Симон остановился у двери склепа, держа в руке поднос со скудным содержимым. Немного хлеба, чуточку сыра, вода, ломтик смородинного пирога. Последний добавил Симон, чувствовавший угрызения совести. Он почему-то сомневался, что месье де Виз одобрил бы его угощение.

Заглянув сквозь решетку запертой двери, ведущей в склеп, он пытался разглядеть пленницу. Мири свернулась комочком на каменном полу спиной к саркофагу с резным изображением какого-то давно забытого рыцаря. Подбородок лежал на поднятых коленях, прекрасные золотистые волосы упали на лицо, заслоняя от мрачного окружения. Она выглядела такой маленькой и жалкой, что при виде ее у Симона тяжело опустились плечи.

«Она убежала бы, если бы не ты».

Из головы не выходило обвинение Арианн Шене. Он почувствовал острый укол совести, изо всех сил стараясь его подавить. Магистр де Виз был прав, арестовав Мири Шене. Когда Симон успокаивал девочку, он не знал, кто она. Одна из семейства Шене, тех самых женщин, которых орден прибыл искать на этом острове.

Симон мог вполне поверить в колдовство, если это касалось старшей сестры. Он ощущал странную внушающую страх силу взгляда Арианн Шене. Но Мири до боли напоминала Симону его собственную сестру или какой она могла бы стать, если бы была жива. Если бы ее, мать, отца и остальных жителей деревни не уничтожили нельмы…

Когда он начинал становиться слишком мягкосердечным по отношению к Мири Шене, нужно было вспомнить об этом. Отперев дверь, он проскользнул в небольшой каменный склеп. Мири напряглась, но головы не подняла.

– Мадемуазель? – отрывисто произнес он.

Она еще глубже забилась в угол.

– Принес тебе поесть.

Плюхнул перед ней поднос.

Из-под волос выглянул один серебристо-голубой глаз.

– Не хочу.

Увидел только кончик прямого носика. Красный. Наверное, плакала. Симон почувствовал, как испаряется вся его решимость оставаться холодным и неприступным.

– Постарайся поесть, – произнес он более мягко. – Посмотри, вот пирог. Принес специально тебе. – Взял маленький ломтик и протянул, уговаривая:

– Возьми, пожалуйста.

Мири, поколебавшись, быстро схватила угощение. Спряталась с пирогом под волосами. Симон с трудом подавил улыбку: словно мышка, забившаяся в уголок. Ему очень хотелось отбросить с лица эти блестящие золотистые пряди. Чтобы удержаться от такого неуместного побуждения, сжал кулаки.

Жуя пирог, Мири прошамкала:

– Как… как котенок?

Симон изумленно уставился на нее. И она еще беспокоится о котенке?

– Котенок твой в порядке, – заверил он. – Спрятан в уютной клетке. Я дал ему блюдце молока.

– Это не мой котенок. На земле нельзя владеть живыми существами, и они не любят, когда их сажают в клетку. Его надо выпустить.

Он легко тронул ее за колено:

– Тебе следует беспокоиться о себе. Ты в серьезном положении, мадемуазель, но есть надежда. Если бы ты только созналась, покаялась.

Мири подняла голову и укоризненно поглядела на него.

– В чем каяться? Ты же сам говорил, что я не сделала ничего дурного.

– Это до того, как я узнал, кто ты такая. Ты же из семьи, где все ведьмы, верно?

– Арианн говорит, что мы знахарки.

– Твоя сестра тебя обманула.

Стряхивая с пальцев крошки пирога, Мири сердито глянула на него.

– Арианн этого не сделала бы. Она очень умная, почти как мама. А мой отец – знаменитый рыцарь. Если бы он был здесь, вы все ужасно бы об этом пожалели.

– Но его здесь нет. Месье де Виз поклялся, что ты можешь быть свободна, если расскажешь ему, что ему нужно узнать. Где тот еретик, которого вы, сестры, прячете?

– Я не знаю ни о каком еретике, – явно смутившись, ответила Мири.

– Гугенотский солдат. Капитан Николя Реми.

– О! – Мири прикусила губу и опустила глаза. – Не… не знаю ничего и о нем.

Девочка явно лгала.

– Мири, я не верю, что ты нечистая. Но ты очень запуталась…

– Это ты запутался. Уходи отсюда и оставь меня и покое.

Симон с раздражением разглядывал очертания ее упрямо поджатых губ. Глупая девчонка не представляла, что ее ожидает. Он-то видел орудия, которыми пользовался магистр де Виз, чтобы вырвать признания у ведьм: железо, которое можно раскалять докрасна; тиски для больших пальцев; железный сапог, легко ломающий ноги у взрослых, не говоря уже о тонкой ножке ребенка.

Все зловещее и жестокое, но необходимое в войне с колдовством. Он знал, что магистр де Виз готовит для Мири нечто особое – испытание водой. От одной этой мысли у Симона сводило живот. Но, прежде чем он снова попытался урезонить ее, раздался топот шагов.

В дверях склепа появились еще два члена ордена – худой аскетичный брат Жером и брат Финиал с неизменно кислым лицом и копной рыжих волос.

Брат Финиал нахмурился.

– Что ты тут делаешь, парень?

Симон поспешно вскочил:

– Да вот кормил заключенную.

– Переводил еду, – усмехнулся Финиал. – После того как магистр де Виз поработает с ней, полный желудок этой ведьме будет ни к чему.

Оба вошли в склеп. Симон инстинктивно загородил Мири собой, но Финиал отстранил его.

– Вставай, девка. Пора начинать испытание.

– Но магистр де Виз обещал, что у женщин Шене, чтобы выдать еретика, будет время до захода солнца, – возразил Симон.

Жером, который, пожалуй, был добрее других братьев, терпеливо объяснил:

– Магистру начинает надоедать. Надвигается гроза, и для всех невинных жителей острова будет лучше, если мы начнем сейчас. Чем дольше мы позволим ведьмам и еретикам оставаться среди них, тем опаснее для их бессмертных душ.

Двое мужчин вплотную приблизились к Мири. Финиал грубо поставил ее на ноги. Она была до смерти напугана, но не произнесла ни слова. Симон едва сдерживал крик отчаяния.

Он заставил себя отойти в сторону, зная, что так должно быть, и напоминая себе о долге перед памятью своей семьи, перед магистром де Визом.

После того как деревню уничтожили, Симону не оставалось ничего, как стать нищим, которому некуда идти. Магистр взял его к себе, дал крышу, образование, средства к существованию. Но когда Мири потащили из склепа, она бросила на Симона такой полный немой мольбы взгляд, что тот был вынужден закрыть глаза и отвернуться.

Небо потемнело, со стороны гавани мчались тяжелые грозовые тучи. Вдали громыхал гром, но звук его не шел ни в какое сравнение с раздававшимся на городской площади зловещим боем барабана. Эта назойливая барабанная дробь созывала людей из их домов и лавок.

Толпа медленно собиралась. Магистр де Виз дал ясно понять, что всякий, кто не придет на суд, будет подозреваться в той же мере, что и обвиняемый. И никто не жаждал стать следующей жертвой охотников на ведьм.

Весть о суде дошла и до находившейся в монастыре Арианн. Не дожидаясь Мари Клэр, Габриэль или Шарбонн, она помчалась по улице. Придерживая юбки, она бежала без передышки, пока не оказалась в толпе на площади.

Беспокойно оглядывая лица, мельком увидела угрюмые черты мадам Жеан и госпожи Палето, маленькую мадам Элан, робко прячущуюся за спину мужа. Среди присутствовавших было много мужчин, обветренные моряки и рыбаки из порта, владелец «Чужеземного путника», конюхи, подмастерья.

Но одного лица, которое больше всего она хотела увидеть, здесь не было. Лица Ренара. Она метнулась обратно, вглядываясь в дорогу, ведущую в сторону гавани, желая увидеть могучего всадника на непокорном сером жеребце.

Дорога начинала темнеть из-за надвигающихся туч. Скоро будет невозможно перебраться на остров с материка.

– О, где же ты, Ренар, – шептала она, вращая на пальце кольцо. После того внезапного ощущения тепла вначале и легкого головокружения, которые она испытала, когда впервые попыталась воспользоваться кольцом, на этот раз она не ощутила ничего, кроме растущего отчаяния.

Кольцо не действовало. Надо было искать другие способы спасения сестры, но де Виз не дал ей времени. Этот человек нарушил слово дать ей время до захода солнца.

Арианн протолкнулась вперед. Увидав ее, толпа расступилась, открывая путь, причем многие отшатывались от нее, как от зачумленной. Звук барабана все громче отдавался в ушах, и в такт с ним забилось сердце Арианн, когда она увидела охотников на ведьм.

Они выстроились перед прудом, словно стая черных стервятников, руки спрятаны в рукавах мантий, бледные лица скрыты под темными капюшонами.

Только один выглядел как человек. Симон Аристид, расправив плечи, отбивал ритм на барабане, но под капюшоном скрывалось жалкое лицо юноши. Де Виз в своем огненно-красном одеянии стоял рядом, сжимая в руках длинный посох, словно какой-то дьявольский пастырь во главе своей отары.

Арианн лихорадочно искала глазами сестру, но Мири, похоже, поглотило море черных мантий. Кто-то протиснулся к ней, и Арианн поняла, что, наконец, и остальные ее догнали. К ней протиснулась Габриэль, следом приблизились Шарбонн и запыхавшаяся Мари Клэр.

Габриэль гневно смотрела на де Виза.

– Какой подонок! Вот и доверяй слову охотника на ведьм.

Она схватилась за шпагу Реми и ринулась бы вперед, если бы ее не удержала Шарбонн.

– Где Мири? – спросила Мари Клэр.

Габриэль перестала вырываться, и они вытянули шеи. Строй охотников на ведьм задвигался, и у Арианн перехватило горло – между двумя мужчинами она увидела сестренку: руки связаны спереди, на шее веревочная петля. Она выглядела потрясенной, ошеломленной, широко раскрытые глаза словно искали путь в некий тайный мир, ибо мир, в котором она оказалась, вдруг стал бессмысленным и безжалостным.

Арианн видела это выражение немого потрясения на лице сестры только раз – в ту ночь, когда умерла мать.

– Мири! – крикнула Арианн, инстинктивно бросаясь к девочке, но путь ей тут же преградила стена охотников на ведьм.

Де Виз дал знак Симону, и выматывающий душу барабанный бой наконец прекратился. Паренек, понурив голову, отошел в сторону. Де Виз поднялся на ступени рыночной конторы. Оглядывая толпу, остановил свой взгляд на Арианн. Не скрывая зловещей радости, откинул клобук на спину. Поднял посох, давая знак молчать, и обратился к собравшимся:

– Граждане Порт-Корсар, как вам теперь известно, мы прибыли к вам как спасители, дабы избавить ваш остров от страшного влияния Зла Номер Один. Эта стоящая перед вами жалкая девчонка, Мирибель Шене, обвиняется в преступном колдовстве. Мы призываем вас быть свидетелями нашего правосудия, когда будем испытывать ее вину, применяя самое справедливое испытание водой.

По толпе прокатился тревожный ропот. Сжав зубы, Арианн вышла к ступеням у ног де Виза.

– Не слушайте этого человека, – зазвенел ее голос. – Добрые люди, вы знаете меня и мою сестру всю жизнь. Единственное зло таится здесь в магистре де Визе и этих служащих ему нечестивых негодяях. В этом суде нет ничего справедливого. Де Виз прибыл сюда сеять среди нас суеверие и страх. Но мы можем прямо сейчас положить конец этой жестокости, если вы только выйдете вперед и встанете рядом со мной.

Призыв Арианн был встречен оглушительным безмолвием, лишь немногие, вроде мадам Жеан и госпожи Палето, осмелились выйти вперед и присоединиться к Мари Клэр, Габриэль и Шарбонн.

Остальные угрюмо опустили головы или упорно избегали взгляда Арианн. Она осознавала страх, заставлявший остальных держаться в стороне, но почему-то надеялась на лучшее. То, что многие из них даже теперь стояли под сенью статуи, которую они воздвигли в память Евангелины Шене, выглядело жестокой иронией.

«Часто между признанием женщины святой или ведьмой слишком тонкая грань», – однажды предупреждал ее Ренар. Только теперь Арианн полностью оценила горькую правду этих слов.

Де Виз спустился ниже и прошептал ей на ухо:

– Госпожа Шене, только вы можете спасти свою сестру. Выдайте мне то, что я хочу, и девочка будет свободна. Даю слово.

– Так же, как вы сдержали слово подождать до захода солнца… – и остановилась, заметив с тревогой, что Габриэль вырывается из рук Шарбонн.

Воспользовавшись моментом, когда все глаза были обращены на де Виза, Габриэль достала шпагу и бросилась на двух охотников на ведьм, державших Мири.

Один из них остановил ее, сам обнажив оружие. Звякнули стальные клинки.

Габриэль яростно взмахивала шпагой и парировала удары, но у нее не было шансов. Второй охотник на ведьм ударил ее по руке тяжелой дубинкой. Вскрикнув, она выронила оружие. Арианн с ужасом увидела, как вторым ударом мужчина сбил ее с ног.

Он замахнулся, чтобы ударить еще раз. Бросившись вперед, Арианн закрыла собой Габриэль. Удар пришелся по плечу, и Арианн охнула от боли. Габриэль старалась оттолкнуть ее, но сестра всем телом придавила ее к земле.

Несколько мгновений царил хаос. Краем глаза Арианн видела, что Мари Клэр и Шарбонн пытаются прийти на помощь, но их отшвырнули. Тихо ругаясь, Габриэль спихивала с себя Арианн, но ни одной уже нельзя было двинуться. Опершись на локти, Арианн подняла глаза и увидела, что они окружены охотниками на ведьм, уставившими на нее и Габриэль стальные кончики шпаг.

– Довольно глупостей, – проворчал де Виз. Великий магистр с презрительной улыбкой наклонился над Арианн. – Итак, это ваш ответ на мою настоятельную просьбу, госпожа Шене? Да будет так. Может быть, вы станете рассуждать более разумно, когда я достану из пруда безжизненное тело вашей сестры, а потом примусь за эту.

Он яростно ткнул своим посохом Габриэль. Арианн крепче обняла сестру, но саму ее охватило чувство беспомощности и отчаяния. «О, мама, прости меня», – подумала она. Де Виз повернулся к державшим Мири охотникам на ведьм.

– Приступайте.

Когда Мири потащили к пруду, Арианн попыталась встать, но была остановлена упершимися в нее клинками.

– Нет!

Арианн охватил ужас, но кричала не она. Крик раздался с другой стороны. С искаженным страданием лицом Симон Аристид вцепился в одежды де Виза.

– Магистр, пожалуйста, не надо. Должен же быть другой способ.

– Молчать, мальчишка! – грубо стряхивая его руки, оборвал де Виз. – Отойди…

Он запнулся, поскольку завязалась новая заваруха, на этот раз в толпе. Раздались громкие пронзительные крики. У Арианн мелькнула дикая мысль, что ее речь возымела действие и теперь к ней идут на помощь.

Со своего места она только могла видеть, что толпа разваливается, люди, толкая друг друга, разбегаются, но не из страха перед охотниками на ведьм. Кучка людей в черных сутанах, казалось, окаменела, даже де Виз в ужасе следил за происходящим.

Казалось, что мчавшиеся черные тучи распахнулись и изрыгнули скачущего на могучем жеребце великана. К площади мчался всадник с развевающимися на ветру волосами.

– Ренар, – прошептала Арианн, у нее почти до боли стеснило грудь.

Ренар пригнулся ниже и натянул поводья, чтобы не затоптать разбегавшихся людей. Геркулес встал на дыбы и громко, победно заржал.

– Какого… что за дьявол? – запинаясь, произнес де Виз.

«Законный вопрос», – подумала Арианн. Даже когда Ренар осадил Геркулеса, жеребец бил копытом и храпел, словно вот-вот станет извергать огонь.

У Ренара же губы были сжаты, рот на грубом лице казался узкой щелью, и любой дурак мог прочесть его глаза, потемневшие от ярости, неумолимые как грозовое небо.

Арианн вспомнила однажды сказанные им слова: «Если я когда-нибудь рассержусь, милочка, вы увидите».

В этом не оставалось сомнений, когда Ренар, сидя в седле, наклонился к де Визу и прорычал:

– Освободите этих женщин.

Окружившие Арианн и Габриэль охотники на ведьм заколебались. Арианн поднялась на ноги, помогла встать Габриэль.

Де Виз набросился на Ренара:

– Что все это значит, месье? Кто вы такой, чтобы прервать ход суда?

– Жюстис Довилль, граф де Ренар.

Титул, кажется, на мгновение привел де Виза в замешательство. Он заговорил более тихо:

– Видите ли, сеньор граф, вы явно не понимаете, что здесь происходит. Я Вашель де Виз, Великий магистр ордена Маллеус Малефикарум и…

– Я знаю, кто вы, негодяй, и чем вы занимаетесь. Приказываю немедленно прекратить и убираться с острова.

Де Виз негодующе глотнул воздух.

– У меня приказания самой королевы Екатерины. Это не ваши земли, сеньор. И здесь у вас нет власти.

– Вот моя власть! – Ренар со свистом выхватил из ножен шпагу.

Де Виз испуганно раскрыл глаза. Он едва успел уйти с пути коня, которого Ренар направил на строй охотников на ведьм. Те окружили его, но многие отшатнулись от поднимающегося на дыбы и хватающего зубами Геркулеса.

Арианн, увлекая за собой Габриэль, отбежала на безопасное расстояние. Она потрясенно смотрела, как Ренар отбивался от шпаг. Обрушил рукоятку на голову одного охотника на ведьм, обезоружил другого, располосовал руку третьему.

Габриэль с заплывшим глазом вцепилась в руку Арианн, тараща уцелевший глаз на Ренара.

– М-месье Чудовище! Откуда, черт возьми, он взялся?

Арианн ничего не сказала. Молча подняла руку с кольцом.

– О, Арианн, ты этого не делала! – воскликнула Габриэль.

– Наверное, сделала, – тихо ответила Арианн, все еще недоумевая сама. Она не могла оторвать глаз от Ренара.

Пробиваясь к пруду, тот ударом сапога послал на землю еще одного охотника на ведьм. Мужчина, охранявший Мири, удрал, оставив дрожавшую девочку одну. Подскочивший Ренар поднял ее в седло.

Арианн облегченно воскликнула, но радость была преждевременной, ибо охотники на ведьм перегруппировывались для нового нападения. Обнажив шпаги, они, окружая Ренара, развертывались веером.

Геркулес нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Ренар покрепче сжал рукоять шпаги. Но ему ни за что не отпарировать все удары охотников на ведьм, особенно из-за втиснутой перед ним в седло Мири.

Арианн повернула на пальце кольцо.

«Уезжай, – молча молила она. – Пришпорь Геркулеса и вывези отсюда Мири».

Но она знала, что Ренар ни за что не покинет ее с Габриэль.

Ренар кружился на коне, готовясь парировать первый удар. Один приблизился вплотную к Геркулесу, как вдруг резко дернулся и выронил шпагу. Отшатнулся, схватившись окровавленными пальцами за торчавшую из плеча стрелу арбалета.

Остальные охотники при виде этого застыли на месте. И вдруг всю площадь заполнили всадники в черно-золотых одеждах – цветах Ренара. Возглавляемые грозным на вид пожилым человеком, которого Арианн раньше встречала с Ренаром, они обрушились на охотников на ведьм.

Пожилой человек, направив на них арбалет, выступил вперед:

– Не двигаться. Я никогда не промахиваюсь, как и все остальные. А теперь бросайте оружие.

Один охотник на ведьм медленно подчинился, за ним другой, шпаги со стуком посыпались на землю. Де Виз задыхался от ярости, потерял дар речи. Не обращая на него внимания, Ренар вложил шпагу в ножны, подъехал к Арианн и бережно ссадил Мири.

Арианн сняла с шеи сестренки петлю и швырнула на землю, а Габриэль принялась развязывать руки. Арианн нежно погладила Мири по щеке. Девочка замерзла, лицо было белым как снег. Она еще не оправилась от потрясения. Она никогда не понимала жестокости людей и даже теперь с одинаковым ужасом глядела и на охотников на ведьм, и на вассалов Ренара.

– Все хорошо. Ты в безопасности, Мири, – тихо приговаривала Арианн, прижимая к себе сестру. Но даже теперь, когда она старалась утешить сестренку, де Виз двинулся в их сторону.

Ренар повернул коня, преградив ему путь. Де Виз стиснул свой посох так, что побелели костяшки пальцев.

– Вы ответите за все это, месье. Мы слуги короны. Нападение на нас – государственная измена.

Сжав зубы, опасно сощурив тяжелые веки, Ренар соскользнул с коня. У любого менее одержимого, чем де Виз, хватило бы ума пуститься наутек.

Великий магистр, дрожа от негодования, оставался на месте.

– Вы не представляете, чему вы препятствуете.

– О, слишком хорошо понимаю, – вышел из себя Ренар. – Собирались пытать ребенка.

– Пытать? Нет, испытание водой – всего лишь проверка на колдовство.

– Скоро узнаем. Когда камнем пойдете ко дну, – шагнул к нему Ренар.

Де Виз побледнел, отчаянно отмахиваясь от Ренара посохом. Но Ренар вырвал посох и презрительно отшвырнул прочь. Схватив де Виза за шиворот, потащил к пруду. Охотник на ведьм издавал сдавленные протестующие звуки. Не обращая внимания на протесты, Ренар швырнул его в воду.

С громким всплеском тот плюхнулся в воду. Кто-то одобрительно воскликнул. Арианн подумала, что это старая мадам Жеан. Де Виз в панике замахал руками, невольно отдаляясь от берега. Одежды быстро намокли, и он исчез под поверхностью, потом вынырнул с искаженным от страха лицом.

Отошедший было в сторону со своим барабаном, Симон Аристид с тревогой наблюдал за потасовкой, но тут ринулся к Ренару, умоляя:

– Месье граф, пожалуйста. Магистр… он не умеет плавать.

– Прекрасно, – отрезал Ренар.

Отшвырнув барабан, Симон содрал с себя балахон и нырнул в пруд. В несколько взмахов настиг де Виза, но тот, дико вцепившись в парня, потащил его под воду.

Мири, испуганно вскрикнув, уткнулась в плечо Арианн, которая с ужасом следила за отчаянной возней. Симон явно уступал в силе обезумевшему де Визу. Она, разумеется, не питала любви к магистру, но было ясно, что, если никто не вмешается, человек утонет и утянет за собой юношу.

Высвободившись от Мири, Арианн подбежала к графу.

– Ренар, пожалуйста, – начала она, потянув его за руку.

Но он, казалось, ее не слышал. Не отрывая глаз, смотрел, как де Виз и мальчик исчезают из виду. Арианн испугало выражение его лица – холодное, безжалостное. Один короткий момент она могла прочесть его глаза и увидела, что он потерялся где-то в темных коридорах прошлого.

Арианн встряхнула его сильнее:

– Ренар!

Наконец, кажется, до него дошло. Он заморгал, обратил взгляд на нее.

– Пожалуйста, – повторила она. – Нельзя… нельзя дать вот так им погибнуть. Аристид… всего лишь мальчик.

Ренар сжал зубы. Поглядел на пруд, потом выругался. Повернувшись, подозвал двоих вассалов, отрывисто скомандовал.

Эти двое спешились и, разбежавшись, бросились в пруд. Арианн с беспокойством смотрела, как они нырнули раз, второй, потом всплыли с де Визом и Симоном в руках.

Ренар забрел в воду помочь вытащить мальчика, двое других тащили де Виза, хлопая Великого магистра по спине. Симон, кашляя и отплевываясь, опустился на колени. А де Виз лежал с закрытыми глазами, с белым, неподвижным лицом.

– У-учитель – тряс его дрожавший Симон.

Ренар, немного остыв, положил руку на плечо мальчика:

– Извини, парень. Ему ничем не поможешь. Он отошел. Счастливого ему избавления.

Симон освободился от руки Ренара. По щекам катились слезы, смешанные с прудовой водой.

– А-а-а-а, – простонал он. – Знаю, все вы считаете его безжалостным и жестоким. Но учитель только старался выполнять свой долг… И всегда был ко мне добр.

Видя, что мальчик разрыдался еще сильнее, Арианн больно прикусила губу.

Если бы де Виз остался в живых, то стал бы еще более неумолимым и безжалостным противником, с дьявольским упорством, добивавшимся уничтожения ее и сестер, а возможно, и Ренара. Богу известно, как она презирала этого охотника на ведьм. Ее даже пугало, до чего ей хотелось его смерти, но в голове отдавался голос матери.

«Ненависть может стать худшим видом черной магии, Арианн. Она иссушает сердце, делает его холодным. Никогда не поддавайся этой тьме».

Арианн колебалась лишь одно мгновение. Присев на корточки, отстранила Симона. Ее мать пользовала определенную белую магию. Арианн была не уверена, владеет ли она достаточным мастерством для применения Дыхания Жизни, но попробовать следовало. Арианн стала с силой нажимать тыльной стороной ладоней на мокрую грудь де Виза. Ничего не последовало. Преодолевая отвращение, разжала его губы и несколько раз быстро выдохнула воздух.

Время, казалось, остановилось. Она уже была готова отказаться, когда грудь утонувшего поднялась и опустилась. Де Виз ожил, закашлялся, вытаращил глаза. Дрожа и изрытая прудовую воду, повернулся на бок.

Арианн встала, отирая руки о бедра. Опустилась глубокая тишина, прерываемая только булькающими вздохами де Виза. Арианн обернулась и увидела вокруг себя лица людей, разглядывающих ее с нескрываемым удивлением: Симона, других охотников на ведьм, Туссена, его воинов. Даже Ренар глядел на нее с благоговейным страхом.

Он первым пришел в себя и стал отрывисто отдавать приказы. Пнул носком сапога де Виза.

– Убери эту тушу, – рявкнул он Симону. – Пока я не передумал и не швырнул его обратно.

– С-слушаюсь, месье, – ответил, дрожа, паренек. – Спасибо.

– Оставь свою благодарность этой даме. Если бы дело было за мной, то ты со своим боровом так и остался бы на дне пруда. – Ренар решительно повернулся к остальным охотникам на ведьм: – Остальные собирайтесь и уматывайте. Час на то, чтобы убраться с острова и никогда не возвращаться. Любой, кто попытается вернуться, не отделается так легко, как месье де Виз.

Люди в черных одеяниях поспешили повиноваться, двое охотников на ведьм помогли Симону увезти прочь магистра, все еще бросавшего злобные взгляды в сторону Ренара.

Ренар, казалось, никак не реагировал, а Арианн бросало в дрожь. Она еще не раз услышит об этом человеке или о той, которая его послала. Но в данный момент опасность миновала.

Мири была в безопасности, ее окружила толпа обрадованных женщин. Мари Клэр по-матерински обняла ее за плечи. Арианн чувствовала, что надо бы присоединиться к ним, но тут сказалось напряжение последнего времени.

Ею овладела слабость, подкашивались колени. Она стала оседать на землю, но ее поддержал Ренар, вдруг оказавшийся рядом. Обхватив ее сильными руками, крепко прижал к себе. Арианн благодарно прильнула к могучей груди. Перехватило горло, сквозь ресницы просочилось несколько слезинок.

– Не плачьте, милочка. – Ренар баюкал ее, словно маленькую девочку, не старше Мири. Кожаная безрукавка и штаны все еще были мокрыми, но с лица уже исчезло вселяющее ужас выражение лица. Мягким, успокаивающим голосом он продолжал: – Теперь все позади, и эти дьяволы больше никогда не подойдут ни к вам, ни к вашим сестрам. Клянусь.

Арианн уткнулась лицом в мокрую кожаную куртку, события последних часов представлялись ей чудным, страшным сном. Даже их спасение Ренаром казалось чем-то нереальным. Если бы не ощутимое прикосновение к его крепкой фигуре, она бы, возможно, все еще считала, что он существует в ее воображении.

Она подняла голову и удивленно поглядела на него.

– Вы явились. Я… я вас вызвала и вы… явились.

Он нежно поцеловал ее в лоб:

– Само собой разумеется. А вы еще сомневались? Она не протестовала, когда он поцеловал ее в губы, по телу растеклось приятное тепло. Она робко обвила руками его шею, чувствуя теплое частое дыхание Ренара у ее уха и слыша тихий шепот:

– Один раз, милочка.

– Что? – прильнув теснее, переспросила Арианн.

– Теперь вы воспользовались кольцом один раз. На один шаг ближе к тому, чтобы стать моей женой.

– О, да, – покорно согласилась она.

Как это она могла забыть о причине, побудившей Ренара прийти на помощь? Отнюдь не из рыцарского благородства или глубокой преданности.

Он явился из-за их эксцентричной договоренности в связи с кольцом. Ей не надо было напоминать об этом и не следовало так разочаровываться. Арианн освободилась из его рук и тыльной стороной ладони вытерла слезы.

Какими бы мотивами ни руководствовался Ренар, но он спас Мири и, вполне возможно, всех остальных знахарок острова Фэр. И она не могла не быть благодарной за это.

– Сеньор, я… я хочу поблагодарить вас за… за…

Ренар остановил ее, коснувшись ее губ и решительно покачав головой.

– Не благодарите меня, милочка. В этом нет необходимости. Вы меня позвали – и я явился. Как договаривались. Хотя должен признаться, что это одолжение доставило мне огромное удовольствие. Я с большим наслаждением разбиваю головы охотников на ведьм и очень рад, что поспел вовремя.

«Не как в последний раз». Эта мысль мелькнула в глазах Ренара, до того мучительная, что на мгновение он не смог ее скрыть.

Итак, Ренар не впервые сталкивался с охотниками на ведьм, дошло до Арианн. Она подумала, что не следует этому удивляться. Любой, кто имеет дело с магическими кольцами и окутывает себя ореолом таинственности, непременно станет объектом подозрения.

К тому же Ренар смотрел на де Виза с такой ненавистью, какая превосходила все, что мог испытывать простой разумный человек.

Арианн попыталась заглянуть поглубже, но Ренар уже прикрыл глаза, намертво спрятав мысли, и направился к коню. Когда он взял поводья, Геркулес держался на удивление смирно, будто человек и конь на этот раз достигли согласия.

– Теперь, когда я исполнил то, зачем вы меня вызывали, думаю, вы сочтете, что мне следует удалиться.

Хотела ли она этого? Принимая во внимание, что кольцо и вправду действует, Арианн подумала, что теперь будет считать Ренара как никогда опасным. Но после того, что он для нее сделал, просто дать ему уехать, лишь высказав несколько неуклюжих слов благодарности, казалось чем-то… весьма неподобающим.

– Надвигается гроза, – ответила она. – Покидать остров прямо сейчас может оказаться опасным.

Ренар помолчал, проверяя подпругу, потом заверил:

– Не беспокойтесь, милочка. Я собираюсь остановиться на постоялом дворе. Не намерен покидать остров Фэр, пока не минует опасность.

– В таком случае, если вы намерены остаться, то, возможно, коль не даете мне поблагодарить вас, по крайней мере, я могла бы… то есть для меня было бы большой честью, если бы вы согласились сегодня вечером отужинать со мной и моими сестрами в Бель-Хейвен.

Это невольно вырвавшееся приглашение удивило Арианн не меньше, чем Ренара. Встретив его изумленный взгляд, она не к месту добавила:

– Если… если желаете.

Жесткое лицо Ренара смягчилось.

– Мне бы хотелось, дорогая. Очень.

Площадь опустела. День угасал. Единственная угроза спокойствию острова Фэр была естественной – в небе продолжала громыхать надвигавшаяся гроза.

Ренар задержался, как победитель, оглядывая покинутое поле боя, дабы удостовериться, что победа действительно одержана. Он приказал вассалам собрать брошенное охотниками на ведьм оружие, но увидел, что одно не заметили.

Шпагу забыли в траве у пруда. Ренар поднял ее. Глядя на выгравированный на эфесе ненавистный знак – пылающий крест, почувствовал знакомый прилив ярости, смешанной с холодным дыханием страха.

Еще несколько минут – и его бешеная скачка была бы бесполезной. При мысли, что могло бы случиться с Мири Шене, ее сестрой Габриэль и, важнее всего, с Арианн, Ренар почувствовал, как мороз пробежал по коже.

Он мог бы опоздать… как в тот последний раз. Водная рябь расплылась в глазах. Постепенно исчезла вся площадь, перед глазами вновь возникала лужайка в другой деревушке, высоко в горах.

Ренар, загоняя коня, мчался во весь опор из Парижа, но прибыл только на следующее утро. Он не был свидетелем того, что произошло в ту давнюю ночь накануне, но страшное событие отпечаталось в памяти, будто он сам был там и беспомощно следил за всем происходившим.

Ренару было достаточно закрыть глаза, чтобы увидеть пылающий костер, зловещие злорадные лица людей в черном, связывавших слабые худые руки старой женщины, прикручивавших ее к перекладинам грубо сколоченной лестницы.

Те, кто осмелился поведать Ренару, что произошло, рассказали ему, что его бабушка, когда охотники на ведьм пришли за ней, держалась невероятно хладнокровно, почти безропотно. Но Ренар знал правду.

К тому времени Люси было наплевать, останется она в живых или нет. И Ренар еще долго проклинал за это и старуху, и себя. Она позволила этим дьяволам схватить ее, разжечь костер, привязать к лестнице.

У этих подонков даже не хватило порядочности привязать ее к столбу, дать шанс задохнуться в дыму. Нет, они сделали так, чтобы бабушка до конца оставалась живой.

Они поставили лестницу параллельно языкам пламени, чтобы Люси смотрела прямо в адское отражение своей смерти. Ренару рассказывали, что старая женщина не сопротивлялась, когда лестницу отпустили, и она упала лицом в огонь.

– Сеньор, – вернул его к действительности голос. На плечо опустилась тяжелая рука.

Ренар поднял глаза и с облегчением увидел стоявшего рядом Туссена.

– У тебя все в порядке, парень? – угрюмо спросил Туссен.

Он не умел читать по глазам, но мог безошибочно сказать, в каких краях побывал Ренар. По этой мрачной дороге в прошлое часто приходилось бродить и ему.

– Да, все хорошо, – ответил Ренар. – Я просто… просто хотел убедиться, что все спокойно. На. – И он протянул Туссену шпагу охотников на ведьм. – Возьми эту дьявольскую штуку, – и чтобы ее не было. Разломай на куски, расплавь. Мне наплевать, что ты с ней сделаешь. Просто хочу, чтобы на острове не осталось и следа этих подонков.

Туссен хмуро кивнул:

– Сделаю. А не пора ли тебе вернуться в гостиницу и привести себя в порядок к ужину с дамами? Хотя бы причесался, прежде чем тебя увенчают геройским лавровым венком.

– Какой из меня герой, Туссен, – раздраженно бросил Ренар. – Никогда к этому не стремился. Я дал ясно понять Арианн, почему пришел на помощь. Потому что она воспользовалась кольцом.

Старик сердито взглянул на Ренара:

– Можешь пороть эту чепуху своей даме, но лучше не пробуй это на мне. Будь или не будь кольца, ты явился спасать эту девочку.

– Да, но Арианн не надо это знать.

– Почему, черт возьми? Я подумал, что тебе бы этого хотелось.

Ренар нахмурился, потому что часть его страстно желала этого. Некий чувствительный голос его сердца убеждал, подобно какому-нибудь чокнутому странствующему рыцарю, преклонить колени перед Арианн и поклясться на мече, что он никому не позволит причинить вреда ни ей, ни ее сестрам. И что в качестве вознаграждения ему достаточно поцелуя.

Но подобные мысли присущи несмышленому юному романтику, а он вряд ли оставался таким.

– Сказать Арианн, что я помог бы ей и без кольца, определенно не способствовало бы моим намерениям, – возразил Ренар. – Если бы она так думала, то никогда бы снова не воспользовалась кольцом.

– Это было бы здорово. – Туссен бросил на него сердитый взгляд. – Проклятье, парень, не могу поверить: после того, что почти случилось сегодня, ты намерен продолжать свою игру. Я говорил с одним из конюхов о том, что здесь происходило в последние дни. Сначала шуровали солдаты королевы, теперь – охотники на ведьм. На острове что-то неладно.

– Вижу, – коротко бросил Ренар. – Я слишком самонадеянно покинул остров. Это была ошибка. Больше не повторю. Останусь здесь, на острове, пока…

– Пока что? Пока не убьют кого-нибудь еще?

– Этому не бывать. – Ренар сердито глянул на старика, потом невесело вздохнул. – Боже мой, Туссен, неужели ты думаешь, что мне самому нравится эта игра? Но как мне еще завоевать Арианн? С моим-то милым личиком?

– Женщина, похоже, смягчается. Наконец-то достаточно доверилась, чтобы пригласить к себе домой.

– Только из благодарности, но этого мало, чтобы повести женщину к алтарю. Кольцо – все еще мой единственный шанс претендовать на такую женщину, как Арианн. Она… она просто потрясающая. Ты сам видел, что она сделала сегодня.

– Да, «Дыхание Жизни», – благоговейно произнес Туссен. – Помню, Люси говорила о нем, но я никогда не думал, что стану свидетелем такого удивительного мастерства. Жаль, что твоей даме пришлось расходовать свой чудесный дар на охотника на ведьм, но быть тому свидетелем – невероятная вещь.

– Тогда, пожалуй, теперь ты начнешь понимать, почему я преисполнен решимости добиваться руки Арианн. Не говоря уже о ее приданом из старинных книг, она нужна мне сама. И она будет моей.

– Я бы еще больше радовался всему этому, если бы ты сказал, что любишь ее.

Ренар пожал плечами:

– Знаешь ли, есть один вид магии, который я стараюсь не трогать.

Он давно испытал на опыте, что все, что творит любовь, делает человека слишком ранимым.

Туссен грустно отвернулся. Упрямо стиснув зубы, Ренар наблюдал, как старик замыкается в себе. Отчасти он понимал, что Туссен прав. Сделка с кольцом поначалу казалась невинной. Он не полагал, что когда-нибудь возникнет реальная опасность. Никогда не рассчитывал на благодарность, светившуюся в глазах Арианн, когда он спас ее сестру, и вызвавшую у него желание заслужить ее.

Однако кольцом она все же воспользовалась. Ренар на одну треть приблизился к достижению желаемого.