Влад

Ночь выдалась богатой на события. Раньше она уносила жизни двух-трех вемов, а сегодня жертв было сразу семь, причем последняя скончалась под утро. Список с двадцатью четырьмя вычеркнутыми именами походил на обезличенную бумажку со статистикой. С теми же эмоциями я разглядывал в институте листы с фамилиями студентов на отчисление. Никогда в них не попадал, но осознавал, что за каждой строчкой стоит реальный человек. Для меня это лишь буквы, а для кого-то крупные неприятности. Ощущения повторились, и теперь к ним примешалось чувство вины. Ведь я мог предотвратить их смерти! Я видел, что случилось с Димой. Для меня это лишь буквы, а для кого-то приговор. Идиотский провал в памяти… Откуда он взялся?

Мы с Кирой так и не передохнули. Она всю ночь разрывалась между телефоном и компьютером, собирая информацию. Я сидел рядом, внимая. Схема была та же — сердечный приступ и никаких свидетелей, только на этот раз все происходило гораздо быстрее. Если Дима сопротивлялся долго, то родители утренней жертвы утверждали, что нашли сына через минуту после того, как он позвал их завтракать. Другая девушка умерла в лифте — внизу поздоровалась с соседями, а до своего этажа живой не доехала. Выводы напрашивались самые неутешительные, но я оставил их при себе. Кира вздрагивала и бледнела при малейшем шорохе. К обеду выдохлась окончательно и уснула в кресле в немыслимой позе — точно йогой увлекалась, нормальный человек так не согнется. Выглядела она очень по-домашнему: очки сползли на кончик носа, волосы запутались, верх пижамы съехал набок, обнажив родинку на ключице. Будить Киру я побоялся, вдруг опять кинется к телефону. Ей был необходим отдых, от Славика она вернулась жутко нервной. Чем он ее разозлил? Пожалуй, Кира бы меньше расстроилась, обнаружив его мертвым. Ума не приложу, за что можно ненавидеть безобидного психа? Теперь Кира занимала меня еще больше. Таинственности в ней прибавилось, и я гадал, кто же она такая. Данные о людях, умерших прошлой ночью, заполучить нелегко. Кира не секретный агент, а у нее есть масса полезных связей и доступ к закрытым сведениям. Или я недооцениваю юристов?

Спать хотелось невыносимо. Оказалось, этого мало, чтобы уснуть. Диван в квартире Киры был удобным и просторным (не чета Лейкиному), но я ворочался, сердце колотилось, как бешеное, мозги гудели. Промучившись почти час, я сдался. Обрадовало, что моя одежда успела высохнуть. Переоделся, достал из принтера лист бумаги, отыскал приличный карандаш и сел за стол. Отодвинул мешающие стопки документов и постарался выудить из головы образ, не дающий покоя.

В памяти упорно всплывала Соня — неподвижная, грустная, со взглядом, устремленным в никуда. Только она была в не больничной палате, а стояла на залитой солнцем поляне. Светлые волосы девушки волнами спадали на плечи, подол белоснежного платья колыхался на ветру. Картинка встала перед глазами так четко, что я поспешил ее запечатлеть.

Я набросал рисунок на одном дыхании. Оценил его и понял, что чего-то решительно не хватает. Или кого-то… Час кропотливой работы и рядом с Соней появилась вторая девушка — брюнетка в черном платье. Они стояли спина к спине, едва касаясь друг друга, и смотрели в противоположные стороны. Я удивился сам себе. Никогда бы не подумал, что нарисую Лейку. У нее слишком правильные черты лица — никакого художественного интереса. Все равно что-то с рисунком было не так. Хорошенько поразмыслив, я сделал Лейкину половину поляны темнее. Небо над ней почернело и заполнилось хмурыми тучами. Получилось даже чересчур зловеще, а Соня начала казаться сущим ангелочком.

Финальные линии вышли смазанными — в кармане завибрировал телефон. Я кинулся в коридор, чтобы не разбудить Киру, и принял звонок.

— Ты живой? — спросил Вася. Я и не подозревал, что у меня такой заботливый сосед.

— Ага.

— Какого лешего ты вчера натворил?!

— А что? — В душе зародились паршивые предчувствия.

— Евгеша пол этажа разнес, считай, весь ремонт насмарку. Наутро нагрянула проверка искать виноватых. Угадай, кого сделали крайним?

— Кажется, догадываюсь…

— Молодец! Его друзья утверждают, что потасовку устроил ты. Далось тебе ему про Катю втирать?!

— Ну…

— Что «ну»?! Тут целый апокалипсис был! Собирались выселить Евгешу, потом выяснили, что тебя в общаге вообще быть не должно. Чуть меня заодно не выперли, еле отмазался. Спасибо огромное! Короче, на сборы тебе дали неделю.

— Ясно… — приуныл я.

— Разбирайся с долгами и приезжай за вещами. Вот уж от кого, а от тебя не ожидал, честно! — выпалил Вася на прощание.

Я уставился на погасший дисплей. Блеск! Теперь еще и жить негде. И это отнюдь не главная проблема. Сегодняшний день может стать для меня последним — замок с барьера спадает завтра. Желающие выпотрошить мое подсознание наверняка вконец озверели. Вряд ли оставшиеся вемы захотят сперва со мной подружиться. О Паше тоже забывать нельзя, он вычислит мое месторасположение за пару секунд. А мерзопакостный мужик из подземного перехода? Дважды сцапать пытался. Вдруг и сейчас где-нибудь караулит? Если бы не он, из общаги меня бы не выгнали!

Вне себя от досады, я вытащил чистый лист бумаги и вернулся за стол. Череда отточенных движений, несколько завершающих штрихов, и вуаля — портрет несостоявшегося похитителя был готов. Так полиции будет куда проще его найти. Посмотрим, какие фокусы он в участке выкинет, скотина бородатая.

Отодвинув рисунок на край стола, с глаз долой, я немного успокоился и взглянул на Киру. Она тихо всхлипнула и свернулась в кресле клубочком. Очки соскользнули на пол, без них ее лицо приняло изумительно невинное выражение. Интересно, она с кем-нибудь встречается? Живет одна… Стоп! О чем я думаю?! Ей угрожает опасность и в моих силах ей помочь. Вместо этого я сижу картиночки рисую. А время-то уходит!

Кира вздрогнула, снова всхлипнула и затихла, прикрыв лицо руками. Я кинулся к ней и осторожно тронул за локоть. Она не отреагировала. Лежала без признаков жизни и, кажется, вовсе не дышала.

Нет, только не это. Пожалуйста, только не она…

В панике я схватил Киру за плечи, поднял с кресла.

— А, что?! — Она осовело покрутила головой и отстранилась.

— Ты меня напугала! — воскликнул я, до сих пор слыша стук собственного сердца. — Уже подумал, что…

— Не-е-т, пока еще нет, — без особой радости произнесла Кира и пригладила взъерошенную челку. — Но, судя по ночному рейду, моя очередь на подходе.

— У нас есть время в запасе.

Она посмотрела на меня с насмешкой и хихикнула:

— Я вырубаюсь. Мы сутки не спали. И по-прежнему не знаем, кто на нас охотится.

— Возможно, я знаю.

— Влад… Ты как диск с важной информацией и паролем. Да и проигрывателя у нас под рукой нет.

— Попробуй ты. Ведь получится, если я тебе доверяю?

— Чужие подсознания не по моей части, — грустно улыбнулась Кира. — Я совершенно вымотана. Пойми, даже в мои самые распрекрасные дни шансов на успех маловато. Лучше пойду, почту проверю.

Она уселась за компьютер, я встал рядом и не сразу сообразил, что забыл убрать свое творчество. Исправляться было поздно — Кира его уже заметила. Трудно не заметить то, что лежит прямо перед тобой.

— Ух ты! Что это?! — удивленно воскликнула Кира и ткнула пальцем в рисунок, на котором были изображены Соня и Лейка.

— А… — замялся я. — Бессонница мучила.

— Ого, — протянула она. — Просто ого! Здорово. Похожи-то как!

От ее восторженных отзывов я смутился. Ничего гениального в сделанном наспех наброске не было.

— Ты мне льстишь.

— Нет, я серьезно! Как живые! Только вот… нарисовано так, будто Соня добрая, а Лейка злая. На самом деле все наоборот.

— Вещи часто не такие, какими кажутся.

Кира взяла рисунок, принялась его рассматривать. Я смутился еще сильнее.

— Ой, кто это? — Она выпустила первый набросок из рук и потянулась ко второму.

— Тип, что меня преследует, — неохотно поделился я.

— Зачем ты его нарисовал?

— Проще, чем фоторобот составлять. Его дружков я плохо запомнил, а этого гада узнаю.

— Погоди! — Кира изменилась в лице. — Ты что, в полицию намылился? Тебя за ненормального примут.

— Я опущу сверхъестественные подробности. Похитили они меня вполне ощутимо, и в общагу явно не поздороваться заходили.

— Свидетелей с вокзала нет, и в общежитии никто твоих слов не подтвердит. Как ты объяснишь, почему явился с заявлением лишь сейчас?

Хм. И, правда, подозрительно будет выглядеть. Следовало сразу пойти в полицию, а я затянул.

— Вот и не ввязывайся в это, — назидательно выговорила Кира. — Сто процентов, они были напуганы и не ведали, что творят…

Я не поверил своим ушам.

— Эй! Ты на их стороне, что ли?

— Как ты можешь так говорить? — Кира обиженно надула губки. — У тебя будут неприятности, и я волнуюсь. Лейка с ним справится, если он объявится. Я уж молчу о том, что он рискует стать покойником в ближайшее время.

— Об этом я не подумал.

Она хмыкнула и насупилась:

— Лучше бы меня нарисовал, чем мужика непонятного.

Я смутился. В общаге имелась целая папка в честь Киры, поскольку выкинуть даже самые неудачные работы с ее изображением не поднималась рука. Но как в таком признаться?

— В другой раз обязательно нарисую.

Кира положила рисунки в стопку документов, клацнула мышкой и горестно вздохнула, не обнаружив в ящике новых писем.

— Дело дрянь, — заключила она. — И кому понадобилось убивать вемов?

— Вдруг он делает это нечаянно? — предположил я. — Или у него дар бракованный.

— Или у нас мозг. Что куда более вероятно…

— Накануне смерти Димы происходило что-нибудь особенное?

— Вроде нет… — напряглась Кира, уставившись в одну точку. Озадаченно мотнула головой и щелкнула пальцами. — Нужно выспаться.

— Прости, что разбудил.

— Возвращайся к Лейке.

— Но…

— Влад! Какие «но»?! Завтра замок с твоего барьера спадет. Я не смогу тебя защитить, понимаешь? Разве что отстреливаться могу, а это, знаешь ли, чревато.

— Вернуться после того, что я ей наговорил? Лейка меня прибьет…

— Ради всего святого! Она с ума сходит от беспокойства, без вариантов.

Да уж, очень в духе Лейки. Странная она, определенно странная, и не только потому, что вся из себя паранормальная. Зря я вспылил вчера. Лейка мне помогла, а я даже спасибо не сказал. Надо будет извиниться… Подумаешь, про замок промолчала. Наверное, рассудила, так я быстрее ей доверюсь или типа того. Медлить нельзя! Необходимо извлечь воспоминание о Диме гуманным способом, пока действует защита от дятлов.

— Уверена, Лейка обвиняет себя, что позволила тебе уйти, — ухмыльнулась Кира. — Она всегда обвиняет себя. Запомни и пользуйся.

Ее слова меня покоробили. Совсем не по-дружески говорить подобное о своей подруге. Я вообще не слышал, чтобы Кира о ком-то отзывалась хорошо. Ее послушать, так все плохие.

Нам была дорога каждая минута, поэтому я вызвал такси. Прощаясь с Кирой, надеялся, что мы еще увидимся. Пусть протянет пару дней. За это время мы с Лейкой разберемся в происходящем. Ну или она разберется, я в нее верю.

К Лейкиному дому я подъехал с самыми решительными намерениями. Был готов сдвинуть горы, спасти мир или победить армию пришельцев из космоса. Боевой настрой испортила противная тетка у подъезда. Она сидела на лавке в компании синего чемодана и чопорной дамы не первой свежести. Увидев меня, они зашептались. Подойдя ближе, я отчетливо расслышал их разговор.

— Вот вам и тихоня.

— Мужиков водит, да водит.

— В разнос пошла. Неудивительно.

Покраснев, я прошмыгнул мимо и вбежал на второй этаж. Там-то меня и одолели сомнения. Кажется, я обещал, что не прибегу назад, а Лейка грозилась захлопнуть дверь перед моим носом. Ладно, она же это несерьезно говорила… скорее всего.

Звонок вышел длинным. Когда я заставил себя убрать палец с заливающейся соловьем кнопки, дверь со скрипом отворилась. На пороге никого не было, но я протиснулся внутрь, не дожидаясь приглашения.

Лейка стояла в коридоре, облокотившись о шкаф, и что-то с ней было не так. Я застыл пораженный, силясь понять, в чем подвох. Хотелось протереть глаза и проверить, не ошибся ли я квартирой. Чтобы у дико внимательной к мелочам Лейки был такой помятый вид? И короткое, наполовину застегнутое платье жизнеутверждающего бирюзового цвета? Это же ненормально! Хотя ее растрепанные волосы нравились мне гораздо больше, чем идеально причесанные.

— Наконец-то… — прошептала Лейка, торопливо застегивая пропущенные пуговицы.

— Прости, я неблагодарный дурак! — выпалил я, шагнув вперед. — Мне ужасно стыдно! Я не умею извиняться…

— Столько раз облажался, а извиняться не научился?

— Лейка…

— Забудь. Главное, ты цел и невредим.

— Разберемся с моими воспоминаниями? Теперь должно получиться!

Она поднесла руку ко лбу и обреченно простонала:

— Ты выбрал самое неудачное время…

Я в замешательстве остановился, поскольку заметил, что мы не одни в квартире. Из комнаты вышел невероятно бледный, почти белоснежный блондин. Выглядел он экзотично, даже броско, и со скромным образом Лейки никак не вязался. Затем мой взгляд уперся в разобранную постель на кровати, и мне стало совсем неудобно. О чем я думал, являясь сюда, как к себе домой? Лейка взрослая красивая женщина, глупо считать, что личной жизни у нее нет.

— О, у тебя гости… — виновато шепнул я, пятясь к двери. — Зайду позже…

— Нет-нет! — Лейка цапнула меня за рукав и притянула к себе. — Он уже уходит.

Я пожал плечами, послушно скинул ботинки с курткой, уступив тесный коридор блондину. Лейка затащила меня на кухню и вцепилась в мою руку с такой силой, что я почувствовал боль.

Дверь скрипнула, щелкнул замок. Лейка тихо спросила:

— Он ушел?

Хм… не самые романтические у них отношения.

— Проверить?

— Да. — Она сжала мою руку еще сильнее.

— Для этого тебе придется меня отпустить.

Лейка кивнула, но хватку не ослабила.

— С тобой все в порядке? — заволновался я.

Она посмотрела сквозь меня, будто не услышала. Честно говоря, Лейка казалась очень напуганной: нездоровый цвет лица, дрожащая рука. От медлительного изящества не осталось и следа. Если бы я не провел целых четыре дня в компании Лейки, непременно решил бы, что она сейчас расплачется.

Я расцепил ее пальцы, накрыл ладонь своей и повторил вопрос:

— Ты в порядке?

— Да.

— Все будет хорошо.

— Все будет хорошо, — пробормотала она себе под нос.

Я захотел сказать ей что-нибудь ободряющее, но на ум приходили только банальные фразы. Конечно, Лейка переживает, как же иначе? Она ранимая, хоть не показывает свои чувства. Ей тоже угрожает опасность. Она всю неделю наблюдает, как ее друзья и знакомые гибнут один за другим. А я думал лишь о себе!

Лейка одернула руку и неестественно широко улыбнулась.

— Голоден? — Она указала на большое блюдо с пирогом. — Ни крошки проглотить не могу. Так что он весь твой.

Я охотно схватил предложенное угощение. То ли увлекся расследованием, то ли обществом Киры, но о еде ни разу не вспомнил. Лейка стояла рядом, не отходя ни на шаг, и косилась в сторону коридора. Я уговорил ее съесть кусок вкуснейшего пирога и даже завел беседу о погоде. За окном пошел дождь. Было приятно увидеть, как сплетницы сорвались с лавки и мокрыми курицами помчались в соседний подъезд. Так им и надо! Нечего говорить о людях гадости.

Разделавшись с едой, мы прошли в комнату и сели на диван. Лейка трижды чихнула и негодующе спросила:

— Где ты пропадал?

Я обрадовался ее требовательному тону. Слава Богу, она пришла в себя.

— Мы с Кирой устроили мини-расследование.

— С Кирой? — прищурилась Лейка. — Ты пошел к Кире?

— А куда мне было идти? Кстати, она не знала, что я прятался у тебя.

— Нужно было объявление повесить и стрелочки на асфальте нарисовать? «Ищите единственного свидетеля здесь»!

Ого, что ее разозлило?

— Нет, просто… — попытался я оправдаться. — Вы же подруги.

— Точно, подруги… — пробурчала Лейка, очень недобро. — И что вы выяснили?

Я поведал обо всем, что нам с Кирой удалось разузнать, закончив подробным пересказом постыдной поездки к Славику. Лейка внимательно слушала, недовольно морщилась, а в конце задумчиво изрекла:

— Значит, с дядей она до сих пор не помирилась.

— Славик ее дядя?! — обалдел я. — Родной?

— Роднее не бывает.

Ничего себе! Кира позволяет собственному дяде жить в жутком бомжатнике?!

— Не ожидал от нее…

— Влад, — загадочно улыбнулась Лейка. — Я от Киры тоже многого не ожидала. Она умеет удивлять, и еще как. Но лучше не будем об этом. Так ты считаешь, за убийствами стоят конкретные люди?

— Ну да. Жертвы родом из России, сердечный приступ караулит их строго по одному, плюс эта разборчивость в возрасте.

— Какая?

— Не затронуло младшеньких и тех, кто старше сорока.

— Сильные долго не живут, тут все ясно — попросту некого убивать. Чем слабее дар, тем спокойнее доживаешь до старости.

— Кира так же сказала. Выходит, у тебя шансы самые низкие?

— Влад, я вообще в шансы не верю. Ни во вторые, ни в принципе. Их придумали, чтобы дразнить людей. От силы больше бед: в верхнем Потоке нет ограничений, забраться можно далеко, в ловушку кидает чаще. Даже со средними способностями трудно счастливо состариться. Я знаю только Вениамина, но он исключение. Слабый дар позволяет избежать печальной участи. Примеров масса! Старушка, торгующая на фермерском рынке, или учитель физики в школе через дорогу — очень бойкий дедуля.

— Что насчет юных вемов? С чего им такие скидки?

— Понятия не имею… — прошептала она и грациозно откинулась на спинку дивана.

— Как ты это делаешь? — потерял я терпение.

Лейка вжалась в диван, будто мой вопрос ее напугал, и настороженно переспросила:

— Делаю что?

— Ну, движения эти плавные, походка, пластичность в каждом жесте. Это ведь не случайно, да?

— А… — протянула она с облегчением. — Осталось, наверное. Я танцами занималась… много.

Мне следовало догадаться — одними природными данными такого эффекта не добиться.

— Какими танцами?

— Балетом…

— Ух ты, — восхитился я, но ничуть не удивился. Чем еще могла увлекаться Лейка? Явно не стриптизом. — И давно?

— С детства. Мечтала о Большом театре, сутками репетировала. Потом бросила.

— Зачем?

У нее же талант! Бросать любимое дело — самое настоящее преступление.

— Не сложилось, — грустно ответила Лейка. — Когда вокруг люди, я скверно себя чувствую. Обморок обеспечен. Какое танцевать? И преподаватели напирали, давай, иди дальше, готовься поступать в академию. Никакого «дальше» у меня быть не могло, я это понимала. Не хотела их разочаровывать и ушла. В общем, скучная история.

— Жаль… — еле выдавил я. Кошмар, сколько от дара проблем. Мало того, что крышу срывает, так еще и приходится отказываться от своей мечты.

— Почему ты вернулся ко мне?

Я приготовился выдать пламенную благодарственную речь и снова извиниться, но ляпнул совершенную ерунду:

— Кира отправила. Заявила, что ей не помешало бы отоспаться.

— И тебе не помешает.

— Сначала — мои воспоминания.

— До утра я в этом не помощник, — сказала Лейка обессилено. — Ложись спать, завтра попробуем, ладно?

— А у меня есть выбор? — проворчал я.

Что за бред? Всю неделю ей только и нужно было в моих мозгах покопаться! Теперь, видишь ли, до завтра жди. Как можно откладывать, если сегодняшней ночью опять кто-то умрет? Утешает, что Кира в конце списка, значит, время в запасе есть.

Лейка исчезла в ванной, а я растянулся на диване, отгоняя дурные предчувствия. Стоило неосторожно моргнуть и выморгнуть уже не получилось. Веки стали тяжелыми, сознание окутала темнота, и я провалился в сон.