Уолт остановил машину у дома, где жила Ширли, чтобы отвезти ее на барбекю, и, взглянув на часы, выяснил, что приехал на пятнадцать минут раньше условленного времени.

А он еще никогда и никуда не приезжал заранее.

Наверное, я слишком много думал об этом злосчастном барбекю или просто голоден, решил он, нажимая кнопку звонка.

Через две секунды дверь приоткрылась, и из-за нее осторожно выглянула смущенная Ширли. Она улыбнулась, милым жестом склонив голову к одному плечу, и удивленно произнесла:

— Уолт?

Да, я действительно голоден, сказал себе он. Только вот жаль, что этот голод не имеет ничего общего с пищей! Отрицать это бессмысленно.

После того безумного поцелуя в офисе он отчаянно жаждал снова ощутить вкус губ Ширли. Мало того, ему было нужно нечто большее, чем отрепетированные объятия и поцелуи. Он мечтал, чтобы тонкие белые руки Ширли обнимали его шею, а серебристо-голубые глаза смотрели с соседней подушки. Он хотел Ширли Беннет — на всю ночь и без свидетелей.

Только вот ей, уныло подумал Уолт, не нужно ничего, кроме долгожданного повышения по службе.

Окинув Ширли внимательным взглядом, он понял, что вытащил ее из душа. Халат плотно облепил влажное тело девушки, струйка воды стекала по виску и убегала вниз по шее, вызывая у него безумное желание осушить ее губами…

Однако Уолту неимоверным усилием воли удалось стряхнуть с себя наваждение.

— Я приехал рано, — объявил он хриплым, срывающимся голосом, — так что у нас масса времени. Можешь не торопиться со сборами.

Зря я это сказал, тут же виновато подумал он. Ширли и так смущена из-за того, что я застал ее полуодетой.

Она плотнее завернулась в халат, стараясь прикрыть каждый, пусть даже самый крошечный участок молочно-белой кожи, но добилась лишь того, что контуры ее тела очертились более отчетливо, а линии округлых бедер и полной груди стали еще соблазнительнее.

Уолт закрыл глаза и сделал медленный глубокий вдох.

Подумаешь, какая важность, подумал он. Это всего лишь желание, которое я испытывал сотни раз. Конечно, сейчас оно проявляется сильнее, чем обычно, но все равно рано или поздно пройдет. Главное — держать себя в руках.

Внизу в холле открылась и снова захлопнулась дверь, и Ширли поспешно произнесла, отступая в сторону:

— Проходи, пожалуйста.

Уолт осторожно обошел ее, стараясь, чтобы их тела не соприкоснулись.

Когда дверь закрылась, ему показалось, словно из комнаты выкачали весь воздух. Ширли стояла всего в нескольких сантиметрах от него, ее волосы, выбились из узла, стянутого на затылке, и влажные пряди падали на шею. Из-под подола махрового халата виднелись босые розовые пальчики, и Уолт не удержался от того, чтобы мысленным взором проследовать вверх по ее длинным ногам.

Черт меня дернул приехать раньше времени, злился он на себя. Опоздай я, как обычно, не застал бы Ширли в таком виде. Она была бы уже одета, и ей не пришлось бы смущаться, а я не вел бы себя, как глупый подросток, пытающийся подсмотреть что-то запретное. Я ведь обещал помочь ей, научить расслабляться… А какая женщина сможет расслабиться; когда посреди ее квартиры стоит мужик, раздувая ноздри, как жеребец, которому не дают подойти к кобыле?

Эта мысль окончательно отрезвила Уолта. Глядя в голубые глаза Ширли, он понял, что, хотя она и может творить чудеса на своей фирме, но в отношениях с мужчинами — сущее дитя. И у него снова возникло желание обнять ее и защитить — от самого себя и от всех таких, как он.

Он ласково улыбнулся девушке, клянясь себе, что никогда ее не обидит.

— Ну, как, ты готова сегодня немного побездельничать, нежась на солнышке и поедая барбекю?

Наградой ему были солнечные лучики, зажегшиеся в ее глазах.

— Ты меня совсем не знаешь, Уолт Рейнольдс, — сказала Ширли, качая головой.

Это не так, подумал Уолт. Он знал, что сегодня ей будет трудно расслабиться, и решил, что сделает все, чтобы она хорошо провела время. Понаблюдав ее за делом, он убедился, что она — настоящее сокровище для компании Уилсона. Ширли заслужила право на отдых, хотя и не признавалась в этом самой себе. Это было не в ее характере. Но теперь ее приперли к стенке.

— Ты хорошо выучила роль? — лукаво спросил он. — Учти, от нас ждут многого.

Ширли скрестила руки на груди и сосредоточенно нахмурилась, но потом на ее губах заиграла озорная улыбка.

— Так я и знала, что этим кончится, — сказала она.

Уолт широко улыбнулся в ответ и лениво прислонился к двери:

— Мы с тобой во всеоружии, не так ли?

— Да, — подтвердила она. — Я хорошо помню, что поставлено на карту.

— Учти, — покачал головой Уолт. — Уилсон не дурак. И на карту поставлена не твоя работа, а кое-что другое. — Он помолчал. — Думаю, шеф хочет увидеть в тебе живого человека, а не высококвалифицированную служащую. И я здесь именно для этого.

Ширли глубоко вздохнула и закусила губу.

— Да, ты здесь, чтобы помочь мне, — задумчиво сказала она. — Но я не предполагала, что это отнимет у тебя так много времени. Сегодня суббота, а тебе тоже надо иногда отдыхать.

— Пусть тебя это не волнует, — возразил Уолт. — Мне вполне хватает времени и на себя, и на работу. Но ты права, я не против развлечься, — согласился он, — что и намерен сегодня сделать. С тобой. На этой вечеринке. А теперь иди одеваться. И выбери что-нибудь такое, в чем можно порезвиться на травке.

Ширли помедлила. Рука Уолта лежала на ее затылке. Чуть ниже — и он коснется ее шеи. На мгновение ей показалось, что часы перестали тикать. А может, это внезапно раздавшийся шум в ушах заглушил все остальные звуки.

— Я тоже хочу, чтобы тебе было весело, — сказала она. — Но не жди от меня чудес, Уолт. Я не слишком хорошо чувствую себя на праздниках, да к тому же это все равно что деловая встреча.

— Ладно, — ободряюще произнес он. — Если тебе от этого станет легче, обещаю, что не заставлю тебя облизывать пальцы. Можешь воспользоваться салфеткой.

Негромко рассмеявшись, Ширли пошла одеваться.

— Ты просто ужасен, Уолт. И всегда был таким, — бросила она через плечо.

Нет, подумал он, стараясь не прислушиваться к звукам, доносившимся из спальни. Прежде я был бесшабашным повесой и жил ради развлечений, не заботясь о том, что подумают обо мне окружающие. И только сейчас, когда я начал сходить с ума по женщине, которой моя страсть не нужна, пожалуй, действительно стал ужасным.

С этим надо что-то делать. Сегодня Ширли станет для меня той, кем была в старые времена: милой младшей сестренкой, другом, с которым приятно провести время, женщиной, которой я взялся помочь. А об этом внезапно возникшем физическом влечении необходимо забыть!

Это должно сработать, убеждал себя Уолт. Если я правильно настрою себя, то смогу дотрагиваться до нее без дрожи в коленях.

И переживу этот день, не скомпрометировав ее в глазах коллег.

Похоже, мой наряд не понравился Уолту, подумала Ширли, выходя из машины в поместье Уилсонов. Она прочла это в его глазах, когда вышла из спальни.

На ней было льняное желтое платье, а большинство женщин, приехавших на барбекю, предпочли надеть свободные юбки в деревенском стиле или джинсы с блузками. Собственный наряд казался Ширли простым и подходящим к случаю, но при этом она вовсе не выглядела как человек, готовый повеселиться на полную катушку.

— Ты очень красивая, — сказал Уолт, и у нее сладко замерло сердце, но она тут же себя одернула.

То, что ей пришлось отступить от своих принципов и ввязаться в эту сомнительную авантюру, не означало, что она изменилась. Ширли упрямо оставалась серьезной, дисциплинированной особой и была собой довольна. Она не желала, чтобы Уолт предложил ей то, что не раз предлагал многим женщинам. Она хотела не красивой лжи, а… сама не знала чего.

Затевая эту опасную игру, Ширли не предполагала, что ей придется демонстрировать своего «жениха» во плоти. Но вот теперь Уолт здесь, и она терялась в догадках, как себя вести.

Только бы не потерять бдительность и не увлечься им. Он не должен думать, что она ждет от него комплиментов.

Девушка обернулась к Уолту, чтобы сказать ему это, но тут с изумлением увидела в его глазах вовсе не снисходительность, а искреннее восхищение. Мало того, в них горело что-то свирепое и первобытное.

Ширли на какое-то время потеряла дар речи.

— Спасибо, Уолт, — наконец с трудом выдавила она.

— Идем, — сказал он, беря ее под руку. — Сначала нам надо соблюсти все формальности, а потом мы сможем развлекаться в свое удовольствие. Думаю, ты не хотела бы предстать перед четой Уилсон в помятом или испачканном травой платье.

Она бросила на него быстрый взгляд. Неужели он это серьезно? Вряд ли. Уолт вообще редко бывал серьезным.

— Я готова, — объявила она, подавая ему руку и мечтая лишь о том, чтобы чувствовать себя более уверенно.

На самом деле Ширли была совершенно не готова к сегодняшнему мероприятию и с трудом представляла, как проведет целый день в обществе супругов Уилсон, да еще стараясь убедить собравшихся в том, что через несколько месяцев они с Уолтом отправятся к алтарю.

Нет, это невозможно, в ужасе думала девушка, однако вскоре убедилась, что все идет не так уж и плохо.

Уолт подвел ее к хозяевам, и она с улыбкой выслушала поздравления супруги шефа, с удивлением обнаружив, что притворяться нареченной Уолта как-то подозрительно легко.

— Я дам вам знать, как только мы назначим дату, — пообещала она миссис Уилсон, бросая взгляд на Уолта в поисках поддержки.

Он смотрел на нее с такой жадностью, словно она была восхитительным слоем взбитых сливок на шоколадном торте. Ширли с трудом перевела дыхание, но выдержала этот взгляд — ради успеха дела, разумеется.

Но когда Уолт наклонился и легко коснулся пальцем кончика ее носа, она сообразила, что стоит в задумчивости некоторое время.

— Они ушли, — шепнул он. — Молодец! Ты сыграла более чем убедительно.

Ширли поспешно отвела глаза в сторону. Оставалось надеяться, что она не переиграла.

Девушка невольно вспомнила взгляд матери, устремленный на отца. Та смотрела на него так, словно в нем заключался смысл всей ее жизни. Всепоглощающее чувство искалечило этой женщине жизнь, заставив даже забыть о собственных детях, причем в тот момент, когда они особенно нуждались в материнской любви и заботе. Ширли вовсе не стремилась испытать такую же слепую страсть. У нее были другие планы.

Она глубоко вдохнула, стряхивая с себя наваждение, и, подняв голову, с иронией произнесла:

— Я становлюсь законченной лгуньей, а ты поешь мне за это дифирамбы!

— Кто сказал, что ты лжешь? — возразил Уолт. — Ты лишь пообещала миссис Уилсон дать знать, когда состоится наша свадьба. Тот факт, что ты не уточнила, насколько она реальна, еще не значит, что ты соврала. — И он весело улыбнулся.

Ширли, напротив, сразу посерьезнела.

— Все это заходит слишком далеко, — призналась она.

Он взял ее руку и ласково погладил.

— Не надо так терзаться, родная. В борьбе с несправедливостью очень редко удается вести честную игру. А теперь идем, поедим. И знаешь что, Ширли?

— Что? — спросила она, поднимая глаза.

— Я слышал, что здесь будут соревнования: «Кто поймает смазанную жиром свинью?». — Уолт вызывающе приподнял брови. — Смею надеяться, ты сумеешь ее изловить.

В глазах Ширли заиграли лукавые огоньки:

— Подначиваешь меня? Что ж, посмотрим, кто будет смеяться последним. К твоему сведению, коллектив компании полагает, что я уже поймала кое-кого не менее изворотливого. Кстати, девчонки, с которыми ты встречался, считали тебя весьма скользким типом. Во всяком случае, так они мне говорили.

Уолт громко расхохотался, и этот смех вызвал в теле Ширли бурную реакцию, но она заставила себя отогнать непрошеные ощущения.

Спустя десять минут она уже сидела рядом с Уолтом за столиком, и на их тарелках громоздилась груда жареного мяса, картофельного салата и бобов.

Бросив выразительный взгляд на светлое платье Ширли, Уолт протянул ей пачку салфеток.

Он догадался, чего ждут от нас Уилсоны, думала девушка. Я приглашена сюда, чтобы продемонстрировать свою принадлежность к кругу семейных пар и готовность в него вписаться. А значит, нужно забыть обо всем, что мешает мне расслабиться. Уолт ведет себя как галантный кавалер, и я должна отплатить ему той же монетой.

Тут он протянул руку и уголком салфетки стер остатки соуса с ее губ. И подмигнул.

Ширли подмигнула в ответ, а потом тоже взяла салфетку и легко провела по его верхней губе. В ту же минуту щелкнула вспышка и, обернувшись, девушка увидела рядом с собой фотографа.

— Только этого не хватало, — простонала она. — Неужели Уилсону еще и фотографии нужны?!

Уолт обнял ее за талию и слегка прижал к себе.

— Пусть он их получит, родная. — И, наклонившись, мягко коснулся ее губ.

Этот момент фотограф прозевал.

Зато он не упустил возможность запечатлеть их, когда Уолт учил Ширли танцевать тустеп на импровизированной танцплощадке. Следующий щелчок камеры раздался, когда они скармливали друг другу кусочки пирога на конкурсе выпечки, устроенном миссис Уилсон.

Ширли иногда казалось, что человек с фотоаппаратом следует за ними по пятам, словно другие участники мероприятия его вовсе не интересовали. Но она скоро перестала обращать на него внимание. Уолт был явно в своей стихии. Он знал, как получать удовольствие от жизни, и Ширли обнаружила, что быть его спутницей не просто весело. Это было настоящее наслаждение!

Вероятно, Бернис чувствовала то же самое, встречаясь с ним в течение трех месяцев, вдруг пришло в голову Ширли, но она поспешно отбросила эти мысли и стала думать о том, даст ли ей мистер Уилсон фотографии.

— Ты в порядке? — шепнул Уолт прямо ей в ухо, обнимая за талию.

Она закрыла глаза и кивнула. Он дотрагивался до нее постоянно, и, пусть это была только игра, его прикосновения доставляли ей истинное наслаждение.

— Что дальше? — с улыбкой спросила Ширли, не открывая глаз.

Ощущение его большой горячей ладони на талии было таким приятным, а солнце — таким теплым…

Тут ее ноги оторвались от земли, и она тихо вскрикнула.

— Я записал нас на соревнование в беге, — поведал Уолт, держа ее на весу.

Ширли негромко рассмеялась.

— Уолт, — сказала она, печально покачивая головой, и обняла его за шею, чтобы не упасть. — Если ты решил отнести меня к месту старта, потому что боишься, что я сбегу, то не ошибся. Ты когда-нибудь видел, как я бегаю?

Он заглянул ей в лицо. Оно слегка загорело на солнце, а волосы, обычно аккуратно причесанные, в беспорядке падали на плечи.

— Ты хочешь сказать, что после того, как целый день блестяще играла свою роль, пойдешь на попятную? — поддразнил ее он.

— Я не умею бегать, — шепотом поведала Ширли и улыбнулась, по-видимому вовсе не стыдясь этого недостатка. — Хочешь сам убедиться? — И она лукаво сморщила носик.

Решительно направляясь к линии старта, Уолт наградил ее сияющей улыбкой.

— Что ж, родная, признаюсь, я не прочь как-нибудь испытать тебя, но не сейчас. В этом соревновании я должен нести тебя на руках.

В ту же минуту раздался выстрел стартового пистолета, и он сорвался с места. Ширли, крепко ухватившись за его мощную шею, отчаянно старалась разглядеть, что происходит вокруг.

— Не вертись! — выдохнул Уолт, чуть не потеряв равновесие.

— Безобразие, — заявила она. — Что за дискриминация?

— Ты, конечно, могла бы попробовать нести меня, — отозвался он, — но не думаю, что тебе бы это удалось.

Ширли прижалась к нему чуть крепче, и Уолту стало легче бежать, но вот соображал он куда хуже. На финише, пропустив вперед одну пару, он упал на траву, по-прежнему крепко прижимая к себе свою ношу, и девушка легонько поцеловала его в щеку.

— Не сомневаюсь, ты бы выиграл, если бы не ел столько мяса, — с лукавой улыбкой заметила она.

Уолт расхохотался.

— А вы, оказывается, азартный игрок, мисс Беннет, — отозвался он, проводя пальцем по ее щеке.

— Спасибо тебе, — с чувством сказала она. — Мне было очень весело. В следующий раз я, наверное, даже приму участие в каком-нибудь конкурсе.

И тут снова послышался щелчок фотокамеры.

Уолт с трудом заставил себя поблагодарить хозяина за гостеприимство.

Уилсон прекрасно знает, что Ширли — настоящее сокровище, злился он, но не повышает ее по службе, шантажируя, — а это настоящее преступление. Я должен заставить этого гнусного типа восстановить справедливость, причем как можно скорее.

Уолт сомневался, что сможет выдержать еще какое-нибудь мероприятие, где ему придется держать Ширли в объятиях, не наделав при этом глупостей.