Лейка

К Кире я поднималась, старательно себя успокаивая. У меня не было желания видеться с ней, а говорить и подавно. В прошлом она помогла мне с Соней, и я была очень благодарна, но в итоге Кира получила от нашей дружбы гораздо больше, чем вложила. К тому же теперь называть этот фарс дружбой не поворачивался язык.

Необходимо было выяснить, что Кира знала о Вестнике и моем возвращении с того света. Разговор предстоял откровенный. Само собой, я могла обойтись без слов и просто вытащить информацию, но, несмотря на бурлящую внутри злость, совесть запрещала поступать подобным образом. Такого никто не заслуживал, даже Кира.

Подавив неблагородные порывы, я вышла из лифта и сразу ощутила знакомую энергию. У кабинета Киры все встало на свои места. Бледная девочка Олечка вжалась в кресло и взглянула на меня так, словно я пришла по ее душу. Она сидела за внушительным столом, который ломился от всевозможной техники. Огромный монитор отливал глянцевым блеском, а длинный аппарат с трубкой больше напоминал средство связи с инопланетянами, чем факс. Солидно, если не считать грязной кружки на полке и самой девочки. Среди этого великолепия она выглядела ребенком, заблудившимся у мамы в офисе. Еще она выкрасила волосы в красный цвет, такой же, как был у Даши.

— Шустро ты, — заключила я, рассмотрев секретарский оазис у кабинета Киры.

На этом пришлось закончить. Оля спряталась за монитором, готовая грохнуться в обморок, а я не стремилась наставлять юную особу на путь истинный. Хочет работать в «Перспективе» — пожалуйста. Мне все равно.

Я молча обошла дивный блок-пост и толкнула дверь Кириного кабинета. Та с легкостью отворилась, открыв взору поразительную картину. Кира стояла у окна вполоборота, погруженная в свои мысли. Настроение у нее было мрачнее некуда, а я никогда не видела ее даже огорченной. Нервной — тысячу раз, разозленной — сотню, но расстроенной — ни разу.

— Вы сговорились что ли? — проворчала Кира, барабаня пальцами по подоконнику. — Не ожидала. Ты же была обиженная на весь свет.

— Только на тебя.

— А я-то думала мы лучшие друзья, — усмехнулась она.

— Выгораживать себя за счет других — это очень по-дружески, да.

— Лейка… — Кира повернулась ко мне, но так и не договорила.

Я четко ощутила тревогу, заискрившую в кабинете. Она меня определенно боялась. Надо сказать, причины у нее были. Хоть я и сумела успокоиться, о доброжелательности с моей стороны речи не шло.

— Зачем пришла? — приложив массу усилий, выдавила Кира. Заискивающе улыбнулась, села на подоконник. Тревожные искры стали ярче и хаотичнее. Истерика была не за горами, и я всерьез испугалась, что моя милая подружка сиганет в окошко.

Я достала из сумки широкий конверт и бросила на стол.

— Твое благодарственное письмо с партнерского вечера. Совсем про него забыли.

— Спасибо, — сдавленно вымолвила Кира. — Ты явилась ради этого?

— Нет. Я заходила к тебе перед тем, как поехать к Вениамину. Ты все видела.

— Видела, — согласно кивнула она, не сделав ни малейшей попытки увильнуть от ответа. — В таком состоянии у тебя не было ни одного шанса победить то, что убило Диму.

— И почему я, по-твоему, жива?

Кира ухватилась за очки, будто те хотели сбежать. С трудом опустила руки и сомкнула пальцы в замок.

— Очевидно, ты рассказала не все, — крайне неохотно поделилась она. — Нагло врать бы не смогла, особенно при Паше, но… если умалчивать некоторые детали, прокатывает.

— Тебе известно об этом, как никому, — не сдержалась я.

— Ага, я та еще тварь, меня уже просветили! — чересчур радостно воскликнула Кира. — Мне безразлично, как ты оттуда выбралась.

Последнее было сказано отнюдь не со стопроцентной уверенностью.

— Вижу, ты вовсю штат расширяешь, — с подчеркнутым равнодушием произнесла я. Ее коллеги из-за своих скудных способностей под удар не попали, до них банально не дошла очередь.

— Скорее даю приют осиротевшим деткам, — возразила Кира. — После смерти Вениамина новичков разогнали. Заниматься ими некому, новый владелец психологического центра человек посторонний.

— И ты по доброте душевной взялась помогать юным дарованиям. У бедняжек не хватает ума отказаться от твоего предложения? Зря.

— Они сами названивают, попробуй отвяжись.

— Вот и скажешь Совету, что Дима тоже сам названивал. Вдруг поверят?

Кира вцепилась в подоконник с такой силой, что мне показалось, тот треснет.

— Если сдашь меня, тебе легче станет?

— Нет. Но я вспомню о твоем маленьком секрете, как только всплывут кое-какие подробности обо мне.

Она спрыгнула с подоконника и поправила сережку в ухе.

— Я тебя поняла.

Не сомневаюсь. Кира на редкость понятлива, когда речь идет о ее собственной шкуре.

— На том и сойдемся, — рассудила я. — Кстати, приблизишься к Соне, заранее готовь себе палату в том же заведении.

— Даже так? Решила выйти из депрессивно-занудного состояния? Давно пора.

— Не было у меня депрессии.

— Ага, как же, — ухмыльнулась она. — Кто заперся в четырех стенах и три года ни с кем не общался? Будто твоя жизнь кончена, а не ее. Знаешь, что бесит больше всего? Ты можешь делать что захочешь, без ограничений. Но нет! Ты упиваешься придуманным чувством вины и ненавидишь всех, кто пытается его отнять. — Кира перевела дыхание и процедила сквозь зубы: — И за что тебе досталось самое лучшее? Ты этого никогда не ценила.

— Все сказала?

— Наверное, — буркнула она и тихо бросила в сторону: — Что за день… сплошные приятные встречи…

— С кем? — насторожилась я.

— Сначала Влад, теперь ты, потом еще Феликс.

Ох… Он до сих пор здесь? Черт. С какой стати задержался?

— А Феликс зачем?

— Зачем… — фыркнула Кира. — Это для тебя все благополучно закончилось месяц назад, а другие разгребают последствия.

— Какие?

— О… — глухо простонала она. Вытащила из тумбочки газету и швырнула на стол. — Полюбуйся.

«Таинственные смерти в психологическом центре Вениамина Ливанова», — гласил заголовок. Неудивительно, три сердечных приступа за неделю в одной конторе — весьма нехилое совпадение.

— Мы контролируем ситуацию, — объяснила Кира. — Но кое-что просочилось. Плюс, непонятно, кто такой Хранитель, и где Вениамин его нашел. С Потоком приключилась неведомая хрень.

Это я и без нее знала. Просто так Вестники не появлялись. И раз удача сама плывет в руки, грех ее упускать.

— Где вы с Феликсом встречаетесь?

Кира изумленно вскинула бровь:

— Соскучилась?

— Угадала.

— Ага, — прищурилась она. — Думаешь, он тебя в чем-то подозревает? Если да, ты бы первая узнала.

Может и узнала бы. А может быть, нет. Полагаю, он понимал, что разговор на эту тему у нас не заладится. И вообще на любую тему…

— Давай съездим, — предложила Кира. — Правда, это в торговом центре. Многолюдном.

— Нет. Опоздаешь минут на двадцать. Мне надо задать ему пару вопросов.

— Так он на них и ответит.

— Без твоих советов обойдусь.

Кира безнадежно вздохнула, села за стол и вывела две аккуратные строчки на записном листке. У меня в руках оказался адрес одного из крупнейших московских торговых центров.

— Смотри, мы встречаемся в три часа у левого входа. Минут на десять задержусь, он всегда раньше приходит, успеешь. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Надейся, — подмигнула я на прощание.

О моих временных трудностях с даром Феликс был осведомлен лучше всех, а вот как быстро способности восстановились, проследить не мог. Версия, где я героически побеждаю тьму в одиночку, звучала правдоподобно. Следовало лично убедиться в том, что у него нет сомнений по этому поводу.

На место я приехала за полчаса до назначенного срока. У левого входа было мало народа, не то, что в самом торговом центре. За что Влад их хвалит? Здесь шумно, людно, и пахнет отвратительной мешаниной духов. Войти внутрь я не рискнула — толпа раздавила бы меня своими эмоциями. Ждать у дверей было опасно, и я изобразила непринужденную прогулку: обошла здание кругом, прочитала попавшиеся по пути вывески и вернулась обратно. Кира была права, Феликс действительно пришел заранее. Стоял недалеко от дверей и курил. Он меня явно заметил, но виду не подал. Ах так? Теперь я не представляю интереса и заслужила лишь игнор? Мерзавец! Значит, придется подойти первой.

Желудок предательски сжался. Захотелось бросить эту затею и удрать. Я бы так и поступила, если бы не Артем. Кроме меня ему рассчитывать не на кого. Что же делать? Спросить Феликса как жизнь? Глупо, ужасно глупо. Я легко себя выдам, ведь по логике вещей, должна убегать подальше отсюда, панически оглядываясь. Ладно, пойдем другим путем. Главное, побольше праведного гнева. Впрочем, его было предостаточно. Я направилась к Феликсу, уповая, чтобы все прошло гладко.

— Почему ты еще не уехал? — поинтересовалась я с вполне настоящей злостью в голосе.

Он неторопливо затушил сигарету.

— Мне у вас понравилось.

— Неужели? — искренне разозлилась я.

— На следующей неделе улетаю, — холодно сказал Феликс. — Возвращаться не собираюсь.

— С чего мы вообще тут вместе оказались?

— Хороший вопрос, учитывая твою любовь к скоплениям людей.

— Правильно, — хмыкнула я. — Это я за тобой слежу. На самом деле это я всех убила. И всех обманула. Прикинулась невинной жертвой, подставила Вениамина. Подговорила Пашу привезти тебя в психологический центр. Классно вышло, да?

— Зачем ты меня дразнишь?

Я и сама не знала зачем. Пожалуй, вышел перебор.

— Между прочим, меня почти убили. И все из-за тебя!

— Почти — не считается, — заявил он.

— Конечно! Без сил разбираться с убийцей — такая ерунда.

— Хватит прибедняться. Кое-что вернулось, раз уж ты жива.

Кажется, это и есть ответ на мой вопрос. Чудесно.

Помахать бы Феликсу ручкой и уйти в противоположном направлении, но расставаться на такой фразе было опрометчиво. Если он проанализирует наш разговор, непременно за нее зацепится. А это совершенно ни к чему.

— Ничего больше не хочешь мне сказать? — с напором спросила я.

— Например, что?

— Например, извиниться.

— Нет, — твердо ответил он.

Вот так просто «нет»?! Кипение достигло высшей точки, и я уже не понимала, рябит у меня в глазах от ярости или из-за толпы, скопившейся на входе.

— Я не верю в извинения, — пояснил Феликс. — Если что, за мной должок.

— Ты не собирался возвращаться, — напомнила я.

— Лучше вы к нам, — кивнул он, намекая, что обмен любезностями окончен.

Что это означает? Было очень интересно, он сейчас так же спокоен или в нем мелькнуло хотя бы сожаление. Как назло, из-за обилия чужих эмоций вокруг я не могла рассмотреть его чувства. Все сваливалось в безобразную неразборчивую кашу. Осталось молча выругаться и пойти искать такси.

К родному подъезду я подъехала, испытывая смесь торжества и облегчения. За один день решила две проблемы! Со стороны Киры и Феликса разоблачение Артему не грозит, но радоваться рано. Когда я выбралась из такси, Карловна уставилась на меня с таким вопиющим любопытством, словно готовилась к незабываемому представлению. Я мгновенно поняла причину столь выразительного взгляда. Проще было не заметить поезд, который несется прямо на тебя и отчаянно гудит. Да и красный автомобиль, припаркованный через дорогу, говорил сам за себя.

Я пошла к машине, раздумывая, что Паше тут понадобилось. Мысли в голову лезли самые скверные. Он знает об Артеме! Почему тогда лишь сегодня явился?

Стоило подойти, как стекло у водительского места дрогнуло и опустилось.

— Где тебя носило? — осведомился Паша возмутительно хозяйским тоном.

— Что?!

— Не слышу радости в твоем голосе.

— Потому что ее там нет… — угрюмо отозвалась я. — Зачем приехал?

— Может быть, я волновался.

Точно. Я вчера закрыла канал. Зная мое упрямство, Паша предположил, что я поторопилась чисто из вредности.

— У меня все в порядке, — уверила я.

— Садись. — Он похлопал по соседнему креслу. — Поговорить надо.

А вот это не к добру…

Издалека донеслись веселые детские голоса и методичный скрип качелей. По тротуару промчалась болонка с волочащимся по земле поводком. За ней, вереща, побежал щупленький мужичок со сверкающей лысиной. Карловна заерзала на лавочке, а я пожалела нерадивого хозяина собачонки. Надеюсь, он догонит беглянку.

Я села на переднее сиденье и, не скрывая раздражения, выпалила:

— Давай сразу к сути.

— Как хочешь, — подозрительно быстро согласился Паша. — Я его нашел.

— Кого?

— Хранителя.

— Ты его искал? — опешила я. — После того, что со мной случилось?!

— Вспомни, что заявила в нашу прошлую встречу, — ехидно улыбнулся он. — «Вот иди туда и спрашивай у него, что хочешь».

— Это было несерьезно!

Я приготовилась зачитать лекцию о пользе переносных смыслов, но вовремя догадалась заткнуться. Лучше оставить свое мнение при себе. Особенно сейчас.

Паша убедился, что я остыла, и продолжил:

— Обошлось без путешествия в чудную пещеру с видом на пустыню. Я обдумал слова Киры. Она предположила, что место, где Вениамин встретил Хранителя, опасное, труднодоступное и непопулярное для прогулок. В таком месте я и нашел Хранителя.

— В каком?

— Там, где раньше была граница.

— Что?! — Попытка сохранить хладнокровие с треском провалилась. — То есть, ты опять к ней полез? Того раза мало было?!

— Я сказал, там, где раньше была граница, а не у нее.

— Шутишь? — У меня пошла кругом голова. — Куда она делась?

— Испарилась, — едко прокомментировал Паша. — Хотя на самом деле она подвинулась. Граница теперь находится чуть глубже.

Чуть глубже? Все сходится! Граница снова подвинулась, открыв нам часть нижнего Потока. То же произошло в шестнадцатом веке, во время появления Вестника. И вот история повторилась.

Моя озадаченность выглядела естественной, но я предпочла не рисковать и спросила:

— Ты первый это заметил?

— А кто туда ходит? Единицы могут, и те побаиваются. Ливанов первым обнаружил перемены в Потоке и Хранителя в придачу.

— Способности Вениамина были весьма посредственными, чтобы добраться до границы.

— Он тренировался много лет. Больше, чем любой из нас.

— Но почему они начали всех убивать?

— Поди разбери, — произнес Паша безрадостно. — Хранитель был неразговорчив. Насколько я понял, он — нечто вроде ответственного за вечеринки с пятой палубы. Точнее, Хранитель руководит мирами с воспоминаниями. Не знаю, зачем Ливанов ломанулся в такую даль, может, это был оригинальный способ покончить с собой. Как факт — на прежнем месте границы он встретил Хранителя. Тот рассказал о первородном мире, в котором обитает некое зло, убивающее все живое. Пустыня была скопирована тысячи лет назад, а Хранитель до сих пор выясняет, что там стряслось, и куда пропала тьма. Ливанов увидел шанс решить собственные проблемы, посоветовал устроить испытания, чтобы воссоздать картину событий, вызвался найти достойных кандидатов для проверки. По его списку люди и попадали в пещеру.

— Сила Хранителя позволяла делать это на расстоянии, — закончила я. — Его энергии сложно сопротивляться.

— Сам Ливанов не перекинул бы в Поток Диму и остальных против их воли, — подтвердил Паша. — Он лишь выслеживал людей и задавал направление, а в мир тащил Хранитель, который своей цели достиг. Ты пролила свет на те события, в прямом смысле слова.

— Именно я? Хочешь сказать, другие даже не пытались спастись?

— К радости Вениамина, выпустить энергию догадалась только ты. Кстати, с чего тебе это пришло в голову?

Ох, плохой вопрос. Я здорово сглупила, раскрыв карты перед Кирой. Надо было придерживаться версии, что я единственная разгадала пещеру, и моя сила роли не играла. Вполне приличное оправдание. Теперь уже поздно, она сообразила, что я скрываю нечто весомое. Паша тоже сейчас сообразит. Ладно, обратимся за помощью к профессионалу по увиливанию от ответов. Как бы выкрутилась Кира?

— Что значит, с чего мне это пришло в голову?! — взвилась я. — Ты слабоумной меня считаешь, да?

— Диму я тоже слабоумным не считаю.

— Вообще ужасно, что первородный мир открыт…

— Благодаря тебе вемы в курсе, как из него выбраться. И он слишком далеко. Самостоятельно в него попасть тяжко, я пробовал.

— Зачем?!

— Любопытство, — усмехнулся Паша. — Как Ливанов тебя зацепил? В список нас не включили, следовательно, мы были ему не по зубам.

— Я доверяла Вениамину, забыл? — принялась юлить я, но осеклась. Он издевается, просто издевается. — К чему задавать наводящие вопросы, если знаешь ответы?

— Откуда?

Я посмотрела на него с удивлением.

— Ты мог вычислить их в два счета.

— Ну мог, и что с того?

Ого! Невероятно.

— Так ты не…

— Лейка! — в его голосе звучали нотки укора и разочарования. — Конечно, нет.

Это было правдой. Абсолютной и неоспоримой. Никто ничего не понял. Я переживала напрасно… Артем в полной безопасности! Да и кто кроме меня читал ту раритетную книгу, хранившуюся у Вениамина в кабинете? Уверена, что никто.

Мимо прошел мужичок со сбежавшей болонкой на руках, и я совсем успокоилась. Все хорошо, все определенно закончилось хорошо.

— С каких пор меня записали в кровожадные монстры? — нарушил воцарившуюся идиллию Паша.

— А то ты не знаешь.

Он со вздохом откинулся на спинку кресла. Я замерла, почувствовав, как накаляется воздух. Будто в машине разожгли костер, рядом с которым трудно дышать.

— Это был ее выбор. Прими его уже! — донеслось словно сквозь вату.

Жгучее Пашино негодование заполнило салон. Я попыталась возразить:

— Если бы мы оба сказали ей «нет»…

— Да плевать ей было бы! — перебил он. — Соня бы туда в любом случае пошла. С тобой, со мной, сама — неважно.

— Одна бы не пошла.

— Раньше ты говорила, что она без тебя не пойдет. А как вышло?

— Мы договаривались глянуть! — освободила я просящиеся наружу эмоции. В салоне стало еще жарче. — Глянуть, дотронуться, а не лезть в воронку, смахивающую на портал. Я ждала, что ты меня поддержишь! Если бы мы оба остались, она бы не отправилась за границу одна.

— И надолго бы ее хватило?

— Тебя послушать, так и самоубийц отговаривать не надо.

— Ты бы ее не остановила. Соня всегда хотела выяснить, что находится по ту сторону.

— А я хочу выяснить, как вернуть ее. Ты же вернулся.

— В отличие от нее, я далеко не ходил, — высказал Паша то, что я давно подозревала. — Соня прекрасно понимала, что делает.

— Ты должен был забрать ее с собой!

— Пойми, Соня получила то, о чем мечтала. Обвиняй кого угодно.

— Если бы…

— Нет никакого «если бы»! — Он зло стукнул по рулю. И без того горячий воздух начал обжигать. — Она бы все равно поступила по-своему. Просто позже!

Я замолчала. На глаза навернулись слезы. Терпеть этот бешеный накал не было сил. Я уже не понимала где его эмоции, а где мои. Запутанный клубок из злости, боли и упреков висел прямо над нами, мешая сконцентрироваться. Сказанные и услышанные слова эхом отдавали в ушах.

За окном тоже было тревожно. На небе сгущались серые тучи, ветер поднимал с тротуара ворох желтых листьев и швырял в лица прохожим. Карловна зябко ежилась на лавке, но боевой пост не покидала.

— Что там было? — вырвался наружу вопрос, который я старательно удерживала последние годы.

— Где?

— Там…

От Паши повеяло изумлением. Сплетенные в тугие узелки лучики гнева распутались и исчезли, оставив легкий привкус погасшего костра. В машине стало спокойно и почти прозрачно.

— Ты никогда не спрашивала, — тихо произнес Паша, без упрека, всего лишь констатируя факт.

— Теперь спрашиваю, — мой голос раздавался откуда-то сверху и казался чужим. — Что ты видел?

— Лабиринт.

— Какой лабиринт?

— Показать?

Логично. Зачем описывать нечто непонятное, когда можно показать одно маленькое воспоминание.

— Ладно, давай, — согласилась я после недолгих раздумий.

Его энергия нахлынула в тот же миг. Настолько сильная, что я едва не захлебнулась. Еле расслабилась и снова впустила то, от чего вчера была рада избавиться. Теплота разлилась по телу, наполнив сознание смутно различимыми образами. Картинка, возникшая перед глазами, была серой и нечеткой. Изображение сжималось, шло полосами, как в плохо настроенном телевизоре. Вдалеке что-то шипело, внизу нарастал треск. Необозримое черное пространство уходило в бесконечность сотней запутанных дорожек и действительно напоминало лабиринт. Рассмотреть его я не успела: сбоку громко булькнуло, дорожки заструились волнами. Все застыло, оборвалось и потухло.

— Довольна? — спросил Паша.

Я с трудом сообразила, что до сих пор нахожусь в его машине. Потерла виски и в замешательстве прошептала:

— Жуткое место…

— Вот и я так решил, поэтому пошел обратно. Сразу.

— Ты только через три недели очнулся.

— Это стало для меня сюрпризом.

— Время там течет совсем ненормально, — заключила я. — Вдруг Соня не знает, что ее нет целых три года?

— Она понимала, на что шла. Перестань уже себя изводить, — вдумчиво сказал Паша и мрачно добавил: — И меня тоже.

Качели протяжно скрипнули и стихли. Детвора спрыгнула с них и наперегонки помчалась к подъезду. Небо потемнело, клубы туч исполосовали его поперек, по-звериному оскалившись на землю.

Почему я обвинила во всем Пашу? Моей вины было не меньше. Глубоко внутри зародилось сомнение. Маленькое, робкое, но это было оно. Возможно, я погорячилась с выводами.

В машине резко похолодало. Я закуталась в пальто, спрятала руки в карманах и посмотрела на Пашу. Пауза затягивалась.

— Со смертью Вениамина все кончилось? — поинтересовалась я, чтобы нарушить молчание.

— Вряд ли. — Паша нахмурился. — Совет обоих еще не отозвал.

— Обоих? — переспросила я. — Кто второй?

— Да так… Одна прелестная девочка.

Чудесно! Мне достался маньяк с садистскими наклонностями, а ему прелестная девочка. С чего бы не наоборот? Но вслух я высказала другое:

— Что Совету здесь надо?

— Нельзя, чтобы эта история получила огласку. Сложно предугадать, кого заденет в будущем.

— Заранее контакты налаживаешь? Какого ты приехал к Вениамину с этим…

— Почему бы нет? — не разделил моего мнения Паша.

— Ну… — протянула я отстраненно. Объяснять что-либо решительно не хотелось. — Та девочка такая же?

— Если ты имеешь в виду энергетический иммунитет, то да.

— Иммунитет? — растерялась я. — Откуда он берется?

— Есть один эффект, — уклончиво ответил Паша. — Очень редкий. Когда после агрессивного вмешательства в подсознание барьер не восстанавливается. В итоге вход в подсознание блокируется намертво.

— Чушь, — возразила я. — Сформировавшаяся психика всегда восстановит барьер. Это же нужно быть полным психом или…

Слова застряли у меня в горле.

— Именно, — кивнул он.

…ребенком. Нужно быть ребенком. Неудивительно, что Феликс нас не любит.

— Где Совет берет детей с иммунитетом? Таких случаев один на миллион.

— Мало ли где? На самом деле их больше и не надо. Рядовые сотрудники Совета — обычные люди.

— Понятно…

Теперь многое прояснилось. Теоретически, если у тебя имеется иммунитет к любому энергетическому воздействию, ты вполне можешь гасить им чужой фон. Только при одном условии — сознание объекта должно быть чистым. Иначе говоря, дара я лишилась, потому что сунулась в Поток при Феликсе. Уверена, он спровоцировал меня специально, а я наивно повелась.

— Не нравится мне этот Совет, — недовольно пробурчала я.

— Просто ты не умеешь использовать имеющиеся ресурсы, — огорошил Паша, сдобрив сказанное ядовитой ухмылкой. — Зачем сломя голову бегать по городу в поисках убийцы, когда рядом есть те, кто жаждет этим заняться? К тому же мы вообще зря дергались. Нам ничего не угрожало.

— Как ты можешь так говорить?! Тридцать человек погибло!

— Неужели тебя это волнует? — издевательски спросил он. — Единственное, чем ты была увлечена, это спасением какого-то неудачника.

— Я хотела по-хорошему выяснить, что Влад знает! — возмутилась я, осознавая, что иду прямиком в расставленную ловушку. — Не пытаясь его угробить.

— Ты снова неверно расставила приоритеты. И пока тратила время на свое «по-хорошему», каждую ночь умирали люди. Узнай мы сразу, что случилось с Димой, обошлось бы меньшими жертвами.

— Я бы вычислила Вениамина в первый вечер, если бы ты не вмешался!

— А не останови ты меня тогда в баре, удалось бы избежать двадцати с лишним смертей. Скажи еще, что я не прав.

— Все, хватит… — прошипела я и потянулась к ручке дверцы.

И как я забыла, с кем разговариваю?! Душевные беседы, запоздалые откровения, обмен воспоминаниями. Дура. Круглая дура!

Я с размаху хлопнула дверцей и понеслась к подъезду. Сзади послышался резкий звук сорвавшейся с места машины. Карловна проводила меня взглядом, полным сострадания.

В квартире было красиво и уютно, но привычная пустота не радовала. Она скорее напоминала о том, что ждать мне некого. Я сама строила эту жизнь: старательно и кропотливо, фанатично и безумно, в течение долгих трех лет, не изменяя намеченному плану даже в мелочах. Запиралась и избегала людей, отгораживаясь от реального мира. Мечтала, чтобы меня оставили в покое. Вот я наконец-то одна, дружба с Кирой и та закончилась. Время радоваться, разве нет? Мое желание исполнилось. Где же праздник, свечи, веселье?

Погода никак не могла определиться с дождем: небо хмурилось, за окном свистел ветер. График уборки сообщал, что надо чистить ковры. Вместо этого я рухнула на диван и до вечера смотрела телевизор, пытаясь уловить в бесконечных сериалах хотя бы толику смысла. Тщетно. Странно, упиваться одиночеством было не так приятно, как прежде. В душе была та же пустота, что и в моей квартире: она погрязла в своем прошлом, драгоценном прошлом, которое хочется беречь, лелеять и никогда не отпускать, не позволяя и крупинке настоящего ворваться в храм воспоминаний. И вот они мои, никто не посмеет их тронуть. Так может пора сгрести все в большую кучу и выбросить на помойку?

Переливчатая трель рассекла тишину, заставив меня вздрогнуть. Я побежала к двери, зная, кого за ней увижу.

— Я, наверное, рано? — спросил Влад, но в коридор шагнул уверенно. Выглядел он до неприличия счастливым, хотелось откусить кусочек его невероятно позитивной энергии и кутаться в нее до тех пор, пока не станет тепло.

— Чего тянуть? — Я спешно закрыла за ним дверь, словно боялась, что он убежит и унесет с собой этот дивный теплый свет. — Проводить? Или отдать ключи и сам адрес найдешь?

— Думаю, найду… — замялся он. — Ни к чему тебя напрягать…

Нет, что я делаю? Зачем говорю это? Сейчас Влад уйдет, и я опять останусь одна. В пустой квартире наедине с бабушкиными статуэтками, молчаливым телефоном и телевизором, который просто будет вынужден составить мне компанию. Буду смотреть сериалы, ища в вымышленных судьбах замену тому, чего я себя лишила. Лишила добровольно, без мазохистского умысла, искренне полагая, что так лучше. А потом я засохну, покроюсь пылью, и меня съедят тараканы.

— Торопишься? — осторожно осведомилась я. — Ты в тот раз кое-какие вещи забыл и… у меня есть пирог!

— Пирог? — просиял Влад и принялся расстегивать куртку. — Тот, вишневый?

— Точно, вишневый.

Из комнаты донеслось короткое пиликанье. Кому это вздумалось слать мне смс? Очередная акция от сотового оператора?

Я оставила гостя раздеваться в коридоре, прошла в комнату и потянулась за мобильным. Увиденное на дисплее превзошло самые смелые предположения. Так быстро? Право, не ожидала…

— Ты идешь? — раздался голос Влада уже из кухни.

— Минуточку! — крикнула я.

За окном сверкнула молния, в черном небе мелькнула вспышка света. Вдалеке громыхнуло, машина у подъезда истошно залилась сигнализацией. Оконное стекло пошло рябью и задрожало под напором дождя. За пару секунд мягкое шуршание сменилось мерным постукиванием тяжелых капель.

Я еще раз взглянула на сообщение с неизвестного номера. «Не могли бы вы приехать? Нужно поговорить» — гласили ровные буковки на дисплее. Чуть ниже стояла подпись — «Нина».

Продолжение следует…