Тим распахнул глаза и сел. Система жизнеобеспечения скафандра безжалостно выбросила его в реальность. Сердце колотилось, разгоняемое адреналином. Но где он, Тим сообразил не сразу.

Бездна космоса выплюнула двух адских тварей, которые, сцепившись в клубок, крушили силовое пространство командного центра крейсера. Ужас от развернувшейся перед ним картины чудовищного боя почти парализовал Граува.

Твари крутились в почти не разлепляемой массе. Черные обсидиановые когти с хрустом рвали багровую, поросшую каменной чешуей плоть. Она оплела стальное тело первой твари, стягивала его широкими петлями. Но это не останавливало движение инсектоида, чьи конечности мелькали в смертельной пляске.

Тим подался назад и перестал дышать. Даже защищенный шлемом, он инстинктивно боялся ядовитых испарений таракана, его запаха. На тренажерах Военно-космической академии курсанты вдыхали синтезированную подделку запаха в минимальной концентрации, и до сих пор само воспоминание об этом обмывало холодным потом спину.

Но и без запахов под силовым шлемом драка выглядела страшно.

Омерзительные вибрирующие челюсти вгрызались в разросшиеся плети изоморфа. Со стальных зубов текла медного цвета кислота, испещряя каменную кору ветвей почерневшими желобками. Тим слышал рев и отвратительный хруст, как будто на Просторах Орфорта охотники рвали тысячи примитивных существ.

Ветвь Ирта, почерневшая и раздувшаяся, пробивалась через идущие уступами челюсти внутрь инсектоида. Тот пытался выдернуть ее из себя, и черно-багровые куски, срезанные бритвами когтей, разлетались в стороны. Эти ошметки сразу ползли обратно, лепились к бьющему по полу отростку изоморфа и всасывались в него.

Ирт был уже внутри инсектоида и обвивал его тело. Но это не замедлило бешеной скорости таракана и даже не травмировало его. Он кувыркнулся на спину, прорезая костяными гребнями сдавливающую его живую петлю. Но та срасталась на глазах. Снова поворот оливковой туши, и ястребиная лапа прошла бесформенного Ирта насквозь. Вспыхивающие чернотой фасетчатые глаза, казалось, прямо сейчас наблюдали за Тимом, а не за врагом.

Победителя здесь не могло быть. Еще несколько секунд, и у обзорного купола корабля вместо двух поднимется одна тварь – оливково-красная, состоящая из ветвей и костяных наростов, покрытая хитином и каменной корой с кожистыми веревками капюшона. Нужно поднять щиты, задраить люки и – вышвырнуть из крейсера сцепившихся монстров.

– Создать периметр безопасности, – перекрывая собственный мыслеприказ, крикнул Тим.

Управляемый консолью силовой луч ударил в клубок тварей, отбрасывая их к стене и проникая в их сцепку. Он скользил между ними, обтекая конечности инсектоида, расширяясь, вырастая между противниками непроницаемой стеной.

Тим сразу понял, что компьютер крейсера воспринимал инсектоида как союзника и не пытался его покалечить без особого приказа. Хотя удар силового луча внутреннего периметра крейсера вряд ли бы нанес существенный вред этой монолитной машине убийств.

Ирт, теряя части затолканной в челюсти ветви, оседал с другой стороны силового щита. Глядя на неузнаваемое тело изоморфа, Тим ощутил толчок тревоги. За него. Придушенный Чага, как всегда, шевелился у самого сердца. Впрочем, Ирт быстро восстанавливался. В своем привычном виде.

Человеческий облик Флаа сбросил еще раньше, сразу после посадки. Только на Луне гигантский, опирающийся на две конечности и третью, больше похожую на хвост, ствол был покрыт корой, а точнее каменной, шелестящей при движении чешуей. Белые глаза на багровой голове изоморф увеличил почти в полтора раза, хотя прямо сейчас они казались затянутыми мутной пленкой. Но капитана Граува больше пугали другие глаза – огромные, черные и совершенно неподвижные.

– Координаты прилунения авиетки Планетарной прокуратуры: два, девять, шестьдесят восемь, – проскрипел надтреснутый металлический голос. – Военная база бета. Но авиетка была обнаружена по координатам: одиннадцать, семь, сорок три.

Инсектоид стоял совершенно неподвижно, повернув чудовищную морду к Тиму Грауву.

– Мы сбились с курса, – пробормотал Тим и перевел взгляд на Ирта.

Тот был нестабилен: тело то увеличивалось, то опадало – вспучивалось буграми гнева. В разных местах каменную чешую пробивали ростки. Тим не сомневался, что Флаа скоро успокоится, затаится и будет ждать, когда снова появится возможность напасть. Глупое растение – он не представляет, что значит противостоять даже одному таракану. А тем более боевому отряду или рою!

– Ваш курс – два, девять, шестьдесят восемь. Военная база бета, – все тем же ровным металлом повторил инсектоид.

– Вы нас доставите? – быстро спросил Тим.

– КипБек вас доставит. Маршал роев отправил меня. Он ждет вашего прибытия.

Развернувшись, инсектоид стал подниматься вверх по светящимся силовым ступеням к отсекам жизнеобеспечения и внутренним переходам крейсера. Тим Граув никогда бы не поверил, что сможет почувствовать благодарность к злобному космическому насекомому с выдвигающимся рядом челюстей. Он поспешил следом и даже не стал оглядываться на Ирта.

Выскользнув из ячейки-порта крейсера, Тим увидел зависший напротив одноместный челнок инсектоида. Позади висела платформа.

– Наша авиетка неподалеку, – сообщил Тим.

– Я нашел ее. Транспорт Планетарной прокуратуры исправен. Но вы на нем не долетели до назначения, – КипБек покачал идеально гладкой головой и вскинул когтистую лапу по направлению к платформе. Меньше всего этот жест напоминал приглашение.

– Катайся сам на своих тарелках, вонючий выползень, ни я, ни землянин с тобой не поедем.

Ирт выглядел успокоившимся, но сдаваться явно не собирался, стоял рост в рост с инсектоидом. Драка, которая так испугала Тима, была для двух монстров не больше, чем утренняя разминка.

– На Утразе не родятся выползни, изоморф. Платформа для вашей транспортировки. С согласия капитана Граува инструкции допускают применение оружия к изоморфу.

Быстрым движением КипБек вытащил из-под короткой туники трубу, сплюснутую с обоих краев, полупрозрачную, как дымчатое стекло. Где она была во время драки? Клацнув по ней когтями, он всем телом повернулся к Тиму и вопросительно наклонил голову. Кожистая коса инсектоида скользнула по раздутому мышцами оливковому плечу.

Тим не знал, что это за труба и какой эффект она может произвести на взбешенного Флаа.

– Не надо оружия, – вскинул он руки. – Мы полетим. Пожалуйста, Ирт.

Тот не шелохнулся.

– Нас нашли. И к КипБеку на помощь может прилететь целый рой.

Сквозь бешенство в мутных глазах проступила тоска. Или это только видимость…

* * *

Челнок КипБека летел низко. Скорость совсем не ощущалась из-за однообразного ландшафта. Иногда Тиму казалось, что они просто висят неподвижно над серой пылью, потом из-за горизонта выплывали кристаллические рукава базальта, но их снова сменяла лунная пыль, тяжелая, ломкая, спаянная со стеклом.

В стороне от их пути Тим замечал извилистые борозды – затвердевшие потоки лавы или тоннели, проложенные ими. Но ничего вокруг не говорило об инфраструктуре. Хотя заводы, тянувшиеся в скальных трещинах и уходившие до тысячи километров в глубину, разглядеть с большого расстояния было бы не просто.

Когда-то Тим Граув хотел побывать на лунном заводе, где отливали фрагменты гиперкрейсеров, способных вести бои за Дальними Пределами. Гигантский завод был расположен на светлой стороне спутника Земли, где раскаленная мантия подходила очень близко к поверхности. Но желание так и не осуществилось.

Где-то за три дня до отлета Экспедиционного флота под командованием Харли Макгрея они с Реем прилетели сюда на одну из военных баз. Были выпускные учения курсантов Военно-космической академии, и свежеиспеченные контр-адмирал Граув и капитан Кларк каким-то чудом вошли в состав экзаменационной комиссии, состоящей из тридцати человек. Несколько часов с перерывами на кофе они стояли за мониторами, хмурили брови, обменивались экспертными фразами, глядя на то, как сначала маневрируют выпускники Академии, а потом палят друг в друга из ионных пушек.

По случаю первого своего участия в аттестационной комиссии Рей напялил мундир с парящим в воздухе аксельбантом. Выглядело это по-клоунски, аксельбант время от времени сам по себе перемещался, шнуры сами поправлялись, позвякивали, причем независимо от того, двигался Рей или нет. При особо удачном выстреле капитан Кларк выдвигал вперед нижнюю челюсть, громко и одобрительно хмыкал или решительно бухал что-то вроде «молодцы, ребята». В общем, не имея мало-мальски приличного статуса в комиссии, он обращал на себя повышенное внимание. Тим морщился и думал о том, что Рей никогда не отличался особым умением пошутить к месту и со вкусом.

После того как все закончилось, члены комиссии высказали замечания, суть которых сводилась к тому, что будущим флотским надо давить на газ резче, пушки брать толще, палить чаще и заряда не жалеть. Выставили оценки.

Пришло время отправляться на Землю.

Но комиссия только слегка разогрелась на курсантах, и сердца экспертов военного дела требовали продолжить радость согласного общения. После короткого совещания заслуженные генералы, адмиралы и пара остепененных на поприще тактики и стратегии мужей решили перенести обсуждение перспектив развития огневой мощи межзвездных крейсеров в дальневосточные угодья министерства обороны. Говорили, что там всех ждут шикарные конные прогулки, рыбалка, а к столу на ужин – расстегаи с нежнейшей осетриной.

Впрочем, Тима и Рея посетить усадьбу и заповедные места никто особо не зазывал. Нельзя сказать, чтобы им отказали в какой-нибудь высокомерной форме, генерал Рёмер даже скользнул по ним отсутствующим взглядом, сказав, что места в бане и лошадей хватит «на всех желающих», и на последнем слове его голос был совсем скучным. Когда же он отвел от них взгляд, то добавил уже бодро и многозначительно: «и для всех достойных офицеров».

После такого гостеприимного приглашения Рей наклонился к уху Тима и сообщил, что он категорически не поедет. Пришлось отказаться и Грауву, хотя в глубине души он встревожился о правильности своего выбора, поскольку вынашивал самые серьезные карьерные планы. Все из-за дурацкого летающего аксельбанта и поминутных хмыканий Кларка!

На Землю возвращаться не хотелось. И они решили остаться на Луне. Чтобы вечером напиться, а наутро – сгонять на лунный гиперзавод.

Неподалеку от военной базы в бывшем кратере, который больше походил на плотный нарост горной гряды, тянущийся неровной дугой и спускающийся уступами в серую пыль, была рудная шахта. Лунную руду здесь выращивали и добывали уже довольно давно, и место, как утверждал Кларк, обросло разными традициями и славилось доброй выпивкой. Рей потащил Тима в шахтерскую закусочную, так и не сняв аксельбанта. Чебуречная находилась на одном из балконов, которые крепили на металлокерамические кронштейны прямо к рудной трещине, тянущейся вдоль гряды кратера.

Близился вечер, солнце только начало клониться, и народу под прозрачным куполом чебуречной было не очень много. Люди сидели на деревянных лавках за толстенными столешницами и пили темное пиво. В воздухе висел запах Гиннесса, но Тим был убежден, что этот античный напиток никогда не был настолько непроглядно черным.

– Боже, зачем здесь столько древесины, Рей? Неужели не найдется что-нибудь помягче и потоньше для наших задниц. И пиво посветлее.

– Не начинай, Тим. Здесь все натуральное.

– Круто! Чтобы соорудить эту забегаловку, притащили с Земли не одну платформу дров.

– Это в любом случае дешевле, чем твой любимый техностиль.

– Неужели наше правительство экономит на лунных шахтерах! – театрально воскликнул Тим, и люди стали оборачиваться на них.

– Проходи, идиот, не отвлекай людей от доброй выпивки, – Рей толкнул его в спину, а потом добавил: – Правительство не экономит только на пушках, кораблях и парках развлечений, и ты это знаешь.

Тим пошел к дальнему пустому столику, поглядывая на посетителей. Большинство из них было одето в мягкие короткие куртки коричневого или глубокого синего цвета со значками-идентификаторами на плече и множеством плоских, четко очерченных карманов. Некоторые сидели в водолазках с высокими горловинами. Униформа для работы на рудных месторождениях. Не хватало только рабочего экзоскафандра и личной рабочей машины.

Впрочем, все это ждало их в трещине. И завтра.

– Сейчас вроде уже не обед. Почему к вечеру здесь собираются люди? – спросил Тим, когда они уселись за стол с въевшимися темными пятнами. – Разве после работы шахтеры не отправляются на Землю – надеть что-нибудь поярче, развлечься и баю-бай?

– Не сегодня, – Рей заговорщически подмигнул. – Сегодня у них особенный день. Последний четверг месяца. Через пару часов все места уже будут заняты.

– Фу! Два часа на деревянной доске и ради чего?

– Все увидишь. И тебе понравится.

– Пока мне больше нравятся конные прогулки и баня.

Рей выразительно поднял брови. Потом сбросил силовой аксельбант на лавку, удобно уселся и раскинул по спинке руки. И тут Тима осенило:

– Кларк, ты же специально кривлялся, как идиот, на выпускных учениях. Чтобы никто из этих… – Тим кивнул себе через плечо, – заслуженных, не хотел бы потом с нами общаться.

Кларк засиял, как младенец при виде погремушки, и радостно тыкнул:

– Если бы нас сильно зазывали на конные прогулки и банные массажи, то было бы неудобно отказаться. А так – все довольны. Нас немного накажут, а потом пожалеют, а мы посмотрим финальный бой.

– Какой еще бой?

– Смотри, – он указал на обзорный купол закусочной, – гоняют на рудных тракторах.

Действительно, ниже уровня балкона на унылом ландшафте несколько бездельников проверяли на прочность рудные трактора. Или самосвалы, шут их разберет. Здоровенные двадцатиметровые телеги, обвешанные по периметру треугольных туш разными механизмами, носились на безумной скорости, тормозили, вставали на то на один бок, то на другой, резко разворачивались и поднимали тучи лунной пыли. Очень быстро их стало не видно за клубящимися пылевыми облаками.

– И ради этого ты меня сюда притащил, Кларк? Даже если эти болваны за что-то там бьются в пыли, мы этого не увидим.

– Да, нет же, смотри. Ты разве не видел лунный туман?

Пыль неподвижно висела, заполняя собой всю панораму. Сначала темно-серая, почти непроницаемая. Но вдруг то там, то здесь сквозь пылевой туман начало пробиваться белое свечение. Сначала точка, искра, потом пятно. Белесые пятна медленно раздувались, пухли и внезапно лопались, разбрызгивая в стороны искры света, а сразу съеживались, темнея ореолом по краям. Свет в тумане зарождался, взрывался и мерк. И чудо не прекращалось: из темноты снова и снова появлялись пятна молочного тумана. Это было завораживающее зрелище – лунная цветомузыка свечений, на которую можно было смотреть бесконечно и не уставать.

Тим никогда не видел, но знал об этом эффекте: неподвижно висящая, наполовину стеклянная пыль начинала слоиться, как облака, а под косыми лучами заходящего солнца электризовалась и светилась белым. Но физика не передавала волшебной красоты этого зрелища.

Они смотрели долго, и всполохи белого становились медлительнее и реже. Почти все посетители чебуречной торчали у панорамного окна. Тиму с Реем было удобнее – не пришлось даже вставать.

– Здорово! И как долго это длится?

– Пока не сядет солнце, совсем недолго.

– А потом мы окажемся в непроглядной пылевой норе?

– Не волнуйся, Граув, ее опустят магнитным ударом. Ведь все собираются смотреть не лунную пыль, а финальный бой: Бульдозеры против Бомбил!

– Какие еще Бульдозеры и Бомбилы? Ты мог бы мне рассказать об этом раньше, посоветоваться со мной, что ли!

– Если бы я тебе рассказал, ты бы стал меня отговаривать, твердил бы, что хочешь командовать эскадрой и что мне пора думать об адмиральских погонах, и что компания Карла Штрауса и его карманных героев никому не ведомых сражений – самая для нас подходящая.

– Нет, конечно, – презрительно пожал плечами Тим. – Самая подходящая для нас компания – это пивные пятна на лавках и бульдозеры в водолазках, среди которых мы с тобой сияем шпорами и эполетами, как две набриолиненные вороны.

– Вот! – Рей вперил в него указательный палец. – Я знал, что ты еще начнешь издеваться над моей задумкой. Но если я вкапаюсь, не бросишь и потащишься со мной.

– Так и вышло. Один за всех, и все за идиотом, – пробормотал Тим присказку героев древней книжки, хотя здесь они были вдвоем.

У Алекса, как обычно, были свои дела. Загадочные свои дела.

– Ладно, заказывай эту черную бурду и чебуреки. Хочется морально и физически подготовиться к этим твоим Бомбилам.

Не прошло и минуты, как робот подкатил им по литровой кружке с плотной белоснежной шапкой, поднос с чебуреками и здоровенный круг хачапури, с плавающим поверх горячей брынзы яйцом. Рей был возбужден, то и дело поглядывал по сторонам, словно ожидал чуда.

Чудо появилось вскоре.

– Что занесло таких бравых летунов на наши пыльные горизонты! – раздался рядом звонкий насмешливый голос.

Перед их столом возникла девица, высокая, с копной стянутых на затылке русых волос, одетая в суженные к низу брюки и синюю короткую куртку.

– Хотим посмотреть, как Бульдозеры уделают Бомбил, – заявил Рей и опять откинулся на спинку лавки, нагло рассматривая гостью.

– Тю-ю, – протянула она презрительно. – А вы мальчики – мечтатели. Вам стоило бы сегодня надеть не белое, а черное. Чтобы не осталось пятен на костюмчиках, когда будете заливать свое разочарование.

– Это мы еще посмотрим, кто будет заливать, – надулся Рей.

– Садитесь, – подвинулся Тим. – Я признаюсь, что не знаком ни с Бульдозерами, ни с Бомбилами, но у нас здесь целая гора горячих чебуреков. И пиво вам сейчас принесут.

Девушка села рядом, но сразу заявила:

– Есть не буду, и пиво тоже. Только компот.

– Компот? Какой еще компот? – изумился Тим.

– С абрикосом и черносливом, – пояснила она и забрала у подкатившего робота бокал с мутной жижей.

Рей рассмеялся, отхлебнул глоток пива, и на верхней губе запузырился клочок белой пены.

– Бомбилам не выиграть, – упрямо заявил он. – У них голкиперы – хлюпик на хлюпике, их выносит в космос в обнимку с мячом.

– Вранье! – вскинулась девица. – Голкиперы что надо. А у ваших Бульдозеров скорость в атаке ни к черту, тормозят, как сквозь атмосферу прорываются.

Тим вонзил зубы в хрустящую корочку и почувствовал, как в рот потек густой говяжий бульон. Чебурек был невероятно вкусный, возможно, даже лучше расстегаев со стерлядью. На чернильное пиво а-ля лунный Гиннесс Тим косился с подозрением.

– О чем вы вообще толкуете, девушка, – возмутился Рей.

– Наташа, господин летный капитан. А вас как величать?

Щеки Кларка мгновенно стали розовыми.

– Его зовут Рей Кларк, и он на самом деле очень воспитанный и галантный кавалер, – радостно сообщил Тим и кивнул на лавку. – Когда аксельбант надевает.

– Иди ты в пределы, Граув.

– Пойду, как же, вместе с тобой, – он посмотрел на девушку и широко улыбнулся. – Тим. Меня зовут Тимоти.

– Приятно познакомиться, – улыбнулась в ответ Наташа.

Она была симпатичной. Гибкая, как ива, с зелеными глазами, вокруг которых пушились темные ресницы, и вздернутым носом с россыпью милых веснушек. Невинная внешность и стервозный язычок.

– Взаимно, – неубедительно буркнул Рей и, подхватив кусок хачапури, тихо добавил: – И все-таки Бульдозеры выиграют.

– Так. Стоп. Кто такие Бомбилы и Бульдозеры, и почему они друг друга хотят уделать? А то я тут всех мирю, смотрю на пыль, ем ваши хваленые чебуреки, но ни черта лысого не могу понять.

И Наташа с Реем заговорили, перебивая друг друга.

Тим знал, что лунные шахты были местом сотрудничества тех, кто выращивал минералы, и тех, кто извлекал их наружу. Сухое, однородное нутро Луны, не имеющей атмосферы, было прекрасным местом для рождения когда-то драгоценных камней, только сейчас их выращивали огромными плитами, а не крохотными друзами как встарь.

Специалисты по тектонике изучали породу, строили модели, определяли места закладок. А потом взрывали поверхность Луны феерверком микровзрывов по управляемой траектории, чтобы создать глубокие и узкие ходы к горячему сердцу спутника Земли. В них, куда просачивалась лава, и где сходились тяжеленные каменные массивы, тектоники загоняли минеральное тесто – препреги для самоцветов. Те через два года в вакууме и под мощным давлением перерождались в бериллы и сапфиры.

Шахтеры извлекали их из-под поверхности. Освобождали новорожденные самоцветы от давящего на них каменного груза и доставали на белый свет. Тим однажды видел, как из грузовых отсеков корабля вытягивали сияющие бревна сапфиров – метр в диаметре и пятьдесят в длину.

Но он понятия не имел, что химики-тектоники и шахтеры, работавшие на Луне, составляли команды, бьющиеся на космополях игры с глупейшим названием: «Шарик в кубике». Бомбилы – это тектоники, а Бульдозеры – это шахтеры. И сегодня была последняя игра сезона. Как сядет солнце, Бомбилы с Бульдозерами сойдутся в последнем бою за сапфировую статую.

– Никогда не знал, что ты фанатик каких-то там лунных шахтеров, – сказал Тим и погрузил зубы в третий чебурек. Кружку он уже ополовинил, удивляясь особенному ореховому вкусу, который имело здесь классическое темное пиво.

– Я не фанатик. Смотрел две трансляции и один раз был здесь с Алексом, когда ты сбежал ото всех, чтобы изобрести свой способ покорения инопланетных рас.

– Не покорения, а контакта. Мы – контактёры.

– Хорошо, как хочешь, мой адмирал контакта.

– Когда и с кем вы контактируете, мальчики? – рассмеялась Наташа.

– Есть один план, – подмигнул ей Тим. – Послезавтра мы отправляемся.

– О да, нас с контр-адмиралом Граувом ждет крейсер экспедиционного флота с названием «Сияющий» и контакт.

– Ждет.

– Пусть ждет. А сегодня давайте насладимся игрой.

– Если хочешь, – пожал плечами Тим. – Но поверь, у нас впереди куда большее наслаждение.

Если бы тогда Тимоти Граув знал, чем закончится этот полет в составе экспедиции, этот самонадеянный прыжок и убийственный контакт, он бы прямо из закусочной вышел голый на поверхность Луны под метеоритный дождь. Лучше стать сухими ошметками плоти, но не утянуть Рея за собой в смерть. Один за всех…

У Алекса были свои дела. Рей привел Тима на игру, а Тим его – на планету Орфорт.

Когда Наташа допила остатки компота, решительно встала и откинула за спину хвост волос. Тим подумал, что они оба со своими полетными замашками ей не понравились и трахнуть девушку не удастся. Кларку с его камланием вокруг Бульдозеров все равно бы не светило, а вот Тим надеялся. Положить девчонку под утро грудью на стол в каком-нибудь жилом секторе, придерживать плечи и, входя в нее сзади, чувствовать под ладонью движение сведенных лопаток… Жаль.

– Ну что ж, игра начинается, мне пора на поле, мальчики, – заявила она и вздернула нос.

– То есть ты играешь в команде? – Рей даже подскочил от неожиданной догадки.

– Я – нападающий Бомбил, мой дорогой капитан. Если выиграем мы, с тебя два пива. После игры можно, а поклонники Бульдозеров меня еще никогда не поили.

Она развернулась и пошла к выходу. Рей смотрел ей вслед с разинутым ртом. Чтобы занять его до игры, Тим протянул другу чебурек.

Прошло еще минут пятнадцать за чебуреками и пивом, и все началось. Это было охренительное зрелище.

За игрой можно было наблюдать в любом ракурсе и формате, как было удобно каждому посетителю. Некоторые в очках-биноклях пялились прямо через панорамное окно чебуречной. На Луне, да еще при биноклях были отлично видны висящие километрах в трех над поверхностью шесть ворот-колец по граням невидимого куба. Внутри них на паровых движках, чтобы никто не пострадал при случайном столкновении, носилась от кольца к кольцу добрая сотня игроков, пытаясь забить мяч в одно из трех ворот противника. Бомбилы светились ярко-синим, как сапфиры, а Бульдозеры – красным, как рубины, которые тоже выращивались на Луне. Огромный, размером в пол-игрока, мяч летал из края в край трехкилометрового поля, переходя от Бомбил к Бульдозерам и обратно, легко влетая в кольца, несмотря на трех голкиперов у каждого из них.

Некоторые очень болтливые посетители заказали проекцию игры прямо себе на стол – чтобы мяч летал между пивных бутылок, и они могли тыкать в него пальцами и живо обсуждать происходящее. Но Тим считал, что это не очень удобно, потому что в уменьшенной голограмме игроки двигались слишком быстро, чтобы зрители успевали осмыслять события на поле. От ста до шестисот километров в час в реальности – в проекции на столе превращалось в невразумительную мельтешню огоньков.

Тим и Рей же оторвались на всю катушку: они перешли в режим полного погружения, в трансляцию. Ощущали себя прямо в центре поля, по собственному желанию перемещая картинку в любом направлении, заглядывая в лица игроков, укрупняя финальную схватку у ворот. Делать это было не так просто, короткие скоростные столкновения оглушали, словно ты сам внезапно стал Бульдозером или Бомбилой. Но у каждого выпускника Военно-космической академии был навык командования боем, как снаружи, так и внутри голограмм, поэтому зрительская роль давалась Рею и Тиму легко – они вертели вокруг себя игру, словно сами летали на движках за мячом.

– Тим, видишь Наташу? У нее экзоскафандр с проблесковыми огоньками на плечах.

– Смотрю прямо на нее. Обошла две стенки – молнией промелькнула, и нет ее.

– Бешеная девка.

– Думаешь, ей бы понравилась такая похвала?

Тим и Рей друг друга не видели, но слышали, поскольку в реальности так и сидели за одним столом. Звуки же схватки у колец звучали приглушенно.

– Она круто делает петлю в полете.

– Ага. Ловко крутит движками.

– Ее бы на крейсер в ССП зачислить.

– Черт, Тим, сквозь меня прошел мяч. Какой он огромный.

– Не проглотил? А то загубишь все зрелище.

– Иди ты в пределы, Граув!

– Ох, твои Бульдозеры пропустили мяч. Значит, не проглотил. Уже второй у них в кольце.

– В пределы, Граув!

– С тобой! О, Наташа-то опять атакует.

– Вижу.

– Только ты ее не глотай. Оставь мне. Хочу слизать ее веснушки.

Рей промолчал, только печально вздохнул где-то рядом.

Наверное, не было на свете такого фаната, который так быстро и бесповоротно, как Кларк, сменил команду фаворита – за пару часов игры. И был прав – Бомбилы победили в этом сезоне.

А потом была длинная ночь. Смех и много пива. Раскрасневшаяся Наташа с выбившимися из хвоста русыми прядями и тонкими девичьими запястьями. Шум возбужденных посетителей и огромные лунные звезды за обзорным окном.

Тим в лицах рассказывал о приключениях двух десантников на планете живых каменюк, а Рей молчал и не сводил с Наташи глаз. Иногда невпопад бросал фразы. Он никогда не умел вести разговоры с девчонками.

В конце концов, она ушла. С Реем. Гулять под звездами. А Тим остался с тройкой опечаленных Бульдозеров и окончательно растаявшей надеждой переспать хоть с кем-нибудь до экспедиции.

Наутро Рей не вернулся. Одному идти на завод гиперкрейсеров не хотелось, и Тим полетел на Землю.

Он встретил Рея только на «Сияющем», тот натыкался на членов команды, витал в облаках и с трудом отвечал на вопросы. Тим был рад, что у Кларка наконец-то появилась девушка. Но думал в тот момент только о своей мечте – стать богом.

И убил ради нее Рея Кларка. Своего лучшего друга.

По телу прошла судорога, и Тим оглянулся на совершенно неподвижного Ирта рядом с ним. Опять мучительно захотелось оказаться внутри Хозяина, забыться и ни за что не отвечать. Тогда он точно не встретит Наташу. А если встретит, то не узнает. На Луне в день бывало не больше двухсот тысяч человек. А это так мало! С каждым можно столкнуться случайно.

Чага рвался наружу, отравленное тело тряслось, и Тим обхватил себя руками.

Вдалеке солнце высветило постройки космопорта, слева должна быть военная база, где обычно размещались инсектоиды. Они запрут их в каком-нибудь отсеке или отправят Хозяина прочь. Без него. Они не имеют права ими распоряжаться.

* * *

Ирт чуял – это была ловушка. Он увяз в палой коре, и со всех сторон к нему тянулись офуры. Он мог бы разорвать и пожрать трех, пятерых, но офуры стояли кругом, и их чувствительные иглы следили за каждым движением, могли уловить даже толчки взбаламученных клеток. Пока не шевелишься – уцелеешь. Гнусные твари способны сторожить долгие часы света. Для них нет времени.

Гнилой медергом!

Это были не Просторы, а кусок космического мертвяка, на котором офуры свернулись бы в кольца от безводной тоски. Но клетки Ирта Флаа кричали о том, что он попал в похожую ловушку. Когда Охотнику лучше не делать лишних движений, а то бессчетное количество игл войдет в тело разом.

Он не смог убить вонючего выползня на брошенном корабле. Таракан словно создан из камней Стен Флаа, и он здесь не один, их много прячется на Луне по мертвым щелям, и эти твари следят за Иртом, как офуры.

Драка поглотила его силу. Ростки были изорваны. Яд разъедал клетки, и они сжимались от боли. Ирт с трудом удерживал защитное покрытие и форму. Он не мог отдохнуть как в прошлый раз – лежать у перемолотого таракана, выпуская из себя яд, приводя в порядок изрезанную плоть. Наслаждаться запахом смерти врага.

Во всем виноват Чага, который опять возомнил себя капитаном! Пещерный червь! Флаа бы оторвал ему обе ноги. Наверное… Но на это не хватало ярости. Слабость заполняла тело.

Летающая лодка инсектоида зависла около стального пузыря с прорезью входа, и из платформы – прямоугольной площадки с бортами, на которой их следом за собой вез таракан, вытянулся мостик. Ирт посмотрел на жалко съежившегося Чагу:

– Ты меня предал, уродец. Если бы слушался – мы бы уже улетели.

Тот мотнул головой, и губы шевельнулись. Это Чага пытается извиниться или Тим Граув – возразить? Опять невозможно угадать желания и мысли этого непостоянного существа! Ирт пустил его первого на мостик, а сам, не открывая человеческих глаз, изучал поднявшегося в летающем черпаке не убитого им врага.

Когда они шли к проклятой прорези, КипБек не издал ни звука. На морде с черными неподвижными пятнами глаз не было вообще никакого выражения. Отвратительные клешни на мутно-зеленой голове скрывали ряды спрятанных челюстей. Вырвать бы их по одной и развесить в Трофейной Нише. А лучше поглотить тараканьи клетки, чтобы забрать его силу. Но от этой мысли нутро начинало выворачивать.

Проход за прорезью оказался не похож на корабельный. Покатые стены были сложены из гладких узких плоскостей, они пересекались друг с другом, отражали свет. Ирт почувствовал, что стало еще холоднее, и нарастил дополнительный защитный слой на теле. Внутри тараканьего жилища было, как в открытом космосе, и даже хуже – как будто Бог Холодного Пояса дохнул в эту лунную щель – и все умерло. Остались только формы, но не движение.

Чага шел рядом и, похоже, не замечал холода – прозрачные слои человеческой защиты были сильны, иначе бы в этом отвратительном месте слабое тельце остекленело и разлетелось в осколки лунной пыли. Из-за поворота возникла фигура инсектоида. Сдерживая ярость, Ирт схватил Тима за плечо, чтобы тот не дергался.

– Маршал роев ждет вас, – проскрежетал урод.

Черные глаза этой твари были как и у предыдущей – неподвижные. Зачем они вообще нужны такие? Ничего не отражающие. Не выражающие. Ирт бы даже не обзаводился такими.

Клетки Флаа знали – зеленая, покрытая панцирем громадина ничего не боится. Так же как не боятся пещерные черви, – их слишком много, чтобы страх мог иметь значение. Они живут и дышат всем множеством. Но инсектоида не раздавить ногой. Если тараканов так же много, как червей, то… Орфорт не был в безопасности.

– Маршал вонючих выползней. Что ему нужно? – Флаа зло и громко прорычал в ответ, чтобы никто не подумал, не догадался о его слабости.

– Маршал роев, – пустым ровным голосом повторил таракан. – Он будет говорить.

– Ирт… – пропищал снизу Чага.

– Молчи, червяк!

Вид у зверька был… встревоженный, что ли? За кого ему тревожиться? Эти зубастые твари готовы выполнить все желания нелепого капитана Граува.

Полированная панель поднялась, пропуская их внутрь.

В гигантской Нише Ирта сразу окружило липкое чувство уязвимости. Это была стылая нора, ощетинившаяся острыми гранями белесых камней, с ядовитыми испарениями и таким сильным давлением, что Флаа пришлось выдохнуть все лишнее, чтобы уменьшиться, стать тверже. Он оказался вровень с Чагой, на перемычках скафандра которого тревожно замигали огоньки.

– Утраз, – прошептал Тим и уставился на Ирта огромными глазами.

Здоровенная туша рухнула откуда-то сверху, расправляя конечности.

Тошнотворный запах накрыл волной, проникая даже сквозь кору. Чага испуганно шагнул назад, словно хотел спрятаться. Ирт закрыл его. Он всегда защитит своего любимца. Прежде чем порвать.

– Меня зовут МихМих. Рад встрече, Ирт Флаа, – сказал выползень металлическим голосом.

Так могли бы говорить мертвые летающие машины землян. Таракан и выглядел как машина – полированное непробиваемое тело.

– Я был бы тоже рад. Если ты бы был мертв.

Чага сзади пропищал какое-то возражение. К червям!

– Не успел бы порадоваться, изоморф, – проговорил инсектоид и шевельнул клешней, приросшей к челюстному отверстию.

Инстинкт сказал Охотнику – его враг так веселится.

– Что тебе нужно? – спросил Ирт.

Выползень сделал шаг навстречу, лапа со скрипом продавила странную на вид, поблескивающую зеленью корку под ногами. Еще шаг, и таракан навис над Иртом, рассматривая его.

Давление в этой норе превращало Флаа в безобидный с виду шар, но внутри бурлили остатки ярости. Он едва сдерживался, чтобы не выбросить конечность и не оторвать эти мерзкие клешни от ротовой щели выползня.

– Я получил информацию. Ты – не убивал СимРига.

– Открытие генерала-червяка! – выплюнул Ирт.

Таракан медленно повел башкой сначала в одну, потом в другую сторону.

– Генерал-майор Планетарной прокуратуры. Не червяк. Человек.

– Для Орфорта – это одно и то же. Если все знаешь, что тебе еще нужно, инсектоид?

Таракан выпрямился и посмотрел на Чагу, который испуганно мялся позади. Приветственно наклонил чудовищную морду.

– Работает генератор климата планеты Утраз, капитан Граув. Не в полном режиме. Ваш скафандр выдержит. Я должен вежливо извиниться.

– Все нормально, – сипло отозвался Чага.

– Тогда не должен.

Ирт попытался увеличиться, но тело не слушалось, хотя спрессованные внутри ростки пылали гневом.

– У меня два вопроса, изоморф, – холодно проговорил вонючий маршал. – Первый вопрос: где Ирт Флаа встретил СимРига? Второй – почему СимРиг взял на абордаж крейсер «Сияющий»?

– Гнилой медергом! Засунь свои вопросы в лунную дыру, таракан!

– Засовывать не буду. Мне нужно два ответа.

– Два ответа – не будет.

– Ирт Флаа хочет выйти из отсека Утраз и вернуть мощь своих клеток?

– Хочу, но у меня нет ответа.

Еще немного, и он бросится, уже не сможет сдержаться. Хотя инстинкт требовал не двигаться, затаиться. На Луне Флаа проиграет.

– Ответ есть всегда. Больше земного часа Орфорт запрашивает связь с Землей. Земля пока не отвечает.

– Что?

– Больше земного часа Орфорт запрашивает связь с Землей. Земля пока не отвечает.

Как это может быть?

Орфорт не мог выходить на связь. Планеты, крейсеры, федерации и вся эта мертвечина – не имеют значения. Важны только Просторы, Пояс холода и Пояс тепла, и Великая трансформация. Так говорил Ру. А он был прав. Этот холодный, серый, всезнающий ствол – всегда был прав. Изоморфы не должны пускать к себе чужеродное, чтобы не испортить силу трансформации.

Когда жалкий отросток следователь говорил о связи с Ру Флаа, Ирт не верил ему. Но когда Чага рассказал о шаттле и о своем побеге, – все встало на свои места. Отец играл со всеми. Ради мощи Стен Флаа в Поясе Холода он способен сделать бульон из Ирта и его парней и запечатать его в изумрудных ваннах любимой им Ниши Изыскания.

Глава Дома Флаа сохранил шаттл землян, чтобы использовать его. Он мог с помощью шаттла запрашивать связь с Землей. Дурное предчувствие родилось и распустило в Ирте свои лепестки. Заставляло забыть о Чаге, потерявшемся где-то за спиной.

– Почему запрашивает? – выдохнул Ирт.

– Почему СимРиг взял на абордаж крейсер «Сияющий»?

Флаа зарычал, ростки рвали защитную кору изнутри.

– Я не знаю почему! Что случилось на Орфорте?

– Никто не знает что.

Ирт уже не мог сохранять неподвижность, тело росло через боль от давления в этой норе. Кора, казалось, разбегалась мелкими трещинами, в которые сочились ядовитые испарения. Он почти не управлял собой.

Таракан внезапно оттолкнулся и прыгнул спиной назад на ощетинившиеся каменно-ледяные выступы. Впился в них когтями и застыл.

Черный плащ, которым была прикрыта тварь, обнажил ее раздутые бедра. Режущие костяные выступы проходили вдоль них. Ирт помнил – их не выдернуть с корнем, они врастали в плотные металлические кости. Маршал Роев смог бы легко пройти сквозь Просторы Орфорта.

Этого нельзя допустить.

– Бой грядет, изоморф. Побереги силы. Ты поможешь рою, тогда рой поможет тебе.

Инсектоид сдернул золотистую, похожую на украшение пластину с плеча и бросил ее в сторону Флаа. Ирт подался назад, но пластина зависла между ними, и воздух вокруг завибрировал. Пространство исказилось.

– Гнилой медергом!

Изоморф снова оказался внутри брошенного крейсера на орбите Орфорта, только живые огоньки внутри выглядели теперь более тусклыми, перекрытия были едва различимы. В центральной части управления перед командным мостиком висели крошечные галактики, завихрялись воронки жадных черных дыр.

Чтобы россыпь созвездий увеличилась, до нее нужно было дотронуться, и тогда выбранный кусочек космоса приблизится, заполняя собой нарисованное пространство, оттесняя всю остальную звездную пыль.

– Повтори все точно, Ирт Флаа, что ты сделал внутри корабля.

Безжизненный голос таракана звучал рядом, а еще коротким неясным словом отозвался Тим Граув. Но громче всех в клетках тела кричала фраза: «Орфорт больше земного часа запрашивает Землю».

Зачем Ру Флаа тратит столько времени на жалких уродцев с Земли? На разочаровавшего его наследника?

Повторить все было несложно. В своем сне Чага действовал точно, команды рождались в его голове, а руки, с одним так и не отросшим пальцем, повторяли их на светящейся карте. Только конечности зверушки дрожали, и звезды плыли в размокших от слез глазах.

– Спиральная галактика Зирга, кросс-переход тридцать семь, галактика Воз и дальше через линзовидную Зет, а потом кросс-переход четыреста. Код три, пять, семь, кросс-переход четыреста, сектор сорок, – помоги товарищу, – прошептал Ирт, как это всегда делал Чага в своем сне, сладком от страха, от барабанного боя в крошечном сердце. – Направление зет – на альфа тридцать семь, – помоги товарищу.

Иллюзия исчезла, и изоморф снова увидел МихМиха. Неуловимым движением тот спрыгнул с уступа и мелькнул тенью в глубину своей ощерившейся режущими наростами норы.

– Откуда ты узнал? – услышал Ирт голос Тима.

На лице Чаги отражалось сразу несколько эмоций, они текли по уголкам рта, крыльям носа, глазам, гнущимся бровям, как рябь по воде. Человечек удивлялся, пугался, не верил. Опять захотелось забраться ему под мокрую кожу.

– Что узнал?

– Про «помоги товарищу». Про то, что я хотел полететь именно так. Мог по-другому, но всегда хотел так. Опасно, но быстро. И сразу далеко от Орфорта. Ты ни в чем не разбирался, ты просто знал и сделал.

– Твоя жужелица проста, дружок. И ты тоже.

– Ты читал мои мысли, Ирт. Ты читал их?

– Ты принадлежишь мне полностью, Чага. Я знаю тебя всего.

Ирт почувствовал движение, и таракан почти сразу возник рядом. Тварь двигалась быстро, неуловимо быстро. Даже тысячелетний Ру не смог бы сравниться с ним.

– Причина проникновения СимРига ясна. Маршруты построены. Сектор вероятного столкновения определен, – сообщил он.

– Что это значит? – прорычал Ирт.

МихМих медленно повернул голову и уставился черными буркалами на Тима Граува.

– Помоги товарищу — это межгалактический сигнал спасения, – быстро проговорил Тим. – Ты запустил его, а значит, СимРиг скорее всего принял. Возможно, пытался связаться, но не смог. СимРиг сблизился с «Сияющим», и компьютер крейсера впустил союзника землян.

– Именно так, капитан Граув, – челюстной створ таракана шевельнулся. – Исходя из заданной траектории «Сияющего» и предположительной траектории полета СимРига, мы определили наиболее вероятный сектор приема сигнала и сектор проникновения.

– Когда и где это произошло?

– Выход из галактики Воз, март тридцать пятого года по земному времяисчислению, – бесстрастно просчитал МихМих.

– Пространственное смещение от активации хрономины около десяти месяцев, – прошептала зверушка.

– Но Рою Прогноза боя не стала ясна причина его смерти.

В этой словесной слизи не было никакого смысла и никакого значения Ирта. Кроме одного – они получили свое и задолжали ему ответ.

– К червям СимРига и времяисчисление! Ты обещал связь с Орфортом!

Инсектоид помедлил, но вскинул лапу и развел два когтистых пальца.

Справа от них будто распороли шкуру этой вонючей пещеры и появился треугольный проход.

– Ты получишь свою связь, Ирт Флаа.

Тварь медленно двинулась к треугольнику. Льдистая поверхность жалобно скрежетала под уродливыми конечностями. Таракан мог быть легким и быстрым или тяжелым, как скальный зубец Стен Флаа.

Они покинули пещеру Утраза и оказались внутри человеческой Ниши. Давление отступило, и Ирт разлепил внутренние ростки, поднимаясь в высоту роста инсектоидов. Здесь тварей было несколько. Трое по обе стороны от треугольного входа. Зелено-черные фигуры стояли неподвижно: лапы, опущенные вдоль тела, скрывали цветные накидки-плащи, морды с костяными наростами были задраны, а на кожистых веревках, спускающихся на панцирные плечи, – разноцветные кольца. Но кольца – это не украшения, подобные кольцу на пальце, что показывал Чага. Нет. Охотничье чутье подсказывало – это оружие.

Черные когти МихМиха теперь клацали по ячеистому полу, а инсектоиды тянулись вверх, приветствовали Хозяина своих роев. Это внушало уважение к Маршалу выползней.

В центре Ниши висела очередная звездная картинка. Жалким существам, видимо, казалось, что, управляя картинками, они управляют миром. Но мир – это дыхание и движение клеток, а не иллюзии, которые их изображают. У края кровавой точкой пульсировала звезда. Ирт не знал звездных карт, глупых галактических названий, но слепой взгляд на красную точку выпуклых глаз Маршала роев подсказал ему – это Орфорт.

Гнилой медергом!

Красное мигание отдавалось тревожной вибрацией внутри Флаа. Вранье! Все это человеческая фальшивка.

– Транслировать передачу с Орфорта, – холодно проговорил таракан.

И тут Ирт увидел Ру Флаа. Таким он не бывал, просто не мог быть. Серое тело отца потеряло гладкость, растрескалось розовым. Оно было нестабильно, менялось, колыхалось, и от внутренних толчков розовые трещины бежали паутинами в разные стороны. Ирт замер, не понимая, что происходит. Иллюзия мертвила ростки. Как иглы, страх входил под кору и вымораживал клетки. Ирт хотел крикнуть, спросить, но поверхность кожи сжалась, перекрывая звук.

Ру заговорил, хотя это был не голос, а истошный вой умирающего огранга:

– Орфорт требует помощи Федерации! Кристаллы уничтожают Просторы! Мы не справляемся! Помощи! Кристаллы уничтожают Просторы…

Картинка мигнула, и Ирт увидел столб искрящегося дождя над уходящим вдаль полем Просторов. Изоморф подался вперед, выпуская ростки навстречу иллюзии. Всматриваясь.

Это был не дождь, не влага Богов. Это были мельчайшие осколки, вьющиеся над жизнью, вырезающие все на своем пути. Пузырящиеся чернотой дороги тянулись по цветному полотну Просторов вслед за столбами искр.

Кристаллы. Он уже видел их раньше. Здесь. На Земле.

И вспомнив, Ирт взвыл всеми клетками, всеми ростками, устремляясь в стороны и вверх. Он уже не контролировал свою ярость. Ничто не имело значения. Вонючий выползень отшатнулся от него, выхватил какую-то трубу. Твари было страшно или будет. К червям! Флаа убьет его. Он убьет их всех. И своего Чагу, и все живое.

Он видел, как эти кристаллы вылетали из мяса таракана. Из туши Сим-Рига. Ирт понял тогда, что кристаллы живут в тараканах. Они – просто их часть! И эти твари напали на Орфорт!

Ирт Флаа выпустил наружу все бешенство ростков, чтобы уничтожить своих врагов.