…а в стране — город, золотом сияющий, — сказала Деми вслух, вспомнив старую сказку. Лёжа в своей небольшой комнате на одноместной кровати, укрытой серым покрывалом, она, глядя в потолок, испещрённый трещинами, не знала, чем себя занять. В последнее время её преследовали неудачи: четвёртый раз подряд её не приняли на работу; после того, как отучилась несколько курсов в университете и завалила два экзамена, получила вежливое предложение уйти в академический отпуск. Отношения со старшей сестрой снова стали натянутыми, а личная жизнь — о чём это вы? — закончилась пол года назад, когда своего молодого человека она уличила в измене. Впрочем, из-за последнего она расстраивалась меньше всего: наружность ей досталась привлекательная. Красавицей себя Деми не считала, но знала свои слабые стороны и достоинства.

Взяв с пыльного письменного стола свой телефон — старую кнопочную чёрно-белую модель (свой новый она умудрилась выронить с вокзального моста, несколько мгновений обречённо наблюдая, как тот быстро сокращает расстояние до рельсов), взглянула на время. Четверть шестого. Пора собираться на встречу с Шерон.

Несмотря на их с сестрой скромное жилище — небольшую двухкомнатную квартиру со старым ремонтом и мебелью двадцати, а то и тридцатилетней давности, она не могла пожаловаться на недостаток одежды, карманных денег и еды в холодильнике: Лиана обеспечивала обеих, работая хирургом в частной клинике. Невольно сравнив себя с ней, Деми стало неприятно: сестра всегда, во всём и везде была лучше, и от этого было немного некомфортно.

Заметив гору немытой посуды на кухне и обнаружив полное отсутствие чистых чашек и стаканов, она отпила тёплой кипячёной воды из чайника, одиноко стоявшего на плите, и отправилась одеваться. Выбрав чёрное платье выше колен, на плечи накинула кожаную куртку; натянула сапоги и, обвязав вокруг шеи лёгкий светлый шарф, схватила сумочку и вышла, закрыв дверь на два замка.

На улице темнело, пахло дождём. Желтоватые деревца, стоящие в несколько рядов у подъезда, сбрасывали листья. По главной дороге с рёвом проносились легковушки, обгоняя общественный транспорт. С трудом вклинившись в набитый людьми автобусик, который доставит её к условленному с подругой месту, она молилась, чтобы тот ехал быстрее.

Шерон, как всегда, пришла на десять минут раньше и уже ждала у остановки, переминаясь с ноги на ногу и приглаживая выбивающиеся из хвоста светлые пряди. Деми заметила её сразу, как только выскочила из давки: среднего роста, изящного телосложения, в красном приталенном плащике и длинным зонтом в руках, она невольно приковывала к себе внимание прохожих: почти каждый третий засматривался на миловидную блондинку со светло-голубыми глазами и пухлыми губами.

— Давно не виделись, — улыбнулась она и обняла Деми. Та, в свою очередь, была несказанно рада встрече и ответила тем же. Свернув в ближайший парк, они медленно прогуливались, ища, заодно, свободные лавочки. Несмотря на пасмурную погоду, людей было не меньше обычного.

Внимательно слушая рассказы подруги о новом ухажёре, от которого спасу нет, о предстоящей в скором времени поездке в Италию и о том, что жизнь её в целом в последнее время ей в удовольствие, Деми вздохнула.

— Чего ты? — удивилась Шерон, испуганно взглянув на утихшую и погрустневшую подругу. — Прости, я как обычно — болтаю без умолку…

— Всё хорошо, Шер, — она грустно улыбнулась. Несмотря на чёрную полосу в своей жизни, она не испытывала зависти. — Я рада, что хотя бы у тебя жизнь налаживается.

Зажглись фонари, издалека доносился рёв машин. Наручные часы показывали восемь часов; теперь уже Шерон внимала не сильно радостным рассказам подруги.

— Всё наладится, — заключила она, мужественно выслушав всё от начала и до конца. Деми посмотрела на неё и нервно расхохоталась.

— Ну почему ты смеёшься? Всё обязательно наладится, вот увидишь!

— Не знаю, Шерон. В последнее время мне всё больше кажется, будто мне здесь не место.

На несколько секунд образовалась тишина, в которой они внимательно смотрели друг на друга. Наконец голубоглазая звонко и искренне рассмеялась, откинувшись на спинку лавочки.

— Глупая. Где же твоё место, как не здесь? — она притихла и, шельмовски улыбаясь, добавила:

— Быть может, в Золотом городе?

— Шерон!

Она засмеялась ещё больше, а Деми смутилась. Раньше она очень любила эту сказку, которую однажды рассказала мама. К сожалению, ничего больше о своём детстве Деми почему-то вспомнить не могла — кроме того, что их с Лианой мать умерла, а отца она вообще не знала.

В кармане зажужжал телефон, после чего раздалась режущая слух мелодия.

— Лиана, — пробормотала Деми, вытащив устройство и взглянув на чёрно-белый экран, и, не отвечая, убрала звук и сунула обратно. Лицо Шерон вытянулось от изумления, в то время как Деми закинула ногу на ногу как ни в чём не бывало.

— Так нельзя, — она покачала головой. — Она твоя сестра.

— И?

— Она, быть может, волнуется?

— Скорее всего — да. И что с того?

Очередной звонок. На этот раз пришло сообщение с текстом:

«Ужин на столе. Иду спать, поговорим утром.»

— Деми, я всё понимаю: вы поссорились, но…

Тук-тук-тук. Мимо их лавочки прошёл человек в пальто. Прихрамывая и опираясь на трость, он, запустив руку в карман, вытащил носовой платок и громко высморкался; из кармана тут же вывалилось что-то блестящее и с металлическим отзвуком шлёпнулось на асфальт. Шерон и Деми переглянулись: не услышать, как что-то выпало, можно было только имея большие проблемы со слухом. Несколько раз они окликнули мужчину, но тот не оборачивался, хромая дальше вдоль аллеи.

Девушки почти синхронно поднялись и подошли к утерянному предмету. Шерон первая проявила инициативу и наклонилась.

— Вот это да, — изумлённо произнесла она, держа серебряную цепочку с таким же медальоном в форме полумесяца, повёрнутого заострёнными зубцами вниз. Посредине красиво переливался круглый, алого цвета камень. На мгновение Деми показалось, что он сверкнул, но она приняла это за отблеск фонаря. Снова посмотрев друг на друга, они побежали вслед за беспечным незнакомцем, всё время окликая его.

— В чём дело, барышни? — недоумевающе спросил он, подняв редкие брови, когда девушки его настигли.

— Извините. Вы, кажется, обронили, — начала Деми, не успев перевести дыхание, а Шерон протянула ему украшение. — Ваш медальон.

Тот с задумчивым видом посмотрел на вещицу и отшагнул назад, почёсывая седоватую бородку.

— Ах, значит, вот этот? — он перевёл взгляд с украшения на девушек. Те кивнули. Он пожал плечами, и развёл руки в стороны. — Больше он мне не нужен, оставьте себе.

Молчание.

— Нет, что вы…

Тогда он, переложив трость в другую руку, осторожно изъял украшение с протянутой ладони. Казалось бы, на этом всё, и двое уже собрались уходить.

— Разве он не прекрасен? — мужчина поднял его перед собой, пристально разглядывая. — Неужели ни одной из вас он не приглянулся?

Обе замерли, не зная, что сказать, и тоже смотрели, как красиво переливается алый камень, как блестят, освещённые жёлтым светом, изящные узоры полумесяца.

— Неужели вы не хотите обладать им?

Деми сглотнула. Стоило ей это услышать, как она поняла, что украшение действительно красиво, и ничего похожего ей в жизни не доводилось видеть. И вдруг ей страстно захотелось его примерить…

На Шерон он произвёл, видимо, такое же впечатление: она смотрела на него, как зачарованная, и первая потянула к незнакомцу руку. Деми уступила. Мужчина, широко улыбнувшись, вложил его обратно в ладошку девушки, и Деми стало жутковато от искорки безумия, блеснувшей в его карих глазах в этот момент.

— Спасибо, — смущённо пробормотала Шерон, не веря своему счастью.

— Нет-нет, вам — спасибо! — он продолжал держать её руки в своих, повесив трость на левую. Рукопожатие затянулось. Заметив настороженный взгляд второй девушки, он отпрянул. Сняв чёрную шляпу, он поклонился и, прежде, чем уйти, сказал со странной интонацией.

— Доброй вам ночи, милые барышни.

Мужчина свернул к выходу из парка, и больше они его не видели.

Уже окончательно стемнело. Капли дождя застучали по листве клёнов и каштанов, воздух стал ещё более свежим и холодным. Шерон раскрыла синий зонт, предложив Деми взять её под руку.

Краем глаза Деми заметила, что подруга спешно спрятала украшение в карман, тем самым вызвав недоумение и удивление: как беспечно!

— Не хочешь надеть?

Шерон повернулась, широко раскрыв глаза. Деми повторила вопрос.

— Что? Ой…нет, не сейчас.

— Какой-то этот мужчина был странный, тебе так не показалось?

Блондинка пожала плечами, опустив свободную руку в карман.

До перекрёстка они шли молча; Шерон вела себя странно после встречи с незнакомцем, стала нервно оглядываться по сторонам. Не слушала, когда Деми ей что-то говорила — казалось, прежнюю внимательную и отзывчивую девушку с невинным взглядом просто подменили: никогда она не была такой.

Стараясь обходить глубокие лужи и неповоротливых людей, вскоре они добрались до автобусной остановки.

— Ну, до скорого, — улыбнулась Деми после объятий. — Спасибо, что провела.

— Приду домой — позвоню, как обычно, — ответила Шерон и поспешила к переходу.

Деми повернулась к расписанию автобусов. Нужный придётся ждать ещё десять минут; став в сухой уголок, она пыталась найти хотя бы одно логическое объяснение поведению подруги.

Из размышлений её вырвали громкие возгласы людей, после которых в стороне перекрёстка послышался визг тормозящей машины, удар и звучный хлопок. Сначала она не поняла, что происходит, почему вокруг резко затормозившей машины собирается толпа. И тут её осенило: там же Шерон!

Она тут же кинулась в гущу людей, прорываясь вперёд.

Яркий свет фар заставил её прищуриться; совсем близко она увидела раскрытый, сильно помятый синий зонт, укатившийся из-за резкого порыва ветра. Она не помнила, когда именно морось превратилась в ливень.

В нескольких метрах от белой легковушки в неестественной позе лежала девушка в красном плаще. Что было дальше, Деми запомнила смутно. Протяжный крик вырвался из её горла, она подбежала к девушке, роняя слёзы и закрывая рот рукой. Она обхватила её тело, трясла, звала до последнего. Шерон не дышала, а красную лужу под ней размывал ливень.

Бригада скорой помощи привезла Деми к дому. Успокоительные подействовали и теперь она тихо сидела в уголке. Мокрые волосы падали на распухшие веки, взгляд был устремлён в одну точку. Казалось, сейчас она не видит и не слышит абсолютно ничего.

— Вы живёте одна?

Молчание.

— Девушка, вы…

— Дома меня ждёт сестра, — сказала она медбрату, когда тот осторожно взял из её дрожащих рук ключи от входной двери. — Она врач, и сможет обо мне позаботиться. Всё будет в порядке.

Кое-как она убедила его, что в присмотре не нуждается, и пообещала сразу же лечь спать.

Дверь тихо скрипнула за её спиной, трижды повёрнутый ключ остался в замке. Не снимая ни куртку, ни обувь, она, пошатываясь, добрела в свою комнату, оставив в коридоре мокрые следы. Деми упала на кровать, и пролежала в забытьи довольно долго. А после почувствовала, что в руке сжимает что-то твёрдое и, из последних сил борясь со сном, перед тем, как веки закрылись сами собой, попыталась рассмотреть странный предмет. В разжатой ладони блеснул серебряный медальон.

* * *

Уиллс вернулся в свой дом, всего в нескольких кварталах от центрального парка. Уже как несколько месяцев подряд его встретили полупустые комнаты с мебелью, покрытой прозрачным целлофаном. Трость поставил в углу, шляпу повесил на гвоздик, рядом с ней оставил и вымокшее пальто. В коридоре, пол которого скрипел при малейшем движении, тускло горела всего одна лампочка. Когда погасла и она, Уиллс выругался и, прихрамывая, пошёл к старому дивану — единственному непокрытому предмету мебели. Взгромоздившись на него и закинув больные ноги на спинку, он в предвкушении закрыл глаза.

Он был счастлив. Медальон наконец сменил хозяина. Значит, он не подвёл их. Он сделал то, о чём они просили, и теперь он свободен от обязательств. Теперь они исполнят обещанное…

Перед тем, как уснуть, он вспомнил двух молоденьких девушек, и в какой-то степени почувствовал себя так, словно помог нуждающемуся: совсем скоро, жизнь одной из них изменится. Как изменилась и его, когда медальон случайным образом оказался у него в руках — подумать только! — валялся прямо посреди тропинки в лесу. Возможно, он даже встретит новую владелицу украшения, и та будет бесконечно благодарить его; погрузившись в мечтания, он не заметил, как отошёл ко сну.

Как обычно — ему показалось, будто он ненадолго сомкнул веки. Однако, всё вокруг приобрело совершенно иной вид, и сам он несколько преобразился.

Сырость в окружении каменных стен, мягкий полумрак и высокий потолок в покоях радовали его как никогда. Он встал с ложа, устланного мягкими тканями и самыми разнообразными подушками, и снова ощутил себя живым. Живее, чем когда-либо. Заправив атласную рубашку в брюки, он обулся, и по привычке коснулся груди. Медальон действительно исчез. Он всё сделал правильно.

Ноги его перестали болеть и уже не были такими слабыми. Размявшись и немного согревшись, он подошёл к зеркалу, рядом с которым кто-то любезно оставил для него таз для умываний. Плеснув на лицо и седоватые волосы воды, он широко расправил плечи, сделал глубокий вдох и двинулся к коридору.

Петли деревянной двери заскрипели. Как обычно, всюду было темно; держатели для факелов были почти на каждом шагу, но никому из обитателей замка свет не требовался. Какое-то время он шёл наощупь, касаясь кончиками пальцев иногда гладких, иногда с засечками и узорами, стен. Вскоре он услышал чьи-то шаги.

Этот человек ступал легко. Вернее, человеком он не был, как и все, кто жил здесь — Уиллс убедился в этом, когда познакомился с ними ближе и увидел, на что они способны. Тихий шёпот разнёсся эхом, и спустя мгновение маленькие синеватые точки, испускающие свет, неслышно разлетелись вокруг словно живые светлячки.

— Рад снова видеть вас, — Уиллс поклонился мужчине, который внешне годился ему в сыновья. Но он знал, что стоящий перед ним в действительности намного старше, чем он сам. Его бледность выделялась даже при столь слабом освещении; он ничего не ответил, окинув Уиллса безразличным взглядом, нехотя кивнул в ответ и свернул в один из поворотов. Уиллсу пришлось поторопиться: мужчина ходил быстро даже не спеша.

— Я сделал так, как вы велели, — неуверенно начал он, с лёгкой завистью разглядывая стройного мужчину со спины. — Теперь ваш черёд исполнить обещание.

— Я ничем тебе не обязан. И уж тем более — ничего не должен, — холодно ответил идущий впереди. Теперь они шли вдоль десятков высоких колонн, капители которых вместе с потолком укрывал мрак. Чтобы обхватить одну из них, понадобилось бы по меньшей мере четыре человека, взявшихся за руки. Уиллс узнал эту огромную залу, последнюю перед троном. Вскоре перед собой они увидели арку, ведущую в комнату, в которой виднелось слабое мерцание.

Каждый шаг разносился эхом. Коснувшись холодного камня округлого проёма, мужчина отстал от своего проводника, любуясь искусными барельефами на стенах, в виде самых разных мифический созданий, надписей на странном языке и людских силуэтов. Синие огоньки, покорно следовавшие за бледнолицым, плавно погасли, исчезая один за другим, и его силуэт растворился в темноте, словно призрак. Уиллс подошёл ближе к центру комнаты, где источником света было инкрустированное в гладкий пол зеркало, диаметром почти в четырнадцать футов. Вокруг него по полу клубился дым. Впереди виднелись слабо подсвеченные ступени, ведущие к массивному трону, в котором изредка мерцали изумруды. На троне этом тёмным пятном восседал мужской силуэт. Заметив его, Уиллс опустился на колени.

— Медальон обрёл хозяина? — прогремел низкий голос. Уиллс вздрогнул, но нашёл в себе смелость ответить.

— Да, господин.

Несколько мгновений тишины, казалось, длились целую вечность. Ощущая на себе пристальные взгляды, Уиллс был уверен, что там позади, в темноте, которая мешает их увидеть, они наблюдают, как и сидящий на троне. И видят его насквозь — видят, как он дрожит, как пот холодными каплями стекает по вискам; и, должно быть, слышат, как колотится его сердце. Он боялся — это тоже не могло ускользнуть от их взора. Но в то же время он искренне восхищался ими.

— Я верю тебе, стамра, — раздался голос сверху и добавил с ноткой снисходительности:- ты удивил меня. Впервые за много лет ступивший в этот мир не воспротивился, и поступил как должно: принял посланника и собственною волей за ним последовал. За это ты достоин Дара. Или желаешь ты иного?

Уиллс решительно покачал головой.

— Я, как и прежде, хочу лишь одного: стать одним из вас.

Сзади раздались смешки. Несколько голосов перешёптывались на языке, который Уиллс не знал. Сидящий на троне ударил кулаком по подлокотнику, и воцарилась прежняя тишина.

— Тогда, не будем медлить. Ричард!

Из тёмного конца зала вышел стройный молодой мужчина — тот, который встретил Уиллса блуждающим по коридорам.

— Следуй за мной, — сухо сказал тот, не удостоив взглядом мужчину, тщетно пытающегося скрыть свой страх, и двинулся к закованным в цепи стальным дверям.

Странные это были двери. Уиллс гадал, для чего на них целых семь замков, три из которых открывались особенными словами. Вспомнив, как однажды ему довелось услышать страшные, дикие вопли, доносившиеся со стороны этих чёртовых дверей, ему стало не по себе. Пока он внимательно вслушивался и пытался рассмотреть силуэты остальных, Ричард снял последний замок, и тяжёлая цепь звонко и гулко ударилась о пол.

Уиллс не поверил своим глазам, когда двери медленно и с жутким скрежетом отворились сами собой. Изумлённый, он не решался переступить порог. Впрочем, несколько секунд спустя к движению его принудил не слишком дружелюбный толчок в спину.

— Стойте! — выкрикнул он, оказавшись по ту сторону и еле удержав равновесие. — Что происходит? Куда вы ведёте меня!?

Сталь дверей заскрипела по полу. Он кинулся обратно, но на этот раз получил сильный толчок в грудь и отшатнулся.

— Твоя награда — прямо за твоей спиной. Пройди этот зал до конца, и преклони колени перед Роуком.

— Роуком?

Дверь звучно захлопнулась, и Уиллс услышал, как самостоятельно срабатывают запирающие механизмы. Он отчаянно бил её кулаками, кричал и звал на помощь. Никто не откликнулся.

И тут он почувствовал себя обманутым, преданным и слабым. Глупец! На что он надеялся? Они использовали его…Плавно опустившись на пол, он задумался.

Они не были похожи на лжецов. В противном случае, если бы они хотели от него избавиться — то сделали бы это сразу, как только он вернулся.

Набравшись смелости, Уиллс поднялся и уверенно сделал шаг вперёд, в сердце непроглядной тьмы.

* * *

Зеркало в полу слабо мерцало, подсвечивая клубящийся дым; его условно называли таковым, потому как оно ничего не отражало — почти всегда. Со стороны трона, возвышающегося над полом, слышалось ритмичное постукивание пальцев по подлокотнику.

— Идите ко мне, мои Верные.

Из тени колоннады к зеркалу плавно заскользили десять фигур. Шелестя плащами, они опустились на колени, и каждый, у кого голова была покрыта, сбросил капюшон. Одиннадцатым стал Ричард. Своё место он занял, остановившись рядом со ступенями.

— Как мало нас осталось, — пробасил предводитель, задумчиво глядя на одиннадцать своих учеников, из которых женщинами были четверо. — Для Менторов наступили тяжёлые времена. Прежний состав Элиты знатно сократил нашу численность, заставив нас позорно прятаться с тех пор, как пал Фаренхим. Нам необходимы новые союзники.

— Он не годится, — женщина с седыми волосами подняла голову, и тусклый свет упал на её гладкое, широкоскулое лицо. — Он жалок. Люди — жалки! Ни он, ни те, что до него — все не годятся. Мы впустую тратим время.

— Катрина, все мы знаем, что этот человек уже не выйдет из покоев Роука, — ответил короткостриженый, высокий и худой мужчина, прячущий сцепленные руки в широких рукавах.

— Всё верно, Ден, — согласился предводитель, спустившись. — Но даже он пойдёт на пользу, как и его предшественники. Он примет свой дар, как было обещано, и обретёт бессмертие…

— …в обличье Роука, — закончил Ричард. Десять голов тут же повернулись в его сторону, и он заметил испепеляющий взгляд седовласой. Лишь ему Маркус прощал подобную дерзость, и он частенько пользовался его расположением, вызывая ревность, в особенности у Катрины. Друг друга они невзлюбили с первого дня их знакомства, если его можно было назвать таковым.

— Встаньте, Менторы.

Мантии зашелестели, и одиннадцать фигур выпрямились. Двое мужчин были невероятно высоки, остальные пятеро ростом от среднего и выше. Катрина же как минимум на голову превосходила трёх женщин, две из которых были хрупкого телосложения.

— Сегодня я вас отпускаю — ступайте пировать, почтите Роука. Я снова созову вас, когда явится Пришедший. Ден и Ричард, вы — останьтесь: для вас есть поручение.

Помещение быстро опустело. Никто не смел ослушаться Маркуса, и даже проявить излишнее любопытство. Когда он был в дурном настроении, провинившийся, как правило, получал суровое, даже для Менторов, наказание. Ричарду так же доводилось слышать о случаях, когда предводитель в порыве злости лишал своего ученика жизни без капли сожаления. Заметив в его глазах недовольство, Ричард обернулся и увидел Катрину.

— Простите, Маркус, — начала она, опустив взгляд. — Ваше решение неоспоримо, но если вы задумали найти нового владельца медальона, и захватить его — быть может, вместо Ричарда отправите меня? Я не подводила вас ни разу. Мы с Фиром, выполняя ваши поручения, всегда являлись в срок. Ричард талантлив в своей магии, но опытом общения с Пришедшими не обладает. Он — младший среди нас.

— Поэтому он будет обучаться, — обрезал предводитель, и в голосе его был слышен гнев. — Ступай, Катрина.

Она поклонилась и спешно зашагала к выходу. Ден кинул на Ричарда насмешливый взгляд, но промолчал.

Тяжёлая стальная дверь с семью замками вздрогнула. После этого трое услышали приглушённый толщей стен крик мужчины — Уиллса, который резко оборвался. Трое восприняли это как должное.

— Как только Пришедший появится в Руимо, зеркало на краткий миг откроет его облик и местонахождение. Вы двое останетесь до тех пор здесь. Помните: Тувиам тоже узнает о Пришедшем, как только тот явится. Вы должны действовать быстро. Быстрее, чем Элита: если медальон окажется у них в руках, преимущество будет на их стороне. Как правило, почти никто из Руимо не годится, чтобы стать Ментором: все люди здесь рождаются под знаком жертвы, и Роук видит в них только пищу. Всё давно не так, как в прежние времена. Но знайте, что Менторами становятся сильнейшие: гордитесь тем, кто вы есть. — Маркус перевёл взгляд на Ричарда.

— Мой верный ученик. Ты помнишь, почему мы называем себя Менторами?

— «Мы — глас создателей Руимо, наставники людей, которые погрязли в хаосе. И наш долг — каждого, по воле его или насильно, привести к изменению и истине. Достойные должны принять великий Дар, а остальные — принять нас как господ своих», — вы говорили так, учитель.

— Всё верно, Ричард. Всё верно, — Маркус, удовлетворённый ответом, взглянул на него с гордостью. — Ден, ты согласен с нами?

— Наш долг — помочь заблудшим, избавив бесполезных от тягот их существования; для носящего знак жертвы нет большей чести как отдаться Роуку. Сочетание полезного с приятным всегда привлекало меня.

Предводитель кивнул в знак одобрения.

— Теперь, по делу. Ден переместит тебя к Пришедшему, когда тот явится. Твоя задача несколько сложнее: не упустить его и перехватить раньше, чем это сделает кто-то из Элиты. Будь аккуратен, и не убей нашего гостя. Помни, что люди — хрупки. Будь вежлив, насколько позволят обстоятельства. Если стамра будет сопротивляться — не церемонься. И, напоследок, напоминаю: как только ты найдёшь его, несколько часов вы должны провести в Руимо, чтобы он окреп; в противном случае, пройдя открытые Деном пространственные врата он не выживет — и осторожнее с колдовством. На этом всё.

Двое поклонились своему господину, и тот, стуча стальными подошвами, не спеша покинул тронный зал.