Вид у собравшейся на берегу толпы был скверный — у птиц волочились растрепанные перья, у зверей сосульками слиплась шерсть. С каждого ручьями стекала вода, все продрогли и чувствовали себя как не в своей тарелке.
Перво–наперво стали совещаться, как бы побыстрее пообсохнуть. Несколько минут бурных обсуждений — и, естественно, Алиса стала так свободно общаться с ними, как будто знала их всю жизнь. Так, например, она довольно–таки долго спорила с Попугаем, пока тот не надулся и не положил конец спору одной фразой: «Я старше тебя, а потому знаю лучше.» Хотя Алиса и сильно в этом сомневалась, но, поскольку Попугай наотрез отказался сказать, сколько ему лет, спорить дальше было невозможно.
В конце концов Мышь, которая, судя по всему, имела некоторое влияние в этом обществе, выкрикнула: «Сядьте все и послушайте меня! Сейчас я мигом вас высушу!» Все мигом уселись в огромный круг с Мышью в центре и замерли. Алиса не спускала с нее глаз, боясь пропустить слово, так как чувствовала, что простудится, если в скором времени не высушится.
«Кхы–кхы!» — прокашлялась Мышь для солидности. — «Готовы? Это самая сухая, иссушающе–высушивающая вещь, которую когда–либо знала. Потише, пожалуйста!
Колумб (по–латыни — Колумбус, по–итальянски — Коломбо, по–испански — Колон) Христофор (тысяча четыреста пятьдесят первый год, Генуя, — двадцатое мая тысяча пятьсот шестого года, Вальядолид), мореплаватель, по происхождению генуэзец. В тысяча четыреста семьдесят шестом — восемьдесят четвертом годах жил в Лиссабоне и на португальских островах Мадейра и Порту–Санту. Опираясь на античное учение о шарообразности Земли и на неверные расчеты ученых пятнадцатого века, Колумб составил проект западного, по его мнению кратчайшего, морского пути из Европы в Индию. В тысяча четыреста восемьдесят пятом, после того как португальский король отверг его проект, Колумб перебрался в Кастилию, где при поддержке главным образом андалусских купцов и банкиров добился организации под своим руководством правительственной океанской экспедиции…»
«У–ух, ты!» — произнес Попугай, весь дрожа.
«Простите!» — сказала Мышь, нахмурившись, но весьма вежливо — «Вы что–то сказали?»
«Я? Не–е, не я!» — поспешно ответил Попугай.
«Думаю, все–таки Вы,» — сердито буркнула Мышь — «Итак, продолжим.
Третья экспедиция (тысяча четыреста девяносто восьмой — тысяча пятисотый годы) состояла из шести судов, три из которых сам Колумб повел через Атлантический океан. Тридцать первого июля тысяча четыреста девяносто восьмого года он открыл остров Тринидад, вошел с юга в залив Пария, обнаружил устье западного рукава дельты реки Ориноко и полуостров Пария, положив начало открытию Южной Америки. Выйдя затем в Карибское море, Колумб подходил к полуострову Арая, открыл пятнадцатого августа остров Маргарита и тридцать первого августа прибыл в город Санто–Доминго (на острове Гаити). В тысяча пятисотом году был по доносу арестован и…»
«По доносу чего ?» — спросила Утка.
«Как чего?! Этого , конечно!» — ответила Мышь раздраженно. — «Уж кому–кому, а вам ли не знать, что доносят в таких случаях!»
«Я–то знаю, что если поймала, то уж обязательно донесу до дому, детишкам, червячка или лягушечку какую. Вопрос в том, что донесли до Колумба?» — задумчиво произнесла Утка.
Мышь сделала вид, что не расслышала вопрос и поспешила продолжить: «Был по доносу арестован и отправлен в Кастилию, где был освобожден…» Она внезапно оборвала рассказ и, повернувшись к Алисе, поинтересовалась: «Как ты себя чувствуешь, дорогая?»
«Как и прежде, промокшей насквозь. Эта сухая вещь похоже иссушающе–высушивающе действует на мозги, но не на одежду.» — уныло ответила Алиса.
«В таком случае,» — произнес каким–то официально–торжественным голосом Дронт, встав во весь рост, — «Объявляю перерыв в первом чтении, вплоть до незамедлительного принятия более энергетических мер для экстренного…»
«Говорите по–русски!» — прервал его речь Орленок. — «Я не понял и половины этих заумных слов. Более того, мне кажется, вы и сами их не понимаете!» Орленок сунул голову под крыло, пряча улыбку, другие же птицы открыто захихикали.
«Все, что я хотел сказать, так это то, что лучший способ высохнуть — Гонка за лидером,» — обиженно промолвил Дронт.
«И что же это такое?» — спросила Алиса, но не потому, что ей уж очень хотелось это знать, а потому что Дронт замолчал, как будто выжидая, когда кто–нибудь спросит об этом, но, по–видимому, никто не собирался спрашивать.
«Что ж,» — деловито ответил Дронт, — «Лучший способ объяснить, что такое Гонки за лидером — это устроить их.» (Думается, что вам может пригодиться эта игра в студеную зимнюю пору, а поэтому расскажу, как это сделал Дронт.)
Сперва он наметил беговую дорожку, отдаленно напоминающую круг («Форма не имеет значения,» — пояснил Дронт). Затем он расставил всех вразброс на дорожке. Никто не отсчитывал: «На старт! Внимание! Марш!» Каждый мог стартовать когда хотел и где хотел. Точно так же каждый устраивал себе финиш. Таким образом это были гонки без конца и без начала. Побегав с полчасика, все довольно–таки хорошо обсохли, и Дронт объявил: «Гонки окончены!» Все мгновенно обступили его и стали наперебой спрашивать, тяжело дыша: «Так кто же лидер?»
Чтобы ответить на этот вопрос Дронту пришлось хорошенечко поразмыслить. Он долго стоял, прижав палец ко лбу (как Менделеев на картинке в учебнике), остальные молча терпеливо ждали. Наконец Дронт огласил свое решение: «Все лидировали и каждый должен получить приз.»
«А кто же будет вручать призы?» — спросил его целый хор голосов. «Как кто?! Она, конечно!» — ответил Дронт, указывая пальцем на Алису. Теперь все столпились вокруг Алисы, бесперебойно выкрикивая: «Призы! Призы!»
Алиса растерялась и в отчаянии сунула руку в карман. Там оказалась коробка конфет (к счастью она не успела промокнуть), их–то Алиса и раздала в качестве призов. Каждому досталось как раз по конфетке.
«Знаете, а ведь ей тоже причитается приз,» — спохватилась Мышь.
«Конечно!» — ответил Дронт очень серьезно и, повернувшись к Алисе, спросил: «Что еще есть у тебя в кармане?»
«Только наперсток,» — грустно промолвила Алиса.
«Давай сюда,» — сказал Дронт. Все снова окружили Алису, а Дронт торжественно наградил ее, произнеся короткую речь: «Просим принять от всех нас этот изящный наперсток.» По окончании речи раздались бурные аплодисменты.
Алиса подумала о том, как все это нелепо и смешно, но поскольку вид у всех был самый серьезный, она не осмелилась засмеяться. Быстро придумать ответную речь Алиса не смогла, а поэтому просто поклонилась и взяла наперсток, стараясь выглядеть при этом как можно торжественней.
После церемонии награждения стали есть конфеты. Это вызвало много шума и замешательство. Большие птицы недовольно галдели, так как не распробовали вкуса конфет, а те, кто был поменьше, поперхнулись и их хлопали по спинам. В конце концов все завершилось и они снова уселись вокруг Мыши и стали просить ее рассказать что–нибудь еще.
«Помните, вы обещали рассказать мне, почему так ненавидите К и С,» — последние слова Алиса произнесла как можно тише, боясь что Мышь опять обидится. Мышь повернулась к Алисе и сказала с дрожью в голосе, грустно и тяжело вздыхая: «Мой длинный рассказ про то, …что …он, прохвост подлый, однажды… В общем, дело было так.»
«Рассказ про хвост длинный — это понятно, но как может быть хвост подлым?» — размышляла Алиса вслух, глядя на хвост Мыши и пытаясь вообразить подлый хвост. Поэтому рассказ мыши представлялся ей примерно так:
мышки.
«Ты совсем не слушаешь! О чем ты только думаешь?» — строго сказала Мышь Алисе.
«Извините,» — робко ответила Алиса — «если не ошибаюсь, вы остановились на третьем изгибе хвоста.»
«Какой еще изгиб? Зачем ты разговор о каком–то хвосте завязала?!» — спросила Мышь очень сердито, даже несколько грубовато.
«Я хвост завязала? Ох! Простите! Позвольте, я помогу развязать!» — сказала Алиса, всегда готовая кому–нибудь и чем–нибудь помочь, и попыталась отыскать глазами узел на хвосте Мыши.
«Никто, ничего и нигде не завязывал!» — сказала Мышь, вставая и собираясь уходить. — «Для меня эта тарабарщина просто оскорбительна!»
«Я не хотела вас обидеть,» — отчаянно защищалась Алиса — «но, знаете, вы такая обидчивая!»
Мышь только зарычала в ответ.
«Вернитесь, пожалуйста, и доскажите свой рассказ!» — крикнула ей вслед Алиса. Остальные подхватили все хором: «Ну, пожалуйста!»
Но Мышь только отрицательно махнула головой и прибавила шагу.
«Как жаль, что она не осталась,» — грустно вздохнул Попугай, когда Мышь скрылась из виду. А старая Крабиха, воспользовавшись случаем, сказала своему сыну: «Вот, милый мой! Учись на чужих ошибках, никогда не теряй самообладания!» «Прикуси язык, мать!» — грубо ответил молодой крабик. — «Ты и устрицу доведешь до белого каления!»
«Эх, была бы здесь Дина! Она бы быстро притащила ее обратно,» — громко произнесла Алиса, конкретно ни к кому не обращаясь.
«Можно поинтересоваться, кто такая Дина?» — спросил Попугай.
Алиса, всегда готовая рассказать о своей любимице, с радостью ответила: «Это — моя кошка. Вы даже не представляете, как она прекрасно ловит мышей! А птичек! Если бы вы только видели, как ловко их она ловит! Только птичка сядет — глядь! — а ее уж нет, одни перышки!» Этот рассказ просто сразил всех наповал. Первыми, одна за другой стали поспешно куда–то собираться птицы. Старая Сорока начала поеживаться и причитать: «Ой, уже пора домой! Становится так поздно, а ночной воздух очень вреден для здоровья!» А Канарейка защебетала с дрожью в голосе: «Дети, домой! Все, хватит! Пора спать!» Так, под разными предлогами, вскоре все до одного разбежались, и Алиса осталась в одиночестве.
«Уж лучше бы я не упоминала о Дине! Похоже, никто ее здесь не любит. А я–то думала, что она самая лучшая кошка в мире. Ох! Дина, моя ты дорогая! Увижу ли я тебя когда–нибудь снова?» — грустно сказала про себя Алиса. Она чувствовала себя такой несчастной и одинокой, что не удержалась и заплакала. Однако вскоре Алиса снова услышала мягкий топот чьих–то шагов. Она мгновенно устремила свой взгляд по направлению звука, все еще надеясь, что это Мышь решила все–таки вернуться и досказать свой рассказ.
* * *