Никколо привел Кьяру в свою комнату. Он не стал включать свет, – они ни на минуту не прерывали страстных объятий, лишь отчасти отвлекаясь от ласк, чтобы лихорадочно скинуть одежду.

Его обнаженное тело, освещаемое лишь лунным светом, казалось идеальным, лишенным малейшего недостатка, – мощный, мускулистый торс, узкие сильные бедра. Кьяра коснулась губами темных завитков на его выпуклой груди, провела руками по пояснице.

Он, хрипло дыша, легко приподнял ее и положил на кровать. Кьяре казалось, что тело ее плавится от его горячих поцелуев, от невозможного наслаждения, которое она испытывала. В какой-то момент Никколо вдруг отодвинулся, и девушка со страхом подумала, что он покидает ее. Но Никколо лишь достал нечто из шкафа, и тотчас же склонился над ней вновь. Будь она в здравом рассудке, возможно, его осторожность несколько остудила бы ее пыл. Но сейчас Кьяре было не до того. Она благодарно приняла его в свои объятия, всем существом погрузившись в сладкий сумрак желания.

Кьяра медленно открыла глаза. На нее с улыбкой смотрел Никколо.

– Ты задремала, – сказал он ласково, убирая влажную прядь с ее лба. – Я тоже. И немудрено: такой пыл с обеих сторон, столько энергии потрачено. Ты просто чудо, Кьяра. Такая сдержанная с виду, а в постели – просто огонь.

– Сколько сейчас времени? – Губы пересохли, и слова давались ей с трудом.

– Первый час. – Заметив, что Кьяра хочет сесть, он повелительно положил руку ей на плечо. – Расслабься, не спеши. У нас с тобой еще вся ночь впереди.

– Но тебе завтра рано вставать, будет тяжелый день, и тебе понадобится ясная голова.

– Голова меня сейчас волнует в последнюю очередь. – Никколо положил ладонь девушке на грудь, отчего по телу ее вновь пробежала дрожь. – Именно это я сейчас и испытываю, – шепнул он. – Ты возбуждаешь во мне неутолимую жажду.

Она могла ответить ему теми же словами. Они не в состоянии были оторваться друг от друга, не могли насытиться друг другом. И в этот раз наслаждение было столь же острым, как и в первый.

Лежа рядом с Никколо, щекой у него на груди, она желала только одного – чтобы эта ночь никогда не кончилась. То, что произошло между ними, было похоже на прекрасный сон, который неминуемо должен забыться в холодном свете утра.

Трезво рассуждая, она всего-навсего переспала с человеком, которого знала только два дня… С человеком, которого обманула, от которого утаила причину своего появления в его доме. Это добром не кончится.

– Мне, правда, пора идти, – проговорила она с трудом.

– Да, наверное. – Никколо бросил на нее неуверенный взгляд. – Наверное, было бы правильнее, если бы я уходил из твоей комнаты…

– Но средства предохранения были здесь, – договорила она едко.

– Я не хотел тебя обидеть.

Никколо бросил на нее недоумевающий взгляд.

– Конечно нет, – сказала она поспешно, вдруг испугавшись, что может чем-то выдать себя. – Наоборот, это очень полезная привычка. Пусти меня, пожалуйста.

Никколо послушно повернулся, позволяя ей выбраться из постели. Торопливо одевшись, она нерешительно повернулась к нему.

– Спокойной ночи?

– И это все, что ты можешь мне сказать? – Приподнявшись на локте, он протянул к ней руку. – Подойди-ка на минутку.

Кьяре пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не растаять вновь от его поцелуя. С трудом оторвавшись от Никколо, она слабо улыбнулась.

– Поспи хоть немного. Тебе надо выспаться.

– Что с тобой? – мягко спросил Никколо, не обращая внимания на ее слова. – Ведь мы оба этого хотели!

– Ты прав. – Она пыталась объяснить свое замешательство. – Просто… это все немножко неправильно. Мы знакомы всего два дня.

– Если бы это зависело только от меня, – хитро ухмыльнулся он, – все случилось бы гораздо раньше. А что, если бы мы были знакомы дольше, было бы лучше?

– Было бы лучше, если бы этого вообще не случилось! – вырвалось у нее невольно.

– Ты так не думаешь, – произнес он твердо. – Тебе было так же хорошо, как и мне.

– Я говорю не о том, и даже не о сроке знакомства. Просто я здесь для того, чтобы смотреть за твоим сыном.

– А если я тебя уволю? Это что-то изменит между нами?

Кьяра слабо улыбнулась.

– Боюсь, что нет.

– Тогда не болтай ерунды. – Схватив Кьяру за руку, Никколо вновь притянул ее к себе. – Если бы не Филиппо, мы вообще никогда бы не встретились.

Если бы он только знал, какой болью отозвались в ней его слова!

– Я должна заниматься твоим сыном, а не тобой.

– Не понимаю, почему ты не можешь заниматься нами обоими.

– А вдруг он что-то заметит или догадается?

– Мы будем осторожны, – ответил Никколо без тени сомнения. – Послушай, Кьяра. Я очень люблю Филиппо. Но я не могу думать только о нем, сидеть только при нем. Ты можешь считать меня эгоистом, но я не способен полностью посвятить себя сыну. Я хочу тебя. А ты, без сомнения, хочешь меня. – Он быстро приложил палец к губам Кьяры, не давая ей возразить. – Больше я пока ничего не скажу. Спокойной ночи.

Кьяра добралась до своей комнаты без приключений. Закрыв за собой дверь, она несколько минут просто стояла, не двигаясь и пытаясь вспомнить весь этот долгий день. Завершение его было бесспорно восхитительным. И все же… ей следовало удержаться, устоять. Ведь это всего-навсего физическое влечение и не более того!

Для нее – более, признала она с горечью. Никколо пробудил в ней такие нежные чувства, о которых она и не подозревала. Ей нравилось быть рядом с ним, смотреть в его насмешливые серо-зеленые глаза, видеть его улыбку. Кьяра ощутила это притяжение с самого первого момента их встречи. Но что ощутил Никколо?

И что он хочет от нее теперь? Интрижки прямо под носом у ребенка? Никколо, может быть, не видит в этом ничего особенного, мужчины иначе смотрят на такие вещи. Но она не в состоянии флиртовать с мужчиной на глазах собственного сына. Тем более что Филиппо так мучительно ревнует отца ко всем женщинам. Они могут нанести ребенку такую моральную травму, последствия которой будут сказываться всю оставшуюся жизнь! Нет, им следует избегать интимных отношений.

Никколо может говорить что угодно. Она твердо ответит ему отказом, – вряд ли он уволит ее за это. Конечно, после сегодняшней ночи удержаться будет еще труднее, чем раньше. Но она удержится.

Спустившись утром к завтраку, Кьяра со смешанным чувством облегчения и огорчения узнала, что Никколо уже уехал. Он оставил ей записку с указанием, где взять деньги на необходимые расходы, но в суховатых строках не крылось никакого тайного смысла, никакого намека на то, что случилось накануне.

А ты чего ожидала? – ехидно спросила себя Кьяра. Что было, то прошло. Теперь ты уже не нужна.

Она с тоской посмотрела в окно, за которым лил дождь, потом перевела взгляд на Филиппо, с несчастным видом сидевшего за столом.

– И что нам теперь делать? – спросил он с обидой.

– Лошади требуют выездки в любую погоду, а у тебя наверняка есть дождевик. И для меня, думаю, что-нибудь найдется.

– Папа сказал, что у вас еще не зажило плечо, – возразил мальчик.

– Практически зажило.

Осторожно махнув рукой, Кьяра вдруг с удивлением поняла, что плечо и вправду больше не болит. Бальзам оказал свое чудесное действие, подумала она, внутренне усмехнувшись.

– Вы можете надеть папину куртку, – слегка оживился Филиппо. – Она вам, наверное, велика, но ничего другого нет.

– Вот и отлично. Пошли переодеваться.

К тому времени, когда они подошли к конюшне, дождь превратился в мельчайшую водяную пыль, безостановочно сыплющуюся с неба. Пьетро нигде не было видно, хотя он явно заходил, – стойла вычищены, кормушки наполнены.

– Наверное, к садовнику ушел, выкурить сигаретку, – предположил Филиппо, – Папа запретил ему курить в конюшне.

– И правильно сделал, – согласилась Кьяра. – Тут столько сухого сена, – не дай Бог, искра попадет. Но мы и без Пьетро справимся.

Оседлать лошадь без посторонней помощи оказалось не так-то просто. Но Кьяра все-таки сумела это сделать. И даже неважная погода не портила ей радости, – ей казалось, что куртка Никколо греет ее и защищает от дождя лучше любого навеса. Филиппо тоже улыбался. Поскольку земля была мокрой и скользкой, он не решался пустить Султана галопом и ехал рядом с Кьярой.

– Вообще-то, для любителя вы ездите не так уж плохо, – сообщил он неожиданно. – Вам просто не хватает тренировки.

– Спасибо, – усмехнулась Кьяра. – Буду тренироваться каждый день. Тебе, наверное, не хватает этих поездок, когда ты в школе?

– А я Султана с собой беру. В Англии без конного спорта никак нельзя. У нас есть большая конюшня, прямо на территории школы, и папа забронировал там Султану место до конца учебы.

– Скажи, Филиппо, тебе и вправду там так плохо? – осторожно спросила Кьяра.

Филиппо, не выдержав, чуть-чуть улыбнулся.

– Да нет, там ничего, нормально. Но здесь все-таки лучше. Теплее. – Мальчик невольно поежился. – Я хотел бы каждый день возвращаться из школы домой. В Санто-Феличе хорошая школа, там учится мой лучший друг.

– Ты нас познакомишь?

– Не знаю. Он сейчас отдыхает во Франции с родителями. Но скоро вернется.

– А ты когда-нибудь бывал за границей? Кроме Англии?

– Во Франции не был. Мы отдыхали в Греции и в Испании. Еще я хочу в Диснейленд. Папа обещал, что мы обязательно съездим туда когда-нибудь.

Бедный Никколо, подумала Кьяра. Как он будет страдать в Диснейленде. Такой отдых – не для него.

Судя по столь раннему отъезду, он, видимо, сначала поедет в Рим, решать проблемы с господином Вольфом, а уж потом – в Каир. Наверное, в Риме у него много коллег, а среди них наверняка есть женщины… Нет, так нельзя. Надо прекратить постоянно думать о Никколо. Следует воспользоваться случаем – командировкой, – чтобы выкинуть его из головы.

Дождь прошел, и солнце тут же показалось из-за тучи, осветив все вокруг. От высокой травы поднимался пар, капли на деревьях и цветах сверкали, как драгоценные камни. Сразу стало душно.

Когда они вернулись, Пьетро был уже в конюшне – озабоченно расчесывал хвост Язону. При их появлении он торопливо швырнул что-то в мусорный бак за своей спиной. Кьяре показалось, что это окурок, но она промолчала, решив, что воспитание конюха – вне круга ее обязанностей.

Было очевидно, что Филиппо хотел бы остаться вдвоем с Пьетро, но Кьяра сделала вид, что не догадывается об этом.

– Я подумала, что мы могли бы пообедать в Санто-Феличе, а потом прокатиться на лодке по озеру. Если тебе, конечно, хочется.

– Хочется, – буркнул Филиппо.

Все-таки не прямой отказ и не откровенная грубость, решила Кьяра, подметив одновременно насмешливый взгляд Пьетро, – он прекрасно понимал, какое восхищение вызывает у Филиппо, и знал, что может до определенной степени влиять на младшего мальчика. Конюх он, конечно, хороший, а вот что касается остального, Кьяра сомневалась.

Переодевшись в джинсы и рубашку, она отправилась в кабинет Никколо за деньгами. Кьяра была здесь во время собеседования, а сейчас чувствовала себя немного неловко, как взломщик. Она вообще предпочла бы сама заплатить за своего сына, но Никколо этого не объяснишь. Взяв необходимую, на ее взгляд, сумму, Кьяра быстро вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Поездка прошла гораздо удачнее, чем можно было ожидать. Небольшой спор возник только относительно размеров лодки, которую они брали напрокат на лодочной станции, – Филиппо норовил выбрать самую большую. Все остальное прошло на удивление гладко. Оба остались довольны проведенным временем и друг другом.

– В конце концов, мне мог попасться гораздо худший воспитатель, – поделился с Кьярой Филиппо по пути домой.

– И на том спасибо! – Она не сдержала смеха.

– Наверное, я не очень хорошо поступил тогда, когда спихнул вас в бассейн. Спасибо, что не нажаловались папе.

– Это только наши с тобой дела, – ответила Кьяра. – Я и сама смогу за себя постоять. Даже в неравной борьбе, – добавила она шутливо.

– Значит, я для вас – борьба?

Кьяра могла бы ответить, что он для нее – часть ее сердца, часть души…

– Скорее, небольшая потасовка, – сказала она со смехом.

– Я буду иметь в виду, – ухмыльнулся он в ответ.

Вечер также прошел в дружественной атмосфере. Правда, часов в девять Филиппо неожиданно заявил, что идет спать. Посидев с полчаса в одиночестве, Кьяра тоже решила отправиться к себе, но тут зазвонил телефон.

– Мы только что прилетели. Еще в аэропорту. – Голос Никколо казался далеким и немного усталым. – Но я боялся, что, если позвоню позже, ты уже будешь спать. Как там у вас дела?

– Хорошо. – Кьяра почему-то растерялась. – Филиппо уже пошел к себе. Я его сейчас позову.

– Некогда. Монеты кончаются. Мы вот-вот выезжаем. И потом, я хотел поговорить именно с тобой. Насчет той ночи…

– Можешь не беспокоиться, – перебила она его торопливо. – Эта ночь значила для меня не больше, чем для тебя.

И тут разговор разъединился. Никколо не успел ответить. Но она и так знала все, что он мог ей сказать. За время полета у него было время все обдумать и остыть. Никколо и сам понял, что их ситуация – тупиковая. А ее боль пройдет. В жизни есть вещи и поважнее любви между мужчиной и женщиной.

Кьяра лгала себе и прекрасно это понимала. Для нее уже не было возврата. Она влюбилась по уши. Оставалось только собрать всю свою боль в кулак и терпеть, делая вид, что ничего не произошло.

Дни текли мирно. Хотя Филиппо иногда по-прежнему грубил Кьяре, все же их отношения сильно изменились к лучшему. Они катались по утрам на лошадях, купались в бассейне и играли в теннис. Время от времени выезжали в Санто-Феличе или в другие городки – ходили в кино, в кафе, болтали.

Однажды вечером, когда они никуда не поехали, Кьяра попросила Филиппо дать ей посмотреть альбом с семейными фотографиями. Мальчик бросил на нее удивленный взгляд, и Кьяра поспешно объяснила, что увлекается фотографией.

Филиппо отправился наверх и через какое-то время притащил большой толстый альбом в кожаном переплете. Заботливые руки Лауры аккуратно расклеили фотокарточки в хронологическом порядке. Кьяра переворачивала страницы дрожащей рукой.

Здесь Филиппо совсем еще малыш. Вот он делает свои первые шаги, вот – бежит с большим воздушным шаром в руках. Пошел в первый класс… На последнем снимке ее мальчику лет семь. И все. Лауры не стало. Не стало и фотографий.

В альбоме было много снимков, изображавших Филиппо вдвоем с Лаурой, на некоторых – все трое. Филиппо, Лаура, Никколо. Кьяра заметила, что Никколо не очень сильно изменился за прошедшие годы. Он и сейчас был такой же стройный, подтянутый, как и на фотографии пятилетней давности; волосы – такие же густые и черные, без намека на седину.

– Это, конечно, не произведения искусства, – небрежно заметил Филиппо, краем глаза с интересом посматривая на Кьяру.

– Это чудесные фотографии! – воскликнула она горячо. Чересчур горячо. – Как память, конечно, – пояснила она тут же. – Твоя мама такая молодец, что собрала их.

– Она вообще была молодец, – гордо сообщил Филиппо. – Папа говорит, что вы тоже играете на рояле. Спорим, мама играла гораздо лучше!

– Конечно, лучше, – со скрытой горечью согласилась Кьяра, захлопывая альбом. – А я слышала, что и ты неплохо играешь.

– Я уже давно не играю. – Лицо Филиппо приняло замкнутое выражение. – Пойду отнесу альбом. Спокойной ночи.

Шаг вперед, два шага назад, обреченно подумала Кьяра, глядя вслед мальчику.

* * *

Суббота выдалась на редкость жаркой. Кьяра и Филиппо лежали у бассейна под навесом, когда перед ними внезапно возник Никколо в шортах и с полотенцем через плечо.

– Я вернулся где-то с полчаса назад, – пояснил он, отбиваясь от восторженно скачущего Филиппо и присаживаясь на край лежака напротив Кьяры. – И чем вы тут без меня занимались?

– Всем! – выпалил Филиппо. – Ходили в кино и плавали на лодке, и еще ходили в магазин за одеждой для меня!

– Он из многого вырос, – пояснила Кьяра, как бы слегка оправдываясь.

– Не надо ничего объяснять, – замахал руками Никколо. – Только чем же вы расплачивались? Я оставил вам совсем небольшую сумму.

– Моей кредитной картой, – ответила она. – Я сохранила чеки.

Никколо не сводил с нее проницательного взгляда. Чувствуя себя раскрытой книгой и пытаясь хоть как-то скрыться от его умных глаз, Кьяра схватилась за тюбик с солнцезащитным кремом.

– Ладно. Пойду-ка искупнусь, – объявил Никколо, внезапно поднимаясь.

Кинув полотенце и шорты на соседний лежак, он слетка разбежался и изящно нырнул, – чтобы вынырнуть уже на другом конце бассейна.

Как ей хотелось нырнуть вслед за ним! Вынырнуть рядом, положить руки ему на плечи, покрытые серебристыми прохладными каплями, ощутить его поцелуй на своих губах…

Проплыв туда и обратно раз двадцать, Никколо шумно выбрался из воды и растянулся на лежаке, стоящем рядом с Кьяриным.

– Да, кошки знают толк в жизни, – пробормотал он как бы про себя.

– Ты долго будешь дома? – настороженно поинтересовался Филиппо.

– До понедельника точно. В понедельник у меня коллоквиум в Риме. А хочешь съездить вместе со мной в Рим?

– А можно? – Филиппо вспыхнул от счастья.

– Конечно. И Кьяру с собой возьмем. Не будешь же ты разгуливать по городу один. А вдвоем вы можете прекрасно развлечься. Ну, а вечером сходим куда-нибудь все вместе. В театр, например. Сто лет не бывал в театре.

– Класс! Купим мне робота-трансформера!

– Какой ужас! – шутливо простонал Никколо. – Куда тебе столько? Солить? Надеюсь, вы не против моего предложения? – спросил он у Кьяры.

Лучше всего для нее было бы отказаться. Но тогда не возьмут и Филиппо.

– Конечно нет. Очень здорово. А где мы будем жить?

– К сожалению, в моей квартире всего две комнаты. Придется поселиться в отеле. Выезжаем в понедельник утром.

Договорив, Никколо откинул голову и прикрыл глаза. Растянувшись на соседнем лежаке, Кьяра попыталась расслабиться. Безуспешно. Никколо лежал слишком близко от нее. Краем глаза она все время видела его сильные длинные ноги, его бедра, обтянутые плавками… Жар, поднимающийся в ней, не имел ничего общего с жаркой погодой. Грудь неровно вздымалась, глаза застилала пелена.

Филиппо полез в воду, и Кьяра решила, что самое лучшее – последовать его примеру. Но, стоило ей приподняться на локте, как она встретилась взглядом с Никколо.

– Нам надо поговорить, – произнес он серьезно.

– О чем? – Кьяра нервно надела темные очки.

– Ты знаешь, о чем. – Никколо тоже приподнялся и окинул ее стройную фигуру долгим взглядом. – Ты неправильно поняла то, что я хотел сказать тебе по телефону. Я очень серьезно отношусь к тому, что произошло между нами. Все время думаю об этом. Ты не представляешь, с каким трудом я сейчас себя сдерживаю… – Голос его стал хриплым. – У тебя восхитительное тело.

– Спасибо, – пробормотала она, глядя прямо перед собой.

– Ты бы предпочла комплимент своему уму, а не телу? – съехидничал Никколо.

– Не обязательно, но мне нравится, когда его наличие принимается во внимание.

– Разве я когда-нибудь сомневался в твоем уме? – Его глаза улыбались. – Мне нравится в тебе все. Надеюсь, тебе во мне тоже.

Даже слишком, подумала она сердито. И тут же испуганно вздрогнула: Никколо потянулся, чтобы снять с нее темные очки. Но встретиться с ним взглядом будет выше ее сил!

– Не надо! – Кьяра резко отодвинулась. – Филиппо…

– Да он не смотрит. – Никколо все же опустил руку и со вздохом растянулся на лежаке, – Я согласен, сейчас не время и не место… Это может подождать.

Так, значит, она ошибалась, когда думала, что у него пропал интерес к ней. Но это ничего не меняет. Она больше в его игры не играет, твердо решила Кьяра. Резко встав, она направилась к бассейну.

После ужина Никколо предложил прогуляться. Но Филиппо категорически отказался – у него есть дела поинтереснее, чем бродить по дорожкам, заявил он. Кьяра согласилась, на ходу соображая, как бы ей объясниться с Никколо – отказать ему спокойно, но твердо.

Но задача была гораздо сложнее, чем ей казалось. Она думала об одном, а вела себя совсем иначе. У нее просто не поворачивался язык первой начать этот разговор. Никколо был именно тем мужчиной, о котором она мечтала всю свою жизнь, – о котором мечтает всякая женщина. Ей будет очень трудно отказать ему, да и, кроме того, Никколо не тот мужчина, который позволит себе отказать. Он не уволит ее за нежелание делить с ним постель, но и отказа ее не примет. А сможет ли она устоять под его напором? Вряд ли.

Некоторое время они молча шли рядом по саду. Никколо не спешил.

– Кажется, у вас с Филиппо все отлично? – спросил он наконец.

– Не все, но мы здорово продвинулись вперед, – признала Кьяра, готовая беседовать о чем угодно, кроме того, что действительно волновало ее в эту минуту. – Наши вкусы во многом совпадают, и это очень удачно. – Она бросила быстрый взгляд на его чеканный профиль. – Ты еще не рассказал, как прошла твоя поездка.

– Не так уж плохо. – Никколо покачал головой. – Ничего особенно интересного не нашли. Так, осколки кувшинов, бусины… как всегда. Я надеялся вернуться раньше. Посмотри, там можно посидеть. – Он указал рукой на беседку, полускрытую бугенвиллеей. – Давай присядем на пару минут?

Но Кьяра уже решилась.

– Нам нужно выяснить наши отношения, – произнесла она, резко останавливаясь. – То, что случилось той ночью, было ошибкой. И я не хочу ее повторять. Если вам нужна женщина для постели, поищите кого-нибудь другого. Я…

Никколо не дал ей договорить. Схватив девушку за плечи, он рывком привлек ее к себе и буквально впился губами в ее губы. Его жар мгновенно охватил и ее. Она чувствовала, что не в силах сопротивляться.

– Ты. не женщина для постели, – прошептал он, оторвавшись от нее. – Ты значишь для меня гораздо больше. Гораздо.

Никколо смотрел на нее с такой нежностью, с такой любовью, что у Кьяры оборвалось сердце.

– Я не испытывал ничего подобного со времен Лауры, – сказал он. – Я думал, что никогда уже не испытаю этого. Кьяра, выходи за меня замуж.