Портье посмотрел вслед исчезающей в голубых просторах кабине, почесал затылок – и, не теряя времени даром, вывесил на лестнице табличку

СЕГОДНЯ ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ

А Фердинанд и директор никак не могли взять в толк, что же, собственно, произошло.

– Кажется, мы поднялись в воздух, – сказал Фердинанд, когда стало ясно, что они покинули здание гостиницы.

– У меня точно такое же впечатление, – сказал перепуганный директор.

– Может, не стоило нажимать эту кнопку?

– Теперь ничего не поделаешь.

Кабина все поднималась. Дома становились меньше и меньше, улицы уже, а трамваи и автобусы напоминали детские игрушки. Навстречу им плыли облака.

– Интересно, на какой высоте мы находимся? – подумал вслух Фердинанд.

– Вы находитесь на высоте четырехсот восьмидесяти пяти метров, сообщила набегающая тучка.

– О, вы очень любезны! – воскликнул Фердинанд, галантно раскланявшись. – Благодарю вас за сообщение, милая тучка.

Тучка, помахав рукой, поплыла дальше.

– Вы меня удивили, дорогой Фердинанд, – сказал директор, – я и не предполагал, что вы умеете разговаривать с облаками.

– С каждым можно найти общий язык, нужен только подход, – не без самодовольства отозвался Фердинанд, забыв о том, что тучка заговорила с ним первая. – Попробуйте теперь вы, тут нет ничего особенного.

Директор незамедлительно принялся высматривать тучку. Как только она подплывала, он открывал дверь, высовывался наружу и кричал:

– Здравствуй, малышка!

– Здавствуйте, директор, – отвечала тучка. – Желаю приятного путешествия.

– Как дела, розовая тучка? – обращался он к следующей.

– Большое спасибо. Неплохо. Куда держите путь?

– Да так, вообще, – отвечал директор, потому что не знал сам, куда и зачем они направляются. – Хотим посмотреть сверху на землю.

– Что ж, приятной прогулки! – кричала в ответ тучка и исчезала, а директор затевал уже новый разговор.

– Привет, хорошенькая тучка, как спалось?

– Неплохо, – отвечала тучка – Нынче ночью небо изволило быть безоблачным, и мы все хорошо выспались.

– Очень приятно беседовать с тучками, – сказал директор, потирая от удовольствия руки.

– Может быть, хватит? – заметил Фердинанд. – А то вы без конца высовываетесь.

Как бы не вывалиться…

Директор глянул вниз, и голова у него закружилась. Он захлопнул дверь и уселся на скамейке.

– Не отчаивайтесь, – подбодрил его Фердинанд. – Пока мы не падаем, у нас нет оснований отчаиваться.

– Неужели мы все еще поднимаемся? – простонал директор.

– По-моему, да, – ответил Фердинанд. – Наша кабина, к сожалению, не оснащена высотомером, и мы не можем судить…

– А что если спросить?

– У кого?

– Я вижу птицу, – крикнул директор, – спросите у птицы.

– Эй, птица, птица! – крикнул Фердинанд. – Не можете ли вы сказать, на какой высоте мы находимся? Птица подлетела ближе и села на крышу.

– Спуститесь, пожалуйста, в кабину, – закричали в один голос оба путешественника.

Птица впорхнула в кабину и устроилась на скамейке между директором и Фердинандом.

– Вас интересует высота? – осведомилась птица.

– Да, нам нужно знать, далеко ли земля.

– В настоящий момент вы находитесь на высоте пятнадцати тысяч ста одиннадцати клювов… – деловым тоном ответила птица.

– Я что-то не очень понимаю… – замялся Фердинанд.

– Клюв – это мера длины, – объяснила птица.

– Сколько получится, если клювы перевести на сантиметры? – спросил директор.

– Этого я не знаю, – ответила птица.

– Ну хотя бы примерно, – попросил Фердинанд.

– Взгляните на мой клюв, – сказала птица.

– Очень красивый клюв, – отозвался Фердинанд.

– Не в том дело… Сколько в нем сантиметров?

– Трудно сказать, сантиметра четыре…

– А по-вашему? – обратилась птица к директору.

– Наверно, сантиметров шесть.

– Ну, скажем пять… Согласны?

– Конечно, согласны!!! – воскликнули Фердинанд и директор.

– Тогда все очень просто, – сказала птица, гордясь своей сообразительностью, – клювы нужно перевести в сантиметры, а сантиметры – в метры.

– Считать!.. Терпеть не могу! – заволновался Фердинанд. – Может, вы этим займетесь, – предложил он директору.

– Попробую, – ответил директор. – Предположим, один клюв равен пяти сантиметрам.

Тогда десять клювов – это пятьдесят сантиметров, сто клювов – пятьсот сантиметров, тысяча клювов – пять тысяч сантиметров, десять тысяч клювов пятьдесят тысяч сантиметров, пятнадцать тысяч клювов – семьдесят пять тысяч сантиметров, а семьдесят пять тысяч сантиметров равны семистам пятидесяти метрам. К этому остается прибавить еще сто одиннадцать клювов, что составляет пять метров пятьдесят пять сантиметров. Итак, пятнадцать тысяч сто одиннадцать клювов равняется семистам пятидесяти метрам и пятидесяти пяти сантиметрам. Это как раз и есть высота, на которой мы находимся. Я весь взмок от этих подсчетов.

– Вы решили эту задачу замечательно, – сказал с восхищением Фердинанд. – Поздравляю вас, дорогой директор.

– Ничего здесь нет замечательного, – скромно ответил директор. – Когда работаешь директором, надо уметь считать. Мы все еще поднимаемся?

– Да, – ответила птица, – мы поднялись еще клювов на пятнадцать.

– Ужасно! – испустил отчаянный вздох директор. – Дорогой Фердинанд, надо что-то предпринимать. Не можем же мы без конца подниматься и подниматься.

– Будем надеяться, нам подскажут, что делать в таких случаях, Фердинанд вопросительно посмотрел на птицу.

Птица в свою очередь с серьезным видом взглянула на Фердинанда.

– Прежде всего, позвольте представиться. Я вошел в вашу ракету и даже не представился.

– Какая там ракета… – махнули рукой директор и Фердинанд, – самая обыкновенная кабина лифта, которой вздумалось вдруг взлететь в воздух. Вот мы и летим.

– Это не имеет значения, кабина… лифт… В настоящий момент это воздушный корабль, иначе не назовешь. Можете мне верить, уж я-то в этих делах толк знаю.

Моя фамилия Голубовский.

Фердинанд с директором глянули на птицу повнимательней. Действительно, в ней было что-то голубиное. Это лишний раз подтверждало, что фамилия невымышленная.

Каждый по очереди назвал свое имя.

– Великолепный. Фердинанд Великолепный, – представился Фердинанд.

– Девон. Алексей Девон, – представился директор.

– Очень приятно, – сказал Голубовский.

– О нет, это нам приятно! – воскликнули директор и Фердинанд.

– Итак, чем могу быть полезен? – спросил у путешественников Голубовский.

– Дело в том, – сказал директор, – что мы не представляем себе, как спуститься на землю. До сих пор мы только поднимались. А это становится опасно.

– Насколько мне известно, – ответил Голубовский, – существует несколько способов: если мы складываем крылья, мы падаем камнем вниз; если мы используем воздушные течения, мы плавно снижаемся, распластав крылья, при этом мы делаем круги, если мы поворачиваем определенным образом хвост…

– А других способов нет? – спросил сдавленным голосом Фердинанд.

– Может, и есть, но мне они не известны.

– У нас, видите ли, нет крыльев, – сказал, заламывая руки, директор.

– И хвостов, – добавил со слезами на глазах Фердинанд.

– И все же надо что-то предпринять, – сказал, тряхнув головой, директор.

– Надо! – поддержал его окрепшим голосом Фердинанд.

– Но что? – сказал упавшим голосом директор.

– Что? – простонал Фердинанд.

– Что? – задумался Голубовский.

– Мне кажется, если положить к нам в кабину какие-нибудь тяжести, то она в силу законов земного тяготения начнет снижаться, – заметил директор.

– Тяжести… – отозвался Фердинанд. – Но какие?

– Любые. Например, кирпичи, – сказал директор.

– Смешно и говорить, – отозвался Фердинанд, – откуда здесь кирпичи? Насколько мне известно, кирпичи по воздуху не летают.

– Одну минуточку, – вмешался в разговор Голубовский. – Мне в голову пришла мысль. Может быть, нам удастся загрузить вашу кабину и заставить ее опуститься.

– Если вы этого добьетесь, вы – маг и волшебник, – не без ехидства заметил Фердинанд.

– Я дам вам премию: сто мешков с горохом, – заявил директор, которому эти слова тоже показались забавными.

– Ловлю вас на слове, – ответил Голубовский. – Ненадолго мне придется вас покинуть. Откройте, пожалуйста, дверь.

Фердинанд открыл дверь, птица привстала на скамейке, взмахнула крыльями и выпорхнула наружу. Она сделала несколько кругов над кабиной, которая тем временем поднялась еще клювов на двадцать, махнула на прощание хвостом и улетела.

Директор и Фердинанд остались одни. Где-то далеко-далеко внизу виднелась земля.

Высоко-высоко над ними сияло солнце. Даже облака попрятались куда-то.

Путешественников окружала сплошная ровная синева. Чувство одиночества щемило сердце.

– Кажется, мы уже не вернемся на землю, – с отчаянием предположил директор.

– Эх, и понадобилось же нам… – заскулил Фердинанд.

– Никогда-никогда не увижу я своей любимой гостиницы, – стал всхлипывать директор.

– А я не увижу своих друзей, – присоединился к директору Фердинанд.

– Нужно было вам нажимать на эту кнопку! – сказал с укором директор.

– Мне? – возмутился Фердинанд. – Да ведь это вы нажали!

– Это не я! – крикнул директор. – Это вы! А я только сделал вид, что нажал.

– Неправда! – завопил задетый за живое Фердинанд. – Это я сделал вид, а вы нажали по-настоящему.

– Есть о чем спорить… – сказал директор, и его глаза наполнились слезами. – Мы оба нажали на эту кнопку…

– Да, вы правы, – сказал Фердинанд примирительным тоном. – Оба мы виноваты.

Зачем только мы нажали на эту кнопку?..

– Зачем мы нажали на эту кнопку, дорогой Фердинанд? Пока они вели этот разговор, вдали показалась большая серая туча. Она росла, росла и окружила кабину со всех сторон. Стало темно, и в темноте послышался ровный шорох крыльев. Это Голубовский призвал на помощь стаю знакомых голубей.

– Садитесь на крышу! – кричал он охрипшим голосом. – На крышу!

Голуби быстро расселись на крыше. Кабина перестала подниматься. Она повисла в воздухе.

– Делаем пирамиду! – скомандовал Голубовский. Следующая стая уселась на спинах тех голубей, которые перед этим умостились на крыше. Кабина стала медленно опускаться. А голуби строили свою пирамиду все выше и выше, и кабина опускалась и опускалась. Директор и Фердинанд принялись скакать от радости и бить в ладоши.

Наконец голубиная пирамида была готова. На вершине ее сидел Голубовский.

Фердинанд приоткрыл дверь и крикнул:

– Голубовский, вы маг и волшебник!

А директор добавил:

– За мной сто мешков гороха!