На отшибе, вдали от деревушек и ферм, среди пушистых елей и высоких сосен стоял дом — землянка, если быть точнее. Под соломенной крышей, присмотревшись, можно было заметить свитые птицами гнёзда. Участок дома вместе с грядками, на которых спели усатые тыквы, огораживал низкий деревянный забор с калиткой, который, если постараться, можно было перешагнуть. Рядом с широкой тропкой, там, где трава была вытоптана напрочь, на земле особой краской был выведен символ, который не исчезал никогда — даже под проливным дождём или снегом. Это была одна из старых рун — такие отмечались на картах особыми знаками, а некоторые держались в секрете: места, ими помеченные, являлись самыми безопасными для свободных телепортаций, и рядом с ними запрещалось хоть что-нибудь менять.

Захлопали крылья. Птицы, рядком сидевшие на соломенной крыше, резко вспорхнули и улетели, напуганные внезапным импульсом. Листья и травинки взмыли в воздух, гонимые коротким, но сильным порывом ветра, и тотчас на золотистой отметине на земле появился женский силуэт. Анита, оглянувшись, помчалась к землянке.

Обеспокоенная, вся на иголках, она ворвалась без стука, тем самым нарушив тишину.

— Как она!?

Внутри было мало света, пахло дымом и жжёными листьями. Анита осторожно прикрыла дверь, через которую пробивались солнечные лучи, и приблизилась к немного сутулому мужчине, который склонился над койкой.

— Я сделал всё, что мог, — он положил компресс на лоб Деми. — У неё жар, она бредит. В крови яд, который доселе мне не встречался…Очень похож на змеиный. Моя целебная магия против него бессильна — только травы и настойки, больше ничего не помогает. Ещё я немного подправил сухожилия в правой руке…Nuem Maria была бы здесь очень даже к месту, учитывая критичность положения.

Анита стиснула зубы. Подтащила табуретку и села рядом, приложив к губам ладонь. Грудь Деми тяжело вздымалась, девушка была смертельно бледна. Новая льняная рубашка вымокла от холодного пота; она всё время ворочалась, пытаясь что-то сказать, но слов было не разобрать.

— Nuem Maria не сможет прийти сюда, — мрачно вымолвила волшебница. Лекарь удивлённо вскинул брови. — Лиана нужна в Золотом городе, поэтому Среброглазый рассчитывает на вас. Во время испытаний возникли непредвиденные проблемы, требующие немедленного разрешения. До тех пор, пока порядок и безопасность не будут восстановлены, Деми велено находиться здесь.

— Поймите, — мужчина вздохнул, покачал головой. Почесал бородку и, наконец, решился это сказать:- она слишком слаба. Боюсь, ей долго не протянуть: если жар не спадёт через час, она умрёт.

— Неужели ничего нельзя сделать!?

— Увы.

Анита встала и принялась расхаживать туда-сюда вдоль небольшой комнаты, чуть задевая головой свисающие сверху связки корней, грибов, длинных листьев и сушёных цветов.

— Мне жаль. Спасти эту девушку может только чудо… — он замер и воскликнул, озарённый:- Анита! Вы же владеете магией Разума!

— Немного.

— Если проникнете в её сознание, скажете бороться — шанс выжить возрастёт.

Анита тихо выругалась, резким взмахом руки сбила с обеденного стола пустую глиняную миску и та разбилась. Упираясь в стол руками, она громко дышала, на лице застыли ужас и страх. Сделав вдох-выдох, она сглотнула и, закрыв большие глаза, сказала почти шёпотом:

— Я не могу.

— Но почему?

— Нельзя.

— В таком случае — считайте, что она уже мертва. Я не в силах помочь.

Лекарь развёл руками. Взял деревянное ведро и, прежде чем отправиться к роднику за водой, обронил у порога:

— Возможно, вы — единственная, кто сейчас может её спасти.

* * *

— Чего разлеглась? — неприятный, но привычный голос прокатился эхом. — Борись. Или, раньше срока хочешь умереть?

Она лежала в белой пустоте, глядя в бесконечное ничто.

— Встань.

— Почему он командует мной? — подумала Деми. Самостоятельная попытка подняться не увенчалась успехом, тело казалось невероятно тяжёлым. Атарегам демонстративно вздохнул.

— Мне тяжело…Так тяжело и больно.

— Только попроси, — прошипел он с явным удовольствием, — и я с радостью помогу!

Выбирать не пришлось. Она, сама не понимая, почему, сделала так, как он сказал, оставив попытки подняться собственными усилиями. Как только попросила о помощи, рядом из сгустка дыма возник чёрный силуэт, принявший облик высокого серокожего мужчины. Он с ехидной гримасой глядел на неё чёрными с белой радужкой, чуть впалыми глазами, и протянул когтистую руку. Деми удивилась, что сейчас ей хватило силы подать свою; Атарегам сильным рывком потянул её на себя. Боль и тяжесть исчезли, будто их и не было, и теперь Деми стояла в полушаге от него, не решаясь посмотреть в глаза.

— Не нужно бояться, — ласково шепнул он на ухо. От голоса его по телу побежали мурашки. — Мы уже стали гораздо ближе, а однажды — сольёмся воедино.

— Ну уж нет.

— Напрасно отрицаешь неизбежное.

— Этому — не бывать.

— Упряма, — он покачал головой, отступил на шаг и резко схватил её за предплечье. — Полюбуйся.

Деми ужаснулась: правая рука потемнела, кожа сделалась серой, почти как у Атарегама; местами её покрывала блестящая чёрная жижа, похожая на смолу, источающая запах гари. Взгляд на короткий миг упал на ноги — сероватые ниже колен, чернеющие к щиколоткам и ступням.

— Что происходит, почему я…

— Это — след силы, которую вбираешь от меня. Зря паникуешь: так выглядишь ты только здесь, в своём сознании. Знай, что однажды наступит день, когда не сможешь поглотить той силы, и станешь её частью, преумножив.

— Ведь ты можешь сделать это сейчас, я чувствую.

Атарегам широко улыбнулся, демонстрируя белоснежные, заострённые все до единого, зубы.

— Нет, сейчас это убьёт тебя.

— Зачем ты помогаешь? Зачем вообще предложил мне сделку — забавы ради?

— Видишь ли, моя милая Деми. Твоя память, всё же, коротка: впервые, когда мы встретились, я сказал, что неравнодушен к людям — вот только не решил, какой жизни вы достойны. Твоими глазами я увидел мир иначе — он прекрасен и отличен от того, что открывалось мне, а я — ценю красоту. Обещаю: однажды узришь Руимо, как смертным не под силу, как видят его лишь преемники мира сего и избранные.

— Ты демон.

Атарегам громко рассмеялся, и от его смеха стыла кровь в жилах.

— Как пожелаешь.

— Я всё равно не понимаю, чего ты хочешь от меня.

Выдержав паузу, он прикоснулся ладонями к её щекам и, заставив на него смотреть, сказал тихо и уверенно:

— Прими меня.

Деми растерялась; не проронив ни слова в ответ, она смотрела в его глаза, дрожа от страха, словно лист на ветру. Атарегам отпрянул. И в этот миг Деми почему-то показалось, что её страх пред ним его отчасти радует, но также вызывает гнев. Стоило ей моргнуть — и он исчез так же незаметно, как и всегда.

— Я не понимаю…

— Узнаешь всё, когда наступит время. Почувствуешь. Сейчас — делай, что душе твоей угодно, но помни и о сделке. Я не шутил, когда сказал, как поступлю с теми, кто обо мне узнает…

— С теми, кому я сама расскажу о тебе, — исправила она и нахмурилась. — Память моя, быть может, коротка, но беседы наши я с недавних пор запоминаю слово в слово, и ты не обманешь меня, Атарегам.

Усмешка, затем долгая тишина. Какое-то время проведя в одиночестве, Деми решила, что пора приходить в себя.

* * *

Анита сидела неподвижно. С виду — само спокойствие, уравновешенность и полная безмятежность, внутри же — буря переживаний и эмоций, которые подавляла с большими усилиями. До сих пор ей с трудом верилось в это, но всё сложилось хорошо.

Несколько минут назад она решилась и, положив ладонь на влажную и горячую голову Деми, сконцентрировалась, готовясь к погружению в её сознание. Она твёрдо знала, что если сделает это — с ней произойдёт нечто ужасное. Но если Деми умрёт из-за её трусости, она никогда себе этого не простит. Дойдя до середины заклинания волшебница вдруг почувствовала, что жар как рукой сняло; Деми дышала ровно и спокойно, синеватые губы вновь порозовели и на щеках появился румянец.

Кошмар остался позади. Анита тут же позвала Берта и он, оставив полное воды ведро у распахнутой двери, засиял от радости.

— И всё же, чудеса случаются, — возвестил он, положив Аните ладонь на плечо. — Эта девушка родилась под счастливой звездой, Светлые Боги берегут её. Позволь?

Он распечатал шприц, осторожно ввёл иглу в вену Деми и набрал крови.

— Вы уже взяли образец, — Анита нахмурилась, указав на стол с множеством стеклянных колб, на котором стояла подставка с полными пробирками. — Зачем ещё?

— На всякий случай. Этот образец я помещу отдельно от остальных.

Анита была против: Берт и так позаимствовал крови больше, чем нужно, но знала, что это необходимо, и если ему удастся создать противоядие — он спасёт много жизней.

Вновь обернувшись к Деми, Анита заметила пару широко раскрытых зелёных глаз, внимательно изучающих окружение. Девушка привстала на локтях, но волшебница уложила её обратно.

— Анита?

Волшебница была рада настолько, что не удержалась и обняла так сильно, что из уст Деми сорвался приглушённый стон.

* * *

Утром она встала с койки, тем самым поразив Аниту и, в первую очередь, Берта: невысокий лекарь в длинном коричневом одеянии и округлых очках был рад и негодовал: на его памяти ещё никто так быстро не поправлялся без сильной магии исцеления.

Правая рука, пробитая насквозь, была туго перебинтована и чертовски болела, и Деми злилась, потому как без посторонней помощи не могла сделать даже такую мелочь, как завязать шнурки: пальцы почти не сгибались.

— Где мы?

Деми стояла у тропинки за забором и любовалась лесом. Свежий воздух с ароматом хвои напоминал о родном мире, да и лес этот, деревья, поросшие мхом, пушистые зелёные кусты и далёкое пение кукушки были, казалось, самыми обычными, но в Руимо становились необыкновенными.

Анита стала рядом и заботливо накинула на плечи Деми тёплую накидку. Зеленоглазая живо и с интересом глядела по сторонам, но выражение на её лице было довольно мрачное.

— Это — одно из тайных мест, больше ничего сказать не могу. Как себя чувствуешь?

— Слабость и головокружение, ничего серьёзного. А этот Берт очень мил и заботлив, хоть и стесняется это признавать. Кто он?

— Учёный и целитель на службе Тувиама, официально ушёл в отставку двадцать лет назад и сейчас, как видишь, живёт в этом тихом уголке.

— Для чего ему моя кровь?

Деми выглядела напряжённой и чем-то обеспокоенной, говорила всё тише.

— Для исследований. Эта затея и мне не по душе, но это необходимо.

Деми кивнула и больше о Берте не спрашивала. Её волновали итоги испытаний новобранцев и собственное будущее, ведь проверку на прочность она не прошла: какими бы ни были условия, судят по результату.

— Есть неприятные новости. С испытаниями возникли большие проблемы, причина тому — смерть Хидека. Назрел довольно серьёзный конфликт между Тувиамом и Вартоном. За тобой и Хидеком, как и за всеми остальными, велось наблюдение, и ваша с ним непонятная, необоснованная схватка спровоцировала кровопролитие в стенах Золотого города. К Элите предъявили целый ряд претензий, нас обвинили в халатности и неорганизованности, и отчасти обвинение правдиво: мы были недостаточно бдительны. Через несколько дней состоится аудиенция у принцессы Фелиции Бракентусской, поэтому новобранцы, как и часть Элиты, отправятся в Вартон. Особенно нелестно принцесса отозвалась о тебе, Деми, и предъявила обвинения лично к твоей персоне.

— Обвинения!? — она повысила голос, еле сдерживая гнев. — Хидек опоил меня в Топи и угрожал. Как, по-вашему, я должна была себя вести, какие ко мне могут быть претензии? Он напал на меня, а не наоборот, а потом по неосторожности свалился с обрыва, но даже тогда я пыталась его спасти! И что получила взамен? — она подняла перебинтованную руку.

— Тише, успокойся, — Анита похлопала Деми по плечу, и та утихла и немного отвернулась. — Часть Элиты видела всё своими глазами, и точно на твоей стороне. Тебя обвиняют в умышленном убийстве, но это — полная чушь. Тем не менее, историю, в которую ты вляпалась, хорошей не назовёшь, особенно когда мнение большинства о тебе далеко не доброжелательное.

— Это «большинство» — лжецы, если видели нас в ущелье и утверждают, что в случившемся виновна я.

— С их мнением придётся считаться, так или иначе.

— Скоро мы вернёмся в Золотой город? — поостыв от гнева, она присела, чтобы поближе рассмотреть маленькое, белоснежное пёрышко вытянутой формы, голубоватое на кончике. Возможно, оно принадлежало птичке виртур, которую в народе считали предвестником удачи, но лишь когда она являлась на глаза.

— Как только почувствуешь себя лучше — вернёмся. Сейчас же, советую подумать над тем, что скажешь Рику: твою версию случившегося он желает выслушать от начала и до конца.

К вечеру состояние Деми улучшилось, головокружение исчезло. Берт отпаивал её отварами, и даже составил на будущее несколько рецептов, и Деми весьма тронула его забота. Он отмахнулся, сказав, что такова его работа и благодарить за это не стоит. Деми захотелось на свежий воздух, и до самой ночи она гуляла по хвойному лесу, размышляя. Несколько раз она брала длинную палку и пыталась взмахнуть ей, как мечом, но та не удерживалась в ладони и выскальзывала. Каждая неудачная попытка оставляла после себя жгучую боль; когда бинты пропитались кровью, Деми оставила это занятие и вернулась к землянке, следуя оставленным ею, едва заметным засечкам на коре деревьев, а путь ей освещала выколдованная сфера света.

От узкого дымохода к небу тянулся столбик дыма — почти ровный из-за отсутствия ветра, из пары окон виднелся неяркий свет. Оранжевые тыквы, пузатые, иногда невероятно большие, заполняли почти всю территорию огорода.

Берт что-то усердно писал за своим столом, Анита грелась у камина, поднеся ладони ближе к пламени. Деми села рядом и положила голову ей на плечо.

— Не переживай из-за руки, — тёплый оранжевый свет пламени отражался в широко распахнутых синих глазах, чётко вычерчивал в полумраке профиль волшебницы. — Если не Лиана — так кто-нибудь другой подправит тебе сухожилия, и будешь как новенькая.

— Я провалила испытания. Теперь меня отправят на Землю?

Анита вздохнула, чуть нахмурившись.

— Никто не вправе выгонять тебя из Руимо. Поэтому, скорее нет, чем да.

— Интересно, как справились остальные.

— Сарн и Креос? Успешно, — она потянулась, зевнула. Устроилась в удобную для медитации позу и, перед тем, как уйти в себя, сказала:- Устала я. Отдохни и ты: в ближайшие несколько дней у тебя, возможно, не будет такой возможности.

В полдень девушки уже прощались с Бертом, который хоть того и не показывал, не хотел, чтобы они уходили так скоро.

— Заглядывайте иногда, — он мягко улыбнулся. — Лучше, конечно, просто в гости, но если случится чего — помогу, чем смогу.

— Почему бы вам не побыть пару дней в Золотом городе? Рик всегда рад вам.

Мужчина тяжело вздохнул, покачал головой и развёл руками.

— Большие города не для меня. Здесь — тихо, спокойно, одиноко порой — но это не беда, справляюсь.

— Спасибо вам, Берт, за помощь и гостеприимство, — сказала Деми, когда они с Анитой стояли на золотистой руне.

— Не пропадайте, барышни. Пусть Гириэра охранит вас от зла.

* * *

Как оказалось, копия руны была в доме Аниты, в подвале, о существовании которого Деми ранее не догадывалась. Помещение оказалось достаточно просторным, прохладным и, на удивление — чистым. Проблема освещения решалась простым колдовством, и Деми отметила, что здесь вполне можно заниматься и оттачивать боевые приёмы. Возможно, подвал этот имеет выход к подземным тоннелям, о которых доводилось только слышать. Анита не стала задерживаться; поднявшись по лестнице, ведущей к потолку, толкнула потайную дверцу квадратной формы, и они оказались в прихожей.

— Весьма неожиданно, — Деми наблюдала за тем, как наставница закрывает дверцу на замок, и укрывает её ковриком. — Ты не говорила, что тут потайной ход.

— На то он и потайной, — она отряхнула руки. — Поднимайся наверх, приведём тебя в порядок. Если ты, конечно, не возражаешь.

После горячей ванны Деми почувствовала себя счастливой, настроение заметно поднялось и она, наконец, ненадолго забыла обо всём и расслабилась. Анита любезно предложила свою помощь, но Деми отказалась: одна мысль о том, что она не может позаботиться о себе сама, была ей омерзительна.

— Может, у тебя завалялась какая-нибудь одежда?

Хитрый взгляд Аниты поначалу был для Деми непонятен. Волшебница открыла шкаф, и через секунду держала в руке вешалку с платьем. Длинное, из тёмно-синего шёлка, и украшал его тонкий узор серебряной нити.

— Это слишком, — Деми отступила на шаг, глядя на него испуганными глазами. Её реакция позабавила Аниту. — Оно же стоит кучу денег!

— Я собиралась подарить его после испытаний. Надень — всё равно другой одежды для тебя сейчас нет. Да и ты же идёшь к Рику, забыла?

Деми зарумянилась. Какое-то время раздумывала, а потом, сказав «спасибо» пять раз — так точно, приняла подарок. На этот раз без посторонней помощи было не обойтись.

Анита ловко расправилась со всеми застёжками и крючками корсета, подравняла складки, расправила свободные рукава с разрезом от плеч. Отошла назад. Присвистнула.

— Что ж. Выглядит…даже лучше, чем я себе представляла.

Деми подошла к зеркалу, покружилась. Платье в пол сидело на ней идеально, тугой корсет подчёркивал узкую талию, а декольте, которое на ней смотрелось не совсем скромно, демонстрировало пышные формы. Анита с тоской посмотрела на свои формы, вздохнула. Медальон в форме полумесяца хорошо вписывался в образ; в качестве последнего штриха она подвела глаза и, в очередной раз поблагодарив, отправилась к Белому замку.

Следов кровопролития, о котором говорила Анита, видно не было: улочки, как и всегда, были чистыми, ухоженными. Разве что, стало малолюдно и тихо.

Не торопясь, она шла к белому замку с золотыми крышами и балконами, украшенными мраморными скульптурами. Стены величественного строения красиво увивались плющом, зелёным и алым, а где-то рассекались вековыми трещинами. На широкой мраморной лестнице лежали недавно опавшие листья.

Стражники у стальных дверей не преградили ей путь, а после долго глядели вслед.

Деми прошла холл, затем зал с ребристыми колоннами и оказалась в галерее. Поднялась по крутой лестнице, наблюдая искусные витражи, выполненные в синих, красных и жёлтых тонах, прошла светлый коридор и оказалась у очередной винтовой лестницы. Впереди было ещё несколько этажей, а новые туфли — красивые, но чертовски неудобные, уже натёрли ноги.

Наконец она попала в длинный коридор, потолок которого был украшен золотой лепниной и поняла, что заблудилась. Благо, одна из служанок проходила мимо и помогла добраться до кабинета Среброглазого.

Деми ужасно хотела увидеть его, но просьба служанки «постучать несколько раз, прежде чем войти», её несколько насторожила. Остановившись перед узорной дверью, какое-то время прислушивалась, и вдруг почувствовала сильное волнение.

Собравшись с духом, она взялась за кольцо дверной ручки и постучала. Ещё раз. Решив, что этого достаточно, толкнула тяжёлую дверь.

И, по правде сказать, была обескуражена увиденным.

Рик стоял, упираясь руками в свой стол внушительных размеров, с парой стопок каких-то бумаг. Белая рубашка была расстёгнута наполовину, на голове — лёгкий бардак, что у него, что у женщины, обвивающей его шею руками, сладко шепчущей что-то на ухо. Едва завидев Деми она отпрянула, расправила плечи и тряхнула пышными рыжими волосами.

— Кто это? — скривилась она, мельком осмотрев Деми с головы до ног, и растерянно взглянула на Рика.

— Офелия, тебя это ни в коем разе не касается. Мне подробней описать, в какой стороне выход?

— Я не вовремя. Зайду в другой раз.

— Проваливай, — проворковала рыжеволосая.

— Проходи, устраивайся поудобней, — спокойно сказал Рик, подравняв стопку документов. Затем повернулся к Офелии. — Всего хорошего.

Её щёки порозовели; фыркнув, она одарила Деми взглядом, полным презрения и ненависти, и хлопнула дверью так, что задрожали стёкла.

— Присядь, — он указал на мягкое кресло напротив себя. Деми не сдвинулась с места.

— Я всё ещё могу уйти — должно быть, помешала решению какого-то важного вопроса, и Офелия…

— Нет здесь Офелии, и не будет.

Он приблизился и, приобняв за плечо, повёл к креслу.

«Права была Анита, — с досадой подумала Деми и скромно опустилась на мягкое сидение. Чувство разочарования и ревности на короткий миг затмили собой прочие. — Чего и следовало ожидать». Наступило неловкое молчание. Рик сел напротив, и Деми заметила то, чего прежде не замечала: на оголённой части груди виднелись страшные, глубокие рубцы и вмятины. Рик, в свою очередь, сел свободно и внимательно глядел на Деми своими красивыми серебряными глазами. Наконец он, положив подбородок на сплетённые пальцы, мягко сказал:

— Мне жаль, что недавняя сцена заставила тебя разочароваться и подумать нечто в роде «мои надежды не оправдались, у него полным-полно фавориток», и так далее. Что касается Офелии — с ней я не связан никакими отношениями.

— Ты читаешь мысли?

— Я немного разбираюсь в людях, — он снова улыбнулся, непринуждённо и обезоруживающе, тем самым отбив у Деми охоту язвить и обижаться. — К слову, синий тебе к лицу, а платье сидит отменно.

К щекам прилила кровь. Деми понадеялась, что румянец останется незамеченным; не зная, куда деть руки, она кашлянула в кулак.

— Анита сказала, тебя интересует моя версия случившегося во время испытаний.

— Хочешь ближе к делу? Прошу, начинай: я весь внимание.

Деми рассказала ему всё от начала и до конца; рассказала в подробностях, что произошло в Топи, и про странного наблюдателя в ущелье, но про Атарегама не обронила ни слова. Всё это время Рик не перебивал и внимательно слушал, слегка поигрывая белым пером.

— Это всё, чем ты хотела со мной поделиться?

Конечно, не всё. Но больше она сказать не могла. На короткий миг она задумалась: неужели Атарегаму действительно под силу убить кого угодно, или он всего лишь запугивает её? Так или иначе, проверять это на Рике ей не хотелось, как и на ком-либо вообще.

— Есть кое-что ещё, но об этом я не могу никому рассказать.

— Что ж, — Рик поднялся, стал у балкона, сцепив руки за спиной. Ветряные колокольчики — обязательный атрибут каждой жилой и рабочей комнаты в замке, тонко зазвенели. — Понимаю, больше терзать вопросами не стану: и без того всегда хмурая ходишь. Улыбайся чаще — это украшает тебя куда больше, чем дорогие платья.

Он осёкся, обернулся и затих, подбирая нужные слова.

— Деми?

— Да?

— Хочу, чтобы ты знала: я всегда рад видеть тебя. Ты всегда можешь поговорить со мной, по поводу и без, в любое время.

Деми была потрясена услышанным; широко раскрыв глаза, она не могла найти, что ответить. Рик снова сел на свой стул с высокой спинкой, и добавил:- Не нужно ничего отвечать — просто знай это, принимай к сведению и достаточно.

Под его рукой лежал пергамент с таблицей, в которой Деми различила имена.

— Что это? — она подошла к Среброглазому, и он без колебаний протянул ей лист. Справа от имени было какое-то описание, как назло — на тувиамском.

— То, за чем сюда приходила Офелия — краткое описание умений и специализации чародеев Элиты.

— Интересно, для чего ей это.

— Она — придворная чародейка короля Рейма Бракентусского, и, вероятно, этот список, или — его копия, вскоре должны были оказаться на его столе.

— Рейм Бракентусский — правитель Вартона?

— Верно.

— Думаю, самое время начать учить тувиамский, — она отложила бумаги в сторону, задумалась. — Анита сказала, что смерть Хидека спровоцировала кровопролитие. Это правда?

— Анита тебя не обманула. Жаждешь подробностей?

— Было бы неплохо.

— Тогда садись поудобней: сказать по правде, приятного в рассказе мало.

* * *

Солнце палило, никого не щадя — несмотря даже на то, что летняя пора уже прошла. Для Золотого города явление это было чем-то самим собой разумеющимся: иногда погода менялась вместе с настроением Хранителя. Эйру спасала тень от навеса, под которым она расположилась вместе с оставшимися чародеями Элиты.

Все, включая зрителей, напряжённо следили за новобранцами через тонкую кристальную стену. Анита вот уже час не спускала с неё глаз; Константин молчал, Генри что-то бурно обсуждал со стражниками.

— Ужасно, что Топь не поддаётся сканированию, — обронила Анита. Она заметно переживала, и с самого начала испытаний была сама не своя. — Там опасно, особенно сейчас: разведчики заметили стаю гончих.

— Если испытания будут безопасными, тогда какой в них смысл? — ответила красноокая, не глядя на волшебницу. — Их и так облегчили донельзя: вспомни, как сама их проходила. Новобранцы должны столкнуться с реальной опасностью и привыкнуть к тому, что в трудную минуту нужно рассчитывать только на себя.

Изображение на кристальной стене оборвалось несколько часов назад. За это время гости успели захмелеть — половина так точно. Стоял весёлый шумок; где-то стражники уже выволокли за пределы арены подравшихся мужиков. Вскоре на округлой, полупрозрачной стене вновь появилось изображение, и всеобщее внимание сосредоточилось на нём.

Первым из Топи выбрался здоровяк Креос. Он хорошо ориентировался на местности, быстро спустился к разлому, где его ожидала Беата. С помощью магии мгновенного перемещения двое оказались на противоположной стороне и продолжили путь к конечной точке, которая находилась недалеко от Релендола. Креос оказался удачлив, и на его пути не встали ни бесформенный, ни гончая.

Едва Креос ступил на сухую землю, преодолев разлом, показался Сарн. Спуск занял больше времени, нежели у Креоса; не дожидаясь спутника из Элиты, он произнёс заклинание и взмахнул рукой, и от одной стороны обрыва к другой протянулся мощный ствол дерева, выросшего за считанные секунды. Воспользовавшись им как мостом, чародей, перейдя на другую сторону, кинул ещё одно заклинание, после которого древо быстро усохло и рассыпалось на куски, и те утонули во тьме разрыва.

Никто не сомневался, что первые два новобранца благополучно завершат испытания. Люди ликовали; те, кто ставил на то, что тувиамские чародей и воин сгинут в топи, уже распрощались со своими деньгами и завистливо поглядывали в сторону победителей.

Эйра заметила, что большая часть знати и чародеев покинула полигон; среди уходящих она по яркой шевелюре различила чародейку Офелию, и это показалось ей странным: Хидек был её учеником, а она так и не дождалась его появления. Красноокая задумалась. Это значило, что либо она уверена в его успехе и ни капли в нём не сомневается, либо что-то задумала.

Через несколько минут воцарилась тишина. Она подняла голову на кристальную стену, и от изумления встала с места.

Хидек из Вартона был в крови. Гости из Вартонского королевства ахнули, кто-то начал громко возмущаться.

— Это не к добру, — Генри стал рядом. Эйре пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на его лицо. — Если людей не успокоить…

Она поняла его с полуслова. Подошла к краю балкона, выпрямилась и, набрав побольше воздуха, выкрикнула:

— Сохраняйте спокойствие! Это — недоразумение. Прошу всех занять свои места!

Мало кто прислушался к словам Эйры: кто-то таким образом выразил своё непочтение, а кто-то попросту не услышал её из-за криков и брани. Дело шло к драке.

Эйра отдала приказ стражникам действовать по плану, если положение окажется критическим. Затем велела Аните сообщить о назревающих беспорядках Беате, чтобы уже через неё получить указания Среброглазого. Анита замерла, закрыла глаза.

— Беата знает, — через пару секунд обронила она, и Эйра одобрительно кивнула.

Константин насторожился, надел кожаные перчатки, из золотого футляра извлёк один из двух шариков, покрытых замысловатыми узорами. Вид у него был, как всегда, невозмутимый, но как и все он чувствовал неладное. Генри принялся разминать шею, спину и руки, особое внимание уделяя левому плечу, на ноющую боль в котором пожаловался уже неоднократно.

Тем временем, обстановка накалялась. Кто-то кого-то толкнул, и тот, кого толкнули, ответил тем же, случайно задев посторонних.

— Ах ты, гусь недощипанный! В конец наглый! Этот говнюк ваш вартонский и гроша ломаного не стоит — тьфу! Ей богу, хуже девки!

— Сам ты гусь, паршивец! Деревенщина! Что ты своими лапами машешь? Я сейчас то, что ты показал, засуну тебе в…

Мужчина ярко и красочно описал, куда. Генри хохотнул, Эйра сделала вид, будто не слышала; она вновь посмотрела на застывшую в воздухе стену: Хидек из Вартона висел над пропастью, и помощь от Деми не принимал. Лезвие, сверкнувшее в свободной руке чародея, стало последней каплей.

— Кинжал! — прокричал кто-то. — У Вартоновца — кинжал! Бей, бей негодяив!

Мужчины сцепились. К паре дерущихся стремительно прибавлялись новые «бойцы»; один из них вылетел из толпы и сбил женщину с ног — никто не успел её удержать, и она, потеряв равновесие, скатилась вниз по ступеням и, упав на пол, больше не шевелилась.

Женщины отчаянно закричали при виде её сломанной шеи и, толкаясь, бросились к единственному выходу. Всё больше мужчин ввязывались в драку, и из-за потока людей, бегущих к выходу, стража не могла до них добраться.

Число жертв росло, всему виной паника: несколько человек обезумевшая толпа затоптала насмерть.

Что-то дрогнуло в воздухе. Эйра, Анита, Константин и Генри сразу же заметили странный всплеск магической энергии, и источник оной был близко.

— Чьё это колдовство? — Эйра пыталась определить источник чар. Мощная магия, удерживавшая кристальную стену, сбивала с толку. И либо ей кажется, либо в пределах арены сию минуту открылись сразу несколько порталов, при этом невидимых, укрытых иллюзионными чарами. — Генри, нейтрализуй все чары в пределах арены.

— Стена рассыплется. Вы уверены?

Эйра кивнула. Молодой маг сосредоточился, сконцентрировал магическую энергию, плавно поднял руки, произнося сложное заклинание. Между ладонями образовалась полупрозрачная, едва заметная сфера, которая мгновение спустя взлетела к небу, расширилась и лопнула. На несколько секунд всех ослепил яркий свет, и заклинание ударной волной прокатилось по арене, разрушая хрупкую стеклянную стену и являя всем то, что прежде было сокрыто. Стена осыпалась постепенно, начиная от низа; фиолетовые осколки падали, как снежинки, красиво блестели в солнечном свете и звенели, соприкасаясь с землёй и друг другом.

Зрелище это отлично привлекло внимание и сыграло роль отвлекающего манёвра: неизвестные вооружённые личности окружили балкон с чародеями Элиты.

В спину Эйре целился лучник. Генри заметил его лишь тогда, когда стрела отправилась в полёт; в последний миг он выкрикнул её имя и оттолкнул в сторону, что было сил. А после как-то странно дёрнулся и плавно опустился на пол.

— Генри! — голубоволосая метнулась к нему, помогла сесть у колонны. Под левой ключицей торчала стрела, рубашка и жилет стремительно пропитывались кровью. К счастью, рана оказалась не смертельной. — Держись. Сейчас всё закончится.

Анита, завидев лучника, исчезла, и долю секунды спустя появилась у него за спиной. Выхватив стрелу из колчана, рывком развернула мужчину к себе и вонзила её в открытую шею.

Константин за это время уложил пятерых. Золотой шарик взлетел над его ладонью; чародей повёл руками, и шарик вытянулся в длинное, тонкое лезвие. Набирая обороты, оно вращалось с бешеной скоростью и вскоре перестало быть видимым: уследить за траекторией его движения можно было лишь наблюдая за жестами Константина.

Головорезы осознали это слишком поздно.

Один из них подобрался слишком близко, и целью его, как и уже мёртвого лучника, была Эйра Фенхидес. Едва он ступил на балкон, лезвие разрубило его надвое; голова последовавшего за ним товарища укатилась куда-то в сторону, обезглавленное тело рухнуло не сразу, сделав ещё несколько шагов.

Ещё двое бежали к балкону через арену. Они на миг замерли, услышав странный свист, и внезапно рухнули вниз. Обнажённые мечи звонко упали рядом; двое почти разом закричали, хватаясь за истекающие кровью обрубки ног, бились в конвульсиях и с ужасом глядели на валяющиеся рядом конечности. Ещё один, разрубленный наискось от плеча до бедра, залил их кровью.

Прежде невидимое, опаснейшее лезвие, которое выдавал лишь свист, теперь плавно вращалось около отставленной в сторону руки Константина.

— Двадцать восемь, — коротко сказал он, посчитав оставшихся головорезов. Эйра знала, что ему не терпится разобраться с ними, но он терпеливо ждёт приказа принцессы. Знала, что он и глазом не моргнёт, отняв их жизни, и, более того — получит от этого удовольствие. Все они, непременно, заслуживали смерти за свой поступок, но Эйра решила оставить им шанс. Она грациозно спустилась с балкона на арену, длинное белоснежное платье тянулось шлейфом по каменным ступеням, когда она шла вниз. Константин последовал за ней, Анита отправилась к Генри, который уже медленно, но верно исцелял полученную рану.

— Как вы посмели, — голос красноокой приобрёл металлический оттенок. — Как вы, неблагодарные отродья, посмели напасть на Элиту Тувиама, защищающую ваши никчёмные жизни? Это — ваша благодарность!?

Они молчали, тупо глядя на голубоволосую девушку в белоснежном платье, на котором красовались багряные брызги, и на мужчину в длинном тёмном плаще, смотрящего на них как на покойников. Позади них нашлись смельчаки; стоило им коснуться тетивы луков, Константин, ни секунды не колеблясь, отправил лезвие в полёт. Резкий взмах рукой, короткий блеск в воздухе рядом с ним, свист. Одним рядом наёмников стало меньше.

Испуганные мечники попятились назад, наступая и спотыкаясь о раскроенные тела своих бывших коллег, и отступали до тех пор, пока не обнаружили за спиной отряд готовых к бою стражников, выставивших вперёд копья.

— Кто купил вас? — Эйра уверенно и без всякого страха шла к оставшимся тринадцати головорезам, вглядываясь в их лица. Глаза у всех них, как у одного, были пусты.

— Я могу сохранить вам жизнь. Бросьте оружие и скажите, кто вас нанял.

Молчание. Эйра решила немного подождать.

«Глупцы, — думала она, глядя на них с сожалением. — Стоит ли жизнь тех денег, которые вам заплатили?»

Никто не сдавался и не проявлял желания говорить, тем самым не оставляя принцессе иного выхода. Она взглянула через плечо — двое с отрубленными ногами живы. Скоро умрут от потери крови, если им не оказать помощь, но пока — живы.

— Я дала вам шанс.

Последний осколок кристалла упал к её ногам и рассыпался блестящей пылью. Тонкие ручки вытянулись к небу, Эйра закрыла свои большие глаза алого цвета, и принялась что-то шептать.

Палящее солнце скрылось за собравшимися над ареной тучами, стало темно; в почерневшем отрывке неба проскакивали молнии, жуткие раскаты грома оглушали всех. Но не Эйру.

Она сделала выпад, резко бросила напряжённые руки вниз. Тринадцать ярких молний с чудовищной силой обрушились на землю, пронзая хрупкие человеческие тела.

Поднялся столб пыли, но мгновение спустя он осел под проливным дождём.

Эйра чувствовала на себе взгляды стражников, полные страха; внимательный взор Константина, преисполненный восхищения, и осуждение, с которым на неё глядела Анита. Отчасти она жалела о своём поступке. Но сделала она это для того, чтобы никто больше не рискнул повторить опыт этих наёмников.

Оставшиеся на трибунах зрители боялись пошевелиться. В глазах большинства она прочла ненависть.

— Фенхидес — убийца!

— Мерзость!

— Отродье, чудовище!

Голоса утихли, стоило Константину повернуть голову в их сторону. Он уже собрался отправить за наглецами стражников, но Эйра остановила его и покачала головой.

Она пошатнулась, почувствовала, что кружится голова. Холодные капли стекали по белокожему личику, светло-голубые волосы вымокли и прилипли к телу, как и ткань платья.

Она медленно и с достоинством двинулась к выходу, глядя прямо перед собой, переступая через обуглившиеся тела. Стражники расступились перед ней и освободили проход; ступив ещё шаг, она, не оборачиваясь, произнесла твёрдо:

— Тела убрать. Безногих — вылечить и в темницу.

Стражникам в серо-синих доспехах дважды повторять не пришлось.

* * *

— Это…звучит скверно. Даже поверить трудно! Как эти наёмники пробрались в Золотой город незамеченными?

Слуги принесли горячий чай с пирожными. Рик отпустил их, и сам налил чай Деми, затем себе.

— Всё очень просто: кто-то их впустил. Вне всякого сомнения — чародей, причём сильный. Есть у меня подозрения, но отсутствие прямых доказательств связывает мне руки.

— И целью убийц была Эйра? Но почему?

— Потому, что она — последний потомок Фенхидес, будущая королева; и я уступлю престол, когда она войдёт в силу.

— Должно быть, ей трудно.

— Хочу кое-что сказать, и это — касается твоей матери, Деми. Я знаю, что Лиана упорно не желает вдаваться в подробности, но, думаю, ты имеешь право знать. Она погибла, сражаясь бок о бок с Илларионом и Каримой, родителями Эйры и всем родом Фенхидес, в день краха Фаренхима.

— У неё есть могила?

Рик покачал головой. Деми откинулась на спину, на щеках заходили желваки. Что ж, теперь она знает больше. Услышанное задело, но, к её же удивлению, она отнеслась к этому спокойно: нет смысла убиваться из-за того, что ты не в силах изменить.

Теперь она знала, откуда начинать, и на данный момент этого было более чем достаточно.

На стене Деми заметила большую карту, подошла ближе и принялась с интересом её разглядывать: те, что показывала ей Анита, отличались, на них отсутствовала большая часть пометок и названий. Рик, завидев это, последовал за ней.

— Вот здесь, — он стал за спиной, и она чувствовала тепло его тела, его горячее дыхание и тонкий аромат мяты. Мужчина осторожно взял её руку и принялся водить по карте. — Здесь, на юге, находится Тувиам, а здесь — Золотой город, — он очертил обширную территорию неправильной овальной формы, — это — тувиамские земли. На юго-западе находился Город Серебра — Фаренхим. Между Тувиамом и Фаренхимом лежат Весенние холмы и Ядовитая Топь.

— Я не думала, что Топь так огромна! Это…почти шестая часть Тувиамских земель, и она, в придачу, выходит за его пределы!

— Ты абсолютно права, — мурлыкающий голос прозвучал рядом с ухом. Поскольку Атарегам делал так довольно часто, Деми вздрогнула, и Рик чуть отдалился.

— Через Фаренхим протекает красная река, она же впадает в озеро Смоль. Смотри выше, видишь? Западнее находится Бирмелское королевство. Его город Артран и Тувиамский Меррем соединяет один большой мост — ты обязательно должна там побывать.

На северо-востоке лежат Рефриэль и Стеллхен. Ещё севернее, у Гладкого озера находится Ведрук, город мастеров, а рядом — Кшетрийский лес.

— Я бы хотела побывать там, — Деми улыбнулась, вспомнив одну из картин в галерее на первом этаже. — Синий лес…Когда-то мне снился похожий.

— Быть может, я сумею это организовать, но — позже. Стоит мне ненадолго отлучиться, как всё выходит из-под контроля, причём, происходит это всегда, как только покидаю Золотой город.

— А что здесь? — Деми указала на обширную территорию, практически пустую, но с чётко помеченной границей.

— Ничейные земли. Эту границу пересекать нельзя. Разбойники, отступники, убийцы, дезертиры и прочие малоприятные слои общества стекаются туда; для тех, кто побывал в Ничейных землях, дорога в Тувиам закрыта навсегда. Редким исключением являются Красные Воины, но о них чуть позже.

Под Ничейными землями находится Вартонское королевство. Как видишь, Тувиам и Вартон имеют общий город под названием Свехх.

— Должно быть, от Свехха много проблем, раз он находится во власти двух королевств.

Географическая и политическая ситуации более-менее прояснились для Деми. Позже она с удовольствием отметила, что Рик уже окончил лекцию, но её руку отпускать явно не собирается.

Она повернулась к нему лицом, взглянула в миндалевидные глаза цвета серебра, и больше близость с ним не вызывала такого смущения. Во взгляде его был вызов. Рик случайно коснулся перебинтованной руки Деми, и она зашипела от боли.

— Проклятье, — от прежней его невозмутимости не осталось и следа. — Тебя ещё не вылечили? — Он бережно убрал с предплечья длинную гладкую ткань платья, на белой материи показалась пара багряных пятнышек. — Если бы Хидек был жив…

— Рик, — Деми приблизилась, обняла его другой рукой. — Хидек мёртв. Худшее, что могло с ним случиться, уже произошло.

В этот раз его сердце билось немного быстрее, чем обычно. Он наклонился, приблизился к её лицу. Прикоснулся губами к её губам, сначала скромно, и Деми ответила ему; поцеловала чуть смелее и увереннее. На короткий миг Рик отпрянул.

— Деми…

— Да?

— Тебя не смущает во мне, ничего?

— Что меня должно смутить? — слабая улыбка застыла на её губах. Она была счастлива. — Рик…

— Например, мой возраст. Ты знаешь, сколько мне лет?

— Ты выглядишь не старше тридцати.

Он усмехнулся, опустил глаза.

— Это даже не столетия, Деми.

— Разве это имеет значение? Рик, я…

Он не дал ей договорить; прильнул к губам так страстно, что у неё закружилась голова, а ноги чуть подкосились. Рик сильно прижал её к себе, одной рукой обнял за талию, другую запустил в мягкие тёмно-русые волосы. Вскоре одежда показалась лишней, и он принялся освобождать корсет Деми от шнуровки.

Стук в дверь.

Рик взглянул в её сторону, потом многозначительно улыбнулся Деми; поднял её, как пушинку, и понёс к столу.

— Там же…кто-то хочет войти! — Деми попыталась противиться, что лишь больше распаляло Рика. На мгновение он замер над ней, взяв за запястья.

Дверь распахнулась.

— Рик, что ты…о-о-о, — Шателон, шельмовски улыбаясь, с интересом оценивал ситуацию, и уходить явно не собирался. Он закрыл за собой дверь, а после с невинным видом добавил:- Продолжайте, продолжайте.

— С какой стати? — Среброглазый широко улыбнулся, но смотрел на юношу испепеляющим взглядом.

— Что страшного-то? Я же кот. Просто пушистый, белый кот — так, мимо проходил.

Рик помог Деми подняться, щёки у неё были пунцовые. Шателон, как обычно, не скромничая и без разрешения угостился пирожными. Уже и чаю налить себе собрался, но в расписанную узорами чашку упала одна несчастная капелька.

— Шателон. Так ты по делу, или как? — он упал на своё кресло, Деми присела напротив.

— Конечно по делу! — невнятно ответил Шателон, жуя.

— Не тяни. И не налегай на сладости — опять располнеешь!

— Располнеет? — Деми хохотнула. — Шателон когда-то был…полным?

Юноша умоляюще глядел на Рика, но он решил раскрыть его страшную тайну в отместку за то, что явился не вовремя.

— Было дело. Ел, как не в себя, а потом пол года оставался в кошачьем облике, пока не похудел.

— Ох, ну ты и зануда! — Шателон вытер руки о кружевную салфетку, смял её и небрежно отбросил на поднос. — Тут недавно слушок прошёл…Что Фелиция требует Элиту и новобранцев в Вартон.

— Слух правдивый.

— Есть и ещё один, — беловолосый юноша, одетый в исключительно белоснежный костюм по последней моде, прищурил хитрые глазищи. — Говорят, король Вартонский копыта откинул.

— Тогда это объясняет, почему принимать нас будет принцесса Фелиция.

— Тебя не удивляет, что ещё недельку-другую назад Рейм, бодренький и здоровый, закатывал пиры, а тут хлоп — и помер?

— Нисколько.

— Меня, по правде, тоже.

Шателон уставился на Деми, и взгляд его невольно упал на декольте.

— Как себя чувствуешь? — он улыбнулся, усевшись на стол, и начал болтать ногами.

— Лучше, чем было. А ты, я вижу, тоже не хвораешь?

— О-о-о, ни в коем случае! Всегда здоров и полон энергии. Рик, а ты уже предложил?

— Пока рано об этом говорить. Впереди — аудиенция у принцессы Фелиции. Да, Деми, мы отправляемся через два дня. Анита всё тебе объяснит.

— Но ведь цикл уже давно закончился, и скоро я вернусь на Землю…

— Я позабочусь об этом, — Шателон потянулся к сладостям, но, заметив строгий взгляд Рика, убрал руку. — Я-то вообще предлагал оставить тебя в Руимо, насовсем.

— Я же сказал, — Среброглазый сдвинул брови, голос стал жёстче. — Ещё рано.

— Это возможно? — от изумления Деми привстала. — Я могу…жить в Руимо, как и вы?

— Вот видишь? Я же говорил, она не откажется.

Рик молчал, думал. Поочерёдно глядел то на Деми, то на Шателона, а после вздохнул.

— Да, это возможно. Но вернуться в свой мир ты больше не сможешь. Подумай, прежде чем принять решение — подумай и о сестре: к её мнению так же стоит прислушаться.

В мгновение ока он стал серьёзным и задумчивым; глядя куда-то вдаль, добавил:- Ты ещё можешь вернуться и жить обычной жизнью, не зная тревог. Жить вместе с Лианой. Построить карьеру, завести семью, детей. Я не хочу, чтобы ты лишилась обычных человеческих радостей — если выберешь Руимо, на твои плечи ляжет ответственность и долг перед Тувиамом и, как дочь Марии, ты принесёшь клятву.

— Я обязательно посоветуюсь с Лианой и Анитой. Ты прав: такие решения нельзя принимать, хорошенько всё не обдумав. Но…мне бы хотелось подробнее изучить свою родословную. Могу я попасть в закрытые архивы, к родовым книгам?

Почти с ходу он согласился.

— Без проблем. Сегодня я издам указ…А, что там. Долго это. Просто покажи это стражникам, если откажутся тебя пускать. — Среброглазый снял с указательного пальца перстень с сапфиром и вложил в ладонь девушки. — Он послужит тебе пропуском ко всем архивам.

Рик крепко сжал её ладошку, а после привлёк к себе и бережно обнял.

— Скоро увидимся. Береги себя.