Джон Альдос должен был сознаться, что не совсем понял, несмотря на усилия Стивенса вдолбить ему, почему именно для него было так важно отложить свою поездку к Желтой Голове. Так много на него свалилось неожиданностей, что он почувствовал необходимость остаться одному и все обдумать на свободе. Он простился со Стивенсом, сообщив ему, что скоро вернется назад и использует у него пару одеял и уголок в его шалаше, так как решил твердо сдержать данное Иоанне обещание и не ночевать у себя дома даже в том случае, если бы Куэд уехал из Миэтты совсем. Он отправился по освещенной луной тропинке вдоль реки к покинутому землемерами лагерю, зная, что не встретит там никого, и что в этом направлении он найдет достаточно укромных местечек, чтобы, оставшись одному, привести в порядок весь хаос мыслей и событий, через который он прошел в течение всего истекшего дня.

Альдос уже принял целый ряд предосторожностей, но пока не имел разговора со Стивенсом, он не представлял себе, что в своем двойном желании отомстить за себя и овладеть Иоанной, Куэд мог бы зайти сразу так далеко, как это предсказывал погонщик. Его точка зрения теперь уже совершенно изменилась. Он не мог не доверять Стивенсу. Он знал, что этого человека нелегко было раскачать. Это был один их хладнокровных субъектов во всей этой горной местности и имел нервы, как веревки. Мысль о Симеоне и о его жене возмутила его до глубины души. Был ли прав Симеон в подробностях? И действительно ли Куэд готовил такой же конец для него и Иоанны? Зачем, на самом деле, Куэд помчался вперед к Желтой Голове? Почему он не подождал до завтра, когда мог бы уехать поездом?

Он не сразу отправился к Стивенсу, а свернул на три четверти мили в сторону, к станции железной дороги. Там, совершенно случайно, он узнал от краснолицего англичанина-повара, который был оставлен на дежурство на ночь, что Стивенс был прав. Куэд действительно уехал к Желтой Голове. Хотя было уже одиннадцать часов, Альдос проследовал далее к баракам инженеров, – еще четверть мили лишних. Он все еще беспокоился, зная, что все равно не будет спать в эту ночь. У инженеров он ожидал застать темноту и очень удивился, когда увидел яркий свет в отделении Келлера.

Келлер был помощником главного инженера и находился с Альдосом в самых дружеских отношениях. Именно этот самый Келлер произвел первые изыскания для железнодорожной линии у Желтой Головы и настаивал на стратегическом значении этого направления. Альдос обрадовался, когда застал его еще не в постели. Он постучал к нему в дверь и вошел, не дожидаясь ответа.

Инженер стоял посреди комнаты, расстегнув тужурку и заложив в громадные карманы толстые, пухлые руки. Его красное лицо и гладкая лысина так и сияли при свете лампы. точно были покрыты лаком. С какой-то странной злобой он поздоровался со своим гостем. Затем заходил взад и вперед по комнате, выпуская целые тучи дыма из своей немецкой трубки.

Альдос присел.

– В чем дело, Питер? – спросил он.

– Довольно! – закричал Питер. – Черт бы их взял! Если бы все было, как следует, то неужели вы думаете, что в такой поздний час я был бы еще на ногах?

– Да, я это вижу по вас, – согласился Альдос. – Если бы чего-то с вами не случилось, то вы спали бы теперь в вашей колясочке, как младенец. Ведь вы такой мастер поспать! Но в чем дело? Чего вы так расходились?

– Да, тут расходишься, когда шутить не приходится вовсе. Вы слыхали про медведицу-то?

– Нет, а что?

Келлер вытащил руки из карманов и длинную трубку изо рта.

– Да как же, – воскликнул он, – разве вы не знаете, как я относился к этой медведице? Ведь больше года тому назад вместо того, чтобы убить ее тогда на охоте, я приручил ее. За прошлое лето я добился того, что. она стала есть прямо из моих рук! С июля и до самого ноября я прикармливал ее сахаром. Мы стали с ней закадычными друзьями, и я ласкал ее, как собаку. Эта медведица стала для меня значить больше, чем все здешние люди вместе взятые. И она так привязалась ко мне, что до самого января не уходила к себе в берлогу на зимнюю спячку. Этой весной она привела с собой двух медвежат, вывела их на горку и стала поджидать меня. Мы подружились еще больше. И я стал ее опять подкармливать сахаром. Выписывал прямо из Эдмонтона. И что бы вы думали, что сделала с ней здешняя сволочь?

– Убила ее?

– Хуже! Я рад был бы, если бы только убила. А то взорвала ее на воздух!

Инженер в бессилии опустился в кресло.

– Слышите? – спросил он. – Эта сволочь взорвала ее на воздух! Положила шапку динамита под сахар, прикрепила к ней провода от батареи и, когда медведица стала лизать сахар, то соединила провода вместе. И я ничего не могу с этим поделать. Черт 6ы их драл! Медведи ведь не находятся под защитой закона. Здешние власти считают их хуже чумы. Бей, сколько влезет! А эти негодяи воспользовались этим и подшутили надо мной!

На лбу у Келлера выступил пот. Его толстые руки сжались в кулаки, и круглое, пухлое тело затряслось от гнева и возбуждения.

– Когда я вышел к ним сегодня вечером, то они подняли меня на смех, вся эта сволочь, – продолжал он угрюмо. – Я предложил обыскать каждого человека в извозной артели от А до Z, да и не рад, что связался; не забуду этого двадцать лет. Вместо того, чтобы объясниться со мной, как порядочные люди, они схватили меня, повалили на войлок и колотили меня целые четверть часа! Ну, что вы скажете на это, Альдос? Меня, помощника главного инженера Великой Тихоокеанской железной дороги – и вдруг поколотили!

Питер Келлер вскочил с кресла и опять зашагал взад и вперед по комнате, свирепо потягивая из своей трубки.

– Если бы они были с нашей дороги, то я выгнал бы всех их до одного сию же минуту, – продолжал он. – Но они не наши. Они не в моей власти. – Он вдруг остановился против Альдоса и уставился ему в лицо.

– Ну, что я могу с этим поделать? – строго спросил он. – Что?

– Да ничего, – ответил Альдос. – Вы должны были это предвидеть, Питер. Я даже ожидал этого. Все по линии на двадцать миль вверх и вниз знают, как вы относились к этой медведице. Вы обозлили Тиббита тем, что обвинили его в близких сношениях с Куэдом, Вы сами мне рассказывали об этом. И сделали это в присутствии самого же Куэда. Тиббит теперь стоит во главе всей здешней извозной артели. А дважды два – всегда четыре. Тиббит и Куэд – вот кто взорвал вашу медведицу на воздух. Куэд не упускает ни малейшего случая, как бы он мал ни был. Тиббит и Куэд сделали это, чтобы насолить вам. Попробуйте сговориться с подрядчиками других дорог. Я не думаю, чтобы они упирались.

Альдос был положительно уверен, что в этой истории был замешан Куэд. Келлер был одним из самых злейших врагов Куэда. Он опять сел рядом с Альдосом. Глаза его потухли. Не физическая сила делала Келлера опасным, а его ум и смелый дух.

– Кажется, вы правы, Альдос, – сказал он. – Придет день, и я разделаюсь с Куэдом.

– И я тоже, Питер.

Инженер посмотрел на него во все глаза.

– Вы-то за что?

Альдос кивнул ему головой.

– Сегодня Куэд уехал к Желтой Голове на ручной дрезине, – сказал он. – Я завтра отправляюсь туда вслед за ним на поезде. Я не скажу вам сейчас, Питер, по какой причине я это делаю, но во всяком случае это пахнет смертью Куэда и Кульвера Ранна или же моей. Понимайте меня буквально. Но предварительно я хотел бы задать вам пару вопросов. Ведь вам известна в этих местах и у Желтой Головы каждая горка, каждая тропинка, не правда ли.

– Я все эти места исходил пешком и изъездил верхом.

– В таком случае, вы, быть может, помогли бы мне разыскать одну могилу.

Питер Келлер перестал набивать трубку и с удивлением уставился на Альдоса.

– Да мало ли могил вокруг Желтой Головы! – воскликнул он наконец. – Их масса! А сколько еще неизвестных! А если вы, Альдос, спрашиваете меня о будущей могиле Куэда, то она останется неизвестной.

– Но та, о которой я говорю, должна быть известна или по крайней мере, была известна в свое время. Это – могила человека, который носил не совсем обычное имя, Питер, и вы могли бы запомнить его. Это Мортимер Фиц-Юз.

– Фиц-Юз… Фиц-Юз… – стал припоминать Келлер, выпуская целые облака дыма. – Мортимер Фиц-Юз…

– Я полагаю, что он умер, когда еще не было и в помине Желтой Головы и, конечно, еще раньше, чем прошла здесь железная дорога, – добавил Альдос. – Он приехал сюда на охоту, и у меня есть основания думать, что он умер насильственной смертью.

Келлер встал и опять широко заходил взад и вперед по комнате, на сосновом полу которой уже давно им была протоптана дорожка.

– До основания Желтой Головы там были кое-какие могилы, только еще немного, – начал он. – Вот, например, на скате горы Белая Шишка есть могила человека, которого растерзал в куски медведь. Его фамилия – Гемфри. Перед этим за два-три года умер старый Иеллохэд-Джон, но могила его так и осталась неизвестной. Пять человек скончалось еще до проведения железной дороги, но Фиц-Юза между ними не было. Две неизвестные могилы находятся в Гласье-Каньоне, но им уже не менее десяти лет. Бэрис был убит. Я знавал его. Большинство умерло уже после постройки железной дороги, а раньше…

И вдруг он остановился и посмотрел на Альдоса. Дыхание у него перехватило.

– Да как же, припоминаю! – вдруг воскликнул он. – Есть небольшая горка под названием «Зуб от Пилы». Это милях в двенадцати от Желтой Головы. Да, да! Небольшая горка с прелестным озером у подошвы, бассейном не более вот этого лагеря, и с ветхой избушкой, которую выстроил сам Иеллохэд лет пятьдесят тому назад. В этой горке есть глухое ущелье, короткое и мрачное, с правой стороны. Вот там-то мы и нашли две могилы. Я не могу припомнить надписи на одной из них. Возможно, что она уже смыта дождями. Но последние слова были, – дай бог памяти, – именно Фиц-Юз!

Альдос вдруг вскрикнул, вскочил и схватил Келлера за руку.

– Вы уверены в этом, Питер? – спросил он.

– Абсолютно!

Для Альдоса было совершенно невозможно скрыть свое возбуждение. Инженер уставился на него еще больше прежнего.

– Какое же отношение может иметь эта могила к Куэду? – спросил он. – Ведь Фиц-Юз умер еще тогда, когда в этих местах Куэде не было и помина!

– Я не могу посвятить вас в это теперь, Питер, – ответил Альдос и потащил инженера к столу. – Но вы скоро узнаете все. А сейчас я прошу вас начертить на бумаге, где мне найти эту могилу. Будьте так любезны!

На столе оказались бумага и карандаш. Келлер уселся за стол и притянул их к себе.

– Будь я проклят, – сказал он, – если я хоть сколько-нибудь понимаю, какое отношение эта могила имеет к Куэду. Но я все-таки укажу вам сейчас, как ее найти.

Несколько минут оба они сидели, нагнувшись над столом, в то время как Питер Келлер, рисуя на бумаге чертеж, объяснял Альдосу, как шаг за шагом пройти к «Зубу от Пилы», Затем, когда он окончил, Альдос аккуратно сложил бумагу и сунул ее к себе в боковой карман.

– Ну, спасибо вам, Келлер! – сказал он. – А теперь мне уже пора!

После его ухода Питер Келлер еще долго просидел в глубокой задумчивости.

– Почему он так обрадовался, когда я сообщил ему об этой могиле? – проворчал он и стал прислушиваться к посвистыванию Альдоса, которое становилось от него все дальше и, наконец, затихло совсем.