Когда на следующий день Уолт, миновав огромный вестибюль здания компании «Сувениры Уилсона», вошел в офис, он увидел Ширли стоящей в центре зала. Перед ней выстроилась длинная очередь.

Уолт наблюдал, как она повернулась к первому из стоявших и наградила его мягкой и искренней улыбкой.

— Мне очень жаль, мистер Норингтон, но ваш эскиз — это все-таки не совсем то, чего бы мы хотели. Вот список изменений, которые просит внести мистер Уилсон. Только, пожалуйста, не волнуйтесь, — успокоила она мужчину, который явно испытывал раздражение. — Я уверена, что этот проект будет одним из лучших. Вы замечательный дизайнер, и, судя по отзывам, которые приходят на ваше имя, ваши работы восхищают не меня одну. Я только прочла кучу писем со всех концов страны, и почти все они — о придуманных вами сувенирах. Так что дерзайте, и у вас все получится. А идея просто замечательная!

Тот открыл рот, потом снова закрыл его; развел руками, пожал плечами и, смущенно улыбнувшись, отошел, унося свой проект.

Люди подходили к Ширли, она решала одну проблему за другой, и Уолт, наблюдая за ней, не мог не восхититься тем, как ей удается с честью выходить из самых трудных ситуаций. На какое-то мгновение ему даже пришло в голову, что, возможно, она не так уж и нуждается в его помощи, но он отбросил эту мысль, вспомнив письмо Бернис. Та писала, что Ширли — очень квалифицированный сотрудник, но при этом весьма щепетильна. А ситуация сложилась такая, что играть приходилось не по правилам, а Ширли это было явно нелегко.

Нет, без меня ей не обойтись, сказал себе Уолт.

От этой мысли у него потеплело на душе, и ему вдруг захотелось обхватить Ширли своими сильными руками и защитить от всех.

Однако он хорошо усвоил, что глупо доверять своим эмоциям. Со временем это пройдет. Уолт научился ждать, пока чувства выдохнутся, ибо, в отличие от своего отца, никогда и никому не лгал — ни себе, ни другим. Конечно, он разочаровывал женщин своей неспособностью любить, зато, по крайней мере, не давал пустых обещаний.

Напомнив себе это незыблемое правило, Уолт снова сосредоточил внимание на Ширли.

— Мы все еще в эпицентре бури, или ты можешь выкроить пару минут для себя? — спросил он, как только она уселась к своему столу, и положил руки ей на плечи. — Спокойнее, родная, — предостерег он, так как девушка ахнула от неожиданности. — Пусть гадают, о чем мы воркуем. Не забудь, что мы — влюбленная парочка. Расскажи-ка мне, как прошел день?

— О, сегодня еще довольно тихо, — постепенно приходя в себя, наконец произнесла она. — По крайней мере, никто не заболел и не ушел в отпуск. Кстати, я хотела тебя поблагодарить… — И она указала на фарфоровую статуэтку, стоящую на столе. — Я не была уверена…

— Она не слишком вульгарна? — спросил Уолт, склоняясь к ее уху. — Это сувенир Уилсона, неужели он его еще не заметил?

Пушистые волосы Ширли коснулись его щеки, и он ощутил запах корицы и… яблок.

Какое странное сочетание с голубыми глазами, изгибом обнаженного плеча и… смятыми простынями, мысленно усмехнулся он.

Ширли отодвинулась, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Еще как заметил! — еле слышно произнесла она. — Он был в восторге. Это был очень удачный ход с твоей стороны, но… — Она протянула руку и провела по надписи на открытке, прикрепленной к статуэтке, и ее щеки зарделись.

Уолт не смог удержаться от легкой улыбки.

— «Родная, я никогда не забуду, как ты была прекрасна этой ночью…» — процитировал он, не открывая карточки. — «Твои голубые глаза, твою нежную кожу, твои прикосновения… Не знаю, как дождусь вечера. Уолт».

Ширли нервно облизала губы и глубоко вздохнула. Ее пальцы стиснули край стола.

— Ты что, всегда так легко краснеешь? — шепнул Уолт.

— Просто я… — пролепетала она, — не каждый день получаю такие послания. Мистер Уилсон прочитал открытку и сразу заулыбался. Одному Богу известно, что у него на уме.

— Может, он мечтает о том, чтобы заняться любовью с миссис Уилсон? — предположил Уолт, с трудом удерживаясь от смеха, и уселся на край стола.

— Не издевайся надо мной, Уолт. Я ничего не смыслю в таких играх. Попроси меня провести собрание, разобраться с кем-то из сотрудников, который считает себя обиженным, или втиснуть норму двенадцати рабочих часов в десять — и я это сделаю. Но я понятия не имею, как себя вести, когда все вокруг смотрят на меня и представляют, как я занимаюсь сексом с мужчиной.

— Во-первых, не сексом, а любовью, а во-вторых, это не просто мужчина, а человек, за которого собираешься замуж, — поправил ее Уолт, взяв за подбородок и заставив посмотреть ему в глаза. — Именно так они и думают, Ширли, не забывай об этом. Что же касается твоего мистера Уилсона…

Ширли испуганно смотрела на него.

— В следующий раз, родная, — прошептал он, приблизив губы почти вплотную к ее пухлому рту, — постарайся объяснить ему, что эта открытка предназначалась только для твоих глаз, а не для публичного прочтения. Я имею право посылать тебе подарки и быть уверен, что никто не сунет в них нос.

— Ты думаешь, что я должна сделать ему замечание?

— Я думаю, — отозвался Уолт, — что человек, который считает себя вправе диктовать своим служащим, как и с кем им жить, нарушает правила приличия. Я написал эту открытку, не сомневаясь, что этот сукин сын ее прочтет, и мне хотелось, чтобы он знал, как обстоят у нас дела. Тем не менее, — улыбнулся он, — стоит напомнить ему о том, что существует такое понятие, как этика. Ты — ценный сотрудник. Не станет же он увольнять тебя только за то, что ты хочешь как-то оградить свою личную жизнь. Подумай об этом… за обедом. Надеюсь, ты окажешь мне такую честь? Нам надо кое-что обсудить.

— Конечно, и спасибо тебе, — улыбнулась в ответ Ширли, — за то, что не подумал, что я веду себя как дура. — Поднявшись, она пошарила в ящике стола. — Чуть не забыла. Это тебе.

И, протянув Уолту небольшую коробку с домашним печеньем, она выжидательно посмотрела на него и снова слегка покраснела.

— Я вспомнила, что ты всегда любил шоколадное печенье с цукатами. Это просто маленький подарок. Конечно, оно не такое вкусное, как то, что мы с Бернис покупали в кондитерской, но я подумала, что ты должен получить что-нибудь материальное помимо удовлетворения азартной игрой.

Уолт лишился дара речи. Она испекла ему печенье! Вчера ночью или сегодня рано утром — когда еще у нее было на это время? У него перехватило горло. Не то чтобы прежде он не получал подарков от женщин. Напротив! Они дарили ему всякие экстравагантные вещицы и тому подобное… Но те, с кем он обычно имел дело, всегда на что-то рассчитывали, С Ширли все было по-другому. Ей от него ничего не было нужно, но она помнила, как когда-то он таскал печенье из ее вазочки!

Эта женщина снова застала его врасплох!

Впрочем, разумеется, она чувствовала себя не в своей тарелке и считала, что чем-то ему обязана. А Уолт этого не хотел. Он хотел лишь… Черт побери, он хотел до нее дотронуться. Медленно. Многократно. Ритмично. И чтобы ни клочка ткани не разделяло их нагие тела. Он понял это, как только вошел вчера в офис и заглянул ей в глаза, но заставил себя выкинуть крамольные мысли из головы.

Он заметил и то, что Ширли чувствовала малейшее его побуждение и готова была тут же откликнуться. От этого у Уолта внутри все переворачивалось.

Черт побери, я же объяснил, что вызвался помочь ей из чисто эгоистических соображений, раздраженно подумал он. Она ничем мне не обязана!

Тогда почему же ему казалось, что, как только Ширли поймет, зачем он пригласил ее на обед, она тут же начнет спорить?

Пусть только попробует еще раз широко открыть свои голубые глаза и поблагодарить меня и я за себя не отвечаю! — подумал он. Как мне тогда удержаться и не распустить руки?

Ширли посмотрела через стол на маленькую коробочку, которую держал в руке Уолт, и ее вилка застыла в воздухе.

— У тебя нет от меня кольца, — будничным тоном заявил он, отбирая у нее вилку и кладя на стол.

Она с шумом вобрала воздух в легкие.

— Ты же был в отъезде. Мы обручились как бы на расстоянии, так что у тебя не было возможности подарить мне кольцо по случаю помолвки.

— Да, но теперь-то я вернулся, — возразил Уолт. — Было бы странно, если бы мы не соблюдали формальностей.

С этими словами он открыл черную бархатную коробочку, и взору Ширли предстало изысканное кольцо с бриллиантом в форме капли.

Она решительно положила ладони на край стола и посмотрела Уолту прямо в глаза.

— Кольцо совершенно изумительное, но… ты же понимаешь… я не могу его принять.

— Еще как можешь. Послушай, Ширли, нельзя отступать, когда мы уже почти у цели.

— Уолт, — свирепо прошептала она, — я не могу позволить себе такое кольцо. И если ты скажешь то, о чем я сейчас думаю…

— То это будет истинной правдой, — закончил ее фразу он. — Я зарабатываю достаточно, чтобы купить такой камешек, так что все в порядке.

— Это же кольцо специально для помолвки. Разве ты сможешь потом вернуть его в магазин? Что ты будешь с ним делать, когда эта дурацкая история закончится? Я не хочу сказать, что ты никогда не женишься, — смущенно добавила она. — Но не станешь же ты дарить невесте ношеное кольцо!

Дыхание Ширли участилось, и по мере того, как улыбка на лице Уолта становилась шире, она начинала все больше сердиться.

— Послушай, тебе не о чем волноваться, — терпеливо повторил он. — Жениться я пока не планирую, так что нет и той бедняжки, которой пришлось бы мириться с тем, что ей подсунут колечко «секонд хэнд».

— Тогда что ты собираешься с ним делать?

Уолт окинул ее задумчивым взглядом сквозь полуопущенные ресницы.

— Честно говоря, я подумал, что ты можешь оставить его себе — на память.

— Нет! Этого я сделать не могу. И не хочу, — убежденно заявила Ширли.

Она не хотела, чтобы что-нибудь напоминало ей об этой истории.

Когда все кончится, я просто выброшу это из головы, и все, решила она. Кольцо — дорогая, даже чересчур дорогая вещица, и сейчас Уолт просто одолжит мне его на время. Это будет частью игры.

Но Ширли не хотелось признаваться себе, что было и то, что вовсе в эту игру не входило, — она что-то уж слишком увлеклась ею и стала поддаваться чарам Уолта. От его пылких взглядов ее бросало в дрожь.

Но ведь и эти взгляды тоже часть игры, вынуждена была постоянно напоминать себе девушка. То, что сейчас происходит, — просто фантазия, замок на песке, а ты очень хорошо знаешь, что бывает с людьми, которые начинают грезить наяву, а потом терпят фиаско. За это приходится платить слишком дорого, причем порой всю жизнь.

Ширли не собиралась следовать примеру родителей и сестры. Когда все будет позади, она не даст воспоминаниям о Уолте преследовать ее и не будет до конца своих дней задаваться вопросом, что было бы, если бы мечты сбылись.

— Уолт, — мягко произнесла она. — Мне не хватает слов, чтобы передать, как важна для меня твоя поддержка, но кольцо я себе оставить не могу. Это слишком дорогая вещь, — повторила она, надеясь, что Уолт удовлетворится этим объяснением и не станет настаивать на своем.

Он улыбнулся и кивнул в знак согласия.

— Я так и думал. Что ж, в таком случае я оставлю его себе на память о твоем успехе. А теперь заканчивай обед, Ширли, — спокойно произнес он и надел кольцо ей на палец.

Две, нет, три секунды ее рука лежала в его ладони, прежде чем Ширли отняла ее. Изящный золотой ободок оттягивал палец, физически напоминая об очередной лжи.

Такое сокровище нужно дарить любимой женщине, с грустью подумала Ширли, однако когда она подняла глаза, то увидела на лице Уолта ту самую мальчишескую улыбку, от которой ее сердце всегда подпрыгивало.

— Ты уверена, что сыта? — спросил он и лукаво добавил: — А я-то надеялся, что меня не станет грызть совесть за то, что я закажу кусок роскошного торта со взбитыми сливками, который здесь подают. Поглощать его в одиночку как-то неловко. Может, все же присоединишься?

— Хорошо, — расхохоталась Ширли.

Ее смех отозвался в душе Уолта сладкой музыкой, и он, наконец расслабившись, откинулся на спинку стула.

Он понимал, почему она была так напряжена во время этого разговора. Ложь претила этой девушке, а кольцо было ее неким материальным воплощением. Однако этот искренний смех говорил о том, что Ширли смирилась с ситуацией, хотя и неохотно, зато с юмором и достоинством.

Это редкий дар, отметил Уолт. Понаблюдав за Ширли в течение сегодняшнего дня, он понял, что за прошедшие годы эта удивительная девушка совсем не изменилась. Она так и осталась трудоголиком и по-прежнему не умела развлекаться.

— Ты должна чаще смеяться, Ширли. В эти мгновения твое лицо просто светится, — тихо сказал он.

Она сразу перестала смеяться, но улыбка не сошла с ее лица.

— Уолт, а ведь тебе все это действительно нравится, правда? А то я переживала. Не люблю использовать людей.

— Родная, — сказал он, наклоняясь вперед. — Не переживай. Для меня это… просто награда.

И это была чистая правда. Несмотря на все свои страхи по поводу того, удастся ли ему обуздать свое влечение к Ширли, Уолт развлекался вовсю. Ему не терпелось увидеть, как Уилсон сдастся и преподнесет ей новое назначение на блюдечке с золотой каемочкой. Борьба за справедливость приносила Уолту глубокое удовлетворение, а еще большее удовольствие он испытывал от того, что сумел заставить улыбнуться женщину, у которой никогда не было на это времени. Ширли Беннет сдалась на его милость, и теперь он может заставить ее улыбаться и расслабляться, пусть даже против собственной воли. И Уолт собирался воспользоваться этим преимуществом в полной мере.

Между тем Ширли, покачивая головой, смотрела в свою кофейную чашку, и на ее губах все еще играла улыбка. Дождавшись, пока Уолт закажет две порции шоколадного торта, она подняла глаза.

— В жизни не видела, чтобы человек так радовался в предвкушении десерта, — призналась она.

— Ты же его еще не попробовала, — пожав плечами, улыбнулся Уолт. — Поверь, это ощущение сродни оргазму, — очень тихо прибавил он.

Ширли выпрямилась, поправила волосы и спросила:

— Неужели он действительно настолько хорош? Тогда мне, наверное…

— Я знаю, что говорю, родная, — шепнул Уолт.

— Я тебе верю, — отозвалась она, причем оба знали, что речь идет вовсе не о торте. — Но, Уолт, пожалуйста, не надо называть меня так. Во всяком случае, когда мы наедине. Мне это не нравится.

— Хорошо. Но при одном условии: ты перестанешь переживать из-за денег и из-за того, знаю ли я, как действовать, чтобы завоевать женщину и сделать ее своей.

Щеки Ширли снова залились нежным румянцем.

— Наверное, я вела себя глупо. Вряд ли на свете есть мужчина, который понимает в этом больше, чем ты, — призналась она.

Почему-то в ее устах это прозвучало как обвинение, и Уолт внезапно пожалел, что в его жизни было столько женщин. Но что поделаешь — он такой, какой есть. И она тоже.

И все же один барьер они уже перешагнули.

Уолт надеялся, что теперь Ширли уже не будет такой зажатой и он сможет вести себя с ней, как с невестой. Пусть даже их помолвка никогда не состоится, он хотя бы получил право показать ей светлую сторону жизни.

Все шло прекрасно.

Ширли вошла в офис, чувствуя себя немного свободнее — в первый раз за последние сутки. Совесть уже не так сильно мучила ее. Она вспомнила, что Бернис всегда твердила: «Уолт живет ради того, чтобы развлекаться».

Что ж, раз эта ситуация доставляет ему удовольствие, то можно не волноваться по поводу того, что ему пришлось изменить привычному образу жизни.

Ширли еще раз напомнила себе, что этот человек никогда не делает того, чего не хочет, и успокоилась. Она была рада, что сейчас Уолт рядом с ней, — сколько бы это ни продлилось. А когда он уедет, она будет готова переехать в Бристоль, а он отправится на поиски новых приключений.

На мгновение ей в душу закралось сомнение: так ли счастлив и безмятежен Уолт, как хочет казаться? Но она тут же отогнала эти мысли прочь. Необходимость заботиться о младших братьях и сестре превратила ее в наседку, и теперь, когда дети выросли, она просто никак не может избавиться от привычки о ком-то беспокоиться.

Уолт, вне всякого сомнения, хорошо знает, что делает, и ее опека ему вовсе не нужна. Достаточно лишь взглянуть на него, чтобы понять, что этот мужчина просто излучает уверенность в себе. Он являет собой великолепный образец мужской породы и знает об этом. Глупо допускать, что он может нуждаться в чьей-то поддержке.

Взглянув на Уолта, Ширли улыбнулась. Она ввязалась в эту авантюру без всякой надежды на успех и только сейчас впервые почувствовала, что может выиграть схватку с Уилсоном.

Когда Уолт ответил на ее улыбку, и сердце девушки забилось чаще, но она попыталась убедить себя, что это просто обычная реакция на сексуального мужчину — как у всех женщин.

— Черт, как же хорошо вы смотритесь вдвоем!

Годфри Уилсон перехватил их по пути к рабочему месту Ширли. Вид у него был очень довольный — так он выглядел, когда появлялась новая возможность сбыть свою продукцию или расширить фирму. Обычно радужное настроение шефа служило признаком добрых вестей: он готов был продвигать людей по служебной лестнице, подписывать заявления на отпуск и даже открывать вакансии, которые прежде считал ненужными.

Улыбка Уилсона, адресованная Ширли, могла означать что-то очень хорошее, поэтому девушка воспрянула духом и, схватив Уолта за руку, крепко сжала ее. Он заслуживал того, чтобы разделить ее радость. В конце концов, ведь именно после его появления на сцене лед наконец тронулся.

— Спасибо, мистер Уилсон, — весело отозвалась она.

— Зайдите ко мне в кабинет, — пригласил он. — Мне нужно кое-что с вами обсудить. Конечно, решать в конечном итоге должна Ширли, но…

— Я был бы рад разделить с ней ответственность, — произнес Уолт.

Он обнял «невесту» за талию, вошел вместе с ней в просторный кабинет Уилсона и закрыл дверь. Тот, едва дождавшись, пока они сядут, возбужденно заговорил:

— Мы уже давно не отмечали свадеб, а поскольку в брак собирается вступить сотрудник, так тесно связанный с компанией… — начал он. — Я понимаю, что после долгой разлуки вам хочется побыть вдвоем, но все же… Наша компания — это одна семья, и я, как ее глава, хочу поближе познакомиться с вашим женихом, мисс Беннет. Поэтому приглашаю вас в субботу на барбекю. Нет. — Он поднял руку, видя, что Ширли открыла рот. — Отказа я не приму. Ни в коем случае. Но позвал я вас не за этим.

Ширли издала тихий вздох облегчения, а Уолт ободряюще сжал ее руку.

— Дело в том, — Уилсон наградил парочку сияющей улыбкой, — что когда я рассказал своей супруге, что жених прислал вам, Ширли, один из наших самых лучших сувениров, она предложила — и, по-моему, вам это должно понравиться, — чтобы свадьба состоялась в фамильной усадьбе Уилсонов. Ведь после смерти матери, Ширли, у вас не осталось никого из родственниц старшего возраста, чтобы помочь организовать торжество, а у нас с женой, как вам известно, своих дочерей нет. Мы будем просто счастливы, если свадьба состоится у нас в доме. Это живописное местечко, Рейнольдс, — обратился он к Уолту, — приедете в субботу — сами убедитесь. Ну, как вы на это смотрите, Ширли?

Девушка вцепилась в руку Уолта и бросила на него беспомощный взгляд, от разочарования лишившись дара речи.

— Свадьба? — наконец выдавила она слабым голосом. — Я…

— Это очень великодушное предложение с вашей стороны, — спокойно вмешался Уолт. — Мы с Ширли и подумать не могли, что вы примете наши проблемы так близко к сердцу.

О Боже, во что я его втравила! — в ужасе подумала Ширли. Уолт всего лишь пытался помочь мне, а теперь его приперли к стенке!

Ситуация грозила выйти из-под контроля, теперь ей было уже не до того, чтобы сожалеть об ускользающей из рук должности.

— Мистер Уилсон, — сказала она. — Вы и ваша супруга очень добры, но мы с Уолтом еще не назначили день свадьбы. Мы так давно не виделись…

Кустистые брови шефа сошлись на переносице.

— Надеюсь, вы не передумаете? Или выяснилось, что жених изменял вам, пока вы были в разлуке? Что-нибудь в этом роде, да?

Передумать?! — мысленно воскликнула Ширли. Да я проклинаю себя за то, что решилась на эту безумную затею! И с чего я взяла, что смогу выдержать, ведь еще ни разу в жизни не играла в такие игры?

Но все же намек Уилсона на непорядочность ее «жениха» задел Ширли. Это было уже чересчур.

— Уолт действительно встречался со многими женщинами, мистер Уилсон. Иначе и быть не могло, он ведь такой красавец. Но он никогда не обманет ту, на которой решил жениться, — тоном мягкого упрека произнесла она. — Он очень порядочный человек.

— Мы не строили планов, потому что… заново узнаем друг друга, — заявил Уолт, глядя ей в глаза, словно она и впрямь была женщиной, с которой он хотел познакомиться поближе. — Разрешите еще раз поблагодарить вас и вашу супругу за великодушное предложение, мистер Уилсон. Мы сообщим вам дату свадьбы как можно скорее.

— Вот и хорошо, — обрадовался тот. — И вот еще что, Ширли: извините, если мои слова о вашем женихе обидели вас. Теперь я понимаю, как вам удается заставлять работать даже самых отъявленных бездельников. На какое-то мгновение я подумал, что надо бы намылить вам шею за нарушение субординации, но потом понял, что действительно виноват.

Он коротко хохотнул и кивком головы дал понять, что аудиенция окончена. Ширли шагнула к двери, а Уолт пожал Уилсону руку и сказал:

— Мы непременно будем на барбекю. Я бы ни за что на свете не упустил такую возможность.

Выйдя из кабинета шефа и провожая Уолта к выходу из офиса, Ширли пыталась прийти в себя. У тяжелой стеклянной двери она остановилась и устремила пристальный взгляд на своего мнимого жениха.

— Уверена, что я смогла бы найти какой-нибудь предлог, чтобы отвертеться от этого барбекю, — нахмурившись, произнесла она. — Пожалуй, нам будет трудновато разыгрывать комедию целый день.

— Ширли. — Рука Уолта мягко скользнула по ее волосам. — Это всего лишь вечеринка. Неужели ты никогда не берешь тайм-аут просто ради того, чтобы отдохнуть?

— Иногда, — ответила она, хотя на самом деле не могла припомнить, когда в последний раз развлекалась. — Но это…

— Это дает нам идеальную возможность показать твоему боссу, что ты теперь полноправный член коллектива. К концу дня он убедится, что мы любим друг друга по-настоящему. А я больше не позволю ему подвергать сомнению мое постоянство, — насмешливо прибавил он, глядя ей прямо в глаза. — Кстати, спасибо, что вступилась за меня, хотя в этом не было необходимости. Скоро тут никто и мысли не допустит, что я способен думать о ком-то, кроме тебя. Уж об этом я позабочусь, можешь на меня положиться. Да, и еще прими мои соболезнования — новости могли быть и получше.

Она пожала плечами.

— Наверное, я слишком тороплю события. Не следовало рассчитывать, что Уилсон так скоро сдастся.

— Пожалуй, — прошептал Уолт. — Я знаю, каково бывает, когда чего-то очень ждешь. Так что не кори себя и не волнуйся. — И он осторожно провел пальцами по ее лбу, разглаживая морщинки.

У Ширли от этого интимного жеста закружилась голова, и она ухватилась за плечи Уолта, чтобы не упасть. Он прильнул к ее губам, и это был вовсе не дружеский поцелуй.

Уолт с жаром и страстью впился в ее рот, крепко прижимая ее к себе. Руки Ширли сами собой обвились вокруг его шеи, а он обхватил ее за талию и слегка приподнял. Окружающий мир перестал существовать, и все ее чувства сосредоточились на вкусе поцелуя, вызвавшего горячую волну желания.

Наконец Уолт мягко опустил ее на пол и поддержал, пока она не обрела равновесие.

— Увидимся позже, — сказал он и поспешно вышел из здания.

Ширли так и осталась стоять на месте. Голова у нее шла кругом, распухшие губы горели.

А я-то думала, что все идет хорошо! — в панике подумала она. Какой же я была дурой! Миссис Уилсон строит планы по поводу свадьбы, которой не суждено было состояться, а мистер Уилсон все глубже затягивает нас обоих в пучину событий, о которых я и не помышляла. В результате Уолт вынужден жертвовать гораздо большим, чем собирался, и я не могу смириться с этим. Да, он оказался более талантливым актером, чем я ожидала… зато из меня, похоже, актрисы не получилось…

В этот поцелуй Ширли вложила всю душу. Даже понимая, что все это только для виду, она закрыла глаза и очертя голову бросилась в пропасть, позабыв о реальности.

Если Уолт снова поцелует меня, осознала девушка, а он сделает это непременно, ведя опасную игру, которую мы затеяли, мне ни в коем случае нельзя показывать, что мои чувства к нему не поддельные, а настоящие. Он перецеловал сотни женщин, и я не желаю становиться одной из тех, что всю жизнь ждут его звонка… или прикосновения.

Ширли давно дала себе слово, что не будет принадлежать ни одному мужчине, и уж тем более Уолту Рейнольдсу. Однако сегодня он застиг ее врасплох. Она и предположить не могла, какое восхитительное ощущение вызовет у нее его поцелуй.

Но в следующий раз я буду начеку, поклялась себе девушка. Я не поддамся эмоциям и буду просто притворяться — как это делает он.