Правительства Индии и Пакистана привели свои вооруженные силы в полную боевую готовность: в войска были разосланы боевые коды, назначены цели и последовательность ракетных ударов. Конфликт между двумя азиатскими странами поставил мир на грань ядерной катастрофы.

В глуши Гималаев за развитием событий следили участники экспедиции. Одни молились, другие заливали тревогу спиртным, но большинство искали успокоения в работе: Бойд занимался классификацией добытых образцов, Ютта выхаживала Джека, Байрон, Свифт и Джеймсон изучали йети, Мак фотографировал, Линкольн Уорнер исследовал состав крови Ревекки.

Линкольн увлеченно чертил родословные древа на основе биохимических данных, и это занятие служило ему столь же надежным убежищем от опасностей внешнего мира, как и сам ледник, в котором располагался лагерь. Правда, результаты анализа ДНК Ревекки оказались настолько неожиданными, что он поначалу заподозрил ошибку и еще раз прогнал всю программу. Наконец удовлетворенный изображением ДНК на экране компьютера, он сохранил его на жесткий диск. Необходимо некоторое время, чтобы осмыслить полученные результаты, думал Линкольн.

Предвестником ядерной войны стал страшный ураган, какого не случалось на памяти даже таких бывалых гималайцев, как Мак, Ютта и Хурке. Температура резко упала, в Святилище свирепствовал ветер скоростью более ста миль в час. В таких условиях были опасны даже краткие вылазки на улицу, и к утру третьего дня участники экспедиции, пережидавшие непогоду в «ракушке», порядком надоели друг другу.

— Уху-хууу-хуууу-хуууу!

Байрон, фиксировавший звуки, издаваемые Ревеккой, одобрительно кивнул.

— Знаешь, Свифт, в запасе у Ревекки более десятка разных криков, — сообщил он. — И это не считая звуков, которые она издает, общаясь с Исавом.

Бойд продолжал раскладывать пасьянс на своем портативном компьютере. Он не разделял энтузиазма Байрона в отношении йети, из-за которых в палатке постоянно стояла невыносимая вонь, хотя клетку чистили по нескольку раз в день. В ответ на его жалобу Мак расхохотался:

— А ты ожидал, что снежный человек будет благоухать?

Джеймсон поднял голову от книги:

— Как только швы заживут, мы ее отпустим. Ну а до тех пор мы обязаны заботиться о ней с Исавом.

— И когда это произойдет? — спросил Бойд.

— Может быть, завтра, — ответила Ютта.

— Уух-хуууу-хууууу-хууууу!

Бойд бросил пасьянс и зашагал вокруг клетки, затем подошел к своему рюкзаку и стал что-то в нем искать.

Свифт села рядом с Джеком.

— Как ты себя чувствуешь?

— Гораздо лучше, спасибо. Между прочим, Бойд прав. Здесь жутко смердит.

— Это уж точно, — фыркнул Бойд, обводя взглядом палатку. На Ревекку никто не обращал внимания: Байрон погрузился в чтение, Уорнер работал за компьютером, Ютта слушала плейер.

Бойд приблизился к клетке и принялся водить вдоль волосатой спины Ревекки прибором размером с фотоэкспонометр. Это был радиометр, усовершенствованная модель счетчика Гейгера. Прибор зафиксировал на волосяном покрове Ревекки незначительный уровень радиации, как будто она прикоснулась к какому-то источнику радиации. Бойд просунул руку за решетку и поднес радиометр к ладоням Ревекки — настолько близко, насколько у него хватило смелости. На этот раз стрелка отклонилась сильнее.

— Джон? Что это у тебя? — спросил Байрон.

— Да так, радиометр, — беспечно бросил Бойд. — Хотел у всех измерить фоновую радиацию, чтобы в случае применения ядерного оружия определять уровень заражения.

— Благородные намерения, — сказала Свифт. — Но я почему-то не заметила, чтобы ты проверял кого-то из нас.

— Свифт, ну что ты в самом деле? К чему такая подозрительность?

— Не знаю, — отвечала она. — Но только странные чувства ты у меня вызываешь, Бойд.

— Это называется синдромом замкнутого пространства, — констатировал он.

— Что касается меня, — вступила в разговор Ютта, — я не прочь бы узнать, подверглась я заражению или нет.

— Ладно, — сказала Свифт. — Давайте проверим. — Она забрала радиометр у Бойда. — Кажется, я знаю, как работают такие приборы. Это ведь нечто вроде счетчика Гейгера, верно?

Нажав на кнопку управления, она провела радиометром сначала вдоль своего тела, затем вдоль тела Джека.

— Пока чисто.

Когда Свифт начала подносить прибор ко всем участникам экспедиции по очереди, Бойд заметил снисходительно:

— Свифт, по-моему, ты приняла мои слова слишком близко к сердцу.

— Теперь твоя очередь, Бойд. Тоже чисто? Это радует.

— Как я и говорил, — сказал Бойд. — Обычная мера предосторожности. Хотел убедиться, что эта штука не шалит.

Он попытался мягко отобрать у Свифт радиометр, но она уже просунула прибор в клетку.

— Подожди-ка. О Ревекке тоже нельзя забывать, верно?

На этот раз стрелка радиометра задрожала.

— Ревекка испускает слабое ионизирующее излучение. Интересно, почему? Может, у тебя, Бойд, есть теория на этот счет?

— Откуда мне знать? Я ведь только что вспомнил про эту машинку. Радиоактивность — неприятная вещь, которая сразу всех пугает. Мне, безусловно, следовало объяснить, что я делаю. Прошу прощения.

— Знаешь, жаль, что эта машинка не способна фиксировать также и ложь, — съязвила Свифт. — Иначе, держу пари, стоило бы поднести ее к твоему рту, и стрелка непременно бы зашкалила.

— Свифт, не кипятись, — укорил ее Джеймсон.

— А он прав, — заметил Бойд. Улыбка сошла с его лица. — Ты зарываешься.

— Можно взглянуть на прибор? — попросил Байрон.

Свифт вручила ему радиометр.

— Может быть, дело в том, что Ревекка проводила под открытым небом больше времени, чем мы, — высказал догадку Джеймсон. — Гранит ведь, кажется, чуть-чуть радиоактивен.

— Геолог у нас Бойд, — отозвалась Свифт. — Вот и поинтересуйся у него.

— Вполне разумная гипотеза, — согласился тот.

Ревекка, увидев, что Байрон приближается к клетке, медленно села.

— Эй, не пугайся. Все о’кей, — успокаивающим тоном произнес он.

Ласково увещевая Ревекку, Байрон просунул руку сквозь решетку и поднес к ней радиометр.

— О’кей, о’кей, — приговаривал он и вдруг нахмурился. — Сомнений нет. Она излучает радиацию.

Ревекка в волнении хлопнула себя по заднице.

— Не волнуйся, Ревекка. Все о’кей.

— О-о-о… — заголосила та, но следующие произнесенные ею звуки вызвали всеобщее изумление: — Ке-ке-ке.

— Вот те на, — прошептал Мак.

Ютта вскочила на ноги. Уорнер тоже.

— О-ке! О-ке! О-ке!

— Она разговаривает, — выдохнула Свифт. — Ревекка способна разговаривать.

— О-ке! О-ке!

— О’кей, — удовлетворенно повторил Байрон. — О’кей!

Джек, Ютта, Уорнер и Хурке зачарованно наблюдали, как Свифт, Байрон и Майлс разговаривают с Ревеккой, поощряя ее произнести еще какое-нибудь слово. Бойд, воспользовавшись всеобщей суматохой, незаметно вышел из палатки. Мак торопливо зарядил видеокамеру.

— Давай посмотрим, что ты скажешь по поводу завтрака. — Свифт протянула Ревекке миску с мюсли. — Еда, — отчетливо произнесла она. — Еда.

Прижимая к себе Исава, Ревекка продолжала упрямо молчать, хотя миску со смесью у Свифт взяла.

— До сих пор удавалось научить обезьян произносить всего несколько невнятных подобий слов, — сообщил Байрон. — Но речь они начинают понимать довольно быстро.

— Еда. — Свифт повторяла слово с разными интонациями, имитируя удивление, восторг, недоумение. — Еда.

— Уух-хууу-хуууу-хуууу!

Ревекка положила в рот горсть мюсли и захрустела, пережевывая, потом отвернулась. Вид у нее был печальный, будто она страдала от того, что они с Исавом в неволе. Она громко вздохнула и почесалась, затем, перехватив взгляд Свифт, поджала нижнюю губу и запыхтела.

— Что это она делает? — спросил Байрон.

— По-моему, пытается заговорить, — сказал Джек.

— Ййе-эээ-аа…

— Еда, — повторила Свифт.

— Ййе-эаааа…

— Ну давай же. У тебя получается. Еда.

Ревекка опять запыхтела:

— Ййе-эдааа! Ййе-эдааа!

— Умница! — Свифт захлопала в ладоши, чем привела Ревекку в восторг.

— Невероятно, — воскликнул Байрон.

Свифт взволнованно глянула на Мака. Тот прилип к видоискателю видеокамеры.

— Мак? Снимаешь?

— Ййе-эдааа! Ййе-эдаа!

Свифт снова зааплодировала:

— О’кей. Умница.

— О-ке! О-ке!

— Ну, что скажете? — восхищенно произнес Байрон. — Ревекка меньше чем за час удвоила свой словарный запас. Жаль, что у нас нет времени получше изучить ее. Свифт, придется подержать ее здесь еще немного.

— Ты прав, Байрон. Заодно, может, выясним, почему она излучает радиацию. И почему Бойд пытался от нас это скрыть.

— Кстати, где он? — поинтересовался Мак.

— Наверно, пошел в свою хижину, — предположил Уорнер.

— Ничего удивительного, — заметила Ютта. — Ты была слишком строга к нему, Свифт.

— И все же я хочу знать, почему он пытался тайком проверить ее на радиоактивность.

— Я тоже об этом думал, — заговорил Джек. — И как раз сейчас кое-что вспомнил. Перед тем как йети набросился на меня в лесу, я наткнулся на одну штуковину. Успел вполглаза взглянуть на нее, а потом, когда из меня вышибли дух, напрочь забыл об этом. На крыше моего дома в Дэнвилле установлены солнечные батареи. Так вот, та штука, которую я видел в лесу, была очень похожа на фрагмент солнечной батареи.

— И откуда же она там взялась? — спросила Свифт.

Джек задумчиво потер подбородок:

— Полагаю, свалилась с неба.

— С неба? — удивился Мак. — Как космический корабль?

— Именно. Перед тем как случился обвал, в котором погиб Дидье, мы оба слышали грохот. Я раньше грешил на метеорит, но теперь думаю, что это упал спутник. Разведывательный спутник, который нельзя бросать на произвол судьбы. Вот почему так быстро нашлись средства для нашей экспедиции. И это объясняет присутствие в составе экспедиции Бойда. Должно быть, ему поручено обнаружить и уничтожить спутник.

— Чей человек? — спросил Уорнер.

— Человек ЦРУ.

— Ну ты и фантазер, Джек. Конечно, мы все здесь немножко не в себе, но не до такой же степени!

— Нет, я не фантазирую. — Он обвел всех смущенным взглядом, понимая, что пришло время рассказать о загадочном письме, которое он нашел в одном из кабинетов Национального географического общества. Участники экспедиции выслушали его в молчании.

— Я не специалист по космическим системам, — заключил Джек. — Но мне известно, что на некоторых спутниках солнечные батареи обеспечивают лишь часть необходимой энергии. Дополнительным источником энергии на нашем спутнике мог служить ядерный реактор, причем, судя по излучению, испускаемому Ревеккой, достаточно мощный.

— Она к нему, конечно же, прикасалась, — добавил Байрон. — Мы же знаем, как ей нравятся блестящие предметы. Вспомните про кольцо Дидье.

— Мою теорию легко проверить, — сказал Джек. — По перчаткам, которые были на мне, когда вы принесли меня сюда. Кто-нибудь знает, где они?

Хурке подошел к вороху сваленной в углу одежды и, порывшись в нем, поднял над головой пару перчаток.

— Проверь их, Байрон.

Приматолог поднес к перчаткам радиометр. Стрелка прибора дернулась.

— Такое же излучение, как у Ревекки.

— Что и требовалось доказать, — сказал Джек.

— Наши дальнейшие действия? — спросил Мак.

— Давайте справимся у Бойда? — предложила Ютта.

— Ладно. — Свифт пытливо вглядывалась в лица своих коллег. — Значит, спросим у Бойда, когда он вернется?

— Сююю-дддаа, — повторила Ревекка, разряжая атмосферу нервного напряжения.

— Ревекка демонстрирует завидную способность к речевой деятельности, — заметил Байрон. — Интересно, какие еще в ней кроются таланты?

Линкольн Уорнер прокашлялся.

— Попробую ответить на этот вопрос, — сказал он. — Ревекка обладает почти всеми способностями, которые присущи нам. Я выяснил о ней нечто сенсационное, о чем вы должны знать. — Негр нерешительно помолчал, будто собираясь с духом. — Во-первых, Ревекка — животное — и это весьма условное определение, — животное, ДНК которого по составу отличается от нашего менее чем на один процент. А это означает, что нашими ближайшими ныне живущими родственниками являются не шимпанзе, а Ревекка и ей подобные.

— Потрясающе, — воскликнула Свифт.

— Это еще не все. Принято считать, что отделение ветви Homo sapiens от шимпанзе произошло около пяти миллионов лет назад. Я же, исследовав белковый состав Ревекки, пришел к заключению, что Homo sapiens и Homo vertex — как я предлагаю называть йети — выделились в два самостоятельных рода гораздо позже. Может быть, всего миллион лет назад, перед последними ледниковыми периодами. Более точную цифру я смогу назвать лишь после того, как доберусь до своей вашингтонской лаборатории, но пока можно утверждать, что йети является не неким утерянным звеном в цепи эволюции человека, но самостоятельным, более молодым видом живых существ.

Все это приобретает особую значимость в свете назревающей ядерной войны. Следствием такой войны даже небольшого масштаба будет «ядерная зима». Короче говоря, на земле наступит новая ледниковая эпоха, в которой удастся выжить только одному виду антропоидов — йети. Землю унаследуют сородичи Ревекки, прекрасно адаптировавшиеся к условиям почти арктического климата, а люди вымрут, как динозавры.

Линкольн Уорнер скользил взглядом по лицам своих немногочисленных слушателей, наблюдая за их реакцией.

— И конец Человеку — наместнику Бога на земле, — протянул Байрон.

— Аминь, — отозвалась Свифт.

— Я слышу, кто-то уже молится?

Последние слова принадлежали Бойду. Он вернулся в палатку, облаченный в скафандр. В одной руке Бойд держал шлем, в другой — карабин.

— Стрелять собрался? — поинтересовался Джек.

— Только в крайнем случае, — отвечал Бойд. — И ради Бога, не вынуждайте меня пристрелить кого-то из вас в доказательство серьезности моих намерений.

— Ты, конечно, никакой не ученый, — заметила Свифт. — Так кто же ты на самом деле? Какой-нибудь секретный агент?

— Что-то в этом роде.

Бойд положил шлем, шагнул вперед и наотмашь ударил Свифт тыльной стороной ладони. Она растянулась на полу.

Майлс Джеймсон ринулся ей на выручку, но ему под ребра уткнулся ствол карабина. Помедлив секунду, Бойд спустил курок. От выстрела у всех заложило уши. Ревекка завопила. Джеймсон повис на плече у Бойда, потом рухнул на пол. Ютта ползком подобралась к зимбабвийцу.

— Он мертв, — констатировала она.

— Мне очень жаль, что пришлось убить Майлса, — сказал Бойд. — Он порой доставал своей чопорностью, но вообще-то мне нравился. Правда, хороший был парень.

— Ты за это заплатишь, Бойд, — заявил Джек.

— За это? — Бойд расхохотался. — Да что ты знаешь об этом? Хотя нет, кое-что ты все-таки просекаешь, верно, Джек? Про спутник, например, догадался.

Заметив удивление на лицах участников экспедиции, Бойд шагнул вперед и сел верхом на стул, облокотившись о спинку.

— «Ракушка», разумеется, прослушивается. Как и сказал Джек, я действительно приехал сюда, чтобы найти разведывательный спутник. На нашем языке он зовется «птичкой». «Птичка» фотографировала территорию Индии, Пакистана и Китая. Попросту говоря, следила за развитием ситуации в регионе. Однако по завершении работы спутник приблизился к плотным слоям атмосферы, что вызвало отказ солнечных батарей. И ты снова был прав, Джек. Помимо солнечных батарей на спутнике имелся небольшой ядерный генератор. Как бы то ни было, «птичка» затрепыхалась и упала.

Мы отслеживали автоматический аварийный сигнал, пока она не вошла в воздушное пространство Непала. Потом связь прервалась. Мы догадывались, что спутник упал где-то в Гималаях. Но где конкретно? О том, чтобы послать на поиски самолет-разведчик, не могло быть и речи. И знаете, кто нам помог? Журнал «Нэшнл джиографик», напечатавший заметку о том, что Джек с напарником угодили в лавину, вызванную, как полагали многие, падением метеорита. Мы высчитали, что лавина сошла примерно в то самое время, когда наша «птичка» порхала в небе Непала. Представляете, какая удача?

Да, но я еще не сказал самого главного. Данный спутник предназначен для многоразового использования. Другими словами, он не мог сгореть в атмосфере. И поскольку в его бортовом компьютере хранится информация стратегического значения, мы обязаны как можно скорее найти и уничтожить спутник. Задачка не из простых. Учитывая, что он свалился рядом с китайской границей, да еще в такой щекотливый момент.

Бойд поднялся и выглянул из палатки, проверяя погоду.

— Значит, все это время, — заговорил Уорнер, — вместо того чтобы брать пробы льда…

— Именно. Я пытался обнаружить сигналы спутника.

— Но почему ты скрывал от нас свою миссию? — спросил Джек. — Разве мы не на одной стороне?

— Формально на одной. Но задайте себе такой вопрос: что бы произошло в случае столкновения наших интересов? Я не имею права рисковать. Мое задание должно быть выполнено любой ценой. Но ведь ты, Свифт, не согласилась бы пожертвовать своими бесценными дикарями, верно?

— О чем это ты? — угрюмо поинтересовалась она.

— Я же не могу взять спутник под мышку и увезти с собой в Вашингтон. Как-никак он весит добрых полторы тонны. Значит, мне придется его взорвать. Даже если при этом пострадают братья и сестры Ревекки. Подобные штуки нельзя оставлять валяться без присмотра, чтобы потом кто-то нашел их и разобрал по частям.

— Подожди-ка, — подал голос Уорнер. — Ты сказал, на борту есть ядерный генератор, верно?

— Есть.

— Но ведь если его взорвать, это вызовет радиоактивное заражение местности. Взрыв распылит радиоактивный изотоп над укромной долиной, в которой живут йети, как… как аэрозоль, отравляя всех и вся. Даже если это не плутоний, а, скажем, кобальт-60 — его период полураспада не менее пяти лет. А если там что-то вроде плутония-239 с периодом полураспада двадцать четыре тысячи лет? Нет, и в том и в другом случае это просто недопустимо.

Бойд взял свой шлем.

— Ураган стих. Мне пора.

— Никто из нас не поведет тебя в альпийский лес, — заявил Байрон. — Лучше умереть на месте.

— Даже так? — рассмеялся Бойд. — Считайте, что вам повезло. Я уже нашел себе проводника.

— И кто же это? — требовательно спросила Свифт.

— Тот, кто был там много раз. Ревекка, разумеется. Кто же лучше нее знает дорогу в ее родную долину? Я отпущу ее на свободу, а сам пойду следом. По свежему снегу выследить ее будет нетрудно. Кстати, я вывел из строя спутниковую антенну.

— Сам ты туда никогда не доберешься, — сказал Джек. — Мы пойдем за тобой.

— Я бы не советовал, — пригрозил Бойд. — Если кого-нибудь замечу, пристрелю не раздумывая.

Бойд распахнул герметичную дверь, открывая их взорам сияющее солнце и голубое небо.

— Красота-то какая! — воскликнул он, полной грудью вдыхая свежий воздух. — Похоже, хороший будет денек.

С карабином в вытянутой руке Бойд подступил к клетке.

— Не дергайтесь, — предупредил он, открывая дверцу. — Не люблю, когда красивых животных держат взаперти.

Прижимая к груди детеныша, Ревекка вышла из клетки и, со страхом глядя на тело Джеймсона, опустилась возле него на корточки. Убедившись, что он мертв, она тихо заскулила и направилась к распахнутой двери.

— О-ке? О-ке? — Ревекка огляделась, будто ожидала, что ее остановят.

Свифт перехватила взгляд йети.

— О’кей. — Она махнула Ревекке рукой на прощание. — О’кей.

Та повернулась и вышла из палатки.

Бойд удовлетворенно кивнул:

— Ну вот, видите, как все гладко прошло?

Он тоже направился к выходу, где его поджидал вооруженный пистолетом Анг Церинг. Последние надежды Свифт угасли, когда она поняла, что Бойд и Церинг действуют заодно.

— Йети уже на пути к ледяному полю, Бойд-сагиб, — доложил молодой шерп.

— Прекрасно. Ладно, ты знаешь, что делать. Если кто-то из них высунет нос из «ракушки», сразу стреляй. — Бойд закрыл герметичную дверь палатки и опустил полог, запечатывая вход.

Хурке, сложив ладони у груди, поклонился Джеку:

— Прости, Джек-сагиб. Даже не знаю, как такое случилось. Я думал, Анг Церинг хороший человек, хороший помощник.

— Не кори себя, Хурке. Ты ни в чем не виноват. Подумай лучше, как нам теперь быть. Думаешь, он и впрямь способен применить оружие, если кто-то из нас попытается выйти?

— Пожалуй, он запросто застрелит любого из вас, вы же иностранцы. Мне кажется, он завистливый парень. Вечно был всем недоволен, требовал больше денег и снаряжения. Все ему мало. А меня, возможно, он больше уважает, потому что я — шерп. Может, даже и побаивается.

— Думаю, ты ошибаешься, — возразила Ютта. — По-моему, в меня он не посмеет выстрелить. Как-никак, я столько ему помогала…

— Мемсагиб, конечно, права, — согласился Хурке. — Может, вы попробуете отвлечь его разговором, а я в это время подкрадусь к нему со спины. — Он вытащил из рюкзака непальский нож с длинным лезвием — кхукури. — Это у меня еще с армейских времен. Что хочешь разрежет. Даже «ракушку».

Подождав немного, Ютта окликнула молодого шерпа:

— Анг Церинг, ты здесь? Можно с тобой поговорить? — Она принялась открывать дверь.

— Вы разве не слышали, что сказал вам мистер Бойд? — отозвался Церинг. — И что он приказал мне? Я убью любого, кто выйдет из палатки.

— Я все слышала, но мы ведь с тобой друзья. Подружились с самых первых дней. Я же тебе помогала учить немецкий.

— Теперь мой друг мистер Бойд. Он даст мне денег и паспорт, чтобы я мог уехать в Америку.

— Может быть, тебе он и друг, а вот Джеймсон-сагиб ранен, — солгала она. — Мне нужно взять из хижины кое-какие инструменты и лекарства. Иначе он умрет.

Ютта откинула полог. На самом деле ее медицинская сумка находилась в «ракушке», но другого повода выйти из палатки она с ходу не придумала. Церинг, с пистолетом в руке, смущенно смотрел на нее, нервно затягиваясь сигаретой. Интересно, размышляла Ютта, он когда-нибудь прежде держал в руках оружие?

— Это очень далеко, мемсагиб. Я не хочу стрелять в вас.

— Но мне нужна моя сумка. Может, кто-нибудь из шерпов ее принесет?

— Нет, это невозможно. Все шерпы разбежались, едва услышали выстрел.

До Ютты донесся треск вспарываемой материи. Значит, Хурке почти выбрался из палатки. Она шагнула на снег.

— В таком случае ты принеси или я сама схожу.

Церинг попятился, наводя на нее пистолет.

— Еще один шаг, и я буду вынужден выстрелить.

Краем глаза Ютта видела, как Хурке крадучись сзади приближается к Церингу. В его руке сверкало лезвие кхукури.

— Зачем вы хотите, чтобы я вас убил? — умоляющим голосом вопрошал Церинг. — Вы всегда были так добры ко мне. Я не хочу вас убивать. Пожалуйста, вернитесь в палатку, или я буду стрелять. Слышите?

Рука с пистолетом дрожала. Ютта отступила, опасаясь, что шерп может случайно спустить курок.

Хурке уже стоял за спиной Церинга. Ютта охнула. Неужели он пустит в ход нож?

Секундой позже шерп взмахнул кхукури, и сверкающее на солнце лезвие прочертило в воздухе стремительную дугу.

Ютта непроизвольно вскрикнула, пытаясь остановить Хурке, но нож уже отхватил кисть с пистолетом.

Крик немки потонул в вопле Церинга и грохоте выстрела: указательный палец, лежавший на спусковом крючке, судорожно дернулся, когда отсеченная кисть упала на снег.

Церинг, схватившись за окровавленный обрубок, повалился на землю. Ютта кинулась за медицинской сумкой в «ракушку», из которой выскакивали остальные пленники. Она понимала, что вдали от больницы и без связи с большой землей у нее нет шансов спасти руку шерпа, но, по крайней мере, она попытается не допустить, чтобы он умер от потери крови.

Не обращая внимания на Анга Церинга, Хурке, прихрамывая, отошел от палатки. Из дырки в пятке его ботинка, пробитой пулей Церинга, сочилась кровь. Щурясь на солнце, он высматривал в верхней части ледника Ревекку и Бойда. Йети видно не было, но на краю ледяного поля его зоркие глаза различили крошечную фигурку. Он оглянулся и, заметив подошедшего с биноклем в руке Джека, показал вдаль.

Джек навел бинокль на Бойда. Хурке тем временем рассматривал цепочки следов, ведущих из Святилища.

— Остальные шерпы убежали, — сообщил он. — Прости меня, Джек-сагиб, но я, кажется, ранен.

Джек и Свифт помогли шерпу доковылять до палатки, в которой Ютта уже накладывала жгут на руку Церинга. Хурке сел и поморщился от боли, когда Джек, расшнуровав ботинок, снял с его простреленной ноги носок. Пуля прошла сквозь пятку навылет, не задев кости, но было ясно, что несколько дней шерп не сможет далеко ходить.

Свифт уже надевала скафандр.

— Я иду за ним, — заявила она.

— Я с тобой, — вызвался Джек.

— Вдвоем мы далеко не уйдем, — остановила его Свифт.

С этим Джек не мог спорить, но отпускать ее одну не хотел.

— Послушай, Джек, — убеждала его Свифт. — У Ютты здесь работы по горло. Байрон ходит медленно. Линкольн переносит высоту только до тринадцати тысяч футов. Маку костюм велик. Хурке ранен. Ты тоже. Остаюсь я одна.

Джек кивнул и обнял ее.

— Хорошо. Но только смотри, будь осторожна, — напутствовал он Свифт. — Бойд — профессионал. Его специально готовили для такой работы.

— И что ты сделаешь? — поинтересовался Мак. — Когда настигнешь его?

— Что сделаю? А ты как думаешь? Убью, конечно.