— И сразу, как войдешь, закажи большой стакан водки с тоником и выпей залпом.

— Ну да, конечно. Ты хочешь, чтобы меня развезло?

Я сижу в машине у пивного бара «Каюта» и разговариваю по телефону с Джейми. К моему изумлению, Грег предложил мне отметить нашу встречу сегодня вечером именно здесь, но я никак не могу набраться смелости, чтобы вылезти из безопасной машины и войти в бар.

Он выбрал очень странное место. Какое-то мутное и… сомнительное. Грег двадцатилетней давности, каким я его помню, предложил бы какое-нибудь стильное и навороченное местечко, где, например, играют джаз-кул, а модные и стройные посетители одеты в черное и ведут разговоры о писательской элите и поэтах-битниках, о которых я ничего не слышала.

Такое чувство, будто я встречаюсь с Джорджем Клуни в третьеразрядной забегаловке.

— Милая, заводи двигатель и улепетывай отсюда к чертовой матери. Чтобы пойти на это свидание, надо быть камикадзе.

— По телефону он был очень приветлив, — говорю я, пытаясь убедить то ли Джейми, то ли себя. — По-моему, он был очень рад меня слышать. И первый предложил встретиться. «Лучше раньше, чем позже», — так он сказал. Это его слова, не мои.

Похоже, я просто тяну время… слегка.

Ладно, не слегка. Что угодно, лишь бы подольше не выходить из машины.

— Как мило, что он так сказал, и как мило, что ты ему поверила.

— Я просто не могу представить себе, что он водит фургон доставки в фирме своей матери, а ты? Я-то думала, он сейчас управляется с целой сетью отелей — легко и непринужденно.

— А может, его оттуда и выпроводили легко и непринужденно пинком под зад. Или, как он бы сказал, под руку.

— Ха-ха, очень смешно. Грег — моя первая любовь, так и знай. С ним у меня связаны прекрасные воспоминания.

— Ага, особенно ярко вспоминается его измена. Так о чем ты собираешься с ним говорить, когда войдешь? Или ты ничему не научилась на своих хваленых курсах?

— Что-нибудь придумаю. Я хорошо умею чушь молоть. Я же работаю на телевидении.

— Верно. Тогда иди, девочка. Не тормози. Я всегда говорю: если теряешь лицо, то делай это блестяще.

— Ладно уж, ничего не поделаешь, — я подкрашиваю губы, прежде чем выйти из машины. — Если все кончится плохо, знай, в свой последний час я думала о тебе…

— Ах, как мило!

— Дай закончить. О тебе, как ты его изничтожишь, если он окажется сволочью.

Мои мрачные предчувствия полностью оправдались. В «Каюте» темно и совсем нет публики, а на стенах висят какие-то убогие панно на морскую тему. Рыболовные сети и фотокопии последнего меню наводят на мысль о «Титанике» или какой-то не менее чудовищной катастрофе. Играет жуткая музыка — такую слушают футбольные фанаты в философском настроении.

Барную стойку подпирают два обрюзгших субъекта, лениво попивающие пиво «Гиннесс». К счастью, они всецело поглощены телетрансляцией футбольного матча — «Арсенал» против «Манчестер Юнайтед» — и меня не замечают. Но я всерьез начинаю сожалеть о своем выборе одежды. Потрясающая замшевая мини-юбочка и облегающий жакет с низким вырезом, подарок Рэйчел, — пожалуй, чересчур для такого места. Я устраиваюсь за столом в нише, под светильником в виде корабельного фонаря, так что Грег, когда придет, должен меня разглядеть в окружающем полумраке.

Если придет.

Меня замечает бармен и спрашивает, что подать.

— Белого вина с содовой, — отвечаю я, начиная ощущать нарастающую неловкость. Терпеть не могу встречи в пивной, если прихожу в одиночку, но в этом месте я еще и чувствую себя нелепо молодящейся бабой.

Тьфу ты.

Украдкой бросаю отчаянные взгляды на дверь, но на появление Грега нет и намека. Я нервно поглядываю на часы. Еще раз. И еще раз.

Восемь двенадцать. Восемь пятнадцать.

Отлично, решаю я, подожду его до восьми тридцати и удалюсь с гордо поднятой головой. В конце концов, кроме двух толстяков у барной стойки, больше никто не узнает, как меня унизили и провели.

Даже люди без царя в голове вроде меня должны иметь хоть какие-то принципы.

А затем происходит немыслимое.

Когда заканчивается футбольный матч, лысоватый толстяк номер один берет газету и удаляется в мужскую уборную, обозначенную табличкой «Для матросов». Толстяк номер два тоже сползает с высокого стула, потягивается, впервые бросает на меня взгляд и неспешно направляется туда, где я сижу как на иголках.

Господи мой боже, да что же это?

— Ну и ну, Эмилия Локвуд, глядите-ка.

Моя нижняя челюсть отвисает почти до пола.

Это он.

Грег Тэйлор. Вместо подтянутого интеллигентного симпатичного парня, которого я знала, передо мной стоит неопрятный мужик с пивным животом. Краснолицый, подвыпивший, в джинсах, которые ему явно малы, и в футболке такого фасона, который может украсить разве что девятнадцатилетнего американского морпеха.

Даже Микки Рурк не так мерзко состарился!

Я наконец подбираю с полу челюсть и выдавливаю из себя:

— Грег, честное слово, я тебя не узнала.

— А ты хорошо выглядишь, — он подсаживается ко мне поближе, отчего я испытываю ужасную неловкость. От него страшно несет лосьоном для бритья.

Бармен возвращается с моим коктейлем, и Грег заказывает еще пинту «Гиннесса».

— Так рад тебя видеть, Эмилия. У нас есть что порассказать друг другу. У тебя сейчас высокая должность на телевидении?

— Э-э… ну-у-у… я помощник режиссера.

— В «Кельтских тиграх», правильно?

— Да, именно.

— У-у-у, большое дело.

— Вовсе нет, — не соглашаюсь я. — Скорее, семь сотен маленьких дел. Поверить не могу — ты это смотрел?

— Да ты что, не веришь? Моя бывшая жена — ваша первая поклонница. Ужасно любит этот сериал. Последний раз, когда я детей забирал, она его включила, и я увидел твое имя в титрах. Ты молодец. Я всегда знал, что ты своего добьешься.

— Так ты в разводе?

— Да, мы разошлись.

— Грустно слышать.

Он глубоко вздыхает, и мне становится его жалко.

— Ну да, так уж получилось.

— И ты сейчас работаешь в маминой фирме?

— Приходится кормить семью.

— О! Так сколько же у тебя детей?

— Двое, и еще один на подходе.

— Твоя бывшая жена беременна?

— Нет, не жена, а подружка. Родит в апреле.

Я чуть-чуть отпиваю из бокала и размышляю, что делать дальше. Тут он определенно малый не промах, это ясно.

— И долго ты был женат? — спрашиваю я, надеясь, что это не выглядит как интервью в манере Ларри Кинга, который за свое умение разбалтывать собеседника получил прозвище «потрошитель». Но ничего не поделаешь, я ужасно хочу это знать.

— Порядочно, пока жена не обнаружила, что у меня есть подружка.

Он начинает хихикать, а я не верю своим ушам. Неужели он думает, что здесь есть чем хвастаться, словно он племенной жеребец? Слава богу, я не успеваю ответить, меня выручает бармен, который возвращается с пивом для Грега.

— Молодец, Томми, — говорит он, забирая бокал. Бармен стоит и ждет расчета, а Грег поворачивается ко мне: — Не выручишь меня? Благодарю, я сейчас не при деньгах.

В ошеломлении я расплачиваюсь за оба заказа и прикидываю, как побыстрее сделать отсюда ноги.

«Подожди, — сурово приказывает мне внутренний голос, — ты еще не выяснила, какие ошибки ты допустила, пока вы с ним были вместе…»

Еще десять минут. Я могу продержаться десять минут. Этого хватит.

Я еще раз отпиваю вина, и мы мило беседуем дальше. Главным образом на семейные темы. Грег не поддерживает контактов ни с кем из однокурсников и удивляется сообщению, что Кэролайн, Рэйчел и Джейми — до сих пор мои лучшие друзья.

— А как поживают твои родители? — спрашивает он.

— Спасибо, отлично. Папа вышел на пенсию, и они с мамой проводят большую часть года в Испании. Где-то неподалеку от Аликанте.

— И для тебя хорошо. По крайней мере, ты можешь там позагорать, когда их навещаешь.

— Ну, вообще-то я не думала об этом, но… м-м-м… да, наверно.

Так проходит еще несколько минут, и я наконец решаюсь взять быка за рога.

То есть не хочу, чтобы он подумал, будто я намерена вернуться к старому знакомству; я мечтаю смыться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Кажется, никогда в жизни я не чувствовала себя так неловко — да это еще слабо сказано.

— Грег, пожалуйста, не сочти меня назойливой, но я должна спросить тебя кое о чем. Ты действительно завел любовницу, будучи женатым?

Он даже не пытается изобразить смущение.

— Да, так я провел два года.

— Два года?

— Но, думаю, ты меня поймешь, Эмилия, потому что давно меня знаешь — по-моему, в глубине души я сам хотел, чтобы меня вычислили, — понимаешь, о чем я?

— Нет, Грег, честное слово, не понимаю.

— Я могу терпеть жену; я могу терпеть любовницу. Но я терпеть не могу ужинать дважды в день.

Я чуть не захлебнулась коктейлем. Но худшее было впереди. Пока я приходила в себя, его рука, горячая и липкая, уже оказалась на моей коленке.

О боже, он что — клеится ко мне?

— Приятно повидать тебя, Эмилия. Я был рад, что ты меня нашла. Знаешь, я вспоминал о тебе все эти годы. У тебя есть бойфренд?

Елки-палки! Страшный вопрос. Ладно, пора сматываться.

— М-м-м… ну-у-у… нет, сейчас я еще никого не присмотрела, то есть на данный момент, я хочу сказать, просто устала от продолжительных и… понимаешь…

Я изо всех сил пытаюсь убедительно сообщить, что не выхожу замуж из принципа и что за мной увиваются тучи поклонников, но попытки с треском проваливаются.

— Значит, ты сама по себе. Интересно. Я еще не говорил тебе, как ты прекрасно выглядишь?

— Грег, — произношу я, отодвигаясь и пытаясь добавить в голос холодок, — по-моему, ты ошибаешься, если думаешь…

— Мне так не кажется, — отвечает он, схватив меня за руку. Я пытаюсь вырваться, но он не пускает. — Не беспокойся, Эмилия. Чисто формально я не свободен, но разве в этом проблема?

— Ты не понимаешь… — Я пытаюсь не паниковать, по крайней мере, вслух.

— Да ладно тебе. Ты нашла меня после стольких лет, согласилась встретиться, пришла сюда одна и так соблазнительно выглядишь… Уверен, что ты сейчас живешь в каком-нибудь роскошном пентхаусе с кожаными диванами и атласным бельем… почему бы нам сейчас не наведаться туда для продолжения встречи в интимной обстановке?