2.1. «Застойный» характер политической системы. Период 70-х – начала 80-х гг. в истории советского общества был охарактеризован как «застойный».

Причины «застоя» и накапливавшихся кризисных явлений наряду с субъективным фактором (личностью самого Л. И. Брежнева и его окружения) заключались:

– в характере социально-политической модели советского общества, основа которой сложилась еще в 30-е гг. Претерпев в 50-е – начале 60-х гг. некоторые изменения (ушли в прошлое личная диктатура, массовые репрессии как средство управления социально-политическими и экономическими процессами), система сохранила свои важные черты;

– в социально-экономических отношениях, господствовавших в стране. Характерной особенностью общественного производства тех лет являлся высокий удельный вес тяжелой промышленности (преимущественное развитие отраслей группы «А» по сравнению с группой «Б») и военно-промышленного комплекса. При этом советская экономика оставалась по преимуществу на индустриальной стадии, в то время как экономика ряда стран мира поднялась на стадию научно-индустриальную.

2.2. Эволюция политической доктрины СССР отвечала задачам стабилизации как общественной, так и личной жизни. Новый курс получил на Западе название неосталинизма.

•  Черты неосталинизма. В попытках преобразований 50-х – начала 60-х гг. и элементах либерализации («оттепели») главный идеолог ЦК КПСС М. А. Суслов и другие члены партийного руководства видели причину неудач и некоторой социальной дестабилизации (проявившейся как в рабочих выступлениях, так и в зарождении диссидентства). В результате в 70-е гг. по инициативе партии происходил отход от политики десталинизации и критики культа личности, намечается возврат к некоторым элементам сталинизма в идеологии, культуре, общественной жизни.

В документах партии и правительства окончательно закреплялось, в том числе юридически, монопольное положение КПСС в советской политической системе. Впервые в 6-й статье новой 1977 г. Конституции СССР определялась роль партии как «руководящей и направляющей силы советского общества», «ядра политической системы». За 20 лет численность КПСС возросла с 12,4 млн в 1966 г. до 18,3 млн в 1985 г.

Партийное руководство через низовые партийные и общественные организации – профсоюзы, комсомол и другие – продолжало осуществлять идеологический контроль над общественной жизнью в государстве. В результате сохранялись всеобщая идеологизация социальной и культурной жизни, идеологический диктат КПСС, навязывалось единомыслие.

•  Концепция «развитого социализма». В рамках курса на стабилизацию партийные идеологи были вынуждены отказаться от утопической идеи о скором переходе к коммунизму и отмирании государства. В новую Конституцию вошло понятие «развитого социализма», дававшее возможность пропагандировать новые достижения «самого передового» строя, выдвигать новые социальные цели без указания сроков их достижения.

• Окончательное оформление получило положение об отсутствии в стране «социальных групп, враждебных, противостоящих или чуждых социалистическому обществу». В Конституции было заявлено о сформировании в СССР «новой социальной и интернациональной общности – советский народ». В условиях развитого социализма КПСС становилась «партией всего народа», Советы – Советами народных депутатов. Даже интеллигенция окончательно стала «народной». Полностью было отброшено ее разделение на «буржуазную» и «рабоче-крестьянскую».

В условиях «холодной войны» и господства коммунистической идеологии в СССР невозможно было отказаться от положения о противостоянии двух мировых систем – социалистической и капиталистической. Но в соответствии со временем утверждалось, что борьба двух систем продолжалась главным образом в идеологической сфере. Состояние общества было уже таковым, что когда речь шла о «буржуазном влиянии», то имелись в виду не «иностранные шпионы и диверсанты» (что было характерно для 30—40-х гг.), а «отдельные отщепенцы», по отношению к которым проводились точечные репрессии и информация о которых редко становилась гласной.

2.3. Эволюция правящей элиты. В эти годы происходила дальнейшая централизация партийно-государственного аппарата, усиление власти партократии.

• Прежде всего были приняты меры по консервации личного состава высшего руководящего слоя. В 1966 г. было отменено требование периодической ротации (замены) партийных кадров, их сменяемость по сравнению с предыдущим периодом сократилась в три раза. Назначенные в 60—70-е гг. руководители занимали свои посты в течение 15–20 лет (в результате средний возраст выдвиженцев составлял более 56,6 лет). Во второй половине 70-х – начале 80-х гг. произошла прочная стабилизация партийной элиты и прекращение ее пополнения снизу. Система номенклатуры со своими правами, привилегиями, иерархией стала замкнутой и закрытой. Выросло влияние узкого круга членов Политбюро – руководителя КГБ Ю. В. Андропова, министра обороны Д. Ф. Устинова, министра иностранных дел А. А. Громыко.

• Отсутствие гласности и атмосфера всепрощенчества способствовали разложению части партийно-государственного аппарата. Развивалась коррупция, происходило сращивание партноменклатуры с элементами преступного мира. Энергия руководителей направлялась не на планомерную работу, а на получение результатов любой ценой (отсюда призывы дать: «6 миллионов тонн узбекского хлопка», «1 миллион кубанского риса», «Казахстанский миллиард зерна» и др.).

2.4. Национальный вопрос в СССР.

• СССР являлся унитарной федерацией с жестко унифицированной, централизованной системой государственно-административного управления. В его составе было 53 национально-территориальных образования – союзные и автономные республики, автономные области и округа. По переписям 1979 и 1985 гг. была выделена 101 этническая группа.

Основу этого национально-государственного единства составляла КПСС. Партийные комитеты национальных республик были лишь ее региональными отделениями. При этом бюрократический централизм партийной системы делал национальные элиты надежными помощниками единой властной структуры КПСС.

За годы социализма в СССР этнонациональным группам были гарантированы территориальная автономия, образование и деятельность культурных институтов на национальных языках, а также создание местных кадров и собственной национальной номенклатуры – кланов (одного из факторов будущего дезинтеграционного процесса на территории СССР).

В этой ситуации национальный вопрос в СССР считался решенным «полностью и окончательно» (победа социализма как бы автоматически исключала возможность национальных конфликтов и противоречий на территории советского государства). Подтверждением этого становился тезис о формировании новой интернациональной общности – «советский народ».

Русские в СССР, составлявшие 51,3 % общей численности населения и занимавшие 3/4 территории СССР, не пользовались какими бы то ни было преимуществами перед другими нациями и народностями. Наоборот, в РСФСР никогда не было республиканской компартии и, соответственно, центральных органов ее управления (российского ЦК). Поэтому Российская Федерация находилась в сфере прямого (из ЦК КПСС) управления. Это вело к тому, что с русскими ассоциировался центр союзного государства, а в характер взаимоотношений между республиками вошло понятие «старшего» и «младшего брата».

•  Скрытые причины межэтнических конфликтов. За годы советской власти этнические меньшинства в ряде республик (особенно закавказских, например, в Грузии – в отношении мегрельского и сванского языков, в Азербайджане – курдского и лезгинского) подверглись ассимиляции и дискриминации со стороны титульных наций. В этом крылись причины будущих межэтнических конфликтов (армян против азербайджанцев в Карабахе, осетин против грузин и т. д.). Изменение границ автономий и несовпадение, как правило, этнического расселения и политической государственности вели к территориальным спорам между этносами, которые вызвали в будущем конфликты между Чечней и Дагестаном, Чечней и казаками, Ингушетией и Северной Осетией и т. д.

Комплекс «младшего брата» выдвинул к концу 80-х гг. на первый план национальные проблемы.

2.5. Духовная жизнь общества в 70-е гг. была сложной и противоречивой. С одной стороны, парадность и догматизм, идеологизация науки и культуры, с другой – медленный, но неизбежный рост протеста. «Оттепель» не прошла бесследно, менее плотным стал «железный занавес».

• Все более увеличивался разрыв между рядовыми гражданами и власть предержащими, возрастало социальное расслоение, что негативно сказалось на духовном состоянии общества. В нем нарастала социальная апатия, нормой становилась двойная мораль как «наверху», так и «внизу». При этом у значительной части населения сохранялся оптимизм в отношении социалистического строя.

• Если в рабочей среде это проявлялось в прогулах, пьянстве, анекдотах о высшем руководстве страны, то в среде интеллигенции характерной стала негласная критика советского строя, обсуждения «на кухне» проблем политического, социального и экономического положения в стране.

Наиболее радикальным, хотя и наименее массовым, выражением несогласия и протеста стало диссидентское движение. В его рядах были представители творческой интеллигенции, национальных меньшинств, верующие. Ко второй половине 60-х гг. относится зарождение правозащитного движения, активным участником которого стал академик А. Д. Сахаров. На его основе были созданы Комитет прав человека в СССР; Московская Хельсинкская группа, Христианский комитет прав верующих и др. Диссиденты организовывали акции протеста (в частности, в связи с событиями 1968 г. в Чехословакии), пытались наладить выпуск нелегальной литературы. Затем основной формой их деятельности стали протесты и обращения в адрес высших руководителей страны и правоохранительных органов (как, например, «Письмо вождям Советского Союза» А. И. Солженицына). Несмотря на свою немногочисленность, диссидентство представляло моральную и идеологическую угрозу системе.

В качестве защитной меры властей по предложению председателя КГБ Ю. В. Андропова специально было создано Пятое управление КГБ, которое использовало в своем арсенале борьбы с диссидентством аресты, судебные преследования, высылку за границу, направление на «лечение» в психиатрические больницы, а поначалу и «открытые процессы» (как, например, над писателями А. Д. Синявским и Ю. М. Даниэлем в 1966 г.). Но в 70-е гг. преследование «отщепенцев» уже не афишировалось, все шире практиковалась их высылка за рубеж.