Ветер стал прохладным. Деревья уже сменили свой раскрас с зелёного на множество оттенков алого и жёлтого, и опавшие листья под ними стелились ковром. Осень быстро опустилась на Золотой город, оживила его своими яркими красками.

Дело шло к вечеру. Стемнело рано, на улочках зажглись изящные, высокие фонари и свет, который они испускали, исходил от прозрачных кристаллов, заключённых в стальную оправу.

Каждая улочка, каждый парк был пропитан волшебством, привлекательным и чарующим. В темноте город сиял множеством разноцветных огней, и свет их отражался в облаках, застывших под чёрным небом, а когда они расступались, высь сверкала миллиардами хаотически разбросанных звёзд и созвездий.

Деми не переставала восхищаться завораживающей красотой этого мира: он был прекрасен, и с каждым днём, проведённым в Руимо, она влюблялась в него всё больше, и убеждалась: лучшего места для неё попросту не существует

Теперь она знала, где находится здание библиотеки — округлой формы, с вытянутыми окнами и крышей-куполом, окружённое крытой галереей по всему периметру; знала, что в двух кварталах от него расположен дом Аниты и полюбившийся ей парк.

Сжимая перстень, Деми поднялась по длинной лестнице между размашистыми деревьями — библиотека находилась на возвышении, и через древесную ограду к ней со всех сторон вели пять многоступенчатых лестниц; миновав ряды стройных колонн, толкнула тяжёлую, высокую дверь с высеченными над ней замысловатыми рунами.

В просторном зале было темно, пахло пылью, деревом и чернилами. Деми, вспомнив, как это делала Анита, выколдовала сферу и закрепила над специальным пьедесталом.

Невообразимо высокие шкафы тянулись к расписанному куполу, узкие проходы между ними напоминали вход в лабиринт; были там и удобные, уютные кресла, неподалёку чередой выстроились обособленные, рассчитанные на одного человека и общие столы со всеми необходимыми для письма принадлежностями. Из каждого отделения вытянутых стеллажей выглядывали пожелтевшие от времени свитки.

Деми запросто провела бы здесь вечер, ночь и даже весь следующий день, но, в первую очередь нужно было увидеть родовые книги. Она чуть не заплутала среди почти ничем не отличающихся друг от друга отделений, ища нужную комнату.

Спустя несколько минут блужданий она заметила арку, а за ней — длинный, хорошо освещённый коридор с бежевыми стенами. В конце неширокого прохода — свободно по нему могли пройти только два человека — виднелась двустворчатая дверь, и охраняли её всего два стражника, но те отличались от обычных своими тёмными, остроконечными доспехами. Сохраняя невозмутимость, они внимательно глядели на молодого человека в длинном пиджаке и узкого покроя штанах, активно жестикулировавшего руками.

— Повторяю: у меня разрешение на доступ к архивам. Вы не имеете права задерживать меня здесь! Это просто уму непостижимо!

Надменный, высоковатый голос показался Деми уж больно знакомым, и она ускорила шаг.

— Уважаемый, мне плевать, какое у вас разрешение. То, чем вы размахиваете — писулька какая-то, которую легко подделать, и с ней мы вас к архивам не допустим, хоть на ушах стойте.

— Добрый вечер, — Деми эффектно улыбнулась, решив воспользоваться своим очарованием. — Могу ли я попасть к архивам?

— Вечер добрый. Не можете.

Стоящий рядом молодой человек резко обернулся.

— Видали!? Что за наглость, что за хамство!.. — он осёкся и прищурился, внимательно вглядываясь в девушку. — Что…ты?

— Сарн?

В наступившей тишине оба широко раскрыли глаза от удивления. И так же одновременно они скривились и отстранились друг от друга, как будто рядом вылили нечистоты.

— Ты что здесь делаешь? — его голос прозвучал надменно и заносчиво.

— То же самое хочу спросить и у тебя, — Деми в точности повторила его интонацию и мимику, что разозлило его ещё больше. — Как нос, ещё болит?

— Уважаемые, — стражник в тёмных доспехах ударил древком копья в пол. На поясе Деми заметила ещё два коротких клинка и рукоять кинжала, выглядывавшую из сапога. — Если нет подлинного пропуска — выход прямо за вами. Не стойте тут, не толпитесь: и так воздуха не хватает.

— Это подойдёт? — Деми протянула руку, и в разжатой ладони блеснуло серебряное кольцо с крупным сапфиром. Стражник удивлённо вскинул брови, чуть выставив вперёд нижнюю губу. Покрутил перстень, поднёс поближе, прищурился, и вернул обратно.

— Вы можете войти, — он жестом велел своему сослуживцу отворить дверь, и тот принялся звенеть связкой ключей, ища подходящий.

— Что? Её вы впустите, а меня, значит, здесь оставите?

— Именно так, уважаемый.

— Сарн, — злорадная улыбочка исчезла с лица Деми довольно быстро: вдруг она осознала, что родовые книги навряд ли будут написаны на понятном ей языке. — Ты знаешь старотувиамский?

Он пренебрежительно фыркнул, гордо задрал нос.

— Я знаю все языки, на которых общаются в Руимо, включая Менторский!

— Чудесно! Если поможешь — так уж и быть, можешь ходить сюда вместе со мной.

Он недоверчиво поморщился.

— И я постараюсь сделать так, чтобы тебя впоследствии пускали ко всем закрытым архивам, — более убедительно добавила она, пока даже не представляя, как убедит Рика согласиться на это.

Чародей колебался, но после кивнул.

— Согласен.

Когда он собрался переступить порог вслед за Деми, ручища стражника упёрлась в дверной проём, преграждая путь.

— Куда это ты собрался?

— Господа, — Деми мигом оказалась между стражником и Сарном и, взмахнув пышными ресницами, сделала умоляющий взгляд:- Мне необходим переводчик. Пожалуйста, пропустите его.

На этот раз женские чары подействовали. Неловко кашлянув в кулак, стражник отвёл глаза в сторону и отступил.

— Входите, — нехотя буркнул он.

Если в главном зале библиотеки запах пыли ощущался лишь слегка, то в этой комнатке он был невероятно концентрированным. Глаза Сарна заслезились и он громко чихнул.

— Будь здоров.

— Ага, — недовольно буркнул он в ответ, аккуратно коснувшись носа. Видимо, и правда до сих пор болел.

Деми задумалась и принялась вспоминать, в какой момент у неё появилась неприязнь к чародею, и поняла — с момента, как только он заговорил с ней. Однако, общество его она нашла вполне сносным, если он помалкивает и не язвит.

В помещении было темно и душно. Не раздумывая она создала ещё одну сферу и опустила на пьедестал, однако ничего не произошло — видимо, он был неисправен. Взгляд её упал на толстые свечи, аккуратно сложенные на одной из полок. Сарн, завидев покрытые слоем пыли шторы, аккуратно оттянул их и распахнул настежь продолговатое окно, которое они укрывали. Деми протянула ему свечу. Тем же приёмом, коим пользовалась Анита, он щёлкнул пальцами, и на кончике указательного появился маленький огонёк, который он задул, как только зажёг свечу: пламя обжигало ему кожу, и удерживать его так долго, как Анита, он не мог. Тем не менее, это умение достойно похвалы — Деми давно заметила, что многие чародеи стараются хоть понемногу, но овладеть заклинаниями и магией разных направлений.

— Так зачем тебе понадобились архивы? — вежливо поинтересовался он.

— Так ты умеешь нормально разговаривать? — изумлению Деми не было предела. — Ищу родовые книги, нужно кое-что прояснить. А тебе для чего?

— Хочу подробнее изучить три великих рода.

— Чудно! Ты знаешь, как выглядят эти книги?

— Нет. Но навряд ли мы их пропустим — они должны бросаться в глаза.

Он оказался прав. Стоило им немного осмотреться — тут же заметили два громоздких талмуда, каждый на отдельном пюпитре. Книги эти содержались в идеальной чистоте. Одна из них, та, что стояла ближе, была оправлена в золото и разноцветные драгоценные камни; на корешке, как и на лицевой части, золотистой краской был выведен лотос — точь в точь как на знамёнах; другой талмуд украшало серебро, и символом его было начерченное такой же краской изящное древо. Невольно Деми задумалась об их ценности: помимо того, что эти книги хранят в себе бесценную информацию, они выглядят безумно дорогими. Неужели двух стражников достаточно, чтобы их уберечь? Ведь можно запросто пробраться сюда, воспользовавшись магией мгновенного перемещения, или на худой конец — влезть через окно. Свои мысли девушка высказала вслух, на что чародей ответил:

— Их не украсть по одной простой причине: здесь столько защитных заклятий, что лучше даже не пытаться их сломить. Вот, например, действие одного из них, — он обхватил талмуд двумя руками и изо всех сил дёрнул на себя. Ничего не вышло — даже пюпитр не шелохнулся. Деми решила, что он её дурачит. Направив энергию к здоровой руке, она попыталась сдвинуть книгу с места, но потерпела неудачу: книга намертво была приклеена к своей подставке, а она, в свою очередь, к полу.

— А если пробраться сюда, и попросту скопировать необходимую информацию?

— Тогда в силу вступает одно из самых страшных заклинаний — забытье. Видишь руны над дверями? — Деми прищурилась: пламя свечи было не таким уж ярким, но кое-какие засечки она разглядела. — Это — единственный безопасный вход. Если пробраться в эту комнату иным путём, заклинание подействует мгновенно, и ты навсегда утратишь память.

Теперь Деми поняла, почему Анита отказывалась провести её к родовым книгам тайно.

— Более того, в этих стенах большинство заклинаний теряют свою эффективность, а некоторые и вовсе перестают работать.

— Но двери охраняют всего два стражника! Можно ведь расправиться с ними, и войти.

Сарн уверенно покачал головой.

— Они — не обычные солдаты; те двое из спецотрядов, и не так просты, как кажутся.

— Что ж, это впечатляет. И откуда ты столько знаешь?

— У меня было достаточно времени. А ты, как погляжу, совсем ничего не смыслишь в колдовстве! Сколько же тебе лет?

— Какой же ты хам! — воскликнула Деми, бросив на Сарна гневный и осуждающий взгляд. Она действительно не разбиралась в тонкостях магии, за исключением легко дающейся ей магии тела, и попыталась выйти из неловкого положения, пристыдив чародея, потому как знала, что в Руимо особенно неприлично спрашивать у дам их возраст. К её великому удивлению, это подействовало: Сарн замолчал и отвёл взгляд в сторону.

Помолчали.

— Давай начнём с этой, — Деми указала на ту, что была в золоте.

Сарн на мгновение замер. Затаив дыхание, он бережно открыл книгу. Посредине листа из тончайшей кожи чёрными чернилами была выведена изящная надпись.

— Nie liv» ert» es ao nuem Maria.

— Чего? Я поняла только «Мария».

— «Да благословенны будут дети Марии».

Чародей перелистнул страницу и какое-то время вглядывался в чёрно-белый портрет.

— Что-то не так? — Деми стало неловко от его изучающего взгляда, который метался между ней и изображённой на листе девушкой.

— Нет, ничего, — тихо ответил он, явно пребывая в лёгком смятении. — Просто ты чем-то на неё похожа.

Деми приблизилась, всмотрелась получше. Сходства действительно были — однако, изображённая здесь девушка уж больно походила на ту, которую однажды увидела на зачарованной картине…

Её словно поразила молния. Неужели Рик оказывает ей знаки внимания лишь потому, что она похожа на…Марию?

Это многое объясняло. Общее название фавориток — так точно.

В груди отчего-то сильно защемило. Стараясь не думать об этом, она внимательно вчиталась в надписи. Под именем не было даты рождения — только год смерти, а рядом с ним какое-то название.

— Что это тут рядом с восемьсот пятым годом? Dhelorym stant…

— Stant — власть, или правление, Dhelorym — Высшие. Мария умерла в восемьсот пятом году правления Высших.

— Минутку. Сейчас-то, какой год?

Сарн был весьма удивлён и озадачен этим вопросом.

— Ты будто вчера родилась.

Он усмехнулся, покачал головой, а после сказал с ироничной интонацией:

— На дворе нынче 7425 год эпохи Менторов.

Глаза Деми округлились.

— Как-то это неожиданно. Сколько тогда Руимо, в целом, лет?

— Послушай, Деми. Я здесь не для того, чтобы заниматься ликвидацией безграмотности и вести лекции по истории — с этим разбирайся сама. И не сверли меня взглядом! Мы так не договаривались.

— Дальше, — недовольно буркнула она, перелистнув страницу.

Позже они сошлись на том, что Деми скажет, когда услышит нужное имя. Сарн листал страницы, проговаривая вслух все имена.

— …Фрея, Риммэ, Ада, Саманта…

— Не то. Всё не то. Давай дальше, страниц на тридцать вперёд. Кстати — почему здесь только женские имена?

— Так принято. Родословная ведётся исключительно по женской линии — возможно потому, что магией наделены только особы женского пола.

— Странно. Ладно, дальше.

— …Ливора, Глеа, Нифайя, Амма, Зоффия, Скандра, Мари, Сильвэ, Бранна, Нира, Кадма…

Деми, ты уверена? Эй, ты вообще меня слушаешь!?

— Вни-ма-тель-но, — протянула она, зевая.

— Давай так: какое поколение тебя интересует?

— Последнее. Можно три последних.

Сарн почти выронил все свои закладки, правое веко дёрнулось, весьма позабавив Деми.

— Так чего ради, позволь спросить, я читаю с самого начала?

— У тебя хорошо получается.

— Я понял — это месть.

— Что ты, вовсе нет.

Чародей ушёл на несколько страниц вперёд.

— …Дарина, Ирьетта, Мидэя, Семэл…

Семэл.

Деми вскочила, чуть не вытолкнула Сарна, пытаясь рассмотреть годы жизни и сведения из биографии.

— Как ты сказал?

— Семэл. Что тебя так взбудоражило?

— Ничего. Дальше, после Семэл…

— После Семэл — Лиана, и…что-то странное. Смотри. Здесь написано «nir nuem», это значит «двое детей».

— Что в этом странного?

— То, что больше одного ребёнка дочерям Марии иметь не положено. Все nuem Maria прокляты, как и Фенхидес. Я не знаю, насколько это правда — но, говорят, в Руимо могут жить лишь две nuem Maria одновременно.

Деми вспомнила слова Атарегама — когда-то он упоминал о проклятье. Она напряглась, голос стал вкрадчивым.

— Почему?

— Я не уверен. Мельком когда-то услышал, что, когда в Руимо приходит третья дочь Марии, старшая погибает.

Ноги её немного подкосились, тело бросило в жар. На мгновение все мысли спутались.

Неужели это правда? Неужели Лиана погибнет, если у неё, или у Деми появится ребёнок? Конечно, рано было об этом думать. Ей всего лишь двадцать лет, и она вовсе не торопится стать матерью. Какие здесь могут быть варианты?

Сознание подсказало всего один — самый верный.

Уйти из Руимо. Навсегда.

Мысль о том, что она больше никогда не увидит Золотой город, не сможет пройтись по его улицам и Белому замку, никогда не увидит всей этой красоты и великолепия была невыносимой и слишком болезненной; ей казалось, что, если это произойдёт — она умрёт от горя, тоски и беспомощности. Или же сойдёт с ума. Вся её прежняя жизнь, до того дня, когда она стала Пришедшей, была безликой и серой, ничем не примечательной. Теперь же ей было, что терять, и кого.

Но под всем этим крылся куда более серьёзный вопрос, тот, который она боялась себе задать.

— Скажи, Сарн, — она облокотилась на пюпитр. Говорила тихо, но отчётливо, глядя в невидимую точку перед собой. — На что ты готов пойти ради собственного счастья? В чью пользу сделал бы выбор, если бы от собственного благополучия прямиком зависела чужая жизнь, и, возможно, даже висела на волоске?

Он задумался. Округлые глаза блеснули янтарём, между густых бровей появились морщины. За ухо убрав длинную русую прядь, задумчиво взялся за острый подбородок.

— Всё зависит от того, что для тебя важнее. Я не могу судить за других, но, могу сказать, как поступил бы сам. Если бы под угрозой была жизнь дорогого мне человека — я бы сделал всё, что в моих силах, чтобы отвести от него опасность. Даже если пришлось бы чем-то жертвовать.

Деми мягко улыбнулась, чуть опустила голову. Из-за длинных тёмно-русых локонов чародей не мог рассмотреть её профиль. Вдруг она отпрянула от пюпитра и отошла на шаг, уступив ему место.

— Сначала ты показался мне мерзким типом…я ошиблась. Думаю, оно и к лучшему.

— «Мерзким типом»?

— Хорошо, что есть в мире люди, для которых центром мироздания не являются они сами.

Сарн, сбитый с толку, что-то ещё спрашивал, пытался привлечь внимание Деми и выбить хотя бы один ответ на его вопросы, но девушка его словно не замечала. А после почти шёпотом, с выражением полной отрешённости и сожаления, сказала, как ему показалось, невпопад:

«Как жаль, что я — не одна из них».

* * *

Светало. За прошедшую ночь стражники дважды заходили в мрачную, пыльную комнату, хранящую драгоценные реликвии. Дважды тихо удалялись, не отвлекая и не мешая странным, периодически огрызающимся друг с другом молодому мужчине и девушке. За всё время они ни разу не вышли, и к утру со всех сторон были обложены старыми книгами и выписками из летописей.

— Итак, — Деми, потирая глаза, облокотилась на высокую тумбу. — Пора подвести итоги и разложить по полкам всё, что мы выяснили.

Сарн в вальяжной позе сидел на старом, пыльном зелёном диванчике у стены.

— Было три великих рода — Марии, Дамира и Елены, и Аристарха. Род Аристарха прервался почти в начале эпохи Менторов, если верить летописям. А из родовой книги Марии мы узнали…

— Что сама Мария прожила в Тувиаме почти триста пятьдесят лет, и за это время даже не состарилась.

— И погибла, если можно так сказать — ещё молодой при битве у Красной реки, так же именуемой Битвой трёх воинств, а точнее — в одиночку бросилась в Хамир-Ракод, обитель Менторов. Незадолго до смерти она выносила и родила ребёнка — девочку, и дала ей имя Фрея.

— Все Maria-nuem унаследовали её дар, а именно — сильнейшую магию исцеления. Но вскоре произошёл генетический сбой, и несколько женщин — как дочь Фреи, затем её пра-пра-правнучка Ливора и ещё энное количество детей, рождались обычными людьми без магического дарования.

— Только первенцы владеют магией. Значит, все вышеперечисленные…

— Были вторыми, или третьими детьми.

— Следовательно, женщины-первенцы либо погибли, так и не успев продлить свой род, либо не делали это по иным причинам, — Сарн помолчал, перекинул одну ногу на другую. — Однако, последние nuem Maria, а именно — Ирьетта, Мидэя и Семэл, произвели на свет талантливых волшебниц, и каждая оказывалась могущественнее предыдущей. Да, и что тут говорить — слышал я, за пять дней Лиана полностью исцелила упавшую с обрыва женщину.

— Повезло ей, — обронила Деми, задумчиво разглядывая чёрно-белый портрет Семэл, их с Лианой мамы. Она заметила одну небольшую деталь — у неё на шее, как и у остальных прародительниц, включая Марию, обязательно была бархотка с круглым камнем. Такая же была и у Лианы, и это натолкнуло на мысль, что вещица передаётся по наследству.

— Напомни-ка точную дату смерти Семэл?

Сарн задумался, поднял вверх указательный палец и сделал кистью плавный жест.

— Триста тринадцатый год этого тысячелетия, день краха Фаренхима.

Вдруг Деми почувствовала, что падает из-за боли, пронзившей мышцы в ногах. Пульсируя, она разливалась по телу, и из-за неё было не продохнуть. Деми, широко раскрыв глаза и рот, дышала отрывисто и часто, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. Прежде изменения не были такими болезненными. Упираясь ладонями в пол, она беспомощно смотрела за тем, как бледнеет, приобретая сероватый оттенок, кожа на руках, как отвратительно вылазят почерневшие вены.

— Нет! — выкрикнула она, когда Сарн подорвался с места и бросился к ней. — Стой, где стоишь.

«Никто не должен видеть меня такой», — подумала она, стиснув зубы. Сравнительно с тем, что она ощутила сейчас, рана на правой руке показалась царапиной.

Сарн был в полном замешательстве и на несколько мгновений застыл на месте, недоумевающе глядя на Деми, которой явно нездоровилось. Казалось, она задыхается, но всего через несколько секунд затихла, и дыхание её выровнялось. А потом она встала, как ни в чём не бывало, и сделала вид, будто ничего странного не произошло.

— Ты чем-то больна? — тихо спросил он, вглядываясь в побледневшее, влажное от пота лицо, с которого ещё не полностью сошла гримаса ужаса.

— Можно и так сказать. С каких пор тебя беспокоит моё здоровье? — она постаралась придать голосу ироничную интонацию.

— Просто это…как-то жутко.

— Забудь. Теперь, о Фенхидес. Если я правильно запомнила, у Елены и Дамира было четверо детей — Мила, Алексис, Дориус и Фера. Я не ослышалась, когда ты сказал, что они…поженили своих детей?

— Верно. Это — часть проклятия всех Фенхидес; без кровосмешений они не могут иметь потомства. У Милы и Алексиса родилась тройня — и все мужчины. У Дориуса и Феры — сын и дочь, Окинос и Аима.

— А Аиму взял в жёны…Креон? Да, Креон, один из тройняшек и её дядя. Дальше, у Креона и Аимы так же родилось трое детей — Аканта, Ауми и Терис. Терис и Аканта…Тьфу ты! Инцест на инцесте. Страшно представить, что у них за дети!

— Но ты же видела Эйру.

Деми задумалась. Она никогда не дала бы ей больше восемнадцати на вид — невысокого, изящного телосложения девушка, с запоминающимися своей утончённостью чертами лица и грацией в каждом движении. И тут ей вспомнилась дата краха Фаренхима, который последняя Фенхидес пережила. Зелёные глаза округлились.

— Сарн, — она затаила дыхание. — Сколько же ей лет?

— Сто восемнадцать, — спокойно констатировал он, не понимая удивления Деми. — Приблизительно в этом возрасте nuem Ellen в совершенстве овладевают своей наследственной магией. Мужчины Фенхидес…

— Рождались красноокими, и все без исключения были искусными воинами?

— Верно.

— Но ведь у Эйры красные глаза! Так кто же…

— Девушка, — Сарн отстранился, уверенно качая головой. Теперь, уловив безумную мысль Деми, побледнел он сам. На лице на короткий миг застыла гримаса неподдельного ужаса. — Конечно, девушка!

— Какой неожиданный и интересный был бы поворот, — хихикнул Атарегам, внимая их беседе.

* * *

Близился полдень. Двое смертельно устали, глаза сделались красными от напряжения, а по головам, казалось, не раз ударяли тяжёлым молотком. Желудок Сарна время от времени жалобно взвывал, и после очередной продолжительной «серенады» они посмеялись и пришли к выводу, что пора заканчивать. Периодически чародей клевал носом, непроизвольно проваливаясь в короткий сон и дивился тому, что Деми ни разу не сомкнула глаза.

— Иди уже, — улыбнулась Деми, когда они стояли на свежем воздухе, в тени галереи. — А то невозможно смотреть на твою сонную физиономию.

— До завтра, значит, — лениво и устало протянул он, уже в который раз зевнув. Деми двинулась к ближайшей из пяти лестниц. Спустившись вниз на несколько ступеней, она услышала своё имя и обернулась, вопросительно глядя на Сарна.

— Спасибо, что провела к архивам. Если понадоблюсь в качестве переводчика, можешь обращаться.

Она кивнула и натянуто улыбнулась, но по взгляду можно было сказать, что находится она где-то далеко, и последних его слов не слышала. Молодой чародей какое-то время глядел вслед её отдаляющемуся силуэту, а после пошёл восвояси.

* * *

Улыбка сошла с лица Деми, стоило ей повернуться к нему спиной и ускорить шаг. Не замечая никого и ничего рядом с собой, она целенаправленно шла к дому наставницы.

После того, что узнала о Фаренхиме, она была сама не своя и сейчас, будучи наедине с собой, могла не прятаться за маской улыбчивости и дружелюбия.

— Я найду их, — решила она, вспоминая строки из дополнительных сведений о смерти Семэл, а точнее, убийства. В них говорилось о трёх Менторах; так же кое-какое описание их внешности приводилось в одной из песен-легенд, но Деми не стала тратить время на её поиски. К тому же, живым свидетелем минулых событий была Эйра, последняя nuem Ellen. Деми решила повременить с прямыми расспросами; сначала она должна чего-то добиться, и, когда сочтёт, что готова ко всему — расскажет ей о своих намерениях. Она была почти уверена, что чародейка не откажет ей в помощи.

Ловко перескакивая крутые ступени и погружённая в раздумья, она не догадывалась, что встретит одного из трёх гораздо раньше, чем рассчитывала.

Не заметила она, как уютные улочки оказались позади, а сама она — на пороге жилища Аниты. В доме было тихо, окошко на втором этаже распахнуто настежь; без труда Деми нашла в кабинете свой длинный, полуторный меч, которому отдавала предпочтение куда больше, нежели прочим. Средней ширины клинок, сужающийся к острию, с простой рукоятью и навершием сам просился в руки. Направляя и правильно распределяя энергию в руках, Деми могла достаточно долго удерживать его в одной; привычная рукоять легла в ладонь, но через мгновение меч попросту выскользнул. Она отчаянно повторила свою попытку, которая, как и предыдущая, завершилась неудачей.

Деми скинула с себя платье и неудобные туфли; перстень Рика, до сего момента хранившийся в лифе(карманов в платье не было, а кольцо, будучи слишком большим, соскальзывало с её пальцев), положила на стол, на видное место. В шкафу отыскалась широкая мужская рубашка, позаимствованные у Аниты штаны с большим трудом налезли на бёдра, но портить подаренное платье она не хотела.

Деми, полная решимости, схватила свой благополучно украденный с оружейного склада, впоследствии — присвоенный, меч, и уверенно пошла на первый этаж. Оттащила тот самый коврик, укрывавший потайную дверь, и, обнаружив, что та не заперта, скользнула в подвал.

Глаза привыкли к темноте не сразу. Осмотревшись, она обнаружила в дальнем углу очертания человеческой фигуры, и немного испугалась. Это был самый обыкновенный тренировочный манекен — старый, но вполне пригодный для использования по назначению. Он оказался здесь весьма кстати. Деми не имела понятия, как скоро может вернуться наставница, и даже не задумывалась об этом.

Хорошенько разогревшись и выполнив разминку, она приступила к отработке приёмов, для начала — самых простых.

Потеряв счёт времени, забыв о боли и усталости она безжалостно атаковала манекен. Это было ужасно. Правая рука стала абсолютно бесполезной. В бессильной злобе девушка пыталась повторить выученные ею приёмы — тщетно.

Она почувствовала себя жалкой. Все месяцы обучения и изнурительных тренировок были напрасны…

— Атарегам! — бешено закричала она, не успев отдышаться. — Самое время испытать силу, которой ты так любишь хвастать!

Ответа не последовало. Деми почувствовала, как с глаза по щеке стекает горячая капля; смахнув её, она вновь схватилась за оружие, воспроизводя серию ударов — куда медленнее и слабее, чем когда-то.

* * *

Анита торопилась домой. Её присутствие на допросе двух выживших головорезов было не обязательным — Дмитрий стоял выше в иерархии чародеев Элиты и был отличным телепатом; более того, рядом с ним была Беата, и волшебнице не было необходимости присутствовать там лично: скоро духовная сестра поделится с ней мыслями и образами.

Их связь была необычна и невероятно полезна, но, тем не менее, имела недостатки: они знали друг о друге абсолютно всё — начиная от привычек, заканчивая сокровенными и, порой, страшными тайнами, о которых было ведомо лишь им двоим. Тайнами, о которых нельзя говорить вслух.

Впрочем, при желании они могли укрыть, заблокировать часть воспоминаний. Их чувства так же были связаны — эмоциональное напряжение одной всегда распространялось на обеих, и, в отличие от мыслей, скрыть их полностью было невозможно.

Их связь была особенной ещё и потому, что Анита являлась Пришедшей. Беата же, рождённая и прожившая всю свою жизнь в Руимо, приходила в восторг, а иногда — в ужас, просматривая воспоминания из второй жизни своей «сестры», и особенно её разочаровало отсутствие магии как таковой. Она была единственной, кто, помимо Пришедших, имел наиболее точное представление о мире, в который никому из Руимо не суждено попасть из-за незыблемости его законов.

По пути волшебница обдумывала странную, настоятельную просьбу Рика относительно Деми: никто, а в особенности Беата, не должен знать о замеченных в ней странностях, и это было вполне оправдано; духовная сестра устраняла любого, в ком видела угрозу, и в этом была похожа на Константина — отличало их лишь то, что последнего никогда не терзали муки совести.

Перехватив в другую руку свёрток с новой одеждой для Деми и одноручный меч в ножнах, она поднялась по ступенькам и толкнула входную дверь.

Дверца в подвал была открыта нараспашку. Анита сразу же кинулась вниз, выбросив всё, что несла с собой. Звучные удары и свист рассекаемого воздуха были совсем близко. Когда зрение адаптировалось, оцепенение, пронзившее Аниту, длилось несколько минут.

Движения силуэта, усердно атаковавшего манекен, были быстры, сильны и продуманы, и ни одной ошибки в них не было. Анита отказывалась верить своим глазам — ведь то, что она сейчас видела, казалось невозможным и немыслимым.

— Деми?

Она на миг прервалась, посмотрела через плечо. Волшебница прищурилась — ей показался очень странным цвет кожи ученицы, но ей вполне могло и показаться. Ничего не ответив, Деми сделала вид, будто рядом никого нет и продолжила. Рукава рубашки были закатаны по локти, повязку на правой руке покрывали тёмные пятна. Аниту словно поразила молния: рана ученицы ещё не зажила, и сейчас она рискует уничтожить все старания Берта.

— Что ты делаешь!? — вдруг вырвалось у Аниты. Деми остановилась на середине серии ударов и, не оборачиваясь, произнесла с угрозой:

— Не. Мешай.

Анита осоловела и невольно вздрогнула, когда услышала смесь двух голосов. Не понимая, что происходит, сделала шаг назад и застыла на месте.

— Твоя рука…

Девушка всё же соизволила повернуться.

— Абсолютно здорова, — пропитавшаяся кровью повязка упала на пол, развязанная ловким движением. На предплечье осталась широкая полоса шрама. — Только этот Берт намудрил с сухожилиями — срослись неверно, теперь мизинец не согнуть. Но это — пустяк.

Их взгляды встретились. По спине Аниты побежали мурашки, страх лишил её возможности пошевелиться. То, что перед ней стояло и пренеприятнейше улыбалось, не могло быть Деми.

— Послушай меня, «наставница», — она сделала эффектный взмах мечом. — У тебя два варианта: первый — свалить отсюда. Второй — подобрать железку, что ты бросила наверху, и подсобить; руку нужно разработать. Ну, что стала? Живее!

Волшебница всегда контролировала себя и свои эмоции. Всегда. Даже тогда, когда перед ней происходили воистину страшные вещи, она не впадала в оцепенение, а ноги не деревенели. Это произошло с ней впервые.

Она заставила себя сдвинуться с места, поднялась наверх и вернулась с обнажённым мечом. «Особенно Беата» — вспомнила она слова Среброглазого, и немедленно сделала то, что должна в подобной ситуации.

— Отлично. — Деми уверенно и с необычной пластикой отдалилась на пятнадцать шагов. — Никакой магии; выпустишь световую сферу — я выпущу тебе кишки. Поняла?

Анита кивнула.

— Начали!

Анита первая бросилась в атаку. Приблизилась, сделала выпад и обманный приём с целью обезоружить, но Деми ушла от удара влево. С трудом отведя точный удар в бок, наставница отступила на безопасное расстояние; и вынуждена была отступать и дальше, с трудом сдерживая натиск невероятно быстрых, точных ударов. Слишком поздно она поняла, что открылась, но в последний момент скрестила свой меч с мечом ученицы. Чудовищно бледное лицо с широкой улыбкой и безумными глазами приблизилось к лицу Аниты — Деми давила всё сильнее и вынудила наставницу направить часть энергии к рукам. Покраснев от натуги, она с силой оттолкнула от себя Деми. Та опустила меч и, раздосадованная, покачала головой.

— Последнее предупреждение: БЕЗ магии.

Подбросив, затем подхватив свой меч, Деми рывком приблизилась к Аните и, уклонившись от широкого удара, нанесла свой.

Анита почувствовала, как что-то хрустнуло и не сразу поняла, что упала на пол. Через секунду резкая боль в рёбрах заставила её зашипеть и скривиться. Когда попыталась встать, Деми выбила из её рук меч, который она использовала как опору, и ударила ногой в грудь. Анита упала на спину, ударилась головой о холодный пол; несколько секунд было не продохнуть. Деми смотрела на неё сверху — без капли сожаления, и даже с интересом.

— Поднимайся, — она больно пнула её босой ногой, развернулась на пятках и снова отдалилась.

Это продолжалось в течение бесконечного, мучительного часа, который, как решила Анита, вполне может стать последним в её жизни.

Всё больше этот бой походил на избиение — Анита получала удары, невероятно сильные, падала и вставала вновь, а если не могла подняться, пока короткое терпение Деми не иссякало — рисковала получить клинок в сердце.

Последний удар Деми — кулаком — стал гранью допустимого. Анита плюнула кровью, вместе с ней на пол выпал зуб; понимая, что больше она выдержать не сможет, отбросила меч в сторону, и тот упал со стальным звоном. Встать с колен она не могла.

«Это слишком далеко зашло», — подумала волшебница, с ужасом наблюдая, как Деми приближается к ней размеренными, неторопливыми шагами. В глазах стремительно темнело, в ушах стоял звон. У неё оставалось всего несколько секунд, прежде чем это жестокое чудовище поймёт, что она задумала.

Обмокнув большой палец в свежую кровавую лужицу на полу, она быстро нарисовала рядом с собой вспомогательный символ.

— А нехорошо это — сбегать, не попрощавшись, — проворчала Деми, когда Анита, произнеся короткое «Melseren», исчезла.

* * *

Рик сидел за столом, погрузившись в накопившуюся документацию. Он почти закончил с отчётами капитанов стражи со всех уголков Тувиама, данные разведки уничтожил сразу, как только прочёл. Стопка ароматных писем, доставленных ему меньше получаса назад, благополучно почивала в мусорном ведре, не удостоенная внимания. Он снял очки в тонкой чёрной оправе, закрыл глаза цвета серебра и откинулся на спину.

Странное ощущение взыграло в нём, заставило насторожиться. Он давно научился ощущать и замечать всплески магической энергии, и в этот раз чутьё его не обмануло. Его потянуло в центр комнаты, туда, куда через долю секунды явится незваный гость.

— Анита? — удивился он, когда девушка появилась словно из ниоткуда. Едва завидев многочисленные ссадины на лице, заляпанную багровыми пятнами одежду и несколько резаных ран на её плечах и бёдрах, не дал упасть, когда её повело вбок, и подхватил на руки. — Что произошло?

— Деми, — из последних сил вымолвила она, и голова её беспомощно откинулась назад.

Рик нащупал пульс и вздохнул с облегчением; не теряя ни секунды, он велел стражникам, примчавшимся на его зов, отнести полуживую волшебницу в госпиталь, а сам бросился к балкону. Секунду он оценивающе глядел вниз; давно ему не приходилось прыгать с такой высоты, но медлить было некогда. В прыжке преодолев балюстраду, он уверенно летел вниз, к земле, готовясь в нужный момент воспользоваться телесной магией, на которую не распространялось наложенное на него проклятие — невосприимчивость к любому колдовству, за редким исключением в виде артефактов и врождённого дарования Хранителя. Впрочем, благодаря Шателону при определённых условиях удавалось обойти проклятие, но даже магия дочерей Марии окажется бессильна, если он по неосторожности допустит ошибку и получит серьёзную травму.

Он приземлился, правильно сгруппировавшись; дюжина оранжевых листьев разлетелась в стороны и Рик, не обращая внимание на шокированного, отскочившего в сторону стражника, бежал так быстро, как только мог.

Он не знал, что именно произошло между Анитой и Деми, и кто в стенах Золотого города нанёс тяжкие увечья чародейке Элиты; самое первое предположение он сразу же отмёл в сторону: нападение головорезов не могло повториться — все барьеры были восстановлены, охрана города была усилена втрое; следовательно, угроза находится в его стенах.

В последний раз её видели у дома Аниты и, первым делом, Рик отправился туда.

Увидел разбросанные в коридоре вещи и распахнутую дверцу в полу. Вслушиваясь в подозрительную тишину, он осторожно спустился.

Под ногами хрустнули осколки стекла. В почти кромешной тьме он различил изрядно потрёпанный манекен, и, продвигаясь вглубь комнаты, едва не поскользнулся на чём-то мокром. Тихий всхлип. Готовый нападать, в худшем и маловероятном случае — защищаться, Среброглазый уверенно двинулся к источнику шума.

— Деми?

Никто не ответил. Всё отчётливее он слышал тихий плач; вскоре в конце комнаты он различил силуэт. В углу, обхватив колени руками, сидела Деми, рядом с ней лежал длинный меч.

— Что произошло? — Рик взял её за плечи и, не заметив никаких увечий, встряхнул. Он понял, что это бесполезно; девушка дрожала, смотрела в одну точку, не моргая, и глаза её были полны ужаса. Рик провёл ладонью перед её лицом. Никакой реакции.

Он легко подхватил её на руки; Деми не сопротивлялась. Судя по виду, она не понимала, что происходит, и где находится.

Близилась ночь, небо начало темнеть несколько часов назад; минуя роскошные коридоры и залы Белого замка один за другим, Рик торопился в свои покои.

Достигнув высокой двери из гладкого дерева, отослал прочь охранявших её стражников в серо-синих доспехах, толкнул её ногой и вошёл внутрь.

В комнате было прохладно и темно, в воздухе витал ненавязчивый, приятный аромат мяты. Длинные полупрозрачные занавески плавно порхали на ветру; сквозь арку, ведущую к открытому балкону, виднелись огни Золотого города, завораживающие своим тёплым сиянием.

Рик подошёл к обширной кровати, мягко опустил Деми на шёлковые простыни и пышные подушки, сел рядом. Осторожно взял за руку и почувствовал, что она по-прежнему дрожит. Оцепенение, в котором пребывала Деми, постепенно уходило.

Рик лёг рядом и обнял её. Результат не заставил себя ждать — через минуту-другую она расслабилась и прижалась к нему, что было сил. Но молчала. Понемногу Рик старался её разговорить.

— Всё хорошо, Деми. Теперь, всё будет хорошо, — прошептал он на ухо. — Только не молчи, прошу.

Но единственное, что она могла сказать, было едва слышное «Это не я».

Всю ночь они провели вместе; не выпуская из объятий, Рик гладил её по голове. Двое не спали. И лишь под утро, она смогла заговорить.

* * *

Солнечные лучи падали на серый мраморный пол, начищенный до блеска; на изящном деревянном столике, в расписанной золотыми узорами вазе красовался букет гиацинтов. Пение птиц слышалось ещё до восхода солнца. Серенькие воробушки — четыре штуки, самые смелые и упитанные, не постеснялись залететь в светлые покои и, расположившись на полу, карнизе и столике, своими маленькими глазками-бусинками наблюдали за хорошо знакомым черноволосым мужчиной и девушкой в его объятиях.

Рядом с ним просыпалось много девиц; четвёрка отважных воробьёв каждое утро прилетала и, не обращая внимания на незнакомок, весёлым чириканьем приветствовала Среброглазого, на короткий миг задерживаясь на его вытянутой руке.

Они хорошо знали черноволосого, и доверяли ему; знали, что он обязательно угостит их лакомством, знали, что никогда не причинит им вреда.

Та, что была с ним сейчас, отличалась от предыдущих — одно её присутствие заставляло их маленькие сердечки колотиться быстрее, а инстинкты приказывали лететь отсюда прочь и не появляться, пока она не уйдёт. Глядя на неё они чувствовали что-то невидимое, сокрытое от взора, но при желании — способное принести много несчастий и бед. А не улетали потому, что чувствовали кое-что ещё: пока черноволосый рядом, это нечто — бессильно.

Деми поднялась на локтях, села. Смущённо опустила глаза, когда Среброглазый потянулся и сел рядом, терпеливо ожидая.

— Ты очень помог мне, — тихо сказала она, и сильнее сжала гладкую простынь, — если бы не…Как ты узнал?

— Анита пришла ко мне.

Деми, услышав её имя, встрепенулась, а после снова опустила голову, с ужасом вспомнив о том, что произошло.

Она впервые полностью доверилась ему — и сначала всё было хорошо, но с появлением Аниты пошло под откос: Атарегам решил развлечься. Теперь о содеянном она жалела больше, чем о чём-либо в своей жизни. Страх, преследовавший её с тех пор, как Атарегам всё чаще стал управлять ей, внезапно осуществился — дорогой человек оказался на грани гибели по её вине. В его намерения входило играть до тех пор, пока игрушка не сломается окончательно — к счастью, этого не произошло.

«Почему она не ушла? — подумала Деми, закусив губу. — Почему осталась, и позволила избить себя до полусмерти!?»

Сомнения относительно обещаний Атарегама расправиться с тем, кто о нём узнает, были развеяны: никогда и никому Деми не скажет о своей тайне, чего бы это ни стоило.

Она почувствовала тёплое прикосновение к руке. Рик, бережно взяв её за предплечье, внимательно изучал розовый шрам. Лучик солнца упал на его прямоугольное лицо, и глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами, блеснули жидкой ртутью.

— Думаю, тебе есть что сказать мне, Деми, — низкий голос, обычно богатый обертонами, прозвучал довольно строго. Выдержав паузу он добавил, чуть мягче:- Кто сделал это с Анитой?

— Я, — твёрдо ответила она.

Рик помрачнел, отпрянул. Встал с кровати, покрутил шеей и потянулся к кувшину с водой. Отпив из стакана пару глотков, рукавом вытер губы, помеченные в уголке старым шрамом. Одна из птичек слетела с карниза и села к нему на плечо.

— Никто не должен об этом знать.

— И это — всё? Как ты можешь быть таким спокойным, зная, что я совершила?

— Это началось с заброшенного храма, — обронил он. — Я прав?

Испуганная, она взглянула на него, не зная, как вести себя дальше.

— Я не могу говорить об этом, зная, что на месте Аниты можешь оказаться ты.

Рик настороженно взглянул на неё, а после не смог сдержать улыбку и рассмеялся.

— Какое грозное заявление. Боюсь, это окажется не так-то просто, — добродушно сказал он, но Деми было не до смеха.

— Иногда мои действия и поступки — не совсем мои, Рик.

— В таком случае, мне не терпится поболтать с тем, кто за них в ответе, лично.

— Но он убьёт тебя!

— Он? — Рик двинулся к Деми, и воробей вспорхнул с его плеча. Поставил колено на кровать, а после наклонился и приблизился к лицу девушки. — Тогда пусть попробует сделать это сейчас.

Деми не понимала, что происходит. Атарегам словно исчез — или затаился, выжидает. Однако, это не было на него похоже: ему бросили вызов. Открыто, дерзко, без капли страха, на что он не ответил абсолютно ничем, и это — явно не к добру.

— Я…не слышу его, — её голос прозвучал неуверенно.

— Вот и замечательно.

Деми чуть отстранилась, встала с мягкой кровати и подошла к балкону, чтобы глотнуть свежего воздуха. Воробьи пулей вылетели из комнаты, стоило ей подняться.

— Пора собираться, впереди — путь в Вартон, — сказал Рик, став за спиной и обняв девушку за талию. — Если нужно — ванная за дверью, одежду сейчас принесут. — Помолчав, он добавил почти шёпотом:- Как только все вопросы с Бракентуссками будут решены, я найду способ помочь тебе. Обещаю.

Через пол часа Деми была готова. Служанка принесла удобные, мягкие ботинки, рубашку, накидку и брюки, помогла быстро одеться и передала, что Среброглазый скоро вернётся, и ей нужно успеть поесть. Быстро расправившись с кашей и фруктами, Деми поблагодарила высокую, тонкую женщину с толстой косой и та, улыбнувшись, поклонилась и ушла, забрав поднос с посудой.

В покоях Рика Деми чувствовала себя комфортно, хоть и боролась с некоторым смущением; вопреки её представлению, они не сияли роскошью, но и простыми не были вовсе, а каждый предмет мебели был на своём месте. Девушка остановилась рядом с коллекцией кинжалов на стене, и не заметила возвращения хозяина комнаты.

— Белая сталь, — послышалось справа. — Самая дорогая и качественная, а самое главное — невероятно редкая в наши дни.

— Кажется, кинжал Хидека был из неё.

Деми ужасно не хотелось уходить, но она покорно последовала за Риком, когда он сказал «Пора». Она узнала его серо-чёрный костюм — из кожи и мягкой замши, с лёгкими защитными пластинами. Из-за плеча выглядывала длинная рукоять меча искусной работы — в лезвии молочно-белого оттенка сложно было не узнать белую сталь.

Пока они спускались на первый этаж, к парадному входу, всё время за ними следовали адресованные Рику приветственные возгласы служителей замка, закрепляемые уважительными поклонами. Наиболее часто повторялось «Mour tolar» enn» и «Lunress, Rehart».

Последняя винтовая лестница перед залом, ведущим к холлу, была одной из самых крутых и Рик подал Деми руку. Была ли это вежливая привычка или нечто большее, этот знак внимания не становился менее приятным. И всё же для неё оставалась загадкой причина его странного поведения и отношения к ней — вдобавок казалось, будто он знает о ней то, чего она ещё не знает. Он всегда ненавязчиво задавал вопросы, связанные с Атарегамом. Так что же ему о нём известно, а главное — откуда?

Группа людей ждала у охраняемых стражниками массивных дверей с рельефом в виде меча, вписанного рукоятью в круг. Деми взволновалась: ей предстояло знакомство с членами Элиты и совместный путь в Вартон.

В стройной, миниатюрной фигурке, одетой в чёрное, Деми узнала Беату, и отчего-то ей стало не по себе от испытующего взгляда карих глаз. Узнала темноволосого Константина по тёмному плащу, чуть экстравагантной причёске и резким, угловатым чертам лица — он держался на расстоянии от всех, сцепив за спиной руки. Заметила здоровяка Креоса и Сарна, снова чем-то возмущённого, активно жестикулировавшего руками. Он пытался что-то доказать Креосу, невозмутимо изучающему потолок и витражи. Следующих двух мужчин она не знала — оба высокие, один худой, другой широкий в плечах и крепкого сложения, что-то бурно обсуждали, а после залились громким смехом. Худощавый, одетый в лёгкую одежду, приложил руку к ключице — видимо, его сковала боль, но смех оказался сильнее. Стоящий рядом на общем фоне выделялся светлой шевелюрой, левую руку не снимал с рукояти висящего на поясе меча.

На плечи Эйры падал преломляющийся через круглое витражное окно разноцветный свет. Одетая преимущественно в серое, она стояла поодаль от всех, как и Константин, и была не в духе.

— Доброе утро, — объявил Среброглазый, подойдя к утихшей компании. — Беата, выглядишь отлично. Как плечо, Генри?

— В порядке, жить буду.

Рик и Генри пожали друг другу руки; заметив у стены Константина, Среброглазый кивнул ему в знак приветствия, и тот ответил тем же.

Лица Рика и светловолосого воина засияли, когда взгляды их встретились, после чего они коротко обнялись, звучно похлопав друг друга по спинам.

— Обычно ты быстрее справляешься с заданиями, — сказал Рик в притворном гневе. — Пришлось перенести консилиум. Как сказал Шателон — «Вдвоём — непотребно и не стоит изменять традициям».

Деми всерьёз задумалась, что это за консилиум, в котором всего трое участников в лице Рика, Шателона и блондина, почти одного с Риком роста и сложения.

— Да, было дельце в Хиввене, вот и задержался, — ответил он. Деми удивило, что в неофициальной обстановке Среброглазый, Предводитель Элиты, общается со всеми на равных и по-дружески, и это ей определённо нравилось. — Разбойники, понимаешь ли, решили поразбойничать — так мы с ребятами поставили их на место, заодно и в лагерь к ним наведались.

— Славно. Обсудим по пути. Новобранцы — примите мои поздравления: с испытаниями вы справились блестяще.

На лице Креоса не дрогнула ни одна мышца, а вот Сарн заметно волновался. Рик поочерёдно пожал им руки и двинулся к голубоволосой, пристально на него глядящей.

— Эйра, рад видеть.

— Ты снова опоздал, — холодно ответила она, на короткий миг взглянув на Деми. — Взаимно.

— Что ж, все знакомы, можно отправляться.

— Не лично, и не со всеми, — светловолосый воин, звякнув ножнами, остановился перед Деми. Ей пришлось немного поднять голову, чтобы внимательнее рассмотреть широкоскулое лицо с длинным прямым носом и щетинистым подбородком, покрытое мелкими, почти незаметными издалека шрамами. Весёлый огонёк блеснул в раскосых серо-голубых глазах. Деми представилась.

— Александр, — он взял её за руку и поцеловал тыльную сторону ладони. — Можно Саша.

— Ну, как обычно, — Эйра возвела очи горе, а после строго посмотрела на Сашу.

Рик, положив руку на плечо зеленоглазой, увлёк подальше от друга.

Тот, что держался за плечо, выпрямился насколько мог и, став рядом, представился первым.

— Генри. Рад знакомству.

Оставались двое. Заговорить с Константином Деми не рискнула — после рассказа Рика, при одном только виде этого чародея по спине бегали мурашки, ко всему прочему он старался не смотреть в её сторону. Обратиться к Эйре тоже было страшновато, но она рискнула.

— Maenne, nuem Ellen.

Тонкие голубоватые брови поднялись вверх. После короткой паузы последовал вежливый ответ, прежнее неудовольствие сменилось удивлением и интересом в алых глазах.

— Naeru, maenne.

Ночь в архивах пошла на пользу, и Деми запомнила пару несложных фраз на тувиамском. Что значило первое слово она не знала, но, судя по выражению на лице Эйры, всё шло как надо.

Рик велел начинать. Беата кивнула и он, вытащив из кармана небольшой прозрачный кубик, тихо произнёс нужные слова и исчез вместе с короткой, ослепительной вспышкой.

— Мы последуем за ним, — сказал Генри, заметив как Деми взволновалась. — Рик не может переместиться с помощью заклинания, поэтому пользуется заряженными артефактами.

— Подходите ближе, господа и дамы, — громко объявила Беата, проведя рукой по угольно-смольным волосам, длиной почти как у Эйры. — Да ближе, ближе, я не кусаюсь!

— Насколько ближе? — Александр своей могучей рукой попытался мягко обхватить чародейку за тонкую талию, но она толкнула его бедром и плавно отстранилась.

— Руки не распускай, Саша, — усмехнулась она. Согнув локоть и повернув ладонь тыльной стороной вниз, она на мгновение замерла. Странная ткань платья растеклась с правого плотно прилегающего рукава на ладонь, и та быстро почернела. Когда Беата коснулась пола, в разные стороны расползлись чёрные змееподобные линии, заключившие группу в круг. Воздух запульсировал от всплеска энергии и, когда пространство вокруг стало искажаться, Деми закрыла глаза. Всё произошло за секунды — мощная, доведённая до совершенства техника мгновенного перемещения получалась у Беаты в разы быстрее, чем у наставницы.

Всего через мгновение все оказались рядом с ожидающим их Среброглазым на довольно уютной аллейке с ярко-жёлтыми деревьями, причудливыми фонарями и простыми деревянными скамейками. Небо было пасмурным; ветер, набирающий силу, сгонял серые облака и те сбивались в одно плотное серое полотно, стремительно разрастающееся и нависающее над незнакомым городом.

Рик двинулся вдоль аллеи и все последовали за ним, и скоро вышли на шумную, многолюдную площадь. Ярмарка только открывалась, однако жители Свехха уже толпились у каждого прилавка, высматривая диковинки, иногда — тайно привезённые из Ничейных земель. Во всём шуме и гаме сложно было разобрать хоть пару слов, которые выкрикивали торговцы со всего света.

— Украшения! Лучшие украшения из Нуриарского нефрита!

— Обереги и талисманы!

— Мёд Алых долин! Лучший во всём Тувиаме — заходите, отведайте мёду!

— Чудес-сные Никертские наряды!

— Платье от самого Шерлана де Нейрата, первая цена — десять золотых!

Саша прыснул, услышав цену: за такие деньги обычный крестьянин мог прожить пол года, а то и больше.

— О, Эйра, — обронил он, ловко обходя неповоротливых людей. — Разве не он тебе наряды шьёт?

Голубоволосая ускорила шаг, оставив вопрос без ответа, спрятала косу под плащ и накинула капюшон, чтобы не бросаться людям в глаза — она слишком выделялась. Рик натянул свой глубокий капюшон и сказал:

— Нас не должны узнать — задержки нам ни к чему. Старайтесь не отдаляться. Деми, держись ко мне поближе, не отставай. Все на месте? — он остановился, сосчитал до семи. — Пожалуй, все.

— А Константин? — красноокая оглянулась. — Нас было девять.

— Он ждёт у стены, у входа в Вартонский Свехх. Советую поспешить, если не хотите ночевать в пустошах: до захода солнца мы должны быть на поляне путников.

Перспектива ночевать под алым небом никому не казалась заманчивой. Миновав рыночную площадь, они вышли к серой каменной стене высотой в три метра, границей двух королевств. Кое-где поросшая мхом, она пестрела наклеенными на неё листовками с портретами, обещавшими награду за поимку изображённых на них лиц, где-то виднелись выцарапанные надписи различного содержания. Заметив нарисованный хулиганами фаллический символ, который оттирала группа людей, Деми поняла: даже в другом мире, что-то остаётся неизменным.

— Ты была права, высказав предположение о Свеххе: от него немало проблем. Недозволенное в Тувиамской части города пользуется спросом и процветает по ту сторону стены.

— Свехх кажется мирным городом. Неужели разница между Тувиамской и Вартонской частью и впрямь столь велика?

Сначала перед Деми пулей пролетел кот с рыбёшкой в зубах, а за ним — здоровый рыжий пёс; окажись она на пол шага впереди, наверняка уже была бы сбита с ног.

— Идите к воротам, — приказал Рик, оглядевшись. — Пару минут, и мы вас догоним.

Пытаясь понять, что он задумал, Деми наблюдала за исчезающей в толпе компанией.

Мужчина жестом велел следовать за ним, и через минуту они стояли за углом одноэтажного домика с вытянутой двускатной крышей.

— Итак, смотри, — он указал на таверну под названием «Вереск», на крыльце которой сидели шесть человек, попивая медовуху из больших деревянных кружек. — Как думаешь, кто эти люди, и откуда?

— Одеты одинаково, — заметила Деми, — вооружены и пьяны. Но среди горожан каждый пятый имеет при себе как минимум кинжал или короткий нож.

— Им запрещено находиться на Тувиамских землях, — заключил Среброглазый, внимательно за ними наблюдая. — Присмотрись, и заметишь на плечах нашивки с синими крестами. Все шестеро — члены банды наёмников. Именно Синие Кресты покусились на Эйру.

— Почему тогда их не схватит стража?

— Потому что капитан стражи недостаточно бдителен, но сегодня его место займёт более компетентный человек.

На крыльце появилась подавальщица, в руках её был поднос с шестью кружками. Деми поморщилась от отвращения, когда один из наёмников ущипнул её и наградил хищным взглядом. Ей стало жалко эту женщину, а негодяев захотелось проучить за такое возмутительное поведение, которое здесь, казалось, является чем-то самим собой разумеющимся.

— Неужели ты их здесь оставишь?

— Ещё чего, — возразил Рик, а после тихо добавил:- Гляди.

Сначала в толпе Деми заметила абсолютно лысую голову. Огромный мужчина, как ростом так и в ширь — почти как Креос, остановился перед ними. Широкий рот и квадратный подбородок перечёркивали уродливые шрамы, напоминавшие следы от когтей. Одет он был на манер наёмников, расположившихся на крыльце — коричневая куртка с металлическими вставками и такого же цвета штаны, на которых блеснула прямоугольной формы пряжка. Как гора, он заслонил ненадолго появившееся солнце. От его вида и запаха Деми съёжилась.

— Проблемы? — прорычал он; за плечами его была секира, огромная как и он сам. Деми перестала чувствовать себя в безопасности и по недавно выработавшейся привычке потянулась за мечом, и вспомнила, что безоружна. Когда собралась отступить на несколько шагов, Рик остановил её, легко тронув за плечо.

— Нет, ни в коем разе. Мы с моей спутницей любуемся прекрасным днём. Чудесная погода, не так ли?

Лысый поморщился, недоверчиво поглядел на мужчину, чьё лицо скрывал капюшон, и довольно оскалился, когда взгляд упал на девушку.

— Портится чудесная погода, незнакомец. А подруга твоя, видать, не по сезону одета — простудится. Айда к нам, а? Мы с ребятами тебя и обогреем, и потешим. А ты, — он грубо ткнул Рика в плечо, — иди своей дорогой.

Деми затрясло, и она понятия не имела, как ей сейчас поступить. Она мельком взглянула на Рика и он кивком дал ей понять, что всё идёт, как надо.

— Э-нет, так дело не пойдёт: коль уж приглашаете даму, так извольте и меня вместе с ней, — проговорил Среброглазый, нарочито подражая говору наёмника.

Лысый почесал затылок и громко втянул воздух, раздумывая. Деми не знала, куда деться от его нахального взгляда.

— Милости прошу, — наконец молвил он, и без того широкий рот растянулся в слащавой улыбке. До сего момента Деми полагала, что ещё отвратнее его физиономия не станет. — Идите, я за вами следом.

— Благодарствую. Сразу видно — порядочный, честный человек!

Лысый иронию не воспринял, и принялся ковырять мизинцем в ухе. Ухо, как оказалось, у него было одно.

Рик коснулся запястья Деми и она последовала за ним, спокойно и уверенно.

— Не подставляйся, старайся избегать боя.

Она кивнула. Всё ближе они подходили к «Вереску», и отчётливее слышали ругань, рогот и шутки головорезов.

— И тут я ему плюю в рыло, и говорю: да говно эта ваша стража!

— Ха-ха-ха!

— Уах-хха-ха, правильно, Вальд; со всеми ими так надо, со стражничками, сталбыть. Погань — тьфу! — он громко плюнул на пол. — Штоб их черти взяли! Ух, погань…

— О! — бородач, который с самого начала бросался в глаза, протяжно рыгнул. — Жопа Гириэры, шеф с девкой возвращаетса! И со шмырём каким-то…

— Глядите, девка-то какая. Свежая, не то, што эта крыса трактирная.

Деми боролась с нарастающим отвращением и гневом, стараясь сохранять хотя бы видимость спокойствия. Как только она ступила на крыльцо, бородач одним махом сгрёб её к себе на колени. Первые несколько секунд она терпела концентрированный запах пива, пота и чеснока. А после отвернулась, зажав нос.

— Э, Бурый, не по нраву ты ей, — сидящий напротив улыбнулся, демонстрируя неровные зубы. — Давай ко мне?

Огромная пятерня «Бурого» коснулась пышных округлостей девушки. Деми схватила лежащую на столе вилку и всадила ему в руку. От неожиданности и боли он закричал и вскочил, перевернув деревянный стол.

— Хватай, суку! — выкрикнул тот, что сидел напротив и бросился на незнакомца в капюшоне, выхватив из-за голенища стилет.

Локтем Рик ударил «шефа» в висок, когда он потянулся за секирой; затем резко развернулся и сильным ударом ноги оттолкнул наёмника от себя, и тот упал на дорогу перед таверной. Стилет, метивший в спину, прошёл мимо — Рик увернулся и, схватив наёмника за руку, опрокинул. Отнял стилет, ловко ушёл от опасного выпада и, налетев на следующего противника, пригвоздил к деревянной стене, вогнав клинок между плечом и ключицей.

Деми высвободилась из захвата бородача, одновременно вытащив его меч, и остриё его упёрлось мужчине в живот. Кто-то застонал и упал.

— На пол, — прикрикнула она, удивившись быстроте своей реакции и рефлексам: до момента, пока не пришлось говорить, она делала всё неосознанно.

Оставались ещё двое. Рик быстро приблизился к ним, и капюшон упал с его головы.

— Энто ж…,- сорвалось с губ изумлённого мужчины маленького роста, застывшего на месте с обнажёнными саблями.

— Среброглазый! — на выдохе сказал другой, широко раскрыв глаза.

— Не двигаться, — скомандовал Рик, и в голосе его зазвучала сталь. Деми стала с ним рядом, наблюдая результат схватки, продлившейся всего несколько секунд. Меч Рика по-прежнему был за спиной.

Сзади послышался шорох. Деми замешкалась, почувствовав пробежавший по спине холодок; а когда мельком взглянула за спину, поняла, что не успеет уйти от смертоносного лезвия секиры, летевшего на неё сверху.

Всё произошло мгновенно, за долю секунды. Среброглазый сильно оттолкнул её, и в этот же миг секира крепко вонзилась в деревянный пол, не достигнув цели.

Рик стоял перед наёмником, сжимая рукоять опущенного вниз меча. Не дожидаясь, пока лысая голова упадёт с шеи, он взмахнул мечом, сбросив с лезвия красные капли.

Шлепок и звучный удар; что-то круглое скатилось по ступеням «Вереска».

При виде отрубленной головы и кровавой лужи Деми затошнило, и желудок её быстро опустошился. Подняв глаза, она увидела, что вокруг таверны полукругом столпились испуганные горожане, а в середине образовавшейся площадки Рик с суровым видом отдаёт приказы стражникам.

* * *

Шумная площадь осталась позади вместе с обступившими «Вереск» людьми. Рик крепко сжал ладонь Деми и потянул за собой, ускорив шаг, двигаясь к городской стене.

— Ты не готова, — твёрдо сказал он и накинул капюшон.

— О чём ты?

— Ты не готова к жизни в Руимо.

Деми резко остановилась.

— Ты хочешь, чтобы я вернулась в прежний мир.

— Не хочу. Так будет лучше для тебя. Чёрт побери, Деми! Не будь я рядом, ты была бы мертва из-за своей неосторожности! Как можно стать к врагу спиной?!

Она потупила взгляд и затихла, осознав свою ошибку. Но теперь, когда её жизни действительно угрожала опасность, Атарегам ничего не предпринял. Выходит, он нарушил своё обещание?

До сего момента она не задумывалась над тем, что произойдёт с ней, если их договор будет расторгнут. У неё была масса возможностей умереть — и каждый раз, когда она сдавалась, он спасал её. «Смогу ли я выжить в Руимо, полагаясь на только себя?» — подумала Деми.

— Идём.

Голос Рика вернул её в реальность. Кивнув в ответ, она двинулась вперёд.

У стены ждали семь всадников; Александр махнул рукой, завидев Рика и Деми. Она очень обрадовалась лошадям: ей всегда нравились эти сильные, умные и благородные животные. Несколько лет после смерти Семэл она занималась конным спортом, вместе с Шерон. Воспоминания эти согрели Деми, и губы её растянулись в едва заметной улыбке.

Две лошади дожидались своих наездников.

— Что вы так долго? — дружелюбно воскликнул Саша, когда Рик и Деми присоединились к ним. Лошади прижали уши, принялись беспокойно оглядываться. Жеребец Александра громко заржал и встал на дыбы, но воин удержался в седле и натянул поводья. — Ну, дела! Тише, тише, — мужчина обнял скакуна, погладил по шее.

Константин покосился на Деми, которая явно не понимала, что происходит: при виде её часть лошадей взбесилась, другая пребывала в испуге. Они не успокаивались, становились нервными, раздражительными, старались отойти подальше от Среброглазого и Деми, которая, в свою очередь, сама пришла в ужас: животные всегда любили её.

Генри спешился. С одобрения Рика каждую лошадь он успокоил заклинанием, и лишь когда оно подействовало, Деми забралась в седло.

— От вас пахнет кровью, — заметил волшебник, поглаживая взволнованную кобылу бурого окраса. Девушка не сочла нужным отвечать.

Среброглазый вскочил в седло. Девять всадников покинули западный Свехх, и тяжёлая стальная решётка со скрипом опустилась на землю, а широкие врата закрыли стражники.