Лейка

Голова трещала, пространство расплывалось мутными кругами, сквозь которые просачивались всполохи чужого сочувствия и любопытства. Каблуки гулко цокали по липкому полу, шуршали какие-то обрывки. Вырваться из зала было непросто. Бесконечные расспросы, попытки напичкать таблетками, предложения поехать в больницу… Отстали лишь после того, как подписала бумажку, что никаких претензий к развлекательному центру и его врачам у меня нет. В холле привязался полицейский: знала ли я погибшую. Ну сказано же было их главному – потом пусть вызывают, свои данные я оставила. Задерживать меня абсолютно не за что, наоборот, пострадавшей считаюсь. Ухожу, и точка! Пакостная энергия нижнего Потока хоть и немного рассеялась, все равно давила сильнее всех эмоций в здании, вместе взятых. С каждой секундой становилось все хуже, соображала я уже с трудом. Убраться бы прочь немедленно, да Паша где-то рядом. Значит, лучше стоять на месте и ждать. Жадный глоток воздуха приглушил боль в висках, мерцающая рябь сложилась в картинку. Незнакомые люди, обеспокоенные лица, внимательные взгляды. Под ногами пол, рассматривать который было страшно, у скамейки накренившаяся елка в мотках мишуры, с рассыпанной вокруг землей, чуть поодаль – гигантский лев, кем-то собранный из мелких деталек лего. На львином носу лежала надкусанная сосиска, стиснутая между такими же надкусанными булками. Бр-р-р…

– Лера? – осторожно тронули за плечо, обдало смесью тревоги и интереса. – Ты в порядке?

Я кивнула и повернулась. Анита, без цветных прядок и довольно растрепанная. Впрочем, наверняка я выгляжу не лучше… Но что она здесь делает?

– Шумно тут сегодня, – пояснила та, словно из нас двоих способность считывать мысли была у нее. – Потасовка аномальная, участники явно под внушением.

Ну, конечно… Совет отслеживает подобные случаи.

– Обошлось без жертв?… – с надеждой спросила я.

– Никто не умер, – пожала плечами Анита, – кроме Маши.

Все-то они уже знают…

Во рту разлилась противная горечь, пол шатнулся, будто палуба корабля в шторм, я вдохнула поглубже. Равновесие удержала, а вот умение здраво рассуждать – едва ли.

– Только это была не она, – добил тихий голос, – а гость из-за границы. Туда ему и дорога. Ты его так?

– Верхний Поток, – выдавила я, толком не понимая, лишнее говорю, или факты и без меня сопоставят.

– Им там опасно, – буднично произнесла Анита, и стало ясно – для нее это не новость. – Он к тебе приходил или ты сама его как-то нашла?

– А то! С лупой и фонариком, – раздалось сбоку ехидное. Локоть сжали сильные пальцы, окутало спасительным теплом. Наконец-то… Паша притянул меня к себе и куда жестче добавил: – Допрос окончен.

Из-за его спины высунулся Артем. Нашелся! Украдкой мне подмигнул и свирепо уставился на Аниту.

– Привет-привет, – невозмутимо улыбнулась она обоим. Оглянулась на охрану и шепотом продолжила: – Кстати, про допрос. Полиция вызовет. У нас Машина история болезни есть, сердечный приступ из-за волнения мог быть легко. Проблем у Леры возникнуть не должно, она просто свидетель и…

– Саутина подключим, – перебил Паша, и улыбка вмиг сползла с ее лица, – если что. У нас за него по двойному тарифу проплачено, не пропадать же добру.

Анита ничего не сказала, хотя злость мелькнула отчетливо. Зачем сдерживается? Уж я-то знаю, она не только милой быть умеет.

– Ух ты, не свистнули! – издал радостный вопль Артем.

В несколько резвых прыжков подскочил к лего-льву и потянулся за обгрызенным хот-догом. Это безобразие он оставил?…

– Не трогай! – рявкнул Паша, и мальчик отдернул руку. Мы с Анитой вздрогнули, орудующая у елки уборщица выронила швабру. – Даже не думай! Иначе в следующий раз из сортира не выползешь.

Вот почему они задержались… Ясно, понятно. Но если так орать, туда и безо всякого фастфуда очередь выстроится. Артем с независимым видом засвистел, косясь на хот-дог. Негодник! Сколько раз предупреждала грязными руками не есть.

– Угрозы больше нет, – ровно выговорила я, борясь с тошнотворной слабостью. – Энергия рассеется, люди придут в чувство.

Бедняг геймеров увезла полиция. В отделении и очухаются, без вреда для себя или окружающих. Не самый плохой вариант…

– Это не конец, – Анита покачала головой. – Я переживаю за вас.

Прозвучало на сто процентов искренне. Черт!

– Мы уже разобрались с проблемой, – отрезал Паша.

– Не со всеми… Осталось еще четыре.

– Пять, – поправил он.

– Кто пятый? – заинтересовалась Анита, излучая доброжелательное участие. – Хранитель?

– Вы.

Меня обдало его жгуче-холодной яростью, хоть предназначена она была и не мне. Ничего себе! Анита натянуто улыбнулась. Паша потащил меня прочь, к лестнице, Артем рванул за нами. К счастью, без хотдога. Самое время убраться отсюда…

Череда ярких, будто игрушечных указателей, блестящий свежевымытый пол. Скользкий… Но под локоть держали так крепко, что распластаться не получилось бы при всем желании. Ядрено пахло чистящим средством, голова кружилась. Шаги на автопилоте, дышащий в спину Артем. Злосчастный зал остался позади, вместе с любопытными людьми и эпицентром энергетической катастрофы. Мысли немного прояснились.

– Как вы поняли, что произошло?

– Твой ручной олень позвонил, – пояснил Паша с небывалой любезностью, Артем сердито запыхтел. – Доложил, что кругом враги, а ты трубку не берешь. Но я и так уже насторожился, когда тебя вдаль унесло, хотя должна была видеть, что мелкий сам в кафе примчался. Отпечаток твой отсвечивал с места локальной энергетической катастрофы, пока добрались до места, у зала уже была потасовка. Едва высмотрели за толпой, что ты жива, и не в реальности находишься, подоспели оленьи новости – вражина с радара исчезла. Поняли, что она тебя в Поток утащила. Вот этот зас… герой и полез в Поток тебя вытаскивать. Сказал, в последний момент успел. Потом заел стресс мороженым с хотдогом, попросился в туалет, где и застрял покруче, чем ты с полицией.

Емкое изложение… Пыхтение Артема стало еще громче, из его плотно сжатых губ вырвалось возмущенное:

– Я хотел тебя идти спасать! Туда, в зал. Гасить эту противно сверкающую гадину!.. А он не пустил…

– Перебьешься, – хмыкнул Паша, утягивая меня за собой на лестницу.

Она была относительно безлюдной, особенно если сравнивать с лифтами. Ступени уплывали из-под ног и казались бесконечными. На подземной стоянке Паше пихнул меня на заднее сидение машины, Артем юркнул следом, стиснул в объятиях. Я сглотнула скопившуюся во рту горечь, потрепала его по стоящим торчком волосам. Стало спокойнее, почти хорошо. Неужели все закончилось? Да, закончилось… на этот раз.

– Мы бы раньше пришли, прям вот как мир схлопнулся, – затараторил Артем. – Но там такая засада! Полицейские, блин, и охранники еще, говорили: ждите-ждите. Гады… А в туалете вообще немного сидел, честно-честно! И хот-дог ни при чем! Просто Владу смску писал, что все разрулилось. Думал, успею обратно. А тут эта приперлась… коза!

Понабрался выражений… Паша провернул ключ зажигания, машина тихо загудела.

– Аните можно было и не грубить, – заскреблось во мне чувство вины. – Она на самом деле переживала, это же видно.

Он медленно обернулся с водительского места, и меня невольно вжало в кресло. Салон показался ужасно тесным, воздух – накаленным до предела.

– Лейка, – сказал Паша тем неестественно ласковым тоном, каким обычно сообщал людям о том, что они идиоты. – Совет испереживался вусмерть, сто процентов! Какая на фиг безопасность нормальных людей при таких заварушках? Пятерку уже к террористам приравняли и караулят. Теперь догадайся, кем будет он.

Последовал выразительный кивок в сторону насупившегося Артема. Ответ был очевиден, воображение живо дорисовало остальное. Фокусы с внушением – ерунда, по сравнению с тьмой, однажды стершей с лица земли целый город! Внутри предательски похолодело, и я не сдержалась:

– Надо было сразу уводить его оттуда. Подальше от вылезшего визитера, чертовой заграничной энергии и Аниты.

Артем отодвинулся и сложил руки на груди. Остро полоснуло обидой. Но…

– Так ты ведь должна была его увести, – елейно произнес Паша. – За тем и пошла.

– Я…

– Нескольких метров пройти не можешь! Не вляпавшись хрен знает во что. Шаг без присмотра, и кровавый ад, бойня, апокалипсис со схлопыванием миров! – Взбешенным взглядом пригвоздило, густо разлилось раздражение. – Какого черта ты оказалась в гребаном игровом зале?…

– Не помню, – выдавила я. – Ушла от вас с Ниной, очутилась там. А до этого… помутнение будто.

– Ах, помутнение. Ничего не напоминает?… Я предупреждал. Продолжишь лезть в дебри ее воспоминаний – мутная лужа от тебя и останется. – Он зло стукнул по рулю. – Допризывалась?!

Артем покосился на него хмуро, но с некоторым уважением. Приплыли… И обсуждать мои видения так открыто совершенно лишнее! К счастью, притихший ребенок явно не понимал, о чем речь, озадаченно ерзая на сидении.

– Чтобы больше никакого рисования этого символа! – рявкнул Паша. – Забудь, как он выглядит. Не трогай ее!

– Я не… – в горле запершило, я облизала пересохшие губы, – не трогала. С того дня.

– Значит, теперь ты это даже не контролируешь? Блеск! Из дома без присмотра не выйдешь.

– Что?…

– Я присмотрю! – рьяно вызвался Артем. – Вот глаз не спущу. А то опять потеряется, ищи ее, спасай.

– Да-да, а в ответ ноль благодарности, – язвительно отозвался Паша.

– Эй! – возмутилась я и напомнила на тот случай, если они вдруг забыли: – Между прочим, я тут рядом сижу.

– Сидишь, ага, – фыркнул маленький негодник. – А недавно мы не знали, успеем ли помочь! Не могли в зал дурацкий попасть. Думали, может, опоздали, и этот гад тебя доедает уже!

Он гневно сдвинул брови, Паша кивнул, выражая полнейшее согласие. Не поняла… Двое на одного?!

– И не надкусил, – буркнула я. – Впрочем, возможно, просто не успел. Умер.

– Причем с концами, – задумчиво отметил он. – В одном из миров, в которые им нельзя из-за злопамятных девочек. Чем ты его туда заманила?

– Ничем. – Я устало потерла виски, пытаясь заглушить в голове образ той странно неравнодушной к Базилю тьмы. – Он сам… Мы просто поговорили. О прошлом.

– Доводим врагов до суицида в устной форме? – Паша приподнял бровь. – Похвально! Всегда подозревал у тебя этот талант.

Ну, спасибо… Я сложила руки на груди, он отвернулся. Машина тронулась с места, за окном замелькала парковка, затем улица. В приоткрытую полоску окна ворвались колючие снежинки и свежий воздух, ощутимо полегчало. Все еще пропитанное давящей энергией здание в последний раз мелькнуло в зеркале заднего вида и исчезло, воцарилась тишина. Относительная. Артем пыхтел злобным ежиком, демонстративно уставившись в телефон, Паша сосредоточенно следил за дорогой. Я прикрыла глаза, стараясь собрать мысли в кучу. Паша все сделал правильно. Пока меня носило по центру, он следил за Артемом, удержал от героических порывов рвануть в бой. А если бы совсем увел… Без помощи Вестника, умеющего игнорировать законы Потока, я бы отправилась в ментальный утиль вместе с джунглями. Артем перехватил меня и вытащил, но для этого кто-то должен был страховать его в реальности.

Головная боль отступала, приятно укачивало. Сама не заметила, как задремала. На грешную землю вернули громкие всплески эмоций под боком. Артем прилип к окну, напрочь забыв про телефон, и переполнялся волнением с примесью исследовательского интереса. По ту сторону красовалась дворцовая громадина с колоннами, пригодная скорее для музейных экспонатов, чем для жизни. Ну, ему не привыкать.

В полупустом холле Артем сунул нос во все пыльные углы, съехал по перилам, бросил Паше великодушное: «Сойдет», и убежал вверх по лестнице. Выловили его на последнем этаже с апартаментами. Оказалось, он уже выбрал их и себе, и мне. В самом конце коридора, друг напротив друга. На мой вкус все они были почти одинаковые, поэтому я не глядя прошла в указанную блестящую дверь. Скинула сапоги и рухнула на по-гостиничному застеленную кровать. Накатила слабость, веки потяжелели. Поняла: хочу спать, очень. Паша с Артемом замерли посреди комнаты.

– Здесь не потеряюсь, – пообещала я, зачем-то заворачиваясь в невесомое покрывало.

Мягонькое и… широкое. Пожалуй, перестаралась. Настоящий кокон получился.

– Если что размотаем и найдем, – скептически прокомментировал Паша и переключился на Артема: – Пароль от вай-фая записан на доске в коридоре, еду и прочее заказывай по интернету. Во двор выходи сколько влезет, за ворота – ни ногой. И вынь пропеллер из задницы, нечего носиться безумными зигзагами. Шею свернешь, обидно будет. У нас тут планы по спасению Потока с твоим участием. Вот спасем – тогда хоть засворачивайся.

Ох… Слова о его воспитательных навыках вертелись на языке, да еще какие. Но я так устала, что едва им ворочала. Пусть сами разбираются. Все равно я в опале.

Артем прищурился, переступил через порог, и как бы мимоходом обронил:

– А я могу убить силой мысли…

– А я могу позвонить твоей матери и сказать, что все-таки пущу репетиторов, – ухмыльнулся Паша, и того моментально след простыл.

Ладно. Бывает и хуже… Наверное. Я уткнулась в подушку. Стоило закрыть глаза, как сверху навалилась приятная обволакивающая темнота.

…вода яростно плещется. Бурлящий поток в почти кромешной мгле. Вдалеке чадит костер, одиноким пятном света. К нему не хочется, он это чувствует, тает. Базиль на берегу, у края, а мне приблизиться страшно. Там, внизу, будто сама бездна. Неосторожный шаг, и все.

– Ты не ошибся, – говорю, хотя смысла в том ноль.

Я знаю, он знает. Про Каму, про цену, про все. Толку от слов? Пожимает плечами, не оборачиваясь даже. Силуэт меркнет, вот-вот окончательно растворится в темноте.

– Ты редко ошибался.

– Достаточно и одной, – доносится равнодушное.

– Фразы об этом?

– Ошибки.

Плеск стихает, как и подгоняющий в спину ветер. Решаюсь, подхожу чуть ближе. Глубокий вдох, взгляд вниз. Река течет плавно, размеренно, огибая лениво берег. Большего не разглядеть.

– Все должно заканчиваться, – бросаю я, – так устроено.

– Тогда зачем ты здесь?

Базиль поворачивается. Смотрит пристально, в глазах – насмешка. Не злая.

– Я бы хотела все изменить.

– Для этого придется начать сначала.

Костер отдаляется, более не пятно вовсе – гаснущая искра, точка, ничто. Небо черное, без звезд и глубины. Вокруг тишина. Ни волн, ни течения. Вода становится гладкой, спокойной. Мертвой. Выше берега. Растет вширь, ползет к ногам.

– Не пойду туда, – мотаю головой и отступаю прочь.

– И не надо, – кивает он, не двигаясь с места. – Тебе важно быть на земле.

Мрак сгущается. Густо, больно и беспросветно. Берег с рекой исчезают. Холодная пустота, звон в ушах…

Я распахнула глаза. Светло… Полосы тени на глянцевом потолке, наполовину опущенное жалюзи, налипшие снежинки по ту сторону стекла. Пуфик на колесиках, пустой шкаф с приоткрытой зеркальной дверцей, крошечный кухонный уголок. Все та же комната. Входная дверь прикрыта, из коридора доносился невнятный бубнеж. Никакого надрывного звона и кошмарной реки. Что это было?… Воспоминание? Сон? Или… Неважно. Высмотрев в доме два десятка человеческих отпечатков, я выпуталась из покрывала. Дисплей практически разряженного мобильного показывал четыре часа. Следующего дня. Ничего себе поспала!

Сброшенные вчера неизвестно где сапоги были заботливо пристроены на полку для обуви, под вешалкой лежал вспухший от напиханного добра чемодан. Тот самый, который я покупала вместо потерянного в Испании. Молния возмущенно трещала, не лопаясь каким-то непостижимым чудом. Я осторожно ее расстегнула, крышка отскочила, выплюнув ворох белых маек и шелковый шарф. Одежды внутри оказалось навалом, в прямом смысле – валялась как попало, даже не притворяясь сложенной. Но грех жаловаться. Есть во что переодеться, и то радость. Видимо, приезжала Нина, и привезла не только вещи Артема, но и мои. Собрала от души, весь комод выгребла, добавив содержимое тумбочки из ванной, зарядку от телефона, несколько книг и бабушкину вязаную салфетку. Хорошо хоть ковер не запихала. Право, не стоило так стараться. Или это она с надеждой, что я не вернусь?…

Вещи я быстро определила по новым местам, телефон – заряжаться, а салфеткой накрыла пуфик. Снять вчерашнюю одежду было истинным наслаждением, а вот тесниться за перегородкой под душем – не очень. Ну, зато все свое, отдельное. Интересно, как в этом доме стирать? А готовить? Надо выяснить. Заодно разыскать кофе и то, в чем его варить. Шкафчик над электрической плиткой был стерилен, холодильник мог похвастаться лишь бутылкой минералки. Надеюсь, что Артем заказал еды. Только бы не хот-доги!

Его отпечаток отсвечивал из подобия общей гостиной, оттуда же звучали возбужденные голоса. Звонкий и писклявый хихикал, недоверчивый мужской генерировал бесконечные «о-о-о», детский с наигранной серьезностью вещал:

– И ее жуткие щупальца с острыми, как лезвия, когтями метнулись вперед! Длинный фиолетовый язык свесился набок, капая на траву ядовитой слизью и гася замешкавшихся светляков. Но храбрый зайка с порванным ухом не испугался… Не отступил! Заслонив несчастных маленьких братиков пушистым тельцем, он из последних сил воспротивился власти волшебного кольца и прыгнул на чудовище!

Про Кису и кроликов, что ли?… Я поправила маскировочный шарф на шее и вошла в арку. Девица с огненно-красными волосами подпрыгнула на диване, хмурый субтильный парень отодвинулся в угол. Узнаю ребят из последней группы психологического центра… Оля и Костя, повзрослевшие за год. Артем запнулся посреди рассказа об эпичной битве, прямо с поднесенным ко рту куском пиццы. Рядом со стопкой картонных, пропитанных маслом коробок, красовалась начатая бутылка колы. Назаказывал!

– Что ты делаешь? – спросила я, давая ему возможность покаяться.

– Слагаю легенды, – нахально ответил он и прищурился. – А ты куда пошла? Я за тобой присматриваю. Мне поручили!

Спелись, значит. Ничего-ничего, будет ему сейчас каша на завтрак. Овсяная. И молочко кипяченое. С пенкой пожирнее! Всю эту вкусноту пообещала вслух, Артем мигом распахнул глаза и поспешно отложил пиццу, с таким невинным видом, будто она в его руки случайно попала. Прямо-таки коварно напрыгнула, как кролик на чудовище!

– Здрасьте, – выпалила Оля. – А я люблю овсянку. В виде печенья, вот…

Костя зачем-то кивнул и любому, у кого есть дар, стало очевидно – нет, не любит, причем вообще.

– Валерия, – он снова кивнул. Шею свело, что ли? – А мы недалеко от вас поселились, через две комнаты. Обещаем не шуметь!

О, как. Живо народ собрался. Практически на второй день! Дальше по коридору была компания побольше, еще несколько человек мелькало на нижних этажах. Паша за свою идею взялся всерьез.

– У меня вид из окна на внутренний двор, там прям целый парк, крас-и-ивый. – Оля ослепительно сверкала желанием делиться впечатлениями, причем долго. – Мы готовы помочь всем-всем, чем сможем! Опять из Потока всякая убийственная фигня полезла, надо с ней разобраться. У вас ведь получится, правда? В прошлый раз получилось…

– Пусть эти гады за все ответят, – мрачно добавил Костя. – За каждого, кто в ловушку попался, и за тех, кого отпустили, запрограммировав на других вемов нападать. И отдельно за Машку! Честное слово, она бы сама никогда такого не сделала. Боялась и своего дара, и любого шороха.

Артем тихонечко мне подмигнул. Вот она какая, значит, официальная версия – перепрограммированные мозги, задание… И про короткое возвращение и смерть Маши они уже в курсе. Неудивительно, в одной группе учились, хоть и не особо дружны были. Правда, эти двое не случайно вместе сейчас сидят. Обоюдно полыхающая оранжевыми всполохами энергия выдавала в них пару. Такую, нестабильную… Переменное напряжение, но им хватало.

– Тут так круто, – протянула Оля, сковыривая с пиццы колбаску под недовольным взглядом Артема. Судя по изрядно облысевшему куску, отнюдь не первую. При этом на ее тарелке лежал другой кусок, абсолютно целый. – Новый центр будет просто вау, не то что старый. Я бы и после осталась. Ну, работать. Психология – это очень увлекательно!

– Неужели? – засомневалась я. В памяти всплыла приемная перед кабинетом Киры в «Перспективе», загроможденный техникой стол и юная секретарша за ним. – Ты разве не юристом быть собиралась?

– О… – смутилась она. – По-моему, психологом быть гораздо интереснее.

– Ее с юридического отчислили, – заржал Костя, мгновенно получив в бок тычок острым девичьим локтем. – Ой, извини. Немножко отчислили. Так ты сказала?

Оля вперила в парня раздосадованный взгляд, Артем воспользовался моментом и положил лысый кусок пиццы ей на тарелку, ловко стащив старый.

– А где Эдик? – вспомнила я четвертого из младшей группы, самого толкового. – Не с вами?

– Он в прошлом году к родителям вернулся. – Оля вспыхнула таким осуждением, будто считала его решение невероятной глупостью. – В какую-то унылую глубинку.

– Угу, в Ярославль, – весело вставил Костя, – та еще глухая деревня.

– Вот и я говорю, дере… – та осеклась и прищурилась. – Опять троллишь?! Ничего говорить не буду, ни-че-го-шень-ки!

И вгрызлась в подложенный кусок лысой пиццы, явно не заметив подмены.

– Я Эдику письмо подробное написал, – со всей серьезностью сообщил мне Костя. – Рассказал, что происходит и позвал к нам. Думаю, он приедет. Уж кому, а ему рассудительности не занимать…

– Стопудово приедет, – перебила Оля с набитым ртом, напрочь забыв про собственные угрозы. – Никому не охота, чтобы на них напали их же недавние друзья, находящиеся под контролем злобных сверхсуществ! А вы нас, если что, защитите.

Я натянуто улыбнулась. Пятерке из Потока до случайных людей никакого дела нет, охотятся именно за мной, чтобы узнать кто Вестник. Самое безопасное для ребят – находиться подальше отсюда. А уж Оле… Ей лет восемнадцать, инициация прошла примерно в то же время, что и у Артема. То есть, совпадает с движением границы, и она девочка. С виду канонический Вестник. Враги вполне могут углядеть в ней потенциальную кандидатуру… Она теперь со мной под одной крышей! С другой стороны, вдруг Крис, не сумев до меня добраться, решит перестраховаться и убить всех подходящих по возрасту одаренных девочек в городе, стране или вообще? С него станется, да и с прочих заграничных товарищей тоже! Тогда ей, наоборот, под охраной надежнее…

– Все, не мешай, – бросил мне Артем, по-прежнему с заметной обидой. – Так вот, храбрый зайка прыгнул на чудовище. Щупальца вмиг окутали его, подняв высоко над землей!

Слушатели уставились на него, затаив дыхание, я пожала плечами и вышла из гостиной. Все равно приметила, что к компании неподалеку присоединился новый отпечаток. С его обладателем-то мне и надо поговорить! О том, что творится в доме, и как с этим жить.

Знакомая энергия привела меня в зал с множеством стульев вокруг овального стола, три из которых были заняты. За сквозной аркой была видна напичканная бытовой техникой комната. О, здесь есть кухня с нормальной духовкой! Увы, это был единственный повод для радости. От уделанной с особой жестокостью плиты расползался запах пригоревшего молока, на стеклянной поверхности отпечатался круг от стакана. Свинство! Я застыла на пороге, позабыв, зачем пришла. Видимо, раздражением от меня полыхнуло неслабо, обсуждающие чересчур мощное отопление голоса стихли, вся троица повернулась ко входу.

– Приятного аппетита, – сказала я вежливо и посмотрела на того, кого узнала. – Как Оксана?

– Какая Оксана? – пробормотал Лёня и подергал кончик обмотанного на вокруг шеи шарфа.

Снял бы его, на отопление бы жаловаться не пришлось! Впрочем, не мне сейчас насчет шарфов замечания делать. Остальные одаренные типы тоже были мне смутно знакомы: и пухлый любитель подтяжек, и обладатель густой черной бороды. Но имен не вспомню.

– Ах, та Оксана… – В Лёне забрезжил проблеск осмысленности. – Хорошо. Наверное. Давно ее не видел.

Вот это любовь! А проблем-то год назад было, когда они ее с Владом поделить не могли. И зачем я переживала? Что я вообще понимаю в отношениях?…

На кухне что-то громыхнуло, из арки выбежала Кира, с закатанными рукавами помятой блузки.

– Кофемашина работает! – отрапортовала она и покосилась на любителя подтяжек: – Просто тыкать куда попало не надо.

Хапнув меня под локоть, потащила в коридор, бросив столу на прощанье:

– Осваивайтесь, не стесняйтесь. Захотите отлучиться – звоните, открою ворота.

Вдогонку прилетело коллективное облегчение. Видимо, обрадовались, что можно и дальше кипятить молоко до умопомрачения и ставить стаканы как попало. Нет, от готовки на общей кухне я лучше воздержусь. Успеть за Кирой оказалось непросто: то ли она куда-то очень торопилась, то ли я слишком выспалась. Настоящий бег с препятствиями. Черт подери тех, кто разлил на полу скользкую гадость и выкатил пуфик из своей комнаты за дверь! Чтоб он им всю жизнь по пути попадался, и безо всяких колесиков… Кириной спиной я любовалась до конца коридора, догнала лишь у поворота к панорамным окнам. Ого! Во внутреннем дворе раскинулся сад, огромный, размахом действительно напоминающий парк. Заснеженные дорожки, лавочки, деревья и кусты сливались однотонную белую картину, но весной вид должен быть впечатляющим. Только кто за всем этим ухаживать будет?…

Рядом с окнами, за обыкновенной, похожей на все остальные аркой, пряталась дополнительная лестница – боковая, ведущая наверх. Оказывается, в доме есть мансардный этаж. Череда крутых ступеней, устланный ковром холл и всего две двери. За одной из них такая же комната, как моя. Разве что вместо кровати – диван. Кира плюхнулась на него, напротив заваленного бумагами столика, и кивнула на холодильник с магнитом в виде… хм, задней части плюшевого кота, предположительно застрявшего между камерами. Сдается мне, этот креатив в комплект не входил.

– Все, что найдешь, все твое, – обрадовала она, поправив съехавшие на нос очки. – В смысле, наше. Я до сих пор не позавтракала, каждую секунду кому-то внимание нужно. То расскажи-покажи, то курьера встреть, то кофемашина у них не машинит, то работы дай. Нетерпеливые какие!

Ожидая очередного разгула фастфуда, я осторожно приоткрыла дверцу и обнаружила стену из контейнеров с наклейками итальянского ресторана. По сравнению с пиццей просто праздник! Плюс пугающие запасы кефира. Пока я разогревала еду в микроволновке, Кира сгребла свой канцелярский кошмар в тумбочку и накрыла на стол.

– А почему Паша поручил всех гостей тебе? – спросила я, давно заметив, что в здании его нет. – Сам-то где?

– В Питере, – огорошила Кира, намотав на вилку спагетти в таком количестве, что получился шарик. – До завтра. Есть там один вем, из старых знакомых Ливанова, психолог от бога. С нашим дорогим наставником разругался в незапамятные времена, не сошлись в подходах руководства психологическим центром. С тех пор практикует в крутой клинике, имя себе сделал. Если получится его переманить, будет м-м-м…

К чему относилось последнее – к божественному психологу, или целиком запиханному в рот шарику спагетти, я не поняла. Ясно, что кадровая работа идет вовсю. Если память на энергетические отпечатки меня не подводит, половина «Перспективы» уже тут. Филиал практически! Под Пашиным руководством. Мир сошел с ума, иного объяснения не вижу.

– Я до сих пор в шоке, – призналась я.

– И я! – горячо поддержала она, проглотив не жуя. – Захапал себе мою идею. Бессовестно, будто так и надо. А фыркал-то сколько, вспомни. Корпорация зла, ерундой маюсь, фу-фу-фу, страшно и стыдно! А теперь делает умное лицо. Гад. Ну, ничего. Я ему это припомню… еще пару сотен раз!

Еще? А он точно именно по работе в другой город сбежал?…

– В «Перспективе» вы за рамки не выходили, – высказалась я, ковыряясь вилкой в тарелке. Желудок урчал, но кусок в горло не лез. – А у Паши всегда с тормозами туго. Особенно по части использования дара… Вечно выходит перебор.

– Ой, брось, – удивила Кира скептически приподнятой бровью и ярко зародившимся протестом. – Он же не ради денег, у него их всю жизнь завались. Цель большая и светлая. Надрать кое-кому задницу!

– Вот именно. – Я попыталась воззвать к ее благоразумию. – Мало нам конфликта со всемогущими тварями из Потока, будет еще в реальности развлечение. А оно нам надо? Между прочим, недавно ты Совета боялась.

– Одна-то, конечно! А сейчас расклад изменился, не воспользоваться было бы глупо. Благодаря вашим тварям нас столько вемов поддержало! Все путем, правда. И у нас впечатляющий бюджет…

Ясно. Поддержки не найду. Это ведь ее старая идея – собрать людей с даром вместе, и не просто дружной компанией, а рабочим коллективом. В стороне не останется хотя бы из принципа.

– И как жить, в этой твоей ожившей мечте? – взвилась я, надеясь, что елозя вилкой не поцарапаю несчастную тарелку. – На кухне бардак, в коридоре бардак, и это я еще дальше не выходила… Кто будет его убирать? Вообще есть чем?…

– Не вздумай! Милые девочки из клининговой компании возятся на втором этаже, и к нам обязательно поднимутся. Вылижут все начисто, до блеска.

Я хмыкнула и открыла было рот, но и слова вставить не дали:

– Прачечная в конце крыла, рядом с ней кладовая с бытовой хренью. Насчет продуктов тащи мне список, привезут в тот же день, как и любые вещи. Народ бездумно слоняться не станет, не курорт. Вениамин старательно разорился, и новые хозяева не из-за ошеломительного успеха психологический центр охотно продали. С отчетностью муть, маркетинг сдох, сотрудники расслабились совсем. Одно хорошо – репутация держит на плаву. Но разгребать прилично, и начнем очень скоро.

Я уткнулась в тарелку. Гляжу, тут все схвачено, устроено и распланировано. И возражения хозяевами не принимаются! Да и на что я им? По уборщицам и то набор закрыт!

– Лейка, не парься, – Кира тихонько толкнула меня плечом, – разберетесь с этими ментальными уродами. Мы поможем здесь, Хранитель в Потоке. А пока отдыхай после вчерашнего.

Интересные у Паши объяснения. Получается, про Вестников она не знает…

– Выйти отсюда можно? – проворчала я.

– Само собой, открою в любое время, только скажи. И обратно звони – впущу. Дежурю до утра так точно.

Высочайших наказов не выпускать меня не передавали? Поразительно!

Я немного успокоилась и наконец приступила к еде. Соседняя тарелка опустела быстро, корейской песней замяукал телефон. Судя по реакции Киры – что-то важное. Спешно взятая трубка, зудящая напряженность, скупо брошенные: «Внимательно слушаю» и «Сколько-сколько они хотят?». Минута, вторая, третья, чередование возмущенных «Офигели» и «Хрен им по всей морде». Кажется, это надолго. И, надо думать, несмотря на впечатляющий бюджет, разбрасываться им не собираются.

Я прикончила содержимое тарелки, запила кефиром – больше было нечем. Вымыла посуду и, не мешая Кире решать вопросы с неизвестными мне поставщиками неизвестно чего, выскользнула за дверь. Коридор внизу был приятно пуст, на улице начинало темнеть. Декабрь… Самая длинная ночь в году уже очень скоро. И сразу за ней день рождения Артема. Есть в этом, пожалуй, некая ирония! Я немного постояла у окон, наблюдая за стремительно погружающимся в темноту садом и приводя мысли в порядок. Что бы ни произошло в мире с джунглями, врагов у нас стало на одного меньше. Легче, как ни крути… Но это была не более чем счастливая случайность. Мне невероятно повезло – что с Базилем, что с Крисом. Первый, считай, ушел добровольно, от второго меня спас Тео. У которого, кстати, теперь вообще непонятно что на уме. Стоит прислушаться к Паше и впредь не допускать подобных встреч. Быть осторожнее! Мысленно повторив эту установку с десяток раз, я примирилась с вынужденным переездом и отправилась заниматься делами. Решающая битва явно состоится не сегодня, а пока жить как-то надо.

Прачечная в конце крыла ослепила количеством блестящих поверхностей, а в надраенный пол можно было смотреться как в зеркало. Загрузив стиральную машинку, я выбрала программу по приклеенной на стене инструкции и открыла дверь кладовой. Ох… Кажется, мои методы уборки безнадежно устарели. От крутящихся ведер и прочей автоматической ерунды зарябило в глазах. Нет, пусть те милые девочки сами в доме порядок наводят. Я – пас.

Список продуктов и прочего необходимого занял три мелко исписанных блокнотных листа. Отлично! Кое-что смогу и прямо в комнате приготовить. Если Артем надеется питаться пиццей, то глубоко заблуждается.

Только собиралась занести список Кире, как она явилась сама. Не поднимая головы и набирая кому-то сообщение с телефона, заявила с порога:

– К тебе гость. Ворота и главные двери я для него открыла, иди вниз встречай.

Я присмотрелась к энергетическим следам в доме. Влад! Ничего себе… Примчался лично. Нового переселенца из Потока засек?… Кира уткнулась в мобильный, не обращая внимания ровным счетом ни на что, я запихала сложенные пополам бумаги в карман ее джинсов. Надеюсь, заметит.

Влад стоял посреди холла первого этажа, задумчиво разглядывая то пустую стойку регистрации, то собственную куртку на вешалке, то бесконечную вереницу одинаковых диванов, и стряхивал с влажной шевелюры снежинки. Помню-помню, шапка для слабаков! Я спустилась с лестницы, оказался тут как тут – передо мной. Обдало морозной свежестью, от крепких объятий перехватило дыхание.

– Ура! – выдохнули в ухо. – Жива! Артем мне писал еще вчера, что ты в порядке, но захотелось проверить…

– …и додушить, – прохрипела я.

– Да, – охотно согласился он, – чтобы в следующий раз не забывала звонить.

Точно…

– И как я этого гада прощелкал? – Влад нехотя убрал руки и отстранился. – Теперь глаз не спущу с окрестностей!

– Я недавно проснулась, а здесь это общежитие…

– Крутое, – ничуть не посочувствовал он, заинтересованно пялясь на лестницу. – Отдельный домище. Школа, логово и штаб в одном флаконе! Как у Людей Икс.

– У кого?… – растерялась я.

– Из фильма. У них был замок для не таких, как все… Одаренных, короче. По-разному, в том числе и всякими молниями из глаз. Хочешь, посмотрим?

– Воздержусь. Хватит мне здесь этого добра…

Влад хохотнул, но взгляда от лестницы не отвел. Любопытство в нем разгорелось сильнее. Того гляди что-нибудь подпалит!

– Давай покажу, – предложила я.

Раз девицы из клининговых компаний ходят, ему тоже можно. И Артем будет рад его видеть.

– Ну, покажи, – равнодушно отозвался он и, в ответ на мою выразительную улыбку, независимо засвистел. Ай-яй-яй, конспирация хромает!

На первых этажах ничего интересного не было, сплошь залы да кабинеты, в большинстве своем запертые. Повела прямиком на третий, по той самой лестнице, разу уж она так его привлекла. Выяснилось, что у нее лепнина высокохудожественная, а перила вовсе «вау». Дизайнерские заморочки! Коридор встретил нас автоматически вспыхнувшим ярче светом, рядами дверей-близняшек и башней коробок в углу. Кто-то основательно к переезду подошел! Я направилась к гостиной, где до сих пор заседал Артем. Увы, в холле с лифтами Влад застрял намертво. Перед картиной с невразумительными перекошенными ромбами.

– Дай-ка угадаю, – пробормотал он, уставившись на такую же кривую подпись в углу, – ты мало знаешь об общежитиях.

– Между прочим, – фыркнула я, – в одном я даже была.

Целых пятнадцать минут. Соня снимала там комнату вначале, по соседству с кучей шныряющих туда-сюда и ворующих чужие сосиски людей. Единственного визита хватило, чтобы понять – это ужасное место! Благо, можно было встречаться у меня дома, где забывшие ключи личности не норовят залезть в окно, спутав его со своим. Как она сейчас?… Надеюсь, идет на поправку, и в клинике ей хорошо…

Рядом пронзительно дзынькнуло, загорелась кнопка над лифтом. Двери с шуршанием разъехались, Влад моментально отлип от картины и уставился на колоритную парочку, которую я уже встречала на кухне. Пухлый и бородатый замерли, не решаясь выйти на этаж.

– Снова здравствуйте, – сказала я со всем дружелюбием, на какое была способна. – Хорошо здесь, в общем-то.

Пухлый тип оттянул подтяжку, она звонко хлопнула его по плечу. Лифт попытался закрыть двери, но тут же распахнул, напоровшись на живое препятствие и возмущенно пикнув.

– Хорошо, да, – повторил бородатый, недоверчиво хмурясь. – Уютно.

– Точняк, – бодро отозвался Влад. – Дача у вас тоже уютная. Далековато, правда. А чего на лифте? По лестницам гораздо быстрее бегаете.

Тот растерянно кашлянул в бороду и шмыгнул в коридор. Пухлый попятился, лихорадочно шаря по стене, вжал кнопку первого этажа и поехал вниз. Стоп! Так это они преследовали его год назад?… Черт! Конечно, «Перспектива» и ее бывшие сотрудники, под Кириным руководством… Впрочем, расстроенным Влад не выглядел. Наоборот! Улыбался, светясь каким-то злорадным превосходством. Забыл о дурацкой картине и наконец дошел за мной до гостиной.

Артем сидел на прежнем месте, и в той же в компании. Видимо, кролик из легенды уже отпрыгал свое, теперь все увлеченно обсуждали некий пропущенный ход. Стол усеивали изрисованные листы, карандаши, крошечные фигурки каких-то гоблинов и игральные кости с безумным количеством граней. В коробке значительно убавилось пиццы, под диваном валялись пустые бутылки из-под колы. На подлокотнике лежала толстенная раскрытая книга с пугающе мелкими таблицами на пестрых страницах. Понятия не имею, во что они играли, но Оля явно проигрывала – безнадежно рассматривала выброшенную «единицу» и кусала губу. Костя озадаченно почесал затылок, Артем довольно хихикнул и высыпал на нарисованный лес охапку фигурок пауков.

– О, привет, – мимоходом бросил он Владу без малейшего удивления.

Ну, ясно, где тот адрес взял. И каким образом подгадал приехать, когда я уже проснулась!

– Устал за мной приглядывать? – насмешливо поинтересовалась я, но маленький нахал лишь отмахнулся.

– Вы свернули в темную пещеру, забыв зажечь факел, – мрачно прогудел он, кивнув на стол. – И на вас, бессмысленные мои путники, напали пауки. Гигантские, радиоактивные, семь штук.

– Сколько?! – тяжело вздохнул Костя, чуть не сдув жутких тварей на пол. – По-моему, это безнадежно.

– Чумовой расклад, – Влад со знанием дела склонился над столом. – Вы продули.

– Давайте заново начнем, – предложила Оля, невинно хлопнув ресницами. – Все равно я больше не хочу за паладина играть… У которого даже лошадь умнее его самого.

– Надо было персонажа нормально создавать, – хмыкнул Артем, – и кинуть хотя бы пару очков в интеллект, а не все во внешность!

– Зато ты умерла красивой, – Костя утешительно погладил ее по плечу и усмехнулся. – А нет, погоди… Нас же сожрали пауки!

– Вот сейчас создам страшно умную, – мстительно пообещала она, хватая построчно расчерченный лист. – Закачаетесь…

Костя взял такой же и принялся задумчиво заполнять непонятную табличку. Очевидно, ту самую, дарующую интеллектуальное превосходство над лошадьми. Артем бережно сгреб ныне сытых пауков в мешочек и подбодрил путников:

– Давайте-давайте. А я скоро вернусь.

Взял меня за руку, будто забыл, что показательно дуется, и повел устраивать Владу демонстрацию своих апартаментов. Пока хвастался сценарием некоего придуманного для игры модуля, я прибралась в комнате и проверила холодильник. Запасы конфет и газировки впечатлили… Слипнется!

– Игроков бы побольше, – с явным намеком протянул Артем, – тогда развернусь. Эпично будет!

– Позже – обязательно, – пообещал специалист по гоблинам. – А сегодня я хотел вас вытащить прогуляться.

Артем просиял.

– Нам не следует выходить, – строго напомнила я. – Это может быть опасно.

– Да с кем безопасно, если не с ним? – парировал он и хитро улыбнулся: – Сходим, разрешаю.

Просчитался Паша с выбором присматривателя! Но верно – только Влад способен предупредить о появлении бессмертных гостей в городе.

– Докладываю, врагов на радаре ни одного, – отрапортовал он. – Слежу внимательно. Если появятся: ноги в руки, и домой. Подобраться близко не успеют. Лейка, нельзя постоянно сидеть в вемовском штабе взаперти и напряге. Вам бы расслабиться после вчерашнего, настроение поднять, боевой дух, и все такое. У меня билеты в театр есть!

– В театр?! – опешила я.

Вот уж никогда не считала забитый народом зал местом для расслабления. Через несколько минут голова вспухнет. Интересно, что за представление? На подобные жертвы я не готова даже в память о любви к балету. К тому же, заниматься им мне нравилось гораздо больше, чем смотреть… Особенно потом. Когда точно знаешь, что твоим мечтам сбыться не суждено.

– Маленький театр, представление короткое и нескучное, – уверил Влад, ни капли не сомневаясь в собственных словах. Артем раскрыл рот с признаками загадочной глубокой мысли на лице. – Слушайте, мне тоже сейчас неуютно в толпе. Я знаю, что делаю!

Это что-то новое… Впрочем, у него с некоторых пор завелась неизведанная сила, налагающая похожие ограничения, что и дар. Ответственного подхода заметно прибавилось. И он единственный умеет снимать эффект внушения. Если не доверять ему, то можно сразу сдаваться. А еще… Так. К черту поиск причин! Действительно, хотелось выбраться отсюда. С ним.

– Хорошо, – согласилась я и, унимая вспыхнувшее чувство вины, добавила: – Ненадолго. И чуть что – возвращаемся.

– Идите, – заявил Артем, – а я останусь.

– Не хочешь в театр? – расстроился Влад. – Без проблем, что-нибудь другое придумаю.

– Нет-нет, – он попятился к выходу из комнаты. – Просто я понял, что хочу еще поиграть с теми ребятами. Втроем. Их подлавливать прикольно, такие нубы! А вы идите-идите, тоже развлекайтесь.

Правды в его пылкой речи было едва ли наполовину. Я вопросительно изогнула бровь, Артема тотчас сдуло за дверь. Что это было?… Влад проводил его задумчивым взглядом, развернулся ко мне и как ни в чем не бывало спросил:

– Поехали? До начала не так много осталось.

Ладно… В театр, так в театр. В хваленом замке-логове заняться абсолютно нечем, Артем и тот бросил!

Кира пропадала где-то в неизведанных недрах здания, но ворота открыла прямо по телефону, не спросив ровным счетом ничего. Просьбе заглянуть в карман своих джинсов очень удивилась, и с не меньшим удивлением обнаружила там мой список. Ну, если судить по протяжному «о-о-о» и вопросу, откуда он взялся. С ее внимательностью, в следующий раз туда паука засунут, огромного и радиоактивного…

В такси Влад отмалчивался, таинственно пообещав незабываемых впечатлений. Первые нехорошие подозрения у меня закрались, когда нас высадили у глухого деревянного забора. Ничем не примечательная улица, узкий тротуар, невзрачная калитка. К ней он и направился. Вжал кнопку домофона и сообщил, что мы на спектакль. Дверца с пронзительным писком отворилась, пропуская в окутанный кромешным мраком двор.

– Э-э-э… – озвучила я свои мысли.

Влад изобразил галантный жест «дамы вперед», я машинально вошла внутрь. За нашими спинами захлопнулась тяжелая калитка, щелкнул замок. Обратно-то выпустят?…

Захотелось развернуться и проверить, так – на всякий случай… Но это было бы глупо. Впереди сияли человеческие отпечатки, да и мы в центре города, а не на какой-нибудь далекой от цивилизации окраине. За забором ходили люди, сигналили машины, на крышах соседних зданий мерцали вывески. К тому же в планах было расслабиться, а не развивать паранойю! Глубокий вдох, шаг за Владом. Навстречу обещанному прекрасному, мимо заснеженных кустов. За поворотом темнота немного рассеялась. В свете фонаря удалось рассмотреть скамью, занятую компанией в куцых куртках и крыльцо с деревянной лестницей. Сам одноэтажный дом напоминал что-то древнее, из частного сектора.

– Это точно театр? – засомневалась я.

– Точно, – подтвердил заядлый театрал, – и мы очень вовремя пришли!

На крыльце скрипнула дверь, высунулся патлатый тип, по сравнению с которым шевелюра Влада являла собой образец причесанности. Во дворике началось шевеление, народ потянулся ко входу. Мерзнуть не придется, и то хорошо. За дверью всем вручили нечто похожее на билеты, где утверждалось, что ставить будут Шекспира. Вот и замечательно. Его-то, наверное, сложно испортить. Пока я рассматривала этот глянцевый кусок бумаги в тщетных поисках указанного места, народ куда-то делся. Влад поманил меня к крутой лестнице, ведущей вниз, по всей видимости, в подвал. Тут-то я окончательно усомнилась в своей любви к искусству.

– Не бойся, – подбодрил тот, кто меня сюда притащил. Глаза у него были честные-пречестные, протянутая ладонь намекала – убьемся, так вместе. – Они клевые ребята, а помощник звукорежиссера – мой друг.

У них есть звукорежиссер? Радует. Звучит солидно, по крайней мере…

Под руку с Владом я осторожно одолела ступени. В полумраке коридора подрагивали огоньки свечей, отражаясь в зеркальных поверхностях. Сюда еще сектантов, и полный комплект… Я вцепилась в ладонь Влада, который искоса на меня поглядывал, явно наслаждаясь ужасом на моем лице. Наконец, уже неприкрыто веселясь, он вывел меня в зал. Здесь было светло и без изысков, перед дверью с перечеркнутым значком мобильного телефона сидело человек десять ожидающих зрителей. Имелся накрытый стол с чаем и печеньем, а также подобие гардеробной. Влад повесил туда мою дубленку с таким воодушевлением, будто надеялся, что теперь я вряд ли сбегу. И не подумаю – даже любопытно, что там за той дверью… Впечатления уже незабываемые!

От чая я отказалась, скромно села в углу. Вроде все пристойно, и по уверениям Влада – даже Артем бы не испугался. Тоже мне успокоил. Артем и кровожадным кроликам умиляется! Через десять минут дверь открылась, нарисовался все тот же патлатый тип. Оказалось, у нескольких человек, включая нас, особенные билеты с некоей красной полосой, поэтому мы входим первыми. Внутри, в небольшой комнате не было ничего, кроме тесно расставленных у стены трех рядов стульев, самых обычных – обеденных. Дощатый пол, россыпь лампочек под потолком. Влад утащил меня в конец первого ряда, с другой стороны мгновенно набилось народа. Чудесно… До конца спектакля отсюда не выбраться!

– Если что, слиняешь в Поток, я подстрахую, – заговорщицки шепнул Влад, – ну, чтобы ты со стула не упала.

За такое щедрое предложение получил тычок в бок и обещание отомстить – и за себя, и за Шекспира!

Зрители укомплектовались плотно, стульев хватило не всем. Некоторые устроились на лавках, кто-то на полу. Но никто не думал возмущаться, более того – и искорки раздражения не мелькнуло. На редкость лояльная публика! Дверь закрылась, комната погрузилась в кромешную тьму. Возня в рядах наконец стихла, воцарилась тишина, разбавленная шумом дыхания и поскрипыванием стульев. Чужие эмоции почти не давили, в воздухе витала безобидная смесь любопытства и предвкушения. Темноту неожиданно разбавило светом. И началось… Звуки музыки, натянутая поперек простыня, за ней – движение теней. Пластичное и странное, будто прямиком из безумного сна. Детский картавый голос зачитывал пережившую века историю, кратко и очень… своими словами. Силуэты сливались и разбегались, жили и умирали, возникали из ниоткуда и уходили в никуда. Песни становились тревожнее, как и паузы между ними. Задавала все тот же вопрос застывшая маска Гамлета, кружилась Офелия в пышном платье. Во всяком случае, было похоже на платье, пока она не выбралась из-за простыни. Я ахнула. Это была фата! Вернее, целый шлейф фаты непонятного происхождения. Спина устала, я прислонилась к плечу Влада. Он кинул на меня быстрый взгляд, словно опасался, что я уже в Потоке, и вот-вот рухну со стула. Нет уж, хочу узнать, что они такое ей на голову нацепили! Действо на сцене набирало обороты: удаляющаяся фигурка девушки в белом платье, десяток невидимых рук. Фата превращалась в реку, дикую и бурлящую, ту, в которой тонут вечно. Она заполнила всю комнату, растеклась от края до края. Мощные волны, пробивающийся сквозь музыку шелест. Это же… Гигантский целлофановый пакет?! Пожалуй, впечатлиться еще сильнее уже невозможно!

Когда все закончилось, я с трудом вынырнула из прострации, и Влад потянул меня прочь. На выходе караулила девушка, громко повторяющая каждому, кто выходил: «Ступенька». Ох, действительно! Я аккуратно перешагнула порог, она рассмеялась и добавила, что такая у нее работа. Забавно…

Влад не проронил ни слова, но в гардеробной задумчиво протянул мне ослепительно белую песцовую шубу. Спасибо, конечно, но я и своей дубленкой вполне довольна. Эмоций в нем бушевало навалом, но все какие-то неопределимые. Возвышенные, видимо. Дворик оказался пуст и тих. Не было ни ветра, ни снегопада, холод волшебным образом не чувствовался. Темнота успела стать гуще, фонарь светил на полную катушку: так ярко, что лежащие всюду сугробы сверкали подобно декорациям к зимней сказке.

– Интересные увлечения у твоих друзей, – сказала я Владу, который явно жаждал комментариев, но почему-то молчал.

Он улыбнулся и, наконец соскочив с одному лишь ему ведомой волны, смахнул с волос залетную снежинку.

– Я же говорил, тут классно! И посетителей мало, тебя ведь не крыло, да?

– Если не считать ударной дозы креатива, – рассмеялась я, но мелькнувшая догадка вмиг сбила беззаботный настрой. – А тебе почему плохо в толпе? Ты же эмоции не чувствуешь. Дело в чем-то другом?

– Мне кажется, это вроде сканера, – охотно поделился Влад, шагнув на покрытую снегом дорожку. – Ну, сканера, устанавливающего степень нормальности окружающих. Тех, кто рядом, он проверяет более дотошно, что ли. Вот и получается перегруз системы, пип-пип-пип…

А ведь я практически ничего об одолженной Владу силе не знаю. Более того – даже его самого не спрашивала. Сначала злилась я, потом злился он, так нормально и не поговорили.

Спина в куртке с налипшими снежинками исчезла из вида, я свернула следом, за дом. Там Влад остановился, у раскинувшихся перед забором деревьев. Хорошее место: тихие звуки улицы, далекий свет фонаря, блеск заснеженных кустов-сугробов – не бьющий по глазам, а спокойный, серебристый.

– Расскажи, – попросила я. – Как это случилось?

Влад укоризненно покачал головой и усмехнулся:

– Я уже думал, ты никогда не спросишь!

Я натянула капюшон по самый лоб и, спрятав руки в карманы, обогнула сияющий в отсветах фонаря сугроб.

– На самом деле это случилось еще прошлой осенью, той ночью, – негромко начал Влад. – Хочешь помочь незнакомому человеку пережить сердечный приступ, а огребаешь кучу проблем и провал в памяти, который никто не может объяснить. Я тогда Димы к тому же коснулся не раз, мне по телефону врач инструкций надавал. М-да… Все равно без толку было. Неважно. Кира, посмотрев воспоминание об этом моменте, сказала, что заметила сильную энергию, которую я по идее чувствовать не должен. А я почувствовал, хоть и не запомнил. Можно сказать, так мы с Хранителем впервые… хм… пообщались. Я в трансе, он весь такой очень занятой ментальными убийствами. Но главное, что меня-то запомнил. Понимаешь?

Я кивнула. Состоялся некий контакт, и Хранителю его хватило, чтобы связаться второй раз.

– Аукнулось через год, – с внезапным приливом позитива продолжил Влад. – Сначала я думал, что это бредовые сны. Мне и без того полно ерунды снится… У-у-у, тебе лучше не знать. Твари из Потока отдыхают. Но тот сон был навязчивым до жути: белое пространство, постепенно тонущее во тьме. Каждую ночь одно и то же…

– Хранитель говорил с тобой в Лектуме? – не стерпела я. – Пудрил мозги? Фразами ниочемными о поиске ответов и болтовней о великом и вечном?…

– Нет, он ни разу со мной не говорил, – последовал грустный вздох. – Думаю, не может. Показывает одинаковых сюрных глюков, а после них приходит уверенность… Будто что-то знаешь. И – опа! – действительно знаешь. Вспоминается всякое, ощущение, что в мозг загрузили паранормальный раздел википедии, и читай, сколько влезет. Про пятерку вашу, их штучки внушательные, ритуал и остальное.

– И ты начитался…

– Но-но, – Влад мотнул головой, внеся весомый вклад снежинок в сугроб, – я всем делился. Просто… ну, в форме догадок.

– Ты был сама догадливость, диву давалась!

– А что было делать? Представь, как бы звучало: «Лейка, я уверен, что эти черти вселяются в чужие тела, приснилось мне».

Конечно… Рассказать бы сразу пришлось о порочных ментальных связях.

– А согласие? – не унималась я. – Хранителю нужно было твое согласие.

– Оно само!

– В банк с ним не ходи, а то мало ли…

– Как ты себе мое согласие представляешь? – развеселился он. – Бумажкой с печатью и подписью? Я же понимал, что это касается вас. Тебя, Артема. Вот и все.

Я уставилась под ноги. Сугроб блестел и переливался, капюшон подло сползал на макушку. Странно – столько времени тут стоим, и дело к ночи, а холодно до сих пор не стало.

– В общем, эта сила – словно прокачанная интуиция, – солидно сообщил Влад. – Едва ли смогу объяснить, как она работает, но… Похоже на доступ к чужому сознанию. Нет, части сознания. Потому что все эти подсказки, истории, картинки совсем не мои, хоть и у меня всплывают.

– Картинки? – насторожилась я. Любая потусторонняя информация в его голове – исключительно из одного источника. – Что еще за картинки?

– Из прошлого, сумбурные, – поморщился он. – Древнота дремучая, суета и скука смертная. Покормил кур, пришел старейшина – отчитался ему за кур, нагрянули типы свирепые – нету кур. Землянки какие-то кривые везде, пахнет отвратно. А, и развлечение единственное – гонять кур. Ну, когда они есть…

Какие к черту куры?! При чем тут Хранитель?… Сомневаюсь, что в этом захватывающем сне некое послание скрыто.

– Негусто у тебя, – вывела я с усмешкой, – как вы говорите… суперпавера.

– Да уж. – Влад зачерпнул пятерней снега, смял в подобие шара. – Пылесосится почти никому не заметная энергия, злобные черти на горизонте мельтешат и башка раскалывается. Не о таком я в детстве мечтал!

В детстве, ну-ну…

– А ты что хотел? – Я сделала вид, что задумалась. – Дай-ка угадаю… Молнии из глаз?

– Ты слишком много знаешь, – пробубнил он. – Ладно, могли достаться способности и похуже. Глупее, нелепее, бесполезнее.

– Гнуть ложки взглядом? – не удержалась я, за что получила символично слепленным снежком в плечо. – Ой, нет, невидимость в темноте!

Вдогонку полетел второй, сбив капюшон. Я ахнула, Влад ликующе хохотнул. Что?… Охамел! Руки невольно потянулись к снегу, вторя жажде мести. Воспитанной буду потом… позже. Кандидат на упокоение в сугробе удивленно подался вперед, опрометчиво вытянув шею, куда мгновенно морозной свежести и получил!

– О, твоя сила слишком сильна… – с наигранным испугом прогундосил он и зарядил снежком в ответ. Где только прятал?!

Я увернулась, в бок тут же врезался новый. Затем другой, третий… Целый залп! Последний – чуть ниже спины. Вот теперь пощады ему не будет!.. Запустила наспех скомканный снаряд от души, но промазала. Влад спрятался за кустом, сиганув через сугробы, еще и гоготал издевательски. Чтоб меня! Дубленка белая, перчатки влажные… А, плевать. Так уж повелось – справедливость требует жертв!

Горсть снега, шаг к цели. Не спасут его эти несчастные ветки, ох не спасут… Самоуверенное хмыканье из-за куста лишь раззадорило. Ну, все. Нарвался! Я храбро сошла с расчищенной дорожки, о мой удачно подставленный локоть разбились очередные снежки. Налепил-то! Я запустила один, зато качественный. Большой. В лоб не целилась, но попала именно туда… Ой. Влад театрально качнулся, отчего-то в мою сторону. Я замешкалась и внезапно потеряла опору. Подножка – это подло! Инстинктивно схватилась за рукав куртки и очутилась в сугробе, рядом с поверженным противником. Снег был колючим, вопиюще холодным. А вот отпечатавшийся на губах поцелуй – очень даже теплым…

– Ладно, сдаюсь, – пробормотала я.

Он отстранился, насколько позволяли вцепившиеся в его рукав пальцы, и спросил:

– Ну что ты делаешь, как тебе не стыдно…

Нормально, а? Кажется, минимум одна моя бровь уползла куда-то под капюшон. Изобразив пристыженный вздох, я убрала руки. Влад резво выбрался из сугроба, вскочил на ноги. Помог мне подняться и принялся сосредоточенно отряхиваться. Невольно засмотрелась – дивная гамма из замешательства, смущения и паники. А какой ядреный переполох в мыслях! Интересно, они теперь в кучу вообще собраться способны?

– Я не хотел! – выпалил он и на целый шаг отошел.

– Ах, так ты еще и не хотел? – развеселилась я.

Влад вспыхнул новыми оттенками смятения пополам с растерянностью.

– Нет, то есть… В смысле… Ты красиво падаешь!

Я пожала плечами, счищая с дубленки налипший снег. Вряд ли стоит беспокоиться. То ему нужна Оксана, то кто такая Оксана. С другими – аналогично. Однокурсница, две коллеги, соседка по лестничной площадке, продавщица крендельков из торгового центра… Всех не упомнишь. И Кира всего год назад была единственной настоящей любовью. Учитывая, как быстро он переключается между девушками, даже странно, что до меня очередь только сейчас дошла.

– По-моему, – произнес Влад глубокомысленно, – что я ни скажу, получается только хуже. Пожалуй, лучше… М-м-м… Помолчу. Хорошо?

– А сможешь? – рассмеялась я, разворачиваясь в направлении выхода. – Поехали по домам.

– Лейка, постой, – вдруг сказал он совершенно серьезно и изменился в лице. Ни тени сомнений, сплошная концентрированная решительность. – У нас гость, из Потока. Новый. Далеко, где-то за городом.

Черт!