– Расскажи мне о Майке Фоллоне, – попросила Карен.
Они въехали в город по небольшой дороге, отходящей от западной части автострады И-5, и теперь проезжали густонаселенные районы пригорода – жилые дома, торговые центры... В нескольких милях впереди виднелись высокие здания в центре города. Здесь Драммонд и Карен почувствовали себя в большей безопасности. Начиная со спуска с автострады, за ними не следовало ни одной машины. Чтобы окончательно убедиться, что "хвоста" за ними нет, они съехали на боковую улицу и, остановив машину, минут пятнадцать подождали. С автострады съехало несколько машин, но в них не было ничего подозрительного.
Рассуждения Драммонда об ограниченных возможностях бандитов несколько успокоили Карен. Потом им придется снова быть настороже, но сейчас можно позволить себе немного расслабиться.
– Майк? Он тебе понравится. Внешне он отнюдь не Аполлон – невысокий, среднего телосложения, рыжеватый, плохо видит. Но очень обаятельный. А голос у него – просто чудо. Все пациентки в него влюбляются.
– Вы давно знакомы?
– Шестнадцать лет. Познакомились в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса в первый же день на лекции по психиатрии. С тех пор мы неразлучны. Одновременно защищали докторские.
– Он женат?
Драммонд улыбнулся.
– Пока нет. Все время собирается, но как-то не получается. Всегда по уши в работе. По-моему, даже когда он назначает свидания, то просто забывает про них. А когда спохватывается – уже поздно.
– Чем он занимается? Гипнотерапией или студийными записями?
– Знаешь, здесь так сразу не ответишь. Между нами есть одна существенная разница. Меня всегда интересовала проблема собственно человека, а его – как можно решить эти проблемы при помощи технических средств. Когда я встретился с ним в первый раз, он был одержим гипнозом в сочетании с проблемой управления мозгом. В восемнадцать лет он уже был превосходным гипнотизером, работал со своими приятелями-студентами: методами суггестивной терапии укреплял в них веру в собственные силы, снимал предэкзаменационное нервное напряжение, помогал развивать атлетическую фигуру. И у него все это так хорошо получалось, что к нему даже стали приходить ребята с других курсов. Вот тогда-то я и дал ему один совет. Жил он бедно, денег у его стариков не было, и Майк хватался за любую, самую паршивую работу, чтобы платить за свое обучение. Так вот, я предложил ему брать по пять долларов за сеанс. За время учебы он научился прекрасно гипнотизировать.
Они доехали до перекрестка. Драммонд жестом показал, чтобы она пересекла его. Домов и магазинов по обеим сторонам улицы стало больше. Очередной указатель оповестил – до центра города две мили.
– К концу учебы в университете, – продолжал Драммонд, – Майк написал книгу "Контроль за мозгом: факты или фантазии". Это была великолепная работа, первое исследование об истории и потенциальных возможностях гипноза, в том числе использование гипноза в разведке и при подготовке киллеров. Книга была опубликована, когда Майк еще учился в университете, и быстро разошлась. Потом он увлекся техникой, стал проводить эксперименты с записывающей аппаратурой, делал фоновые записи на уровне подсознания и, кажется, именно тогда решил, что будет продавать аппаратуру для самогипноза, а также займется врачебной практикой. К тому времени мы с ним были как братья. Родители его жили в Бруклине. Он редко ездил домой, очень любил Калифорнию и большинство выходных проводил со мной на озере. Им заинтересовался мой отец, и после того как Майк закончил университет, подыскал ему помещение в медицинском комплексе, где практиковал сам. Отец, разумеется, очень хотел, чтобы я работал вместе с Майком, но к тому времени у нас с Вивиан уже были свои планы, и я открыл офис в Лос-Анджелесе.
Карен остановила машину у светофора. Они уже въезжали в центр города, и девушка вновь ощутила щемящий душу страх: ее желтый автомобиль слишком бросался в глаза.
– А Майк что-нибудь знает о Томе Кигане?
– Он позвонил мне после твоей первой статьи и в шутку спросил, не могла бы ты написать статью о нем и его пленках "Бетталайф". – Драммонд улыбнулся. – Как ты помнишь, упоминание о Кигане не доставляло мне тогда особого удовольствия, поэтому разговор о тебе и о Томе я свел к минимуму. А сегодня утром я намеренно был очень краток, просто сказал, что мы скоро приедем и нам понадобится его помощь. Майк соображает мгновенно, ему незачем расписывать все в деталях. Он, вероятно, прочитал статью о "Триц-блиц" и, может, даже пытался дозвониться ко мне в долину, думая, что я там. "Приезжай", – единственное, что сказал он. Поверни направо у мебельного магазина, – Драммонд указал рукой направление, – а потом через два квартала – налево.
Карен облегченно вздохнула, съезжая с оживленной дороги. Впереди была спокойная, утоптанная зеленая улица с многоэтажными домами. Затем она свернула налево, на такую же тихую улицу, где возвышался современный комплекс офисов с просторной автостоянкой. Назывался он "Тринити-Хаус".
Драммонд показал на окна, выходившие на улицу:
– Это хирургический кабинет отца. Кабинет Майка с другой стороны. Объезжай здание, там есть другой вход.
Карен въехала в ворота, над которыми висела надпись: "Центр гипнотерапии Шаста", выключила двигатель и с облегчением произнесла:
– Ну что ж, пока все в порядке.
Драммонд ласково похлопал ее по колену.
– Молодец, Скарлет. Пойдем посоветуемся с гением.
Карен протянула руку на заднее сиденье и достала сумку.
– Пленка у тебя?
Драммонд похлопал по левому карману куртки.
– У самого сердца.
В тот момент, когда они входили в здание, серый "плимут"-седан без номеров въезжал в город со стороны автострады И-5. В машине сидели двое мужчин: Альбатрос и Перегрин. Машину вел белый – Альбатрос. Негр Перегрин мысленно чертыхался – когда же наконец закончится эта сумасшедшая охота и он снова окажется в жарких объятиях своей подруги в Сан-Диего. Обоим мужчинам было за тридцать, оба сильные, крепкие и вооружены до зубов. На них были обычные деловые костюмы – совершенно неподходящая одежда для прогулки в горы. Но что делать, если начальник, ослиная задница, выпихнул их на север совершенно неожиданно, без всякой подготовки, к тому же видеть, как твой босс напустил в штаны, это не придает тебе уверенности в своих силах. Что бы там ни было на пленке, похоже, это хороший гвоздь в чью-то политическую задницу. Даже Джекдоу, который всегда отличался поразительным хладнокровием, здорово запсиховал.
Запищал бипер.
Они мгновенно отреагировали.
Перегрин выпрямился, уставившись на экран прибора слежения:
– Наконец-то!
Альбатрос, мрачный блондин, злобно пробормотал:
– Попались, сволочи!
Перегрин схватил телефонную трубку и набрал номер.
– Это Перегрин. Позовите Джимми Джекдоу.
– Да? – послышался в трубке голос Джекдоу.
– Только что поймали сигнал.
– Слава Богу. Вы где?
– На И-5. Проехали полгорода.
– Какое расстояние?
– Две мили.
– Они стоят или движутся?
– Пока не могу сказать.
– Когда сможете убраться с автострады?
Перегрин взглянул на карту штата.
– Через две мили будет перекресток, нам придется вернуться.
– Хорошо. Не клади трубку.
Долгие двадцать секунд молчания.
– Небось скачет от радости, – сказал Перегрин, прикрыв трубку рукой.
– Вряд ли. Ему от кого-то здорово досталось, когда мы потеряли эту парочку в Лос-Анджелесе.
– Вы не упустили их? – снова послышался в трубке голос Джекдоу.
– Сигнал четкий, но дистанция увеличивается. Может быть, они стоят, а мы едем в противоположном направлении.
– Хорошо. Съезжайте с автострады и найдите их. Не хватайте, пока не свяжетесь со мной. Они могут где-нибудь выбросить пленку. Нам надо знать где. Я проверяю их контакты. Как только обнаружите их, сразу звоните.
– Вас понял.
Перегрин закончил прием.
* * *
Майк Фоллон в белом халате, наброшенном на желтовато-коричневый твидовый костюм, в очках с толстой оправой и сильными стеклами, скрывавшими его большие зеленоватые глаза, внимательно слушал рассказ о Томе Кигане и о пленке, как и всегда, когда принимал пациентов. Тишина кабинета и неподдельный интерес, с которым Майк всегда выслушивал своих пациентов, позволяли ему весьма успешно заниматься врачебной практикой.
Майк ни разу не перебил Драммонда, рассказ которого время от времени дополняли замечания Карен. Лишь изредка Майк наклонялся над столом, делая какие-то пометки, потом снова откидывался на спинку мягкого кожаного кресла, сложив руки и касаясь губ кончиками указательных пальцев.
И только когда Драммонд закончил, Майк наконец позволил себе проявить свои эмоции, но сделал это так бурно, с таким удивлением, смятением и испугом, что Карен буквально подскочила на стуле.
– Боже мой! Ну вы и влипли! – Майк вскинул руки, затем резко опустил их, с силой хлопнув по подлокотникам кресла, и захохотал. – О братья, сестры, просто что-то невероятное! – Он наклонился над столом и, не глядя на Драммонда, протянул руку: – Дай мне пленку.
Драммонд вынул кассету из кармана.
Фоллон осмотрел ее, постучал по ней большим пальцем.
– Девяносто минут. Ты говоришь, фоновая запись для подсознания на всей пленке?
– Насколько я в этом разбираюсь, – кивнул Драммонд.
– Расшифрую я сам, но печатаю я паршиво. Девяносто минут уложатся на десяти страницах, если печатать с двух сторон. Работы здесь часов на пять. Сделаю это сегодня вечером после работы. В пятницу всегда полно пациентов. Пол знает. В конце недели сплошные неврозы, люди боятся одиночества. До шести у меня все забито.
– Если бы вы могли расшифровать запись, – сказала Карен, – я осталась бы здесь и напечатала сама.
Фоллон решительно покачал головой.
– Нет, дорогая. Лучше, чтобы вас обоих через пять минут здесь не было. – Он развел руками, серьезно глядя на них обоих. – Я кое-что знаю об этих парнях. Я написал книгу, провел ряд исследований...
– Пол говорил мне, – вставила Карен.
– Так вот, я обнаружил такое, что даже самому не поверилось. В этой стране происходят потрясающие вещи! Мы все в руках криптократии, Карен, тех, кто процветает на секретности. Они уверены, что имеют право делать черт знает что, потому что законы, которым подчиняются обычные смертные, пишутся не для них. Подобно Джеймсу Бонду, у них есть лицензия на убийство. Но они пошли значительно дальше Бонда. Их лицензия называется "Закон о национальной безопасности", и если они считают, что данная ситуация угрожает национальной безопасности, то могут пристрелить вас в Лос-Анджелесе, превратить вас в зомби, лишив памяти, сделать шпионом, убийцей, закопать на шесть футов в пустыне либо засунуть в ракету и отправить на Луну.
Майк опять откинулся в кресле, держа в руке кассету и внимательно разглядывая ее, словно мог зрительно раскрыть ее тайну.
– Джек Крейн. Не сомневаюсь, что за всем этим стоит именно он. Черт побери, он же был шпиком. Военная разведка или ЦРУ, а шпик – он всегда шпик. Неужели кто-нибудь верит, что Крейн не воспользуется любым своим превосходством, любыми связями, лишь бы любыми способами попасть в Белый дом и остаться там? Если этот "Триц-блиц" хоть как-то угрожает ему – берегитесь. Уверен, что ты прав, Пол. Если бы их действия были законны, за вами гналась бы целая армия и вы не выскочили бы за пределы Лос-Анджелеса. И тем не менее вам угрожает смертельная опасность. Вам надо немедленно уехать отсюда.
Майк выдвинул ящик письменного стола, достал оттуда связку ключей и бросил их Драммонду.
– Возьми мой "чероки", машину Карен оставьте здесь. Езжай домой, оставь там "чероки", садись на свой "ренджровер" и отправляйся в сторону холмов. В полночь позвони мне сюда. Если все будет в порядке, приедешь, заберешь пленку и отправишься в Лос-Анджелес. А теперь уезжайте и, ради Бога, смотрите в оба.
Драммонд и Карен поднялись. Карен протянула Майку руку.
– Это была непродолжительная, но впечатляющая встреча, Майк. Надеюсь, мы еще встретимся при более благоприятных обстоятельствах.
Фоллон поднялся и обошел письменный стол, чтобы попрощаться с ними.
– Можете положиться на меня. Если эта пленка то, что мы думаем, тогда мы вместе отпразднуем вашу Пулитцеровскую премию.
– Я собирался навестить отца, но в данных обстоятельствах... – замялся Драммонд.
Фоллон покачал головой.
– Твоего отца здесь нет, он дома. По пятницам во второй половине дня он больше не работает. Он любит длинные уик-энды. Пол, ты там, на озере... поосторожнее, ладно?
– Можешь быть абсолютно спокоен, – кивнул головой Драммонд.
* * *
Зазвонил телефон. Перегрин снял трубку.
– Нашли? – послышался в трубке голос Джекдоу.
– Пока ищем. Но уже где-то близко. Ведь это все-таки город, они могли укрыться в любом месте.
– Они стоят?
– Кажется, да.
– Хорошо. В Реддинге у него один контакт – отец. Доктор Роберт Драммонд. Медицинский центр "Тринити-Хаус" на Тринити-стрит. Карта города у вас есть?
– Только что приобрели.
– Проверьте центр "Тринити-Хаус". Если обнаружите там автомобиль марки "ХР-3", звоните. Я подошлю к вам Чайку и Черного Дрозда с фургоном. Надо, чтобы все было чисто. Если автомобиль начнет двигаться, тоже звоните. Эта парочка, скорее всего, направится к озеру. Чайка и Черный Дрозд их перехватят.
– А если они оставят кассету у стариков? – спросил Перегрин.
– Если ее у них не окажется, спросите у девчонки Биил, где она. Только очень вежливо.
– Разумеется, очень вежливо, – захохотал Перегрин.
Он положил трубку, развернул на коленях карту города, сверил их местонахождение по указателям улиц и отыскал на карте нужную им точку.
– Едем четыре квартала прямо, потом поворачиваем налево, еще два квартала, и снова налево. Это и будет Тринити.
* * *
Недалеко от автомобиля Карен был припаркован "чероки", прочный, с мощным мотором джип, рассчитанный на проселочные дороги.
Драммонд включил двигатель и выехал со стоянки.
Карен бросила взгляд на свой автомобиль и шутливым тоном сказала:
– Прощай, "баттеркап", когда-нибудь увидимся.
– Здесь машина будет в безопасности. Вернемся и заберем ее, когда все закончится, и несколько дней отдохнем у озера.
Драммонд пересек стоянку, остановился у ворот, чтобы пропустить справа красный "корвет", и увидел, как слева в ворота Центра медленно въехал серый "плимут". Сидевший в "плимуте" негр внимательно смотрел куда-то поверх головы Драммонда, словно искал нужный адрес. Потом негр показал пальцем на указатель Медицинского центра. "Плимут" остановился.
– Они уже здесь, – сказала Карен.
Драммонд свернул на соседнюю улицу.
* * *
Аппарат слежения неистово пищал.
Вздрогнув, Альбатрос обратился к своему партнеру:
– Должно быть, они где-то сзади. Сходи, посмотри.
Перегрин вышел из машины, исчез за углом здания, через несколько секунд появился и сел в автомобиль.
– Они здесь.
– Слава Богу, – пробормотал Альбатрос и выключил аппарат. – Звони Джекдоу.
Перегрин многозначительно посмотрел на него.
– Ты, видно, чертовски устал отдавать распоряжения.
– Я же веду машину!
– Ах да, совсем забыл. Действительно, тяжелая работенка. – Негр протянул руку к телефону.
Послышался голос Джекдоу.
– Мы засекли их. Медицинский центр, – сказал Перегрин.
– Хорошая работа. Видели их?
– Нет, только машину. Запаркована со двора, подальше от посторонних глаз.
– Хорошо. Накройте их. Фургон будет минут через двадцать. От озера до Центра десять миль. Если они появятся, отделайте негодяев из "тазера", бросьте в "плимут" и убирайтесь оттуда. Позднее встретитесь с фургоном. Если кассеты у них нет, узнайте, где они ее оставили. Скорее всего, у отца. Я хочу, чтобы сегодня к вечеру вы доставили и их, и пленку. Смотрите не упустите их. Если что, я откручу вам яйца!
Перегрин положил трубку.
– Поехали. Машину поставишь позади "ХР-3".
Альбатрос въехал на стоянку и остановил машину. Перегрин взял с заднего сиденья кожаный чемодан. В нем лежали два электрических автомата "тазер".
"Тазер" – это оружие, стреляющее с близкого расстояния маленькими наконечниками, связанными с автоматом проводами толщиной с волос. Когда наконечник попадает в тело, цепь замыкается и бьет высоковольтным током, который, быстро увеличиваясь до пятидесяти вольт, выводит из строя нервную систему и парализует мышцы.
Пока автомат остается в рабочем положении, боль нестерпима. Перегрин ни секунды не сомневался, что Драммонд расколется как миленький и расскажет им, где пленки, едва услышит крики девчонки.
Один автомат он передал Альбатросу.
– Возьмешь на себя Драммонда.
– А ты в это время "поиграешь" с девочкой. – Альбатрос бросил на Перегрина насмешливый взгляд.
Перегрин криво усмехнулся.
– Ты думаешь, я занимаюсь этим дерьмом, потому что мне платят?
– Нет, – ответил Альбатрос. – Такая мысль никогда не приходила мне в голову.