Лейка

Реальность обретала очертания медленно и мучительно, в голове плескалась раскаленная лава. Казалось, стоит пошевелиться, как она перельется через край. Я пожалела, что пришла в себя. Свет был тусклым, но все равно резал по глазам. Спина затекла и ныла, виной тому оказалась деревянная стена, к которой меня угораздило прислониться. Холод пронизывал насквозь, и благодаря ему я быстро забыла об остальных неудобствах. Появись передо мной джинн и предложи загадать желание, первым делом попросила бы теплое одеяло.

Сообразив, что морозец пробирает меня со спины, я попыталась встать. Ладонь коснулась пола из грубых досок — шероховатых и очень неприятных на ощупь. Подняться не получилось: неосторожное движение вызвало новый всплеск мигрени, да такой, что сильнее некуда. Я прижалась к стене и осмотрелась. Комната без окон и мебели, с голыми стенами из неотесанного дерева выглядела неприветливо. Сверху на тонком проводе одиноко покачивалась лампочка, рассеивая скромный полукруг света. В глазах нещадно рябило, рассмотреть что-либо еще было сложно.

Щелчок. Рядом вспыхнул яркий огонек, и тут же погас. Вместе с холодом потянуло едким запахом сигаретного дыма. Из темноты вышел Феликс.

— Опять ты… — печально произнесла я. Скорее для того, чтобы убедиться, что я в состоянии говорить.

Он стряхнул пепел на пол и многозначительно улыбнулся:

— А ты кого ожидала увидеть?

— Наверное, бабушку. Так почему я здесь?

— Ты до сих пор жива.

— Решил меня поздравить? Мог бы ограничиться открыткой, — пробурчала я, хотя было ясно, что с шутками пора завязывать. Все это не к добру. Где бы я ни очутилась, поблизости не было ни души — никаких человеческих отпечатков. Впрочем, Феликс мои колкости пропустил мимо ушей.

— Видишь ли, — объяснил он. — Учитывая предпочтения убийцы, ты давно должна быть мертва.

— Кого-кого? — растерялась я. — Ты про смертельную штуку из Потока?

— Отличная попытка. Только сразу понятно, что за всем этим стоит конкретный человек. Заканчивай изображать святую невинность. Ты бы заинтересовала его в первую очередь.

Я постаралась сопоставить факты и прийти к выводу, который «понятен сразу». Увы, ни одной толковой мысли меня не посетило, кроме той, что это заявление полная чушь.

— У него очередь длинная, — ухмыльнулась я.

— Уже намного короче, — возразил Феликс. — Причем состоит она исключительно из ваших соотечественников. Весьма избирательное поведение для некой штуки из Потока.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что ты и твой парень еще живы. А начать стоило именно с вас.

— Он не мой парень! — огрызнулась я.

— Что вы тогда делали вечером вдвоем?

— Это длинная и запутанная история.

— Вот сейчас ты ее и расскажешь.

Тон его мне не понравился совершенно. Приятные беседы так не начинают. И тем более их не ведут в местах, настолько оторванных от людей.

— Здесь холодно, между прочим, — пожаловалась я.

— Потерпишь.

— Не зря ты мне не нравился.

— Полагаешь, я от вас в восторге?

— От нас?

— Считаете, что вам все можно. Лезете везде. Мир ведь крутится вокруг вас. Вы же особенные, практически сверхлюди.

— Тебя кто-то из наших обидел, да?

— Вопросы задаю я, — грубо оборвал Феликс. Моя версия недалеко ушла от истины?

— Задавай, — вежливо разрешила я.

Выбор невелик. Я ему ничего не сделаю, даже приложив все силы, которых у меня в избытке. Они бесполезны, если подсознание закрыто, и Феликс явно не дурак, чтобы смотреть мне в глаза. Его эмоции я видела, но это поразительное спокойствие меня скорее пугало — влиять абсолютно не на что.

Феликс задумчиво прошелся вдоль стены и сделал несколько затяжек с таким видом, словно меня в комнате не было. В глазах перестало рябить, и я разглядела в другом конце комнаты полуприкрытую дверь. Здравствуй, сквозняк. А я в легкой кофточке, мало подходящей для ночных осенних прогулок. Видимо, мои вещи остались у Даши. Так и заболеть недолго! Даша… Нет, думать о ней поздно…

Я демонстративно поежилась от холода и выжидающе взглянула на Феликса.

— Как ты это делаешь? — наконец спросил он, прикончив сигарету.

Окурок полетел вниз наперегонки с мыслью, зреющей в моей больной голове. Тщетно. Эту гонку я проиграла — вопрос остался за гранью понимания.

— Делаю что?

— Не прикидывайся.

Вероятно, выражение моего лица было слишком изумленным. Феликс посмотрел на меня недовольно, но соображать я от этого лучше не стала.

— Кажется, когда я падала, сильно ударилась головой. Не понимаю, о чем ты.

— Повторим? Вдруг мозги на место встанут.

Минуточку! Неужели он намекает на то, что…

— Думаешь, это я?! — моему возмущению не было предела. — Серьезно?

— А кто еще?

— Откуда мне знать?!

— Тебя поймали с поличным.

— Отличная логика! Раньше я убивала на расстоянии, чудесной силой мысли, а тут сама приехала.

— Возможно, ты не собиралась трогать Дашу. Хотела просто поговорить, но она обо всем догадалась, и пришлось ее убрать.

— Ничего, что и меня задело?

— Плохо рассчитала отдачу при личном контакте.

— Я случайно оказалась в Дашиной квартире!

— Единственного свидетеля у себя дома тоже случайно держишь?

— Слушай, гений, — потеряла я самообладание. — Влад сам попросил о помощи. Мне не меньше твоего хочется узнать, кто устроил нам локальный геноцид, но ты на ложном пути.

— Я так не считаю, — уверенно сказал Феликс. — Много совпадений. Взять хотя бы обстоятельства смерти твоей матери.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь…

— А подружку ты так за что? Неудачно потренировалась или опять случайность?

Волна удушающего негодования накатила резко и свирепо, сметая с пути все остальное, и чувство самосохранения в том числе. Здравый смысл тоже смыло за борт. Слова, которыми я подробно объяснила, куда ему следует пойти со своими вопросами, были ну очень далеки от вежливых.

— Вижу, к конструктивному диалогу ты пока не готова, — угрюмо констатировал Феликс.

Схватил меня за плечо, поднял с пола и с силой встряхнул. Я дернулась, но попытка вырваться вышла жалкой. Тогда я инстинктивно сделала то, от чего пользы не было никакой. Мысленно оттолкнулась от тяжелеющего с каждой секундой воздуха, преодолела преграду между мирами, и отправила свое сознание подальше отсюда. Стены с шипением растворились, комнату заполнила прозрачная вода. Стайка пестрых рыбок испуганно метнулась вверх, на дне игриво заблестели кристаллы. С трудом оторвав от них взгляд, я вынырнула на поверхность и поплыла к берегу. Вскоре меня обнимал теплый песок, солнце ласкало обращенное к небу лицо. Высоко над землей пролетали облачка, похожие на сонных барашков. Макушки пальм шелестели в такт мелодичному пению птиц. Райский уголок, вечность бы валялась на пляже. Но чем это поможет? Мое импровизированное бегство проблемы не решит — я все еще там, хоть и в бессознательном состоянии. Пожалуй, спрятаться в Потоке не такая уж скверная идея. Не надо отвечать на глупые вопросы.

Я села у воды и пропустила песок сквозь пальцы. Океан омыл берег, пощекотав мне ноги. Я сдула оставшиеся на ладонях песчинки. На землю осели брызги смолы. Удивиться не успела: в груди закололо, в ушах раздался пронзительный звон. Пляж стал тесным, от воды потянулась затягивающая серая дымка. Мощная волна энергии подхватила меня и понесла навстречу солнцу. Вот только вместо пылающего огненного диска наверху вырисовалась лампочка на оголенном проводе.

— Что, дома никого? — насмешливо спросил Феликс. — Все в Раю?

Я отчетливо ощутила спиной холодную стену. Небо рухнуло на пол, растеряв пушистые облака в трещинах грубых досок.

— Нет, так не пойдет. — Он разжал руку, и я бессильно сползла вниз. — Ты останешься здесь, со мной.

Голова кружилась, воздух жег легкие. Сосредоточиться не получалось. Поток скользил мимо, не позволяя присоединиться к нему. Я упорно вклинивалась в размеренно текущую энергию, но меня выкидывало назад. Каждая попытка отдавала нарастающей болью, а последняя стоила мне особо дорого. Будто я переступила дозволенный порог и захлебнулась в чем-то булькающем, горячем, вязком. Темнота сгустилась, голова затрещала с удвоенной силой. Ох, и наивно же было полагать, что болеть сильнее она не может…

— Не надоело? — участливо поинтересовался Феликс, когда меня в очередной раз вернуло в реальность. — Станет легче, если закончишь туда ломиться.

— Не дождешься, — как можно более ровным голосом произнесла я. Прозвучало не слишком убедительно, зато на холод мне уже было плевать. Пресловутый сквозняк стал меньшей из моих бед.

— Ты всегда такая упрямая? — огорчился он и сел рядом со мной. — Надо лишь ответить на пару вопросов. А сбегать во время разговора просто некрасиво.

— Не хочу я с тобой разговаривать.

— Тогда в запасе остается самый действенный вариант. Посмотреть, прекратятся ли сердечные приступы после твоей смерти.

Дверь протяжно скрипнула, запустив в комнату остервенелый порыв ветра, и с грохотом захлопнулась. Я собрала остатки сил и всмотрелась в Феликса так внимательно, как только могла. В нем не было характерных людям колебаний — редкое хладнокровие и ни намека на сочувствие. К тому же я ему не понравилась еще при первой встрече, но у него не было ни повода, ни возможности что-либо со мной сделать. А теперь есть.

— Мне нечего сказать, — ответила я, не надеясь, что он поверит.

— Давай я расскажу, — предложил Феликс.

— Ладно. — При его настрое лучше поговорить, чем переходить к действенным вариантам. — Слушаю.

— Вот как все было. — Он встал с пола и невозмутимо продолжил: — Нижний Поток подарил тебе новую силу, не зря же ты туда ходила. Или не сразу разобралась, как ней пользоваться, или специально ждала подходящего момента. Начала со старого приятеля Димы. С друзьями проще, они меньше сопротивляются. Закрепив успех, пошла дальше, но обнаружился свидетель, который может тебя выдать.

— Если я такая злыдня, почему мне не вывести Влада из игры? — проявила я интерес.

— Вызовешь много вопросов у своих же. Проще спрятать парня, а когда ты закончишь, считывать воспоминания будет некому.

— И чего я с Паши не начала? Было бы логичнее.

— Ты до сих пор питаешь к нему нежные чувства. Ну или вы заодно.

— И свой коварный план мы три года порознь готовили, чтобы подозрений не возникло.

— Это признание? — ехидно спросил Феликс.

— Точно. — Я нервно рассмеялась. — Это я всех убила. А как, сама не знаю. Очевидно, чересчур хитрым способом.

— Ты вообще умеешь удачно шутить?

— То есть теперь ты мне не веришь? Тебе не угодить.

Тишина густо разлилась по комнате, предвещая недоброе. Я знала это чувство, но так явственно опасность еще никогда ощущала. Она извивалась, скалилась и безжалостно впивалась в виски, предупреждая подобно огромной мигающей надписи. Феликс склонился надо мной и легко коснулся моего затылка, словно собирался погладить. Впечатление было ошибочным — его рука вцепилась в мои волосы отнюдь не дружелюбно. Я невольно схватилась за обидчика и попыталась освободиться, но это не помогло — меня подняли с пола, развернули и вжали в стену. Все произошло мгновенно. Поясницу полоснуло острой болью, с жесткими нотками странной, металлической прохлады. Омерзительно знакомой. По коже разлилось неестественное пронзающее тепло, в глазах потемнело.

Когда картинка перед глазами обрела привычные краски, я поняла, что лежу на полу. Взгляд уперся в чертову лампочку на потолке. Как же я ее ненавижу! Спину жгло, кофта противно липла к коже. Голова раскалывалась, энергии дико не хватало. Я осторожно приподнялась и села, заметив багровые точки на деревянных досках. Вид собственной крови вызвал подкатывающую к горлу тошноту. Хорошо, что в последний раз я ела рано утром. Кроме этого радоваться было нечему — ситуация складывалась безнадежная. Сама я не выберусь, а спасать меня никто не прибежит. Это конец.

— Приступ сомнительного юмора закончился? — спросил Феликс без малейшей издевки.

Что ж, если он и порежет меня на мелкие кусочки, то без особого удовольствия. Только от этого не легче. Я примерно догадывалась, что будет дальше. Хотелось убедить себя в том, что когда-нибудь это закончится, и нужно просто потерпеть, но было понятно — терпеть придется долго. Желание жаловаться на холод пропало, он хоть немного притуплял боль. Меня даже внезапно осенило.

— Тебе-то какое дело? — осведомилась я. Терять уже было нечего. — Ну убьют всех. Ты радоваться должен, раз сильно нас не любишь.

Феликс взглянул на меня так, словно я ляпнула непростительную глупость.

— Радоваться, что завелся кое-кто могущественный с неизвестными мотивами? Шума ты наделала немеряно. Привлечешь внимание — последствия могут быть непредсказуемыми. Благодаря тебе нормальные люди смекнут, кто рядом с ними живет. Новая паника нам ни к чему.

— Подожди, ты из… — Я запнулась, почувствовав себя полной дурой. Все же ясно, как день!

Информации у меня было мало — Вениамин эту тему тактично опускал, и я чудом составила общее мнение. Еще в средние века нашлись люди, решившие, что без нас мир станет лучше. Они приложили массу усилий, но печально известная охота на ведьм переросла в истерию и унесла миллионы жизней обычных людей, не имевших к нам отношения. Потом страсти поутихли, со временем события тех лет списали на предрассудки. После такого кровавого финала бороться с нами радикальными методами передумали, однако выходцы из инквизиции, тайных обществ и прочих деятельных организаций не готовы были уйти. В середине девятнадцатого века они основали Совет Наблюдателей, призванный следить за порядком и держаться в тени, покуда в ближайших окрестностях живется мирно. Они находились где-то в Европе, о религиозной стороне вопроса забыли и проявляли агрессию, только если кто-нибудь из наших наглел. Вдобавок, я знала, что до России им нет дела. По крайней мере, не было.

— Прекрасно, просто прекрасно, — пробормотала я, собравшись с мыслями. — Тебя Кира позвала?

— Мы с ней в ресторане в первый раз увиделись. Вызвонить тебя было ее идеей, и твое прошлое она описала довольно красочно.

Нехорошо получается, очень нехорошо… Нет, Кира бы меня не подставила, это даже для нее перебор. Но она знала, она определенно знала, кто он. А еще психовала в ресторане. Надо признать, повод у нее был. Совет Киру по головке не погладит, когда узнает, чем она занимается на работе. Такое вольное использование дара они непременно осудят. Ну и клуша же я! Кира переживала вовсе не за друзей, а за себя любимую. Если вчера Феликс встретился с ней впервые, значит давно не бывал на отечественных просторах. Но на русском он говорит без акцента, что меня изначально и сбило с толку.

Дверь приоткрылась, по полу прокатилась волна ледяного воздуха. Я подтянулась к стене, стараясь не тревожить ноющую поясницу, и села, обняв колени. Согреться не вышло, зато разговаривать стало удобнее.

— И с каких пор Совет заботят наши местные проблемы?

— Надеялась устроить массовые убийства так, чтобы никто не заметил? — снова ушел от ответа Феликс, чем окончательно меня взбесил.

— О да! Явилось возмездие в твоем лице. В родных краях заняться нечем?

— У нас убивать своих же никто не додумался…

— …и обычных людей тоже, — закончила я за него.

Вот что волнует Совет. Считается, что физически мы навредить не можем, а теперь концепция рискует быть полностью пересмотренной.

— Верно, — подтвердил мои догадки Феликс.

— С чего ты взял, что убийца один из нас? Кто-то организовал провокацию и пытается натравить на нас Совет.

— Зачем?

— Например, он нас ненавидит. Сидит и ждет, пока вы решите, что мы представляем угрозу.

— По-твоему, нормальный человек способен вызывать сердечные приступы на расстоянии?

— Не придирайся. В более комфортной обстановке я лучше соображаю.

— Наверняка, — туманно изрек он, и я поняла, чем так ему не нравлюсь. Дело не во мне. Дело в том, кто я. Феликс воспринимал меня по-другому. Я для него не девушка и даже не человек, а некое враждебное существо, опасное для окружающих.

— Найди Влада, — попросила я. — Через два дня у него будут неприятности, а он тут ни при чем.

— Что-то ты рано принялась прощальные речи толкать.

— Обязательно найди его, он один пропадет. Ты вроде простых людей намерен спасать, вот Влада и спасай.

— Он ведь в твоей квартирке отсиживается.

— Уже нет. Наслушался Пашу и ушел.

— Ты поэтому поехала в клуб?

— Да, от негодования. Незадолго до этого Влада от Паши защитила и, пожалуйста, благодарность.

— Все могло быть иначе, — возразил Феликс. — Паша собирался вытащить из него воспоминание, которое ты хотела скрыть. Пришлось срочно вмешаться, чтобы тебя не разоблачили.

— А в этом есть смысл, — сказала я вслух сама себе.

Действительно, мы с Пашей до сих пор живы. Он дважды приезжал к Владу. Вдруг Паша не интересуется его воспоминаниями, а исключительно строит препятствия мне? Притом успешно строит! Вторжение — беспроигрышный ход. Он знал: я кинусь спасать Влада, и в итоге мы получим недельный замок как идеальную страховку. Но Влад пришел ко мне сам, добровольно. Тогда Паша нас поссорил, что ему с блеском удалось. Черт, сходится… И зачем это ему?

— Нет, ерунда, — ополчилась я на собственные рассуждения.

— Может быть, закончишь с монологами и, наконец, поговоришь со мной? — ласково предложил Феликс.

— Наш разговор зашел в тупик. Ничего нового я тебе не скажу.

— Ну, это смотря как спрашивать, — произнес он очень вдумчиво. Стало ясно — просить у джинна надо не одеяло, а легкую и безболезненную смерть.

Я старательно искала в себе остатки упрямства и силы воли, но находила лишь пустоту и одно единственное желание — скорее бы все это прекратилось. При мысли о том, чтобы рыдать в три ручья и клясться в своей невиновности мне становилось противно. Да и не поможет.

Мгновение спустя комната утонула в пронзительном звуке, в котором я с опозданием угадала мелодию телефона. Феликс ответил на звонок, но общаться его не тянуло, поскольку я услышала два вопроса: «что» и «когда». Во мне зародилась надежда, что у него появились срочные дела, и он убьет меня быстро. Не самый плохой вариант.

Нужно подумать о хорошем. Просто подумать о чем-нибудь хорошем. Соня… вот она стоит на кухне, в распахнутой рубашке, и выдавливает на спагетти соус, рисуя им веселую рожицу. Потом садится на подоконник, водит пальцем по запотевшему стеклу. Выписывает свое имя — букву за буквой. Запускает руку в волосы, придерживая непослушную челку, и смотрит на меня. И неизменно улыбается, улыбается, улыбается… Я хочу помнить эту улыбку, только ее, и больше ничего…

Я не сразу заметила, что Феликс закончил разговаривать по телефону, и в комнате снова воцарилась тишина. Впрочем, кое-что изменилось — эмоции у него появились. Похоже, он очень хотел, чтобы я испарилась. С радостью бы это сделала, жаль, не знала как.

— Скверные новости? — поинтересовалась я.

— Для тебя отличные, — с неохотой откликнулся Феликс. — Час назад умерло еще двое, а ты бы до них не добралась.

— И я вне подозрений?

— Просто теперь я не уверен, что это ты. — Он шумно вздохнул и протянул мне руку. — Пошли.

Я предпочла не задавать вопросов. Приняла помощь и поднялась с пола, немало удивившись, как у меня это получилось. Сил не прибавилось, но мне так не терпелось убраться отсюда, что боль с усталостью отступили на второй план. Дверь вела прямиком на улицу. Внушительный участок вокруг недостроенного дома был обнесен высоким забором, и располагался, судя по всему, в коттеджном поселке. Соседний дом стоял настолько далеко, что кричать я могла долго — никто бы меня не услышал.

Не помню, как оказалась на заднем сидении машины. Помню, там лежал плед в синюю клеточку и моя сумка. Не зная, уместно ли радоваться тому, что она нашлась, я схватила плед и жадно в него закуталась. Долгожданное тепло растеклось по телу, мир начал вращаться, улица отдаляться, а глаза закрываться помимо воли. Сопротивляться я не стала и с готовностью подчинилась одолевающей слабости.

…рваный контур извивается, воронка становится ярче и отчетливее. Изгибы из последовательно переплетенных линий обнажаются, зовут. Внутри — непроглядная серая пучина, тянущая вниз. Ее безумный танец гипнотизирует, хаотичные прыжки выглядят родными и знакомыми. Я касаюсь этой умопомрачительно сильной энергии. Жара сковывает мысли. Сердце замирает. Сейчас…

Отогнав тягостное воспоминание, я сделала над собой усилие и проснулась. Открыла глаза, с изумлением огляделась. Неужели вчерашняя ночь была кошмарным сном? Я находилась у себя дома, более того — на своей кровати. Настенные часы сообщали о приближении вечера.

Я мигом убедилась, что все произошло на самом деле. Чувства были те же: в горле пересохло, поясница ощутимо саднила, Поток по-прежнему меня не признавал. А еще на диване сидел Феликс, полностью увлеченный своим телефоном. Я не сомневалась — мое пробуждение заметили, поэтому на всякий случай сообщила:

— Мне надо в ванную…

— Иди, — равнодушно отозвался он, не отрываясь от дисплея.

Я добрела до заветной комнатки, прикрыла дверь и робко приблизилась к зеркалу. Странно, но выглядела я вполне прилично, разве что немного бледной. Напугали меня багровые разводы на кофте. Я аккуратно отлепила ее от спины, достала из шкафчика аптечку и приготовилась к худшему. Вопреки ожиданиям под коркой засохшей крови обнаружился пустяковый порез, больше напоминающий царапину. Я заклеила его пластырем и перевела дыхание.

У меня получится. Обязательно получится.

Собравшись духом, я выскользнула из ванной, стараясь не шуметь. От входной двери меня отделял злосчастный метр. Цели я достигла быстро, но, стоило коснуться замка, сзади послышались шаги. Движение было молниеносным, и я сама не поняла, как оказалась прижатой спиной к двери.

— Уже уходишь? — укоризненно покачал головой Феликс.

Первой мыслью было закричать, да погромче — соседи, любящие тишину, непременно оценят. Видимо, эта идея отразилась у меня на лице слишком отчетливо. Его пальцы сомкнулись на моей шее, и в следующую секунду даже дышать стало тяжело, не то, что издавать какие-либо звуки.

— Не делай глупостей, — голос звучал ровно и спокойно. — Тебе ничего не угрожает. Или зачем мы сюда приехали? Не создавай себе проблем. Мы друг друга поняли?

Я кивнула, насколько позволяло положение. Феликс тут же меня отпустил, дав возможность отдышаться.

— Псих чертов… — прохрипела я.

Он ничуть не обиделся и легонько подтолкнул меня к комнате.

— Ты бы переоделась.

— Без твоих советов обойдусь, — рявкнула я, но направилась именно к шкафу. Скинула одежду, забросила ее на дальнюю полку и надела первое попавшееся платье. За это время Феликс в мою сторону и не взглянул. Какая тактичность, подумать только!

Хлопнув дверцей от ярости, я ушла на кухню. Взяла турку, положила в нее побольше кофе, прогрела. Затем добавила сахар, залила водой, поставила обратно на огонь. Незваный гость замер на пороге, внимательно наблюдая за мной. Как назло, вода грелась плохо, и радовать бодрящим напитком не спешила. Молотые зерна упорно не превращались в пенку, предлагая насладиться процессом приготовления.

— Кто такой Михаил Зорьев? — скрасил ожидание Феликс.

Ох… Точно, конверт-то лежал на тумбочке, где я его оставила в прошлый раз. Небось мою скромную квартирку Феликс обыскал первым делом. Или чем он занимался весь день? Благо, провокационных вещей у меня не было — ни дома, ни вообще. Зря усердствовал.

Впутывать в эту историю Артема было категорически нельзя, и я сделала то, что считала самым недостойным поступком на свете. Нагло соврала:

— Он мой любовник.

— Не дорого ли ты ему обходишься?

— А он не жадный!

Кофе ожило, пена поползла вверх. Я успела снять турку с огня до того, как содержимое перельется на плиту, налила полную кружку и сосредоточилась на любимом напитке. Два глотка и приятная горечь разлилась внутри, медленно, но верно возвращая к жизни. Я даже внезапно осмелела:

— Что ты со мной сделал?

— Не переживай, — обнадежил Феликс. — Это временно. Максимум на день-два.

— Беда, — картинно расстроилась я. — Так надеялась стать нормальным человеком. Какой облом!

Ну вот, понабралась у Влада с Артемом выражений…

Осторожно, стараясь не расплескать кофе, я прошла в комнату и залезла на кровать. Феликс вернулся на диван, нетерпеливо посмотрел на часы, но моего единения с кружкой не нарушил. Дождался, пока я допью, и спросил:

— Даша при тебе умерла?

— Ты никуда не торопишься? — задала я встречный вопрос. Он серьезно думает, мы станем болтать за чашечкой кофе после всего, что было?

Феликс понял мой настрой.

— Давай договоримся. Ты отвечаешь на вопросы — я уезжаю.

— А если тебе не понравятся ответы?

— Меня устроят любые. Согласна?

— Хорошо.

Что угодно, лишь бы он убрался из моего дома.

— Начнем заново. Даша при тебе умерла?

— Нет, но минут за двадцать до этого мы говорили по телефону.

— Зачем ты к ней так торопилась?

— Вечер не удался, а она предлагала кое-что отметить.

— Конкретнее.

— Накануне пообщалась с ее нерадивыми учениками. Даша осталась довольна.

— Ты в них сомневалась? — уточнил Феликс.

— Да, но напрасно. Детки слабые, несмышленые, и Диму любили, — договорила я с трудом. После кофе сухость в горле сменилась раздражающим жжением.

Чертов сквозняк! От мысли о нем меня снова пробрало до костей. Я отбросила покрывало и забралась в теплую постель. Не хватало еще заболеть.

— Что с Владом? — вспомнил Феликс.

— У меня результат нулевой. Возможно, Паша подсмотрел в первый раз.

— Зачем он звонил тебе в прошлый четверг?

— Выразить свое презрение. Или до сих пор думаешь, что мы заодно?

— Нет. На самом деле я так не думал. Ты бы действовала одна. Сообщники — не в твоем стиле.

Его слова искренне меня возмутили. Я произвожу впечатление замкнутой маньячки?

— Что ты вообще обо мне знаешь?! — вышла я из себя.

— Все что нужно, Лерочка, — уверил он. — Или правильнее сказать «Леечка»?

Леечка?! А вот это уже хамство! Но я придержала свое мнение до более удачных времен. Сейчас меня интересовало другое.

— И чем я похожа на главного подозреваемого?

— Многим.

— Перечисли.

— Тебе было пятнадцать, когда твоя мать умерла. По официальной версии она покончила с собой, но лично мне не верится — история уж больно занимательная. С тех пор живешь в квартире бабушки. Бросила хореографическую школу, хотя успехи были потрясающие. Не работаешь и не пробовала. Три года назад случилось нечто, о чем никому толком неизвестно. В итоге подружка в психушке, жених в отставке, а ты запираешься в четырех стенах…

— Лучше о себе расскажи, — перебила я, пожалев, что затронула эту тему. — Обо мне столько знаешь, а я о тебе ничего. Так нечестно.

— Жизнь — нечестная штука, — заметил Феликс. — У всего есть начало, и инцидент с Соней его очень напоминает.

— Ни слова о ней! — Я почувствовала, что готова сорваться, невзирая на недавний печальный опыт. Глубоко вдохнула, постаралась успокоиться и куда мягче добавила: — Она не имеет отношения к происходящему. Совсем никакого.

Кажется, я его ни капли не разозлила. Мою враждебность он проигнорировал и безучастно сказал:

— Не убедила.

— Соня тут ни при чем, — упрямо повторила я.

— Допустим, — неожиданно согласился Феликс. — А с чего наш убийца нарушил привычное расписание? Семь трупов это многовато.

— Он перешел на жертв послабее, с ними легче справиться. Вполне логично.

— Логичнее избавиться от самых сильных. Или Паша бы тебя не тронул?

«Не осилил бы», — едва не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.

— Спроси его.

— Блестящая идея.

— Удачи! — позлорадствовала я. Не отказалась бы посмотреть, чем закончится их встреча. Хоть ставки делай. — Проводила бы тебя до двери, но, думаю, сам найдешь.

— Если что, звони.

— Звонить? У меня нет твоего номера.

— Я завел.

Феликс кивнул на тумбочку. Рядом с моей сумкой лежал мобильный телефон, включенный на зарядку. От такой заботы я даже умилилась.

— Где мой плащ? — обиженно протянула я.

— Откуда я знаю? Наверное, у Даши.

— Мог бы забрать…

— Новый купишь.

— Мне старый нравился! И ничего хорошего, что мои вещи остались в квартире погибшей девушки.

— Смерть выглядит естественной, и никто не обратит внимания на какой-то плащ. Лучше бы о таксисте вспомнила и звонке на твой мобильный.

— Ты вроде собирался уходить, — сухо напомнила я.

Феликс поднялся с дивана, но пошел не в коридор, а на кухню. Моим первым порывом было кинуться к телефону и вызвать полицию. Однако здравый смысл подсказал, что я и адрес продиктовать не успею. А если успею, за то время пока они будут ехать, сто раз о своем поступке пожалею.

Я тоскливо вздохнула и залезла под одеяло с головой. Единственный способ доказать свою непричастность — скончаться от сердечного приступа прямо сейчас. Увы, я понятия не имею, как это сделать. Значит, надо найти настоящего убийцу…