Если подумать, насколько для нашей демократии важно предотвращать убийства политических и общественных деятелей, сумма, которая выделяется Секретной службе ежегодно — один миллиард четыреста миллионов долларов, из которых почти две трети идут на обеспечение безопасности, — кажется похожей на опечатку. Действительно, хотя бюджет организации был существенно увеличен после 11 сентября, с тех пор он только уменьшается, если принимать в расчет инфляцию. Сюда не входят дополнительные ассигнования на покрытие дополнительных затрат на работу во время избирательной кампании и обслуживание мероприятий национального уровня с особыми требованиями к безопасности.
И это в то время, когда террористы, получающие щедрое финансирование, приходят на смену одинокому сумасшедшему с пистолетом, бывшему ранее величайшей угрозой для выборных должностных лиц Америки, и когда количество угроз в адрес президента возросло на четыреста процентов. Тем не менее, Секретная служба предпочитает не просить у Конгресса существенного увеличения финансирования, а уверять членов парламента, что организация справится со своей работой при небольшом увеличении, несмотря на то, что обязанностей становится все больше и не имеющие возможности выспаться агенты работают почти круглые сутки.
Разумеется, когда мы спрашиваем, нуждается ли Секретная служба в лучшем финансировании, директор Салливан сравнивает ситуацию с трудностями, с которыми сталкиваются солдаты в Ираке.
«Давайте признаем, — говорит он, — каждый хотел бы увеличить свое финансирование. Я смотрю на наш бюджет и говорю: „О, я бы очень хотел иметь то и это“. Затем я думаю обо всех жертвах, которые нам приходится приносить — я имею в виду то, что мы сейчас ведем две войны. Я как-то раз посмотрел на первую страницу „Вашингтон пост“ и увидел там фотографии, на которых несколько моряков укладывались спать. Они собирались провести ночь на бетонном полу, на матрасе из чего-то, похожего на туристическую пенку, может быть толщиной в дюйм».
«Эти парни, — говорит он, — воюют за нашу страну, и они не будут знать, встав завтра с рассветом и подвергая себя опасности весь последующий день, останутся ли они живы и смогут ли когда-нибудь снова прилечь и отдохнуть в постели».
В отличие от солдат в Ираке, «у нас все не так плохо, — говорит Салливан. — Но все должны делать свою часть работы. И я считаю, что я в долгу перед ними. Я считаю, что вся наша организация обязана людям, которые платят нам зарплату, и должна работать качественно и эффективно и как можно лучше распоряжаться ресурсами, которые предоставляет нам правительство. И я полагаю, все так и есть».
Попытки Салливана сравнить агентов Секретной службы с двадцатидвухлетними солдатами в Ираке демонстрируют, насколько руководство Секретной службы потеряло связь с реальностью. В отличие от солдат, проходящих службу в Ираке, опытные агенты Секретной службы получают предложения с заработной платой в четыре раза выше со стороны частного сектора, если они согласны оставить организацию.
Одним из директоров, которые это понимали, был Брайн Стаффорд, возглавлявший агентство с 1999 по 2003 годы. Поскольку Стаффорд осознавал, что проблема существует, бюджет Секретной службы еще до атаки 11 сентября рос на двадцать пять процентов в год с учетом инфляции.
«Когда я стал директором, одним из первых моих действий стал сбор мнений специальных ответственных агентов всех местных отделений, — говорил мне Стаффорд. — Я узнал, что у нас были проблемы, связанные с качеством жизни и ростом текучести кадров. Это происходило не из-за отсутствия у сотрудников желания работать. Это было связано с тем, что страдала сама их жизнь».
С повышением финансирования Стаффорд нанял еще тысячу агентов.
«Сверхурочной работы было чересчур много, — говорит он. — Условия работы наших сотрудников были слишком тяжелыми».
В наши дни, в то время как Секретная служба создает условия, которые ведут к увольнениям опытных агентов, она также ставит под угрозу безопасность президента, вице-президента и кандидатов в президенты тем, что не выделяет достаточное количество агентов для проверки всех посещающих массовые мероприятия с помощью металлодетекторов. Под давлением штаба политиков Секретная служба позволяет людям входить в места проведения мероприятий без проверки.
Однако, по иронии судьбы, когда Эрик Зарен, представитель Секретной службы, защищал организацию после происшествия в декабре 2008 года, когда во время пресс-конференции иракский журналист бросил ботинок в президента Буша, он отметил, что всех участников проверили с помощью металлодетекторов. Таким образом, сказал он, хотя в президента и бросили ботинок, никто не пронес в помещение оружие, так что жизнь президента была в безопасности.
Безусловно, как и иллюстрирует этот пример, пока президент продолжает встречаться с людьми, Секретная служба не в состоянии предотвратить каждый инцидент. С тех самых пор как появился пост избранного народом президента, напряжение между необходимостью дать президенту общаться с народом и необходимостью обеспечивать его безопасность является постоянным. Агенты Секретной службы все время должны сохранять равновесие — качественно защищать президента от угрозы и при этом не выглядеть как гестапо. Но невыполнение самых основных мер предосторожности не имеет оправданий в той же степени, как решение полицейского из Вашингтона, охранявшего президента Линкольна в театре «Форд», пройтись выпить стаканчик в ближайшем баре.
В кинофильме «На линии огня», где Клинт Иствуд играет агента Секретной службы, Секретная служба подозревает, что политический убийца хочет совершит покушение на президента во время его запланированной поездки в Калифорнию. Не зная местонахождения убийцы, Секретная служба советует главе администрации президента отменить поездку. Говоря, что избирательная кампании по переизбранию президента слишком важна, глава администрации отклоняет этот совет.
Напряжение нарастает, и вот — как раз до того, как убийца — сыгранный Джоном Малковичем — готов выстрелить в президента на торжественном ужине, проводимом с целью сбора средств на избирательную кампанию, Иствуд бросается на него и оказывается ранен. Он действительно получает пулю вместо президента. Однако решение пропускать людей без проверки на металлодетекторах, которое Секретная служба может принимать на мероприятиях с участием президента и кандидатов в президенты, еще безрассудней и опрометчивей, чем то, что показано в фильме 1993 года.
Даже в тех случаях, когда у Секретной службы есть возможность взять людей из других силовых структур на время проведения мероприятий, например, для охраны главы иностранного государства, приехавшего на Генеральную ассамблею ООН, она отказывается это делать и, испытывая судьбу в случае возможной угрозы, назначает всего трех агентов для охраны.
«Это еще один пример упрямства нашего руководства, которое говорит: „Мы справимся; нам помощь не нужна; мы — могущественная Секретная служба“, — говорит агент, работавший во время Генеральной ассамблеи. — Они следуют этой установке в ущерб интересам своих агентов и в ущерб благополучию и безопасности тех лиц, которых мы охраняем».
Экономя на агентах и металлодетекторах, чтобы произвести впечатление на Конгресс, Секретная служба в то же время впустую тратит деньги налогоплательщиков, заставляя агентов писать отчеты о тысячах арестов, которые в действительности были осуществлены местной полицией. То, что организация позволяла себе инструктировать агентов не обращать внимания на нарушения закона, позволяя нелегальным мигрантам работать в доме министра внутренней безопасности, завышать статистические показатели, приписывая себе аресты, произведенные другой силовой структурой, обязывать агентов заполнять сведения о пройденной ими подготовке и экзаменах самостоятельно и репетировать демонстрацию обучающих заданий, чтобы произвести впечатление на Конгресс и федеральных прокуроров Соединенных Штатов, — все это питает атмосферу нечестности и коррупции, которой нет места в организации, чья миссия — охрана правопорядка. Эта атмосфера обмана приходит в конфликт с внутренней честностью агентов Секретной службы.
Тот факт, что Секретная служба сокращает группы противодействия нападениям до двух человек и уступает требованиям штаба кандидатов и политиков располагать группу на далеком расстоянии от охраняемых лиц, указывает на то, что эта организация скорее готовится иметь дело с одиноким вооруженным безумцем, чем с полномасштабной террористической атакой. То, что в службе используются МР5, а не более мощные М4, которыми могут быть вооружены террористы, является еще одним доказательством этого. Секретная служба, в отличие от ФБР и военных структур, игнорирует необходимость регулярных тренировок и стрелковой переподготовки, подчеркивая полное пренебрежение к святости миссии Секретной службы. В некоторых случаях члены групп противодействия нападениям не стреляют из SR-16 более года.
«Почему показы в центре Роули для высокопоставленных персон, политиков и других людей должны быть отрепетированы? — спрашивает агент одной из главных групп охраны. — Это пришло в голову инструкторам и супервизорам, знающим, что без репетиции мы будем выглядеть как кучка идиотов, бегающих вокруг и не знающих, что делать?»
Как может что-то, столь шокирующее как досрочное прекращение проверок с помощью металлодетекторов, продолжаться столь долгое время без того, чтобы кто-то об этом не рассказал? Между ФБР и ЦРУ долгое время существовала так называемая «стена», не позволявшая сотрудникам этих организаций делиться друг с другом информацией, что ухудшало способность этих структур обнаруживать и предотвращать террористические атаки. Точно так же инвестиционные банки принимали заведомо не соответствующие стандартам ипотечные ценные бумаги, подрывая американскую экономику и требуя от министерства финансов расходов в сотни миллионов долларов, необходимых для их поддержки. Таким же образом, Государственная комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку отметала обвинения в том, что Бернард Мейдофф запустил финансовую пирамиду.
«Если бы это была частная компания, она бы не выжила, — говорит агент. — Но раз это принадлежит правительству, никто не несет никакой ответственности».
Последствия убийства президента или кандидата в президенты непредсказуемы. Если бы Авраам Линкольн не был убит, Эндрю Джонсону, его преемнику, не удалось бы подорвать усилия Линкольна по объединению нации и предоставлению бóльших прав чернокожим во время Реконструкции Юга. Если бы Джон Кеннеди не был убит, Линдон Джонсон, вероятно, никогда не стал бы президентом. Если бы Роберт Кеннеди не был убит и выиграл президентские выборы, Ричард Никсон никогда не был бы избран.
Убийство политического деятеля угрожает демократии. Разумеется, руководство Секретной службы понимает важность своей миссии. В день пятьдесят восьмой годовщины со дня смерти Лесли Коффелта, Ник Тротта, глава Управления по обеспечению безопасности, написал письмо всем агентам. Именно Коффелт защищал президента Трумэна в Блер-хаусе. Умирая от полученного ранения, Коффелт поднялся на ноги и, опираясь о стену будки, выстрелил в голову Гризелио Торресолы, обезвредив этого человека, собиравшегося убить президента.
В своем письме Тротта написал: «Мы не должны потерпеть неудачу в нашей защитной миссии. Мы охраняем жизни тех, кого — как надеется наша страна — мы защитим любой ценой». Тротта добавил: «Мы здесь для того, чтобы убедиться, что у вас есть все необходимое, чтобы делать то, что вы должны делать».
Написанное накануне выборов 2008 года, письмо заканчивалось такими словами: «В эти последние несколько дней, оставшиеся до выборов президента, как и участники избирательных кампаний, вы постоянно находитесь в поездках, и вы должны оставаться всегда настороже, очень внимательными к деталям. Мы делаем эту работу в качестве безымянных агентов, безымянных сотрудников. Мы продолжаем делать это без фанфар и громких похвал».
Тротта хорошо обрисовал рамки миссии Секретной службы, но его слова отдают фальшью. Руководство Секретной службы закрывает глаза на то, как его собственные ошибки подрывают исполнение этой миссии и безопасность тех, кого эта служба защищает.
Ни главный инспектор Министерства внутренней безопасности, ни Конгресс не проникли за внешний лоск организации, чтобы узнать о недостатках в ее работе. И до тех пор, пока президенты продолжают выбирать директоров, возглавляющих организацию, из самой Секретной службы, практика отрицания существующих проблем останется неизменной.
«У нас нет столько людей и оборудования, чтобы выполнять работу по обеспечению безопасности так, как они рассказывают, — говорит агент с большим опытом работы. — И то, что мы вплоть до этого момента не столкнулись с каким-либо инцидентом из-за этого, просто удивительно, это чудо».
Большинство американцев даже не догадывается, что стоит за защитой президента, семьи президента, вице-президента и кандидатов в президенты. Они, возможно, видят агентов на каком-либо мероприятии или в торговом центре у входа в магазин — одетых в костюмы, с наушником в ухе и спиральным проводом, проходящим вокруг уха и исчезающим где-то под воротничком рубашки. И тогда они вспоминают, что читали утром в газете, что в город приехал президент или кандидат в президенты, и понимают кто перед ними.
Если агенты кажутся слегка невнимательными к уличной суматохе, выглядят отстраненными от течения жизни, то это потому, что они настроены на несколько другое измерение, измерение повышенной осознанности. Они замечают что-то необычное в обыкновенном прохожем — мужчина в странной шляпе, нервно заглядывающий в магазин: в нем есть что-то странное — на его лбу в прохладный день выступили капли пота.
Если все хорошо, агенты могут повторить слова поэта Джона Мильтона: «Те, кто только стоят и ждут, тоже несут свою службу».
Но большинство дней не такие. Чаще всего рабочие будни несут с собой риск, нагрузку и тщательное планирование, которым так вредит опасная практика Секретной службы, экономящей средства. Агенты, озабоченные тем, что Секретная служба находится на волоске от возможного несчастья, говорят, что только директор, назначенный со стороны, может провести в жизнь значимые изменения, которые необходимо внести в процесс управления и культуру организации.
Если все останется без изменений, убийство Барака Обамы или будущего президента становится вполне вероятным. Если это случится, будет назначена новая Комиссия Уоррена, чтобы расследовать трагедию. Она обнаружит, что Секретная служба была шокирующе халатна в исполнении своего долга перед американским народом и перед своим собственным элитным корпусом храбрых и преданных своему делу агентов.