Феликс

Тесно втиснутые на подоконник горшки с пушистыми зарослями скрывали комнату от посторонних глаз куда качественнее, чем прозрачная розовая занавеска в рюшах. В окне дома напротив застыл на наблюдательной позиции красномордый очкарик, правда, без бинокля. Не повезло ему сегодня – по двору метался снег, мелкий и беспокойный, облепляя стекла. Хоть где-то зима.

Из притормозившего у подъезда такси выскочила фигурка, обмотанная длинным белым шарфом, и устремилась к крыльцу, исчезнув из вида. Счет пошел на секунды. В прихожей лязгнул замок, с тонким скрипом отворилась дверь. Мягкое буханье сумки на пол, усталое бормотание под нос. Возилась долго, видимо, из шарфа так легко не размотаешься. Зато в комнату влетела на всех парах, на ходу набирая кому-то сообщение в телефоне и сдувая лезущую в лицо челку. Склонилась над заваленным чем попало столом, не глядя пошарила свободной рукой.

– Заколка левее, – подсказал я из угла.

Анита подпрыгнула, телефон выпал в гнездо разноцветных прядей. Бонусом шла пара фраз на венгерском, которым в учебниках не учат. Интересная игра слов… Исконно-то общались на чешском – традиция, порожденная ее желанием не забыть дедушкин родной язык.

– Ты! – Она перелезла через пуфик с залежами кружев непонятного назначения, кинулась ко мне с радостным писком и объятиями. – Ура!.. Вовремя… Тут такое… Это жуть. Жесть. Кошмар! Не представляла, как одна буду все это разгребать…

– Одна – не будешь, – пообещал я, когда наконец представилась возможность что-то сказать.

Анита отступила, ловко задвинув пуфик под стол, и поинтересовалась:

– Как тебе дверной замок?

– Хороший. И ключи, которые ты мне осенью оставила, к нему подходят.

Разочарованным вздохом челку сдуло с лица, и заколка не понадобилась.

– За обедом расскажу, чего как, – Анита одернула свитер, – только переоденусь. Быстренько.

Прежде чем переступить порог, я предупредил:

– Если быстренько, то твоему соседу будет обидно, с утра караулит.

– Что?… – Она медленно повернулась к окну, высмотревшие цель глаза сердито прищурились. – Вот придурок! Сейчас устрою ему. Незабываемое шоу…

Я ушел на кухню – от греха подальше. Там никакого шоу не планировалось, и должна была остаться с прошлого визита упаковка нормального чая, без модной ерунды и ванильных запахов. Нашел – за банкой с растворимым кофе без кофеина. Надеюсь, нигде не притаились безалкогольная водка и электронные сигареты. Чай успел завариться до насыщенного темно-янтарного цвета, когда сосед шарахнулся от окна вместе со шторой, в которой он с перепугу запутался. Из коридора к холодильнику прошествовала Анита, довольная, и в том же свитере.

– Я ему сообщение на стекле оставила, – улыбнулась она азартно, распахнув дверцу, целиком облепленную коллекцией магнитов со всех концов света, – чтобы ждал в гости через час!

На стол бухнулась внушительных размеров глубокая миска, прикрытая крышкой от кастрюли.

– Похоже, он планирует побег, – отметил я, наблюдая за мельтешением тени в окнах напротив.

– К нему уже выехали! Точнее – за ним. Госпожа Анна, чудесная девочка с одного узкотематического сайта. Вмиг объяснит, как себя ведут хорошие мальчики.

– А ты жаловалась, что город новый, полезных знакомств нет…

– Кажется, – Анита мстительно покосилась на буфет, – стоит начать обед с десерта!

– На десерт есть кое-что другое, – я кивнул на висящий на дверной ручке пакет.

Она тут же цапнула его, извлекла толстую папку. Не сводя с нее глаз, опустилась на соседний стул. Шелест бумаг, тихое оханье, ноль реакции на что-либо еще. Я заглянул в миску. Салат, с курицей. Ложка лежала рядом. Оказался очень даже вкусным, как и чай.

– Обалдеть, – отмерла Анита, пробежав озадаченным взглядом последние страницы. Те, что на старинном русском. – Я так и знала, так и думала! Не бывает стольких совпадений. Ой, тебе тарелку дать?

– Мне и эта нравится.

– Ладно… Не десерт, а настоящее сокровище! Невероятное исследование проделано. Связаны воедино легенды, выдержки, свидетельства… Архиву и не снилось! Почитали бы те, кто меня паникершей обзывал. – Она бережно погладила папку. – Откуда у тебя это?

– Считай анонимным пожертвованием.

Ответ ей не понравился – хмыкнула, но обошлось без лишних вопросов. Правильно, присланным сокровищам в строку отправителя не смотрят. А упоминать Хансена нигде не стоит, учитывая, чем закончились его невероятные исследования.

Анита немного посверлила задумчивым взглядом скатерть, видимо, переваривая прочитанное. Потом аккуратно сложенные листы отправились обратно в папку, а папка – в пакет. Из холодильника на стол перекочевало несколько пластиковых контейнеров и обернутая пакетом кастрюля. Узнаю меню ресторана в конце улицы. Анита извлекла из посудомоечной машины любимую розовую тарелку и, проигнорировав залежи щедро посыпанных сахарной пудрой пирогов, налегла на салат.

– Нам повезло, – вздохнула она, щелкнув пальцами по боку опустевшей тарелки, – что заграничная сущность наконец постояльца нашей клиники выбрала. За особыми пациентами следят внимательно, быстро засекли, как эта очнулась. Вкатили ей успокоительного и прочего, прежде чем воспользовалась своим ментальным внушением, вырубанием, или что она там еще умеет. Увезли туда, где точно никому не навредит. Но с медикаментами перестарались… Девушка и так в полуобморочном состоянии была. Очевидно, вселение – ритуал не из легких. Говорят, в лучшем случае к вечеру в себя придет.

То же самое во вчерашнем срочном отчете из русского филиала прочел. Первый официально подтвержденный случай возвращения канувшего в ловушке эспера. С учетом последних новостей о жителях ментального дна переполох в главном офисе поднялся знатный. Маэва угомонилась, только когда сказал, что лично съезжу и разберусь.

– Это не все, – поделилась Анита. – Был еще один. Мать его – упертая особа, сына в клинику не отдала, сколько ни уговаривали. На прошлой неделе звонила в скорую и уверяла, что он очнулся. Пока доехали, скончался. Явно попытка вселения, но неудачная. Энергетический фон в доме был дико тяжелый. Я эту гадость ни с чем не спутаю, после фокусов Сони Максимовой. Кстати, о ней! Через улицу от клиники, куда ее определили, на днях странное случилось. Собака ни с того ни сего загрызла хозяина и совсем свихнулась – никого к телу не подпускала. Усыпили. Домашние утверждали, что на редкость спокойная была! Думаю, наш клиент отличился.

– Зачем им рядом с ней бродить?

Вряд ли соскучились.

– Я спросила, – сообщила Анита мрачно. – Соня ответила, что четверо ее отпускать не хотели, и долго выясняла, легко ли в клинику пробраться. Она их сама боится.

– А тот пятый ее отпустил по доброте душевной?

– У них сделка была. Соня ищет того, кто в прошлом Вестников не убивал, а приручить в своих целях пытался. Сдает имя, ей взамен – свободу.

– Недружный коллектив, – обозначился первый плюс. – В отчете этого не было.

– Там далеко не все есть, – хитро улыбнулась она и с наигранной серьезностью добавила: – Нехорошо в служебные документы всякие сплетни включать…

Представляю, каким пугающим был бы полный отчет. По объему.

– У меня обо всех пятерых файл составлен, – Анита сыто откинулась на спинку стула. – С именами, описаниями, пристрастиями и всем-всем-всем, что удалось выяснить.

– Покажешь, пригодится.

Всегда лучше знать, с кем имеешь дело. Хотя бы примерно.

Наглухо зашторенные окна соседа погрузились в темноту, в кармане зазвонил телефон. Шульц, наверняка с дежурным отчетом. Стойкая у него нелюбовь к электронной почте. Анита сердито покосилась на дисплей, вскочила с места и принялась убирать со стола. Если можно так назвать метание в холодильник контейнеров снарядами и дерганое оттирание практически чистого чайника в раковине. Ее непосредственный начальник, как обычно, не был краток: вывалил тонну общих слов о клиниках, партнерах и успешном сотрудничестве с полицией, уверяя, что в филиале все под контролем и вообще замечательно. По делу – лишь то, что о пробуждении псевдо-Белоснежки знает ограниченный круг лиц, и без спросу к ней не сунутся. Из наших не то чтобы кто-то жаждет соваться, а родственники ею не интересуются, друзья не навещают. Повесив трубку, я остался убежден – замечательного мало. Анита зло натирала крышку от чайника, вылив не меньше половины средства для мытья посуды. Пена поднималась до потолка, убойно пахло ванилью. Это месть, не иначе.

– Давай, – я отложил телефон, – выкладывай, в чем проблема.

– В том, что Шульц идиот! – Она плюхнула крышку в воду, брызги пены полетели во все стороны. – Я тут год к каждому подход ищу, улыбаюсь. Слова подбираю, углы сглаживаю. А он что творит? Лезет ко всем подряд, предупреждения лепит, не спрашивая кураторов. Причем внезапно! Давно я себя давно такой дурой не чувствовала, как на прошлом собрании. Мне потом сказал – я слишком цацкаюсь, пожестче надо. Ага, крутой нашелся, а главное, умный, власть не к месту показывать. Она у него есть-то? В итоге у нас куча недовольных вемов-эсперов и реинкарнация Ливановского центра.

Пена полезла за пределы раковины.

– Слышал об этом.

– Еще аукнется, – уверенно заявила Анита. Закрутила кран и с чувством пнула умывальник. – С какой радости Маэва Шульца главой назначила?…

– Он был заместителем в родном немецком филиале, и язык знает.

– Лучше бы не знал! Молчал бы… М-м-м… Сказка! Так и подмывает признаться, что драгоценный руководитель клал на мое мнение и делает, что ему вздумается. Но я должна делать вид, что с ним согласна и, конечно, заранее была в курсе.

– Корпоративная этика.

– Много ты ее соблюдаешь! Помню, помню.

Она фыркнула, вытащила из пены несчастный чайник и засунула в посудомоечную машину. У соседа вспыхнул свет, очертив за шторами два силуэта, один из которых беспорядочно метался по комнате. Видимо, и эта Анна приглянулась, раз дверь открыл. Что до прочего… Сиганет в окно или нет? Организатору незабываемого свидания было любопытно и все остальное – прилипла к подоконнику, потирая руки. Я забрал чашку с остатками чая и ушел с кухни.

Во второй комнате было меньше розового и девичьих вещиц непонятного назначения, просто потому что места было меньше. И окна выходили в другую сторону. Чтобы сесть на диван, пришлось потеснить грустную плюшевую панду в натуральную величину. Она досталась Аните от некого Кирилла, «на память». Сработало – действительно часто его вспоминала, и в красочных выражениях, каждый раз, когда спотыкалась об это чудовище. Пристроенный на столике ноутбук успел зарядиться, в рабочий ящик набилось новых писем. Важное – одно. Из тех случаев, в которых необходимо мое согласование, и срочно. Кто-то получил пятое предупреждение.

Давно никто не отличался. В норвежском филиале это и вовсе впервые, по крайней мере, за последний десяток лет. Я не сразу вспомнил, о ком идет речь. Криворукий, судя по количеству увольнений, программист Эсбен ни в каких скандалах замечен не был, в отчетах не фигурировал, разве что однажды лишнего в фейсбуке настрочил, и то сам удалил. Обычно всех кандидатов знаешь задолго до того, как они окончательно палку перегнут. Обоснование было скупым и занимало половину страницы. Странно. Кураторы склонны выдавать сочинения в пару томов, расписывая нужные и ненужные подробности. Одни стараются быть максимально обстоятельными, все-таки отправляют подопечного туда, откуда не возвращаются, другие переживают и пытаются себя же убедить, что иначе никак, третьи, наоборот, под впечатлением и щедро этими впечатлениями делятся. А тут – донельзя официально сформулированные фразы, и все пять предупреждений за чрезмерное влияние на чужое настроение с губительным для объекта исходом. Единственное, что толком не докажешь. Не факт, что именно из-за него хозяйка квартиры впала в кому, а бывший начальник покончил с собой. Первой было почти сто лет, а компанию второго накануне объявили банкротом. Констатировать бы недостаточное обоснование и отправить на дополнительное расследование, но… Подозрительная история. Куратор у Эсбена бессменный, разница в возрасте небольшая. В фейсбуке значились друзьями, до недавних пор. Что-то здесь не так.

Понадобилось перерыть их историю за полгода, чтобы найти ответ. Точнее – деву роковой наружности, фотографии которой оба потерли. Зато она кое-что у себя оставила. Пару не самых многозначных снимков с нашим любителем краткости, и несколько с Эсбеном, но датированных месяцем позже. Теперь активно вываливала кучу весьма откровенных фото с каким-то спортивным тренером. Бывшие друзья одинаково в пролете. Не знаю, что там произошло, и знать не хочу. Пусть глава кураторского отдела выясняет. Снимает последние предупреждения и назначает нового куратора, с которым нет общих девушек. Уже неважно, за уши он все притянул или был прав. Нечего работать с тем, к кому объективно относиться не можешь. Тот же Баэс умнее оказался.

Письмо с отказом улетело, поверх почтового ящика вылез запрос на видеозвонок. Хлоя, с глазастой музыкальной нотой во весь аватар. Принял. Появилось знакомое лицо в натянутой по глаза вязаной шапке на фоне стены с обоями в полоску и обклеенного постерами шкафа. Либо только что с улицы, либо у нее дома слишком любят проветривать.

– Привет! Я в офисе была, мне сказали, ты в командировке. – Она поерзала на месте и наклонилась ближе, напряженно всматриваясь в монитор. – А у тебя камеры нет?…

– Есть.

В прекрасном отключенном виде.

– Ну… ладно, – Хлоя стащила с головы шапку, пригладила волосы. – Я насчет расследования в школе. Кажется, кое-что выяснила. Не суперважное, но вдруг пригодится. Помнишь, я рассказывала об однокласснице Натана, с тайной безответной любовью? Так вот – она два года как на нем конкретно помешалась. Сталкерша! Знала все: во сколько и куда он ходит, чем занимается, с кем. Дневник вела, сделанные тайком фотки туда вклеивала. Пока мы их рассматривали, ее истерикой накрыло, что его смерть не случайна. Натан кого-то боялся и, возможно, ему даже угрожали. Анонимно, по интернету. Она однажды пыталась знакомство с ним завести на каком-то научном форуме. Зарегистрировалась под левым ником «Прелесть99» и начала стучаться в личку с соблазнительными, по ее мнению, фразами вроде: «угадай кто» и «ты ничего не хочешь мне сказать?». Натан нервно ответил, что «давно не трогает его», и пусть отвянет. И кинул ее в черный список. Конечно, это мог быть кто угодно из учеников, их родителей или друзей. Учитывая, что он всю школу третировал. Хотя наша сталкерша говорит, Натан не такой уж плохой, просто с богатым внутренним миром, и никто его не понимал. Хм… Меня слышно?

– Да. И видно тоже.

Она смущенно моргнула в камеру, снова пригладила волосы и продолжила:

– Хочу лучшего друга расспросить про угрозы, наверняка Натан ему жаловался. Но Артур пока в школу не ходит… Кстати, есть еще мальчик, Лукас Вебер, которого неделю никто не видел. Мать отпросила, на дому позаниматься. С того самого дня. Не находишь странным совпадение?

– Не нахожу. Это он. На днях по твоему видео вычислили.

Хлоя раскрыла рот. Брови возмущенно взлетели вверх, из динамиков вылетело обиженное:

– И мне ничего не сказали?… Я… А я… Тут дневники маньячек рассматриваю… Переключаюсь на Лукаса!

– Нет. Это опасно.

– Чем? – Она скептически скривила губы. – Что он мне сделает-то?

– Что тебе сделает напуганный парень в бегах, на счету которого уже одно убийство, вероятно, предумышленное? По-твоему, кроме ментальных фокусов он ни на что больше не способен?

– Я буду осторожна…

– Ты вообще в это лезть не будешь. – Прозвучало резко, зато доходчиво. – Нужно третий раз повторить?

Хлоя закусила губу, отъехала чуть назад вместе со стулом. Но сдаваться и не думала:

– Я всего лишь разузнаю, куда бы Лукас мог деться. Вы же его ищете, верно? Вот я и помогу. Обещаю, сама разыскивать не стану. Информацию пособираю, и все. Ну, пожалуйста…

Умоляющий взгляд из монитора смотрел, не моргая. Все равно полезет, только еще и не признается, даже если вляпается во что-нибудь серьезное.

– Попробуй разузнать, где или у кого он может скрываться. Ненавязчиво, без самодеятельности. Выяснишь что-нибудь полезное – сообщишь Кейну.

– А это обязательно?… – расстроенно спросила она. Тут же спохватилась и выпалила: – В смысле, ему.

– Какие-то проблемы с Кейном?

– Нет… Вовсе нет! – Хлоя размашисто замахала руками. В дирижеры подалась? – Лучше тебе позвоню. Можно? Привычнее.

– Как хочешь.

– Договорились! Пойду дальше расследовать. Очень-очень ненавязчиво, честное слово.

Она широко и воодушевленно улыбнулась, я сбросил звонок. Многовато у нее прыти. Напишу Райнеру и Кейну, чтобы присмотрели. Не то, чувствую, допрыгается…

Не откладывая, отправил письмо, вместе с поручением проверить компьютер погибшего Берга. Пусть достанут информацию из того чата, любым способом. Лукас – главный подозреваемый, но исключать прочие версии нельзя. Если Натану действительно угрожали, нужно знать кто и каким образом. Вероятно, пацана вынуждали оставить кого-то в покое. Гадать без толку, доставал он многих, кандидатов в жертвы – вся школа, и даже больше. Интереснее другое. Раз послушался, значит, чем-то его сумели зацепить. Чего он боялся? Именно страх его и прикончил.

Удружила эта ментальная сущность внезапным пробуждением… Сложно вести расследование, находясь за три тысячи километров. Впрочем, Вебера младшего ищут, а Ланс утром отписался, что Шанталь все-таки воспользовалась полученной визиткой и привела к нему Адама. Исключительно вопрос времени, когда наш гений выяснит, что с мелким за проблемы. По всем фронтам остается только ждать, а это вполне можно сделать и здесь.

Порог комнаты накрыла тень, в дверном проеме появилась Анита. Накрутила на палец почти сползшую с волос розовую прядь, как бы ненароком пряча вторую руку за спину, и обронила:

– Он вывел на окне «спасибо». Вместо «прости, я больше не буду». И Анна прислала счет. Мне.

– Просто «спасибо» короче.

– Это еще не конец… – К такой красноречивой ухмылке только вил в комплект не хватало. – Я сделаю то, с чем ему не справиться, ни за что. Против подобного нет приемов. Безжалостное решение, но… Он будет повержен. Раздавлен. И ничего не сможет сделать!

– Купишь шторы?

– Да, – кивнула она со вздохом.

Коридор взорвался бодрым «ла-ла-ла» предельной громкости, разбавленным мультяшным хихиканьем. Бессменная у нее мелодия для звонков по работе. Кажется забавным, если не знать, как обычно заканчивают эти счастливые лесные друзья. Аниту сдуло к телефону, хихиканье смолкло, в напряженной тишине прозвучали лишь ее «поняла» и «передам». Вернулась через минуту, без тени былого веселья и накладной пряди, видимо, окончательно сползшей.

– Роберт сигнал получил, – она сосредоточенно постучала пальцем по трубке. – В московском развлекательном центре странное происходит. Очевидцы пишут, что человек десять вход в зал игровых автоматов собой забаррикадировали, никого не пускают. Массовое помешательство! Ведут себя неадекватно и крайне агрессивно, на диалог не идут. Драку с охраной затеяли, полиция на подходе. Похоже, опять кто-то с контролем и внушением вылез!

– Сезонное. – Я захлопнул крышку ноутбука. – Это далеко?

– Не очень.

– Поехали. Проверим.

Анита оделась за пару минут, на улице безошибочно вычислила машину из проката, которая на ближайшую неделю стала моей. Забравшись в салон, отыскала и продиктовала адрес. Навигатор насчитал полчаса пути. Повезет, успеем быстрее. Роберт был далеко за городом, брать его в расчет не стоило, как и поднимать на уши весь офис. Если тревога ложная, делать в развлекательном центре нечего, а если нет, то людям без иммунитета соваться туда опасно. Пока доберемся, либо полиция утихомирит попавших под влияние людей, либо их станет больше. В первом случае по горячим следам выясним, что произошло, во втором… кукловод должен будет находиться рядом. Новый пожаловал или тот объявился, которого засекли клиники? Там Максимова, а здесь ему какого черта понадобилось? Игровой зал, раз выдал подвернувшему под руку народу установку никого не пускать. Что-то должно быть внутри. Но, вероятнее, кто-то. А нам известно, что интересует их в первую очередь Вестник.

Занесенная снегом Москва не располагала к тому, чтобы куда-либо торопиться. Местный трафик – главная достопримечательность, вкупе с любителями агрессивного стиля вождения. Хаотичных перестроений между рядами и езды по обочинам хоть отбавляй. Впрочем, итальянцы в этом плане не отстают. Проложенный маршрут корректировался с учетом пробок, предлагая новые извилистые объезды. Анита времени зря не теряла: отыскала пару твитов, что в развлекательном центре «тупая охрана огребла от хилых геймеров» и «все еще творится черте че», а также фотографию «клевого замеса» в инстаграме, на которой мало что можно было разобрать, кроме смазанных спин служителей правопорядка. Явно пропускаем развязку.

Случай все-таки был наш. Анита почувствовала это уже на подземной парковке. Тяжелый воздух, жесткий дискомфорт, интуитивно крепнущее убеждение, что надо бы убраться отсюда. Куда идти, вопросов не возникло. На втором этаже у зала с игровыми автоматами действительно творилось черт-те что: оцепление, участок перед входом в клочках оборванной шторы и кровавых разводах, равнодушного вида полиция, взмыленная охрана, несколько скучающих зевак. Что бы тут ни произошло, оно закончилось. Дальше никого не пускали. Скамейку неподалеку оккупировали две дамы, которых сплетни волновали гораздо больше, чем собственные внуки, радостно громящие горшок с елкой. В углу толпились довольные парни, просматривая видео с телефона и наперебой комментируя, что «зачетно вышло, прямо фильм».

– Чур, мои эти, – Анита расстегнула верхнюю пуговицу пальто, взбила прическу и подлетела к ним.

На обрушившееся на них внимание парни отреагировали улыбками и возбужденным галдежом, мгновенно потеснились. Она томно выдыхала вопросы, закатывая глаза, те охотно отвечали и подсовывали телефон. Я направился к дамам, встал рядом со скамейкой.

– Ужас, мрак, кошмар, куда смотрели родители, – причитала дама в элегантной шляпке. Сбежавший от нее малолетний бандит сосредоточенно жевал землю, закусывая оторванными иголками. – Видела их взгляд? Наверняка наркоманы.

– Почти, – соглашалась другая, заученным жестом поправляя круглые очки с толстыми стеклами, из-за которых ее глаза казались удивленно распахнутыми. – Геймеры же. Доигрались до кровавых глюков. Вот и результат!

– Конечно, – поддержал я. – Компьютерные игры провоцируют агрессию. Это всем известно.

– Именно! – Дама в очках обрадованно повернулась ко мне. – Постреляют в монстров, потеряют связь с реальностью, и на людей потом кидаются. Я в журнале читала.

– В журналах глупостей не пишут, – я подошел ближе, второй малец вцепился в гирлянду и яростно дергал, еловые лапы ходили ходуном.

– Правильно, все беды от этих игр, – подхватила дама в шляпке, назидательно подняв указательный палец. – У меня старший внук вечно пытается на ночь глядя бесов в зеленых кружочках гонять, замучилась ругать, компьютер из розетки вынимать, а его за уши оттаскивать. Но что поделать? Не то вырастет злой и нервный.

После такого психолог ему точно не помешает.

– И хуже последствия бывают, – я кивнул на оцепленный вход в игровой зал. – Этим повезло еще.

– Той девочке не повезло, – возразила дама в очках. Так… – Внутри нашли, мертвую. Бедная, сколько ей лет-то было…

– Говорят, лет шестнадцать-семнадцать, – пробормотала дама в шляпке, хватаясь за сердце. – Надеюсь, запретят автоматы проклятые и прочие игры тоже!

– Кто вам про нее говорил? Вы уверены, что она умерла?

– Полиция расспрашивала, помнит ли кто, как она в зал входила, – обе дамы переглянулись и вздохнули. – И медики тело увозили. В мешке! Без вариантов. Сами видели, мы внимательные.

Набравший полные ладони земли ребенок принялся увлеченно размазывать ее по лицу.

– Угораздило же одной в зале застрять, – отметил я, – когда потасовка рядом.

– Так не одна она была, еще вторая есть. Там до сих пор. Мы слышали, охранники недавно переговаривались, что очнулась.

Вот как. Гирлянда лопнула, малец шлепнулся на пол и заревел.

– Лешенька! – заголосили дамы хором.

Заметили. Со скамейки вскочили обе, и синхронно. Ринулись к детям. Тут же подбежала Анита, утянула меня в угол за пальмой. В развале мощных листьев как ладони виднелся оцепленным вход в зал и собранный из лего громадный лев с надкусанным хотдогом на удивленной морде. Кто-то угостил.

– На видео дикость, – прошептала Анита, сцепив в замок дрожащие пальцы, – местами тошнотная. Народ совсем с катушек слетел, точно под внушением был. Счастье, что никого не пришибли – ни они, ни их. Остальное заживет… и срастется. Полиция всех повязала. Придут в себя, будут в шоке. И ведь не оправдаются, неприятностей у них теперь по горло. Уроды бессмертные, снова куче народа жизнь испортили… А ты выяснил что-нибудь?

– Из зала труп выносили, девушки лет семнадцати. О второй известно, что она внутри, и пришла в чувство.

– Ты же понимаешь? Понимаешь, что случилось?… Они убили Вестника. По возрасту подходит, и девочка. Пострадали случайные люди, и неизвестно еще, скольких ненароком задело. А мы не смогли помешать… Опять. И через сто лет все повторится!

Она разжала пальцы, резким движением обняла себя за плечи.

– Не паникуй. – Я отодвинул пальмовый лист. У входа в зал суетилась охрана, хмурился выползший наружу медик. – Тут что-то другое.

– С чего бы?…

– Зачем этой второй оставаться? С полицией пообщаться? Убитый Вестник – выполненная миссия. Она бы не очнулась. Следующий шаг – возвращение в родные ментальные края. Ты психуешь, и не думаешь. Есть эсперы подходящего возраста, попавшие в ловушку?

Анита живо взяла себя в руки, задумалась. Победно щелкнув пальцами, ответила:

– Есть одна. Ей восемнадцать, но выглядит мельче. Полгода назад попалась. Родители наотрез отказались ее в нашу клинику класть, видите ли, в соседней их тетка работает, так надежнее и навещать ближе. Ничего не помогало.

– Связаться с ними можешь?

– С теткой могу. – Она достала телефон, резво отыскала в контактах номер. – Здравствуйте, это… О, прекрасно, что вы меня помните. Я насчет Маши. Помню, вы отклонили наше предложение, однако… Что? Утром?! Ох, ничего себе. Да, конечно. Радостная новость… Извините за беспокойство…

Сброшенный звонок, тяжелый вздох.

– Скоро их совсем не радостная новость ждет, – бросила Анита в никуда и чуть не сунула телефон мимо кармана. – Ты был прав. Умершая девочка – не то чтобы девочка. У нас второй выбывший из гонки нелюдь. Кто-то ему помог?

Она уставилась вперед, склонив голову, я отпустил лист. Тот с шелестом вернулся на место, не особо заслонив обзор. Хмурый медик посторонился, из зала вышла Лера. Бледная, но твердой походкой. С неизменно прямой спиной, расправляя на ходу юбку. Неторопливые шаги, обманчиво потерянный вид. Перед ней возник бормочущий что-то полицейский. Огреб яростный взгляд, бонусом – короткую фразу сквозь зубы. Благоразумно захлопнул рот и уступил дорогу. Она убрала упавшую на лицо прядь, решительно вышла за оцепление и устало огляделась.

Ну, конечно. Как тут без избранных? Везде, где творится какая-то дичь, там и она.

– Подробности выяснишь сама, – сказал я Аните, обходя пальму с другой стороны, – поеду в клинику нашей третьей дожидаться.

– Заранее? – удивилась она. Медленно перевела взгляд на Леру, потом обратно на меня. И сказала с намеком на шутку: – Знаешь, мне уже кажется, что ты ее специально избегаешь.

Я развернулся и пошел к лифтам.

Ей не кажется.