Шэй и Ханни мирятся, и Ханни вдруг ни с того ни с его становится совершенно другой, как будто её подменили. По утрам спускается к завтраку, улыбается, поддерживает разговоры, помогает Шарлотте обслуживать постояльцев, даже со мной общается. Хорошо, пускай мне адресуются лишь фразы вроде «Передай джем», но всё равно такое странное поведение как-то напрягает.

– Она что-то замышляет, – мрачно говорит Шэй. – Что именно, не знаю, но точно замышляет.

Скай, Саммер и Коко не столь подозрительны.

– Наверное, Ханни просто рада, что отправится в Лондон к отцу, – высказывает мнение Скай, – к тому же в одиночку, без нас. Она уедет на следующий день после «Шоколадного фестиваля» и останется у папы на три дня. У них запланирован поход в театр, шопинг на Оксфорд-стрит, музеи-галереи и всё такое. Видимо, папа решил наконец уделить время старшей дочери.

– С чего бы это? – недоверчиво прищуривается Саммер.

– С того, что Шарлотта позвонила ему и попросила оказать Ханни «отеческую поддержку», – грустно произносит Скай. – Вряд ли бы папе самому пришло в голову что-то подобное.

– По крайней мере, Ханни повеселела, – резюмирует Коко.

– Надеюсь, на этот раз папа не отменит встречу, – говорит Скай, – иначе нам совсем житья не станет от старшей сестрицы.

В этом с ней все полностью согласны.

Неизвестно, как долго продержится благодушие Ханни, однако её позитивный настрой помогает развеять тёмную тучу, нависшую над Танглвуд-хаусом со дня нашего приезда. Всё кажется не таким сложным и даётся меньшими усилиями.

Специально нанятый электрик помогает провести электричество в бывший гараж; постепенно привозят оборудование, хотя установку полной линии по производству шоколада придётся отложить до окончания «Фестиваля еды». Сейчас папа разрабатывает рецептуру начинки восьми видов конфет, которые будут приготовлены к фестивалю. Свёкла и карри в рецепт не входят, зато есть чудесная начинка из вишен, тех самых, которыми усыпаны ветви деревьев над кибиткой.

Мы – и Ханни в том числе – придумываем, как назвать конфеты. Выходит очень даже завлекательно: «Клубничный вихрь», «Тайна мокко», «Бочка виски» и «Влюблённая вишня». Последнее название заставляет меня смущённо краснеть, потому что оно довольно близко к правде, ведь моё имя значит «вишня».

До «Фестиваля еды» всего неделя, и суеты становится всё больше. Шарлотта почти закончила оформление веб-сайта, мы украсили деревья в саду дополнительными фонариками, а ещё смастерили и развесили целые километры гирлянд. Приезжает большой ящик картонных заготовок под коробочки, которые папа с Шарлоттой покрывают яркими мазками акриловой краски. Ханни предложила использовать капиллярные ручки золотого и серебряного цветов, чтобы расписывать коробочки цветами и сердечками, а также добавлять слова «вкус», «восторг» и «шоколадный рай».

– Отлично, – хвалит её папа. – У тебя настоящий талант.

– Ты правда так считаешь? – мило улыбается Ханни. – Спасибо. Всегда рада помочь.

Странно, почему мне до сих пор хочется зарядить ей пощёчину? Наверное, я слишком вредная и злопамятная девочка.

Ну вот, я застряла: склеиваю расписные коробочки. Это самое противное занятие! Мы с близнецами и Ко ко целыми днями аккуратно сгибаем картон по линиям-насечкам и вставляем «хвостики» в пазы, потом выстилаем готовые коробочки золотистой папиросной бумагой и аккуратно складываем их друг на друга, чтобы в день праздника наполнить свежими шоколадными трюфелями. Нам приходится нарезать миллион алых шёлковых ленточек, сложить миллион красочных рекламных брошюр, рассказывающих, что такое «Шоколадный сюрприз» и как заказать наши конфеты через интернет. Да, все эти действия мы выполнили по миллиону раз – во всяком случае, так нам кажется.

Папа по десять часов в день трудится в цехе, делает шоколадную массу и начинки, окунает, украшает, охлаждает – в общем, готовится к субботе. В глазах у него светится надежда, он выглядит очень счастливым.

Скай воплощает в жизнь свой замысел насчёт гадания на шоколадных конфетах. Старый аквариум Пирата она набила серебряной фольгой, остатками золотой бумаги, щедро обсыпала блёстками и перевернула: получился магический шар.

– Я буду читать судьбу по линиям на руках, вглядываться в хрустальный шар и сообщать человеку, трюфель с какой начинкой принесёт ему удачу, – поясняет она. – И тогда, надеюсь, все побегут к Пэдди тоннами скупать наши конфеты.

– Ты – гений, – говорю я.

– Как думаешь, надо принарядиться? – советуется со мной Скай. – Может, надеть огромные серьги в форме колец и цыганскую шаль?

Саммер отрывается от книги о балете.

– Как насчёт костюма шоколадной феи? Коричневая с белым балетная пачка, крылышки, коричневые атласные пуанты и волшебная палочка. Вообще-то мы все можем выступить феями. Будет прикольно!

– Так и сделаем, – соглашается Скай. – Наденем коричневые бархатные топики с бретельками из лент и пышные юбки из тюля в несколько слоёв, коричневого и молочного цвета. Я сама приготовлю костюмы, у меня получится!

– Ну а у меня полно старых балеток, – радостно подхватывает Саммер. – Правда, они поношенные, но мы же всё равно будем их красить.

– У меня остались прозрачные крылышки, – подаёт голос Коко. – Ещё одна пара лежит в ящике с маскарадными костюмами. Остальные я раздобуду.

Я кусаю губу. Сестёр Танберри легко представить в образе шоколадных фей: золотоволосые, улыбчивые, уверенные в себе. А вот я… У меня в ушах до сих пор стоят слова Ханни о том, что я никогда не впишусь в эту семью.

– Что случилось, Черри? – спрашивает Коко, заметив моё выражение лица.

– Это… насчёт шоколадных фей. Я тоже буду в костюме?

Саммер устало закатывает глаза.

– Вот тебе и раз. Ну конечно, и ты тоже. Думала, мы позволим тебе сорваться с крючка? Нет уж, вместе так вместе.

Саммер уезжает в город на урок балета и привозит оттуда нежный бархат цвета какао и десятки метров молочного и золотисто-коричневого тюля. Мы немедленно принимаемся за работу. Скай шьёт пять топиков на бретельках из лент, Коко мастерит волшебные палочки: нашла в саду пять ровных веточек, разрисовывает их серебряной краской и прикрепляет сверху картонные звёзды, покрытые блестящим клеем. Ну а я собираю на леску слои тюля, которые потом нужно будет пришить к широкой эластичной ленте. Саммер красит старые балетки глянцевитой коричневой краской и пришивает к ним атласные ленты шоколадного цвета.

– Мы будем выглядеть шикарно! – пророчит Скай. – Целая стайка девочек-конфеток, шоколадных сестричек.

Пожалуй, она права.