Джейн сидела в столовой, потягивая чай и пытаясь решить, как быть. Она несколько раз подумывала уйти, но так и не смогла этого сделать. Она не могла уйти, не убедившись, что с Рисом все будет хорошо. Кроме того, ей хотелось узнать, что же случилось с ней прошлой ночью.

Она откусила кусочек тоста, но аппетита не было. Джейн взяла тарелку и отнесла ее обратно в маленькую кухню, оформленную в стиле камбуза. Вдоль одной из стен тянулись блестящие, черные гранитные столы со всевозможными бытовыми приборами. Из натертой до блеска нержавеющей стали. Такими, которые только могли потребоваться повару. Комната была ультрасовременной, но, казалось, никто никогда не пользовался всеми этими удобствами. Шкафы были практически пустыми, так же как и многочисленные полки холодильника.

Джейн решила, что это не особенно странно — как ей казалось, ни Рис, ни Себастьян не похожи на любителей домашней кухни. Пожалуй, оба были из тех, кто ест на ходу — одно она теперь знала точно, братья очень богаты. Ее мнение о Рисе, когда она впервые увидела его в баре, было абсолютно верным. Его квартира просто кричала о богатстве и утонченном вкусе. В отличие от него Джейн выросла в старом доме, построенном в викторианском стиле, и половина комнат использовалась как похоронное бюро.

Джейн вернулась в так не похожую на кухню столовую. Когда Джейн была в этой комнате, ей казалось, что она каким-то образом попала в прошлое и сидит в большом обеденном зале старинного английского особняка.

Одна из ведущих в коридор дверей отворилась, и в комнату вошел Себастьян. Для человека, чей брат вел себя более чем странно, он выглядел чересчур спокойным.

— Во-первых, думаю, вы будете рады узнать, что не замужем за моим братом, — сообщил он ей.

Джейн уже более-менее начала соображать, и сама пришла к такому заключению. Правда, облегчение, которое она думала испытать от того, что оказалась права, было не таким сильным, как можно было предположить.

Но прежде чем она успела удивиться такому равнодушию, Себастьян вдруг абсолютно спокойным голосом добавил:

— У него амнезия, и, по-видимому, он считает себя английским виконтом из девятнадцатого века.

— Что?

— Ага, — Себастьян сел за стол напротив нее. — Он мало что помнит из своей нынешней жизни.

Она нахмурилась, удивленная тем, как он выразился, но он тут же добавил:

— Думаю, нынешняя — не совсем подходящее слово, — о своей настоящей жизни.

Джейн кивнула. Она видела кино об амнезии по телевизору, но это были художественные фильмы, обычная выдумка. А, может, и нет. Происходящее казалось столь же невероятным, как и любой фильм, который она видела.

— Разве бывает такая амнезия?

Себастьян пожал плечами.

— Амнезия может проявляться по-разному.

Джейн снова поразило бесстрастное отношение Себастьяна к проблеме Риса. Английский виконт? Ей казалось, что это — достаточный повод поволноваться.

— Разве его не нужно показать врачу? Что если это еще не все?

Похоже, Себастьян слегка смутился, но это выражение тут же исчезло, так что Джейн едва успела его заметить.

— У нас есть семейный доктор. Я позвонил ему, объяснил поведение Риса, и он сказал мне, что у него амнезия.

— Даже не осмотрев его?

— Он сказал, что это не может быть ничем другим.

— Но что если у него травма черепа? Что, если он нуждается в уходе врачей? — Она поверить не могла, что доктор может поставить подобный диагноз по телефону.

— Он собирается посмотреть Риса. Завтра. Но он думает, что Рису не стоит выходить из квартиры, потому что… поскольку Рис считает, что он из другого времени, наш мир, машины, небоскребы и тому подобное может отрицательно на нем сказаться. Это может быть губительно для Риса.

Джейн решила, что это логично. А у братьев, наверняка, достаточно денег, чтобы иметь семейного врача, которого можно вызвать на дом.

— Что ж, хорошо, что доктор считает, что с ним все будет в порядке. А он сказал вам, хотя бы предположительно, сколько времени понадобится Рису, чтобы его состояние улучшилось?

Себастьян покачал головой.

— Нет. Он поправится, но на это могут уйти недели или даже месяцы.

Джейн всем сердцем сочувствовала Рису. Бедный, запутавшийся человек. Как ужасно так жить. Ее отец не был полным психом, он просто отчаянно хотел верить, что мать Джейн жива, поэтому вел себя так, словно она все еще с ними. Разговаривал с ней. Его поведение разрывало Джейн сердце.

Рис не пытался вернуть людей, которых потерял, но ее душа все равно болела за него.

— Мне очень жаль, Себастьян.

— Знаю, — Он тепло улыбнулся.

Джейн вздохнула и начала вставать. Нужно идти. Она знала, что со временем Рису станет лучше, и у нее не было причин оставаться здесь. Джейн чувствовала себя подавленной, хотя и не могла объяснить, почему.

— Джейн, — Себастьян протянул руку и сжал ее ладонь. Его пальцы обхватили ее. Они казались совсем не такими сильными, как пальцы Риса. — За Рисом нужно все время присматривать. Доктор сказал не спускать с него глаз, потому что очень многие вещи могут шокировать его.

Джейн кивнула, не понимая, зачем он говорит ей это.

— Эта квартира расположена над ночным клубом. Нашим с Рисом клубом. И ночь мы обычно проводим внизу. Он очень популярен — и без помощи Риса я буду очень занят, я не смогу следить за ним и управлять клубом. Поэтому мне нужны вы. Вы можете остаться и присмотреть за Рисом?

Глаза Джейн расширились. Он хотел, чтобы она осталась здесь — с ними. С Рисом.

— Разве… разве вам больше некого об этом попросить? — Она не могла присматривать за Рисом. После сегодняшнего утра она не могла даже в глаза ему посмотреть, что и говорить о том, чтобы следить за каждым его движением. Кроме того, было что-то абсурдное в идее присматривать за мужчиной вроде Риса. Он казался слишком мужественным, слишком сильным.

— Ну… дело в том, что он все еще считает, что вы обручены, — объяснил ей Себастьян. — Так что вы идеально подходите. Он не станет задавать вопросов.

Это звучало разумно, но почему Рис продолжал считать, что между ними есть какие-то отношения? Подумав, Джейн решила, что это оттого, что когда он проснулся, она, раскинувшись, спала в его постели. Пожалуй, ей повезло, что он решил, что они собираются пожениться. Мог бы просто принять ее за проститутку или еще хуже.

— Я… не знаю, — Она вытащила ладонь из его пальцев. Джейн не знала этих людей. Не может же она просто взять и переехать к двум абсолютно незнакомым мужчинам.

— Мне очень нужна ваша помощь, — сказал Себастьян.

— Как я смогу запретить ему выйти из квартиры, если он захочет? — Почему она об этом спрашивает? Она что, думает остаться?

Себастьян улыбнулся краешком рта.

— Думаю, вы сможете с легкостью его контролировать. Он очень увлечен вами.

От его слов ей не стало легче. Хотя от них у нее по коже снова побежали мурашки.

Еще немного, и она пропала.

— И, само собой, я вам заплачу, — добавил он. — Вы сказали, что живете в гостинице, так? Здесь ваша комната будет бесплатной.

Джейн огляделась. Ей в самом деле нужно было где-то остановиться, пока она не поправит финансы. У нее, конечно, оставались дорожные чеки, но Джейн не была уверена, что их хватит на то время, пока ей не пришлют новую банковскую карточку и кредитки. Это было неплохим решением проблемы, пока она не найдет себе квартиру и постоянную работу.

Джейн посмотрела на Себастьяна, который внимательно за ней наблюдал.

И все же она не знает этих людей. Может, они какие-нибудь серийные маньяки. Случаются и более странные вещи, и большая их часть — за последние два дня. С ней.

Нет, Себастьян и Рис не походили на маньяков-убийц. Хотя она уже поняла, что, когда дело касается человеческих характеров, судья из нее не лучший.

— И, — подчеркнул Себастьян, — Рис ведь помог, когда вам требовалась помощь.

Тут он прав. Рис спас ей жизнь. Интересно, серийные убийцы спасают жизнь своей жертве, чтобы прикончить чуть позже? Она не была уверена, но решила, что вряд ли. Кроме того, какая-то часть ее верила Рису.

Джейн колебалась в нерешительности еще мгновение, а затем тихо сказала:

— Хорошо.

Себастьян был доволен тем, что вранье прокатило. Он даже не испытывал угрызений совести, увидев, каким расстроенным стало ее лицо, когда он выложил свой козырь, напомнив о том, что Рис спас ей жизнь. Ну, ладно, может, он и сознавал вину, но оно того стоило. Рису нужна эта женщина.

И, черт подери, если ей не нужен Рис. Себастьян почувствовал ее желание во время разговора. Нужно было только упомянуть имя Риса, и от нее исходила волна жажды.

Черт, хотелось бы ему, чтоб и за ним бегала такая милашка. О, погодите-ка, так за ним и бегает. И не одна, если подумать.

Но он недолго упивался успехом.

Джейн выпрямилась на стуле и твердым голосом сказала:

— Я останусь, но только на неделю. Это даст вам время отыскать кого-нибудь еще, чтобы присматривать за Рисом, если в том все еще будет необходимость. И я успею найти квартиру.

Неделю? Себастьян нахмурился. Рису нужна не одна неделя, чтобы заставить эту женщину влюбиться в себя. Он расстроенно вздохнул, собираясь спорить, когда снова почувствовал в комнате аромат желания. Проклятье, пусть будет неделя. Если понадобится больше, он позаботится об этом позже. А сейчас она остается. Уже хорошо. И она будет удерживать Риса дома. Себастьяну нужно было время, чтобы выяснить, кто и почему напал на Риса. В таком недоуменном состоянии он будет легкой мишенью, если нападавший охотился именно на него. Лучше держать его здесь — в безопасности.

— Неделя — в самый раз.

Она облегченно кивнула, обрадовавшись, что он не стал уговаривать ее остаться дольше.

Но теперь Себастьяну нужно было позаботиться о некоторых странностях вампирского образа жизни. Быть вампиром — что может быть проще? Быть вампиром, который не знает, что он вампир, наверняка нелегко. Риса может прикончить короткая прогулка на солнце. Или, если не утолять его голод регулярно, Джейн может погибнуть от жажды оголодавшего вампира.

— Присматривать за Рисом должно быть нетрудно, — сказал он.

Думал Себастьян иначе, но ему не хотелось спугнуть ее.

— Вам нужно запомнить всего три вещи.

Джейн слушала его, широко распахнув зеленые глазищи.

— У него аллергия на солнце, поэтому он не может выходить на свет. Обычно это не проблема. Мы работаем по ночам, так что его график помогает ему держаться подальше от солнца.

В сущности, все это было правдой.

— Он может выходить на улицу в пасмурные дни?

— Да. Но только когда небо полностью затянуто. Солнце — для него яд.

Она кивнула.

— А еще у Риса полный букет пищевых аллергий, поэтому обычно он пьет протеиновые напитки.

— Он не ест? — Похоже, она сомневалась.

— Ест, но только плохо прожаренное мясо. Очень плохо прожаренное. Следует диете Аткинса. Это помогает подавлять приступы аллергии, — Он поднял руки, словно все это было слишком сложно и для него тоже. — Даже не спрашивайте.

— Но он об этом помнит?

— Не знаю, но думаю, что не стоит отходить от диеты. Он слишком долго жил так. Я не хочу, чтобы у него начались проблемы с пищеварением или что-нибудь вроде того.

Джейн кивнула, но слегка наморщенный нос говорил, что она все еще находит это странным.

— И… доктор сказал мне… что пока что мы должны «во всем потакать Рису». Это важно. Иначе мы можем навредить его памяти еще сильнее, и, как сказал доктор, «его настоящие воспоминания могут быть утеряны навсегда».

Джейн выглядела ошеломленной.

Боже, какой он молодец.

Она все еще казалась настороженной, но сказала:

— Хорошо.

— Отлично. Обсудим вашу плату. Как насчет пятнадцати тысяч долларов?

Себастьян не думал, что такое возможно, но глаза ее округлились еще сильнее.

— Это… это слишком много.

Себастьян пожал плечами.

— Я люблю своего брата. И хочу, чтобы ему было хорошо.

— Я не могу взять такие деньги. Это… чересчур.

Себастьян улыбнулся, впечатленный ее отказом. Он назвал сумму наугад, подумав, что такие деньги решат исход дела, но, видимо, это оказалось ни к чему. Джейн была слишком порядочна, чтобы спокойно принять их.

— Если бы я не хотел платить — не стал бы.

Она на мгновение задумалась, но все-таки протянула ему руку.

— Ладно.

Себастьян улыбнулся. Разве он не говорил, что молодец?