Уолт сидел на балконе в квартире Ширли с чашкой кофе в руках и мучительно обдумывал, как сообщить ей печальное известие.

Это произведет эффект разорвавшейся бомбы, похоронит все ее мечты, а главное — положит конец их отношениям, думал он. Сегодня такой солнечный воскресный денек… Для дурных вестей подошла бы дождливая погода.

Ширли подняла от своей чашки глаза, в которых застыл невысказанный вопрос. Она понимала, что Уолт приехал к ней в такую рань неспроста.

— Плохие новости? — наконец спросила она, осторожно опуская чашку на стол.

Уолт заглянул в ее серебристо-голубые глаза и понял, что она обо всем догадалась.

С Ширли он терял способность притворяться. Этой женщине не нужна была ложь, облеченная в красивые слова. Она предпочитала пусть горькую, но правду, и встречала неприятности с открытым забралом.

— Уилсон сказал, что считает тебя самым лучшим своим работником, и я советую тебе этим воспользоваться. Ты должна постоять за себя и прямо потребовать то, что принадлежит тебе по праву.

Ширли закрыла глаза и сделала слабую попытку улыбнуться.

— Неужели все так плохо?

Она храбрится и держит себя в руках ради меня, подумал Уолт. Это сильная женщина, которая с готовностью берет на себя чужие проблемы. Однако теперь ей пора позаботиться о себе.

— Уилсон собирается объявить о твоем повышении в качестве свадебного подарка, — объявил Уолт, поднимаясь во весь рост. — Этот человек беспощаден и циничен, Ширли, и он намерен припереть тебя к стенке. Неужели ты и это спустишь ему с рук?

В русых волосах девушки играли солнечные блики. Ее глаза были ясными, как весеннее небо, и сама она была свежа, как утро, еще розовая со сна.

Уолт понимал, что нехорошо обрушивать на человека такое, когда он еще толком не проснулся, но, проведя еще одну бессонную ночь, не выдержал и помчался к Ширли при первых лучах солнца. Если уж ей суждено узнать дурные вести, то пусть услышит их от него. Он хоть сможет обнять и утешить ее… если она позволит.

Девушка судорожно вздохнула, потом покачала головой, словно стряхивая с себя неприятности, улыбнулась и ласково дотронулась до сжатых в кулаки рук Уолта.

— Знаешь, с тобой я чувствую себя очень сильной. Я ведь всегда жила по правилам, Уолт. Делала то, что нужно, и получала заслуженную награду. Даже здесь, у Уилсона, я добилась того, что имею, просто выполняя все, что от меня требовалось. Вот только в последнее время… — Она умолкла.

— Правила перестали действовать, да? — понизив голос, спросил Уолт и положил руки ей на плечи.

— Да, — негромко засмеялась Ширли. — И я решила подыграть боссу, делая вид, что продолжаю выполнять все, что от меня требуется. Глупо было думать, что таким образом смогу добиться того, чего хочу…

Уолт ласково погладил ее по голове.

— Может, ты и ошиблась, — согласился он. — Но кто мог подумать, что Уилсон окажется таким упрямцем?

Ширли пожала плечами, и каскад ее волос заструился по пальцам Уолта.

— Наверное, он просто знает меня лучше, чем я думала. Наш город не так уж мал, но ему не составило труда выяснить, что моя мать и сестра были несчастливы в браке. Вероятно, он предположил, что я, наученная их горьким опытом, не захочу выходить замуж. Вряд ли он поверил, что я передумала…

Эти слова ударили Уолта прямо в сердце:

— Видимо, мы недооценили его.

Ширли кивнула.

— Ты был прав, — со вздохом сказала она. — Мне надо было забыть о правилах и прямо выдвинуть свои требования.

— Еще не все потеряно, — успокоил ее он. — У тебя остается такая возможность, родная. Кстати, я не отказался бы присутствовать при твоем разговоре с шефом. Готов поспорить на свой годичный гонорар, что он никуда не денется. Этот человек упрям, как осел, несправедлив и циничен, и все же…

Девушка подняла глаза, ожидая, что он скажет.

— Он не так глуп, чтобы отпустить такого ценного сотрудника, как ты, только потому, что тот отказывается плясать под его дудку.

Да и вообще, кто отпустит такую женщину? — подумал Уолт, глядя на ее прелестное лицо и точеную длинную шейку, к которой так и хотелось прильнуть губами. Ни один мужчина в здравом уме и твердой памяти не позволит ей уйти. Так что если Уилсон обидит ее, я буду наготове. Я подхвачу эту восхитительную девушку. Буду любить ее и заботиться о ней, пока она не придет в себя.

А ведь ты настоящий эгоист, Уолт Рейнольдс! — усмехнулся он. Хочешь прожить всю жизнь с Ширли… а ведь ей-то это вовсе не нужно!

И все же ему хотелось быть с ней рядом. На всякий случай…

Ширли глубоко вздохнула и одарила его сияющей улыбкой.

— А знаешь, теперь я понимаю, как тебе удавалось покорять женские сердца все эти годы, — призналась она. — С тобой я чувствую себя непобедимой и прямо сейчас готова отправиться к мистеру Уилсону в кабинет, вручить ему свой послужной список и заявить, что хочу работать в Бристоле. Независимо от того, выйду замуж или нет.

Ширли встала, приподнялась на цыпочки и, схватив Уолта за воротник рубашки, притянула к себе:

— Ты заставляешь женщину чувствовать себя всесильной!

Несколько секунд она смотрела ему прямо в глаза, а потом легко коснулась губами его губ.

— Спасибо за то, что убедил меня действовать. И за то, что был рядом все это время.

Уолт улыбнулся и покачал головой:

— Нет, это тебе спасибо. За восхитительное приключение, — из последних сил попытался он притвориться, будто между ними ничего нет.

Улыбка Ширли стала такой ослепительной, что у него сжалось сердце.

— А это ведь было именно приключение, правда? — шепнула она. — Со мной такое случилось впервые в жизни.

— Да, родная, — очень тихо отозвался Уолт и притянул ее еще ближе, так что их губы уже почти соприкасались. — Это было умопомрачительно, правда? Просто сказка.

И тут он не выдержал и прильнул к ее губам, впитывая их вкус, прижимая к себе Ширли, чувствуя ее всем телом…

Она что-то говорила насчет способности творить чудеса. Это действительно так. Эта женщина — настоящая волшебница, и теперь Уолт понял, что его всегда тянуло к ней, только он этого не осознавал.

Теперь же свершилось самое удивительное чудо. Он влюбился в Ширли Беннет всем сердцем, и это было первое в его жизни подлинное чувство — из тех, что на века. Оно останется с ним навсегда, потому что он наконец нашел свою вторую половинку.

Вот только соединиться им не суждено.

Удивительно, как круто может изменить планы человека судьба, думала Ширли на следующий день, готовясь к решительной схватке с боссом.

Долгие годы она считала, что ей нужно лишь одно: занять достойное положение в обществе, чтобы быть свободной, независимой и твердо стоять на ногах.

И вот оказалось, что она ошиблась. Полная независимость оказалась иллюзией, а истина заключалась в том, что она никогда не освободится от Уолта — будет думать о нем, мечтать, тосковать…

Возможно, именно поэтому Ширли и избегала его тогда, много лет назад. Она чувствовала, что именно этот мужчина завоюет ее душу и сердце. Это был инстинкт самосохранения.

А сейчас Ширли сознавала, что нравится Уолту, что он хочет ее и, возможно, даже по-своему любит, — так же, как его отец в свое время любил всех женщин, на которых женился, но… удержать этого мужчину — все равно что пытаться ситом осушить озеро.

Она наконец поняла, почему выбрала на роль жениха именно Уолта Рейнольдса. Потому что… уже много лет в мечтах любила его.

Это и была истина, и скрывать ее от себя больше не было смысла.

Пора посмотреть в лицо реальности, сказала себе девушка, и признать безнадежность своих девичьих грез.

Ширли сделала глубокий вдох и заставила себя встать из-за стола.

Ей предстояло поговорить начистоту с мистером Уилсоном и попытаться сотворить чудо, о котором говорил Уолт. Она должна сделать это ради всех женщин, работавших в компании, ради Уолта, который все это время поддерживал и ободрял ее, и… ради себя.

Ибо работа будет единственным, что заполнит ее жизнь, когда он уедет. Нельзя больше оттягивать неизбежную развязку.

Ширли понимала, что пытается задержать Уолта хоть ненадолго и насытиться им так, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь. Но это было нечестно по отношению к ним обоим. Пора признать, что жить по правилам уже нельзя, и попытаться рискнуть.

Она закрыла глаза, сосчитала до десяти, потом до двадцати… вспомнила Уолта, его смех, улыбку, ободряющие слова…

— Все, Ширли Беннет, — наконец произнесла девушка, расправляя плечи. — Твой выход. — И, легко проведя пальцами по фотографии Уолта, направилась к кабинету Уилсона.

Сегодня она выложит карты на стол. Это следовало сделать уже давно — до того, как Уолт Рейнольдс вошел в ее жизнь и завоевал сердце.

Войдя в кабинет Уилсона, Ширли несколько секунд изучала лицо шефа, вопросительно поднявшего на нее глаза.

Он был немолод, грузноват и, по всей видимости, не отличался крепким здоровьем, однако недооценивать его в качестве противника ни в коей мере не следовало.

— Вам что-нибудь нужно, Ширли? — спросил он.

— Да, мистер Уилсон, — без приглашения опускаясь на стул, отозвалась девушка. — Мне действительно кое-что нужно. Вы можете уделить мне время?

Шеф сплел пальцы и наклонился вперед. Он выглядел внушительно, даже устрашающе.

— Мистер Уилсон, я проработала у вас много лет и все эти годы преданно служила делу. Я знаю, что внесла значительный вклад в успешную работу своего отдела, особенно за последние три года.

Тот приподнял бровь, но ничего не сказал.

У Ширли возникло ощущение, словно ей не хватает воздуха. Ей хотелось сбежать. Но тут перед ее глазами встало лицо Уолта, и она вспомнила, с какой гордостью он говорил о ее решительном характере.

Это придало ей сил, и она посмотрела шефу прямо в глаза.

— Я, по сути, возглавляла отдел по работе с персоналом, мистер Уилсон. Не думаю, что вы станете это отрицать. Да и качество выпускаемой продукции намного улучшилось с тех пор, как я здесь работаю. По-моему, это напрямую связано с улучшением морального климата в коллективе. Я трудилась изо всех сил, добиваясь того, чтобы каждый сотрудник выкладывался до конца. Организовала детский садик, чтобы женщины не волновались за своих малышей в течение трудового дня. Не раз выступала в роли буфера, улаживая конфликтные ситуации. Я вникала в проблемы каждого из работающих на вас людей, договорилась с больницей, чтобы врачи обеспечили дневной уход за больными детьми, составила скользящий график, позволяющий всем работать не в ущерб личной жизни. Я думаю… нет, я знаю, мистер Уилсон, что очень хорошо поработала на вас.

В кабинете воцарилось молчание.

Уилсон откинулся на спинку кресла с видом, который стороннему наблюдателю мог показаться небрежным. Однако всем, кто его хорошо знал, было известно, что такую позу он принимает только тогда, когда ситуация становится серьезной.

— Я все это признаю, Ширли, — согласился он. — Продолжайте.

Девушка подалась вперед. Она сотни раз видела, как служащие именно в этот момент расслаблялись, полагая, что победа уже близка, и решила, что будет действовать по-другому.

— Я лишь пытаюсь объяснить, мистер Уилсон, что всегда была ценным сотрудником для компании и намерена оставаться им впредь. Я рассчитывала получить открывающуюся вакансию в Бристоле, но… вы не дали мне ее, насколько я понимаю, из-за того, что я не замужем, — заключила она.

— Пока не замужем, — поправил ее Уилсон.

Сердце Ширли бешено заколотилось. Карты на стол, напомнила она себе. Думай о Уолте, будь уверена в себе и сохраняй спокойствие.

— Нет, мистер Уилсон, — наконец произнесла она очень спокойно, но чуть тише, чем собиралась. — Я вряд ли выйду когда-нибудь замуж. Мы с Уолтом Рейнольдсом не были помолвлены. Просто когда вы заговорили о том, что собираетесь повысить в должности менее опытного и квалифицированного сотрудника, я пошла на риск и солгала вам, выдумав себе жениха. Это моя вина, и я признаю ее. Уолт тут ни при чем. Он поначалу даже не знал, что я использовала его имя, — поспешно прибавила девушка, увидев, что лицо босса побагровело.

Уилсон грохнул кулаком по столу, разинул рот, потом захлопнул его и снова открыл.

— Вы пытались меня провести?!

— Я прекрасный работник, мистер Уилсон, и вам будет трудно найти человека, готового отдаваться делу так, как я. Но есть нечто такое, на что я не способна, а именно — купить себе должность при помощи лицензии на брак и выйти замуж не по любви, лишь ради того, чтобы умилостивить начальство. Мне очень жаль, мистер Уилсон. — Ширли поднялась на ноги. — Я должна была быть откровенной с вами с самого начала. Но и вы тоже не правы — вмешиваться в личную жизнь людей и раздавать должности в зависимости от семейного положения — не метод. Я это знаю, потому что, как уже сказала, стала в этой области своего рода экспертом. Подумайте об этом, мистер Уилсон, прежде чем станете давить еще на кого-то.

И она направилась к двери.

— Вы понимаете, что теперь вам не видать повышения, как своих ушей? — прохрипел Уилсон.

Ширли оглянулась через плечо:

— Я бы его все равно не получила, не так ли?

— Если бы вы вышли замуж за Рейнольдса…

— Этого не могло случиться, мистер Уилсон. Извините, что ввела вас в заблуждение, — мягко сказала Ширли.

Тот уставился на нее жестким немигающим взглядом, сжав кулаки.

— Мне придется вас уволить. Я не могу допустить, чтобы служащие лгали начальству. Существуют правила, мисс Беннет.

— Знаю, — кивнула она, — и я никогда их не нарушала. Но наступил предел. Когда я столкнулась с правилом, которое нарушает мои права, то не смогла с ним смириться. Я считаю, что поступила правильно, и не собираюсь вас ни о чем просить.

— Вот и прекрасно. Закончите так же, как начали, — без всякого шума. Буду весьма признателен, если вы освободите свое рабочее место как можно скорее. Моррис уже намекал, что за вашим столом ему будет гораздо удобнее.

Сердце Ширли пронзила такая боль, что она с трудом сумела выйти из кабинета, не теряя достоинства.

Поспешно бросив в «дипломат» кое-что из вещей, которые решила забрать из офиса, в том числе фотографию Уолта, девушка вышла из здания компании.

При мысли о том, что она потеряла, из глаз ее градом покатились слезы.

Все кончилось полным крахом. Она лишилась работы, а Уолт теперь уедет. Ему ведь больше нет никакого смысла здесь оставаться.

Уолт откинул со лба спутанную прядь волос и направился к двери. В нее непрерывно стучали.

Наверное, это кто-то из обслуги, подумал он. Кому я так срочно понадобился?

За последние два дня Уолт не впускал к себе в комнату даже горничную. Узнай кто-нибудь почему, его сочли бы сумасшедшим.

А дело было в том, что он берег аромат духов Ширли — брал его с собой в постель, обнимая бесформенную гостиничную подушку, у которой не было ничего общего с округлыми женскими формами, и не желал, чтобы гостиничные запахи уничтожили это слабое напоминание о ней.

Скоро им придется распроститься навсегда. Но еще не теперь.

Застегнув молнию на джинсах и не потрудившись даже накинуть рубашку, Уолт взялся за дверную ручку. Он собирался послать непрошеного гостя куда подальше, но, приоткрыв дверь и увидев, кто за ней стоит, обомлел.

Это была Ширли. Длинные волосы прилипли к ее влажному от слез лицу, в огромных серебристо-голубых глазах стояла боль, но девушка силилась улыбнуться.

— Привет, — негромко сказала она. — Я… можно мне войти?

Ширли ни разу не была здесь с того первого памятного вечера, и Уолт понял, что, раз она пришла, должно было случиться что-то ужасное.

Он догадался, что это могло быть, и выругался сквозь зубы, кляня себя за то, что ей так дорого обошлось общение с ним. Она потеряла все, что ценила больше всего на свете: свою независимость и карьеру.

Уолт схватил девушку за руку и, втащив в комнату, коленом захлопнул дверь. Нет, теперь он ее ни за что не отпустит. Нельзя допустить, чтобы она прошла через все это одна.

— Прости меня, — прошептал он, целуя ее закрытые влажные веки. — Мне ужасно жаль, родная. Не следовало уговаривать тебя выяснять отношения с этим тупоголовым уб…

Ширли прикрыла пальчиком его губы и покачала головой.

— Не вини себя, Уолт. Ты был прав. Я должна была поговорить с Уилсоном начистоту, чтобы все выяснить. И я ни о чем не жалею, правда. — Она попробовала засмеяться, но у нее это не слишком хорошо получилось.

То, что Ширли по-прежнему пыталась храбриться, окончательно сразило Уолта. Обняв ее за талию, он прижался губами к нежной шее девушки.

— Неужели все насколько плохо? — шепнул он, гадая, как смягчить ее боль.

Ему не хотелось ее расспрашивать, но он должен был знать, чем закончилась вся эта история.

Ширли сделала глубокий вдох, откинула голову, подставляя ему шею для поцелуев, и провела пальчиками по его обнаженной груди.

Уолт чуть не задохнулся.

— Меня выставили за дверь, — наконец выговорила она. — Уилсон пришел в бешенство, и это неудивительно.

Слегка отодвинувшись, девушка взяла его лицо в ладони.

— Это не твоя вина, Уолт. И не моя тоже.

— Что ж, стало быть, все очень плохо. Но ты уже знаешь, что я всегда поступаю, как мне заблагорассудится. — Он притянул Ширли к себе, шепча ей прямо в ухо.

— Во всяком случае, ты всегда это утверждал. — Она едва сумела выговорить эти слова.

— Тогда ты должна поверить, что если я прошу тебя уехать со мной, то это совершенно серьезно. Ты сможешь работать с людьми, которые будут ценить тебя и дадут тебе все, чего ты захочешь. Ширли, ты выйдешь за меня замуж?

И Уолт, затаив дыхание, еще крепче прижал девушку к себе. Он не давал ей поднять голову и посмотреть ему в глаза, ибо тогда она догадалась бы, как отчаянно он ждет от нее слова «да», и дала бы ему то, о чем он просил, — ради него, но не ради себя самой. А Уолт не хотел, чтобы ею двигала жалость.

Сердце Ширли билось так бешено, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Закрыв глаза, она старалась дышать как можно медленнее.

Надо успокоиться, говорила себе девушка.

Уолт только что предложил ей себя, словно подарок, завернутый в серебряную бумагу и перевязанный блестящей ленточкой, и Ширли безумно хотелось протянуть руку и взять этот желанный приз. Но она из последних сил удерживалась от того, чтобы принять то, что на самом деле ей не предназначалось.

Он просто винит себя за то, что причинил мне боль, пыталась объяснить она его поведение. Откуда ему знать, что я плачу вовсе не из-за рухнувшей карьеры, а из-за того, что вот-вот расстанусь с любимым? Уолт — состоятельный человек и должен иметь жену, которую не стыдно было познакомить с влиятельными бизнесменами. Любая согласится на такое соблазнительное предложение!

В том числе и я, призналась себе Ширли. Вот только потом мне всю жизнь придется раскаиваться, каждый Божий день! Ведь любить мужчину до безумия и знать, что он женился на тебе из жалости, мечтать отдать ему свое сердце и понимать, что ему оно не нужно, потому что он избегает глубоких чувств? Нет, это было бы неправильно! Этот единственный эгоистичный поступок в жизни причинил бы ей больше боли, чем тысяча Годфри Уилсонов и миллион рухнувших карьер.

Ширли слишком любила Уолта, чтобы согласиться на его предложение.

— Уолт, я… я не могу, — выдавила наконец девушка. — Все равно из этого ничего не получится. — Подняв голову, она ласково провела рукой по его небритой щеке и тихо произнесла: — Прости, что я ворвалась сюда — совсем забыла, что ты не любишь рано вставать.

Он упрямо тряхнул головой и уже открыл рот, чтобы, как уже знала Ширли, начать уговаривать ее принять предложение, но она подняла руку, чтобы заставить его замолчать.

В этот момент раздался оглушительный стук.

— Вы там, Ширли? — пророкотал голос Годфри Уилсона.

Уолт мягко отодвинул ее в сторону и рывком распахнул дверь.

Ширли сразу вспомнились слова Лорен о том, как он еще подростком пытался защитить ее, и сердце девушки затопила теплая волна благодарности. Она была счастлива, что ей довелось узнать этого мужчину, но не собиралась позволять ему вставать на ее защиту.

Проскользнув под рукой у Уолта, она предстала перед бывшим шефом. Уолт маячил у нее за спиной, и это придавало ей сил. Вскинув голову, Ширли окинула незваного гостя суровым взглядом.

— Я теперь сама себе хозяйка, мистер Уилсон, — гордо заявила она. — Вы больше не имеете права распоряжаться моим временем и командовать мною.

Губы Уилсона растянулись в мрачной усмешке.

— Можно подумать, что я когда-нибудь вами командовал, — пробурчал он. — Если вы были убеждены в своей правоте, то всегда ухитрялись заставить меня уступить, разве нет? Причем неважно, нравилось мне это или нет. Вы умели так подать свои предложения, что я и поспорить-то с вами толком не мог!

Ширли скрестила руки на груди и чуть откинулась назад — просто ради удовольствия ощутить за спиной присутствие Уолта.

— Не всегда, — заявила она.

— За исключением одного-единственного раза, — нехотя согласился Уилсон. — Да и то… — У него был такой вид, словно он собирался с размаху прыгнуть в ледяную воду. — Вам в конце концов удалось меня убедить. Видимо, я совершил ошибку, — сбивчиво продолжал он. — Не надо было заставлять вас жить по моей указке.

От изумления Ширли заморгала и чуть не потеряла равновесие, но тут же ощутила руки Уолта, подхватившие ее, не давая упасть, и разжавшиеся только тогда, когда он убедился, что она твердо стоит на ногах.

— Я хочу… — Голос Уилсона внезапно сорвался. Прочистив горло, он продолжал уже тише: — Черт побери, мисс Беннет, вы прекрасно знаете, что лучшего работника мне во всей стране не сыскать. Я хочу, чтобы вы остались. Вы получите это проклятое повышение.

В его тоне не слышалось просьбы, но Ширли знала, что на это босс никогда не пойдет. Он и так уже явно пожалел о том, что уронил свое достоинство, пойдя на попятную и отступив от правил.

Еще несколько часов назад она, возможно, запрыгала бы от восторга и с радостью ухватилась за это предложение, но сейчас испытала лишь легкое удовлетворение. Мало того, первым ее побуждением было сделать обиженный вид и отказаться, заявив, что все это уже не имеет для нее значения. Однако…

В компании работает Эмма и масса других людей, напомнила себе Ширли. Приняв предложение мистера Уилсона, я докажу им, что они могут отстаивать свои права. Нет, я не имею права отказаться.

— Я дам вам ответ утром, — произнесла она, уже зная, что согласится.

Уилсон, который тоже понял это, слегка кивнул и направился к двери.

— Но мне нужен письменный приказ о назначении на новую должность, — бросила ему вдогонку Ширли.

Он остановился и посмотрел на нее через плечо.

— Не то чтобы я вам не доверяла, — пояснила она уже мягче, — но…

Уилсон расхохотался своим каркающим смехом.

— Но вы меня знаете, — согласился он. — Хорошо, к завтрашнему дню я велю подготовить все необходимые бумаги. Зайдите ко мне рано утром, — строго прибавил он.

Дождавшись, пока за ним закроется дверь, Ширли повернулась к Уолту и повисла у него на шее. На ее губах играла торжествующая улыбка.

— Поздравляю, — сказал он и коснулся ее губ легким поцелуем.

— Уолт, я…

Ширли замялась, вспомнив, что перед самым появлением Уилсона этот мужчина предложил ей руку и сердце. Предложил щедро, не думая о себе.

— Эй, только не говори, что наша помолвка снова отменяется!

Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза, а потом опустила ресницы.

— Мы никогда не были помолвлены, — напомнила она, стараясь говорить как можно более непринужденно.

— Да, это верно, — согласился Уолт.

— Наверное, мы просто не созданы друг для друга. — Ширли продолжала игру, зная, что надо довести ее до конца.

— Наверное. — Он тоже вел свою роль — как всегда.

— Куда ты теперь поедешь? Вернешься в Индию? В Калькутту? — Она старалась, чтобы ее голос звучал спокойно.

— Ненадолго, — ответил Уолт. — У меня появились там дела. Общение с очаровательной и великодушной леди заставило меня задуматься, все ли в порядке в моей империи. Ведь я — человек с дипломом юриста, и раз уж на мне лежит ответственность за множество людей, я должен быть классным специалистом в области трудового права, — прибавил он улыбаясь. — Можешь представить меня справедливым начальником?

Уолт был явно не в своей тарелке, почувствовала Ширли. Ей и в голову не приходило, что когда-нибудь она увидит его таким.

— Вполне, — честно ответила девушка. — Спасибо тебе, Уолт. За все. — Взяв его руку в свои, она поднесла ее к губам.

— Не надо, — вырвалось у него.

Ширли сглотнула подступающие слезы. Надо уходить. Немедленно. Сию минуту.

— Ну что ж… Тогда, наверное, нам пора прощаться, — выдавила она.

— Снова, — произнес Уолт. — Снова прощаться.

Девушка понимала, что должна бежать отсюда как можно скорее, но продолжала стоять, потому что слезы застилали ей глаза. И тут руки Уолта снова обвились вокруг ее талии, а губы приблизились и медленно прижались к ее губам.

Ширли позволила себе несколько незабываемых мгновений насладиться этим прощальным поцелуем, а потом бросилась к двери.