говорил: судьба дала нам шикарное преимущество, грех им не пользоваться. Вот и пользуется. Даже со мной – прямо сейчас.

– Знаю, ты не слишком любишь Совет, – мягко сказал он. – Но Анита нужна нам, на кону стоят чужие жизни. Она милая девочка, и я буду рядом.

– Ладно, – уступила я, чтобы он наконец-то оставил меня в покое. – Но тогда и с Кирой обсудим.

– Зачем? – Паша отпустил мою руку, тепло моментально рассеялось. – Какой от нее толк?

– Кира точно знакома с убийцей, и за клиентов «Перспективы» он взялся не просто так.

– Она и не догадывается, кто это может быть.

– Неважно, – настойчиво сказала я. – Расследование ее тоже касается. Обсудим вчетвером, от нас не убудет.

– Вызванивай Киру, – махнул он рукой. – Я свяжусь с Анитой. Завтра в три часа встречаемся у тебя дома.

– У меня?

– Артем с матерью, квартира свободна. Ко мне ты принципиально ехать не согласна, ютиться по кафе – не самая удачная мысль. Есть другие предложения?

– Нет. – Я встала, накинула дубленку. Хорошо… Снова тепло. – Пятница, в три, договорились. Подвозить меня не надо.

Направилась к выходу, непослушными пальцами застегивая пуговицы.

– Лейка, – окликнул меня Паша. Я оглянулась и встретила неожиданно колючий взгляд. – Ты ведь понимаешь, что будет, когда мы его найдем?

– Ты о чем?

– Если здесь замешан ритуал и убийца успеет получить некую силу… Или даже не успеет. Просто сдать его полиции мы явно не сможем.

– А что же… – Я осеклась, поняв, что он имеет в виду. – О…

– Осознай это сейчас. Чтобы потом не было метаний и воспаления морали.

Я кивнула и зашагала прочь – искать такси. Мысли спутались, противоречие разъедало изнутри. Конечно, убийца должен быть наказан, и не суть важно кем, но… Кто мы такие, чтобы решать?

Собственно, а чего я ждала? Паша всегда делал то, что считал нужным, и ни на кого не оглядывался. Накануне нашей второй попытки пожениться топ-менеджер Сигмеон-банка попал в больницу. Симптомы были типичными: обмороки, приступы мигрени, психическое расстройство. Вариант напрашивался один. Очень надеясь ошибиться, я потребовала у Паши объяснений. Он снисходительно посмотрел на меня и ответил, что тот намеревался навредить банку, и пришлось разузнать подробности. Ни намека на угрызения совести. Заявил, что я утрирую, а «эта сволочь» скоро поправится, хоть того и не заслуживает. А еще посоветовал мне не лезть не в свое дело. Я собрала вещи и ушла к Соне. Та нашей драмой не прониклась. Внимательно выслушав жалобы и всхлипы, она выдала философское заключение: «Или смирись, или брось его». А после потащила меня на занятия по танцам – развеяться. Помогло, но ненадолго. За неделю Паша не позвонил ни разу, я психанула и отменила свадьбу – через Розу, по телефону. Паша примчался в тот же вечер. Сказал, что ему сложно признавать свои ошибки, но он обязательно исправится. По крайней мере, постарается, потому что не хочет меня терять. Я поверила. Год спустя у границы убедилась – зря.

Квартира была мрачной и пустой. Я зажгла свет в каждой комнате, включила телевизор. Стало не так тоскливо. Диктор с экономического канала бубнил про индексы и котировки. Аппетита не было, но я разогрела вчерашний суп и заставила себя съесть полную тарелку. Предстоит трудный разговор, голодный обморок ни к чему.

При мысли о назначенной встрече меня бросало в жар. Ничего, главное, не сгореть со стыда в тот момент, когда Анита поймет, что ей лгали. Все, в том числе и я. И дальше буду лгать и выкручиваться, если понадобится ради безопасности Артема. Но все равно противно.

Пока я мыла посуду, за окном начало темнеть. Больше откладывать звонок было нельзя. Я устроилась на диване в гостиной, убавила звук телевизора до нуля.

Кира ответила быстро.

– Ты ошиблась номером? – донеслось из трубки. – Ткнула не на ту кнопку? Осторожнее надо.

– Завтра в три у меня дома собираемся по поводу убийств и ритуалов, – известила я. – Интересно – приходи.

– А кто еще будет?

– Анита и Паша.

– Чумовой расклад, – прокомментировала Кира напряженно. – И зачем вам я?

– Съедим, – хмыкнула я, решив не пускаться в объяснения. – Записывай адрес.

Уговаривать ее не потребовалось.

Закончив разговор, я положила мобильный на колени и уставилась на дисплей. Захотелось услышать Артема. Узнать, как дела. Спросить про учебу или уровень в игре. На минуту расслабиться, закрыть глаза, представить его рядом. Я скучаю по нему. Возможно, и он по мне тоже.

Я набрала номер Артема и уверенно нажала на вызов. Трубку не брали. Гудки, гудки… Неужели обиделся?

– Да? – раздался недовольный голос Нины.

От неожиданности я чуть не выронила телефон.

– Это Валерия.

– Я прекрасно вижу кто. По определителю. Что тебе нужно?

– С Артемом поговорить.

– Плохая идея.

Я впала в ступор. Не очень вежливо с ее стороны. Но, в принципе, понятно – три дня назад потеряла мужа, не соображает толком, что происходит.

– Свяжусь с ним позже.

– Тоже плохая идея, – ответила она крайне недружелюбно.

– С Артемом какие-то проблемы?

– У него все отлично. Я его мать, забыла? Сумею позаботиться о сыне. В твоих услугах мы больше не нуждаемся.

– Погоди… – В ушах зазвенело, перед глазами поплыл туман. – Как это?

– Так это! – рявкнула Нина. – Весной я с детьми переезжаю в Гамбург. Из квартиры съедешь до конца марта. И забудь этот номер!

Телефон замолк, беззвучно упал на диван. Тумана вокруг уже не было. Комната как комната. Светлые диваны, шкаф с дисками, немой диктор на плазменном экране. Наша гостиная. Точнее, уже не наша.

Внутри было пусто. Чувства отключили, словно звук в телевизоре.

Все логично. Этого и следовало ожидать. Нина всегда была против того, чтобы Артем жил со мной. Это решение Зорьева. А теперь его нет.

Прочь отсюда, прочь. Существовало лишь одно место, где я хотела быть. Уютное, родное. Мое. Я оделась на каком-то безумном автопилоте, вышла на улицу. Такси нашлось быстро, пробок не было. Вскоре я стояла перед дверью бабушкиной квартиры и медленно проворачивала ключ в замке, стараясь растянуть каждое мгновение своего возвращения.

Коридор встретил меня нежилым запахом, перегоревшей лампочкой и слоем пыли. Ну что ж, уборка, так уборка!

Опомнилась я лишь под утро. Спину ломило, глаза закрывались помимо воли, кожу щипало от моющего средства. Перчатки надеть забыла, надо же… Отмокая в горячей воде, я едва не уснула прямо в ванне. Доковыляла до кровати, завела на телефоне будильник и провалилась в сон.

Разбудил меня мобильный, и вовсе не будильником. Кто-то звонил – очень настойчиво. Не глядя, я приняла вызов и выпалила:

– Чего?

– Что ты делаешь в бабушкиной квартире? – с любопытством спросил Паша.

– Сплю. Хватит следить за мной.

– У нас встреча через два часа.

Сбросив звонок, я зажмурилась и уткнулась в подушку. В тот же миг прозвенел будильник. Точно, пора вставать. Душ и найденный в кухонном пенале кофе помогли проснуться. Я выпила две чашки, переоделась в строгое черное платье, собрала волосы в хвост и ушла из квартиры, прекрасно зная, что сегодня же вернусь. Вещи перевезу потихоньку, моих там не так уж много. До места встречи добралась вовремя, даже полчаса в запасе осталось. Отлично! Успею перекусить.

У дверей поджидал сюрприз. Совершенно не пунктуальная Кира стояла, привалившись к стене, и озадаченно пялилась в мобильный. Кажется, раздумывала – звонить или нет.

– Ты рано, – известила я, сверяясь с часами.

– Знаю, – смутилась она. – Нужно поговорить с глазу на глаз.

Честно говоря, мне было безразлично, что она скажет. В один миг все потеряло смысл. Но расклеиваться нельзя. Надо найти убийцу и разобраться с ритуалом. Так будет правильно.

Проводив Киру на кухню, я невозмутимо достала из холодильника оливье и устроилась за столом. Но ни поесть, ни выслушать Киру не удалось. Только она открыла рот, в дверь позвонили.

– Не судьба, – усмехнулась я в салат и отправилась открывать дверь.

Паша приехал не один. Высмотреть Аниту по энергетическому следу было невозможно, а я привыкла заранее знать, кто ко мне пожаловал. Зачем они вместе явились? Тоже необходимо было поговорить с глазу на глаз? Забавно. Вчетвером собираемся все откровенно обсудить, а у каждого тайны.

Мы устроились на двух диванах в гостиной. Всем не терпелось перейти к делу, минуя стадию вежливых разговоров ни о чем. Паша не отрывал взгляда от толстого пакета Аниты, словно тот его чем-то притягивал. Я села рядом с Кирой, уж слишком она нервничала. Жаль, не удалось узнать о причинах. В конце концов, это я ее позвала, да и квартира номинально моя. Хотя меня не покидало чувство, что я сама в гостях.

Анита торжествующе улыбнулась, вывалила на журнальный столик гору папок. Было сложно не коситься на ее розовые прядки и нелепый сарафан в рюшах, но я справилась. Скрестила руки на груди и спросила:

– Что это?

– Информация по всем жертвам, подробная, – доложила посланница Совета и обняла диванную подушку. Ту аж сплющило. – Пригодится. Так вы считаете, речь идет о мистических смертях, которые вызывают выброс энергии?

– Ты ей уже рассказал? – обратилась я к Паше, испытывая огромное облегчение.

– В общих чертах, – отозвался он.

– Рада, что вы решили со мной поделиться, – серьезно сказала Анита, с едва заметным акцентом. – Особенно ты, Лера. Можешь во всем на меня рассчитывать. Запуск двух миров – поразительное событие. А уж расшифровка четырех сценариев… Информация бесценная.

– Ого, – опешила Кира. – Значит, это вы двое порезвились у кроликов и Кисы?

– Мы, – подтвердила я, краснея. Признаваться во лжи было стыдно. – Выяснили, что миры создает чья-то смерть, причем насильственная. На исследованиях настаивал Хранитель. Чего-то хотел от нас, потом пропал.

– До сих пор непонятно, в чем суть ритуала. – Анита потерлась щекой о подушку, словно искала у той утешения. – Нет смысла просто создавать новый мир. Видимо, ритуальное убийство дает дополнительный эффект, кроме копирования воспоминания в Поток.

– Скорее всего, оно дает силу, – задумчиво ответил Паша. – Вопрос в том, какую.

– Неизвестно, – развела руками посланница Совета. Перекошенная подушка упала на пол. – Желающие получить ее находятся редко. Миры примерно раз в сто лет создаются, плюс-минус несколько лет.

– Ритуал можно повторять лишь раз в столетие, – предположила я. – Последний мир возник в 1925 году. По срокам вполне подходит.

– Полагаю, дело в границе, – согласно кивнула Анита. – Она начинает смещаться, через год-другой появляется новый мир, и граница снова замирает. Каждые сто лет одно и то же.

– То есть, некто дожидается сдвига границы, убивает жертву, создает мир и получает супербонусы, – подытожила Кира. – Тогда почему маньяк убивает пачками?

– Что-то у него не выходит, – пожал плечами Паша. – Руки кривые или рецепт неверный.

– Знаки! – с видом круглой отличницы воскликнула Анита. – Может, убийца ищет правильный символ? Это бы объяснило, почему они везде разные.

– Самое печальное, что правильный он до сих пор не нашел, – поежилась я. – Нового мира-то нет. Будут еще жертвы.

– Не будет, – отрезал Паша. – А насчет знаков интересная версия. Анита, ты ведь принесла фотографии?

– Конечно, – кивнула та и полезла в верхнюю папку.

Я отвернулась. Видеть фотографии с мест преступления совсем не хотелось. Пусть я была знакома только с Зорьевым, от мысли об окровавленных телах к горлу подкатывала тошнота. Раздалось шуршание и презрительное фырканье Киры. Кажется, в мой адрес. Ну и пусть. Зато обойдусь без ночных кошмаров.

– Ерунда какая-то, – протянула Анита голосом обиженного ребенка. – Ни один из символов не имеет смысла. По базе Совета проверяла.

– Тоже ни один не узнаю, – подключилась Кира. – Он их наобум рисует? Псих конченый.

– Лейка, взгляни, – сказал Паша и положил мне на колени стопку снимков. – Не бойся, тут исключительно знаки.

Я взяла фотографии дрожащими руками, всмотрелась в первое изображение. На нем была стена, измазанная кровью. Хорошо, что я не съела салат, сейчас бы он оказался на диване. Знак отдаленно напоминал разорванный кленовый лист, и вправду ерунда. На втором снимке крови было больше, стену рассекали три красные параллельные линии с завитком наверху. Третья фотография выглядела безобидной. Всего лишь овал, нацарапанный на гладкой поверхности шкафа. Его перечеркнули парочкой неровных линий, очень глубоких. На четвертой была стена знакомого мне кабинета. Прямо из-под аляповатой картины выглядывала круглая закорючка. Спираль с вогнутым внутрь концом. Я узнала этот знак. Именно его я видела на обложке книги Вениамина. Книги, в которой говорилось о Вестнике. Книги, которую я попросила Зорьева купить незадолго перед его смертью…

Фотографии выпали из рук, рассыпались по ковру.

– Извините, – пробормотала я, задыхаясь. Воздуха резко стало не хватать. – Это для меня перебор…

Паша посмотрел на разбросанные снимки, повеяло тревогой и подозрением. Черт! Надо немедленно успокоиться.

– Повезло тебе, что Наберта нашла, а не Янковскую. – Кира подобрала фотографии и вручила Аните. – Хотела бы я забыть увиденное.

– Кстати, за что он ее так? – задумался Паша.

Способность дышать вернулась, но легче не стало.

– Возможно, у него ненависть к слабому полу, – предположила Кира. – Или к моделям.

– Или конкретно к ней, – подключилась Анита к обсуждению. – Любовника Янковской полиция не вычислила. Она тщательно его скрывала. Даже от близких подруг. Это странно.

– Не все любят выставлять напоказ свои отношения, – вставила я.

Янковскую я не знала, но выпадать из разговора опасно. Иначе заметят, что волнуюсь слишком сильно для обычного стресса от вида крови. Лгать бессмысленно, а рассказывать о книге и Вестниках нельзя.

– Я всех потенциальных кавалеров проверила, – удрученно сказала Анита. – Результат нулевой.

– Ты и с Кириллом поэтому встречалась? – спросила Кира изумленно. Хм, впервые слышу о нем.

– Твой друг часто интересовался расследованием, которое его не касалось, – загадочно улыбнулась Анита. – Я не сразу поняла, для кого старается. А потом как-то увлеклась… Он таким милым оказался.

Кира поджала губы, Паша усмехнулся. Действительно, забавно: Анита прибрала к рукам чужой источник информации. Ушлая девушка, зря я ее недооценивала.

– Да ради бога, – хмыкнула Кира. – Мне не жалко.

– И все-таки, – перебил ее Паша. – Что делать будем?

Анита охотно откликнулась:

– Я не смогла проверить директора «Перспективы». На контакт он упорно не идет.

– Зачем проверять Игоря? – насторожилась его подчиненная. – Есть повод?

– Он квартиру продал внезапно. Втихую и очень невыгодно. Тебя в отпуск отправил, а сам записки анонимные с угрозами шлет.

– Что?! – Кира заискрилась яростью. – Ты уверена?

– Я его разговор с бухгалтером подслушала. Для чего им это?

– Понятия не имею, но выясню…

Тон у нее был такой, что Игорю завидовать не хотелось. Кстати, он знал всех клиентов Киры, даром обладал слабым, а амбициями непомерными. Вполне мог желать большего и ввязываться в ритуалы. Только зачем продавать квартиру? Разве что сам руки пачкать не стал, а нанял убийцу, которому надо было платить.

– А я смотрю, тебя и на работе любят, – ухмыльнулся Паша.

– За своей невестой смотри, – процедила Кира сквозь зубы. – Полезнее будет!

– Объясни, – жестко потребовал он.

Волна энергии от него хлынула очень мощная и злая, я даже в спинку дивана вжалась. Кира этого видеть не могла, но эмоции Паши и без того были ясны.

– Объясняю, – произнесла она с каким-то странным садистским удовольствием. – Анфиса через три дня после убийства Наберта зазвала меня в ресторанчик на личный разговор. Выспрашивала про Вику и ее любовника, сильно волновалась. А когда я поинтересовалась, с чего пафосная модель Виктория Янковская приобрела задрипанный домик на окраине Москвы, душка Анфиса ответила, что впервые слышит о нем.

– И что?

– А то, – торжествующе улыбнулась Кира, – что прекрасно она все знает, просто врет. Поинтересуйся на досуге.

– Ты же не думаешь, что она всех убивает? – вмешалась я. – Давай обойдемся без заведомо глупых версий.

– И без розовых очков тоже, – огрызнулась Кира.

– Что ты имеешь в виду? – напряглась я.

– Фамилия Влада стоит на последней Викиной фотосессии. Предсмертной практически. Фоточки атмосферные. Вика с мертвыми глазами и кровь, кровь, кровь… В точности как потом, в реале. Интересное совпадение, не правда ли?

Желудок сжался, в гостиной потемнело. Фотографии эти я видела лично, на работе у Влада. Сразу они мне не понравились, жуткие. А теперь оказывается, на них была та самая Вика…

– Спрошу у него, – выдавила я через силу, пытаясь справиться с темной пеленой перед глазами. Ничего не выходило, она становилась лишь плотнее.

– Вот и договорились, – прорвался сквозь туман голос Аниты. – Лера проверит Влада, Кира – Игоря, а Павел – Анфису. Я еще раз наведаюсь в компанию Реусова, порасспрашиваю. Подозреваю, его убили первым неслучайно…

Последняя фраза распалась на невнятные кусочки, диваны растворились в темноте. Я стиснула зубы, зажмурилась. Фотосессия – очень невнятное доказательство. Влад не мог принимать участие в кровавых ритуалах! Или мог? Разве что по неведению. С его-то везением немудрено снова вляпаться в историю! Вдруг его жалобы про «читать надо внимательнее, что подписываешь» имеют серьезные основания? В какой «проект» он ввязался? Что ему пообещали? А о цене предупредили? Нет… Это неправда. Только не Влад…

– Лейка, ты чего? – привел меня в чувство вопрос Киры.

Я с усилием разлепила веки. Туман немного рассеялся, гостиная обрела привычные очертания. На меня с беспокойством смотрели три пары удивленных глаз. Самые удивленные были у Паши. Что случилось?

– Так, все. – Паша решительно встал. – Кого-то накрыло.

Не дав опомниться, он подхватил меня под локоть и потащил на кухню. От резкого движения голова наполнилась навязчивым гулом, мир утонул в ярких вспышках. Собственные эмоции причиняли боль, жадно впиваясь в рассудок. Паша усадил меня на стул. Минута, и в моих руках оказался стакан, полный ледяной воды. Даже пальцы онемели.

– Пей, – велел Паша строго и положил ладонь мне на плечо, словно опасался, что я сбегу. – До дна.

Я покорно глотала воду. Горло обжигало холодом, глаза слезились.

– Слушай внимательно, – донесся его голос сквозь гул. – Сконцентрируйся. Представь, что в коридоре бардак, жуткий. А ты на чистой кухне, дверь приоткрыта, сквозняк. За порогом пыль, просто тонны. И между вами лишь эта маленькая дверь. Представила? Теперь закрой ее.

Вытерев слезы, я постаралась сосредоточиться. Мысленно отгородилась от всего и под руководством Паши начала возводить вокруг себя нечто вроде энергетического щита. Вспышки превратились в размытые контуры, мир потерял краски, а потом все стихло. Я попала в черно-белое кино без звука? Ощущение было странным и неприятным. В следующую секунду мир взорвался салютом эмоций и завертелся с такой скоростью, будто меня нещадно вращали на стуле. Глупости, у него же нет колесиков…

– Плавнее, – последовала подсказка.

Воздух потяжелел и навалился сверху, я глубоко вдохнула и предприняла вторую попытку. Она вышла удачнее первой. Та же черно-белая размытость, но более устойчивая. Можно было подумать, что мне вручили пульт от реального мира, и я по своему усмотрению делала его то тусклее, то ярче. Кухня меркла, гул становился слабее. Надолго удержать это состояние не удалось. К счастью, когда я окончательно выбилась из сил, все пришло в норму. Никаких вспышек и боли.

– Вот и умница.

Паша наконец-то отпустил меня и отошел к двери. Я расправила плечи, выдохнула.

– Значит, так ты и справляешься с откатом от дара?

– Почти, – кивнул он. – Но принцип схожий. Правда, у меня далеко не со второго раза получилось.

– Образ был яркий и доходчивый, – слабо улыбнулась я, вспомнив про тонны пыли и чистую кухню. – А что сейчас в гостиной произошло-то? Потемнело вдруг резко. Я и не поняла почему.

– Ты потеряла контроль над эмоциями и выпустила их. Как можно было настолько перенервничать, чтобы выкинуть такое? Фон в комнате даже Анита заметила.

– Да все скопом навалилось, – призналась я.

Артем, чертов знак, подозрения на Влада. Впрочем, Паше известно лишь о последнем.

– Ясно, – сухо ответил он и шагнул к двери. – Приходи в себя, я пока Аниту с Кирой провожу. Ситуацию мы уже обсудили, нет смысла их задерживать.

Я вымыла стакан, протерла стол и столешницу. Затем полки. В шкафу с посудой наткнулась на кружку, из которой обычно пил Влад. Зеленая, со злобным прищурившимся роботом на боку. Чем-то она ему нравилась. Каждый раз, когда я делала чай на троих, Артем подсовывал эту кружку, а потом ставил перед Владом. Хорошо было собираться втроем… Смотреть фильмы, обсуждать их. Пить чай со свежеиспеченным пирогом, удивляясь, куда в мальчиков столько влезает, и сердиться из-за просыпанных крошек. Вечно весь стол ими уделывали, молчу про пол. Ох… Черт с ними, с крошками!

В коридоре хлопнула дверь. Конечно, Паше не хватило такта закрыть ее с той стороны. Спустя мгновение увидела его в дверях кухни. Смотрел он на меня пристально, откровенно изучая. Я застыла с губкой в руках.

– Одевайся, – скомандовал Паша. – Съездим, твоего Влада драгоценного проверим, пока ты генеральную уборку с горя не затеяла. Не спорь. Он как раз недалеко, в выставочном центре. Полчаса, и вопрос решен.

– Ты что, правда, думаешь, он имеет отношение к ритуалам?

– Отличная шутка! Если Влад – кровожадный маньяк, то я – японская школьница. Но знать что-нибудь полезное он может. Давай, в темпе.

Что тут скажешь? Откажусь, съездит без меня. И неизвестно чем их разговор закончится.

На улице было холодно, валил снег. Тоже мне первый день весны. Я села на переднее сиденье машины, пристегнула ремень и отвернулась к окну. Мысли моментально переключились на знак, нарисованный в кабинете Зорьева. Анита утверждала, что прогнала знаки по базе Совета, однако совпадений не нашла. Выходит, книга Вениамина – уникальна. Михаил не успел ее выкупить. Говорил, аукцион состоится в следующем месяце. Откуда же убийца раскопал символ с обложки? Ее фотография могла лежать в интернете. Влад бы подсказал… Моя компьютерная неграмотность его искренне веселила, но на вопросы он отвечал подробно и без издевок. Тратил кучу времени, объясняя элементарные вещи. Ни разу не отмахнулся. Хоть бы Влад был ни при чем! Если он и связан с ритуалом, то только по моей вине. Единственный источник сверхъестественного в его жизни – это я. Надо было оборвать с ним все отношения еще осенью. Но так не хотелось…

Машина остановилась у высокого, почти целиком застекленного здания. Над входом висела растяжка с рекламой выставки картин на втором этаже. И без дара ясно, где искать Влада.

– Сама с ним поговорю, – сказала я, ступая на лестницу. – И только попробуй…

– Ну что ты, как можно? – ехидно отозвался Паша. – Я уже поел. Он весь твой.

На выставке журналистов было больше, чем посетителей. Светлые залы переходили один в другой, развешанные вокруг картины сливались в единую цветастую полосу, на редкость бессмысленную. Влада я заметила издалека – в последнем зале, практически пустом. Он оживленно обсуждал что-то с Колей у огромной пятнистой картины. Судя по долетающим громким фразам о мане и орках – совсем не искусство.

– Вперед, – напутственно произнес Паша и отошел к кофейному автомату.

Я набрала в легкие побольше воздуха и направилась к цели. Шаг, второй. Голова опустела, казалось, мысли вовсе из нее исчезли. Еще шаг. В окне отразилась бесконечная череда картин. Цель стала ближе. Точнее, ее спина. Коля округлил глаза, кивнул в мою сторону. Влад обернулся и удивленно спросил:

– Лейка? Что ты здесь делаешь?

Выдохнув, я уткнулась в его плечо и обхватила обеими руками. Он замер, повеяло замешательством. Коля подавился смешком и мгновенно испарился.

– Ты чего? – забеспокоился Влад и ободряюще похлопал меня по спине. – Что случилось?

Я прижалась к нему крепче. Сосредоточилась. Он по-прежнему мне доверял, беспрекословно. Секунда, и его подсознание с готовностью откликнулось, барьер поддался. Картинки хлынули щедрым потоком, делясь эпизодами чужой жизни. Работа, технические задания, сотни ярких рисунков, помощь с обработкой фотографий, в том числе и Викиных. На фотосессии его и не было даже. Набор детских обидок на Леню. Примирение и ссора с Оксаной. Он сам ее в итоге бросил? Как все запущено. Визит Киры. Что она ему наплела?! Придушу. Влад тоже хорош, на своем дне рождения рассказал о ней Паше. Лучше бы со мной поделился! Дальше в воспоминаниях ничего интересного не нашлось – фильмы, выставки, совместный проект какого-то сайта. Прилично они с Колей в него времени и сил вложили. И он по мне скучал. Мелочь, а приятно… Тепло…

– Прости, – всхлипнула я, вынырнув из его подсознания. – Я сделала то, что обещала не делать.

– Да понял уже, – растерянно пробормотал Влад. – Что стряслось-то?

– Забудь… Все хорошо…

Внезапно от него потянуло паникой. Он взял меня за плечи и чуть отстранился. Я выпустила его из объятий, оглянулась. Никаких сюрпризов – Паша с фирменной ухмылкой. Видимо, кофейный автомат не оправдал ожиданий.

– Лейка думала, – участливо поделился Паша, – что ты нашинковываешь клиентов Киры в салат.

– Кто, я? – ошалело переспросил Влад и засветился гордостью. – То есть вы допускаете мысль, что я бы мог…

– Нет! – поспешила уверить я. – Мы допускали мысль, что ты мог вляпаться в скверную историю. Случайно.

– С чего такие выводы?

– Из-за Виктории Янковской, – подсказал Паша.

– А-а-а. Та фотосессия. Друг в ее агентстве работает, попросил помочь обработать, у него помощник… м-м-м… заболел. В запой ушел внезапный, если точнее. Фотографии, кстати, шикарны. Композиция, свет – высший пилотаж! Какой-то благотворительный проект. А с Викторией я не был знаком.

– Благотворительный? – ахнула я. – С кровью и жутью?

– Социальный, наверное, – пояснил Влад. – Они любят завернуть сценку пострашнее. Смотрите, люди, какие бывают последствия. Не ходите туда, не делайте так. На то и расчет.

– Что за проект? – заинтересовался Паша.

– Толком не спрашивал. Кстати, ты должен знать. Вместе с Викторией в том сете Анфиса Исаева снималась. Правда, свои фотографии забраковала целиком, что-то ей не понравилось.

Снова она? У меня голова пошла кругом. Неужели именно об этом проекте Анфиса не захотела говорить Кире? Почему? Он связан со смертью Виктории? Маньяк увидел фотографии и решил частично воспроизвести картинку… В таком случае это кто-то, непосредственно связанный с фотосессией, потому что в интернете снимки появились значительно позже.

– Это все? – спросил Паша совершенно спокойно, будто не о его невесте речь шла. Не понимаю! Он ни капли не волнуется?

– Добавить нечего. – Влад покосился на меня. – Про Киру вы уже знаете. Думаю, что оба…

Я сердито кивнула. Паша смерил Влада внимательным взглядом и повернулся ко мне.

– Тебя подвезти?

– Нет, спасибо. – Возвращаться в квартиру Нины хотелось меньше всего. Дома тоже никто не ждет. – Я останусь.

Он безразлично попрощался, но энергия до меня долетела прямо противоположная – негодование, перетекающее в гнев. Тщательно сдерживаемый. Он все-таки переживает. Еще бы! Теперь придется обсуждать с невестой ее убитую подругу. Разговор явно будет неприятным. Впрочем, Паша может ничего и не спрашивать…

Через минуту мы с Владом оказались одни. Если не считать пары скучающих людей в зале. Коли нигде не было видно, за окном начало темнеть.

– Не мешаю тебе? – спросила я первым делом.

– Ну что ты! – замотал головой Влад. – Я собирался скоро уезжать. Прогуляемся?

– Зря не рассказал мне о Кире.

– Я бы вообще никому не говорил, но Паша намекал, что у тебя неприятности, а ее поведение было странным. С чего бы она лично ко мне приезжала и заводила разговоры на такие темы?

– Ты Пашу слушай поменьше, – рассвирепела я. Интриган чертов! – Кира, видимо, из-за фотографий переполошилась.

– Вы опять расследуете? – догадался Влад. – Мне Оксана рассказала об отпуске Киры и проблемах в «Перспективе». Дело приняло мистический оборот?

– Хватаемся за любые версии, пока безуспешно.

– Слышал про Зорьева. Как Артем? Дозвониться до него не получается, в интернет он не выходит.

– У Нины. Им сейчас трудно, вот и… – Я сглотнула, чувствуя, что готова снова сорваться. Надо срочно менять тему. – На выставке есть твои картины?

– Нет, – улыбнулся он. – Я окончательно ушел в дизайн. А Колины вон в том углу. Показать?

Я согласилась, хотя живопись эксцентричного художника вызывала у меня лишь недоумение. Создавалось впечатление, будто он ляпает краской наобум. Зато присутствие Влада согревало, моя тревога без остатка растворялась в его жизнерадостной болтовне. Рассказывал он об экспрессионизме и выставках, в которых я понимала мало, но голос действовал успокаивающе.

Одна картина неожиданно мне понравилась. Полотно покрывали десятки разноцветных переплетенных линий, витиевато тянущихся к центру из разных углов. Они сходились в одной точке, взрываясь темными кляксами-подтеками. Мешанина из небрежных мазков, однако что-то в ней было… близкое и знакомое. Когда десяток ничего не значащих с первого взгляда событий в итоге приводят к чему-то необратимому. Как с Соней…

Пришло время рискнуть. Анита сказала, я могу во всем на нее рассчитывать. Пожалуй, пора попросить о маленькой услуге.