Обычно весьма осторожный и даже подозрительный Вагнер на сей раз явно оплошал. Отказ руководителей концерна в предоставлении его изобретений в распоряжение германских вооруженных сил так ошеломил его, что он на время потерял способность правильно оценивать происходящие события и вину за изъятие кассеты с кинофильмом возложил только на Рудольфа Иммермана. В действительности же под видом сотрудников гестапо к нему в купе явились переодетый десантник, бывший оберштурмфюрер СС Крут Либерман, и член местной подпольной антифашистской организации студент Фраерман. Трудно сказать, как бы обернулось дело, если бы о происшествии в поезде он немедленно сообщил в гестапо. Очевидно, Иммерман принял бы все меры, чтобы задержать дерзких нарушителей спокойствия и своевременно изъять у них злополучную кассету с секретными кинофильмами. Но ничего этого не было сделано, и Курт Либерман свою находку в тот же день беспрепятственно доставил в штаб десантников. По просьбе Соколова командир партизанского отряда имени Яна Жижки – Столичек из поселка рабочих лесопильного завода привез кинопроектор. Среди партизан нашелся киномеханик, и просмотр трофейного фильма состоялся в ту же ночь.

Как десантники, так и партизаны давно знали о зверствах немецких фашистов. Многие из них в разное время сами побывали в лагерях военнопленных, в гестаповских, застенках и в лагерях уничтожения, где не раз подвергались всевозможным пыткам и издевательствам. Но даже эти мученики не думали, что в ужасных преступлениях против человечества наряду с. профессиональными палачами принимали деятельное участие немецкие ученые. Кинокадры, запечатлевшие на пленке ход экспериментов по программам «Икс-1» и «Икс-2» в секретной лаборатории профессора Вагнера, убедили их в этом.

– Вот что готовят гитлеровские ученые и военные стратеги народам мира! – воскликнул потрясенный увиденным командир партизанского отряда Столичек.- По- моему, нам надо сделать все, чтобы предотвратить грозную опасность. Что думают по этому поводу партизаны?

– Мы согласны с вами, товарищ командир! – почти одновременно воскликнули чехи.

– А товарищи десантники? – спросил Столичек.

– Они такого же мнения, – ответил Соколов. Что будем делать, товарищ полковник? – обратился он к Турханову.

– Дело серьезное, товарищи, – сказал Турханов, – Решить его с кондачка нельзя. Давайте сначала соберем всех командиров, выслушаем мнение каждого, посоветуемся с Москвой. Тогда станет ясно, что нам делать. А пока договоримся так: чтобы до поры до времени не встревожить зверя в его логове, давайте сохраним в строжайшей тайне то, что слышали и видели здесь.

Как партизаны, так и десантники безоговорочно согласились с ним и дали обещание не только не рассказывать другим, но даже про себя не вспоминать ни об «анархине», ни о «дьявольском цианиде», пока командование отрядами десантников и партизан не разработает план дальнейших действий.

Впрочем, этот план давно зрел в голове Турханова. Как известно, узнав о рассказе Елфимова, генерал Барсуков предложил десантникам найти бесспорные доказательства существования секретной лаборатории профессора Вагнера. Таким доказательством уже располагали. Надо было только выслать его в Советский Союз, чем и занялись специально выделенные люди. Кассету с кинофильмом Вагнера они упаковали, опечатали, поставили гриф «сов. секретно» и доставили в центр, через который чешские партизаны осуществляли связь с командованием Советской Армии. Кроме того, за подписью Соколова было передано в эфир спецдонесение о захвате этого же фильма.

Ответ Барсукова не мог не воодушевить десантников на новые подвиги. Он сообщал, что все участники непосредственной операции по освобождению, полковника Турханова советским правительством награждены орденами и медалями. Орден Отечественной войны 1-ой степени получил командир десантников Соколов, – орденом Красной Звезды награждены Комиссаров, Рунге, Гросс и Либерман, медалью «За отвагу» – Фанни Вагнер. Награждены были также чешские партизаны и подпольщики.

Далее сообщалось, что в связи с завершением основной операции десантный отряд расформировывается, а на его базе восстанавливается прежний Интернациональный партизанский отряд, ранее действовавший на территории Польши. Командиром нового отряда назначается Турханов, его заместителями – Комиссаров и Соколов. Основная задача нового отряда – ликвидация секретной лаборатории Вагнера, дополнительные задачи, – поддерживая тесную связь с чешскими партизанами и австрийскими антифашистами, бороться с нацизмом всюду и всеми методами, вплоть до полного разгрома гитлеровской Германии.

– Задача ясна? – спросил Турханов, зачитав шифровку своим заместителям.- Отныне мы из небольшой боевой единицы регулярной Советской Армии снова превращаемся в партизанский отряд со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это накладывает на нас, командиров, не меньшую, а даже большую ответственность.

– Почему? – не понял Соколов.- Разве командиры в Советской Армии несут меньше ответственности, чем в партизанских отрядах? Разве, будучи командиром десантного отряда, я не отвечал за свои действия перед вышестоящими инстанциями?

– Конечно, отвечал, – согласился полковник.- Но есть и существенная разница. Жизнь регулярной армии строго регламентируется законами страны и уставами самой армии, а деятельность партизанских отрядов подчинена неписаным законам. У нас нет ни уставов, ни наставлений, утвержденных государственными органами. Порядок и дисциплину мы поддерживаем в своих рядах, руководствуясь своим революционным сознанием, а не определенными параграфами всевозможных письменных установлений. Свои удары по врагу тоже наносим там и тогда, где и когда появляется больше возможности причинить вред противнику. Поэтому как за удачи, так и за неудачи наших операций отвечаем мы сами, а не правительственные органы.

– А хорошо это или плохо?

– Для нас хорошо все, что приближает день победы над фашизмом. Это, так сказать, общий взгляд на партизанскую войну. А если взять в качестве примера действия только нашего! небольшого отряда, то они тоже могут принести немалую пользу общему делу борьбы народов против фашизма и империализма.

– Уничтожением лаборатории профессора Вагнера? – спросил Комиссаров.- Но несколько бомбардировщиков сделали бы это быстрее и лучше нас.

– Вполне возможно, – согласился Турханов.- Но реальная действительность иногда вынуждает нас выбирать не самый короткий и легкий путь к цели.

– Объясните, – попросил Комиссаров.

– Известно, что союзные державы договорились о зонах боевых действий для своих вооруженных сил. Нарушение этой договоренности одной из сторон может внести серьезные помехи в действия других сторон, что, в свою очередь, может привести к ненужным осложнениям.

Во всяком случае, советское командование не пойдет -на такие нарушения. Вполне возможно, что заводы концерна «Фарбенверке» находятся в зоне действий авиации наших союзников. А если это так, то появление там советских бомбардировщиков может не понравиться нашим союзникам. В то же время для действий партизанских отрядов зоны никем не определены. Поэтому уничтожение лаборатории Вагнера Интернациональным партизанским отрядом может быть рассмотрено как обычный эпизод партизанской войны.

– Да, теперь я понял, – обрадовался Соколов.- Воспользуемся тогда преимуществами партизанской войны и избавим человечество от страшной опасности.

– Не надо преувеличивать свои будущие заслуги, – начал Комиссаров, но его перебил Соколов.

– Преувеличивать не будем, но задание выполним! – сказал он.

– Сделаем все, что в наших силах, – задумчиво произнес Комиссаров.- Владимир Александрович, у вас есть какие-нибудь конкретные наметки?

– Кое-что имеется, – признался полковник.

– Тогда давайте вместе обсудим ваш план, – предложил замполит.

– Плана как такового пока у меня нет. Его надо разработать. Но мне кажется, сначала мы должны иметь более точное представление о цели будущей операции.

– Цель ясна, – возразил Соколов.- Она содержится в шифровке генерала Барсукова. Мы должны уничтожить химическую лабораторию фашистов.

– Не просто уничтожить, а сделать для фашистов невозможным использовать открытие профессора Вагнера не только сейчас, но и когда-нибудь в будущем. А для этого, по-моему, вот что должны мы сделать…

И Турханов изложил план будущей операции партизанского отряда, смутные контуры которого появились у него еще тогда, когда он впервые услышал от Елфимова о преступных экспериментах профессора Вагнера.