Вэл откинул голову назад и так громко захохотал, что и лошадь, и Кейт испуганно вздрогнули. Жеребец резко рванул вправо в явном намерении понести, и Вэл, выпустив талию Кейт, схватился обеими руками за поводья. Кейт крепче прижалась к его груди, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.

Он довольно быстро успокоил норовистого коня, хотя Кейт не могла понять, как ему это удалось. Ведь нагрузка на больное колено должна была быть чудовищной. И тем не менее она не видела ни малейших признаков боли на его лице. Наоборот, он даже улыбался.

– Итак, мисс Кейт, мой дорогой пропавший друг, вы приняли меня за моего брата Ланса, - лениво протянул он, явно подтрунивая над ней. - Мы не виделись всего три дня, и вы уже забыли меня!

– Н-нет, конечно, нет! Я как раз направлялась к тебе.

– Тогда почему ты пыталась убежать от меня?

– Почему? - мгновенно вскинулась Кейт, возмущенная этим вопросом. - Да потому, что ты направил лошадь прямо на меня, вот почему!

– Но ты должна была бы догадаться. Ведь мы столько раз играли в эту игру, ты бросалась мне навстречу, а я подхватывал тебя и сажал на лошадь.

– Да, но это же не Вулкан!

– Ты очень наблюдательна, моя дорогая. Глаза Кейт округлились от изумления: Вэл никогда не был таким насмешливым.

– Где ты достал этого дьявола? - спросила она.

– Купил сегодня утром у моего кузена Калеба. Нравится?

– Он великолепен. Но, Вэл, тебе не стоило…

– Это почему же?

Почему?! Кейт едва могла поверить своим ушам. Ей никогда не приходилось говорить с Вэлом о подобных вещах: он всегда был таким терпеливым и разумным в отношении своего увечья, так тонко чувствовал малейшие неловкости и всячески избегал их.

– Ты думаешь, что я не смогу управлять этим великолепным животным, ведь так? - спросил он резко. - Ты полагаешь, что единственный, кто может скакать на таких лошадях, - это мой брат?

– Ну, я… - замялась Кейт.

– Тогда позволь мне сказать тебе кое-что, моя дорогая. Когда-то я управлялся с такими лошадьми не хуже Ланса. Даже лучше.

В его словах прозвучала такая горечь, какой она никогда не слышала от него прежде, и в то же время в глазах мелькнуло что-то злобное. Это поразило ее не меньше, чем появление Вэла на норовистом жеребце.

– Может, тебе нужны доказательства? - спросил он, поджимая губы.

– Нет, конечно, нет, Вэл! Ты не должен никому доказывать, что…

Но конец ее фразы так и остался недосказанным. Вэл ударил каблуками по бокам жеребца, и тот тут же рванулся в галоп. Все, что Кейт могла сделать, - это вцепиться изо всех сил в Вэла, пока они неслись к его дому с умопомрачительной скоростью. Конь и в самом деле был великолепен, и она могла бы даже найти эту бешеную скачку весьма возбуждающей, если бы так смертельно не боялась за Вэла. Ведь он мог еще больше повредить больную ногу.

Ее страх превратился в самую настоящую панику, когда она увидела, что конь пролетел мимо ворот и направляется прямо к низкой каменной стене. Было ясно, что они никогда не смогут взять это препятствие: у Вэла слишком слабое колено, а конь чересчур своенравный, к тому же несет дополнительный непривычный вес.

– Вэл! Не-е-ет! - закричала она.

Но Вэл, кажется, ее даже не слышал. Он наклонился вперед, в его глазах зажегся незнакомый ей напряженный, ликующий огонек. Стена выросла прямо перед ними размытым, неясным пятном.

Кейт обхватила руками шею Вэла и вся собралась. У нее захватило дух, когда она поняла, что взлетает вверх, а потом копыта лошади стукнулись о землю с такой силой, что у Кейт внутри все кости загремели. В первое мгновение ей показалось, что они сейчас перелетят через голову жеребца и рухнут на землю со сломанными шеями. Но Вэлу и на этот раз удалось удержать и успокоить лошадь. Они остановились посредине двора. Все кончилось, но Кейт все еще не могла унять свое отчаянно колотящееся сердце.

– Ну как? - прошептал Вэл прямо ей в ухо. - Не хочешь ли повторить?

– Нет! - Кейт была потрясена. Она разжала руки, выпустив шею Вэла, и чуть отодвинулась, чтобы взглянуть на него. - Черт тебя возьми, Вэл! Что за бес в тебя вселился? Как ты мог?… Ведь мы почти… Мы едва…

Для Кейт было так непривычно упрекать Вэла в беспечности, что она никак не могла найти слов, что-то бессвязно бормотала и наконец в отчаянии ударила кулачком по его груди.

– Отпусти меня! Отпусти сейчас же!

Вэл чуть приподнял брови с выражением недоумения, а затем лениво пожал плечами и спустил ее вниз с седла. Когда ее ноги коснулись земли, Кейт вздохнула с облегчением. Она была ошеломлена, растеряна, выбита из колеи - и не столько самой безумной скачкой и этим невероятным прыжком, сколько совершенно необъяснимым поведением Вэла. У нее было ощущение, будто весь мир вокруг нее перевернулся.

Кейт обхватила себя руками за плечи, чтобы унять дрожь, которая сотрясала все ее тело, а Вэл как ни в чем небывало соскочил с лошади и подошел к ней. Он приподнял пальцами ее подбородок, заставив взглянуть ему в лицо, и заговорил своим обычным мягким тоном, а его темно-карие глаза смотрели на нее с прежней добротой.

– Прости меня, Кейт, я не хотел пугать тебя Так сильно. Хотя, признаюсь, я нахожу в этом некоторую высшую справедливость. Вспомни, сколько раз ты до чертиков пугала меня, моя дикарочка!

– Да, но… - начала было Кейт, и вдруг какая-то мысль поразила ее точно громом. Она отступила на шаг, глядя на него широко открытыми от изумления глазами.

– Ну а сейчас что не так? - усмехнулся Вэл. Кейт уставилась вниз, на его запыленные сапоги.

– Твоя… твоя нога, - запинаясь, прошептала она.

– Ну да, у меня их две. Неплохая пара, как по-твоему? Кейт прижала руку ко рту, не в силах поверить в то, что видела.

– Ты не мог бы… отойти и… подойти ко мне снова? - сказала она.- Пожалуйста!

Вэл улыбнулся, но послушно отошел и вновь подошел К ней почти вплотную - уверенной, твердой походкой.

Кейт подняла на него изумленный взгляд.

– Вэл, ты… ты больше не…

– Не хромаю, как старый медведь, попавший лапой в капкан? Нет, как видишь. Я совершенно здоров.

– Но как?…

– Дьявол меня забери, если я знаю! Да мне, в сущности, все равно. Это случилось в грозу, прошлой ночью. Единственное, что я могу вспомнить, - это очень сильный удар молнии. Должно быть, она ударила в меня. Я почувствовал удар в голову и на некоторое время потерял сознание. А когда очнулся, то все было уже в порядке. - Вэл немного отошел и сделал несколько па быстрой джиги. - Наверное, это сделали феи, - сказал он и весело, от души рассмеялся.

А Кейт изо всех сил старалась сдержать дрожь, охватившую ее от этих слов.

Это случилось во время грозы… Сильный удар молнии… «Нет, это не феи! - взволнованно подумала Кейт. - Это сделала я - с помощью своих диких плясок у костра и неуклюжих попыток колдовать! Нет никакого другого разумного объяснения. Я пыталась наложить на него любовное заклятие, а вместо этого у меня вышло нечто совершенно невероятное - я его вылечила!»

– О, Вэл!

Голос Кейт задрожал, и все переполнявшие ее эмоции выплеснулись наружу бурными радостными слезами. Она зарыдала и бросилась ему на шею, а Вэл, смеясь, подхватил ее и закружил в объятиях. Кейт приникла к нему, смеясь и плача, и они бешено завертелись, но Вэл внезапно остановился, продолжая держать ее на весу, так что их лица оказались на одном уровне.

– Не плачь, моя дикарочка, - пробормотал он. - Ты не должна снова из-за меня плакать.

– Это просто потому, что я очень рада за тебя, - улыбнулась Кейт сквозь слезы.

Вэл прижал ее к себе еще крепче, и улыбка вдруг медленно сползла с его лица. Кейт посмотрела на него сквозь туман слез, и ее сердце внезапно замерло…

Она так хорошо изучила это любимое лицо и знала его любое выражение, даже самое мимолетное. Но то, что она увидела сейчас в его глазах, было совершенно новым для нее: чистый жар желания такой ярости и силы, что у нее перехватило дыхание и даже стало немного страшно.

Однако это выражение исчезло так быстро, что она даже усомнилась, не было ли это всего лишь игрой ее воображения. Вэл поставил ее на ноги и как-то рассеянно улыбнулся, словно думал о чем-то совсем далеком.

В этот момент появился Лукас, мальчик-конюх, и нерешительно подошел к жеребцу. Худенький четырнадцатилетний парнишка явно побаивался огромного горячего коня. Почувствовав его неуверенность, жеребец шарахнулся от него, натянув поводья, которые Лукас судорожно зажал в руках. Тень раздражения мелькнула на лице Вэла.

– Не так, парень! - резко бросил он. - Это благородный конь, а не старая кляча вроде Вулкана. Ты должен обращаться с ним твердо, чтобы он понял, кто здесь хозяин. И перестань дрожать, словно ты напуган до смерти!

Кейт изумленно уставилась на него: она никогда не слышала, чтобы Вэл так грубо говорил со слугами. Однако Вэл, казалось, сам понял, что был излишне резок. Он заставил себя улыбнуться и потрепал мальчика по голове.

– Если ты не уверен, что справишься с этим огромным демоном, попроси Джима помочь тебе.

Лукас кивнул и, покрепче ухватившись за поводья, повел жеребца на конюшню, а Вэл снова повернулся к Кейт.

– Думаю, мне не следовало быть таким резким с парнишкой, - сказал он гораздо более мягким, почти извиняющимся тоном. - Но дело в том, что я почти совсем не спал этой ночью. И когда на рассвете я обнаружил, что нога у меня и в самом деле в полном порядке, то первой моей мыслью было отправиться к Калебу и купить у него этого великолепного жеребца.

Кейт заставила себя улыбнуться и кивнуть, пытаясь скрыть необъяснимый острый приступ боли. С Вэлом произошло такое замечательное событие, и первая его мысль была - купить лошадь? С ее точки зрения, это было совершенно необъяснимо. В течение многих лет он мужественно переносил свое несчастье и давно привык ездить на таких смирных лошадях, как Вулкан. Так неужели какой-то жеребец оказался для него в тот момент более важным, чем она, Кейт? Они так долго были друзьями, он мог бы в первую очередь подумать о том, чтобы разделить свою радость с ней…

И все же она не могла заставить себя упрекнуть Вэла. Сейчас было не время для собственных обид. Вэл выглядел невероятно счастливым, вся его черная меланхолия растаяла без следа. Он стоял, широко, уверенно расставив ноги, и смотрел на море, наслаждаясь дующим с берега легким бризом, который шевелил пряди его прямых черных волос.

– Ах, Кейт, ты даже не можешь представить, как я себя сейчас чувствую! - воскликнул он. - Свободным от этой дьявольской боли и слабости, способным ходить, как любой нормальный человек. Меня сейчас просто распирает от желания делать то, чего я не в состоянии был делать в течение многих лет. Скакать на лошади, бегать, драться на шпагах… Ты знаешь, Кейт, я когда-то чертовски хорошо фехтовал! - Он придвинулся к ней, импульсивно схватил ее за руки и горячо произнес: - Я просто хочу все это успеть прежде, чем чудо исчезнет и все станет по-прежнему.

– Но почему ты считаешь, что… - начала было Кейт и осеклась. Ведь она ничего не понимала в сути заклятия, которое сама же на него наложила, даже не знала, как долго оно будет действовать.

Может быть, ей следовало сказать ему, что она сделала, но Кейт не хотелось даже думать об этом. Она знала: Вэл не одобрил бы, что она связалась с черной магией, использовала колдовство. Скорее всего, он рассердился бы на нее, и это могло полностью разрушить их вновь возрожденную дружбу. Вэл всегда был излишне, просто болезненно благороден, он мог бы настоять на том, чтобы заклятие было снято, - неважно, что от этого он сам бы пострадал.

А Кейт не перенесла бы этого. Она еще никогда не видела Вэла таким оживленным, взволнованным, не видела, чтобы так горели его глаза. Казалось, годы, когда он был вынужден мириться со своим увечьем, исчезли без следа, и он вновь стал молодым и отчаянным, как когда-то.

Вэл схватил ее за руку и потянул за собой к дому.

– Мы должны что-то сделать, чтобы отпраздновать это событие, Кейт! Ты и я.

– Что же? - спросила она, стараясь не отставать.

– Не знаю. - Он внезапно остановился, словно какая-то замечательная идея только что пришла ему в голову. - Вальс! Теперь я могу танцевать с тобой вальс на балу!

Кейт засмеялась.

– Знаешь, я никогда особенно не любила уроки танцев и только раздражала учителя, которого Эффи нанимала для меня.

Ей всегда казалось, что нет никакого смысла разучивать все эти замысловатые па, раз она никогда не сможет танцевать с одним-единственным человеком, с которым бы ей хотелось танцевать.

– Я научу тебя сам, - сказал Вэл. И словно в подтверждение своих слов тут же обхватил ее рукой за талию и сделал с ней несколько шагов и поворотов, от чего у нее немедленно закружилась голова и стало удивительно легко и радостно на душе. Очевидно, всему виной было ощущение этой восхитительной близости с ним и нежности, появившейся в его глазах.

– Ты помнишь, я рассказывал тебе о феях, Кейт? Так вот, сегодня вечером мы будем танцевать с феями при луне, а сейчас - выпьем шампанского!

– Шампанского? - Кейт засмеялась. - О нет, вспомни, что со мной было, когда я тайком выпила несколько бокалов на помолвке твоей сестры Марии два года назад.

– Ты была немного навеселе, моя дорогая, - улыбнулся Вэл, продолжая вальсировать. - И собиралась попотчевать всю честную компанию одной из тех непристойных матросских песенок, которым научил тебя мой нечестивый дядюшка Адриан.

– Не напоминай, пожалуйста! - простонала Кейт. - К счастью, ты вовремя остановил меня - и даже не рассердился.

– Как я мог сердиться на тебя, моя милая Кейт? Я просто привез тебя домой, отнес наверх и в целости и сохранности уложил в твою… - Вэл почему-то замялся, сбился с ритма и при этом еще сильнее прижал ее к себе. - Уложил в постель, - закончил он странно изменившимся голосом.

Выражение его глаз тоже изменилось: они вдруг вспыхнули жарким огнем. Но в ту же секунду Вэл опустил темные длинные ресницы и выпустил Кейт из рук так внезапно, что она едва Не споткнулась. Отвернувшись от нее, он сказал ровным голосом:

– Возможно, ты права. Никакого шампанского. Чай будет гораздо безопаснее.

С этими словами он направился прямо в дом, даже не оглянувшись, чтобы узнать, идет ли она за ним. Кейт смотрела ему вслед, озадаченная мгновенной сменой его настроения и потрясенная закравшимся в душу подозрением. А вдруг это заклятие с Вэлом еще что-нибудь сделало, помимо того, что вылечило его ногу? Но если сделало - то что именно? Заставило влюбиться в нее без памяти? Она не видела никаких видимых признаков этого, но заклятия ведь могут оказаться весьма непредсказуемыми и действовать путями неисповедимыми для простых смертных… Пока Кейт было ясно только одно: Вэл очень изменился. Однако все, что она могла сейчас, - это последовать за ним.

После яркого солнца внутренние помещения дома показались ей слишком темными и мрачными. Кейт всегда предпочитала видеться с Вэлом в замке Ледж. Этот же дом, стоящий на отшибе у самого берега моря, ей никогда особенно не нравился, даже в те времена, когда здесь жил Мариус Сентледж. Сами стены здесь, казалось, навевали тоску одиночества и меланхолию, и, хотя было еще совсем не поздно, в комнатах царил полумрак. Кейт захотелось снова оказаться вместе с Вэлом на улице, смеяться и болтать о том, как они будут танцевать с феями. Потому, что стоило им войти в дом, как все вдруг стало казаться неправильным. А ведь, по правде говоря, ей было неуютно с того самого момента, как Вэл посадил ее в седло своего бешеного скакуна…

Кейт нехотя вошла за Вэлом в библиотеку, и он закрыл за ними дверь с тихим щелчком. Кейт надеялась, что сможет успокоиться и обрести уверенность с помощью знакомой обстановки, вдыхая запах кожи и старых книг. Где бы это ни было - в замке или в этом одиноком доме на берегу, - именно библиотека всегда была для них самым любимым, уютным местом, где они чаще всего бывали вместе. Тогда почему же она стоит здесь, словно застывшее изваяние?…

Вэл подошел к ней, чтобы помочь снять плащ, как делал всегда, но даже в этом простом действии появилось нечто совсем иное, тревожащее, заставившее пуститься вскачь сердце. Его движения были медленными, он касался ее плеч так нежно, как если бы раздевал любовницу… Подумав об этом, Кейт мучительно покраснела, а в глазах у Вэла снова появилось странное выражение. Это было невозможно, но ей показалось, что он смог прочитать ее нескромные мысли, и был приятно удивлен. Его губы чуть приоткрылись в хищной усмешке, словно у волка, почуявшего свою жертву.

Вэл - волк?! Кейт замерла, сама ужаснувшись своим мыслям. Вот уж кто меньше всего заслуживал подобного сравнения, так это Вэл Сентледж. Он всегда напоминал ей сказочного благородного рыцаря в сверкающих доспехах. И это именно то, чем Вэл Сентледж был на самом деле и чем он останется всегда, несмотря ни на какие заклятия; никакая черная магия не в силах это изменить. И этот хищный взгляд, который ей вдруг почудился, - не более чем игра света и тени, плод ее нелепых фантазий.

Медленно обходя библиотеку, Кейт изо всех сил пыталась успокоиться. Огонь в камине почти потух, и она наклонилась, чтобы подбросить пару поленьев. Вэл даже не двинулся, чтобы помочь ей. Он направился прямо к небольшому шкафчику и достал оттуда графин с виски.

Кейт едва сдержала удивленный возглас и во все глаза уставилась на него. Вэл вообще пил очень мало - и, уж во всяком случае, не в дневные часы. Заметив, что Кейт пристально смотрит на него, он любезно поинтересовался:

– Не налить ли тебе тоже рюмочку, дорогая? У Кейт открылся рот от изумления, она невольно сделала шаг назад и едва не споткнулась о каминную решетку. После инцидента с шампанским Вэл поклялся, что никогда не позволит ей пить ничего крепче лимонада, а теперь он предлагает ей виски?

Не в силах вымолвить ни слова, она только покачала головой. Вэл спокойно пожал плечами, словно в его предложении не было ничего необычного, и отвернулся, чтобы налить себе рюмку.

– Тогда, может быть, ты скажешь какой-нибудь тост.

– Тост? - Кейт была просто не в состоянии сейчас ни о чем думать. - Может, «Да сгинут проклятые Мортмейны»? - предложила она слабым голосом.

Именно Вэл когда-то научил Кейт этому старому фамильному тосту Сентледжей. Несмотря на свою мягкую добрую натуру, он всегда презирал Мортмейнов, так же как и все остальные Сентледжи. Может, даже больше, поскольку очень хорошо изучил историю своей семьи, и сам оказался жертвой одного из последних злодеяний капитана Рафаэля Мортмейна. «Здесь определенно имеет место безумие, Кейт. Зло, впитанное с молоком матери, - мрачно сказал ей как-то раз Вэл. - И я сомневаюсь, что Рэйф сможет пойти против своей крови, как бы ни хотел мой брат считать его другом. У Ланса слишком доверчивая душа, это заставляет меня опасаться за его жизнь».

Конечно, Вэл был прав. Рэйфу почти удалось погубить и Ланса, и самого Вэла. Кейт очень не любила вспоминать те мрачные времена, когда она думала, что Вэл погиб. Но именно с этого времени она всегда с мрачным удовольствием поднимала бокал со своим лимонадом за погибель проклятых Мортмейнов.

Однако на этот раз вместо того, чтобы поддержать ее тост, как он всегда делал, Вэл нахмурился.

– Не кажется ли тебе, что довольно глупо придерживаться этой традиции, Кейт? Стоит ли теперь, когда Мортмейны больше не опасны, тратить на них такое хорошее виски. Придумай что-нибудь другое.

– Хорошо, - сказала Кейт, несколько растерявшись от его командного тона. - Тогда - за твое чудесное исцеление и за нашу дружбу.

– За нашу дружбу… - повторил Вэл, но было видно, что эта часть тоста ему совсем не понравилась.

С мрачным видом он осушил рюмку и собрался налить еще. Кейт с тревогой наблюдала за ним, а затем отвернулась к пылающему очагу и, присев на корточки, начала кочергой сгребать угли. Пламя загорелось веселее, напомнив ее костер на холме прошлой ночью. Даже учитывая чудесное исцеление Вэла, она была близка к тому, чтобы от всей души пожелать никогда не видеть эту книгу заклинаний колдуна Просперо…

– Зачем ты пришла ко мне сегодня, Кейт?

Тихий голос Вэла прозвучал почти над ухом. Она вздрогнула, едва не выронив кочергу, и резко обернулась. Больше всего ее поразило, что он смог подойти к ней совершенно бесшумно. Вдобавок ко всему теперь ей придется привыкать к его новой походке без трости.

Вэл остановился возле нее, высокий, мощный, положив локоть на каминную доску. Теперь, когда не надо было опираться на трость, он и двигался совсем иначе - энергично, уверенно, даже властно. Неожиданно Кейт почувствовала, что стесняется его. Стесняется Вэла - самого близкого друга, мужчины, который так много значит для нее! И хотя огонь и так уже очень хорошо горел, она вновь взялась за кочергу.

– Так зачем же, Кейт? - настаивал Вэл.

Зачем она пришла к нему? Что ж, теперь самое время, заикаясь, пробормотать извинения за то, что предложила ему себя той ночью, попытаться уверить его, что она может быть для него просто другом. Кейт уже открыла рот, но у нее язык не повернулся сказать такое.

– Мне просто хотелось побыть с тобой, - наконец Призналась она. - Я скучала по тебе.

– Было бы гораздо мудрее с твоей стороны держаться от меня подальше.

Кейт неуверенно рассмеялась.

– А когда я поступала мудро? К тому же ведь мы - все еще друзья?

Вэл не ответил, и она подняла на него глаза. С выражением мрачной тревоги он смотрел на миниатюрный портрет давно умершей невесты доктора Мариуса Сентледжа и как будто не слышал ее.

Кейт отложила кочергу и встала.

– Вэл? - тихо окликнула она.

Он наконец вышел из мрачной задумчивости, и чуть заметная натянутая улыбка тронула его губы

– Прости. Я только что подумал, что давно должен был бы собрать все эти вещицы и отослать их Мариусу, раз он не намерен вскоре сюда возвращаться. - Вэл взял в руку портрет. - Или просто бросить это все в огонь.

Кейт в полном изумлении смотрела на него, не веря своим ушам. Он просто не мог говорить это серьезно!

– Но ведь это самые дорогие вещи для Мариуса. Все, что у него осталось от…

– От женщины, которая умерла около тридцати лет назад. Мариусу давно пора забыть ее и найти себе в Эдинбурге какую-нибудь молодую шотландскую вдовушку.

– Но ведь ты всегда говорил мне, что он не может этого сделать! Энн была его Найденной невестой. Легенда…

– К черту легенду! - воскликнул Вэл, с такой силой ударив кулаком по каминной доске, что Кейт отшатнулась, с изумлением увидев вспышку гнева в его глазах.

Вэл с некоторой растерянностью провел рукой по волосам, словно сам не ожидал от себя такого, и попытался успокоиться, однако не сильно в этом преуспел. Он отошел от камина и несколько раз прошелся по комнате.

– Всю свою жизнь я считал необходимым подчиняться требованиям этой легенды, хотя из-за нее обречен на одиночество. У меня всегда были такие простые мечты: стать врачом, жениться, нарожать детишек. Я готов был покорно ждать, когда мне будет назначена моя единственная избранная невеста… Но нет! - все более распаляясь, воскликнул он, и его губы скривились в саркастической усмешке. - Сам великий Искатель невест объявил, что для Вэла Сентледжа не существует невесты. А если он осмелится полюбить кого-нибудь и жениться, то дорого за это заплатит. Вся сила проклятия Сентледжей обрушится на его голову и голову его несчастной избранницы. Боже, да меня просто тошнит от всей этой чепухи!

Кейт, сжав руки, молча застыла, словно изваяние. Она так давно мечтала, чтобы Вэл послал к чертям эту легенду, но только совсем не так. Не с таким бешенством и горечью. Она невольно съежилась, когда Вэл в очередной раз в ярости прошагал мимо нее.

– Меня тошнит от всего этого - от легенды, от идиотских традиций моей семейки, от власти проклятия, которое обрекает меня на одиночество. Меня тошнит даже от своего собственного имени!

– А я обожаю твое имя, - прошептала Кейт, но он не обратил на нее никакого внимания.

– Валентин! - фыркнул он, взмахнув рукой. - Да что это за имя для мужчины?! Святой, мученик, отказавшийся от своей собственной жизни и счастья ради каких-то идиотов!

Вэл замолчал и, резко развернувшись, взглянул на нее.

– Ты знаешь, на кого я похож, Кейт? Когда-то она могла ответить на этот вопрос, не задумываясь. Теперь она больше не была ни в чем уверена.

– Н-нет, - растерянно пробормотала она.

Вэл пересек комнату и схватил с доски шахматную фигурку, вырезанную из слоновой кости.

– Я похож на глупую слабую пешку, которая позволяет манипулировать собой абсолютно всем - семье, соседям, этой проклятой сказке о невестах и неизбежном проклятии. А знаешь ли ты, какой фигурой в этой игре я бы хотел быть?

– Королем? - предположила Кейт слабым голосом.

– Нет. Вот кем, - И Вэл протянул ей искусно вырезанную фигурку коня.

– Черным рыцарем? - спросила Кейт в замешательстве. - Но это не самая значимая фигура на доске.

– Достаточно значимая, чтобы разрушить ряды противника… - Вэл поставил рыцаря среди белых фигур, и на его губах заиграла жесткая усмешка. - И захватить в плен королеву.

Доска опрокинулась, Кейт в смятении наблюдала, как беспомощные шахматные фигуры сыплются на ковер. У нее исчезли последние сомнения: изменения, произошедшие с Вэлом, не ограничились только его ногой. Что же она, в конце концов, сделала с ним?!

Вэл, прищурившись, взглянул прямо ей в лицо.

– Иди сюда, - тихо произнес он, а когда она не двинулась с места, протянул руку и повторил: - Иди ко мне.

***

Кейт не решалась послушаться его. Неужели она боялась? Боялась Вэла? Вот уж это действительно нелепо! Она заставила себя подойти к нему и коснулась пальцами его протянутой руки. Вэл тут же притянул ее к себе и ласково притронулся к выбившемуся из прически упрямому локону.

– Что за дьявол заставил тебя сегодня подобрать волосы? Кейт машинально потрогала свой пучок и обнаружила, что он совсем растрепался.

– С утра все это выглядело гораздо аккуратнее. Я думала, что если заберу волосы вверх, то буду выглядеть старше.

– Ничего подобного. Ты стала выглядеть более ранимой. Вэл провел тыльной стороной ладони вдоль ее шеи - от этого простого прикосновения девушку бросило в дрожь. А затем он вновь поднял руку и принялся вытаскивать из ее прически оставшиеся шпильки и заколки, пока каскад густых волос не рассыпался по ее плечам. Потом Вэл обхватил ладонью ее затылок и притянул голову к себе так, что теперь она могла видеть только его темные блестящие глаза. Сердце Кейт неистово колотилось, она почти не могла дышать - и в этот момент он накрыл ее рот своим жадным жарким ртом.

Кейт была потрясена. В конце концов оно сработало! Ее любовное заклятие достигло цели!

Это была последняя четкая мысль, прежде чем Вэл прижал ее к себе еще крепче. С приглушенным вздохом Кейт закрыла глаза, полностью отдаваясь его безжалостному поцелую, его губам, жарким, пропитанным запахом виски.

Когда- то, в тот печальный вечер своего дня рождения, она умоляла его научить ее целоваться, и теперь он с лихвой исполнил ее просьбу. Его губы дарили ей удивительное наслаждение, дразня, требуя, соблазняя, очаровывая… В первое мгновение она растерялась, когда его язык проник внутрь ее рта, но затем ощутила невероятное возбуждение.

Всегда способная ученица, Кейт быстро обучалась всему, чему Вэл находил нужным ее учить. И сейчас она мгновенно поняла, что от нее требуется, и начала отвечать на его поцелуи. Ее сердце билось в бешеном ритме, голова кружилась, и хотя она никогда не падала в обморок, ей казалось, что сейчас она совсем не далека от этого.

– Кейт… О, Кейт, моя дикарочка! - шептал Вэл, часто и тяжело дыша. - Я был таким непроходимым дураком, отказываясь от тебя все это время…

– Но… это простительно, - пробормотала Кейт, чувствуя, что еще немного, и он окончательно раздавит ее, вмяв в свое горячее, пылающее от страсти тело.

Вэл погрузил лицо в густую гриву ее волос и шепнул, обжигая своим горячим дыханием:

– Я люблю тебя, Кейт! Я всегда тебя любил, но теперь я не позволю, чтобы что-то встало между нами. Я клянусь тебе в этом!

Сердце Кейт замерло от счастья. Она так долго ждала этих слов - почти половину всей своей жизни.

– О Вэл, я так люблю… - Но ее собственное признание утонуло в его новом жарком поцелуе.

Он снова завладел ее губами, и Кейт почувствовала, что тает в его объятиях. Все-таки ее любовное заклятие сработало, причем о таком невероятном результате она даже не смела мечтать!

Не размыкая губ, Вэл поднял ее на руки, отнес к кушетке и опустил на подушки. Здесь он оторвался от нее на несколько мгновений, которые потребовались, чтобы снять плащ и сюртук. Он тяжело и часто дышал, лицо его превратилось в яростную маску желания. Он сорвал с шеи галстук и, отбросив его, почти упал на нее, накрыв своим телом.

Кейт наблюдала за ним с некоторой оторопью, где-то в глубине уже зарождались робкие ростки беспокойства и даже страха, но все вмиг забылось, как только Вэл обрушил на нее новый каскад поцелуев. Ее сердце билось в неистовом ритме, кровь бурлила в венах. Он осыпал поцелуями ее шею и грудь, и Кейт не могла сдержать блаженного стона. Это было гораздо больше того, о чем осмеливалась мечтать.

Как сквозь сон Кейт почувствовала, что он расстегивает пуговицы на ее платье. Она никогда не носила корсета, и ему ничего не стоило развязать тесемки на ее нижней сорочке и обнажить грудь. Горячий жар опалил ее щеки, и она инстинктивно попыталась закрыться, но Вэл не позволил ей. Он схватил ее руки и прижал к кушетке.

– Нет, Кейт, позволь мне видеть тебя, - пробормотал он, пожирая ее жадным взглядом. - Ты так прекрасна, а я так дьявольски сильно хочу тебя…

Его темноволосая голова склонилась над ней, горячие губы припали к ее соску.

– О небо! - резко выдохнула Кейт.

Белая вспышка жара пронзила ее тело. А она-то думала, что знает все о страсти, сжигающей мужчин и женщин! Но разве могла она себе представить что-либо подобное? Она погрузила Пальцы в его густые волосы, полностью отдаваясь тем ощущениям, которые он в ней вызывал, и до боли ощущая потребность в еще более смелых ласках. Какая-то часть ее сознания говорила ей, что это опасно, что все происходит слишком быстро и она уже не владеет собой. Вэл принялся развязывать тесемку на ее юбке, и на Кейт накатила волна паники. «Смогла бы я остановить его, если бы захотела?» - спрашивала она себя.

Но беда- то была в том, что она не хотела его останавливать… Особенно теперь, когда его губы вновь нашли ее рот, терзая безжалостным поцелуем, доводя почти до беспамятства, заставляя взмывать в темное ночное небо… Да и как она могла остановить его? Ведь это был Вэл, ее верный, надежный друг, которому она безоговорочно доверяла, мужчина, которого она обожала и с которым хотела быть вечно.

Внезапно Вэл поднял голову, не отрывая взгляда от ее глаз его лицо пылало от страсти. Дрожа от собственной дерзости, Кейт потянулась к пуговицам его сорочки, но Вэл накрыл ладонью ее руку, заставив остановиться. Приподнявшись на локте, он смотрел на нее так, словно видел в первый раз в своей жизни.

Какой- то яркий свет вспыхнул в его взгляде -вспыхнул и сразу же погас.

– О боже! - прошептал он хриплым, глухим голосом.

– Вэл?…

Кейт испугалась, что сделала что-то не так. Она потянулась, чтобы коснуться его щеки, но он вдруг резко отшатнулся от нее с выражением ужаса на лице. Поднявшись на ноги, Вэл, пошатываясь, пересек комнату, явно торопясь отойти как можно дальше. Остановившись возле камина, он схватился за каминную доску с такой силой, что было видно, как дрожат его руки.

Ее рот еще горел от его поцелуев, кожа - от его прикосновений. Кейт медленно села, растерянная, оглушенная странным ощущением безвозвратной потери.

– Вэл, почему ты…

– Уходи!

Кейт вздрогнула от резкого звука его голоса.

– Что?

– Одевайся и убирайся отсюда! - отрывисто бросил Вэл. Он повернулся к ней, его темные глаза, в которых сверкала непонятная ярость, сейчас казались совершенно незнакомыми.

– Но я… - смущенно пробормотала Кейт, сбитая с толку такой резкой сменой его настроения.

– У тебя проблемы со слухом? Я сказал, поправь платье и убирайся отсюда к дьяволу! Сейчас же! Пока я не… - он не закончил свою угрозу и вновь повернулся к ней спиной, с силой сжав кулаки.

Кейт сжалась, словно он ударил ее. Собственная вспышка страсти растаяла без следа. Пока она дрожащими руками завязывала тесемки на нижней рубашке, а затем застегивала платье, ее щеки пылали от стыда. Она неожиданно почувствовала себя дешевкой, какой-нибудь лондонской шлюхой, какой, наверное, была ее мать. Заклятие заклятием, но Вэл Сентледж всегда оставался джентльменом. Что же удивляться, если он почувствовал отвращение к ней из-за ее безрассудного, распутного поведения?

Кейт застегнула последнюю пуговку на платье и сказала робко:

– Прости меня, Вэл… Мне очень жаль…

– Ты просишь прощения? - Вэл обернулся, и она увидела, как потемнело его лицо.

– Да. То, что случилось… Это целиком моя вина и… - она не договорила, потому что он вдруг захохотал.

Это был густой, неожиданно веселый смех. Но, когда он затих, на Кейт глядел ее прежний обожаемый Вэл Сентледж своими добрыми карими глазами, такими знакомыми с детства. Он опустился возле нее на колени и взял ее руки в свои широкие ладони.

– Моя милая дикарочка, - сказал он, - ты такая глупышка. Как только ты могла подумать, будто виновата в том что произошло между нами?

– Потому что так и есть. - Кейт упрямо приподняла подбородок - она слишком хорошо знала этот снисходительно-ласковый тон. - Ты ведь теперь не можешь думать обо мне как о какой-нибудь невинной девице, которая ничего не знает и не понимает. А я уже много раз говорила тебе, что я вовсе не невинна;

– Ты? Да ты наивна, как новорожденный младенец! - Усмехнулся Вэл, целуя ее пальцы. - Ты даже не поняла, как близок я был к тому, чтобы обесчестить тебя.

– Ты никогда не сможешь обесчестить меня, Вэл.

– Могу, девочка, еще как могу! Я только сейчас начал по-настоящему понимать, на что я вообще способен. - Его лицо вновь потемнело, стало мрачным. Он выпустил ее руки, встал сам и помог подняться Кейт. - А сейчас, пожалуйста, иди домой, - сказал он тихо.

У нее не было выбора, она не могла ослушаться его, когда он говорил с ней таким тоном, хотя единственное, чего она сейчас хотела, - это коснуться его волос, смахнуть хмурое выражение с его лба. Когда она творила свои заклинания у костра прошлой ночью, она представляла себе все совсем иначе. Ей казалось, что это будет одна только радость и счастье, просто наступит конец одиночеству Вэла и ее собственному безумному желанию. Она никак не хотела вызвать в нем это смятение и муку, не думала, что может навредить ему. «Но, как всегда, я, скорее всего, вообще ни о чем не думала», - Кейт грустно вздохнула.

С тяжелым сердцем, мучимая угрызениями совести, она молча направилась к двери, обогнув на ходу Вэла.

– Ты не можешь вот так уйти, - вдруг тихо сказал Вэл, когда она проходила мимо него. - Не сказав ни слова, даже не поцеловав меня на прощание.

Кейт мгновенно воспрянула духом, подняла опущенную голову. Она подошла к нему, готовая подчиниться любому его желанию. Но Вэл взял ее за плечи, намеренно оставляя между ними безопасную дистанцию. Он нежно, но сдержанно коснулся губами ее лба, а затем легко поцеловал в губы.

Кейт вздохнула и… рванулась к нему. Она почти не сознавала, что делает, и лишь спустя мгновение обнаружила, что обменивается с ним отчаянными лихорадочными поцелуями, а он держит ее в своих объятиях так, словно никогда больше не отпустит.

– Нет! - Вэл первым пришел в себя и резко отшатнулся. - Боже мой, Кейт, это чистейшее безумие…

– Нет, Вэл, это чудесно! - умоляющим тоном воскликнула она, пытаясь его удержать. - Я всегда любила тебя. А теперь и ты меня любишь. Что же в этом может быть плохого?

– Ничего… Все! - Он схватил ее за руки, пытаясь удержать на расстоянии. Его бархатные глаза были полны страсти и муки. - Все это обрушилось на меня так внезапно. Все вдруг изменилось. Я… мне нужно время, чтобы подумать.

Она начала было спорить, но он просто накрыл ладонью ее рот, и Кейт замолчала. Ощущение тепла его руки на губах было не менее волнующим, чем поцелуй, и Кейт только тяжело вздохнула, когда он убрал руку.

– Я вскоре приду к тебе, мой ангел, - сказал он. - Я обещаю.

Прежде чем Кейт смогла перевести дух, Вэл накинул ей плащ на плечи и вывел в холл. В следующее мгновение тяжелая дверь захлопнулась прямо перед ее носом. Кейт растерянно моргнула и услышала, как ключ поворачивается в замке.

Святые небеса! Неужели Вэл и в самом деле думает, что ему надо запираться от нее на замок? «Но, может быть, так и есть», - вдруг подумала Кейт в смятении. Ее кожа все еще горела от его жарких поцелуев. Никакие мечты о нем не подготовили ее к тому, что он способен так целовать ее. Она никогда по-настоящему не думала о нем как о мужчине и теперь страстно желала только одного - вновь оказаться в его объятиях и закончить то, что они начали там, на кушетке. И неважно, что их мог обнаружить кто-нибудь из слуг Вэла или что это могло закончиться громким скандалом для них обоих…

К счастью, даже под действием заклятия Вэл не потерял здравомыслия. По крайней мере она поняла, что было с ним не так, откуда эти его неконтролируемые вспышки и резкие перепады настроения. Да, ее колдовство подействовало на него, но он, как человек благородный, сопротивлялся всеми силами, так как по-прежнему был полон сомнениями и угрызениями совести.

Однако она очень сомневалась, что эту битву Вэлу суждено выиграть. Бедняга уже и так зашел довольно далеко, раз назвал ее «своим ангелом». Ну подумайте, что в ней могло быть ангельского?! На самом деле сейчас она чувствовала себя как самая настоящая чертовка.

«Я всегда любил тебя, - прошептал тогда Вэл. - Но теперь я не позволю, чтобы что-то встало между нами. Я клянусь тебе в этом!»

Прекрасные страстные слова, но сам ли Вэл произнес их, или это было всего лишь действие заклятия? И как она только могла сделать с ним такое?! Наложить колдовское заклятие на лучшего друга, лишить его воли, обмануть его, заманить в ловушку…

В отчаянии Кейт попыталась уверить себя, что это все было совсем не так. Она не загоняла Вэла в ловушку, она просто освободила его от увечья, от боли, от власти этой ужасной легенды, от пожизненного одиночества! Все сразу будет хорошо, как только Вэл перестанет сопротивляться действию ее любовного заклятия. Возможно, все, что ему нужно, - это немного времени, чтобы привыкнуть ко всем этим невероятным изменениям в его жизни. В конце концов, он же сам обещал, что скоро придет К ней…

– Только не тяни слишком долго, мой дорогой! - прошептала Кейт.

Завернувшись в плащ, она коснулась пальцами губ, а затем приложила их к закрытой двери, посылая Вэлу прощальный поцелуй.

***

К тому времени, когда Кейт вернулась в деревню, она окончательно расправилась со всеми своими сомнениями и дурными предчувствиями. Под конец своего пути она уже вприпрыжку бежала по тропинке, полностью поглощенная розовыми мечтами об их с Вэлом счастливом будущем. Конечно, Сентледжи сначала будут против, но когда увидят, как они счастливы, как преданы друг другу, то постепенно сменят гнев на милость и не будут препятствовать их любви. И им придется признать, что даже их легенда может ошибаться. Даже Эффи в конце концов будет сиять от гордости и счастья, когда они с Вэлом встанут перед алтарем в церкви Святого Иоанна! А она, Кейт, занятая приятными обязанностями молодой жены, обязательно выкроит время, чтобы сосватать Эффи за ее обожаемого викария. Не оставаться же ей одной, когда Кейт переедет в Дом на берегу!

И как же приятно будет изменить все в этом мрачном доме. Она выбросит прочь черные тяжелые шторы, выметет паутину Прошлого из всех комнат и перекрасит стены в светлые радостные тона. Она выучится быть помощницей Вэлу в его медицинской практике и не даст ему работать на износ, постарается следить, чтобы он не истощал себя, пытаясь забрать себе боль всего мира.

В солнечные дни они с Вэлом будут скакать на великолепных лошадях по берегу или оттачивать свое мастерство фехтовальщиков в дружеских поединках. А в дождливые вечера они будут пить чай в библиотеке и вместе изучать какой-нибудь очередной научный фолиант. Или предаваться любви на кушетке…

К тому времени, когда тропинка повернула к Розовому коттеджу, Кейт уже мысленно показывала Вэлу их новорожденного сына. И тут она едва не споткнулась, а ее буйные фантазии развеялись как дым: она увидела, как к воротам коттеджа подкатил сверкающий новый экипаж.

И этот элегантный экипаж, и одетый в богатую ливрею, похожий на тигра кучер казались совершенно неуместными в Торрекомбе. Кейт проглотила готовое сорваться с языка ругательство: ее голова была слишком занята в этот момент Вэлом, чтобы помочь Эффи достойно принять знатного визитера. Особенно этого.

Дверца экипажа распахнулась, и Виктор Сентледж направился по тропинке к дому, старательно обходя грязь, чтобы не запачкать свои начищенные до зеркального блеска ботфорты. Кейт знала, что многие девушки в деревне считали его неотразимым красавцем. Эти дурочки без конца восхваляли его темные томные глаза и длинные ресницы, а также чувственный изгиб его полных губ. Но Кейт всегда считала его правильные черты не слишком выразительными. По сравнению с Вэлом он был всего лишь хорошеньким незрелым юнцом.

Виктор замешкался, разглядывая свое отражение в дождевой луже, поправил на голове свою модную шляпу и отряхнул пелерину плаща. Кейт скривила губы в презрительной усмешке. Бедняжка Молли Грей! Она очень сомневалась, что Виктор когда-нибудь сделает Молли предложение, раз он настолько влюблен в свое собственное отражение. По мнению Кейт, это был один из самых никчемных, праздных молодых людей, прожигающих наследство, доставшееся ему от деда и отца - отважных мореплавателей. Он обычно проводил все свое время в Лондоне или Плимуте, посещая приемы, балы, скачки и флиртуя с глупенькими девицами. Но что в таком случае привело его сюда? Нет сомнения, он приехал, чтобы мучить бедняжку Эффи, в очередной раз высказывая ей недовольство по поводу выбранной ею невесты.

– Будь ты проклят, если так! - пробормотала Кейт. Ощетинившись, подобно злобному терьеру, защищающему своего хозяина, она подобрала юбки и бросилась бежать по направлению к дому. Она легко нагнала Виктора и, обежав его, встала между ним и входной дверью.

– Кейт? - удивленно воскликнул он.

Если бы она не знала его слишком хорошо, то подумала бы, что он искренне рад видеть ее. Но Кейт прекрасно помнила их последнюю встречу на празднике, который устраивался в замке Ледж год тому назад. Тогда ради Вэла Кейт пыталась вести себя как настоящая леди. А Виктор оглядел ее с ног до головы через лорнет и заметил, что на ее новом платье слишком много лент, которые лучше было бы вплести в волосы, чтобы подобрать растрепавшийся пучок. На что Кейт нежным голоском предложила Виктору лучше ослабить замысловатый узел галстука, из-за которого ему, бедняжке, приходится надуваться как индюку. Он ответил в том смысле, что ее манеры остались столь же очаровательными, как у испорченного ребенка-подкидыша. Казалось, это брошенное ей в лицо оскорбление не должно было бы огорчить Кейт: ведь произнес его такой болван, как Виктор. И тем не менее она расстроилась и прервала этот бессмысленный обмен оскорблениями, обрушив на его тупую голову первый попавшийся ей под руку предмет. В конце концов, для чего-то она носила этот дурацкий зонтик, на котором так настаивала Эффи?

Загородив несколько ошарашенному Виктору дорогу к двери, Кейт встала перед ним в вызывающей позе, уперев руки в бока.

– Что тебе здесь понадобилось? - спросила она, нимало не заботясь о вежливости.

Держа руку за спиной, Виктор приподнял другой рукой шляпу. Это было довольно необычное проявление галантности - во всяком случае, для Виктора по отношению к ней.

– Я пришел повидать…

– Эффи нет дома, - выпалила Кейт.

– Но, видишь ли…

– По крайней мере для тебя! Она и так уже сделала достаточно - ведь нашла же она тебе невесту. Молли очень милая девушка, и я бы даже сказала, она слишком хороша для такого дурня, как ты. На твоем месте я была бы благодарна Эффи. Тебе очень повезло.

– Но я…

– И даже если тебе не хватает ума, чтобы быть благодарным, вспомни об обычаях твоей семьи, о знаменитой легенде. Раз Эффи объявила о своем выборе, его никто не смеет оспорить. Я не знаю, что ты собираешься говорить ей, уговаривать или угрожать…

– Кейт, Кейт! - прервал ее Виктор со смехом. - Я не собирался досаждать Эффи, клянусь. Я пришел к тебе.

– Ко мне? - изумленно переспросила Кейт. Виктор вытащил из-за спины руку, предъявив изумленному взору Кейт букет роз, который торжественно протянул ей.

Кейт смотрела на букет так, словно он неожиданно протянул ей змею.

– Для чего это? - спросила она подозрительно.

– Для тебя. Возьми их! - И он одарил ее такой сверкающей улыбкой, от которой какая-нибудь деревенская дурочка просто сошла бы с ума или упала в обморок от счастья.

Кейт на мгновение растерялась, но затем решила, что разгадала его намерения, и покачала головой.

– Если ты думаешь, что сможешь перетянуть меня на свою сторону, то выкинь эту блажь из головы. Может, я и считаю, что вся эта легенда Сентледжей - полная чушь, но Молли-то в нее верит! Ты заставил бедную девушку прождать полночи в надежде, что ты явишься к ней с предложением!

Виктор поморщился, наконец-то проявив хоть какой-нибудь намек на чувство вины.

– Честное слово, я не хотел обидеть ее, Кейт. Может, я и не был слишком счастлив, узнав о выборе Эффи, но готов был подчиниться и собирался исполнить свой долг как истинный Сентледж. Я уже подошел к ее дому, когда вдруг понял, что не могу просить Молли стать моей женой. Не могу, потому что люблю другую женщину.

– И кто же эта счастливица?

– Ты.

– Что?!

Виктор схватил Кейт за руку, а она была слишком потрясена, чтобы остановить его.

– Я люблю тебя, Кейт! Я должен был уже давно понять это!

– О, да, конечно. Должно быть, эта мысль пришла тебе в голову как раз тогда, когда я ударила тебя по голове зонтиком. Очевидно, удар оказался сильнее, чем я полагала.

Виктор никак не отреагировал на ее язвительное замечание и попытался поцеловать ее пальцы.

– Прекрати сейчас же! - воскликнула Кейт, отдергивая руку. - Ты, должно быть, совсем потерял рассудок!

– Нет! Только сердце! Но мне бы не хотелось говорить об этом на пороге дома. Можно мне войти?

– Нет!

Виктор тяжело вздохнул:

– Что ж, пусть так, раз ты не оставляешь мне выбора. К ужасу Кейт, Виктор опустился на одно колено - прямо на дорожке сада, на виду у всей деревни. Он положил букет роз К ее ногам с видом древнего римлянина, приносящего жертву (Великой богине, а потом сорвал с головы шляпу, прижал ее к груди и произнес с сияющим видом:

– Кейт Фитцледж, окажите мне честь стать моей женой!

– Ты сошел с ума! Разумеется, я не окажу тебе этой чести! - решительно заявила Кейт, ухватившись за пелерину его плаща, и пытаясь заставить его подняться с земли. - А сейчас немедленно вставай, пока окончательно не выставил себя ослом и не испачкал свои бриджи!

– Мне все равно.

Ему все равно? И это говорит Виктор Сентледж?

Кейт уставилась на него в полном недоумении.

– Если это такая шутка, то я не нахожу ее ни в малейшей степени…

– Я совершенно серьезен, Кейт, - произнес он обиженным тоном.

Но по крайней мере ей удалось заставить этого болвана встать.

– Виктор, может, тебе надо пойти домой и прилечь? Ты, должно быть, слишком долго был на солнце. С непривычки это опасно.

– Это не солнце, сердце мое! Это гроза прошлой ночью напомнила мне о ярком блеске твоих глаз. Именно тогда я впервые понял, что обожаю тебя. Это озарило меня подобно… подобно удару молнии.

– Это самое нелепое… - начала Кейт, но едва не поперхнулась, когда смысл его слов полностью дошел до нее. Подобно удару молнии? О, нет! Только не это! Да этого просто не может быть!…

Она взволнованно уставилась на него, отыскивая признаки того, что он шутит, дразнит ее, как обычно. Но хотя лицо Виктора сохраняло привычное высокомерное выражение, глаза смотрели абсолютно искренне, что окончательно привело Кейт в замешательство. Она была так потрясена, что не могла произнести ни слова, не могла двинуться с места. Виктор воспользовался моментом и обнял ее за талию.

Черт возьми! Да он, кажется, собрался поцеловать ее прямо здесь, у дверей дома! Это привело Кейт в чувство, и она в последний момент успела заслониться от него руками.

– Виктор! Прекрати сейчас же!

Но он, не обращая внимание на ее сопротивление, продолжал сжимать ее в объятиях, стараясь притянуть к себе ближе.

– Моя дорогая, моя милая девочка, - прошептал он, задыхаясь. - Скажи, что будешь моей…

– Нет! Ты что, спятил? - вскричала Кейт, изо всех сил пытаясь оттолкнуть его: она никак не ожидала, что Виктор может быть таким сильным. - А как же твоя Найденная невеста? Как же Молли? - продолжала она в отчаянии, все еще надеясь привести его в чувство. - Если ты не женишься на ней, то будешь… проклят!

– Я готов всем рискнуть за твой единственный поцелуй! Он наклонился к ней, опаляя своим дыханием, но Кейт в последний момент удалось отвернуться, и его губы лишь скользнули по ее щеке. Она продолжала бороться с ним, стараясь оттолкнуть, но тщетно. Виктор прижал ее к двери дома и сам приник к ней всем телом.

– Если ты сейчас же не отпустишь меня, то очень сильно об этом пожалеешь, - процедила Кейт сквозь стиснутые зубы.

– О, Кейт, любимая! - простонал Виктор, припав губами К ее виску. - Ты разбиваешь мне сердце!

– Вовсе нет. Всего лишь собираюсь разбить тебе голову! Кейт с силой вывернулась; ей удалось ударить его кулаком в челюсть. Не слишком сильный удар, но он достиг цели - Виктор отшатнулся. Она ударила его еще раз в грудь и, окончательно освободившись, резко развернулась и вбежала в дом. Захлопнув дверь, она закрыла ее на щеколду и в изнеможении прислонилась к ней спиной. К ее ужасу, Виктор тотчас же принялся колотить в дверь и умолять через замочную скважину:

– О, Кейт, прости меня! Я не хотел так набрасываться на тебя. Это все из-за того, что я обожаю тебя. Пожалуйста, позволь мне войти, чтобы я мог вымолить у тебя прощение.

Кейт подавила стон и закатила глаза.

– Я тебя прощаю, Виктор. А теперь, пожалуйста, уходи.

– Но я не могу так уйти! Ты должна поверить, что я буду любить и беречь тебя вечно! - Он начал стучать еще громче. - Кейт, пожалуйста, открой дверь!

Кейт поморщилась, окинув взглядом пустой холл. Если Виктор не прекратит это безумие, скоро сюда сбегутся слуги, а может, и Эффи. Если же ее опекунша обнаружит, что здесь происходит, то скорее всего тут же упадет замертво.

Кейт обернулась и крикнула через дверь:

– Уходи, Виктор, не то я… Клянусь, что пошлю за лордом Анатолем!

Это была пустая угроза: хозяин замка Ледж, грозный лорд Анатоль Сентледж, отец Вэла, уехал как раз сегодня утром. Ему захотелось навестить своего старого друга и кузена доктора Мариуса. Но Виктор, очевидно, этого не знал, так как тут же перестал дубасить в дверь. Кейт немного перевела дух, а когда стало ясно, что удары не возобновятся, она бросилась в гостиную и осторожно выглянула в окно.

Спрятавшись за занавесками, Кейт наблюдала, как молодой человек, понурив голову, брел к своему экипажу.

– О боже, пожалуйста, пусть Виктор засмеется! - взмолилась Кейт. - Пусть расскажет своему кучеру, какую веселую шутку сыграл сейчас с глупенькой мисс Фитцледж!

Однако ее молитвам не суждено было быть услышанными. В выражении лица Виктора не было заметно ни тени веселья. Его шаги потеряли былую упругость. Он тяжело, словно нес огромный груз, забрался в экипаж и взял вожжи из рук своего слуги. Никогда еще Кейт не видела этого самоуверенного молодого человека в таком подавленном состоянии. Прежде чем уехать, он бросил такой тоскливый взгляд в сторону коттеджа, словно она и в самом деле разбила ему сердце.

Кейт задернула шторы и отошла от окна. О господи! Что же она наделала?!

«Ничего. Ровным счетом, ничего!» - постаралась она убедить себя. Что бы там Виктор ни говорил о молниях, это просто случайное совпадение. Ее любовное заклятие было направлено на Вэла, а не на Виктора. Ведь она же написала инициалы Вэла на куске угля. «В. С.» - то есть Вэл Сентледж.

«А также Виктор Сентледж…» - вдруг пришла ей в голову простая мысль.

Нет! Кейт зажмурилась изо всех сил, пытаясь подавить нарастающую панику. Это было просто невозможно! Она думала только о Вэле, когда колдовала у костра! Кроме того, она же сама видела, как Вэл изменился, а одно заклинание не может подействовать на двух совершенно разных людей. Или может?…

Кейт была уверена, что нет, и все же лучше было бы заглянуть еще раз в книгу. Выбежав из гостиной, она опрометью бросилась вверх по лестнице, едва не столкнувшись по пути с Нэн.

– О, мисс Кейт! Мне кажется, я только что слышала, как кто-то стучится в дверь…

– Нет. Там никого нет.

Не обращая внимания на пристальный взгляд горничной, Кейт поспешила в свою спальню. Захлопнув за собой дверь, она кинулась к столику у кровати и схватила кружевную косынку, которую бросила туда, что закрыть книгу Просперо сегодня утром. Или только собиралась бросить… Как бы там ни было, книги на столике не оказалось.

***

Кейт нахмурилась, пытаясь вспомнить, куда же она ее могла положить, потом открыла верхний ящик комода. Затем следующий. И еще один. Потом она перешла к своему туалетному столику с зеркалом, потом к гардеробу, к маленькому письменному столу… С каждой минутой ее поиски становились все более лихорадочными. Полчаса спустя она уже перевернула всю свою комнату вверх дном - и все без толку. Чувствуя странную слабость в ногах, Кейт опустилась на уголок кровати. Ее мутило. Он едва могла поверить в то, что произошло.

Книга заклинаний великого колдуна исчезла.

***

Вэл резким движением захлопнул ставни.

Из окна библиотеки он минут десять наблюдал за тем, как садилось в море солнце, осветив небо огненно-красным заревом. Золотые, с кровавым оттенком лучи, словно жадные пальцы, тянулись к нему по воде. Вэл глубоко вздохнул, чувствуя, как дрожат его собственные руки, и в который уже раз спросил себя, что же с ним случилось.

Он ничего не помнил и знал лишь, что прошлой ночью произошло что-то очень дурное. И сейчас было не лучше. Его слуги прекратили все свои попытки вызволить его из этого странного добровольного заточения. Даже Джим, казалось, боялся вновь потревожить его, и Вэл не мог его за это винить. Всю вторую половину дня он рычал и бросался на каждого, кто осмеливался приблизиться к библиотеке, приказывая всем убираться к дьяволу и оставить его наконец в покое.

Нет, он не желал чая. Он не хотел ужинать. Все, что он сейчас хотел, это…

Кейт!

Ты, чертов идиот! Почему ты позволил ей уйти?!

Вэл схватился дрожащими пальцами за оконную раму. Даже сейчас он продолжал сражаться со своим невероятным, ошеломляющим желанием схватить ее в объятия и отнести прямо в свою постель. И почему, черт побери, он не сделал это?! Ведь сама Кейт вовсе не возражала… Она откровенно показала, что тоже хочет его… так страстно, так доверчиво, и… боже, о чем он только думает?!

Вэл с силой прижал ладонь ко лбу, будто хотел выдавить из себя свои темные желания. Ведь женщина, которую он так яростно желает, - это же его маленькая Кейт, его дикарочка, его дорогой друг! А он был так близок к тому, чтобы соблазнить ее, взять прямо здесь, на кушетке. Он был готов ограбить ее, отобрав единственное сокровище - ее невинность; навсегда погубить эту юную женщину, которую он поклялся защищать даже ценой собственной жизни…

Вэл не раз слышал ту часть легенды, о которой мало кто знал из непосвященных. Каждому мужчине из рода Сентледжей, вступившему в пору зрелости, рассказывали о странном состоянии, похожем на лихорадку, о невыносимой боли в душе, которая начинает преследовать человека, когда приходит его время, и Искатель невест отправится на поиски его нареченной… Вэл очень сомневался, что это ощущение может быть тяжелее той агонии, которую он испытывал сейчас, сильнее того голода, который Кейт возбуждала в нем. А ведь она даже не была его Найденной невестой!

Вэл провел дрожащими пальцами по волосам. Он не узнавал себя и не мог понять, что же с ним не так. Словно что-то замутило его обычно ясную голову, и все представления о том, что есть добро и зло, которые всегда были так важны для него, вдруг начали расплываться. И в то же время все примитивные, грубые эмоции и темные желания, которые он старательно подавлял в себе, вдруг всплыли на поверхность.

У него не имелось никаких разумных объяснений тому, с чего началось это резкое сползание в безумие. Ясно было одно: это как-то связано с его чудесным исцелением, которое произошло прошлой ночью.

Прошлая ночь… Вэл прикрыл глаза рукой. Он бы продал сейчас душу дьяволу, чтобы узнать, что случилось с ним прошлой ночью!

Вэл невесело рассмеялся. А может, он уже это сделал? Обменял свою душу на то, что носит сейчас под рубашкой.

Пальцы его скользнули по груди, нащупывая цепочку и осколок камня. Он даже не осмеливался взглянуть на него весь этот безумный день, но сейчас вытянул дрожащими пальцами кристалл из-под рубашки и поднес его к свету. Это был всего лишь осколок великолепного колдовского камня, вставленного в рукоять фамильного меча Сентледжей. Однако даже этот небольшой сверкающий кристаллик обладал такой завораживающей красотой, что Вэл не мог оторвать от него взгляда.

Но каким образом к нему попал этот давно пропавший кусок кристалла? Он не мог ничего вспомнить, как ни пытался. Здесь не могло обойтись без Рэйфа Мортмейна, но если Рэйф вернулся в Торрекомб после стольких лет отсутствия, он не остался бы незамеченным. Ведь не призрак же он!

А впрочем, так ли уж важно, откуда взялся этот кристалл? Теперь он принадлежал ему! Вэл осторожно погладил сверкающие грани похожего на сосульку обломка. Он чувствовал себя так, словно все, чего он хотел когда-то, о чем мечтал, было теперь заключено в этом мерцающем маленьком…

Нет! Вэл вздрогнул, потрясенный этой мыслью. Кристалл явно обладал какой-то странной властью над ним, а ведь он даже ему не принадлежал. По праву он должен быть возвращен его брату Лансу, владельцу меча Сентледжей.

Вэл снял с шеи цепочку, удивляясь тому, как тяжело ему оказалось это сделать. Крепко сжав кристалл в ладони, он обвел библиотеку взглядом, раздумывая, куда бы его положить до завтрашнего дня. Он направился к своему письменному столу и, достав из ящика маленький пустой кошелек, положил туда кристалл на цепочке. Но не успел он убрать кошелек обратно в ящик стола и повернуться, как его остановила резкая боль.

Боль в ноге вернулась! Ужасная, пронзающая все тело, нестерпимая - она заставила его сжать зубы, чтобы сдержать крик. Вэл судорожно вздохнул, пытаясь поскорее добраться до кушетки, пока еще не потерял сознание. Похоже было, что время действия чуда кончилось.

Но, растирая больное колено, Вэл внезапно все понял. Его исцеление было каким-то образом связано с кристаллом. Ему нужно просто достать его И снова надеть на шею. Но когда он уже начал подниматься, какое-то внутреннее чувство остановило его. Нет, он больше никогда не прикоснется к кристаллу!

Вэл упал на подушки, пытаясь массировать пульсирующее от боли колено. Боль была адская - почти такая, как в первые часы, когда он получил свое увечье. Это произошло в тот ужасный день в Испании, когда он нашел Ланса, раненного на поле сражения. Его беспечный братец тогда слишком часто испытывал свою безрассудную храбрость.

– Держись, Лапе! Я иду! - гаркнул Вэл, пытаясь перекричать гул канонады и стоны умирающих.

Он изо всех сил прокладывал себе дорогу сквозь едкие клубы дыма туда, где лежал его брат, истекая кровью, с кровавым месивом на месте правого колена. Его сердце сжалось от страха, когда он опустился рядом, дрожащими руками доставая медикаменты и бинты.

– Все в порядке, Ланс, - сказал он. - Я здесь. Я помогу.

– Не-ет!

Ланс уже почти терял сознание от боли, но попытался отползти от брата. Однако Вэл схватил его за руку и крепко сжал.

– Оставь меня, черт возьми!

Ланс попытался выдернуть руку. Даже сейчас, сквозь эту невыносимую боль, он чувствовал, что собирается сделать Вэл, и не хотел этого допустить.

Но Вэл не колебался ни секунды. Действуя быстро и решительно, он мысленно открыл свое тело навстречу брату, которого любил больше жизни, заставив перетекать его боль по своим жилам.

– Нет! Дьявольщина! Вэл, не смей! Не делай этого! Оставь меня… - хрипел Ланс.

– Все в порядке, брат. Я смогу забрать ее, - сказал Вэл, хотя боль была такая, что ему пришлось сжать зубы. - Просто держись.

Но он почти сразу почувствовал, что все пошло совсем не так, как надо. Вэл и теперь не понимал как следует, что же тогда произошло, однако он взял в себя не просто боль брата, но и само увечье тоже. Это был единственный случай в жизни Вэла, когда он полностью утратил способность управлять своими сверхъестественными способностями. Впрочем, прошлой ночью с ним, кажется, произошло то же самое…

Вэл глубоко вздохнул. Словно яркая вспышка, появилось воспоминание. Он стоит на коленях в холле, наклонившись над кем-то, пытаясь помочь. Это мужчина… мужчина, который умирает в страшной агонии. Вэл закрыл глаза, напрягая память. Гроза. Была сильная гроза, гремел гром и сверкали молнии. Кусок кристалла свисал с цепочки, надетой на шею. Кто-то схватил его за руку так сильно, что Вэл никак не мог освободиться, никак не мог прекратить контакт…

Боже! Почему же он не может вспомнить?! Воспоминание стало тускнеть и совсем растаяло. Все усилия вызвать его снова доставляли ему не меньше муки, чем больная нога. И все же ему казалось очень важным вспомнить - словно сама его жизнь зависела от этого.

Так что же случилось с ним прошлой ночью? Что-то очень темное и ужасное. Что-то связанное с бурей, с кристаллом и с его старым врагом…

И тут перед ним возникло лицо - незнакомое, и в то же время…

Это был Рэйф Мортмейн!