Джон с Риком уже ждали на улице и зашагали рядом. Тайлер никак не отреагировал на мое присутствие в компании, однако, думаю, оно его не слишком радовало.

В пивной на Тонбридж-стрит Шерил пошла за напитками, а Рик, Джон и я стали искать столик. Справились без особого труда: закончившие рабочий день посетители только начали слетаться на блеск пластиковой позолоты и сомнительный аромат сандвичей, не обращая никакого внимания на два ряда игральных автоматов, что синхронно позванивали вдаль-нем углу.

– Ну, как тебе Боннингтон? – сардонически усмехаясь, спросил Рик. Похоже, надеется услышать нечто эмоциональное, чтобы потом смаковать.

Ответил я не сразу.

– Ну, по сути, это офис. Чем больше их видишь, тем меньше различий замечаешь.

– А ты сам когда-нибудь в офисе работал? – многозначительно спросил Тайлер.

– Я всегда занимался тем, чем сейчас, – ответил я, умолчав о том, что последние полтора года вообще бездельничал. – За исключением случайных подработок в студенческие времена. Хотя приглашения несколько раз получат.

– Я-то много перевидал, – произнес Рик. – Но такого, как здесь, никогда.

– Болото страха и ненависти, – нехотя кивнул я. – А у Элис что за проблемы? Она всегда такая? Клидеро вскинул брови.

– Вообще-то нет. Конечно, она по жизни стерва, а сейчас еще и с Джеффри поссорилась. Наверное, целую неделю кофе в постель не получала!

– Так они с Пилом… хм, не только в рабочее время общаются?

Рик усмехнулся, а Тайлер поджал губы.

– Ага, – кивнул Клидеро, – именно. Появись должность повыше главного управляющего, Элис тотчас бы собрала манатки и пошла ублажать новую шишку. Кого ни посади в крутое кресло, кандидатка на перспективные штаны всегда найдется.

В словах Рика звучала неприкрытая горечь. Элис ведь моложе него, а по неофициальной иерархии старше. Трудно сказать, что не поделили эти двое и чьими усилиями поддерживается перемирие.

– А из-за чего они с Пилом поссорились? – спросил я, стараясь и, от темы не отойти, и на горькие сетования Рика не реагировать. Казалось, он ошибается в отношении Элис: она мне не понравилась, однако, почти уверен, через постель к сладкой должности не пошла бы.

– Вряд ли нам стоит об этом говорить, – чопорно отозвался Тайлер. – Зачем сплетни распространять? Еще не факт, что…

– Из-за тебя, – перебил Клидеро таким тоном, будто это подразумевалось само собой. – Из-за тебя и призрака. Джеффри с самого начала хотел с ним разобраться, да Элис заартачилась: мол, ничего не было, а у нас всех галлюцинации. В октябре, когда призрак исчез, она такая гордая ходила… А потом темноволосая женщина вернулась… – Он показал на свою забинтованную щеку. – Пил сказал, все, пора меры принимать, Элис ни в какую. Тогда Джеффри возьми и вызови тебя, не посоветовавшись с ней.

– Наверное, 80 дама расстроилась, – вставил я.

Клидеро возбужденно закивал, явно наслаждаясь приятными воспоминаниями.

– Не то слово! Командует-то в основном она, Пил в кабинете отсиживается. А если Джеффри получит должность в Бильбао, в его кресло, по всей видимости, сядет мисс Гасконь. Надо же, он ослушаться ее посмел, перед всеми нами идиоткой выставил! Особенно если учесть, что тебя вызвал внезапно, вместо того чтобы прямо сказать: вот, мол, Элис, я с тобой не согласен. Лишь тайком ей перечить и отваживается…

Вспомнилось, как сам Пил рассказывал мне про Бильбао: вроде бы намечалась важная поездка. Я решил спросить об этом Клидеро.

– Джеффри все в музей Гуггенхайма подмазаться норовит, – с открытым пренебрежением ответил Рик. – Специалист по истории искусств из него такой же, как из меня архиепископ Кентерберийский. Тем не менее Пил постоянно читает там лекции и отлично ладит с попечительским советом. Завтра его вызывают на чисто дружеский разговор, который, как надеется наш руководитель, плавно перерастет в собеседование по приему на работу. Элис тоже надеется: еще бы, спит и видит, чтобы занять место Пила.

– Не думаю, что все так просто, – возразил Джон.

– А вот я думаю, – с суровой бесстрастностью отрезал Рик. – Нисколько не сомневаюсь, что…

Тут вернулась Шерил с выпивкой, и Клидеро, замолчав на полуслове, помог ей переставить бутылки и кружки с подноса на стол.

– Ну, ты уже взял ее под прицел? – спросил он, вернувшись на свое место с бутылкой «Беке».

– Кого, Элис?

– Нашу призрачную подругу!

Шерил вручила мне кружку: надо же, ни капли не пролила, так опыт и проявляется!

– Пока нет, но процесс пошел. Надеюсь, и результат скоро появится.

– Рику прямо сейчас подавай! – усмехнулась Шерил. – Он ненавидит мою Сильви.

– Ты несправедлива! – решительно покачал головой Клидеро. – Я ее вовсе не ненавижу, просто хочу, чтобы обрела вечный приют. И желательно поскорее, на третьей космической, то есть адовой скорости!

Шерил, смеясь, села рядом с Риком и поддела его локтем:

– Вот ублюдок!

Мы выпили водки и пива за здоровье именинницы, а она отвесила фальшивый поклон.

– Спасибо, друзья, спасибо! Чтобы следующий день рождения отметить в Иерусалиме! Или где угодно, только не здесь!

Дзынь-дзынь, чин-чин! Вытерев рот тыльной стороной руки, Шерил громко рыгнула, однако я почему-то не возмутился, а растрогался.

– Так это ваш первый призрак? – поинтересовался я, пытаясь отвести разговор от некорректного вопроса о моих успехах и еще менее корректного о праве Элис на наследование высокой должности.

Тайлер с Риком кивнули, а Шерил, пригубив пиво, отрицательно покачала головой.

– Нет, – сделав глоток, проговорила она, – у меня третий. Один из двух предыдущих был парнем, с которым я в свое время встречалась.

– Ты встречалась?… – изумленно переспросил Тайлер.

– Естественно, когда он был человеком. А потом меня донимал его призрак… Ужас, правда? Его звали Дании Пейтон. Смешной такой, веселый. Золотистые волосы, накачанное тело: он постоянно в спортзал ходил… – Шерил жестом изобразила внушительного размера бицепсы. – Увы, он оказался бисексуалом, а от меня, естественно, скрывал, что параллельно встречается с парнем. А тот парень встречался с другим, который избил моего Дании и бросил в Темзу. Бросил и промахнулся… Точнее, столкнул с моста Ватерлоо, но при этом стоял не посредине, а в самом начале, так что Дании рухнул на берег в нескольких сантиметрах от воды и сломал шею… – Шерил вошла в раж и явно наслаждалась нашим изумленным вниманием. – Сходила я на похороны, как следует наревелась. Рыдаю, а сама говорю: «Эх, ты, паскудник эдакий, не мог с похотью справиться! Вот, что посеешь, то и пожнешь…»

– Шерил! – поморщился Тайлер. – Разве можно с такими мыслями на похороны ходить?

– Почему нет? – обращаясь к нам с Риком, развела руками девушка. – Мысли-то в траур не облачишь! Я искренне горевала о Дании, погибшем в самом расцвете лет, но ведь он умер, потому что изменял мне с парнем, а это не могло не злить. По-моему, истинный смысл похорон именно в том, чтобы избавиться от дурных мыслей и примириться с покойным. Вроде как душу очищаешь, верно? Только Дании мириться не желал, – выдержав эффектную паузу, Шерил взглянула на нас. – Возвращаюсь домой, а он в спальне торчит, абсолютно голый, представляете? На мой крик сбежалась вся семья, мать с отчимом целую бучу подняли. Мама чуть не описалась от страха, потому что увидела призрака, а Полус – мой отчим номер два – взбесился, потому что увидел призрака белого парня. Полус заорал: мы с мамой грязные шлюхи, и так далее, а Дании прильнул ко мне, будто хотел обнять. Отчим попытался его ударить, но вместо этого разбил окно.

Девушка расхохоталась, а за ней и я. Вообще-то история довольно мрачная, однако фальшиво-серьезный голос Шерил делал ее смешной в лучших традициях уайтхолльского фарса. Тайлер смотрел на нее с неумолимо-прокурорским видом, даже Рик, и тот качал головой изумленно и одновременно испуганно.

– Ну, Шерил, ты неисправима, – вздохнул Клидеро, – рассказываешь страшилки, а потом смеешься. Вот только кульминации в твоих историях никогда не бывает.

– Почему, в этой есть: я изгнала дух Дании. __ Что-что ты сделала? – вскричал Рик. Шерил окинула меня озорным взглядом:

– Слушай, у вас, часом, соглашения о «закрытом цехе» нет? Ну, как у актеров или водителей такси?

– Представь, есть, – отозвался я, – так что жди: члены профсоюза вот-вот надерут тебе задницу!

– Мое любимое место! – усмехнулась девушка. – Знаете, сначала я нисколько не возражала против его присутствия. Мне нравилось, что он не совсем исчез. Мы с ним даже разговаривали… Хотя Дании не отвечал, чувствовалось, что он слушает. Я любой секрет могла ему доверить…

Но, сами знаете, время идет… Да и парня не пригласишь, если за тобой наблюдает призрак его предшественника. А еще он постоянно грустил, совсем как Сильви, вот я и подумала: лучше поставить на отношениях жирную точку.

Я устроила Дании стандартную прощальную беседу, как живому… Усадила рядом с собой на кровать и сказала: мол, давай останемся друзьями и так далее, но любить тебя уже не люблю и встречаюсь с другим. Сами знаете, как это бывает, по крайней мере, надеюсь, что знаете. Так вот, пока мы разговаривали, он становился все бледнее и бледнее, а когда я почти закончила, паф! и исчез, будто… будто свет выключили. – Шерил на секунду задумалась, беззаботная улыбка померкла. – И тогда я по-настоящему разрыдалась.

Мертвая тишина за нашим столиком была лучшим признанием таланта Шерил как рассказчицы.

– Да, умеешь ты устраивать праздничные вечеринки… – наконец протянул Тайлер.

– Вот именно, умею, – едко отозвалась девушка. – Еще капля сарказма с твоей стороны, Джон, и в воскресенье ты к нам не придешь.

– А что будет в воскресенье? – уточнил я.

– Моя мама замуж выходит. Снова… Венчается в Бромптонской молельне. Четвертое венчание в ее жизни, поэтому священник скажет не «Пока смерть не разлучит вас», а что-то вроде «И кто же очередной счастливчик?» Мне пришла в голову чудо-идея: я спросила Джеффри, нельзя ли устроить прием в читальном зале архива, и он разрешил. Так что приглашаю всех.

– Значит, ты не злишься за то, что она вышвырнула тебя на улицу? – спросил я, удивленный даже больше, чем историей о призраке: похоже, решимость этой девушки поколебать ой как непросто.

Шерил расхохоталась:

– Мы ругаемся в пух и прах, а потом снова миримся… так всегда было. Кто меня раздражает, так это ее чертовы бой-френды, женихи и мужья. Прямо конвейер какой-то! Последний, по-моему, хуже Полуса и Алекса, вместе взятых. Ничего, он долго не продержится.

– А как получилось с твоим отцом?

– Никак, – резко ответила Шерил, скорчила рожицу и покачала головой.

– Слушайте, анекдот на злобу дня! – объявил Рик, желая скорее вернуть разговор в более или менее безопасное русло. – Крупный специалист по паранормальным явлениям выступает с лекциями по стране и в пятницу вечером приезжает в Аберистуит. Зал полон. Профессор просматривает конспект, откашливается и начинает: «Так, прозондируем почву. Кто из присутствующих верит в духов?» Все до одного поднимают руки. «Великолепно! – радуется профессор. – Незамутненные стереотипами умы – вот что я ценю больше всего. Так, а кто из присутствующих видел призраков?» Половина рук опускается, половина остается поднятыми. «Что же, неплохо, – говорит профессор. – А кто из вас разговаривал с призраками?» Человек двадцать не опускают руки, и профессор кивает. «Для этого требуется недюжинная храбрость, верно? А кто из вас касался призрака?» Остается только три руки. «И наконец, – торжественно говорит профессор, – кто из вас занимался любовью с призраками?» Двое опускают руки, и лишь один – сморщенный старикашка в грязном плаще, держит свою поднятой. «Сэр, я поражен до глубины души! – признается профессор. – Тысячу раз задавал этот вопрос, и еще никто не ответил на него утвердительно. Никогда раньше не встречал человека, который занимался любовью с призраками!» «С призраками? – шамкает старикашка. – Мне послышалось, „с раками“!»

Шерил покатилась от хохота, а Джон заявил, что уже слышал нечто подобное. Посыпались другие анекдоты про раков, коз и свиней. Затем мы решали, какие из них можно считать приличными, но так ни одного не выбрали.

Вторую порцию выпивки оплатил Рик, третью – я, а Джон, с неприличной быстротой осушив очередной «Бакарди Бризер» с водкой, поднялся и сказал, что у него встреча. Клидеро многозначительно посмотрел на коллегу, однако тот, ничуть – не смутившись, покупать спиртное явно не планировал. Тайлер пожелал нам доброй ночи и, ни разу не обернувшись, вышел из пивной.

– Жмот! – пробормотал Рик.

– Оставь его в покое, – махнула рукой Шерил. – Не видел, что он себе на ленч покупает? Обожает трястись над каждым пенни, только и всего.

– А каких взглядов он придерживается? В смысле политики? – мимоходом спросил я.

– Политики? – повторила девушка. – Понятия не имею. Не уверена, что он кого-то поддерживает, разве только футбольную команду «Фулем», а что?

– Моему появлению Джон явно не обрадовался. Вот и думаю, может, он «глоток»?

– О-ой… – От изумления глаза у Шерил стали совсем круглыми: она явно поняла, кого я имею в виду. – Не знаю, воз можно. Судьбы ближних его, похоже, не очень волнуют, но ведь «глотки» вообще странные, верно? Однажды я снимала квартиру с девочкой-глотком, так она все выходные пропадала на кладбище Уолтемского аббатства и читала вслух «Упадок и крушение Римской империи» Уильяма Гиббона – полагала небось, что призракам нужна интеллектуальная подпитка. Мне все это казалось диковатым.

Общественное движение «Глоток жизни», или «глотки», как их все называют, добивается изменения существующего законодательства по правам воскресших. Они утверждают, что призраки тоже люди и обладают правами, которые должны быть закреплены на законодательном уровне. Некоторые даже отстаивают интересы самых колоритных представителей этой пестрой армии, однако здесь возникают определенные разногласия. Например, какие права у одержимых и кто ими пользуется: гостевое тело или вселившийся дух? А с оборотнями что? Получается настоящий цирк! Правительство, то есть подрастерявшие былую популярность неолейбористы, сделало несколько осторожных заявлений о признании мертвых на законодательном уровне, а тори тут же указали трясущимся перстом на закон о наследовании. Как он будет работать, если есть шанс оставить все за собой? А что с уголовным судопроизводством? Мертвый сможет давать показания против своего убийцы или, наоборот, угодить на скамью подсудимых? Допустим, его признают виновным, какое, ради всего святого, наказание он должен понести? И так далее, и тому подобное…

Естественно, возникли дебаты и относительно моей профессии. Если у призрака есть права, значит, одним из них, по-видимому, является право не изгоняться веселой мелодией вистла, монотонными стихами, сложными узорами, жестикуляцией или любой другой уловкой, которую используем мы с коллегами в попытке остановить его стремительное продвижение по привычной людям реальности.

Я старался поменьше думать о таких сложных материях, но факт остается фактом: «глотки» создают серьезные проблемы, примерно такие же, как активисты «Права на жизнь» чуть раньше в абортариях.

Однако ни Шерил, ни Рик не помнили, чтобы Джон Тайлер когда-либо высказывался на эту тему. Значит, можно вполне определенно утверждать, что он в движении не состоит. Простите за каламбур, «глотку» ведь глотку не заткнешь, разве что истлевшим саваном.

Достигнув апогея, наша вечеринка плавно двигалась к концу. Шерил ушла припудрить носик, а Рик, набравшийся до болтливо-сентиментального состояния, начал вспоминать свое путешествие автостопом по Восточной Европе и сбился посредине путаной байки о пражском клубе под названием «Каикобад», где транссексуалы танцуют стриптиз. Взгляд стал рассеянным, что в таком состоянии означает либо глубокую задумчивость, либо плавное отключение сознания. В любом случае я решил: пора закругляться.

– Смотри, в полку твоих поклонников прибыло! – неожиданно вскинулся Клидеро.

– Ты о Шерил? – в некотором замешательстве спросил я. Рик раздраженно отмахнулся.

– Не-ет, при чем тут Шерил? Она только трепаться горазда, а намекнешь на конкретику – сразу в кусты… Я про того жирдяя в углу.

Показывать Клидеро не стал, лишь на секунду скосил глаза вправо. Я проследил за его взглядом, причем порыву не поддался, а спокойно поднял полупустую банку и как ни в чем не бывало посмотрел в нужную сторону.

Догадаться, кого имеет в виду Клидеро, было несложно. У самой двери сидел высокий крупный мужчина. Надо же, еле поместился в кабинку и на ее фоне кажется еще больше и внушительнее. Огромное бесформенное тело втиснуто в серый твидовый костюм. Что за фирма – не знаю, но на ярлычке наверняка красуется L с множеством иксов. Лысина так и сверкала, а бледные, почти бесцветные глаза, едва перехватив мой взгляд, вперились в пол.

Он потупился, и я неожиданно понял, что больше не испытываю чувство, настолько неуловимое, что сначала его даже не заметил. Вот о чем говорил по телефону Пил: ощущение – легкое покалывание по всей коже, – что за тобой наблюдают.

Ладно, этого оставим на потом. Как зовут толстяка, я не знал, зато отлично понимал, кто он такой. Да и он наверняка тоже. Возможно, поэтому за мной и следил… У определенного контингента изгоняющие дьявола вызывают вполне естественный страх.

В этот момент из уборной вернулась Шерил, и я решил воспользоваться ситуацией. Сказал, что мне пора, чмокнул именинницу в щеку и поспешил к выходу.

Почему-то обратно я решил идти мимо Юстона и Эверс-холт-стрит. Возможно, просто захотелось прогуляться, хотя на улице по-прежнему бушевал холодный ветер; а возможно, намеренно выбирал маршрут так, чтобы оказаться поближе к архиву.

Собираясь перейти через дорогу, я увидел женщину, стоящую на тротуаре рядом с подъездной аллеей Боннингтона. Ссутулилась, голову опустила – я сначала подумал, это Элис после угара сверхурочной, но, увы, неоплачиваемой работы наконец идет домой.

Потом заметил капюшон, а через секунду «Элис» начала выцветать и сливаться с ночной улицей. С каждым моим шагом фигура казалась все бледнее. Потом женщина подняла взгляд, и я так и примерз к асфальту, потому что взгляд ощущался, а глаз не было. Верхняя часть лица представляла собой бесформенную пульсирующую красную массу. Пышные темные волосы, затем карминовые губы и по-детски округлый подбородок, а посредине краснота, сплошная краснота.

Понять, во что она одета, было куда сложнее: во что-то белое, но что именно, разве определишь? Женщина показывала на здание архива, подняв бледную, эфемерную руку. Она будто с трудом преодолевала притяжение земли: каждое движение медленное и вымученное, такие бывают во сне, когда пытаешься сбежать от чудища.

Собравшись с силами, я вышел на проезжую часть – чуть не под колеса красного автобуса «Рутмастер», который засигналил, словно раненый бык. В последнюю секунду я отскочил обратно на тротуар.

Я боялся, что скрытая корпусом удаляющегося автобуса женщина исчезнет – именно так чаще всего случается в кино. Однако она стояла на месте, и я бросился бежать, лихорадочно нагоняя максимальный настрой. Попробовал накрыть ее сетью своих ощущений, подобрать ноты, создать музыкальный образ. Задача не из легких: женщина была передо мной, но ее силуэт настолько размылся, что зацепиться почти не за что. Впечатление, будто смотришь в телескоп не с того конца, ничего подобного со мной раньше не случалось. Пусть еще пару секунд задержится, и я со всем разберусь…

Вдруг метрах в пяти от нас открылась дверь, и эфемерную незнакомку пронзил луч яркого света. Она поспешно отвернулась и р-раз – испарилась, а я оказался лицом к лицу с Джо-ком Тайлером, который смотрел на меня глазами перепуганного зайца. В руках ранец, поднятый в качестве оправдания или защиты – неужели боится, что поколочу?

– Вот, за ранцем вернулся, – пролепетал он. – Это она?… Черт, ты, наверное?…

Я мысленно перебрал возможные ответы, большинство которых крутились вокруг слова «дебил». Увы, ничего помимо эмоциональной разрядки ни один из них не принесет.

– Не забудь закрыть дверь, – бросил я и зашагал прочь.