Авиетка взлетела. Тяжелый агрегат с четырехкратной защитой от метеоритов, приписанный к ведомству Планетарной прокуратуры, почти взвыл, когда Тим отдал приказ на максимальное ускорение. Ионизированная плазма хлестанула в двигатели и вдавила тело в ставшую вязкой поверхность ложемента. Если бы только перегрузка могла выжать досуха отравленные изоморфом внутренности.

Сам нажрался наркоты, а теперь ною, как жалкая псина.

В глазах потемнело от перегрузки.

Авиетка, которая должна была их доставить на Луну, припарковалась рано утром к верхней секции флоотира дешевой трехзвездочной гостиницы. Следователь Ларский даже посчитал нужным предварительно связаться с Тимом, спросить вполне доброжелательным голосом, нужна ли помощь и готов ли капитан Граув, как было договорено, сопровождать изоморфа на Луну. Тим ответил, что да, и генерал-майор явно предпочел в детали решимости капитана второго ранга не вдаваться, коротко хмыкнул и отключился.

Возможно, ему было неловко.

Если он просматривал с утра файлы технического наблюдения за ними… если видел, как Ирт сворачивался вокруг него идеальным багровым куполом…

Флаа в этот раз был действительно осторожен и не перешел границу переносимости боли, не нанес серьезного вреда. Но придя в себя, Тим едва дополз до ионного душа, чтобы подлатать тело и почистить свой идиотский белый китель от потеков крови у ворота, где Ирт вошел в него.

На угловой полке находился гостиничный эмергентный пакет, в котором нашелся микрогенератор, чтобы запаять надрывы на коже и пластырный шприц с комплексом кроветворных препаратов.

Тим просидел в углу душевой комнаты долго, положив руки на согнутые колени и опустив голову. По его телу волна за волной проходила дрожь. Стоило открыть глаза, как тростниковые стены дробились на просвеченные солнцем фрагменты, лезли в глаза и мозг, подобно настырным червякам, и там распадались в метеоритную пыль.

Мира вокруг Тима опять было слишком много, невыносимо. Опять хотелось добраться до Ирта и уткнуться лицом в его сильное тело. От этого желания из глубины поднималось отвращение к самому себе. Чагой был вовсе не он, это изоморф прорастал внутрь его тела, отвравлял. Но в вывернутом мире Флаа все было ровно наоборот.

Выпив почти литр воды из-под крана, Тим с трудом вышел из душевого отсека.

Ирт развалился на кресле точно напротив двери, длинные ноги в высоких идеально гладких метроботах, казалось, растянулись на полкомнаты, губы влажно блестели.

– Подойди ко мне, Чага.

Тим помотал головой, но сделал навстречу два шага на ослабевших ногах.

* * *

Одним мыслеприказом капитан Граув выжал на старте из злосчастной авиетки всю скорость, на какую она была способна. Ее доведет автопилот, только бы быстрее.

Ускорение вдавило сразу, и через минуту ложемент уже не просто прогибался, он начал нарастать на тело, запрограммированный защищать от перегрузок.

– Что происходит! – Тим услышал яростный голос Ирта.

Изоморф сумел вырваться из ложемента и наклонился над Тимом, лицо которого уже наполовину утонуло. Сквозь муть в глазах он увидел, как на человеческом лице изоморфа бугрится, проступает багровый цвет.

– Немного ускорились, доберемся через пять минут, – прохрипел Тим.

В конце концов, он не дохлая каракатица, чтобы пыхтеть до Луны двадцать бесконечных минут под сторожащим взглядом Ирта. Когда-то бесконечно давно он гонялся на легких истребителях от Земли до колец Сатурна, к которым никто не любил приближаться, словно где-то между гигантских кругов изо льда и пыли затаилось зло, рядом с которым наваливалась тревога и не шел сон.

– Прекрати это, – взревел Ирт и стал рвать сразу несколькими руками наросшую вокруг Тима упругую защитную массу.

Тим краем глаз видел мелькание конечностей, но не мог понять, получалось ли что-то у изоморфа, только чувствовал упругие толчки вокруг тела, слышал глухие звуки рвущейся плоти, но ложемент все равно не уступал спеленутое тело.

Багровое лицо Ирта плыло над ним и менялось, пузырилось буграми, то ли это была иллюзия уплывающего сознания, то ли сам изоморф с трудом выдерживал перегрузку.

– Это защита от перегрузки, убери лапы, – пытался сказать Тим, но слова не выходили или он не мог их слышать.

– Чага! – это был даже не голос, а рев.

Тим понял, что для изоморфа плоть ложемента, затянувшая тело, была агрессией на собственность. Ирт впал в ярость. Огромное туловище рванулось в сторону, и внезапно полет изменился. Вместо ровного движения их начало кувыркать, – авиетка теряла направление и сбрасывала скорость.

Управление на меня — Тим отдал мыслеприказ почти неосознанно, на доведенном до автоматизма навыке капитана. Сразу втянув защитную материю, но, не выпуская капитана из ремней, ложемент поднялся вертикально. Вокруг Тима из прозрачного купола сочилась чернота. Звезды мигали, свободные, гордые, скрывающие в своей тени далекие миры. Тим с тоской оторвал взгляд от притягательной красоты вселенной.

Ирт высился напротив, упираясь в купол расширяющимися к низу глыбами ног, и не сводил с него злого взгляда. Панель управления с голографическими данными автопилота была мертва, видимо, он как-то сумел ее отключить – вывел из строя, не глядя на данные полета.

Под руками на ложементе уже проступили планки управления, и Тим легким движением выровнял машину, еще больше сбавляя скорость.

Звездная карта за бортом и над уже близкой поверхностью Луны говорила, что они существенно отклонились от курса, подходя к краю обратной стороны спутника. Их ждали на военной базе, где разместились инсектоиды, а вовсе не здесь, где на десятки тысяч миль вокруг, насколько знал Тим, не было ни завода, ни космодрома, – только бесконечный реголит и фрагменты базальтовых морей. Подчиняясь мыслям и движениям капитана, авиетка легко развернулась и опустила нос.

– Спускайся вниз, землянин, сейчас же!

Тим качнул головой, открыл рот, чтобы объяснить, что они сбили маршрут автопилота и должны вернуться, но Ирт бросился на него. Тело изоморфа сразу обвилось вокруг, проникло под ремни между спиной и поверхностью ложемента. Флаа рвал его на себя, жадно и бездумно.

Аварийный спуск, – отдал мыслеприказ капитан Граув, не в силах сопротивляться натиску и снова нахлынувшей жажде боли.

Удар аварийного приземления придавил их обоих к развернувшемуся ложементу. Авиетка скользила еще какое-то время, разбрасывала в стороны серые обломки породы, зарывалась носом в липкую серебристую пыль.

Они прилунились. Но Тимоти Граув не мог разлепить глаза и ничего не видел. Даже устремленного на него белого, как тяжелые горячие звезды, взгляда Ирта Флаа.

* * *

Он должен был порвать эту скользкую тварь, думал об этом с того самого момента, как выбрался из его мокрых внутренностей в уродливой хлипкой Нише с названием гостиница. Местечко для гостей, которых встречали не Пиром, как это положено на Орфорте, а только пустующими нишами.

Гнилой медергом!

Отец был прав: существа, рожденные в таком холодном, не дышащем, не меняющемся месте, не способны одарить трансформацией и жизнью Просторы Орфорта. Связь с ними превратит даже Флаа в безмозглого голубата.

Ирт вернул сбежавшую зверушку, она снова была в его власти, подчинялась требованиям. Честь охотника была восстановлена. Чагу оставалось только порвать.

Но уничтожить сладкую тварь не получалось. Разрушительную энергию ростков что-то душило, стоило только прикоснуться к телу Чаги или оказаться внутри и ощутить ток крови. Вот и сейчас Ирт бросился на него, попытавшегося вновь сбежать – врасти в космическую машину и исчезнуть.

Он должен изорвать уродца в лоскуты за одну попытку спрятаться.

Но мысль о том, что зверушка больше не будет жить, стянула спазмом набухшие у поверхности ростки. Они не желали его рвать. Они желали жить в его теле, питаться его соками каждый день!

Моча гнилых пещерных червей!

Охотник Просторов должен втянуть жертву в собственные клетки. Но землянин не поддавался, и это только подстегивало жажду. А еще тайна удивительных глаз Чаги.

Я не могу его убить, я врос слишком глубоко. Раз не получается убить, нужно забрать с собой.

Как бы там ни шипел Ру о Великой Трансформации и мощи дома Флаа. В варево рауда трансформацию! Если она не дает делать то, что Ирт желает получить. Он лучше расстанется с этой мощью и Ру в придачу, но не с землянином.

– Мы не туда прилетели, Ирт.

– Так бывает, когда червяк возомнит себя капитаном.

– Я и есть капитан, который сопровождает тебя до отправки на Орфорт.

– Не лги сам себе о том, кто ты!

– Это ты отказываешься понимать то, что происходит, больное растение! Называй меня Тим и не мешай мне!

– Да кто ты такой, чтобы командовать мною!

Ирт обхватил тонкую шею, сдавил и тряхнул. Лицо Чаги побелело, в глазах стал таять, исчезать темно-синий вызов, они увеличились, ломая разлет бровей, наполнились искрами тревоги.

Это было сладкое превращение.

– Прости…

– Открывай машину и сейчас же наружу!

– Но нам нужно лететь, – забормотала зверушка, ее голова болталась в обхвате ветвей.

– Это мы еще посмотрим, куда нужно лететь. Сейчас – открывай летающую скорлупу!

И выдернув из липучего отростка корабля легкое тело, Ирт швырнул его себе под ноги. Когда землянин оперся на руки и поднял глаза, они влажно блестели, и это успокаивало взбесившийся внутри ток энергии.

– Без силового скафандра… я умру, – нерешительно прозвучало снизу.

Просьба. Это было правильно.

– Так заворачивайся в свою отвратительную пленку и выходим.

Скорлупа легко разомкнулась и выпустила их наружу.

Пояс Безопасности вокруг Стен Флаа и то не был таким пустым и мертвым. Даже черви не копошились в пыли и обломках высушенных до сердцевины камней. Здесь не было воздуха и влаги, питающей Просторы. И черная утроба космоса выжрала весь цвет до горизонта.

Тело подстраивалось само, закрывалось, зарастало плотной корой, которая защищала живые клетки, утяжелялось в нижней части трех ног.

Способность перемещаться в космосе Флаа получили тысячи лет назад, когда их древний прадед пожрал, как гласила легенда, спустившееся из космоса живое существо и поднялся в звездную черноту, подставляя ветви бушующей звезде Орфорта. Видимо, в ростки прадеда попал не землянин и не его мертвая скорлупа, от которых было бы мало пользы.

– Идти некуда, Ирт, в этой части Луны нет ничего.

– Молчи и иди за мной.

Мягкая кожа скафандра была серебристой и, натянутая поверх кителя, делала зверушку откормленной, как тушка рауда на исходе Пояса Тепла. Вдоль его ног тянулись узкие перемычки, суставы обвивали кольца. И еще Чага чуть подлетал, когда шагал на своих надутых ногах. Оней бы, увидев его такого, трясся всем телом от хохота, и из его туловища выскакивали бы жадные до чушкиных соков ростки. Все равно Онею не получить землянина. Никому не получить.

– Хорошо, я иду. Но куда?

Он был слишком болтлив. Можно вырвать язык. Ирт мог бы попробовать потом, чтобы синие глаза стали еще красивее. На Орфорте у Чаги все отрывалось лишь один раз, ничего не вырастало обратно. Ни палец, ни листок уха. Только шерсть на голове и морде росла непрерывно.

Обрывать Ирт будет потом, сейчас им нужно уйти подальше от упавшей скорлупы. Нужно скрыться, забраться в щель, проползти и затаиться. Червяк-следователь может следить за Луной и машиной, может следить за Чагой, в черепе которого засел кусок железа. Но ему не уследить за Флаа.

Летающую скорлупу не скрыть, в вот зверушку можно обернуть собой, поглотить любые сигналы и притвориться сухим булыжником. А потом, когда человечек в черном кителе собьется со следа, Флаа поймает в ветви солнечный ветер и доберется до места, где лежат на брюхе другие человеческие корабли. Улетит прочь со зверушкой. Тим Граув умеет управлять скорлупой. Главное, чтобы его не вырвали из ветвей, не стеганули Ирта силовой плетью.

Земляне коварны, и их мертвая сила прячет много гнусных сюрпризов, но он должен попробовать. Охотничьим инстинктом обладала каждая клетка туловища изоморфа, на Просторах он, не задумываясь, действовал и получал добычу. Здесь тоже может получиться. Должно. Сдаваться Флаа не собирался.

– Боги! Откуда он здесь?

Ирт обернулся и увидел, куда смотрит Тим Граув. Справа, почти на лунном горизонте, где-то в пяти забегах от них, тянулась погруженная в пыль и скругленная по всей плоскости Стена. Она уходила, изгибаясь, в сторону, где свет над поверхностью Луны растворялся тьмой.

– Что это? – Ирт ухватил Чагу за плечо. Сквозь защитную кору он почти не чувствовал то, чего касался. – Ниши для лунных людей?

– Судя по обводу крыла – это корабль, – едва слышно ответил Тим. – Крейсер межпланетарного назначения. Его словно бросили здесь.

– Быстро к нему! – энергия ростков билась о кору, торжествуя победу.

Инстинкт Ирта не подвел. Они улетят со зверушкой. Прямо сейчас!

– Нет! – Тим стал вырываться из обхвата. – Крейсер не взлетит.

– Ты постараешься, дружок, и он взлетит.

Ирт сжал плечо и потащил своего Чагу к кораблю, не позволяя дергаться, ускоряясь, почти подлетая над поверхностью. Массивное мертвое чудовище действительно выглядело брошенным своими создателями, изъеденным пыльными лунными червями. Пустая, гулкая от сухости скорлупа летающей Ниши.

Они приблизились к крылу, уходящему в высоту третьего уровня Стен Флаа. Чага спотыкался, то ли потому, что не успевал за Иртом, то ли вновь возомнил себя крутым капитаном и любовался на здоровенную тусклую штуковину.

Крыло корабля состояло из ячеек с выступающими пятигранными ребрами. Ирт знал, что каждая дырка с таким ободком могла стать портом и впустить внутрь. Он легко влетел в одну из таких на брошенном крейсере землян на орбите Орфорта. У того корабля не было изогнутых крыльев, он больше был похож на крест с навесами на двух концах. Ирт надеялся найти в нем Чагу, а нашел только пустые гладкие ниши.

И сейчас в крыле лунного крейсера не было ничего, кроме пустоты. Следуя инстинкту, Ирт тащил капитана Граува по переходам, туда, где должна была находиться центральная часть управления мертвого чудовища. Так же, как было в том, первом в его жизни крейсере.

– Здесь нечего делать, крейсер не взлетит, – снова повторил Чага, но голос у него был испуганный.

Чего он боится? Ошибиться или оказаться правым?

– Взлетит, – прорычал Ирт и толкнул вперед землянина. Там, погруженный в темноту, открывался круг центральной Ниши управления.

– Делай что нужно, капитан Чага.

– Ты же видишь, ничего не работает, – пролепетал тот.

Ирт чувствовал, как разрослось его покрытое защитной корой тело, пока они добрались сюда. От нетерпения.

– Ты – врешь. Тебе достаточно отдать приказ через пластину в твоей башке, и здесь все засверкает огнями.

Чага молчал, его взгляд ушел вниз. Но ненадолго. Когда он поднял глаза, крылья носа были напряжены, глаза слегка прищурены.

– Думаешь, я не понимаю, чего ты хочешь? Уволочь меня с собой. На Орфорт.

– Ты и сам этого хочешь. Ты сам приходишь каждый раз и сам открываешься для меня.

– Вовсе не потому, что хочу быть твоим симбиотом.

– Я устал повторять – ты не симбиот. Симбиот может трансформироваться. Ты же – бесполезен.

– Тогда брось меня. Давай, вернемся к авиетке и полетим на военную базу. Оттуда тебя доставят на Орфорт. Одного.

Ирт дернул тварь на себя, приближая его лицо к своему.

– Я сказал, запускай! И не ври себе о том, кто ты есть и чего хочешь. Кому и почему ты нужен на самом деле. Ты – моя собственность, и все.

– Здесь не Орфорт, а на Земле у тебя нет собственности. А я не хочу ей быть – ни здесь, ни на твоей планете.

– Ты хочешь быть капитаном и космическим охотником? – внутренности Ирта завибрировали весельем.

Чага отвел взгляд, голос прозвучал почти жалобно:

– Я хочу быть нужным себе. Не думать о тебе так часто, как это происходит. И еще не называть тебя больше хозяином.

От удовольствия слышать это у Ирта защекотало под поверхностью кожи. Он бы погладил землянина по щеке, но мешал невидимый силовой шлем.

– У тебя не получится, дружок. Я вижу, как ты от меня зависишь. Просто подчинись и полетели.

Чага взглянул на Ирта и сразу закрыл глаза. Лицо его стало напряженным, брови ложились в линию, и голос прозвучал едва слышно:

– Нет.

– Да. Ты смешное существо, дружок, брось говорить бессмыслицу.

Упрямое выражение лица Чаги ничуть не изменилось, хотя глаза он открыл.

– Я не полечу.

– Отдавай приказ. Сейчас же.

Тим стоял весь окаменевший и молчал.

Гнев расцветал внутри Ирта, полз снизу вверх от живота к голове и требовал выхода. Не выдержав, он одним движением швырнул дряную зверушку на стальной, сложенный мелкими ячейками пол.

– Моча пещерных червей! Я оторву тебе голову!

Чага сучил ногами, пытаясь отползти подальше от Ирта.

Нужно было придавить это слабое тело к холодной летающей скорлупе, войти в нутро сразу со всех сторон, чтобы зверек завизжал от боли. Но несдираемая силовая пленка не давала даже прикоснуться к коже. Ярость не спадала.

– Как ты сумел сбежать из Орфорта?!

– Это не я…

Здесь было много пустого места, чтобы червяк мог долго ползать.

– Кто же тогда? Какая тварь посмела!

– Это Ру. Он выбросил меня на капсуле из шаттла.

– Ру?! – взревел Ирт. – Ты врешь, червяк. Ру уничтожил вашу машину, он не выносит летающие человеческие тарелки.

– Я не вру, Хоз… Зачем мне врать?

Хозяин! Наконец-то…

Это могло быть правдой. Хоть Ру и равнодушно пропускал мимо себя вопросы Ирта о пропавшем Чаге.

Гнилой медергом!

Как еще зверушка могла исчезнуть из Орфорта, если не с помощью Главы Стен Флаа? Ирт не почувствовал смерти любимца, даже в дальних Нишах не ощущал присутствия Чаги. А тот не мог сам сбежать из Стен – не прошел бы по Просторам и одного забега.

Ирт прорыл все Ниши до самых гнилых червей, порвал половину туловища Онея, исхлестал до визга Урда и отодрал рог Кварха, но легче не стало. Тогда появилась бессмысленная надежда найти зверушку в пустом крейсере на орбите Орфорта. Но как Чага мог бы туда попасть? Объяснения не было. Но было другое…

Ирта Флаа забавляло время от времени осторожно проникать в голову землянина во время сна. Тонкими ростками он проходил сквозь мягкие ткани висков и смотрел видения зверушки. Они были такими яркими, вкусными, часто – испуганными.

Снова и снова Чага оказывался на корабле и отправлял его на Землю. Сначала он приказывал мыслями, а потом бегал по забавным светящимся строкам и по звездной карте пальцами, размечая маршрут. Чага боялся, что корабль не полетит, что сила Орфорта притянет его обратно. И в снах так и происходило. Крейсер стартовал, но раз за разом возвращался в Орфорт. Тогда Чага начинал плакать, прямо в собственном сне. Ложился у гигантской прозрачной панели, в центре которой бушевало светило прекрасной планеты Орфорт, и бесконечно повторял одну фразу: Код три, пять, семь, кросс-переход четыреста, сектор сорок, – помоги товарищу.

Ирт смотрел этот сон много раз, и он всегда казался необыкновенным и занимательным. Как глаза Чаги.

Ирт не знал почему, не сказав ничего Ру, он на ветре звездного света поднялся к пустому крейсеру на орбите. Его вел инстинкт Охотника и странная, сплетающая ростки клеток тоска. Корабль был мертвой скорлупой, не хранящей даже запаха Чаги. Его здесь не было очень давно. Только по Нише управления бегали тревожные огоньки и светящаяся звездная карта ждала чьих-то приказов. Но чьих?

Можно было спускаться на Орфорт.

Но и там землянина не было. На Орфорте его не найти, и Ирт знал это наверняка. И тогда, подчиняясь инстинкту и тоске, Ирт Флаа повторил действия Тима Граува, подсмотренные в чудесном сне, и направил крейсер к Земле.

Инстинкт не подвел, как и всегда. Не подведет и сейчас. Наследник Стен Флаа заберет с собой драгоценную игрушку. Гнев уходил, убаюканный воспоминаниями.

– Хорошо, ты не врешь. Ты никогда не врал мне, – на выдохе пор проговорил Ирт, – кому ты нужен здесь на твоей мертвой Земле.

Тим отвернулся и долго молчал.

– У меня есть Сэм…

Сэм? Что за гнилая тварь этот Сэм!

Но Ирт удержал закипавший внутри гнев.

– И где этот Сэм? Я не видел его рядом с тобой, Тим Граув.

Чага окаменел на мгновение, потом его руки дернулись вверх, словно он хотел закрыть глаза, как делал это часто на Орфорте. Но на полпути руки замерли и опустились.

Землянин помедлил, потом поднялся на ноги. Он стоял какое-то время не шевелясь, и Ирт затаился. Нутро Охотника чуяло, что добыча совсем рядом, через секунду сама шагнет в сплетение ветвей.

Раздался протяжный звук, словно плотные воды под Просторами выдохнули шар веселящего газа, и он прокатился по пустым переходам мертвого летающего чудовища. Через мгновение крейсер наполнился светом и плотью.

Кора Ирта завибрировала от торжества.

* * *

Тим не мог унять мелкую дрожь, пробегающую по телу снова и снова. Хорошо знакомая Чаге трясучка. На Луне пыльца Ирта стала бродить в крови, как дрожжи в теплом тесте. Только Тим собирался с мыслями и силами, как его выбрасывало в сознание Чаги, который более всего желал содрать с себя шлем и экзоскафандр и отдаться теплу Хозяина и боли без остатка.

Тим врал. Он пытался воображать себя капитаном Граувом, но соскальзывал в темные образы Чаги и терял ощущение реальности.

Он и в самом деле никому не был нужен. У Сэма была семья, у Алекса служба и непонятные игры. У Рея – смерть. А у него… Старый транспортник и вечно меняющаяся, такая чужая ему команда. И так будет вечность его жизни.

В теле Хозяина было тепло, и Чага был полон так, что не требовалось ничего искать, ни о чем задумываться. Достаточно было забраться по черным режущим камням на первые уступы Стен, устроиться на сером мху и ждать, когда из Просторов вернется Ирт Флаа и поглотит его, сделает частью себя.

Сейчас, когда Ирт спросил про Сэма, правильный выбор стал таким очевидным, а морок иллюзий о самом себе, о способности кому-то что-то доказать и с чем-то справиться рассеивался, оставляя голую больную правду. Активировать корабль, – мыслеприказ в голове, казалось, произнес кто-то чужой, но на Чагу нахлынуло облегчение. От сделанного, в конце концов, выбора.

Центральная часть боевого межпланетного крейсера оживала, готовила пространство для капитана и команды. Пустая консервная банка превращалась в корабль. Силовая консоль над атриумом управления строила пространство: плоскости, возвышения, проемы, кресла для офицеров ключевых служб. Справа – арсенал, слева – артиллерия, напротив – техподдержка и служба сохранения плавучести. Только места для них останутся пустыми. Но крейсеру не было до этого дела, он ждал решений своего командира.

Сейчас все напоминало другой корабль – межзвездный крейсер «Сияющий» и самовлюбленного контр-адмирала Тимоти Граува.

Тим смотрел на графическую реконструкцию окружающего их ближайшего космоса, на фрагмент общей галактической карты справа, ощущал выдвижной адмиральский мостик под ногами, который опустил его на уровень ниже, чтобы все его движения могли видеть те, кто не займут места в этом пустом корабле. В голове стоял гул, тело потряхивало.

«Бой ведется в одной минуте крейсерского хода, в одном миллионе километров от противника».

Слова доходили сквозь толщу воды до Тима, для которого уже не оставалось воздуха. Чага дышал, но ему было неуютно от толкающегося в его сознании капитана Граува, от голограмм, ожидающих чьих-то команд, от того, что Хозяин оставил его одного на командном мостике.

– Я не могу… – всхлипнул он беспомощно.

– Командуй немедленно, – взревел Ирт.

«Штабу союзных войск, флотов и соединений и отдельных кораблей, смежным спасательным службам, включая добровольческую гвардию – огонь!»

Голос изоморфа смешался с боевыми командами памяти, и в голове взорвался тягучий пузырь. Воздух хлынул в легкие Тима.

– Нет, – прошептал он, с трудом, сквозь плотную муть выныривая наверх. – Корабль никуда не полетит.

Голограмма космоса исчезла.

И Ирт прыгнул на него, сбивая с ног. В ту же секунду мир вокруг капитана Граува исчез вместе с сознанием.