Никогда еще день не тянулся так долго… А надвигающаяся ночь грозила стать бесконечной — и ужасно одинокой.

Ширли выбралась из постели и в длинной ночной рубашке вышла на балкон.

В небе клубились тучи, застилая луну, но ей не надо было света, чтобы определить, где находится отель, в котором живет Уолт.

Если бы он уже сел в самолет, я бы почувствовала это, убеждала себя девушка.

— Уолт, — прошептала она, словно он по-прежнему был рядом.

Перед ее глазами неотвязно стояло его лицо. В те последние прощальные секунды ей почудилось, будто она увидела в его глазах любовь.

Или я просто так хотела этого, что приняла желаемое за действительное?

Уолт изменил мою жизнь, призналась себе она.

Глубоко вдохнув прохладный ночной воздух, Ширли провела рукой по перилам и, подняв голову, подставила лицо ветру, разметавшему ее волосы. Всю жизнь она боялась даже подумать о том, что другие люди считали вершиной счастья. Она отказывалась от любви и брака, потому что видела переживания тех, кто пострадал от неразделенной любви. Слишком плохо было всем, кто любил и потерял, а потом так и не смог от этого оправиться.

Но Уолт пришел ей на помощь, безоговорочно признав ее правоту. Он заставил Ширли поверить в себя. Более того, помог ей понять, что она не просто дочь Оливии Беннет и сестра Джейн Максвелл, но незаурядная личность. Она, Ширли, единственная и неповторимая, а значит, совершенно не обязательно должна повторять ошибки других.

Этот мужчина сделал так, что ей захотелось покинуть уютное насиженное гнездышко. Она поняла, что никогда не сможет увидеть облака, если не попытается взобраться на вершину горы, и не обретет счастья, если не приложит сил, чтобы его завоевать.

А она позволила ему уйти…

Схватившись за перила, Ширли наклонилась вниз. Она смотрела на огни города, в котором где-то мирно спал Уолт — без нее.

Нет, с горечью сказала себе девушка, в его глазах была вовсе не любовь.

А вдруг она ошиблась? Что, если этот человек действительно ее любит, а она упустила шанс сказать ему о своей любви?

Время шло.

Надо было всего лишь быть открыть Уолту свое сердце.

Потому что… Обхватив себя руками, Ширли задумчиво уставилась на луну, выглянувшую из-за тучи. Потому что, когда наступит рассвет, Уолт уедет, так и не узнав, что, помимо Лорен, на свете есть еще один человек, который его понимает, ценит и хочет, чтобы он был счастлив.

Она должна сказать ему хотя бы это. Даже несмотря на то, что ей трудно будет выговорить эти слова. Даже рискуя вызвать его жалость.

Я встречусь с ним один на один — в последний раз, а потом… отпущу на поиски новых приключений. Эта мысль вызвала на губах Ширли ласковую улыбку, и на душе у нее потеплело.

Не поэтому ли я и полюбила Уолта? — вдруг осенило ее. Ведь он привнес в мою жизнь радостное волнение, смех и вкус к приключениям!

Он все время уговаривал ее рискнуть и переступить черту. Сейчас она была готова сделать это.

Только раньше на карту была поставлена карьера, а сегодня — счастье. И тем не менее Ширли чувствовала в себе силы рискнуть даже этим.

В комнату она вернулась, уже полностью отметя все сомнения, практические соображения и сигналы тревоги.

Ширли решительно подошла к телефону, сняла трубку и стала набирать номер.

Уолт сидел на краю кровати, обмотавшись простыней, и пытался убедить себя, что крепкий сон избавит его от мыслей о Ширли. Вдруг ночную тишину прорезал телефонный звонок.

Ну и пусть себе звонит, уныло подумал Уолт. Во всем мире сейчас был только один человек, с которым ему хотелось поговорить, но, увы… он, вернее, она ушла из его жизни несколько часов тому назад.

Ширли даже споткнулась, так ей не терпелось вырваться из моих объятий, когда я поцеловал ее в последний раз, с горечью припомнил он. Нет, она ни за что не станет со мной больше общаться.

— Черт, — пробормотал он, откидываясь на спинку кровати при четвертом звонке, и уставился в потолок номера, освещенный слабым мерцанием гостиничной вывески, проникавшим сквозь щели в задернутых шторах.

Наверное, это Лорен звонит или секретарша хочет уточнить, когда прилетает мой самолет. А может быть, это отец или Годфри Уилсон, который хочет высказать свое мнение об идиотах, которые умудряются упустить такое сокровище, как Ширли Беннет…

Ничего подобного, подумал Уолт, сжимая кулак и отгоняя внезапно охватившую его тревогу, когда прозвучал десятый звонок. Я прекрасно разглядел это сокровище и очень хотел его заполучить.

Отчаянное стремление к Ширли затопило его, словно морской прилив. Оно туманило разум и наполняло болью сердце. Уолт был готов пройти через что угодно, дабы достучаться до нее, и согласен был даже на то, чтобы просто смотреть на нее издали.

Звонит не Ширли, твердил себе Уолт. Если я подниму трубку и это подтвердится, я не вынесу…

А телефон все звонил. Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать раз…

Наконец он не выдержал, схватил трубку и, еще не донеся ее до уха, услышал:

— Уолт?..

Голос Ширли доносился очень слабо, издалека. Чуть не выронив рубку, Уолт в последнюю секунду успел подхватить ее и прижать к уху.

— Ширли? О господи! — еле выговорил он, задыхаясь. — Что случилось, родная?

Ее голос и так был словно шелест, а последовавшее молчание — таким долгим и томительным, что он начал шарить в поисках рубашки и брюк, готовый мчаться куда угодно, если ей нужна помощь.

— Я… Уолт, не волнуйся. Извини, если я тебя напугала. Ничего не случилось. Во всяком случае, я… мне просто надо поговорить с тобой и кое-что объяснить. Ты не мог бы приехать ко мне прямо сейчас? Или, если хочешь, я приеду к тебе.

Уолт провел рукой по лицу, пытаясь успокоиться. То, что он услышал, наполнило его душу райским блаженством.

С Ширли все в порядке. Ей просто надо поговорить и что-то там объяснить. Наверное, она чувствует себя неловко, смущена или хочет объясниться. А может, испугалась того, как он на нее сегодня набросился, и хочет получить гарантии, что он однажды не явится непрошеным гостем к ней на порог.

Но ей не о чем беспокоиться. Как только я окажусь на достаточном расстоянии от нее, то сумею взять себя в руки, убеждал себя Уолт.

По крайней мере, он на это надеялся. Он был готов сделать для этой женщины все, что в его силах, но понимал, что ехать к ней сейчас — просто безумие.

Уолт боялся, что не сможет скрыть пожиравший его огонь. У него просто не хватит сил сдерживать свою любовь к ней. Нет, в таком состоянии встречаться с Ширли нельзя ни в коем случае!

— Дай мне десять минут, и я приеду, — тем не менее произнес он и опустил трубку на рычаг.

Несколько минут Уолт сидел на кровати с закрытыми глазами, отчаянно стараясь взять себя в руки и молясь, чтобы ему удалось в последний раз сыграть свою роль и расстаться с Ширли так, чтобы у нее не осталось чувства вины. Он влюбился в нее до безумия, но она никогда не должна узнать об этом.

Уолт, как заклинание, твердил эти слова, пока добирался до квартиры Ширли.

Если он не исчезнет, причем как можно скорее, эта женщина доведет его до полного безумия. Он понимал, что все равно уже никогда не станет прежним, а главное — сам этого не захочет.

Эта мысль озарила его в тот момент, когда Ширли открыла дверь и втащила его внутрь.

Она стояла в глухо застегнутом халатике и смотрела на Уолта снизу вверх, сияя улыбкой. Он знал, что скрывалось под этим халатиком, и безумно хотел это получить. Знал также и то, что если не засунет руки поглубже в задние карманы брюк, то не удержится и запустит пальцы в ее длинные распушенные волосы, а потом, не дожидаясь разрешения, подхватит на руки и станет шептать на ухо тайны своей души.

И Уолт собрал все свои силы, чтобы сдержаться.

— Привет, — мягко произнес он. — Ты хотела, чтобы я приехал, и вот я здесь.

Тут сила воли покинула его, и он протянул руку, чтобы осторожно дотронуться до ее лица.

Ширли слегка подалась вперед, отзываясь на это прикосновение.

Наверное, мне это только почудилось, подумал Уолт, ведь влечение к этой женщине стало уже частью моего существа.

— Я хотела увидеться с тобой в последний раз. — Голос ее звучал тихо и мягко, словно обещая райское блаженство, но слова…

Уолт, едва не застонав, опустил руку.

— Мне не следовало бы появляться здесь, когда ты в таком виде, — пробормотал он.

Ширли замерла, и ее глаза слегка расширились.

Что это? Страх? Неуверенность? — гадал Уолт, проклиная себя за неосторожные слова.

— Ты не хотел приезжать, — обреченно произнесла она, отступая на шаг. — И все же скажи, чего ты хочешь на самом деле?

Чего он хочет? Того, чего не может иметь.

— Ничего, — коротко ответил Уолт. — Абсолютно ничего. Зато тебе от меня, видимо, что-то нужно… Это ведь ты мне позвонила, — напомнил он.

Уолт надеялся, что Ширли вызвала его не по той причине, которая сама собой приходила на ум. Ведь с той самой минуты, как он снова появился в ее жизни, она только и делала, что пыталась отблагодарить его, выплатить какой-то выдуманный долг. Она не могла не знать, что он хочет ее, и вот стоит перед ним, почти обнаженная, спрашивая, чего он хочет.

Боже милостивый, я хочу тебя, хотелось выкрикнуть ему, но никакие силы ада не заставят меня принять это в качестве дара.

Заметив внезапно изменившееся выражение лица Уолта, Ширли неловко переступила с ноги на ногу. Она вдруг почувствовала себя обнаженной.

Что он мог подумать, когда ты встретила его в таком виде? — выругала она себя.

Когда она кинулась звонить Уолту, все казалось так просто… Ей хотелось броситься в его объятия, как только он войдет, и открыть свое сердце. Но, войдя в квартиру, он повел себя настороженно… Мало того, дал понять, что не хотел приезжать.

Теперь собственный план казался Ширли эгоистичным и каким-то алчным. Она-то думала, что поступит правильно, открыв ему свое сердце, и надеялась, что он поймет: она ничего не просит взамен.

Видимо, она ошиблась. А может, такое признание поставит его в неловкое положение? Или ее любовь окажется для него обузой? Поймет ли ее Уолт?

И все же отступать было некуда, и Ширли решила попытаться довести дело до конца.

Она вскинула голову и храбро взглянула Уолту в глаза, а потом сделала шаг и осторожно тронула пальцами его губы, словно стараясь прочесть невысказанные слова.

Его тело напряглось, и он начал закрывать глаза, но Ширли не позволила ему сделать это. Удерживая на себе его взгляд, она сделала еще шаг, и они оказались стоящими почти вплотную друг к другу. Она запрокинула голову, чтобы видеть его лицо. Ей очень хотелось прочесть, что на нем написано.

— За последние две недели, Уолт, ты был для меня волшебником из сказки, рыцарем в сверкающих доспехах. Ты приехал, хотя я тебя не просила, и давал мне все, ничего не требуя взамен. Мы об этом уже говорили, — прошептала Ширли, поглаживая его щеку. — А теперь ты уезжаешь, может быть, навсегда. — Она тяжело вздохнула, стараясь не вникать в смысл этого слова, потому что понимала, что тогда у нее ничего не получится. — Я не могу позволить тебе уехать, не дав того немногого, что могу предложить. — Девушка приподнялась на цыпочки и коснулась губами его небритой щеки.

Уолт затаил дыхание. Он закрыл глаза, стиснул зубы, положил ей руки на плечи и отстранил от себя.

— Ширли, я уже говорил, что мне ничего от тебя не нужно.

Эти слова ударили ее в самое сердце, но она знала, что он не хотел намеренно причинить ей боль. Кроме того, встретив его взгляд, она убедилась, что он лжет.

— Уолт, — прошептала она, снова придвигаясь к нему. — Неужели ты сам не веришь в то, чему меня учил? Не ты ли убеждал меня, что самое лучшее — выложить карты на стол? Почему же ты не делаешь этого?

Ширли понимала, что ее упрек несправедлив. Свое-то сердце она знала хорошо и готова была предложить его без всяких мыслей о награде. Но человек, который с детства привык, что никогда не получает того, в чем больше всего нуждается, не станет ничего требовать для себя.

Тем не менее это был последний шанс вызвать Уолта на откровенность, и теперь девушка с замиранием сердца ждала ответа.

Слова «я люблю тебя» вертелись у нее на языке. Произнести их было бы нетрудно, но она понимала, что должна заставить Уолта попросить… чего-то для себя. Это очень важно для него самого.

Они стояли молча очень долго. Где-то вдалеке громко пробили часы.

Наверное, я не права, думала Ширли. Нельзя было давить на него.

Ее охватило такое глубокое разочарование, что она даже пошатнулась, а потом, заставив себя отстраниться от Уолта, попыталась собрать остатки самообладания.

— Прости меня, — начала она. — Я думала, что смогу…

С его губ сорвался стон.

— Не надо, Ширли, — сказал он. — Не мучай себя только из-за того, что тебе не удалось заплатить мне какой-то долг. Ты сама его выдумала. Не стоит думать, что я настолько благороден, что отказываюсь получить по счету. Тебе лучше, чем кому бы то ни было, известно, что я не святой. И, черт возьми, что ты права. Я не живу по тем правилам, которые проповедовал тебе, и действительно кое-чего хочу, но ни за какие блага в мире не попрошу тебя дать мне это.

Ширли вздрогнула и почувствовала, как слезы подступают у нее к глазам.

— Попроси, — выдохнула она.

Лицо его застыло.

— Нет.

Однако Ширли уже зашла слишком далеко, чтобы отступать. Неужели этот легкомысленный повеса оказался ее пленником?

— А почему ты не хочешь попросить меня о чем-нибудь? — спокойно, но настойчиво произнесла она.

Было совершенно ясно, что этот допрос допек Уолта окончательно. Когда он опустил глаза на Ширли, в них горел огонь. Он разозлился и снова стал опасным, но это только обрадовало девушку. Перед ней стоял тот самый Уолт, в которого она влюбилась.

— Потому что если я скажу тебе, чего хочу, — медленно, сквозь зубы выдавил он, — то ты, моя прелестная Ширли, дашь мне это, потому что обладаешь патологическим чувством справедливости.

Он словно бросал ей вызов.

— Ты хочешь сказать, что я сама не знаю, что делаю? — не сдавалась Ширли.

— Я хочу сказать, что ради меня ты не станешь прислушиваться даже к собственному сердцу.

Так, значит, он считает, что я готова отдаться ему из благодарности? Просто по доброте душевной? Без любви? — вдруг осенило Ширли.

— Похоже, ты обо мне не слишком высокого мнения, — заявила она, упирая руки в боки.

Девушка поняла, что начинается решительная схватка, и ей вдруг захотелось оказаться закованной в броню.

— Ты не поняла!.. — воскликнул Уолт.

— Почему же? Ты считаешь, что я так стремлюсь тебе угодить, что готова пожертвовать собой из одной только благодарности? Неужели за это время ты меня так и не узнал, Уолт Рейнольдс? — Ширли сердито скрестила руки на груди. — Разве я не отправилась в кабинет Годфри Уилсона? Разве не взяла, еще до твоего появления, ситуацию под контроль? Я всегда твердо знаю, чего хочу, и прямо иду к своей цели. Неужели ты в этом еще сомневаешься?

Она стояла, борясь с переполнявшими ее чувствами, и смотрела на мужчину, которого любила всей душой.

Уолт некоторое время молча изучал ее лицо, а потом его губы тронула ласковая улыбка.

— Нет, — согласился он. — Я всегда знал, что ты сильная личность, которая способна разобраться, где правда, и самостоятельно принять решение.

Ширли глубоко задумалась.

Правда… В чем же все-таки она? В том, что все их общение было для него всего-навсего приятным приключением? Что он больше никогда не вернется?

Она стояла молча, понимая, что Уолт наконец готов сказать ей то, чего она так долго добивалась.

— Я действительно кое-чего хочу от тебя, — тихо произнес он. — И если бы я мог позволить себе попросить это, то ты оказалась бы сейчас в моих объятиях.

Волна чистой радости затопила Ширли. Она бросилась к нему на шею и подставила лицо для поцелуя. Но Уолт не стал ее целовать, а лишь прижал к себе очень крепко, так, что их губы почти соприкоснулись.

В полном смятении, затаив дыхание, она ждала, что он скажет. Ведь ночь откровений скоро подойдет к концу…

— Слушай внимательно, — очень серьезно продолжал Уолт. — Больше всего на свете я хотел бы сорвать с тебя этот миленький халатик и обнаженной отнести в постель. Но даже этого мне мало, родная. Ибо, как бы сильно я тебя ни желал, ты нужна мне вся целиком. Мне нужен брак, дети, внуки… одним словом, полный комплект. — И он стал покрывать поцелуями ее лицо, медленно продвигаясь к губам. — Я всегда любил тебя, Ширли, и мне больше не нужна игра в жениха и невесту. На этот раз все должно быть по-настоящему и навсегда.

Глаза девушки наполнились слезами.

— Я бы ни на что другое и не согласилась, Уолт, — прошептала она. — Только не уверена, хватит ли мне вечности. — И Ширли приподнялась на цыпочки, чтобы ответить на его поцелуй.

— Ты очень требовательная дама, — прошептал он.

Она лукаво улыбнулась.

— Такая уж я есть. Всегда хочу только самого лучшего. То есть тебя. Я люблю тебя, Уолт. Ты — тот самый мужчина, которого я любила всю жизнь. Я очень давно втайне мечтала стать твоей женой.

Уолт удовлетворенно засмеялся и приподнял Ширли так, что ее огромные голубые глаза оказались на одном уровне с его янтарными.

— Не стану притворяться, — торжественно произнес он. — Я люблю тебя, Ширли Беннет, и это самая настоящая правда. Ты моя, родная, и мы будем вместе — в горе и в радости на веки вечные.

О Боже, каким фантастическим любовником оказался Уолт!

По пути на работу Ширли прятала от прохожих глаза, потому что ей казалось, что каждый может прочесть в них томное выражение разомлевшей после страстной ночи женщины.

Когда она вспоминала ласки, которыми одарил ее этот мужчина, то невольно краснела, а тело отзывалось сладкой болью и мгновенно просыпающимся желанием.

Еще ни разу в жизни Ширли не приходилось мечтать в начале рабочего дня о том, чтобы он поскорее окончился. Она считала минуты, оставшиеся до того мгновения, когда сможет снова упасть в объятия возлюбленного.

Неужели я могла когда-то отказываться от любви? — поражалась она. Насколько тусклой была бы моя жизнь, если бы мне так и не довелось испытать эти восхитительные ощущения…

Какая карьера? Какая независимость? Главное предназначение женщины — любить мужчину, того единственного, который предназначен ей судьбой!