Три путешественника забрели на постоялый двор, хорошо покушали, заплатили хозяйке 30 руб. и пошли дальше. Через некоторое время после их ухода хозяйка обнаружила, что взяла с путешественников лишнее. Будучи женщиной честной, она оставила себе 25 руб., а 5 руб. дала мальчику и наказала ему догнать путешественников и отдать им эти деньги. Мальчик бегал быстро и скоро догнал путешественников. Как им делить 5 руб. на троих? Они взяли каждый по 1 руб., а 2 руб. оставили мальчику за его быстроногость.

Таким образом, они сначала заплатили за обед по 10 руб., но по 1 руб. получили обратно, следовательно, они заплатили: 9×3=27 руб. Да 2 руб. остались у мальчика: 27+2=29. Но вначале-то было 30 руб.? Куда делся 1 руб.?

Не ищите, куда девался рубль, ищите, в чём фокус, как вас пытаются обмануть.

Фокус в том, что вас заставляют решать несуществующую задачу. Путешественники заплатили только 27 руб. Из этих 27 руб. хозяйка взяла себе 25 руб. и 2 руб. осталось у мальчика. Это всё. Вас же пытаются убедить в том, что они заплатили 27 руб. да ещё два остались у мальчика. Как раз в этом и трюк, „передёргивание“, направление вас на ложный путь. Сделал ли подобное и Эйнштейн?

Чтобы ответить на этот вопрос, нам, к сожалению, не остаётся ничего другого, как прочитать его „работу“. В оригинале[2] она занимает страницы 891 по 921, но нам будет достаточно прочитать только первые 11.

В конце стр. 1(891) он говорит, что собирается ввести предположение о том, что скорость света в пустоте не зависит от скорости источника света (Сейчас принято говорить – скорость света во всех системах отсчёта постоянна, одинакова). Он уверяет при этом, что это предположение только кажется нелогичным. По-видимому, он понимает, что только за одно это предположение его могли бы посчитать за сумасшедшего. Мы же, со своей стороны, можем заметить, что это обычное подготовительное заявление фокусника, который обещает, например, пройти сквозь стену. Мы же знаем, что это невозможно. Он как бы говорит нам при этом: „А вы найдите, где(как) я вас надуваю“. И „проходит“ сквозь стену, но, конечно, не на глазах у нас, а за перегородкой-экраном, на которой нам чётко видна его тень. И нам кажется, что его тень исчезает в стене. А значит, и он сам!?

Если мы хотим понять фокус, мы должны понять, как это он наводит „тень на плетень“ таким образом, что нам кажется, что его тень исчезает в стене.

Идём дальше вслед за Эйнштейном.

На стр. 2(892) мы отмечаем нескромность, самоуверенность Эйнштейна, выражающуюся в том, что свою гипотезу(предположение) он уже называет теорией в фразе: „Развиваемая теория опирается…“ Обычно предположение начинают называть теорией только тогда, когда оно уже очень многими считается соответствующим истине.

На стр. 4(894) он называет скоростью света V отношение двух расстояний от А до В ко времени прохождения света от А до В и обратно. Он говорит, что из опыта эта величина V является универсальной постоянной. Но при этом он не приводит ссылки на какой-либо источник, также считающий скорость света универсальной постоянной. Мы со своей стороны отмечаем, что он нигде не говорит о том, что для возвращения света из В в А в точке В необходимо какое-то устройство, например, зеркальце. Конечно, мы очень придирчивы, но мы должны обращать внимание на любую мелочь, так как подозреваем в Эйнштейне фокусника и хотим раскрыть его секрет. Этот секрет может и должен оказаться в чём-то незначительном, незаметном.

На стр. 6(896), абзац 3, он говорит о том, что длина предмета, измеряемая из неподвижной системы отсчёта в подвижной (с помощью лучей света, двигающихся от начала стержня к его концу и обратно), отличается от длины этого предмета в неподвижной системе отсчёта. Только из придирчивости мы отмечаем, что более корректно было бы сказать, что ему кажется, что эта длина отличается. Утверждать, что эта длина действительно отличается, он явно не имеет права, так как не привёл в подтверждение этого никаких аргументов.

На этой же странице в самом низу и в начале следующей он определяет длительность временных интервалов при прохождении света к концу предмета и обратно. При этом он определяет скорость движения сигнала (скорость луча света), используя самые обычные правила для сложения скоростей (V - v) и (V + v). (Прописное v здесь означает скорость движения подвижной системы координат или скорость предмета, длину которого измеряют). Он нигде не говорит о том, что далее это правило будет изменено и, следовательно, вывод подвергнется своего рода итерационному изменению. Похоже, что он сам ещё не проникся верой в справедливость своей теории относительности.

На стр. 8 – 10 (898 – 900) Эйнштейн занимается вычислением соответствия величин в подвижной и неподвижной системах координат, причём постоянно для измерения расстояний используется движение луча света туда и обратно. Он, естественно, получает своё желаемое преобразование координат. При этом он для неподвижной системы координат использует обозначение x,y,z,t, а для подвижной . Уже здесь он получает „знаменитые“выражения о том, что в подвижной системе длина стержня вдоль оси  меньше длины вдоль оси x, и время  меньше времени t. Но, разумеется, пока только как предположение.

На стр. 11(901) наступает кульминация. Эйнштейн неожиданно переходит к рассмотрению совсем другого процесса. Он говорит:

В момент времени t = = из совместного в этот момент начала координат обеих систем посылается сферическая волна (импульс света), распространяющаяся в неподвижной системе со скоростью V. Для каждого пункта этой волны выполняется равенство

x² + y² + z² = V²t².

Это равенство мы преобразуем с помощью полученного (на стр. 8-10) преобразования координат и после простых вычислений получаем:

 ² +  ² +  ² = V² ².

Эта волна является, следовательно, и при рассмотрении в подвижной системе координат сферической волной, распространяющейся со скоростью V. Этим самым доказано, что наше предположение не является нелогичным.

Эйнштейн подразумевает под этим, что доказал своё предположение о том, что скорость света в пустоте не зависит от скорости источника света. Другими словами, он считает доказанным, что скорость света во всех системах отсчёта постоянна, одинакова.

А что считаем мы? Мы считаем, что нашли то место, где наш „фокусник“ передёрнул, попытался заставить нас перейти к рассмотрению совсем другой задачи.

Эйнштейн сделал здесь сразу две ошибки.

Во-первых, при рассмотрении сферической волны, распространяющейся со скоростью V (со скоростью света), он ушёл от процесса измерения длин с помощью луча света, двигающегося туда и обратно. Здесь конечно, наличествует луч, двигающийся туда, но явно нет луча, двигающегося обратно после отражения. Кроме того, раньше всегда посылался один луч и только в одном направлении. Теперь же посылается одновременно бесконечно много лучей во всех направлениях. Сам процесс отражения теперь явно невозможен, так как к концу светового луча зеркальце не прикрепишь. Да и о каком процессе отражения можно говорить, если зеркальце, очевидно, должно было бы двигаться совместно с лучом света!

Во-вторых, Эйнштейн, возможно, сам того не подозревая, оказался внутри процесса не с двумя, а с тремя системами координат. Неподвижная система осталась той же. В одной же из подвижных, соответствующей рассмотренной им ранее подвижной системе, скорость точек сферической поверхности волны (скорость точек света) в проекции на ось х будет всегда положительной, как это было и у него на стр. 8-10. В ней, по его расчётам, ось, параллельная оси х, сокращалась. Сокращалась и „ось“ времени. Но эта его система отсчёта превратилась теперь в „полусистему“, ограниченную положительными значениями оси . На область отрицательных значений  его результаты переносить нельзя, так как там проекция скорости света на ось  меняет знак. Более того, там даже нет предмета измерения, и измерять просто нечего.

В области отрицательных значений  расположена явно другая подвижная „полусистема“, в которой скорость точек сферической поверхности волны в проекции на ось  всегда отрицательна, хотя эта „полусистема“ отсчёта и движется в ту же сторону, что и первая. Если в эту „полусистему“ отсчёта внести предмет измерения (стержень), то результаты вычислений будут совсем другими. В этой „полусистеме“ отсчёта по его расчётам отрезки, параллельные оси х, должны будут удлиняться. Должна будет удлиняться и „ось“ времени.

Эти две подвижные „полусистемы“ отсчёта, конечно же, нельзя рассматривать в качестве одной подвижной. У них различные трансформации осей, параллельных оси х и различные трнсформации осей времени.

В результате, по каждой из этих причин, приходится констатировать, что Эйнштейн свою задачу не выполнил. Он не смог доказать, что скорость света во всех системах отсчёта одинакова. Читать его статью дальше уже не имеет смысла.

Конечно, было бы наивно ожидать, что с помощью преобразования координат или каких-либо других математических операций, исходя из ничего, можно получить новый закон природы. Но некоторые авторы уверяют, что Эйнштейн ставил перед собой именно подобные цели. Рассчитывать на подобное могут только мистики, верящие в магию слов или цифр. Похоже, что Эйнштейн не понимает, что математика – только инструмент. С помощью одних только инструментов нельзя сделать куклу. Кукла всегда бывает деревянной, пластмассовой или тряпочной. Поэтому для её создания нужны не только инструменты, но ещё и материал.

Мы, разумеется, никогда не узнаем, выступил ли Эйнштейн в этой статье действительно в роли „фокусника“ или же он искренне ошибался.