Лейка
Давно настало время обеда, а я по-прежнему куталась в одеяло и разглядывала потолок. Ничего примечательного там не было: плитка как плитка, белая, и светильник обычный – плоский и круглый, но вставать не хотелось. Поднимусь с кровати, и этот день официально начнется. Понятия не имела, чего от него ждать. Зато знала наверняка – еще ни один банкет меня до добра не доводил…
В открытую дверь балкона врывалось пение птиц, шорох пальмовых листьев и синь полуденного южного неба. Кружевную штору наискось пронизывало солнечными лучами, и на покрывало второй, придвинутой к окну кровати, падала узорчатая тень. Очередной номер очередного отеля… Самочувствие после вчерашнего перелета было терпимым. Дар полностью восстановился, мир привычно качался на волнах податливой энергии. Оставалось надеяться, что меня саму качать не будет, и шатать тоже. Пора было проверить. Так уж повелось – вечных отсрочек не существует.
Я неохотно выбралась из постели. Феликс велел быть готовой к пяти, время в запасе еще оставалось. Успела погреться в душе, перекусить в кафе на первом этаже и переодеться в вечернее платье, изрядно повозившись с завязочками, которые при примерке опрометчиво проигнорировала. Лучше не думать, как я буду его снимать! С туфлями было еще веселее: стоять на них получалось, а вот ходить – не очень, великоваты. Понадобились полчаса тренировки и все мое упрямство. Благо, его было много.
Из номера я вышла ровно в назначенный час, из-за соседней двери синхронно показался Феликс. Бросил на меня беглый взгляд и зашагал к лифту, к счастью, без единого комментария. На нем был светло-серый костюм, который очень ему шел, и кремовая рубашка, идеально выглаженная.
Улица встретила гомоном поредевшей толпы, гулом изредка проезжающих автомобилей и жаром от нагретых солнцем каменных плит. У крыльца была припаркована черная машина – снова копия прежних двух.
– Где ты их берешь? – не выдержала я.
– Угоняю, – отозвался Феликс, придерживая дверцу. – В прокате, естественно.
Дурак…
Приехали мы быстро, и вовсе не на прием. Остановились у заведения с непонятной блестящей вывеской.
– Что там? – спросила я с любопытством, поправляя закрученный на затылке узел из волос.
– Зайдешь – узнаешь.
Это шутка? Феликс заглушил мотор, и стало ясно – увы, нет…
– Я туда не пойду, – объявила я сразу.
– Донести? – невозмутимо осведомился он, бросив взгляд на мои туфли.
С него станется. Я поспешно выбралась из машины и от души хлопнула дверцей.
Внутри витали сладкие парфюмерные запахи, со стен томно поглядывали безукоризненные глянцевые красотки. Феликс выдал несколько фраз такой же глянцевой даме на ресепшене, та ослепительно улыбнулась в ответ и попыталась взять меня за руку. Я уклонилась и демонстративно сложила руки на груди. Дама прощебетала пару фраз и указала на шторку в середине зала.
– Зайду за тобой позже, – сообщил Феликс и насмешливо добавил: – Надеюсь, никто не пострадает.
– Надейся, – процедила я и шагнула за шторку.
В зале, куда я попала, мягко горели лампы, плотно задернутые занавеси надежно отгораживали от мира за окнами. Сплошь зеркала, сияющие поверхности столов и заставленные разноцветными бутылочками полки. Глянцевая дама передала меня девице со стоящими дыбом веселыми прядками, и вскоре я уже сидела на высоком стуле, похожем на барный, напротив усыпанного блестками зеркала. Мне сказали что-то радостное по-испански и распустили волосы. Девица засветилась восторгом, воодушевилась и потянулась за ножницами. Что?! Я моментально слетела со стула. Оказалось, что некоторые фразы, произнесенные на русском языке, производят на иностранцев правильное впечатление. Ножницы тут же исчезли в недрах столика, зато появился каталог с прическами. Я ткнула в единственную нормальную и вернулась на стул. Креативная девица вспыхнула разочарованием. Переживет! Задумчиво пробежав пальцами по моим волосам, девица кивнула сама себе. Расческа и фен замелькали в умелых руках, сооружая симпатичную прическу из локонов и нескольких выпущенных на свободу прядок. Немного не то, что на картинке, но так даже лучше. Поправив одной ей видимые огрехи, девица удовлетворенно вздохнула и передала меня симпатичной толстушке. На столе у той красовалась раскладка всевозможных кисточек, банок с блестками и трехъярусная палетка то ли теней, то ли помады. Приехали… Отбиваться не было сил, и я подумала – пусть. Все равно ничего непоправимого не сделает.
Толстушка суетилась и ворковала, кожи мягко касались то кисточкой, то прохладными пальцами. От пудры и приторных ароматов тянуло чихнуть, постоянно чесались глаза. Я не смотрела в зеркало до последнего, опасаясь обнаружить там очередной эксклюзив в виде блестящих теней и помады вызывающего оттенка. Наконец, девушка что-то выговорила, восхищенно поцокав языком, и развернула меня к зеркалу. Удивительно, всего было в меру. Выразительно подведенные глаза, тронутые тушью ресницы, немного блеска на губах. Ровная матовая кожа, легкий румянец. Красиво, в общем-то. Но не я. Совсем. И лгало не зеркало, а я сама.
Когда меня отпустили – Феликс уже ждал у ресепшена. За моим приближением следил неотрывно, на грани исследовательского интереса. Впрочем, за этой непоколебимой невозмутимостью ничего толком не разглядишь.
– Видишь, не съели, – констатировал он без особой радости. – Готова?
– Почти. Еще минутку.
Нужная табличка нашлась в конце коридора, я уверенно направилась туда. Зеркало в туалете оказалось такое же большое, как в зале, у раковины было полно салфеток и отлично пенящегося мыла. Я аккуратно смыла косметику, снова узнала свое отражение и с облегчением вытерлась. Притворяться кем-то другим не собираюсь ни секунды, ни в чем. Но прическу, пожалуй, оставлю.
Осторожно потрогав выпущенные пряди, я вернулась к ресепшен. Феликс покосился на меня как-то странно и усмехнулся.
– Вот теперь готова, – объявила я и вышла на улицу.
Вдохнуть чистого воздуха было истинным наслаждением, откинуться на мягкую спинку кресла – тоже. Вечерело, небо утратило прежнюю яркость, но жара и не думала спадать. Спасала исключительно прохлада кондиционера. Едва Феликс сел за руль, я не удержалась и спросила:
– Куда на этот раз едем? Зубопротезная клиника? Пластический хирург? Курсы испанского? Доберемся ли мы вообще до приема?
– Расслабься, – сдержанно ответил он.
Конечно! Впереди всего-то шумная вечеринка с кучей народа, наверняка щедрого на эмоции. Как бы не придавило… У меня никогда не получалось отгораживаться от людей. Чувствовала всех, кто находился на близком расстоянии, невзирая на щиты из энергии и прочие ухищрения. Приступ мигрени обеспечен, а с гудящей головой сложно держать кого-либо в Лектуме. Но волноваться действительно нельзя – это вероятность ошибиться в рисуемой в чужом подсознании картинке. А сегодня ошибки могут стоить особенно дорого…
Я повернулась к окну и постаралась отвлечься, рассматривая проплывающий мимо город. Он был поразительно разным и пестрым, напоминал слоеный пирог из несочетаемых на первый взгляд стилей. Античные колонны, строгая готика, арабские орнаменты – казалось, я успела увидеть все и сразу. Море апельсиновых деревьев, велосипедных парковок и узких улочек. На некоторых с трудом могли разойтись два человека, а балконы противоположных домов почти касались друг друга.
Чем дольше я глядела в окно, тем отчетливее понимала, что устала. От новых мест, впечатлений, меняющейся обстановки. Истинное счастье, когда каждый день просыпаешься в своей кровати, а за окном – родной двор.
Город сменился аккуратным пригородом и оливковыми садами на пологих холмах, потом замелькали высокие заборы шикарных особняков. Внутри заскреблась тревога, некстати проснулось дурное предчувствие. Несколько поворотов, и машина заехала на большую крытую площадку, забитую автомобилями. Сколько же тут народа?.. Похоже, банкет давно в разгаре.
– Мы опоздали? – произнесла я, старательно гася чертовы вспышки волнения.
– Естественно, – бросил Феликс как нечто само собой разумеющееся и вышел из машины.
Ну да… Народа на входе меньше, и все нужные люди должны быть в сборе. Тяжело ему пришлось, наверное. С его-то страстью являться минуту в минуту!
Я выбралась следом и всмотрелась в сплошной каменный забор, возвышающийся в два человеческих роста и утыканный камерами. От него исходили мощные импульсы, вереницей тянулись сотни эмоций. Пропитанный энергией воздух вибрировал. Ох…
– Ты ведь понимаешь, – осведомилась я у Феликса, который с безразличным видом оглядывал окрестности, – что дольше получаса я в толпе не протяну?
Поразилась собственным словам. Полчаса – это очень смело… Никогда не любила себя переоценивать.
– Я все учел, – уверил он и не спеша двинулся к кованым воротам.
Парковку от них отделял десяток метров. Один идти собрался? Я хмыкнула, поравнялась с Феликсом.
– Прямо-таки все? Мой возможный провал тоже?
– Есть запасной план, – сообщил он с холодным спокойствием и хмуро добавил: – Но лучше без него.
– И что подразумевает этот план?
– Могу сказать, чего он не подразумевает, – вежливо улыбнулся Феликс. – Твоего участия.
Задавать вопросы разом расхотелось, да и ворота неотвратимо приближались. Надо сосредоточиться. Предстоит поймать несколько подсознаний, непонятно на каком расстоянии, и нарисовать то, что я толком не видела. Та еще задача…
Не доходя до гостеприимно распахнутых створок пары метров, он остановился. Его рука легла мне на талию. Выдержка чуть не скончалась, как и равновесие. Мгновение, и я оказалась между Феликсом и прохладным забором. Поясницы коснулась каменная полоска орнамента, из-за ворот донеслись приглушенные голоса.
– Сколько их там? – обожгло шепотом ухо.
– Пятеро, – выдавила я, чувствуя пять энергетических сгустков за забором.
Ответом стал мрачный вздох. Ощущала его дыхание, легкий запах табака и прикосновение сквозь невесомый шелк ткани. Шершавая кладка холодила кожу, наверху медленно мигала красной лампочкой камера.
– Нормально, сделаю, – произнесла я, косясь на ворота. Было видно мощеную дорогу и кусочек парка. – Секунд тридцать-сорок у нас будет.
Феликс отстранился, недоверчиво изогнул бровь.
– Не хочешь – не надо, – пожала я плечами. – Бери запасной план, и в путь.
– Нет уж. – Он убрал руку. – Давай.
Я отлепилась от забора, шагнула к воротам. На парковку заезжала новая машина, медлить было нельзя. Я смогу. Справлюсь. У меня всегда получалось перекидывать в Лектум без осечек. Этот раз исключением не станет. Успокоиться, сконцентрироваться. Развернуть сияющее белое полотно, щедро добавить красок. Блестящую булыжниками дорогу, деревья, шелест листьев. Приблизиться к створке, приготовиться. Отогнать прочь мысли, что проникать в чужой дом незаконно. Это меньшая из моих проблем! Зацепить пять подсознаний и погрузить в специально созданный сон – для каждого свой. Вид общий, ракурсы разные. Еще шаг, к застывшим посреди двора мужчинам в строгих костюмах. Картинка стала полнее. Я быстро добавила недостающее: с одной стороны – спрятанный за деревьями фасад дома и хвостик дороги, ведущей к крыльцу, с другой – пышный газон, плотные заросли фигурных кустов на границе с садом вместе с петляющей в его направлении тропинкой. Вот теперь полный порядок!
Феликс взял меня под локоть и повел вперед – совершенно расслаблено, будто счет не шел на секунды. Но это правильно… Раз кругом камеры, суетиться не стоит. Я старалась сохранять тот же невозмутимый вид, на ходу корректируя нарисованное. Атмосфера спокойствия, имитация глубокой задумчивости окружающих. Никому не хочется ни заговорить, ни сдвинуться с места. Пока что… Концентрация слабела, время утекало сквозь пальцы. Ноги я уже переставляла с трудом, а до крыльца оставалось около двадцати шагов. Феликс к нему и не пошел. Свернул на дорожку, потянув меня в сад. Нас скрыли высокие кусты, охранники исчезли за густыми ветвями.
– Отпускай, – скомандовал он.
Так и поступила. Впрочем, в запасе все равно была максимум пара секунд. Я прислонилась к дереву и наконец вдохнула. От дурманящего запаха свежескошенной травы закружилась голова, в глазах замельтешили яркие цветы. Дорожка, петляя между деревьями, огибала полукругом трехэтажный белокаменный дом и уходила за одноэтажную пристройку с покатой крышей.
– Сработало, – констатировал Феликс, внимательно глядя куда-то сквозь живую изгородь.
– Сказала же, что сделаю…
В горле предательски першило. Феликс пошел по дорожке в глубь сада, жестом позвав за собой. Я отпустила дерево и побрела за ним, изо всех сил стараясь не закашляться. К счастью, через минуту полегчало.
В саду было безлюдно. Никаких пальм и папоротников, сплошь акации, чудные деревья с россыпью розовых цветков, да кусты камелии. Дорожка неторопливо вела вдоль увитой плющом стены громадного дома, напоминающего готическую каменную крепость со стрельчатыми окнами, узкими прорезями арок и зубчатыми башенками. Я не могла ни успокоиться, ни перестать озираться на камеры. Ждала, что нас в любой момент раскроют, и явится охрана. Черт… Не хочу узнавать ни про какой запасной план! Вскоре живая изгородь и двор пропали из вида, впереди показался каменный мост, перекинутый через маленькое озеро. В нем кружили утки, на мутной зеленоватой поверхности покачивались кувшинки. И снова – ни души.
– Нам тут можно находиться? – поинтересовалась я, хотя вопрос был глупым. Приглашений на прием у нас нет вовсе!
– Почему бы гостям не прогуляться вокруг дома? – как ни в чем не бывало отозвался Феликс. – Да и тебе лучше избегать основного сборища.
– Боишься, я им что-то лишнее скажу?
– Говори, что хочешь, – разрешил он. – Все равно тебя никто не поймет.
Вот как? А со мной везде удобно, оказывается. Я глубоко вдохнула. Заметила два отпечатка энергии, а потом – двух девиц в вечерних платьях у противоположного края озера. Они беззаботно хихикали и подзывали уток, кроша в воду булку. Стало спокойнее, удалось немного взять себя в руки.
Из одноэтажной пристройки доносились звуки гитары и барабанов, аппетитно тянуло свежей выпечкой. Феликс мельком глянул на старинные часы над входом и прошел в распахнутые резные двери, я проскользнула за ним. В полумраке просторного зала на символической сцене играли музыканты, и кружилась девушка в огненно-красном платье. Танец у нее был странный – плавный, экспрессивный, с элементами классического балета и чересчур смелой акробатики. Явно что-то авторское, потому что в целом – ничего узнаваемого, но красиво. Стеклянный потолок причудливо преломлял лучи солнца, вдоль стены тянулся заполненный закусками длинный стол. Около него никого не было – гости, человек двадцать, столпились у сцены и завороженно следили за танцем. Необычно для светского приема…
– У дочери хозяина своя мини-вечеринка, – пояснил Феликс. – Подождешь здесь.
Я кивнула и направилась к столу, а Феликс – обратно на улицу. Тарелок с угощениями было в избытке, особенно булочек и трехслойных круглых бутербродов. Еще один слой, и получились бы хлебно-сырные шарики. Выглядели они аппетитно, и пахли так же, но есть не хотелось совсем. Подозреваю, что меня не мутило от волнения лишь по той причине, что пообедала я давно. Лучше не рисковать. Я взяла стакан с минеральной водой, отпила немного и повернулась к сцене. Музыка завораживала, ритм нарастал. Девушка двигалась невероятно пластично и уверенно, с той живой страстью, какую ни подделать, ни отрепетировать. Мир окрашивался теплыми красками, каждый ее изящный разворот, каждое па раскаляли воздух и дарили чувство необычайной легкости, заставляя забывать о том, как я здесь оказалась, и зачем.
Танец закончился. Девушка поклонилась, грациозно спрыгнула со сцены и убежала. Музыканты выждали паузу и вновь заиграли. Это была странная мелодия. Более спокойная, мягкая, но с затаенной страстью, словно отзвуки только что отгремевшего танца. Одни гости расступились, другие разбились на пары и заскользили перед сценой. Я допила воду и потянулась за другим стаканом, но тут рядом полыхнуло интересом, меня настойчиво тронули за плечо. Я обернулась, напористый смуглый брюнет, изрядно заросший щетиной, приглашающе протянул мне руку. Ох… Как там по-испански будет «нет», а лучше «оставьте меня в покое»?.. Музыка зазвучала призывнее, барабаны ускорили темп. Сама не поняла, почему вложила свою ладонь в его.
Движение навстречу, секундные объятия. Поворот, плавное вращение. А юбка у меня свободнее, чем казалось! Легкое касание плеч, установленный контакт. Пропущенная по телу волна, еще одно вращение, на этот раз стремительнее. Незнакомец мгновенно подхватил ритм, повел за собой – к сцене, к музыке. Она подчиняла, впитывалась в сознание, до предела обостряя чувства, отключая разум, поджигая зал. Пространство окрасилось оранжевыми всполохами, опаляя невидимым пламенем. Мешали туфли. Скинула их, оставив на блестящем полу. Музыка проникла внутрь, побежала по венам, диктуя единственно правильные движения. Шаг, и мир заискрил, запылал страстью. Два, и все исчезло. Три, и в нарастающих агрессивных аккордах растворилась я сама.
Юбка чертила дугу за дугой, воздух раскалялся. Кажется, партнер сказал мне пару фраз, а, может, почудилось. Пусть… У нас был язык проще и понятнее. Он не требовал слов, не оставлял вопросов. Единый порыв, общая волна, заданный звуками ритм. Я кружилась и выгибалась, теряла и находила, взмывала бесконечно ввысь. Все стало лишним, несущественным – проблемы, сомнения…
Музыка стихла, волшебное наваждение схлынуло. Во мне догорало что-то яростное, безумное, тлели щекотные искры. Я отстранилась от брюнета, наконец-то выдохнула. И заметила, что вокруг нас многовато пустого пространства, словно люди специально расступились. Десяток внимательных взглядов, вспышки восхищения и любопытства. Неожиданно… Изобразив улыбку, я развернулась и пошла искать туфли. В спину прилетела целая тирада, локтя коснулись горячие пальцы. Не знаю, чего от меня хотел мой партнер по танцу, но явно ждал ответа, и весьма нетерпеливо.
– Э… – только и смогла протянуть я.
– Он выражает желание продолжить знакомство, – заботливо подсказали рядом.
Я стиснула зубы, оглянулась. У стены стоял Феликс, на вид сама любезность. Все портила усмешка – уж слишком откровенная. Черт! И давно он здесь?..
– Передай, что не надо никаких знакомств, – выдавила я, радуясь, что покрасневшие уши прикрыты волосами.
Феликс бросил брюнету несколько фраз, совершенно бесстрастным тоном. Тот медленно моргнул, вспыхнув замешательством. Пробормотал что-то с подозрительно извиняющейся интонацией, почему-то Феликсу, и ретировался.
– Что ты ему сказал? – прищурилась я.
– Примерно то, что ты просила, – пожал он плечами. – Идем, дело есть.
Надо же! За мной вернулся. Опять куда-то не пустили? И где эти чертовы туфли?
Пропажа нашлась около стола. Торопливо нацепив их, я выбежала из зала. На улице спокойствие моментально улетучилось, внутри растеклась тревога, хотя охранников нигде не было видно. Мы прошли по выложенному брусчаткой двору с аккуратными конусами елочек и зарослями плюща на старинных стенах. В центре струился пенной водой фигурный фонтан, мраморную лестницу устилала невероятной ширины ковровая дорожка. На массивных дверях парадного входа свирепо скалилась морда льва с клыками такой длины, что напоминала моржа. Не очень гостеприимно…
– Сейчас с хозяином дома перекинусь парой слов о клиниках, – на ходу предупредил Феликс. – Постоишь в стороне, понаблюдаешь за ним.
– О клиниках? – заинтересовалась я и прибавила шаг, стараясь не отставать. – Собираешься прикинуться партнером из фонда?
– Наоборот.
Клиентом, желающим от кого-то избавиться? Уточнить не успела – на террасе помимо рельефных колонн и горшков с кустарниками оказалось полно народа – дамы в вечерних платьях позировали субтильному фотографу с мушкетерской бородкой и огромной камерой наперевес. Хлынула лавина эмоций, виски сдавило. Здравствуй, толпа! Ничего нового, зато без сюрпризов. А ведь на самом приеме еще больше людей… Я попыталась отгородиться от навязчиво липнущей энергии, но в ушах лишь сильнее загудело. Оставалось одно – дышать глубже и надеяться, что все это скоро закончится.
В доме было множество светлых комнат, заполненных шумом и блеском. Блестело все! Мраморные полы, трехъярусные люстры, позолоченные рамы картин, драгоценности гостей и сами гости. Даже поплывшие перед глазами круги были не мутными, а радужными, словно мыльные пузыри. В главном зале между десятками столов проворно сновали официанты. Звенели бокалы, гул голосов вплетался в приглушенную музыку, льющуюся с верхнего этажа.
Феликс оставил меня у приоткрытого окна и направился вглубь зала, велев никуда не уходить. Я прислонилась к подоконнику и с наслаждением вдохнула спасительный свежий воздух. Рядом, на белоснежной скатерти столика, расплывалась тарелка со знакомыми круглыми бутербродами.
Надо срочно собраться! Не имею права раскисать. Особенно сейчас. Ни в коем случае нельзя упустить этого мерзавца. Если от меня хоть что-то зависит, я это сделаю. Но как наблюдать за кем-то в таком состоянии? Я протерла глаза, стараясь не выпускать Феликса из виду. Если потеряю его, энергетический след подсказкой не станет. Зал вращался, эмоции сливались в сплошную сияющую кашу. Вдох, выдох, воображаемый щит из энергии. Желанной черно-белой картинки не вышло, но мир потускнел, перед глазами прояснилось. Феликс остановился у стола, за которым сидели представительные мужчины в возрасте, наклонился к одному из них и что-то сказал. Тот поднялся из-за стола. Оба отошли в угол, недалеко от меня, обменявшись по пути кивками и несколькими скупыми фразами. Я справилась с рябящей энергией и наконец смогла рассмотреть хозяина вечера. Крепкий, низкого роста, на вид лет пятьдесят, с редкой сединой и добродушной улыбкой. На злодея нисколько не похож. Задержать дыхание, унять подступающую головную боль. Сконцентрироваться и отбросить лишнее. Будто никого здесь больше нет. Ни шумных гостей, ни зала, ни целого мира. Только я, он и клубок его эмоций – спутанных, ярких, пульсирующих…
Повезло – их беседа была короткой. Хозяин дома направился обратно к своему столу, я выдохнула и ослабила выматывающую защиту. Откат навалился тут же. Звон в ушах, пелена тумана. Я вцепилась в подоконник. Полчаса! Обещала продержаться полчаса, значит, продержусь. Зал крутанулся, словно его поместили в центрифугу. Передо мной оказался Феликс. Отцепил мои пальцы от подоконника, взял за руку и потянул за собой. Подступала тошнота, сознание уплывало. Еще шаг – и все окончательно заволокло туманом, пол ушел из-под ног.
Марево рассеялось внезапно, словно кто-то включил вентилятор. Очнулась в кресле у большого камина в обшитой уютным деревом комнате. На массивной каминной полке выстроились в ряд белые вазы, расписанными голубыми цветами. Вылитая гжель. В соседнем кресле сидел Феликс и не сводил с меня внимательного взгляда.
– Он сначала удивился, потом занервничал, – отчиталась я. – Второй его ответ у окна – не совсем правда, но и не откровенная ложь. В нем мелькали сомнения, недолго. В конце он тебе поверил, но нервничать не перестал. Зацикленное такое волнение, вроде незавершенного дела.
– Отлично, – кивнул Феликс.
– В зале был человек с даром, не знаю кто. Слабым, но все-таки…
– Не страшно. Твой он бы не заметил.
– Серьезно? – опешила я. Ох… Без того мысли путались, и гудела голова. – Хочешь сказать, ты мою энергию глушишь даже для тех, кто смотрит в упор?
Феликс отвернулся и уставился на прикрытую дверь. Стало ясно – ничего он мне говорить не хочет. Я откинулась на спинку кресла, восстановила дыхание и концентрацию. Нормально. Скоро приду в себя. Тем более что гости, их громкие голоса и эмоции ощутимо далеко, мы здесь вдвоем. Вокруг тихо, даже эха всеобщего веселья не долетает. Секундочку!
– А мы где?
– В отдельной комнате, рядом с жилой частью дома, – довольно сказал Феликс. – Охрана проводила. Тебе же стало плохо.
Так… Он что, на это и рассчитывал?!
– Просто нет слов… – прошипела я, хотя слов было много, да еще каких!
– Вот и хорошо. Отдыхай.
Я прикусила язык и сложила руки на груди. Во избежание. Ядреная смесь из смятения, гнева и обиды забурлила, готовясь выплеснуться через край. Вазы на полке явно антикварные. Жаль… С трудом поборола искушение познакомить их с головой Феликса и расслабилась. Нужно было восстановить силы.
Прикрытые глаза, мерное дыхание, плывущие мимо волны энергии – спокойные, безопасные. Пара минут, и пришло подобие умиротворения. Разлепив тяжелые веки, я убедилась – ни ряби, ни мутных кругов. Лишь приглушенная боль в висках. Но это обычное дело.
– Лучше? – нетерпеливо поинтересовался Феликс.
– Сразу говори, что нужно.
– Ты его отпечаток запомнила. Где он сейчас?
Надеюсь, навигаторской точности от меня не требуется. Я напряглась, оживила в памяти сияние недавно увиденного энергетического следа и уверенно указала на камин.
– В той стороне, – уточнила на всякий случай. – Не с гостями.
– На первом этаже?
– Да. Но он там не один. Есть еще кто-то. Неподвижный.
Феликс удовлетворенно оглядел камин, словно ожидал прибытия Санта-Клауса с полным мешком подарков, и забарабанил пальцами по подлокотнику.
– Это охранник. Сможешь его одного перекинуть?
– Одного – смогу, – подтвердила я. – На минуту или полторы.
Я прикрыла глаза и расслабилась, не упуская из виду отпечаток хозяина. Перемещение заметила моментально.
– Возвращается, – известила я.
Отдых не прошел даром. Самочувствие было вполне сносным.
– Нам надо туда, куда он отлучался, – обрадовал Феликс и встал с кресла, жестом велев следовать за ним. – Идем осторожно в жилую часть. Не шумим, ничего не трогаем. Заметишь кого – дай знать. Если есть вопросы – задавай сейчас.
Липкой паутиной опутал страх. Одно дело – явиться без приглашения на светский прием, затерявшись среди гостей, и совсем другое – бродить по охраняемому дому!
– Зачем? – спросила я, тщетно пытаясь совладать с нарастающей паникой.
– Заберем кое-что.
– А видеокамеры?
– В жилой части их нет, тут тоже, – уверил Феликс с той убежденностью, когда нисколько не сомневаются в своих словах. – Это нейтральная территория, здесь не живут, но и гостей свободно не пускают. Камеры были на выходе из гостевых залов, мы их благополучно миновали. Нас сюда отвели, чтобы ты в спокойной обстановке в себя пришла.
– Ай да я! – не удержалась от комментария.
– Готова? – осведомился он.
Нет… И не буду. Как к подобному вообще можно быть готовой?.. Впрочем, мы уже вломились в чужой дом, почему бы теперь его не ограбить? Я неохотно кивнула и поднялась с кресла. Толку откладывать неизбежное…
За дверью был коридор: тихий, широкий, с белыми мраморными полами. По таким красться на каблуках – все равно что колокольчик на шею повесить. Я сняла туфли и, взяв их в руки, выскользнула из комнаты. Похоже, передвижение босиком становится привычкой. С обеих сторон коридор заканчивался массивными дверями. За одной переливалось множество отпечатков гостей, за другой – люди просматривались на втором этаже и выше, на первом маячил только один отпечаток охранника. Как раз там, куда нам нужно. Шаги получались бесшумными, дар позволял быть начеку. Толкнув дверь, я мгновенно погрузила охранника в Лектум. Обжитый холл был простым и современным – никаких излишеств и показной роскоши, на тумбочке валялся плюшевый заяц с завязанными узлом ушами. С улицы через большие окна и приоткрытую дверь хозяйского входа лилось солнце. Обойдя лестницу на второй этаж, мы свернули в небольшой коридор. Как ни странно, паника отступила, совесть перестала зудеть. Остался только сжимающий желудок страх. Феликс на мгновение заглянул за первую дверь, затем за вторую, третью…
Наконец, он исчез за очередной дверью. Я метнулась за ним, с облегчением отпустив охранника. Без сомнений – рабочий кабинет. Большое окно, занавешенное плотными бархатными шторами, ряд книжных шкафов, коричневый глобус на подставке с колесиками и длинный стол с ноутбуком, окруженным стопками листов. Феликс равнодушно скользнул по нему взглядом и направился к обычному компьютеру на маленьком столике, задвинутом в дальний угол. Воткнул в разъем черную коробочку, кажется, Артем называл их флешками, и включил компьютер. Тот тоненько пискнул, мерный гул разбавило прилетевшим с улицы шорохом. Вероятно, это были лишь кусты, но спине тотчас прокатился колючий холодок. Выдержка дала трещину, тревога заскреблась с удвоенной силой. То, что мы делаем, с каждой минутой становится все незаконнее! Феликс нажал пару клавиш и уставился в монитор. Я надела туфли и замерла у шкафа, стараясь ничего не касаться и вовсе не дышать. В ушах звенело, в голове пульсировала единственная мысль – скорее бы убраться отсюда! Чудилось, что в любой момент сюда ворвутся хозяева, охрана, полиция или еще кто похуже. Возможно, всем скопом! Как назло, время тянулось ужасающе медленно, Феликс не трогал клавиатуру уже несколько минут, просто сверля монитор выжидающим взглядом. Что там такого интересного? На ватных ногах подошла, глянула. Черный экран с вяло ползущей от края к краю белой полоской. В шпионских фильмах Артема такого не было…
Вдалеке хлопнули двери, воздух завибрировал. В глубине коридора появился отпечаток, неотвратимо приближаясь. Хозяин дома, без сомнений!
– Он идет обратно… – шепнула я, с усилием вдохнув потяжелевший воздух.
Феликс покосился на дверь и, не отрываясь от компьютера, велел:
– Так лови.
Прямо здесь?! Сейчас?.. Из коридора донеслись шаги, сердце подпрыгнуло к пересохшему горлу. Резкий щелчок, дверная ручка провернулась. В стремительно увеличивающемся проеме забрезжил свет. Мужчина шагнул внутрь и замер на пороге, вперив в никуда отсутствующий взгляд. Успела…
Я огляделась, подкорректировала наспех созданную в Лектуме картинку. Вышло правдоподобно, тот же кабинет, только с выключенным компьютером и без незваных гостей. То есть нас… Правда, эффект временный. Срочно пора уходить!
– Три минуты, – огорошил Феликс, напряженно глядя в монитор.
Три?! Я сосредоточилась, собрала всю волю в кулак. Всего-то нужно убедить чужое подсознание в том, что его хозяин глубоко задумался. Главное, не переборщить с влиянием и ничем не нарушить естественность обстановки. Если человек заподозрит неладное, иллюзия рассыплется. Придется либо выводить из сна, либо оставлять в темном пустом пространстве… Первое нас выдаст тут же, второе – чуть позже. За галлюцинации внезапное потемнение не сойдет. У него есть знакомые в Совете, быстро поймут, что к чему!
Максимальная концентрация, выверенные вдохи и выдохи. Секунда за секундой, волна энергии за волной. Она подчинялась беспрекословно, сотворенный мир крепко держался в чужой голове. А вот моя ощутимо трещала… Сосредоточиться было все сложнее. Когда компьютер выключился, а Феликс отошел от столика, я держалась из последних сил. Предстояло еще выйти из кабинета, а только потом сворачивать Лектум. Но как?! Хозяин дома стоит в дверях. Прямо посередине, на пороге! Не обойти никак, трогать опасно – вмиг сон слетит. Черт! Почему я не перехватила его раньше, в коридоре?..
Феликс шагнул к окну, распахнул створку и кивнул наружу. Он это всерьез?! Судя по выражению лица – да. Ну, отлично! Выход в окно – достойное завершение вечера! Но других вариантов нет… Виски наливались свинцовой тяжестью, глухо пульсировала боль. Феликс невозмутимо перемахнул через подоконник, исчезнув из вида. Кусты зашелестели, порыв ветра сдвинул лист бумаги на столе. Я нервно сглотнула и попятилась к окну, поддерживая картинку в Лектуме. Села на подоконник, пододвинулась к краю, осторожно перекинула ноги. А высота-то больше метра…. Феликс тут же сгреб меня в охапку за то место, на котором сидела, и спустил на землю. Я приготовилась отпустить чужое сознание, он плотно прикрыл створку. Картинка свернулась четко и мягко, контакт разорвался. Получилось… Нахлынуло невероятное облегчение, голова закружилась. В кабинете зажегся свет, Феликс потянул меня прочь от кустов – на огибающую дом дорожку.
Снова сад. Раскидистые деревья, паутина из спутанных ветвей, кряканье уток в озере. Сумеречное небо светилось нежно-серым, сердце по-прежнему билось где-то в горле. Шла я на автопилоте, через силу вгоняя в легкие свежий воздух. Он понемногу отрезвлял. За нами никто не гнался, не преследовал, и даже не обращал внимания. Столпившиеся на мосту гости с приема вежливо посторонились, охранник у стены мазнул равнодушным взглядом. Тревога ослабила свою мертвую хватку, вернулось ощущение реальности происходящего. Я остановилась, выдернув свою ладонь из сжимающих ее пальцев.
– Уже уходим, – сообщил Феликс с тем завидным хладнокровием, в котором ничего, кроме трезвого расчета, не читалось. – Через главные ворота, не торопясь. Все прошло удачно.
Пульс бился в безумном ритме, царапала каждая перехваченная эмоция. Надо немедленно взять себя в руки. Не хватало еще в самом конце сорваться в истерику и все испортить. Я кивнула и побрела за Феликсом по дорожке. Пятеро охранников перед знакомой живой изгородью показались хмурыми и странно сосредоточенными. Смогу! Непринужденная походка, ровное дыхание, ленивый взгляд из-под опущенных ресниц… Пожалуй, это была самая долгая минута в моей жизни. Когда ворота остались позади, ноги уже подгибались, сердце норовило вырваться из груди. До парковки добрела как в тумане.
Я забралась на переднее сидение, с третьей попытки пристегнулась. И наконец-то закрыла глаза. Машина плавно тронулась с места, сознание послушно уплыло на заслуженный отдых. Ни напряжения, ни шума, ни суеты. Лишь покой и мерный гул двигателя. Когда он утих, я нехотя вынырнула в реальность, чтобы убедиться – приехали. К парковке у отеля подступала темнота, на брусчатке оранжевым пятном отпечатывался свет фонаря. Наверху пылало малиновое небо невероятной яркости, затянутое нежной дымкой облаков. Впечатляющий закат! Чувствовала я себя гораздо лучше, хотя все еще немного дрожали руки, и раскатистым эхом отдавала в глубину сознания головная боль. Но это ерунда, я давно научилась ее игнорировать. Чашку кофе бы и поспать… А вот Феликсу, похоже, было все равно. Ни единого намека на беспокойство или хотя бы облегчение. Наверное, вламываться на чужие банкеты и выходить через окно – для него обычное дело! Хорошо, что был первый этаж, и по крышам прыгать не пришлось.
Он забрал на ресепшене оба ключа, открыл мне номер. Я скинула туфли, проскользнула в ванную. Умылась, вынула шпильки из волос. Отчасти распрямившиеся локоны свободно рассыпались по плечам и спине, я добила их расческой и брызгами воды. Вот и все. Этот вечер закончился. Не знаю, насколько удачно он прошел, но ясно одно – сейчас можно расслабиться…
Вышла из ванной и вздрогнула от неожиданности – Феликс! Что ему еще нужно? Расстегнутый воротник рубашки, пристальный изучающий взгляд, непоколебимая сдержанность. Сплошная стена, за которой ничего не видно. Разобрать бы ее по кирпичику, и лучше молотком…
– Ты как? – удостоили вопросом.
С ума сойти!
– А что? – спросила я ехидно. – Еще надо куда-то забраться?
– Нет, – ответил он абсолютно серьезно.
Я фыркнула и прошла в комнату. В хрустальной вазе на подоконнике вяли цветы, тусклый торшер рисовал размытый круг света на полу. От мебели по стене тянулись фигурные тени.
– Точно все в порядке? – допытывался Феликс прямо за моей спиной.
Понятно. Хочет убедиться, что со мной проблем не будет. А то перенервничала, психану. Эмоциональный фон зашкалит, кто-нибудь на этаже расстроится. Должно быть, и этот эффект иммунитетом глушится. Вселенское зло надо держать под контролем!
– Точно, – рявкнула я и развернулась. – Спасибо за чудесный вечер!
– Пожалуйста, – сухо отозвался Феликс и с неожиданной язвительностью отметил: – Получила ведь, что хотела.
– Это что же? Обморок?..
– Сама предлагала разобраться во всем вместе.
– О, ну тогда это был прорыв. Особенно, учитывая твои комплексы.
– Это какие? – Он заинтересованно изогнул бровь. – Просвети.
– Про угрозу человечеству в моем лице!
– Ты себя переоцениваешь. Но для вас это типично.
В висках застучало, прилила ярость. Почувствовала едкую волну жара каждой клеточкой, и она стремительно нарастала. Рука невольно потянулась к вазе. Все… Надоело сдерживаться! Увы, дотянуться до нее не позволили. Запястье словно тисками сдавило, тумбочка резко отдалилась. Я оказалась практически в крепких объятиях, прижатой спиной к стене, и без единой возможности пошевелиться.
– Давай без глупостей, – заявили мне на ухо. Шею обожгло дыханием, я дернулась, но с тем же успехом можно было попробовать проломить стену сзади. – Успокойся.
Попыталась вывернуться – бесполезно. Все бесполезно. От дара никакого толку, и память услужливо подсказывала, что кричать – тоже плохая идея. Ярость заклокотала как лава в вулкане. Сильнее всего выводила собственная беспомощность. Без глупостей, значит? Посмотрим… Немного места для маневра у меня было. Поворот головы, привычно ускользнувший взгляд напротив. Рывок вперед, легкое прикосновение губ к губам. Его пальцы тут же соскользнули с моего запястья, стало гораздо свободнее. Так и знала, что сработает!
Феликс посмотрел на меня вопросительно, засверкав всеми оттенками удивления. Ошеломительный спектр. Не меньше, чем у моего замешательства. Ох… Кажется, способ был чересчур… радикальный.
– Ну, если это успокаивает, – протянул он с вызывающей усмешкой.
И пикнуть не успела. Тесное кольцо рук, жадный глубокий поцелуй. Бесконечно долгий и… нет, не требовательный. С таким напором не требуют, а просто берут. Внутри что-то откликнулось, заставив ответить, опалило обжигающим холодом. Короткий судорожный вздох, его пальцы в моих волосах. Сила воли куда-то исчезла, желание сопротивляться тоже. Воздух опасно наэлектризовался, а потом кончился. Голова закружилась. Если бы не держали, сползла бы на пол.
Насчет комплексов я, пожалуй, погорячилась…
Сердце бешено стучало о ребра, остатки самообладания растворялись. Мои руки уперлись ему в грудь с намерением все-таки оттолкнуть, но вместо этого расстегнули пуговицы на рубашке – кажется, две. Или три… Продвинуться дальше не успела. Феликс оставил мои губы в покое и отстранился, подарив долгожданную возможность отдышаться.
– Я же тебе не нравлюсь, – задумчиво напомнил он.
– Ненавижу, – подтвердила я, чувствуя, как былая ярость жаром растекается по венам.
Его руки легли на мою талию, прошлись по спине. Платье упало под ноги. Черт… Как?! Завязочек – тьма! Остальная одежда удивительно быстро оказалось там же, на полу. Сверху приземлилось сорванное с кровати покрывало.
Отброшенное прочь одеяло, смятая простынь. Еще один поцелуй, от которого прокатилась волна совсем не нервной дрожи. Тело с готовностью отзывалось, выгибаясь навстречу. Пойманные искры блаженства, злости и желания тлели на коже, впитывались в нее, проникали глубже. Было странно. Ни привычного отклика, ни бесконечного отражения эмоций. Впервые мои собственные ощущения вышли на первый план, завладели сознанием целиком. Отключило от реальности мощнее любых погружений. Звучанием воображаемой музыки, пойманным общим ритмом, продолжением недавнего танца. Сумасшедший накал, горячие ладони, скользящие по телу. А после все исчезло, осталось лишь умиротворяющее чувство завершенности и покалывание в кончиках пальцев.
Я лежала у Феликса на плече, жадно ловила горячий воздух и разглядывала потолок. Тот самый, который в деталях изучила еще утром. К слову, ничего нового за это время на нем не появилось… Я стащила с соседней кровати покрывало, закуталась в него и, не оглядываясь, вышла на балкон.
Ледяной кафель обжег ступни, свежий воздух привел в чувство. В нескольких окнах соседнего дома горел свет, фонари внизу пылали оранжевыми шариками. Вокруг дальнего толпилась шумная компания подростков, мимо изредка проезжали машины. Я облокотилась о перила и всмотрелась в безмятежное ночное небо.
Итак… Что мы имеем?
Стоим на ледяном полу босиком. Пропускаем ужины. Практикуем секс из ненависти.
Одно слово – докатилась…