Вначале рабы не особенно доверяли Яхубену. Он был для них атлантом, свободным и бывшим сотником. Только один Агбонгботиле сумел разобраться, почему Яхубен оказался с ними. В течение всего этого времени он доказывал рабам, что Яхубен теперь стал таким же, как и они, что только ради них он пошел в эти места, куда осмеливались бежать лишь отчаявшиеся.

За пятнадцать дней, как было перед этим решено, армию рабов привели в порядок, насколько это было возможно за столь короткий срок. Промедление могло привести к непоправимым последствиям, так как армии атлантов уже готовились в своих лагерях; сражение стало неизбежным. Рабов было много. Каждый из них с Детства умел стрелять из лука, и каждый из них, с тех пор как стал рабом, научился ненавидеть рабство. Их было много, и они хотели или умереть и тем самым избавиться от страшного несчастья всей своей жизни, или победить… и тогда?… Очень немногие задавали себе этот вопрос. Агбонгботиле и другие старики не раз говорили что люди могут жить без хозяев, в дворцах и одеждах которых они не нуждаются. Каждому мужчине необходим лишь хороший лук и набедренная повязка из листьев. Каждой женщине необходим мужчина и пища для него, для их детей, для нее самой. Но Май-Бака и другие чувствовали, что старый Агбонгботиле не знает всего. Они подозревали, что людям нужно было и другое, но что? Иметь каменный дом, одежду из конопли, как у Яхубена, несколько шкур леопарда для постели? Но разве шкуру леопарда не может заменить трава?

Но ни Май-Бака, ни другие не думали ни о чем другом, кроме как о победе. После нее будет видно.

На пятнадцатый день рабы заволновались. Особенно Яхубен и Май-Бака. Уж не забыл ли о них Аута?

— Может быть, его схватили солдаты Великого Жреца или Тефнахта! — сказал Яхубен.

— Нет! Ауту никто не может схватить! — рассердился Май-Бака. — Аута — бог.

Однако, не дождавшись Ауты, в ночь на восемнадцатые сутки Яхубен и Май-Бака решили двинуться вниз, в долину, для того чтобы сначала захватить солдат у пещер и забрать у них оружие, а уж затем тронуться на север и, повернув на восток, выйти к Великому Городу.

— Убьем правителя Атлантиды и всех его чиновников! — сказал Май-Бака.

Яхубен побледнел.

— Как ты только можешь думать об этом? Правитель — бог! — крикнул он испуганно. — Да будет он вечно…

— Боги Атлантиды — не наши боги! — оборвал его Май-Бака. — Пусть атлантов защищают их боги. Нас же оберегает наш всесильный бог Аута, у которого такая же черная кожа, как и у нас.

Яхубен заколебался. И спокойно сказал:

— Вероятно, ты прав, Май-Бака. Если бы правитель был бог, он знал бы, что делает Аута, и воспрепятствовал бы ему… или послал на нас огненный дождь…

— Только Аута наш бог! — заключил Май-Бака. — Он покажется на небе, когда мы тронемся.

В эту восемнадцатую ночь мало кто спал. Все сгорали от нетерпения поскорее начать поход. Когда наступило утро, Яхубен приказал затрубить в рог. Но ненависть рабов была так велика, что их не надо было призывать к походу. Ударили барабаны, сделанные неграми из кожи диких коз. Вокруг костра танцевали самые храбрые мужчины-негры. Это был танец войны. Как раз в это время зазвучал столь ожидаемый громоподобный голос с неба:

— Рабы, победившие рабство, боги мира зовут вас идти на Великий Город…

Когда голос умолк, тысячи людей начали спускаться в долину.

В летящей лодке, которая их сопровождала, помимо рулевого и Ауты, были Хор и еще один чужеземец. Наблюдая за движением вооруженных рабов, Аута вспомнил о странной голубой трубке, из которой была убита собака на площади около дворца правителя. Если бы только у него было такое оружие, он уничтожил бы правителей Атлантиды, как паршивых собак. Он никогда не спрашивал чужеземцев о секрете этого оружия, но теперь наступил подходящий момент. И Аута спросил о нем, но просить не стал. Однако Хор смерил его недоверчивым взглядом.

— Ты хочешь использовать наше оружие здесь?… Нет. Я тебе говорил, что мы прибыли сюда не убивать. Знаешь, нам жаль даже того животного.

— Я не хотел этого, — сказал смущенно Аута. — Хотя все равно рабы уничтожат правителей Атлантиды, меня заинтересовало только, как убивает то голубое оружие.

— Лучами, — ответил Хор.

— Как — лучами? Я не видел лучей и не видел ничего похожего на свет.

— Это невидимые лучи.

— И они могут так легко убивать?

— Одни — да, другие же лечат. Например, те, что используются для усиления деятельности сердца…

Аута мучительно соображал, стараясь понять, в чем Дело.

— А зачем вам нужно оружие, если у вас не бывает войн?

— На других планетах мы встречали очень больших и опасных зверей. Мы не знали, встретим ли у вас таких зверей или нет.

— И у нас они есть!

— Кто? — удивился Хор. — Слоны?

— Нет, Тефнахт!

Чужеземцы засмеялись. А когда умолкли, рулевой сказал:

— Тефнахт — это зверь маленький, но он был бы большим человеком, если бы не жил за счет других. Как жаль, что ваши люди используют знание и мудрость во зло. Я заметил, что все, кто знает чуть больше других, избирают это глупое ремесло — служение никому.

— Богам! — поправил его Аута, улыбаясь.

— Вот именно никому! — повторил рулевой.

— Я думаю, у них все иначе, — сказал Хор. — Это ремесло они выбирают не после того, как выучатся, а наоборот, учатся, потому что у них такое ремесло. Не так ли, Аута?

— Жрецы у нас наследуют свое ремесло от отца к сыну. У них все книги и все тайны, так что это ремесло выбирать любому человеку нельзя.

Некоторое время он молчал, затем снова спросил о том, что его больше всего волновало:

— Ну, а если лучи кончатся? Чужеземцы весело рассмеялись.

— Не кончатся! — сказал Хор. — Оружие их вырабатывает само.

Аута, ничего не понимая, недоверчиво посмотрел на чужеземцев. Одному из них, молчавшему все время, захотелось его успокоить:

— Я знаю, что ты ничего не понял. И поверь, я очень сожалею об этом. Нам самим нелегко во всем этом разобраться, ведь как-никак нас разделяют двадцать тысяч лет…

Но его перебил Хор:

— Это вовсе не означает, что Ауте надо ждать двадцать тысяч лет. Нет, Аута, ты поймешь много разных вещей, которые теперь тебе кажутся нелепыми и неестественными, в течение нескольких лет… Особенно если ты полетишь с нами…

— Куда с вами?! — воскликнул Аута.

— На нашу планету, на Красный Хор, как ты ее называешь. Знаешь, она не очень-то красная и кажется такой, потому что у нас очень много песков и очень разреженный воздух. Если полетишь туда, не пожалеешь!

— Вы приглашаете меня в дом, который задумали оставить? — заметил удивленно Аута.

— Наша планета дорога нам. Она стала очень бедной… И, возможно, мы и не покинем ее. Вероятно, мы найдем способ возвратить сократившиеся богатства.

— А теперь вы питаетесь только шариками, которые изготовляете из травы, как вы сказали?

— Нет, у себя дома мы едим, как и вы, разные продукты, но много меньше, чем вы. О, если бы у нас был хотя бы ваш мед… Ты говорил, что его делают какие-то букашки, да?

— Пчелы.

Хор вздохнул. Аута посмотрел на него, потом на других сидящих в лодке и робко сказал:

— Значит, вы бедны, Хор, бедны, как мои родители в Стране Песков или как рабы Атлантиды. У вас нет золота… И все-таки мне часто кажется, что вы много богаче, чем все богачи Атлантиды… Тут есть что-то, чего я не могу понять, хотя и чувствую…

Хор улыбнулся;

— У вас есть люди, которые владеют чем-нибудь, и те, которые ничего не имеют. Те, кто думает, что они имеют, в сущности, в желаниях ушли не далее, чем животное, на котором ты приехал к нам в первый раз. Если бы они желали всего одну тысячную долю того, чего хотим мы, они сочли бы себя много беднее, чем ты.

— Теперь понятно, — сказал Аута. — У них имеется скота, золота, серебра больше, чем необходимо для них. Поэтому они могущественны. А как у вас?

— У нас есть золото, но мы делаем из него инструменты, так как оно не ржавеет. Все, что имеет наша планета, принадлежит в одинаковой степени всем. Вот поэтому мы так много заботимся о потомках и учимся желать. Желая, мы создаем!

— Вы даже захотели иметь молодость без старости, — сказал Аута. — Вы пожелали и имеете ее: в триста лет вы выглядите моложе, чем мы в тридцать. И все-таки как следует я не понимаю этого…

— Видишь ли, — продолжал Хор, — у пас право желать и владеть принадлежит всем. Никто не может иметь меньше чего-либо, чем другой. Даже если наша планета много беднее, чем Земля, мы, однако, богаче вас, так как умеем использовать все, что дает нам природа нашей планеты. А что не дает, мы создаем сами. Никто у нас не владеет большим, чем другой. А если кто-нибудь пожелает то, чего нет, это означает, что такой вещи нет ни у кого. И тогда мы стараемся сделать ее, чтобы она была у всех.

Лодка кружила над рабами. Теперь все они могли ее видеть.

Аута некоторое время смотрел вниз, потом о чем-то вспомнил и сказал:

— Я давно хотел спросить тебя, Хор, но все забывал. Может быть, ты сможешь раскрыть тайну. Год назад я был в одной стране, расположенной в горячих песках, и однажды увидел какие-то странные продолговатые блестящие предметы, к которым я не смог подойти и взять…

— А ты при этом не потерял сознание? — засмеялся Хор, перебив его.

Аута удивленно взглянул на него:

— Откуда ты знаешь?

— Это были наши приборы. Мы бросили их на Землю, чтобы определить, каков состав воздуха и как велико тепло…

— И как же вы смогли узнать? Они же остались там?

— Вот они-то и исследовали воздух, тепло и многое другое, а потом рассказали о том, что узнали, посредством мощных лучей.

Теперь все смотрели вниз. Толпы рабов шли по зеленой долине. Рулевой и Хор умолкли.

— Как много у вас травы… и сколько леса, сколько леса! — воскликнул с восхищением третий чужеземец. — У нас каждый кустик ценится много больше, чем у вас золото.

— Как, у вас нет такой зеленой травы? — удивился Аута.

— Трава-то есть, но ее мало, — ответил чужеземец. — И она у нас не зеленая, а голубая, зато небо не такое голубое, как у вас.

— А нашу луну вы видите такой же красивой?

— Нет, Аута, — ответил ему Хор. — Вашу луну мы видим лишь через очень мощные подзорные трубы. Эта луна только ваша. У нашей планеты нет луны. Мы сами сделали две такие луны из металла.

Ауте показалось, что он не расслышал:

— Как — сделали? Не понимаю!

— Так же, как и летающий корабль, на котором мы прибыли сюда… но только много больше. Поверхность одной из них почти такая же, как у Атлантиды.

— Так для чего же вы их сделали? И как же вы их подняли? Не могу понять! — Аута сжал руками виски.

— С помощью многих таких летающих кораблей мы послали на соответствующую высоту отдельные части «луны», и там искусные мастера соединили их. Мы их сделали не одновременно. Несколько сот лет назад была сделана маленькая «луна». В наше время сделали другую.

— А как же смогли там соединить ваши мастера все части? И почему они не упали?

— Не упали: там они находились на очень большом расстоянии от планеты и она их не притягивала.

Аута напряженно думал, потом поднял растерянные глаза:

— Значит, мы падаем на землю, так как она нас притягивает? А почему тогда не падает птица, ни эта ваша тяжелая лодка?

— Птица машет крыльями, а у нашей лодки есть известное тебе пламя. И птица и лодка…

Но в это время рулевой закричал:

— Смотрите!

Лодка, медленно кружась, стала спускаться. Перед ними предстало зрелище, которое для чужеземцев было совершенно необычным.

Ниже пещер рабов простиралось поле. Там бесчисленная армия атлантов выходила навстречу войску рабов. Две армии остановились и встали одна против другой. Они казались огромными муравейниками. Рулевой остановил лодку, но спускаться вниз не стал. Аута посмотрел через мощную подзорную трубу и увидел лица стоящих в строю людей. Войска не двигались; казалось, каждый солдат ожидал, что бой начнет противник. Оружие десятков тысяч солдат Атлантиды, стоящих до самого горизонта, блестело, заливая поле золотым светом. Рабов было раз в пятьдесят меньше. Вдруг Аута увидел, как от армии рабов отделился человек. Аута внимательно всмотрелся и почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он не мог услышать, что тот кричал, но понял, что человек кричит. Это был Яхубен. Он сделал знак щитом, и толпы рабов хлынули вперед. Аута заволновался.

— Спустите меня! — крикнул он. — Я должен быть с ними!

Чужеземцы молчали.

— Я хочу выйти отсюда, мне надо к ним! — снова закричал Аута и начал расстегивать ремни.

Тогда Хор мягко ему указал:

— Ты же отлично понимаешь, что, идя с ними, ты не только ничего не добьешься, но, что особенно важно, они ничего не добьются. Если тебя убьют атланты, а они несомненно убьют тебя немедля, то тогда собранная тобою армия потеряет всякую силу. Они верят в тебя, пока ты здесь, вверху. Но они не знают, чего хотят. Да и ты, Аута, не очень-то знаешь. Необходимо, чтобы прошло какое-то время…

— Тогда все, что они делают, — напрасно?

— Не напрасно. Это ступенька, первая ступенька. Ведь ты не поднимаешься прыжками по лестнице, а идешь по ступенькам. Понимаешь? И не думай, что, если они поклоняются тебе, все это сделал только ты… Если бы они не захотели этого, ты ничего бы не сделал. Без тебя они все равно рано или поздно восстали бы. В них было достаточно ненависти. Ты лишь на мгновение ускорил все.

Аута не знал, чему верить. Или эти чужеземцы не хотят вмешиваться, или они в самом деле правы.

— Как бы там ни было, — сказал, обращаясь к нему, Хор, — по меньшей мере богатые испугаются.

— Да, им придется узнать, что может быть и иначе, чем думают они.

Рулевой немного спустил лодку, оставив ее по-прежнему неподвижно висеть в воздухе. Поле было усеяно трупами и залито кровью. Чужеземцы не смотрели в подзорную трубу. Один Аута никак не мог оторваться от нее. Вдруг Аута увидел, как какой-то человек вырвался вперед Он пробил копьем солдата-атланта, затем ударил топором другого. Вокруг него образовалось кольцо из защищающих его рабов. Это был Яхубен. Через мгновение Яхубен, внезапно запрокинув голову, как-то странно изогнулся. Его левая рука выпустила топор, схватилась за грудь. Аута вгляделся получше. Что это? Яхубен упал на спину, пытаясь выдернуть стрелу из сердца. К нему подбежало несколько рабов. Двое упали. Потом еще один. Оставшиеся склонились над Яхубеном, но вдруг оставили его. Значит, он умер.

Аута на мгновение онемел. Хор посмотрел в трубу туда, куда ему показывал Аута. Он сразу же все понял. Посмотрел на Ауту и тихо произнес:

— Мне кажется, это твой друг, который летал с нами.

Аута не ответил. Он сидел, обхватив руками колени. Затем, не в состоянии более сдерживаться, зарыдал. Но тут же сжал губы и овладел собой, так как рулевой, ни с кем не посоветовавшись, направил лодку на армию атлантов. Аута охватил взглядом войско рабов: во главе его с луком за плечом, с тяжелым копьем в руке бежал Май-Бака. Аута мгновенно схватил воронку и закричал:

— Рабы Атлантиды, чтобы не быть рабами, уничтожайте ваших врагов. Отомстите за смерть Яхубена!

Тысячеголосый рев прокатился по полю. Рабы ринулись вперед, словно стремясь догнать пущенные ими стрелы. Солдаты-атланты при виде странной серебряной, с огненным хвостом и гребнем птицы, из которой звучал громоподобный голос, кинулись бежать врассыпную, бросая оружие.

Теперь Аута был уверен, что рабы дойдут до Великого Города. И только после того, как чужеземцы убедились, что армия атлантов полностью рассеяна, рулевой, не говоря ни слова, повернул лодку на север и полетел на Святую Вершину.

Полет проходил в полном молчании.