Пролог
Профессор психологии Канагава Тору внимательно посмотрел на своего нового пациента. Совсем молодой парень, которому, если судить по анкете, через пару недель должно будет исполниться шестнадцать, сидел, сжимая ладонями колени, задумчиво уставившись в одну точку. Накомори Хироши обратился с проблемой, необычной даже для богатой врачебной практики профессора Канагавы.
— Давайте подведём итог всему вышесказанному, Хироши-кун. Вы утверждаете, что проживаете две жизни и не знаете, которая из них настоящая? Когда вы спите там, то видите эту жизнь, как странный сон, и наоборот. Всё верно? — уточнил он.
— Да, профессор, — кивнул парень. Его чёрные живые глаза смотрели внимательно и настороженно, а ещё было в них что-то такое, от чего профессор не мог отмахнуться. Накомори Хироши говорил то, во что верил. И этот взгляд был взглядом взрослого человека, умудрённого опытом. Как говорят, «ребёнок со старыми глазами».
— Это началось два года назад, когда в аварии ваши родители скончались, и вы сами тоже сильно пострадали, пережив несколько клинических смертей? Вы помните, как погибли ваши отец и мать?
— Да, профессор, — пациент сфокусировался на своих руках и широких браслетах, скрывающих запястья. — Я видел, как это произошло.
— Вы пытались покончить с собой? — сделал почеркушку напротив «склонности к суициду» в бланке, спросил Канагава.
— Да. Но…
— Но?.. — заминка была более чем красноречива.
— Сначала я хотел покончить с собой, чтобы… Жить только той жизнью. Она довольно интересная. Когда я очнулся здесь, после четырнадцати лет там… это было очень… болезненно. Из-за этого у меня даже поя… — парень осёкся, подозрительно взглянув на него. Канагава сделал вид, что не заметил оговорку. — В общем, сильный стресс был. Но потом я как-то привык. Можно сказать — втянулся. Меня, в общем-то, всё стало устраивать. Но недавно я кое-что узнал. Собственно, поэтому и решил обратиться к вам.
— Вот как, — Канагава мысленно дал себе тумака из-за того, что, увлёкшись столь интересным случаем, ещё не уточнил, что же происходит в той, второй, жизни парня. — И что же вы узнали, Хироши-кун?
— Думаю, что скоро я там умру. Выяснилось нечто… очень важное, — тот задумчиво накрутил чёрную прядь волос на палец.
— Но откуда такая уверенность? Вы что, там заболели? — удивился он.
— Нет. Просто я выяснил, что… Моя вторая жизнь, оказывается, достояние общественности, — выдохнул пациент, словно решившись на столь странное заявление.
— Достояние общественности?! — переспросил Канагава, еле справившись с собой. Он был смущён тем, что, потеряв самообладание, совершенно ненаучно уставился на парня, открыв рот. — Это как?
— Все в Японии об этом знают, — так же задумчиво продолжил Хироши. — Один я долго соображал и не сопоставлял факты и некоторые одинаковые имена. К тому же большая разница в лицах… А буквально пару недель назад я увидел сцену своей смерти. И должен сказать, скорее всего, так всё бы и случилось, если бы я не посмотрел всё, к чему это приведёт, и не поразился собственной наивности и глупости.
— То есть, — проанализировал профессор озвученные данные. — Ваше «второе я» живёт в прошлом той информации, что существует в нашем мире?
— Я далеко не главный герой, и просто сначала не понял, что это про мою жизнь там… — кивнул Хироши. — Да меня там особо и не было. К началу истории я уже умер.
— Скажите, Хироши-кун, — Канагава даже подался вперёд, ожидая чего-то совершенно удивительного, — как вас зовут в той, второй, жизни?
Разлившуюся после его слов вязкую тишину нарушало только тиканье часов на стене, звучащее неестественно громко в мгновенно наэлектризовавшейся атмосфере кабинета. Пациент долго молчал, уставившись на него сверлящим взглядом, от которого профессор внутренне ёжился, делая всевозможные фантастические предположения.
— Меня зовут Учиха Шисуи.
Глава 1. Неприемлемое «будущее»
— Вот придурок! — первое, что сказал Учиха Шисуи, проснувшись.
Впрочем, последние две недели тот, «второй я», раздражал его всё больше и больше. Ну какой шиноби пойдёт выкладывать всё какому-то непонятному дядьке и будет продолжать раз за разом?!
У него появлялось всё больше уверенности, что этот сон, который длится уже второй год, реален. И где-то, непонятно где, существует техногенный мир, где люди слабы, как улитки. Никакой чакры, никаких дзюцу, не надо спать даже в клановом районе вполглаза с кунаем под подушкой. И вероятность умереть от того, что тебя задавит гигантский металлический агрегат, называемый «автомобилем», больше, чем погибнуть в мелкой стычке между соседними странами или на миссии.
Тот мир с первого взгляда казался пацифистской утопией, сродни воплотившемуся в реальность замыслу Первого Хокаге, но и там тоже были войны. И конфликты между странами, а, тем более, мировая война, были слишком страшными. Например, на «родине» его «второго я» сбросили оружие посильнее биджуу, которое уничтожило всё и отравило место сброса на десятилетия.
Мир, который просто не мог существовать, постоянно ему снился. А эти жуткие картинки с «будущим»! Шисуи никак не мог понять, как же какой-то там рисовальщик картинок, называемый в том мире «мангакой», мог увидеть всё, что произойдёт с кланом Учиха и будущим его родного мира! Но, приглядываясь и прислушиваясь к разговорам, которые велись в клане и вообще в деревне, уже где-то в глубине души понял и принял, что всё это правда и тот парень, Хироши, прав. Его могут лишить глаза, а потом…
— Дерьмо… — он закрыл лицо руками.
Когда это случилось в первый раз, Шисуи подумал, что над ним кто-то пошутил из клана. Такое было в порядке вещей: подловить, отправить в иллюзию. Это заставляло молодых шиноби быть бдительными всегда, даже когда находишься среди родни. Он родился, жил, рос, учился, подавал надежды, любил своих родителей, играл, а потом и тренировался со старшим сыном Фугаку и наследником главной ветви клана — Итачи. Воевал, сражался, побеждал. И однажды, заснув в своей постели, проснулся в непонятном месте.
Точнее, место было очень даже понятным, госпиталь, но это точно был не госпиталь Конохи. Что-то пищало, а потом в палату забежали ирьёнины в каких-то странных одеждах.
— Как вы себя чувствуете, Накомори-сан?
Это имя словно было кодовым словом для особо сильных иллюзий, и в него хлынул поток информации:
Накомори Хироши. Это он. Ему четырнадцать лет. Он учится в средней школе. Ему нравится девочка-соседка Мисаки. Мама — Накомори Кайдэ — домохозяйка. Отец — Накомори Мамору — сотрудник национальной полиции Японии. Получается, тоже полицейский, как и его отец, Учиха Кагами. Авария. Шок. Они точно умерли. Родители точно умерли. Он всё видел!
— Ямамото-сан, у пациента новый приступ!
И темнота.
Очнулся Шисуи дома в Конохе с этими жуткими воспоминаниями о чужой жизни. Глаза болели. Активизировав шаринган, он с удивлением уставился в зеркало. Легендарный Мангекё. В виде четырёхлучевого сюрикена.
А потом этот сон стал повторяться каждую ночь. Того «второго его» после того, как он поправился, забрали из больницы дедушка и бабушка. Он поселился в небольшой деревушке, учился в школе, жил обычной гражданской жизнью, которая даже нравилась Шисуи — он мечтал о чём-то похожем для своей деревни и страны. Великий мир, где дети не должны с малых лет обучаться искусству скрытого проникновения, разным способам убийства и добычи информации…
Но однажды, как раз две недели назад, в магазине, где что-то покупал Хироши, показывали аниме «Наруто». «Второй он» не смотрел его до этого. Но остановился перед экраном, потому что услышал знакомое имя. Его имя и имя его лучшего друга и двоюродного брата — Итачи. И вот тогда всё и началось. Парень купил всю мангу и больше недели её читал, выискивая всё про клан Учиха и судьбу самого Шисуи. Но нарисованная история, можно сказать, начиналась с его смерти. Итачи стал отступником, до самой смерти скрывая «задание деревни», которое получил «будучи АНБУ». Ненависть Саске. Подковёрные игры Учиха Обито, считавшегося в клане погибшим. Воскрешение «Главного отступника клана» — Учиха Мадары. Всё это выходило за грань его понимания.
Но с каждым днём это «будущее» становилось всё более и более осуществимым. Итачи уже стал капитаном АНБУ. «Второй он» искал ещё какие-то зацепки, которые бы пролили свет на примерное время его смерти и начала этой трагичной для «проклятого клана» истории, но толком ничего не нашёл. Было известно лишь то, что его самоубийство произошло в день собрания клана, а через два дня после этого Итачи всех убьёт. И, судя по разным отсылкам и вычислениям Хироши, Итачи будет тринадцать лет, так же, как и сейчас.
Шисуи прикинул, что его друг стал капитаном почти сразу после своего дня рождения, в начале июня, и уже прошло три месяца. Скоро у него самого день рождения, через две недели исполнится шестнадцать. Даже забавно, что дни рождения с Хироши у них совпадали — двадцать первого сентября. Собрания клана проходят в конце каждого месяца. Если всё это связано с Лисом, то вполне возможно, что Учиха решат «сменить власть» в годовщину или чуть раньше, в начале октября. То есть, при самом неудачном для него раскладе, остаётся чуть меньше четырёх недель до «часа Икс». Недовольства в клане были высказаны на последнем собрании неделю назад. Так что это очень даже вероятно.
— Дерьмо… — повторил он.
— Нии-сан, — под дверью что-то зашуршало. — Ты уже проснулся? Мама зовёт тебя завтракать.
Он поднялся с постели и, одевшись, открыл дверь. Его младшая шестилетняя сестрёнка Юмико поджидала за порогом с явными намерениями чего-то от него добиться. Шисуи даже на миг стало стыдно, потому что из-за миссий и этих снов, с появившейся в них информацией, времени на сестру у него совсем не оставалось.
— Чего тебе, имоото?
— Ты потренируешь меня? Я же поступила в Академию шиноби, забыл? Нам сказали потренироваться со старшими в семье бросать сюрикены.
Шисуи вспомнил, что с понедельника сестрёнка и правда начала посещать занятия в Академии. Младший брат Итачи тоже ходит туда, только учится на класс старше. Он посмотрел в большие чёрные глаза, и сердце дрогнуло. Он, может быть, умрёт, но и Юмико, получается, тоже?! Если из всего клана Учиха выживет только Саске, то и Юмико обречена?
— Ладно… — он вздохнул. — После завтрака у меня есть немного времени.
— А можно Саске-куна позвать? И Казуки? — сделала большие глаза та.
— А что, у Казуки нет?.. — Шисуи осёкся. Старшую сестру их троюродного брата, который жил в соседнем с ними доме, действительно убили на миссии несколько дней назад. — Да, пусть Казуки-чан тоже идёт с нами, вместе веселее.
— Мама уже приготовила нам с собой еды! — радостно крутанулась на месте мелкая и закрыла рот ладошкой. — Ой…
— Да, ты прям настоящая шиноби, — ехидно заметил Шисуи. Его губы непроизвольно растянулись в улыбке. — Значит, ты была уверена, что я тебе не откажу? Вместе с твоими друзьями?
— Ну-у-у-у… Я собираться! — буквально вылетела из коридора его сестра, словно использовав какое-то дзюцу перемещения. А он прошёл на кухню.
* * *
Вместе с Саске пришёл и Итачи. В Шисуи боролись странные чувства. Вспомнилось, что они с Итачи всегда были соперниками, по крайней мере, тот тянулся за ним и во всём старался превзойти. Даже это капитанство в АНБУ. Частично, конечно, настояние Фугаку-сана, но было в этом и стремление «младшего братишки» что-то доказать ему.
Возможно, не узнай он о том, какую ношу возьмёт на себя Итачи, чтобы «очистить честь клана», и к чему это всё в итоге приведёт, то действительно назвал бы своего друга преемником, вручил бы свои мечты о «лучшем мире», который видел во снах. Даже бы с радостью умер с улыбкой на лице. Но…
Но теперь, когда он знал, а ещё хуже — понимал, что то, что сделает Итачи, будет единственным выходом для клана Учиха и для Конохи, чтобы не развязать гражданской войны. Стало просто хреново. Мечты о «лучшем мире» были сметены жестокой «реальностью» чёртового мангаки. И что самое ужасное, Шисуи понимал, что тот был прав, скорее всего, так всё и случится. Это приводило в уныние.
Шисуи не видел выхода из сложившихся обстоятельств, но и умирать ему теперь совершенно не хотелось. Как и делиться своим Мангекё или шаринганами клана Учиха с лидером Корня Данзо. Позволить убить своих соклановцев АНБУ Хокаге? Это будет ещё большим позором.
— О чём задумался, аники? — хмыкнув, улыбнулся Итачи, ткнув его в плечо и растормошив от мрачных дум.
— Что бы нам такого показать мелким, чтоб они ещё долго нас помнили и пытались превзойти? — улыбнувшись в ответ, задумчиво произнёс Шисуи.
Саске, Казуки и Юмико услышали его слова и с предвкушением загомонили.
Глава 2. Два брата
— Привет, ты Узумаки Наруто? Ты же учишься в одном классе с моим братом, Саске? — Итачи с интересом разглядывал «объект» своего нового задания.
Золотоволосый мальчик был худым, маленьким и не выглядел на свои почти восемь лет. И не скажешь, что в таком заморыше может содержаться главное оружие деревни — девятихвостый демон-лис Кьюби-но-Йоко.
— Д-да… — паренёк отступил на шаг, подозрительно его оглядывая.
— Прогуливаешь Академию? — поинтересовался Итачи.
Наруто покраснел и отвёл взгляд ярко-синих глаз.
— Там просто… Там… Меня… Ирука-сенсей… Они все…
— Ясно, — кивнул Итачи.
Он не понимал, почему многие шиноби ненавидят этого мальчика. Демона-лиса, который разрушил часть деревни около восьми лет назад, удалось заключить в этого ребёнка. По сути, Наруто был спасителем Конохи, его родители пожертвовали своими жизнями, чтобы запечатать Кьюби.
Итачи было пять с половиной лет, но он помнил красноволосую улыбчивую женщину, с которой была дружна его мать. И как они втроём, вместе с маленьким Саске, приходили в больницу после нападения девятихвостого. Учиха Микото смотрела на спящего младенца с цыплячье-жёлтой шевелюрой. Он тогда сидел в коридоре с Саске и почти ничего не слышал, но из кабинета главы госпиталя мать вышла очень расстроенной. Ему показалось, что Микото-каа-сан хотела забрать Наруто к ним, но ей этого не разрешили.
Наруто презирали, избегали или, в лучшем случае, игнорировали. Первый Хокаге создал Коноху, чтобы дети в ней были счастливы. Но этот мальчик явно несчастен. Итачи подумал, что, наверное, для него всё было бы по-другому, если в своё время его мать всё-таки смогла бы забрать этого цыплёнка в их семью.
— Я видел тебя возле Академии. Ты Учиха? — не очень вежливо спросил его джинчуурики девятихвостого, быстро пришедший в себя после осознания того факта, что с ним кто-то заговорил.
— Да, меня зовут Учиха Итачи, — представился он. — Тебе всё-таки следует пойти в Академию. Чтобы вырасти сильным, нужно много учиться и тренироваться.
— Они… Не хотят меня ничему учить, — буркнул Наруто. — Только смеются и издеваются. А ещё у меня нет… хорошего оружия. Только сломанные сюрикены со сбитым центром тяжести, которые я нашёл на полигоне, — совсем тихо прошептал мальчик, опустив голову и спрятав глаза за длинной, неровно обрезанной чёлкой.
Итачи достал из сумки и нанизал четыре сюрикена на детский палец.
— Тренируйся, — с этими словами он подпрыгнул и скрылся в густой листве ближайшего дерева, надевая свою маску и легко обнаружив того, кого он пришёл заменить.
— Пёс-сан, — тихо поприветствовал его Воробей. Он кивнул и показал знаком, что принимает смену.
Наблюдая, как Наруто бредёт по деревне, пиная ногой камешки, Итачи снова задумался о вчерашнем разговоре с двоюродным братом, который, отправив их младших домой, задержал его на полигоне, предложив тренировку. Несколько ударов, и он снова попался в иллюзию.
— Ты же знаешь, что ещё год назад я получил приказ следить за тобой? Клан подозревает тебя в двойной игре… А в последнее время ты стал вести себя особенно странно, — Шисуи, замерший напротив него, вздохнул.
— Несмотря на то, что я тоже работаю в АНБУ, мне не доверяют так же, как тебе, — улыбнулся Шисуи. — Но наши убеждения очень схожи. Наверное, я плохо играю свою роль, поэтому Данзо-сама подозревает меня.
— Кругом сплошные подозрения. Вместо того, чтобы обращать внимания на внешних врагов, мы копаемся в собственном грязном белье, — Итачи постарался сказать это ровно, но о том, что Шисуи подозревают, не знал.
Они всегда были словно по разные стороны баррикад, которые строили между ними клан и деревня. И иногда Итачи не понимал, можно ли вообще доверять брату, признавая и его право не доверять ему. Просто потому, что оба они — Учиха — часть проклятого клана. Слежки друг за другом, попытки превзойти. Дружба и соперничество. Где было настоящее и где притворство? А, может быть, ему, с одиннадцати лет окунувшемуся в грязь работы АНБУ, уже всё это кажется? Не зря шиноби их клана называют мастерами иллюзий.
— У меня такое чувство, что осталось совсем немного. Это как натянутая струна, которая вот-вот оборвётся. А я всё ещё не знаю, что мне делать. В нашем клане есть и невиновные. Ты согласен?
Итачи зажмурился и сжал зубы. Старший брат был прав. Он сам думал об этом же. Если этот нарыв вскроется, то не пощадят никого. Старый калека ненавидел их клан всей своей мерзкой чёрной душонкой и искренне считал, что Коноха станет лучше без Учиха. Как бы Итачи ни был привязан к деревне, как бы ни хотел остановить массовое кровопролитие, своего младшего брата он любил ещё сильнее. Ради Саске он готов на многое, и Данзо ловко манипулировал этой его слабостью. Но против старейшин и главы Корня ему не тягаться. Не сейчас. Разве что вместе с братом…
— Проверки и перепроверки, — хмыкнул Итачи, решившись на откровенность. — Клан… Клан прогнил… Все эти политические игры и ежемесячные собрания… Они просто хотят развязать войну, чтобы быть главными в деревне… Коноха создавалась для того, чтобы клановые и простые шиноби могли жить мирно и сосуществовать вместе. А война… Когда брат идёт на брата…
Шисуи просто кивнул. Улыбнулся, словно увидев что-то важное для себя. Впрочем, может и увидел, это же его гендзюцу, а в нём невозможно увильнуть или сказать неправду.
Итачи мысленно улыбнулся. Всё-таки он всегда мог рассчитывать на старшего брата, который всю его жизнь был для него примером и который разделял его взгляды.
Он, остановив свой поток чакры, вырвался из техники. Весь разговор занял долю секунды. Ещё десять минут они молча сражались врукопашную, а потом разошлись по домам.
На прощание Шисуи сказал, что ему поручили двухнедельную миссию по охране границы Страны Огня на востоке. Зашевелилась Страна Воды и деревня Скрытого Тумана.
Итачи после этого ещё долго анализировал этот разговор, вдохи и выдохи брата, скрытые и явные смыслы, угрозы, намёки и полутона.
Можно ли верить Шисуи?
И тут же находился простой ответ — да. А иначе просто все они обречены.
Несмотря ни на что, брат считается одним из самых сильных шиноби их клана. Многие противники, услышав о том, что им противостоит «Шуншин Шисуи», бежали в страхе, пытаясь сохранить свои жизни.
Итачи всегда следовал за Шисуи.
Довериться ли сейчас? Да. У них появится шанс спасти хоть кого-то.
Его аники намекнул на Саске и на свою младшую сестру, возможно, на Казуки. Этот мальчик довольно талантлив, пусть и ещё не пробудил свой шаринган. Впрочем, у Саске тоже ещё нет ни одного томоэ.
Сегодня ему поручили скрытое наблюдение за джинчуурики, но отстранили от слежки за кланом Учиха, которой Итачи занимался периодически между серьёзными ликвидационными миссиями в течение последних двух лет службы в АНБУ.
Какой-то знак? Это «повышение» или наоборот «понижение»? То, что это случайность, Итачи не верил. В этой работе не бывает случайностей.
Наруто дошёл до небольшой полянки почти на краю Конохи, недалеко от квартала их клана. По-видимому, джинчуурики оборудовал её для тренировок. Ещё несколько часов мальчик упорно кидал в криво нарисованную мелком на дереве мишень четыре сюрикена, которые он ему дал.
Итачи снова задумался.
Шисуи сказал, что пока не знает, что делать, но времени всё меньше. Волнения в клане на прошлом собрании, кажется, достигли своего пика. Наверное, всё точно должно решиться в ближайшие недели. Двоюродного брата отправили на миссию, словно тоже отстраняли от клана. Не доверяют? Возможно, в этом всё дело. Что-то явно готовится. Как со стороны клана, так и со стороны руководства деревни. Слова про натянутую струну… Брат волнуется за свою жизнь? Его могут ликвидировать? Сильнейшего Учиха, который считается преданным клану… Вполне реально.
К тому же особенность шарингана Шисуи необычна и для их клана…
Итачи поднял голову вверх. Над селением собрались тяжёлые тучи. Резко стемнело, несмотря на то, что до захода солнца было ещё полтора часа. В воздухе запахло грозой. Небо над горой Хокаге прочертила яркая ветвистая молния.
Его подопечный сел под дерево, сжимая в намозоленных до крови руках затупившиеся сюрикены. Живот Наруто громко заурчал, но паренёк, сжав зубы, достав из кармана шорт замызганный бинт, стал перематывать ладони.
После перевязки, под начавшимся ливнем Наруто ещё около получаса тренировался. Итачи восхитило такое упрямство и решительность. Меловой круг смыло, и в темноте, под дождём, без использования шарингана, почти ничего не стало видно. Один за другим сюрикены были потеряны. Наруто ещё пошарил в кустах, но не нашёл подаренное ему оружие, после поплёлся в сторону своего дома над бойлерной станцией.
Заглянув в окно, Итачи поразился, насколько грязным и неопрятным было жилище молодого джинчуурики. Практически «протоптаны тропинки» между пустыми пакетами и банками с заварной лапшой и коробками из-под молока. Настоящая помойка. Наруто снял с себя мокрые вещи и, надев заляпанные футболку и бриджи, по ощущениям, выуженные из корзины с грязным бельём, заварил себе порцию лапши.
— Пёс-сан, — прервал наблюдение Итачи новенький паренёк из его подразделения. — Я пришёл сменить вас.
— Да, — кивнул Итачи, с трудом отрывая взгляд от радостного лица Наруто, который с явным удовольствием и наслаждением поглощал крохотную порцию лапши из стаканчика.
* * *
— Итачи, ты что-то совсем ничего не ешь, — мать смущённо улыбнулась ему за семейным завтраком.
Он отчего-то подумал о том, чем же завтракает Узумаки Наруто, и кусок в горло не полез. Да и этот разговор с братом и анализ всей ситуации в целом. Итачи посмотрел в глаза женщине, которая подарила ему жизнь, и чётко понял, что ему придётся отнять жизнь у неё. Или он, или это сделают АНБУ.
— Что-то не хочется, — Итачи вымучено улыбнулся.
— Нии-сан, — подал голос Саске. — А ты потренируешься сегодня со мной? Вчера было так здорово. Я вчера весь вечер тренировал тот бросок, что ты мне показал!
— Прости, отото, в другой раз…
В дверь постучались условным сигналом, и, открыв, Итачи увидел на пороге своего двоюродного брата, тот зашёл и поклонился его отцу.
— Меня отправляют на миссию, Фугаку-доно…
— Конечно, Шисуи-кун, — отец, как глава клана, согласовывал все миссии, выдаваемые деревней, так что в появлении брата не было ничего удивительного.
Вот только о миссии тот знал ещё вчера, а значит, Шисуи пришёл, чтобы он понял, что им стоит увидеться наедине и как можно скорее. Возможно, что-то надумал за вечер и ночь.
— Я отправляюсь на восточную границу вместе со своей командой. Примерно на две недели. Приказ Хокаге.
— Надеюсь, ты вернёшься к собранию клана? — уточнил Фугаку.
— Да, думаю, что это будет неизбежно… — задумчиво и печально улыбнулся брат и, бросив на него короткий взгляд, откланялся.
— Мне пора в штаб, — выждав десять минут, Итачи надел экипировку АНБУ и выскользнул из дома.
Шисуи должен ждать его в их условленном месте, возле излучины Наканогавы.
Глава 3. Обратный отсчёт
Заглядывая в бушующий речной поток со скалы, откуда он должен будет упасть, если судить по той версии будущего его мира, которую нашёл его «второй он» в своём, Шисуи просчитывал сложившуюся ситуацию.
Будущее стало более определённым, потому что «второй он» в эту ночь нашёл сюжет, где он пришёл с задания, и, скорее всего, это была та самая миссия, задание которой он получил перед тренировкой с малышнёй.
Столкновение при охране границы с шиноби Скрытого Тумана вполне возможно, те как раз, по донесениям разведки, планируют какую-то вылазку и проверку сил боем. Он вернётся аккурат к собранию клана. И вполне мог бы попросить Хокаге попытаться отвести от клана беду. Теперь же, когда открылось не только его будущее и будущее клана, но и многие разговоры старейшин, нет смысла верить Хокаге.
Как показали картинки, Сарутоби любит загребать жар чужими руками. У него есть Данзо, с которым Третий на людях разыгрывает чуть ли не вражду, а оставшись наедине — шепчется о «благе Конохи». Конечно, на сто процентов доверять каким-то там рисованным историям Шисуи не собирался, но, опираясь на эти знания, стал смотреть в нужную сторону и начал замечать то, чего раньше не замечал или не хотел видеть. Несмотря на «всевидящий» шаринган, как это было ни прискорбно, иногда он был просто до безобразия слеп.
Шисуи всегда считал себя честным человеком и, получив задание следить за братом, сделал всё, чтобы показать и натолкнуть того на мысль о слежке. Работа шиноби вообще грязная, но… Возможно, он был слишком прельщён тем миром из снов… Слишком идеальным, чтобы быть правдой… По крайней мере, чтобы можно было добиться того же самого в их реальности.
В квартале клана, по его последним данным, жило двести пять человек. Из них шестьдесят восемь — элитные шиноби, служащие в полиции Конохи. Сто двадцать шесть человек — шиноби уровня генина и гражданские лица старше двенадцати. Оставшиеся одиннадцать — он, Итачи, Юмико, Саске, Казуки и ещё шесть детей в возрасте от года до десяти лет.
— Шии-кун, — окликнул детским прозвищем подошедший к их месту встречи Итачи.
— Ичи-кун, — поддразнил Шисуи брата, улыбнувшись.
Итачи всегда стремился быть во всём первым, поэтому сокращение его имени очень ему подходило.
— Так… Когда ты вернёшься с миссии? — спросил Итачи. — Или я увижу тебя лишь на собрании клана?
— Думаю, мы увидимся чуть раньше, — и, удостоверившись, что за их разговором никто не следит, Шисуи всё равно активировал шаринган. Очень уж ему не нравилось, что в тех «картинках будущего» присутствовал вездесущий, необнаружимый большинством сенсоров «ходячий алоэ».
А если учесть то, что, по всей видимости, в ликвидации клана Учиха принимал, точнее, будет принимать участие товарищ в маске, который Учиха Обито, то посвящать того в свои планы Шисуи не был намерен.
* * *
— Шисуи-сан, в лагере скрытого тумана наметилось какое-то движение, — сообщил сенсор команды.
На границу они прибыли четыре дня назад, и пока всё было спокойно.
— Выступаем, — скомандовал Шисуи, активировав свой шаринган.
Если бы противники навязали бой, то он бы подумал, что это либо не та ситуация, которая была показана в «картинках будущего», либо, что время его предполагаемой смерти отсрочено, либо о том, что и «картинки» из снов тоже ошибаются. Но того «одноглазого» мужика, который прятал за повязкой бьякуган, он узнал, несмотря на то, что видел впервые в жизни.
Шиноби Тумана тоже узнали своего противника и спешно отступили, прихватив своих «обезумевших» товарищей.
— Это отвадит их от наших границ на какое-то время, — пробормотал Шисуи в ответ на поздравление и радость своей команды.
Точность «предсказаний» подтвердилась, заставив сердце на миг сжаться и пропустить удар. Всё-таки была надежда, что всё образуется, и страшного будущего, предрекаемого тем мангакой, не произойдёт.
* * *
— Вы пойдёте один, Шисуи-сан? — удивился сенсор. — Возьмите с собой хотя бы Кано для силовой поддержки.
— Нет, всё в порядке. Я просто хочу наведаться в Рю. Родственники моей матери живут там, и она, узнав, что моя миссия на востоке, попросила узнать об их делах, если представится возможность. Разведка донесла, что туманники свернули все операции и вылазки на территории Страны Огня и в приграничных водах. Из Страны Горячих Источников тоже убрались, так что, думаю, я могу позволить себе удовлетворить просьбу матери. Я оставлю вам ворону, на случай если ситуация изменится и наши противники зашевелятся. Она сможет меня найти, и я вернусь.
Прошло тридцать часов после нападения отряда одноглазого с бьякуганом.
— Наша смена придёт через три с половиной дня, я вернусь через три. Сайко, принимай командование! — скомандовал Шисуи.
— Да, капитан! — вытянулся Сайко.
— Мы не подведём, Шисуи-сан! — хором прошептали остальные.
Он кивнул и направился на юго-запад, в город Рю, в ста шестидесяти километрах от места их миссии, планируя добраться туда за три-четыре часа.
По прибытии в город, первым делом Шисуи зашёл в банк, снял с клановых счетов все свои накопленные деньги за миссии. То же проделал и со сберегательной книжкой Итачи.
Обналичивать что-то в Конохе было бы слишком рискованно. А в старинном Рю, кроме того, что тот располагался недалеко от убежища клана Учиха, в котором заправляли нэко во главе со Старой Кошкой, была прекрасная банковская система, где можно было получить или перевести деньги стран Большой Пятёрки откуда и куда угодно. Кроме всего прочего, в банке Конохи об этой операции вряд ли узнают без соответствующего расследования. А наследовать ему после его «смерти», если всё пройдёт, как задумано, будет уже некому.
Деньги были запечатаны в свитки и уложены на дно его сумки. Часть плана была успешно выполнена. Повезло, что его отправили на миссию так вовремя и близко от Рю. Шисуи зашёл на рынок, купил свежей рыбы, несколько бутылочек настойки валерианы, пакетик кошачьей мяты и отправился в убежище.
Вообще оно принадлежало главной ветви, Итачи вместе с Саске не единожды навещали Рю, там действительно жили несколько родственников их клана, и когда-то, до переселения в Коноху, обитал клан Учиха.
Саске тогда, к восхищению и зависти его младшей сестрёнки, взахлёб рассказывал про свою «кошачью охоту», которую собирался продолжить позже, в красках описывая свой альбом с отпечатками кошачьих лап, не зная, что это соревнование когда-то начали они с Итачи. Поэтому и Шисуи тоже был вхож в это убежище и прекрасно знаком со Старой Кошкой и её пристрастиями, к тому же имел непосредственное отношение к главной ветви клана.
— Шии-кун! Давно не виделись! — встретили его двое ниндзя-котов на входе. — Ты принёс нам вкусняшек?
— Дома ли Бабушка Кошка? — показав скатанный комочек мяты, спросил он. Ниннэко радостно загомонили, жадно принюхиваясь:
— Да! Мы прр-роводим тебя, если ты забыл, где её покои.
— Нет, я помню. Значит, она там? — улыбнулся Шисуи. Ему всегда нравились кошки — красивые, гибкие, милые и опасные.
— Да! — охранники убежища получили своё подношение и, схватив в зубы, умчались, оглашая мурлыканьем коридор.
В покоях Старой Кошки пахло табаком, та, как всегда, задумчиво курила, придерживая длинный мундштук с курительной трубкой.
— Шии-кун, — надтреснутым голосом поприветствовала Бабушка Кошка, чуть склонив седую голову с ободком в виде кошачьих ушек. — Какая нужда привела тебя в Убежище?
— Бабушка Кошка, — почтительно поклонившись, Шисуи сел на колени. — Я пришёл просить вас о помощи…
* * *
— Шисуи-сан, вы быстро вернулись! — поприветствовал Сайко, оставшийся за главного. — Во время вашего отсутствия происшествий не было, — отрапортовал сенсор. — Вы управились как раз вовремя, недавно прилетел голубь команды сменщиков, они прибудут через двенадцать часов. Как ваши родственники?
— Всё в порядке, — кивнул Шисуи. — Общий сбор. Я хочу услышать отчёт от каждого.
— Есть! — Сайко подал условный сигнал, и шестеро шиноби спустя пару минут уже стояли вокруг него.
Шисуи активизировал свой Мангекё шаринган и стёр память команды о том, что куда-то отлучался.
Двенадцать часов до конца миссии. Ещё через двадцать часов они вернутся в Коноху. После этого отсчёт пойдёт на минуты…
Шисуи зажмурился и привёл в порядок дыхание, успокаиваясь.
— Кано, ты дежуришь, остальным отдыхать. Скоро прибудет наша смена.
Глава 4. Прозрение
Саске вздохнул и ещё раз посмотрел на корзинку с едой. Он знал, что мама завернула туда онигири, сладкие рисовые клёцки, его любимые томаты и ещё некоторые продукты.
Всё началось с того, что пару дней назад, когда они обедали втроём, без отца, Итачи вдруг спросил маму о её подруге Кушине-сан.
Мама расстроилась и сказала, что эта Кушина погибла сразу после рождения ребёнка и что мама хотела этого ребёнка взять в их семью, потому что отец мальчика погиб тоже, но некоторые обстоятельства не позволили Микото-каа-сан даже присматривать за сыном подруги.
Брат практически никогда не говорил о своих миссиях, ссылаясь на секретность работы в АНБУ. Но в тот день Итачи задумчиво посмотрел на Саске и сказал, что этот ребёнок, сын маминой подруги, учится вместе с ним в одном классе, а текущее задание Итачи в АНБУ присматривать за этим сиротой с обеда и до позднего вечера.
Саске в это время перебирал в уме одноклассников, и под определение «сирота» подходили всего несколько человек. И, конечно же, по закону подлости «тем самым» оказался этот придурок Узумаки Наруто.
Прогульщик, который постоянно говорил про соперничество и задирал его, впрочем, безуспешно, лишь выставляя себя ещё большим дураком. Саске никогда не отвечал, напоминая себе о достоинстве клана и игнорируя, но это было нелегко.
Наруто его дико раздражал, и Саске не знал толком — почему. Узумаки сильно отличался от всех одноклассников, которые, в большинстве своём, относились к Саске весьма уважительно и с восхищением, граничащим с обожанием. Особенно девчонки. Потому что он был лучшим учеником в классе и потому что он — Учиха. Наруто же этот факт полностью опускал и говорил, что лучше него, но не было понятно — почему. Но, несмотря на колотушки от девочек и смех остальных — не отступал от своего «соперничества» с ним.
Итачи вскользь упомянул, что Узумаки практически голодает, и мама собрала еды, чтобы передать Наруто, и это должен был, не вызывая подозрений, сделать Саске. И он никак не мог понять, чем же так привлёк АНБУ и его брата этот придурок.
Сегодня был выходной день, брат сказал, что Наруто можно найти на маленькой полянке недалеко от квартала клана, где тот тренировался. Итачи посоветовал подождать его смену прежде, чем подойти с корзиной к Узумаки.
Саске снова вздохнул. Его миссией было просто передать еды. И почему-то ему было сложно.
Внезапно на тропинку из кустов, по всем признакам: прозрачным глазам и длинным волосам, выскочил кто-то из Хьюга. Парень, возраста Шисуи-нии-сана, тащил за собой девочку. Саске увидел, что это его одноклассница — Хьюга Хината, которая что-то протестующее пищала по поводу того, что Наруто её спас от хулиганов, а они его бросили избитого в лесу, на что её охранник презрительно фыркнул и сказал:
— Пачкаться ещё из-за всякого отродья. Вы не должны о нём думать, Хината-сама, он не достоин вашего внимания.
Они прошли мимо, и Саске почему-то совсем не понравилось то, что сказал старший Хьюга. Тот словно озвучил его собственные мысли, и он немного устыдился, услышав их со стороны.
Свернув по тропинке в лес, откуда вышли представители второго клана Конохи владеющих додзюцу, Саске прошёл метров двести через кусты и обнаружил на земле Узумаки. Тот лежал, закрыв глаза, и тяжело дышал. Губа была разбита в кровь, под глазом наливался фингал.
Саске осмотрелся в поисках брата, но не смог обнаружить. Скорее всего «наблюдение» запрещало вмешиваться. Он посмотрел на следы и понял, что тех, кто избил Наруто, было трое.
Вообще, Узумаки часто приходил в Академию в синяках и ссадинах, но Саске никогда не думал, что блондина могут избивать толпой, он считал, что Наруто сам с кем-то дрался или находил приключений на мягкое место. Внезапно вспомнились странные шепотки одноклассников и их отчуждение. В воздухе Академии витало, что с Наруто нельзя общаться. А взгляды, которые бросали на Узумаки взрослые… Саске тоже не придавал этому значения, но его пытливый ум начал складывать «тайну Узумаки Наруто». Которого отчего-то не разрешили взять в его семью и которого ненавидели взрослые и сторонились сверстники. Не говоря уже о слежке АНБУ.
Внезапно пришла мысль, что если бы его маме разрешили, то Наруто стал бы его названным братом.
Саске рассматривал лицо лежащего блондина: подрагивающие ресницы, кровь на губе уже запеклась и перестала течь, тонкие полоски на щеках, словно кошачьи усы, и вдруг задумался о природе этих полосок.
Их одноклассник Киба из клана Инузука, который ходил с красными треугольниками-клыками на щеках — их рисовал, но как-то хвастался, что когда станет генином, ему сделают такие же родовые татуировки. То же самое со «спиральками» на щеках Акимичи Чёджи.
Но Наруто был сиротой и вряд ли ему сделали клановые татуировки. Тем более, такого клана в Конохе нет, если бы был, то его бы точно забрали. Саске поставил корзину на землю, присел и провёл пальцем по щеке Узумаки, пытаясь стереть полоски, те не были похожи на татуировки, а скорее — на симметричные родимые пятна весьма необычной формы.
— Эй, очнись, — легонько похлопал по лицу одноклассника Саске. У Наруто дрогнули длинные пушистые ресницы, и ярко-синие глаза удивлённо открылись.
— С-Саске? — раздалось сдавленное бормотание. Потом Узумаки, пытаясь подняться, морщился и шипел не хуже змеи, видимо, от боли.
Саске помог ему сесть.
— Нормально тебя приложили. Вся губа разбита… — не зная, что сказать, буркнул он.
Узумаки странно посмотрел, словно впервые с ним встретился.
— Ты видел? — голос был сиплым и каркающим.
— Нет, просто услышал разговор Хьюга и нашёл тебя здесь. Те, кто это сделали, уже убежали, — почти не соврал Саске. — Хината вроде помочь тебе хотела, а тот парень-Хьюга — отказал…
Наруто отвёл взгляд.
— Они издевались над ней… — пробубнил и нахмурился, зыркнув исподлобья, словно это Саске издевался над их одноклассницей, и почему-то стало очень неудобно смотреть в эти прошивающие насквозь синие глаза.
— Ты молодец, что вмешался. Давай поедим, выследим этих хулиганов и проучим? — предложил он. — Их трое было, да?
— Ага, — склонил голову набок Узумаки. — А ты как узнал?
— По следам. Меня нии-сан учил распутывать следы, — похвастал Саске.
При упоминании Итачи Наруто широко улыбнулся.
— У тебя очень хороший брат, Саске. Он добрый.
— Д-да… — Саске удивился с чего его старший брат знаком Наруто.
— Ты сказал «поедим»? — вдруг спохватился Узумаки и выразительно посмотрел на стоящую корзину. — У тебя что, там еда?
— Да… Угощайся, — Саске достал прикрывающий корзину платок и выложил на него снедь, приготовленную мамой.
Казалось, что у одноклассника разбежались глаза, и тот шумно сглотнул, испытывающее пробуравив его взглядом.
— Мне это можно есть?! — с неверием прошептал Узумаки, сцепив ладони словно в молитвенном жесте.
— Конечно, — кивнул Саске, и первым взял с импровизированного стола онигири, откусывая кусочек. — Ешь.
— Принимаю с благодарностью! — радостно воскликнул Наруто, мгновенно сменив подозрительность на безграничное счастье, и накинулся на еду.
У Саске тоже разыгрался аппетит, когда он увидел, как Узумаки поглощает пищу. Припасов в корзинке вполне хватило бы на четверых, — так он думал, до того, как поближе познакомился с прожорливостью Наруто.
— Прости… Она кончилась, — с каким-то удивлением посмотрел через пятнадцать минут на пустой платок тот. — Ты, наверное, нёс её кому-то? Ой, — поздно пришло к Узумаки раскаяние.
— Ничего, — махнул рукой Саске, он интуитивно решил не говорить, кому предназначалась эта корзина. — Так что, мы будем тех троих преследовать?
Наруто резко подскочил, пылая каким-то бешеным энтузиазмом. Саске с удивлением заметил, что после еды его одноклассник стал выглядеть лучше: глаз не заплыл, просто осталась ссадина, а на губе — короста.
— Да! С тобой мы точно их проучим! — Узумаки широко и как-то кровожадно улыбнулся, хитро сузив глаза. — У меня есть план!
Саске стало интересно, что это за план такой. Судя по тому, как Наруто вёл себя в Академии, то это должно быть просто «вышел в чисто поле из кустов, вызвал на бой и навалял», но когда Узумаки озвучил свою задумку, у него чуть глаза на лоб не полезли.
И он считал этого парня глупым?!
* * *
Вечером Итачи похвалил Саске за то, что он, умея делать только иллюзорных клонов, прекрасно сработался с Наруто в команде, нагнав на троих хулиганов мистического ужаса, от которого те чуть в штаны не наложили и поклялись больше никогда не обижать маленьких и не нападать трое на одного.
Саске с улыбкой вспомнил, как они обнаружили в лесу тех парней. Наруто вышел к ним с патетической речью, что он злой дух этого леса, вселившийся в побитого ими мальчика, чтобы наказать их. Прекрасно изображая подвывания и слегка закатывая глаза, к тому же показывая лёгкую дезориентацию тела.
Сначала пацаны не поверили и решили снова побить Узумаки. Но в определённый момент, когда Наруто коснулся каждого из них, Саске, сидящий в засаде на дереве, сделал иллюзорных клонов этих хулиганов. Причём, полупрозрачных.
Выглядело, словно Наруто вытянул из тел души. И пригрозил, что заберёт их, если пацаны не одумаются и не повинятся пред всеми, кого обижали.
А потом трое почти взрослых парней на коленях вымаливали прощения у «духа леса» и просили вернуть их души. Саске, по знаку Наруто, «поместил» иллюзорных клонов на объекты и развеял. А на Наруто сделал иллюзорного клона своего деда Савады, грозного старика со шрамами и окладистой бородой, который будто бы «вышел» из Узумаки и, погрозив пальцем хулиганам, тоже растворился в одном из деревьев.
Шоу удалось на славу.
Наруто сыграл, что он «очнулся после вселения», те парни ему чуть ли не руки целовали, а потом сбежали «извиняться перед остальными».
Узумаки Наруто его поразил, и, думая о нём, Саске улыбался.
Глава 5. Предчувствия
— Мам, а ты знаешь, что отец думает про меня? — спросил Саске за завтраком. Сегодня с утра они ели вдвоём. Отец ушёл на работу, а Итачи отсыпался после ночной миссии.
— Мне кажется, он гордится тобой, — улыбнулась его мама, обернувшись.
— А если я попрошу его, он разрешит Наруто прийти к нам? — прошло полторы недели с того дня, как они с Узумаки «случайно встретились» в лесу, и с той поры их дружба набирала обороты. Но Саске был не дурак, и почти сразу заметил, что если о Наруто и говорилось, то не в присутствии главы семьи.
Ему очень хотелось представить друга отцу и получить его одобрение. Что будет, если Фугаку-тоо-сан не примет Наруто, Саске старался не думать. Конечно, у него были друзья в клане — двоюродная сестра Юмико и троюродный брат Казуки. Он с удовольствием с ними играл и тренировался, но Узумаки, в отличие от родни, был совсем другим. С ним Саске было весело. Они придумывали всякие шалости и умудрялись практически не попадаться. При этом Наруто демонстрировал прекрасные навыки маскировки и скрытого проникновения, так что Саске сначала ломал голову, почему же в Академии его друг — дуб дубом. Пока не пригляделся к различиям в методах обучения.
Когда дело касалось Узумаки, то преподаватели, а особенно Ирука-сенсей, постоянно высмеивали Наруто, иронично комментируя каждое неправильно сказанное или сделанное, обзывали дураком, мешали сосредоточиться, дёргали. Тот пыхтел, краснел и ничего не мог сделать, и, обычно, получался «пшик» и дружный смех класса.
Если это же упражнение выполнял кто-то другой из будущих шиноби, то учителя были спокойны, давали время подумать, терпеливо поправляя, хвалили или говорили, что делается неправильно и помогали исправить.
В клане отдельно были занятия, на которых Саске и другим Учиха преподавали основы клановых техник гендзюцу. И он пришёл к выводу: то, что делали с Наруто учителя в Академии, было чем-то вроде массового гипноза: формирование общей идеи, что Узумаки — неудачник и ни на что не способный идиот. И самое удивительное: он сам — Учиха, но тоже поддался низкоуровневой технике, в которой использовалась не чакра, а просто слова.
Да и в обычной жизни, когда Наруто вроде бы и не вытворял ничего особенного, ему постоянно доставалось. Даже на рынке, где тот сам хотел что-то купить на еженедельно выдаваемое ему Третьим Хокаге пособие, Узумаки шпыняли, ругали и могли поколотить. А если что-то и продавали, то втридорога. Неудивительно, что тот голодал, несмотря на то, что выдаваемая сумма вполне позволяла купить достаточное количество продуктов. Что и проделал Саске в последний раз. Наруто чуть не плясал от радости, когда Саске вышел с рынка с огромным пакетом еды, не потратив и половину денег. Хватило и на яблоки, и на несколько жареных кальмаров, и на кусок запечённой свинины, а не только на самую дешёвую заварную лапшу.
Несколько дней назад, жутко смущаясь и стесняясь, Наруто попросил показать несколько «приёмчиков», и Саске в который раз удивился другу. Несмотря на то, что тот оказался вывалянным в пыли, Узумаки раз за разом вставал и просил показать ещё. Саске понял, что нашёл идеального спарринг-партнёра. Брату было почти всегда некогда, у него были миссии. Конечно, Итачи показывал ему какие-то приёмы и учил метать оружие, но всё равно был уже взрослым и всегда был сильнее. Юмико и Казуки быстро уставали и были младше его на год, чаще занимаясь друг с другом. А Наруто был выносливым, очень выносливым и достаточно быстро учился. Через час «мордобоя» смог поставить блок и, как-то хитро извернувшись, всё же разок достал Саске.
За неделю он отнёс своему новому другу некоторые свои вещи. Узумаки был щуплым, меньше на полголовы, и ему подходили штаны и футболки, из которых сам Саске вырос ещё в прошлом году. Мама эту инициативу поддержала, но предварительно отпорола от одежды все нашивки клана, если таковые имелись. Наруто «обновкам» очень обрадовался и, наконец, избавился от своих двух растянутых, линялых, штопаных-перештопаных футболок и шорт, на которые Саске не мог смотреть без содрогания.
— Сегодня пятница, и завтра не надо в Академию. Мы могли бы прийти к ужину, а потом переночевать в саду в палатке… — продолжил он мысль, но осёкся, увидев, как помрачнела мать.
— Послезавтра вечером собрание клана… — пробормотала Микото-каа-сан. — Давай пока не будем спешить. Сейчас Фугаку очень занят. Может быть, немного позже?
— Ладно, — пробормотал Саске. Ему никто не собирался говорить о тайне Наруто, но он решил разгадать её самостоятельно. Саске доел завтрак и услышал, как дверь в комнату Итачи тихо хлопнула. Шаги настоящего шиноби услышать было практически нереально.
Саске вышел в коридор и увидел, что брат куда-то собирается, обуваясь.
— Нии-сан! Можешь мне после Академии помочь в тренировке с сюрикенами? — в последнее время Итачи мало уделял ему внимания, и Саске решил попытать счастья в преддверии выходных.
Старший брат обернулся:
— Прости, я занят. Попроси об этом отца…
— Но он сказал, что ты лучший, кто обращается с сюрикенами, поэтому я хочу, чтобы потренировал меня ты! Не обращайся со мной, как с надоедливым ребёнком! — Саске постарался сделать умное лицо, чтобы его слова были восприняты всерьёз.
Итачи вроде бы проникся и подозвал его жестом к себе. Вот только, когда Саске подошёл, снова ткнул пальцами в лоб.
— Прости меня, отото, как-нибудь в другой раз.
Саске хотел возмутиться, но замер, вглядываясь в задумчивое и очень грустное лицо брата. Через секунду Итачи отмер, встал и вышел из дома.
— Ну вот, как всегда, — буркнул Саске, потирая лоб.
* * *
К ужину Итачи не пришёл. Саске пил чай, раздумывая, что они будут делать у Наруто и куда, на ночь глядя, можно отправиться. Его новый друг что-то говорил о кладбище…
Мама, компенсируя то, что Узумаки нельзя к ним, разрешила Саске самому переночевать у друга. И уже приготовила рюкзак со спальным ковриком и пижамой. А Наруто, услыхав днём об оказанной чести, поспешил после учёбы к себе и сказал Саске не торопиться, потому что «надо срочно прибраться».
Дома у Узумаки Саске ещё не был, но почему-то так и представлял творящиеся там хаос и разрушения, присущие новому другу. Впрочем, может оказаться, что Наруто вновь удивит, оказавшись педантичным чистюлей…
Отец уже был дома и тоже, отужинав, пил чай.
— Как твои дела с тренировкой? — поинтересовался глава семьи у замечтавшегося Саске. — Ты попросил Итачи помочь тебе с сюрикенами?
— Да, но брат в последнее время не обращает на меня внимания, — ответил он.
— Он немного странный, — задумчиво сказал его отец, качая головой. — Он из тех, кому не нравится общаться с людьми.
— Почему? — удивился Саске. С ним Итачи всегда помногу общался.
— Я не знаю. Даже я, его отец, не могу его понять…
Это показалось странным, но Узумаки уже, наверное, заждался, поэтому от слов родителя Саске отмахнулся. В последнее время чувствовалось некое напряжение в семье. Итачи редко ел с ними, когда в доме был отец, как-то всегда так получалось. Словно эти двое избегали друг друга.
Саске получил от мамы узелок с едой и, подхватив рюкзак, побежал в сторону бойлерной станции, над которой жил Наруто, искренне надеясь, что это недопонимание в семье рассосётся само собой, потому что его брат очень хороший и всегда был ему примером для подражания.
* * *
После почти бессонной ночи пятницы и проведённого вместе с Наруто дня субботы Саске решил лечь спать пораньше. Завтра, когда будет собрание клана, мама снова разрешила ему погулять с Узумаки допоздна, поэтому он решил хорошо выспаться. Но его разбудили громкие голоса. В комнате через стенку на повышенных тонах разговаривал отец и Итачи. Иногда доносился и третий голос, который пытался их утихомирить, — мамин.
Саске поднялся и обошёл дом, так как вход в смежную комнату был с другой стороны энгавы.
— Почему ты не хочешь пойти на собрание клана завтра вечером? — злился отец.
— У меня миссия, — голос Итачи был не очень громок, но Саске хорошо его расслышал. В комнате не горел свет, и он удивлённо приложил ухо к створке сёдзи, не решаясь заглянуть в тёмное помещение, в котором спорили родители и старший брат.
— Что ещё за миссия? — воскликнул отец так, что у Саске ёкнуло сердце.
— Не могу сказать. Секретная миссия, — представилось, как у Итачи сжались губы и прикрылись глаза, как всегда, когда с братом кто-то начинал спорить.
— Итачи, ты связующая нить между нашим кланом и деревней. Ты это понимаешь или нет?!
— Понимаю.
— Тогда постарайся. Приди на завтрашнее собрание, — настойчиво повторил отец. Саске не понимал, какая в этом необходимость, он слышал, как некоторые взрослые сплетничали, что на этих собраниях они попросту сидят и обсуждают одни и те же скучные вещи. Если у брата миссия, что за нужда быть на каком-то нудном собрании?
— Саске, — внезапно сказал Итачи, видимо, почувствовав его присутствие за дверью. — Как закончишь в уборной, отправляйся спать.
Пришлось заглянуть в комнату и ответить согласием.
— Почему ты не в постели?! — отец вскочил и направился к двери. — Отправляйся в кровать! Живо!
— Хорошо, — Саске поспешил обратно к себе.
Сердце колотилось, как бешеное, он ещё никогда не видел отца таким злым.
Глава 6. Страшное известие
— Отец думает только о тебе, — разглядывая табель успеваемости за прошедший месяц учёбы, буркнул Саске.
Вечером в понедельник они с Итачи сидели во внутреннем дворе, на крыльце дома. Туда позвал его старший брат, когда Саске безуспешно попытался показать свои отличные оценки их отцу. Но Фугаку-тоо-сан был где-то в своих мыслях и не обратил на своего младшего сына никакого внимания.
— Тебе это неприятно? — спросил Итачи, откинувшись назад и всматриваясь в заходящее солнце. — Не обращай внимания, обычное дело, что многие ненавидят ниндзя.
— Но… ты так говоришь, — Саске с тревогой посмотрел на брата. С Итачи явно что-то было не так. Рассеянный взгляд. Неестественная улыбка. И эта расслабленная поза… — Ты и я…
— Быть совершенством тоже непросто, — снова фальшиво улыбнулся Итачи, отчего у Саске заледенело всё внутри. — Со временем становишься одиноким и надменным, даже если с самого начала стремишься к заветной мечте. Таких братьев, как мы… больше нет, — его голос дрогнул.
Саске внимал, приоткрыв рот.
— Я словно стена, которую надо перелезть… — тёмные глаза серьёзно посмотрели на него. — Даже если ты станешь меня ненавидеть… Для чего ещё нужен старший брат?
Внезапно Итачи резко обернулся, и Саске тоже обратил внимание на звук приоткрывающейся двери с улицы.
— Итачи, ты здесь?! — заорали с порога. — Надо поговорить. Выходи!
Брат встал и пошёл в сторону центрального выхода из их дома, а Саске проскользнул следом. После этого странного разговора на душе стало как-то муторно.
— Чего вам всем от меня нужно? — поинтересовался Итачи, замерев перед тремя шиноби. Двое стояли на пороге, а третий оставался позади, и маячил за спинами своих товарищей. Саске показалось, что он видел этих мужчин в квартале.
— На собрании отсутствовали трое. И один из них — ты, — сказал тот, что был с длинными волосами, распущенными по плечам.
Саске с бьющимся сердцем вспомнил ту домашнюю ссору в ночь с субботы на воскресенье.
— Мы понимаем, что ты член АНБУ и занимаешься сложными заданиями, — продолжил длинноволосый. — Так говорит твой отец. Он заступается за тебя…
— Но не ожидай особенного отношения, — подал голос стоящий рядом с ним товарищ с топорщащимся ёжиком довольно светлых, особенно для Учиха, волос.
— Понятно, — чуть склонил голову Итачи. — Я учту ваши пожелания. А теперь уходите.
— Уйдём, — кивнул «ёжик», прищуриваясь. — Но сначала спросим тебя ещё об одном. Об Учиха Шисуи, который покончил жизнь самоубийством, утопившись в реке прошлой ночью.
От этих слов Саске чуть не вскрикнул. По телу прошла мелкая дрожь. В голове забилось молоточками, что его старшего брата Шисуи больше нет. Знал ли Итачи об этом? Может быть, поэтому случился этот странный разговор несколько минут назад? Как эхом прозвучал дрогнувший голос Итачи: «Таких братьев, как мы… больше нет».
— Он был тем, вторым, кто не пришёл на собрание, — заявил длинноволосый. — Говорят, что ты расценивал его, как своего старшего брата, — с каким-то странным намёком, протянул этот незваный гость.
— Верно, говорят… — тихо сказал Итачи каким-то помертвевшим голосом. — Но я уже давно его не видел. Как печально…
Саске почувствовал напряжение, из-за которого стало трудно дышать. Он вспомнил, что видел Шисуи, когда тот заходил к ним с утра, перед своей миссией, две недели назад. Значит, получается, двоюродный брат вернулся с задания и убил себя?
— Поскольку мы отряд полиции, то мы решили направить наши усилия на расследование данного инцидента, — словно с трудом выговорил длинноволосый. А его напарник, порывшись в своём широком светлом поясе, достал оттуда листок бумаги и протянул Итачи.
— Вот прощальная записка, которую написал Шисуи. Мы установили, что это его почерк. Это написал он, без всякого сомнения.
— Если это самоубийство, то что даст расследование? — всё так же, не шевелясь, поинтересовался у дознавателей его брат.
— С помощью шарингана очень легко скопировать почерк, — пояснил длинноволосый.
Саске стало очень страшно от тона, которым это было сказано, словно эти люди, пришедшие в их дом, подозревали брата в чём-то очень нехорошем. Итачи протянул руку и взял записку.
— Он был лучшим в клане Учиха, — пока брат читал, сказал «ёжик». — Его знали, как «Шуншин Шисуи» — Призрак Шисуи. Ради клана он бы пошёл на всё. Сложно поверить, что такой человек, как Шисуи, написал это и утопился…
— Не судите людей по одёжке, — перебил его Итачи.
— Записку мы оставляем тебе, — скривившись, сказал длинноволосый. — Возьми её и потребуй у АНБУ помощи в нашем расследовании.
— Понятно, — пробормотал брат, обессилено уронив руку с запиской.
Саске и со спины видел, что Итачи еле сдерживается от чувств, которые испытывает в связи с гибелью их двоюродного брата.
Тройка развернулась и уже преступила порог, когда «ёжик», остановившись, громко сказал:
— Я надеюсь, что улики найдутся.
А тому, словно поддерживая разговор, ответил его напарник:
— У нас, как и у АНБУ, тоже есть свои методы, — и чуть повернувшись к Итачи, процедил: — Если попытаешься нам мешать, мы с тобой разберёмся.
Саске показалось, что его сердце остановилось.
Образовавшуюся тишину нарушил шелест записки, которая была смята. Рука брата, напрягшись, задрожала.
— Может, скажете напрямую?
Троица обернулась. В глазах каждого горели красные шаринганы. Колени Саске чуть не подкосились.
— Меня подозреваете? — прорычал Итачи.
— Так точно, догадливый ублюдок, — выплюнул фразу длинноволосый.
— Итачи, только попробуй предать наш клан, это тебе так просто с рук не сойдёт! — ни к селу, ни к городу выкрикнул «ёжик».
Саске и не заметил, как его брат оказался рядом с вышедшими на середину улицы следователями. Не прошло и секунды, как Итачи остался стоять один, а троица лежала на земле.
— Как я и сказал ранее: «Не судите людей по одёжке». Думали, что я это стерплю? — Итачи говорил негромко, но Саске казалось, что эти слова звучат у него прямо в ушах, он сам не понял, когда оказался на пороге дома, последовав за братом.
— Заладили «клан, клан, клан». Если вы недооцениваете даже свои возможности, то как оценить мои? Поэтому лежите в грязи.
— Шисуи за тобой следил, — приподнявшись, прошипел «ёжик». — Последнее время ты странно себя ведёшь. О чём ты думаешь?
— Связан с организацией? Связан с кланом? Почему постоянно «связан»? — забормотал Итачи. — Все эти связи лишь ограничивают собственные способности, — вот о чём я думаю. Люди боятся и ненавидят тех, кто сильнее их, как глупо…
— Прекрати, Итачи! — разгневанный голос отца словно привёл брата в чувство. Саске вообще показалось, что грянул гром. — Какого чёрта тут происходит? Итачи, ты ведёшь себя странно!
— Ничего странного, — снова тем безжизненным голосом ответил Итачи. — Я делаю то, что должен. Вот и всё.
— Так почему тебя не было прошлой ночью? — повторил вопрос следователей отец.
— Достигнуть вершины, — невпопад ответил брат.
— О чём ты? — воскликнул отец. И Саске вздрогнул, когда брат резко выхватил и швырнул в стену кунай, проткнув нарисованный красно-белый символ клана.
— Связанный… В этом клане я ничего не смогу достичь…
Перед глазами Саске замелькали воспоминания. Как брат может так говорить? Совсем недавно тот сам учил его, что клан — это хорошо, и Итачи горд быть его частью. Что изменилось? Неужели всё из-за того, что их двоюродный брат… что Шисуи больше не стало. Саске и сам не знал, что случилось бы с ним, если бы к нему пришли и сказали, что Итачи умер…
— Люди постоянно воспринимают себя, как часть клана, и в результате не видят по настоящему важных вещей: нельзя измениться, когда тобой управляют и контролируют, когда ожидают и требуют чего-то большего…
— Прекрати! — прервал Итачи отец, помогая встать остальным.
— Скажешь ещё слово, и мы отправим тебя за решётку! — завопил «ёжик». И Саске почувствовал, как холодеют его руки.
— Ну что? Что будем делать? Тебе нас больше не победить! — встал в клановую стойку длинноволосый. — Капитан, отдайте приказ, и мы его схватим!
Это было последней каплей.
— Нии-сан! Хватит! Не надо! Пожалуйста! Не надо! — на всю улицу закричал Саске. На глазах выступили слёзы, а пальцы по-прежнему нервно сжимали дверной косяк, не желая отпускать.
— Я не убивал Шисуи, — неожиданно Итачи, опустившись на колени, склонился в позе почтения. — Я извиняюсь за всё, что сказал. Простите меня.
— Видимо, в АНБУ ты так заработался, что не понимаешь, что творишь, — громко сказал отец. — АНБУ находится в непосредственном подчинении Хокаге, даже мы, полиция, не можем никого арестовать без ордера. Я беру ответственность за Итачи на себя, — и, сказав это, прошёл в дом мимо Саске, не обращая на него никакого внимания.
Саске вздрогнул, когда увидел глаз брата, который проводил взглядом главу клана. На миг показалось, что три томоэ шарингана Итачи слились в странный трёхлучевой сюрикен.
Глава 7. Пепел надежды
Шимура Данзо с трудом удерживал себя, чтобы не трогать свой новый глаз через повязку. Новоприобретённый шаринган должен будет окончательно прижиться через пару дней. Он посмотрел на сидящего перед ним и старейшинами вместе с Третьим Хокаге, Учиха Итачи. Надежды Данзо, связанные с будущим Конохи и его лидерством в деревне, рука об руку шли с этим совсем ещё юным, но таким талантливым шиноби. Выпестованным шиноби. Клан Учиха сам отдал Итачи, а Учиха Фугаку, пошёл на некоторые уступки деревне и Корню, чтобы его старший отпрыск поступил в АНБУ. Многие удивлялись, что такой молодой и такой добрый мальчик попал на «тёмную сторону», не подозревая, как много было поставлено на эту фигуру. С какой любовью Итачи шлифовался, настраивался, получал мотивацию и мысли.
— Из-за смерти Шисуи переворот был отложен, — закончил Итачи свой доклад.
— Не надо было так давить на него, — хмыкнул Хирузен.
— Но некоторые в клане и АНБУ уверены, что это ты убил Шисуи, — не без удовольствия надавил на больную мозоль парня Данзо.
— А те, кто верит, не знали, что Шисуи и я преследовали одну и ту же цель? — не слишком вежливо отреагировал Итачи. — Шисуи не появился в месте нашей встречи, — соврал парень и задержал взгляд на повязке Данзо. Щенок показывал зубки.
— У него были тайны, — вынужден был поддержать он эту ложь. — Я уведомлю АНБУ, что Шисуи на самом деле покончил с собой. Согласен, Хирузен? — вообще-то они вместе наблюдали это самоубийство, и Третий Хокаге кивнул.
— Но угроза нападения всё-таки остаётся? — задал Данзо уточняющий вопрос. — Просто смерть Шисуи немного отсрочила неизбежное?
— Да, — опустил взгляд Итачи.
— Мы не можем позволить случиться такому, — пробухтела Кохару. — Они собираются начать революцию и узурпировать власть?! У нас не остаётся выбора!
Данзо мысленно улыбнулся. Да! Его время пришло! И его правую руку, которую ему сварганил Орочимару из клеток Первого Хокаге — Сенджу Хаширамы, можно будет забить самыми мощными шаринганами. И он будет единственным, кто будет обладать всей их силой. «Кото Амацуками», которое Данзо приобрёл вместе с шаринганом Шисуи, позволяющее управлять мыслями человека. Просто мечта. Ему было очень жаль, что такая удобная техника возможна лишь раз в десятилетие. Но «Идзанаги»! Возможность превращать происходящее в иллюзию. Даже свою собственную смерть. Конечно, для этого нужно пожертвовать своим шаринганом, но если их будет много…
Хокаге начал спорить с Кохару о том, что надо повременить и подумать, и Данзо тут же вмешался:
— Хирузен, клан Учиха невозможно уговорить. Надо принять меры. Во избежание жертв, — он посмотрел на безучастно наблюдающего за их спором Учиха и добавил, вкладывая в слова скрытый намёк: — Особенно среди невинных детей.
— Не говори этого в присутствии Итачи, — подыграл Хирузен. — К слову, справиться с Учиха — нетривиальная задача. Нам нужен план.
— Нет времени отсиживаться! Мы должны нанести упреждающий удар! Если мы объединимся со всеми подразделениями АНБУ и внезапно нападём с тыла. То всё будет кончено быстро и тихо.
— Учиха опытные и бывалые воины, — возразил Данзо старый друг. — Я хочу попытаться договориться прежде, чем применять силу. Стратегию я предложу.
Данзо чуть не цыкнул вслух. Вечно кое-кто разыгрывает добрячка, стоит только появиться на горизонте кому-то постороннему.
— Итачи, мне нужно время, — заявил Хирузен. — Попытайся выиграть хотя бы чуть-чуть.
— Понимаю, — поклонился Итачи.
— Я провожу тебя, — Данзо покосился на своего старого друга, тот почти незаметно кивнул.
Пора закончить обработку Учиха Итачи и обойтись без лишних жертв со стороны своих людей. Кто может лучше всего справиться с Учиха, как не лучший из этого проклятого клана? Безграничная любовь к близким — их слабое место. Младший братик — единственное оставшееся слабое место Итачи.
Они дошли до храма шиноби в окружении многоруких и многоликих статуй, и, с приятным волнением, Данзо невольно вспомнил, как буквально пару дней назад разговаривал здесь же с ещё одним молодым Учиха. Ныне почившим Учиха Шисуи.
Парень наивно посчитал, что сможет спасти свой клан, и предложил воспользоваться своей техникой внушения, чтобы настроить Учиха Фугаку на доброжелательное сотрудничество с Конохой. Как будто Конохе это было нужно. Очень и очень зря Шисуи рассказал несколько месяцев назад об уникальной способности своего шарингана. Об очень необычной способности, которой нужно управлять весьма обдуманно и которая должна быть в правильных руках. И Данзо считал, что только его руки в данном случае самые правильные.
Он вызвал Шисуи перед закатом, подстроив идеальную ловушку.
— Даже если ты используешь свой шаринган на Фугаку, чтобы клан сотрудничал, — сказал Данзо молодому Учиха. — Что, если деревня не изменится?
— Третий пообещал, что заставит её измениться, — наивно захлопал своими красными глазёнками Шисуи, и Данзо захотелось рассмеяться.
— Даже если Третий будет доволен, недоверие в деревне никуда не денется. Кроме того, тот, кто всегда относится ко всем с подозрением, как я, тоже никогда не изменится. Что ты будешь тогда делать?
Учиха попытался возразить и смог увернуться от его первой атаки, заключив его клона в иллюзию. И проворонил настоящий удар, лишившись своего драгоценного глаза. Даже не пришлось применять ту технику и жертвовать своим шаринганом, как планировалось. К сожалению, схватить парня, чтобы извлечь второй глаз, не удалось. Чёртов Учиха владел какой-то телепортацией, из-за чего и получил своё «призрачное» прозвище, и сбежал. Правда, добежал Шисуи недалеко. До излучины Наканогавы, у которой его поджидал Учиха Итачи — лучший друг и двоюродный брат в одном лице. Наивные детки, решившие спасти свой любимый проклятый клан.
Всевидящая сфера Хирузена показала, что Шисуи, передав свой второй глаз Итачи, сбросился со скалы.
Зато у Итачи появился Мангекё шаринган, с помощью которого тот может победить большую часть своего клана. Теперь пора «дожать» этого клиента и вернуться в квартал Учиха собирать урожай шаринганов!
— Несмотря на то, что сказал Третий, если уж начнётся бойня, то мы будем защищать Лист, — сказал Данзо замершему перед ним Итачи. — В этом случае и Хирузен, как Хокаге, не будет иметь выбора, кроме как принять решительные меры. Приведёт ли это к войне или нет, когда Учиха поднимутся? Тогда и предрешится полное уничтожение. Не исключая твоего невинного младшего братика, — намекнул Данзо. — Однако есть способ вытащить Саске из заварушки прежде, чем произойдёт переворот. Но, если всё случится именно так, то, скорее всего, твой братик будет знать правду. А если начнёт рассказывать, шиноби Листа высмеют весь его клан, что наполнит его сердце желанием отомстить Листу, после чего, к моему прискорбию, ему придётся умереть.
— Ты мне угрожаешь? — вскинулся Итачи, ещё не осознавая, насколько увяз в паутине.
— Нет, я просто хочу, чтобы ты сделал выбор: либо альянс с Учиха в организации государственного переворота и смерть тебе и твоему клану. Или присоединяйся к Листу. Спаси братишку до начала смуты и помоги нам ликвидировать всех Учиха. Что бы ни происходило, всё должно быть кончено до того, как появятся лишние жертвы. Всё ради спасения деревни. А единственный шиноби, которому можно доверить это дело, Итачи, это — ты. Двойной агент Учиха и Листа.
Парень молчал, но Данзо слишком много повидал и теперь тоже видел, что Учиха уже сдался и принимает это предложение.
— Итачи, это будет самая тяжёлая миссия в твоей жизни, но, с другой стороны, это спасёт твоего младшего брата. Я знаю, что тебе не безразлична деревня так же, как и мне. Ты согласен?
Парень развернулся, ничего не ответив, но Данзо знал, что тот сделает всё, как он сказал. Они все, эти честные и доверчивые идеалисты, всегда делают так, как им скажут, и выбирают то, что нужно деревне.
* * *
Они торопились. Лучшие из лучших. Личный отряд. Надо было прибрать за Итачи, который уже приступил к чистке.
— Что это? Столько трупов? — и бывалый АНБУ Корня, прошедший тренировку по лишению эмоций, воскликнул это удивлённо.
— У них…
— Чёрт…
Самому Данзо захотелось выть от досады и проклясть чёртового сукиного сына, который сделал это! Этот ублюдок не просто убил всех, все лица были обезображены, и через глаза каждого трупа пролегал глубокий порез.
— С-сучёныш! — прошипел Шимура Данзо не в силах сформулировать ничего, кроме самых грязных ругательств.
Плакала его надежда обзавестись десятком-другим шаринганов!
— Пересчитать трупы, живо! — он решил, что в отместку не оставит в живых этого выблядка Учиха, младшего братишку, чёрт бы побрал этого Итачи с его самонадеянностью!
Через десять минут собравшиеся АНБУ отрапортовали, что в квартале найдено двести пять трупов. Среди Учиха был и труп Узумаки Наруто. Тоже с обезображенным лицом, как будто у джинчуурики были шаринганы.
— Не трогай! — завопил Данзо, когда увидел, что один из АНБУ решил поднять Узумаки. У того под курточкой оказалась куча взрывных печатей.
— Бежим! — скомандовал он, первым покидая локацию.
За спиной загремела канонада взрывов, не оставившая от целого квартала ни единого целого здания.
* * *
Всё сгорело. Когда они потушили огонь, остались только обгорелые трупы и остовы зданий.
— Чёрт! Как? С-сука! Итачи! — ярился Данзо, забыв об подчинённых вокруг. — Убил весь клан, себя, брата и джинчуурики в придачу? Тварь!
— Данзо-сама, — окликнул парень в маске Кота. Данзо вспомнил, что это Хатаке Какаши. Хирузенов перебежчик. Ещё один наивный, которому удалось выжить. Хатаке работал с Итачи и должен был подтвердить, что тот устроил резню в своём клане.
— Чего тебе? — невежливо спросил он, присев на почерневший камень.
— Мне кажется, что это сделал не Итачи-кун. Когда я обходил квартал, то увидел там шиноби в одноглазой маске. Он заговорил со мной. Сказал, что это всё он сделал из-за ненависти к своему клану. И… Его запах. А потом он пропал, словно всосался сам в себя.
— Ты что, узнал его? — удивился Данзо странной реакции Какаши, вспоминая, кто мог бы принадлежать клану, но не входить в него.
— Да… Мне кажется, что это был Учиха Обито… Тот самый. От которого мне достался мой шаринган.
Глава 8. Призрачный феникс
Итачи раскрыл веки. Расплывчатые пятна на потолке отчего-то превратились в отпечатки кошачьих лап.
— Прости, что вырубил… — знакомый голос заставил сердце остановиться и забиться в два раза быстрее. Медленно, очень медленно, Итачи повернул голову, чтобы увидеть лицо своего старшего брата, который сидел на полу, скрестив ноги, и смотрел на него красными глазами. Что примечательно, целыми.
— Ш-шисуи? — дрогнул голос. — Н-но… Я что, тоже умер? Это Чистый мир? — пришла в голову очевидная мысль.
— Нет, ты жив, и я… тоже жив. Извини, что мне пришлось обмануть тебя, но иначе ничего бы не вышло, — Шисуи протянул руку, и Итачи взялся за неё, чувствуя тепло. И сразу ток чакры в теле прервал, чтобы убедиться, что это не иллюзия. Брат только понимающе улыбнулся, заметив его манипуляции. Но остался на месте и помог ему сесть. Как оказалось, лежал Итачи на каком-то низком диване.
— Но… — последнее, что он помнил, это как убил родителей.
Они стояли спиной к нему, на коленях. Отец спокойным голосом произнёс:
— Так ты переметнулся на их сторону? Ясно.
— Отец… Мама… Я… — попытался оправдаться Итачи. Несмотря ни на что, на все обещания, угрозы, неприятие политики отца, его сердце разрывалось от боли. Как бы то ни было, он готовил себя к этому моменту. Понимал, что так и будет.
— Знаю, Итачи, — только и сказала женщина, которая подарила ему жизнь. Учиха Микото была дзёнином и принимала свою смерть достойно.
— Итачи, ты только пообещай… — от отца исходило странное тепло. — Позаботься о Саске.
— Обещаю, — сквозь слёзы прошептал он. Катана в руках дрожала.
— Ничего не бойся, — словно почувствовав его неуверенность, негромко сказал отец. — Это — твой выбор. По сравнению с тобой, наша боль будет длиться лишь миг. Даже если наши жизненные позиции разнятся, я всё равно горжусь тобой, сын. В твоём сердце живёт настоящая доброта…
— Я люблю тебя, Итачи, — прошептала мама.
Он убил их одним взмахом. Обоих. Поднял голову, отрывая взгляд от двух распростёртых тел в разливающейся чёрной луже, и увидел лицо Саске, а потом…
Темнота.
— Саске!.. Ты спас Саске?! — вспомнив про брата, спохватился Итачи. Тут же в памяти всплыли его договорённости с Данзо и тем типом в маске, и он устыдился. — Прости, я… Они… Твою сестру… Я…
— Итачи, — встряхнул его за плечо Шисуи, заставляя посмотреть в глаза. — Успокойся. Дети спаслись. Мы… Спасли невинных.
— Скольких? — выдохнул Итачи, всё ещё не в состоянии поверить в реальность происходящего.
— Девятерых Учиха и ещё одного. Друга Саске. Узумаки Наруто. Мальчик сам решил пойти вместе с нами.
— Наруто?! — воскликнул Итачи. — Но он же… джинчуурики…
— Знаю, — ухмыльнулся брат. — Но мне показалось это справедливым. Учиха обвинили в том, что наш клан выпустил и контролировал девятихвостого восемь лет назад. Сейчас предмета спора, так сказать, нет. И с шаринганами Данзо обломался.
— Данзо… Чёрт… — воспоминание о последнем разговоре со старейшиной и главой «тёмных АНБУ» обожгло Итачи новой порцией стыда. Во время этого последнего разговора он понял, что его целенаправленно загоняли в ловушку, как какого-то зверя. А он мнил себя таким умным и гениальным. — Шаринганами?! — Итачи чуть не треснул себя по голове. И как он не догадался, что пронырливому калеке нужны клановые додзюцу!
— Он заодно с Хокаге, — сжались губы Шисуи. — Но, надеюсь, хотя бы на время нам удалось оторваться и замести следы.
— Кстати об этом, — Итачи прекратил самобичевание и посмотрел на своего лучшего друга. — Как?! Как ты это сделал?!
Шисуи сел рядом с ним.
— Я был наивен. Признаю это. И глуп. Я верил, что смогу спасти наш клан, что всё образуется, что мы — молодое поколение, которое верит в Коноху и Волю Огня… самые умные и проницательные. Это сейчас я понимаю, что всё это — сказка для идеалистов, какими были я… и ты… И этой кучей доверчивых последователей управляют два паука, дёргая за нужные ниточки. Один из этих пауков прячется во тьме, поджидая добычу, а второй… Знаешь, такие, которые сидят в центре красивых цветов? — Итачи кивнул. — Эти пауки почти прозрачные, красиво обсыпаны цветочной пыльцой, и привлечённые сладким нектаром насекомые не замечают ловушки.
Шисуи многозначительно помолчал, пристально вглядываясь в глаза Итачи, а затем прикрыл глаза и продолжил.
— Несколько месяцев назад я опрометчиво рассказал Хокаге о «Кото Амацуками». Особом даре моего Мангекё шарингана. Знаешь, что нужно находиться довольно близко к человеку, чтобы его использовать? До пяти метров. С тех пор я не должен был приближаться к Хокаге ближе шести… А потом… Можно сказать, что боги послали мне видение…
— Видение? — перебил Итачи. — Какое-то новое свойство шарингана?
— Может быть, — неуверенно пробормотал Шисуи. — Говорят же, что шаринган способен вызывать чувство, что твой противник видит будущее. И я… увидел своё будущее. Я же, правда, должен был умереть. Но, кажется, смог обмануть Шинигами. Я умер, но совсем ненадолго.
— Так значит там, на излучине… — вцепился в руку брата Итачи, и тот кивнул:
— Да, иллюзия на тебе не сработала бы. Твой пробудившийся Мангекё увидел бы фальшь. Я остановил своё сердце и ток чакры и упал в воду. Течение вынесло меня примерно в пятидесяти километрах от Конохи.
— Но твой глаз?! Я видел!.. Чувствовал чакру…
— Да, это было самой сложной частью плана, — признал Шисуи. — Но, я же отвернулся, ловкость рук, и вот мои веки испачканы кровью, а в моей ладони самый настоящий шаринган, правда, он был не моим…
— А чьим?.. — Итачи почувствовал, как пересохло в горле.
— Нашего деда, Савады. У нас с ним схожая чакра. И он… добровольно согласился помочь мне. Отдал свои глаза, — Шисуи замолчал, закусив губу. — Знаешь, он сказал, что ему и старому поколению трудно измениться, как трудно измениться таким, как Данзо, но мы сможем возродить клан Учиха заново, словно призрачного феникса. А ещё, друг деда жил в Стране Водоворота и был мастером фуиндзюцу… Я сам планировал нечто подобное, хотел напитать тот шаринган ядом или что-то такое сделать. Данзо, как я выяснил, никого к себе не подпускал, проверял еду, никуда не выходил без надобности, его всегда охраняют куча АНБУ. В общем, совершить покушение на него было практически нереально. А тут он сам… Решил воспользоваться чужими додзюцу. Возможно, это будет хорошим уроком для тех, кто захочет охотиться на Учиха из-за наших глаз.
— Так что сделал Савада-сама? — спросил Итачи.
— После того, как я извлёк шаринган для передачи тебе, он активировал внутреннюю печать на обратной стороне сетчатки. После того, как этим шаринганом воспользуются, напитав чакрой, глаз взорвётся. «Последняя месть» называется.
Представив, как голова Шимуры Данзо взрывается, Итачи не смог удержаться от улыбки. Ему стало жаль, что приживлённым шаринганом не сразу можно воспользоваться, сначала должны срастись каналы чакры. Но, если Третий был с тем заодно, то смерть его правой руки не изменила бы планов относительно клана Учиха.
— Значит, через несколько дней глава «Корня» лишится своей головы? — уточнил он.
— Да. И я планирую, что в ближайшие годы Чистый мир почтят своим присутствием и остальные старейшины, отдавшие тебе приказ, — жёстко сказал Шисуи. — Я обещаю тебе: мы возродим наш клан. И обелим его репутацию.
— Как тебе удалось спасти всех… детей? — вернулся к расспросам брата Итачи.
— Когда я был на миссии, то связался с Бабушкой Кошкой. Попросил предоставить убежище и свести меня с твоим старым знакомым.
— Так вот откуда кошачьи следы на стенах в качестве узоров, — озвучил Итачи свою мысль. — Здесь нас точно никто не найдёт. Неужели ты смог подписать Договор?
— Эм… Да… — замялся Шисуи. — Типа того. Точнее, это что-то вроде временного соглашения. Ты же знаешь, они не особо жалуют «челоняков». Я воспользовался призывом и обратным призывом, чтобы забрать детей, а потом тебя, Саске и Наруто.
— Я убил своих родителей, и Саске это видел, — пробормотал Итачи. Отступившая было вина вновь заполнила его сердце. — Я хотел… Хотел, чтобы мой брат ненавидел меня и когда вырастет, убил за это злодеяние…
— Итачи, — Шисуи притянул его за шею к себе, упёршись лбом в лоб, — у тебя не было выбора. Сейчас не время об этом думать, ладно? Мы всё расскажем Саске и остальным. Но давай сразу договоримся, что не станем уподобляться Данзо и не будем просто дёргать за ниточки, вылепливая мстителей или персональное наказание. Сейчас мы займёмся более насущными проблемами, хорошо? А потом спокойно во всём разберёмся.
Итачи смутился: брат редко показывал свои чувства. Осторожно высвободившись, посмотрел на свои руки и спросил.
— Остальных убил тот тип в маске?
— Кстати о нём, — хмыкнул Шисуи. — Это — Учиха Обито. Тот, которого посчитали погибшим десять лет назад.
— Я понял, что он Учиха. Потому что только Учиха знают, где находится секретная каменная таблица. Он говорил, что ненавидит наш клан. Я договорился с ним, что он не тронет Коноху и Саске, а взамен выполнит свою месть…
— Когда он закончил и ушёл, я уничтожил все шаринганы нашего клана, распечатал «недостающие тела», которые сделали здесь, и всё заминировал. И к тому же я дал Конохе большую и жирную подсказку для официальной версии о том, кто виновен в гибели клана.
Шисуи посмотрел на Итачи, словно ожидая, пока он проанализирует сказанное и догадается сам.
— Хатаке Какаши? Мой бывший сэнпай? Но… чтобы обмануть его…
— Верно, я использовал на нём своё «Кото Амацуками».
Глава 9. Выбор
Наруто разлепил глаза и потёр лицо. В комнате было светло, взглянув в окно, Наруто увидел, что солнце уже высоко, а значит, он проспал Академию, которую в последнее время посещал с огромным удовольствием. Потому, что там же учился его друг. Парень, которого он ошибочно когда-то считал выскочкой и зазнайкой, но который оказался очень хорошим. Его первый настоящий друг — Учиха Саске.
Наруто вскочил с постели и понял, что он спал вовсе не на кровати, а на полу, на матрасе, который называют футоном, и рядом, на таких же матрасах, вповалку лежат ещё несколько детей разных возрастов. Словно он снова оказался в приюте, в котором жил до поступления в Академию.
Наруто вытаращился на спящего рядом с ним Саске и оглядел остальных, таких же темноволосых, определив, что у Саске и ещё одного паренька волосы были самые чёрные.
Как молния вспыхнули воспоминания о прошедшем дне.
* * *
На перемене он рассказал Саске о рекорде Инузука Кибы, заветные три минуты тридцать семь секунд, которые никак не мог побить. Впрочем, сам Инузука уже несколько недель тоже не мог побить свой последний рекорд.
Наруто смог купить себе секундомер, чтобы тренироваться, и ему стало интересно, как быстро бегает Учиха и смог бы тот победить в гонке, которая снова планировалась ребятами на выходных. Саске заинтересовался маршрутом, и, после учёбы, они пошли на окраину к горной тропинке, которая вела к той самой финишной ели.
— Отсюда и до той ели на вершине горы ровно километр, — Наруто провёл носком ботинка линию. — Почти каждые выходные летом ребята устраивали конфетные гонки. Я, когда было, что поставить, тоже участвовал несколько раз, — он отвёл взгляд, вздохнув, вспоминая, как тяжело дались те конфеты, чтобы на несколько мгновений почувствовать себя не одиноким. И как быстро те мгновения закончились очередным проигрышем. Он считал, что если бы выиграл, то с ним стали бы дружить…
— Ты хочешь потренироваться, чтобы выиграть конфеты? — спросил Саске.
— Нуу… — Наруто, смутившись, потёр шею. — Дело не только в конфетах. Впрочем, получить этот приз было бы просто здорово. Но я… В общем, это же вроде как отличная тренировка на скорость и выносливость, и я обещал себе, что обязательно побью рекорд Кибы. Чтобы тот не зазнавался. Я докажу… — он закусил губу, оглядев Саске, который внимательно смотрел на него. Говорить о мечте стать Хокаге резко расхотелось, чтобы друг не подумал, что он только треплется, а на самом деле ничего не может. Как Наруто уже понял, Саске предпочитал действия пустым словам.
— Ну, хорошо, попробуем, — пожал плечами Учиха. — У тебя с собой секундомер?
— Ага, — гордо продемонстрировал Наруто прибор.
— Тогда давай отсчёт.
Они встали у черты, и он, нажимая на кнопку, скомандовал:
— Марш!
Саске прибежал раньше него на пару секунд, но тоже не побил рекорда Кибы. Впрочем, Наруто подумал, что всё из-за того, что маршрут для Учиха был незнакомым. Не зря же тот был в классе лучшим учеником. Даже лучше Кибы. Почему-то победе друга над собой Наруто не огорчился, лишь мысленно пообещал себе, что и Саске он тоже догонит, чтобы всегда быть рядом и не отставать.
Они решили потренироваться здесь же. Кидали сюрикены, провели несколько спаррингов, на которых Учиха показал ему несколько новых захватов и способов из тех выйти.
После растяжки и заминки Саске предложил ему снова пробежать по маршруту «конфетной гонки», но по очереди, потому что, когда засекаешь сам, это совсем не то.
Через несколько минут Саске забрался на самую макушку ели и махнул оттуда рукой. Наруто резко стартовал. Так он ещё никогда не бегал. На ногах словно были крылья. Ощущение, что он делает эту тренировку с другом и тот ждёт его и, возможно, болеет за него, придавало сил. Он коснулся дерева и увидел улыбающееся лицо Саске, который развернул к нему таймер.
— Три минуты тридцать пять секунд? — прошептал Наруто, не доверяя своим глазам. Сердце успокоилось и перестало бешено колотиться, а вся усталость моментально прошла от счастья.
— Держи, — Саске протянул ему кунай. — Запиши свой рекорд.
Наруто вырезал над записью Кибы своё имя и время. Рекорд продержался недолго, потому что Саске пробежал за три минуты и тридцать четыре секунды. Но Наруто снова не расстроился этому факту. Странное ощущение появилось у него, когда он увидел их имена, написанные рядом. И загадал, чтобы они с Саске всегда были друзьями и никогда не разлучались, как эти, вырезанные на старой ели, надписи.
— Уже темнеет, — сказал Саске. — Может, что-нибудь перекусим в честь наших рекордов, и я пойду домой?
— Да! Я видел, что недалеко от Резиденции Хокаге открыли новую раменную! «Ичираку рамен», там старик-хозяин на вид добрый… — не раздумывая, согласился Наруто.
— Тогда пойдём, — кивнул Саске.
Хозяин «Ичираку», который представился им, как Теучи-сан, сказал, что в Конохе недавно, хотя раньше жил в деревне и работал в раменной своего отца, но на несколько лет уезжал на обучение искусству поваров и теперь открыл свою лавку. Его лапша была просто объедение и стоила относительно недорого. Наруто очень хотел угостить Саске, потому что у него оставались деньги после тех покупок, которые делал друг, но тот не позволил. Услышав их спор, Теучи-сан сказал, что очень уважает дружбу и молодых шиноби, и дал скидку. Получилось, что Наруто заплатил за одну порцию, но съели они две, и Саске платить не пришлось. Наруто поблагодарил доброго старика за такую находчивость и сказал, что когда у него будут деньги, всегда будет к нему заходить.
Они не спеша брели по тёмным улицам Конохи, разговаривая. Наруто проводил друга до квартала его клана, и они попрощались до завтра.
Через сотню метров Наруто замер. Что-то было не так. Нехорошее чувство поселилось в области груди и заставило его сердце быстро забиться. Он вспомнил, что когда до этого провожал Саске, то на улицах в квартале было светло и доносился людской гомон. Но в этот раз они пришли не настолько поздно, а у Учиха стояла поразительная тишина. И темнота.
Наруто побежал обратно. В висках стучало чётким ощущением беды.
Он не раздумывая залетел в открытые ворота и споткнулся, несколько раз кувыркнувшись по твёрдой мостовой. Поднявшись, увидел лицо немолодой женщины. Та была мертва, иначе бы не лежала посреди улицы в неестественной позе. Оглядевшись, Наруто увидел ещё несколько тел. Подумал о Саске, и внутри всё похолодело. Куда тот мог пойти?
— Стой, Наруто, — окликнул мужской голос.
Обернувшись, он увидел силуэт с двумя красными глазами.
— Где Саске?! — страх за друга пересилил страх перед этим жутким существом.
— Не волнуйся, он в безопасности, — ответил красноглазый. — Я его двоюродный брат, и я спас от резни тех, кого смог.
— От резни? — сипло повторил Наруто.
— Да, Третий Хокаге и старейшины приказали убить всех Учиха, — глубокий голос был полон печали.
— Это неправда! — закричал Наруто, когда до него дошёл смысл сказанного. — Третий не мог! Он добрый! Это какая-то ошибка.
— Посмотри вокруг, разве это похоже на ошибку? Эти люди жили, мечтали, у них были близкие, которых они любили, но сейчас они мертвы. И Саске тоже мог умереть. Все Учиха были приговорены к ликвидации без суда и следствия, — горько изрёк красноглазый.
— И Саске… — повторил Наруто, посмотрев в глаза мёртвой женщины под его ногами.
— Прости, но мне придётся стереть твою память об этом разговоре. И всё, что касается Саске. Я не могу рисковать. Мы должны спрятаться, чтобы нас не нашли Третий и его люди и не завершили начатое.
— Мою память? — провёл рукой по лицу Наруто.
Перед глазами мелькнули прошедшие две недели. Самые счастливые дни во всей его жизни. И этот человек хочет забрать их? Словно бы их никогда и не происходило? Как будто у него никогда не было настоящего друга. Затереть их имена стоящие рядом. Чтобы он забыл Саске. Лучшего друга, с которым они вместе проказили, который покупал ему продукты, защищал от учителей, и учил всякому?
— Да, твою память, — подтвердил красноглазый. — Ты вряд ли согласишься пойти с нами из своей любимой Конохи, чтобы разделить изгнание, поэтому другого выхода я не вижу. Прости…
— Нет! Не надо! — Наруто вскинул руку, закрываясь от этих жутких глаз, которые могли лишить его самых светлых воспоминаний. — Я не хочу расставаться с Саске. Я не хочу жить в Конохе, в которой не будет моего лучшего друга! Я пойду с тобой.
— Ты уверен, Наруто? Пути назад уже не будет, — предупредил его красноглазый. — Я не хочу заставлять тебя. Я предоставил тебе выбор только лишь потому, что ты — друг моего брата. Подумай, ты же не будешь ничего помнить, а значит, не будешь страдать и скучать, грустить. Твоя жизнь будет прежней.
Наруто содрогнулся от такой перспективы.
— Я не хочу никакой «прежней жизни», — пошептал он. — Я иду.
— Тогда я должен сказать тебе ещё кое-что, — из тени раздался тяжёлый вздох. — Не думай, что я отговариваю или уговариваю тебя, но не хочу никаких недоговорённостей и обвинений, что я не всё тебе сказал или, не дай Ками, использовал в своих целях и так далее. Ты уже достаточно взрослый, чтобы узнать правду о себе и принять осознанное взвешенное решение.
Наруто сглотнул, гадая, что же собирается поведать ещё ему его пугающий собеседник…
— На самом деле ты уже в моей иллюзии, поэтому я могу показать тебе то, что знаю. Время ещё есть, и здесь оно тянется так, как хочу я…
* * *
— Я — джинчуурики девятихвостого демона-лиса, — прошептал Наруто, выныривая из воспоминаний и снова фокусируясь на лице спящего друга. Чёрные ресницы дрогнули, и Саске открыл глаза.
Глава 10. Сон и явь
Саске снился очень страшный сон. Словно он вернулся после тренировки домой и вошёл на удивительно-безлюдную территорию клана. Луна в небе вызывала странное чувство обречённости и тоски. Сердце билось, словно у загнанного мышонка.
— Нет! Я — ниндзя, я ничего не боюсь! — возразил сам себе во сне Саске.
Он сделал ещё несколько шагов. Смутные очертания приобрели форму, и он увидел тётю, та лежала на мостовой, обратив пустые глаза в холодное чёрное осеннее небо.
— Итачи! Мама! Отец! — он побежал к своему дому.
Взгляд цеплялся за лежащие то там, то здесь трупы соклановцев, через которые пролегал его путь. Многих он узнавал. Чёрные тени словно жили сами по себе. Тянулись к нему, упрекали в чём-то. Запах крови ударил в ноздри, заставляя задыхаться. Тошнотворный смрад. Саске знал, что шиноби — это профессия, которая предполагает убийства, его с детства к этому готовили — убивать или быть убитым. Но он ещё никогда не видел смерть так близко и так много. Казалось, он попал в ужасную иллюзию, из которой невозможно выбраться. Наконец он добрался до дома, который встретил его зловещей тишиной и мраком.
— Мама? Итачи?! Отец?.. — в холодной темноте голос прозвучал робко и противно дрожал. Колени мелко тряслись, и каждый шаг давался с трудом, словно Саске шёл против течения вязкой ледяной реки.
Отодвинув створку сёдзи, он увидел распростёртые тела родителей и рядом с ними своего старшего брата.
— Нии-сан, что случилось? — хотел спросить он, но язык словно отсох или прилип к нёбу.
Через мгновение Итачи тоже упал рядом с родителями.
— Нет! Нии-сан! — завопил Саске, чувствуя резь в глазах и головокружение. Из тени словно соткался некто с горящими, как угли, шаринганами.
— Спи! — приказал ему странно-знакомый голос, и… Саске проснулся.
Солнечный свет заливал незнакомую комнату, а рядом с ним обнаружился сидящий на футоне Узумаки.
— Наруто? — просипел Саске, удивляясь присутствию друга. — Где это мы?
Наруто пожал плечами и прошептал, кивая куда-то за его спину.
— Я ушёл из Конохи, чтобы быть с тобой и выжившими после резни клана Учиха.
Сказанные слова никак до него не доходили, и Саске тупо пялился в голубые глаза, которые смотрели на него с сочувствием. Ужасная правда захватила тело и сознание, парализуя, лишая дыхания.
— Саске! — встряхнул его Наруто. — Саске… У тебя глаза стали красными…
— Это шаринган, — безразлично-тихим голосом ответил он другу. — Их нет… Моих родителей и моего брата… Их больше нет.
— А их ты знаешь? — тормошил Наруто, вырывая из равнодушного оцепенения.
Саске оглянулся. Рядом с ним лежала Юмико, его двоюродная сестра тихо всхлипывала, продолжая спать. Троюродный брат Казуки тоже метался во сне. Девочку постарше Саске не знал, только видел пару раз, кажется, та училась на дому, а может быть и вовсе не была шиноби. Рядом с ней спала малышка от силы лет двух. А дальше четверо ребят на вид от трёх до пяти лет, которых он тоже видел в клане, но они не были близкими родственниками, поэтому не общались, да и эта малышня его никогда не интересовала, он предпочитал проводить время с братом, Юмико и Казуки, а теперь ещё — с Наруто. От воспоминания о брате сердце снова сжалось, глаза защипало, и Саске шумно выдохнул, сдерживая слёзы.
Звук раскрываемых створок отвлёк от переживаемого горя и заставил подобраться. То, что их спасли, ещё не значит, что это сделали с благими намерениями. Конечно, против сильного шиноби Саске с его уровнем не тягаться. Но бывает, что взрослые шиноби и не ждут яростного сопротивления от детей. Фактически, он мог бы сдать экзамен на генина уже в этом году, но Итачи попросил его не делать этого. Особенно — пытаясь порадовать отца, чтобы тот сказал «то, что и ожидалось от моего сына». Почему, брат не объяснил, но…
Когда Саске увидел вошедшего, а точнее, вошедших, из головы вылетели все мысли.
— Нии-сан! — подлетел он к невредимому брату и повис у того на шее. — Ты жив!
И только через целую секунду до него дошло, что враги могли бы обмануть его, сыграв на чувствах, и подмениться его братом. Например, хенге сделать или в иллюзию отправить. Он освободил слегка покрасневшего Итачи от своих объятий и приставил к его животу кунай, который, в процессе выказывания братских чувств, слямзил из бедреных ножен.
— Чем докажешь, что это ты?
— А наш малыш Саске не промах, — сказал второй вошедший, на которого Саске сначала не обратил внимания, поглощённый тем, что Итачи жив. Покосился на спутника брата, и кунай выпал из вмиг ослабевших рук.
— Шисуи-нии-сан?! — его крик совпал с возгласом проснувшейся Юмико, которая тоже подбежала к своему старшему брату.
* * *
Всех детей разбудили, и Шисуи распечатал из продуктового свитка еду.
— Сначала поешьте, а потом я всё расскажу, — распорядился двоюродный брат. Саске послушно взял рисовый треугольник и начал есть, почти не чувствуя вкуса.
Он размышлял о том, что от всего клана Учиха, в котором было больше двухсот человек, остались одиннадцать, из них девять детей. Появился страх, что старшие братья бросят его и остальных мелких. Ситуация очень плохая. Для взрослых шиноби они — обуза. Находятся непонятно где, возможно, в каком-нибудь убежище клана, но явно не в Конохе. Наруто же сказал, что ушёл из деревни, чтобы быть вместе с ним и остальными после резни клана. Кто это сделал? Убил родителей, маму Юмико, родственников Казуки, остальных из клана? Что будет дальше? Как они будут жить? Ещё и Итачи так странно смотрит и отводит взгляд, словно чего-то стыдится… Неужели, и правда, бросит? Оставит одного, чтобы искать счастье в другом месте. Чтобы забыть о так не любимом ему и «ограничивающем возможности» клане? Эти слова Саске хорошо запомнил.
Все ели молча, над импровизированным столом повисла гнетущая тишина, пока маленькая девочка вдруг не захныкала.
— Мина, я хочу к маме. Анэ-сан, где моя мама?
— Тс-с-с, Нацуми, — шикнула на девочку её сестра, растерянно посмотрев на остальных. — Извините, онии-сама, — обратилась названная Миной к Шисуи. — Нацуми только полтора года, поэтому она ещё плохо понимает… Я и сама… Мы уснули в Конохе, а проснулись здесь… Не знаю, что произошло…
— Клана Учиха больше нет, — сказал Шисуи. — Мы — те, кто остался в живых после прошедшей ночи.
Саске посмотрел на притихших детей. У Юмико округлились глаза, и, отлипнув от своего старшего брата, она заглянула в серьёзное и опечаленное лицо Шисуи. Казуки, который жил с родственниками, потому что вся его семья погибла, включая старшую сестру, которая сгинула на миссии совсем недавно, побледнел. Остальные переглядывались и молчали, скорее всего, не в силах поверить в сказанные слова. Все ребята были будущими шиноби, которых готовили к воинской стезе с малых лет, ну, разве что кроме Нацуми, и они довольно стойко приняли новость. Только самый мелкий зашмыгал носом.
— Потом я поговорю с каждым из вас отдельно, позаботьтесь друг о друге, — Шисуи свернул продуктовый свиток. Его лицо было напряжено. Но через секунду он словно через силу улыбнулся. — Нас осталось мало, но мы всё ещё — клан Учиха. А теперь вы можете сказать свои имена и возраст, чтобы мы хорошо друг друга запомнили. Начнём с тебя, имоото.
— Я — Учиха Юмико, — послушно представилась Юмико. — Мне пока шесть лет, но скоро исполнится семь.
— Я — Учиха Казуки, — рядом с Юмико сидел их троюродный брат. — Мне уже семь исполнилось летом. Я учился вместе с Юмико на первом курсе Академии шиноби.
— Меня зовут Учиха Мина, а это — моя сестрёнка Нацуми, — следом была девочка постарше с волосами, уложенными в длинный хвостик набок. — Мне десять лет, а моей сестре полтора года. Моя семья была против, чтобы я обучалась на шиноби, потому что наши старшие брат и сестра погибли на войне. Поэтому я мало что умею…
— Учиха Сэн, шесть лет, — представился паренёк с тёмно-медными волосами, уложенными, как у Итачи, в низкий хвост.
Самый мелкий из парней шмыгнул носом и промолчал, но за него сказал другой:
— Это Юи, ему три года, а я Рензо, мне четыре. Юи очень стеснительный. Наши семьи дружат. Дружили…
— Учиха Таро, пять лет, — сказал мальчик с серыми волосами, которые были намного светлей, чем у Итачи.
— Учиха Саске, восемь лет, — пришла очередь Саске представляться. — Второй курс Академии шиноби. Пробуждённый шаринган, — отчитался он, посмотрев в глаза Шисуи.
— Узумаки Наруто, мне почти восемь, — сидящий рядом Наруто почесал затылок и добавил. — Учусь вместе с Саске. Он мой друг, и я решил присоединиться к вам. Вот.
— Учиха Итачи, — оглядывая остальных, представился Итачи. — Мне тринадцать лет. Капитан АНБУ. Дзёнин.
Дети зашептались, а Саске испытал прилив гордости за старшего брата.
— Учиха Шисуи, — закончил их круг знакомства Шисуи. — Шестнадцать лет. Капитан АНБУ. Дзёнин. Надеюсь, вы все друг друга хорошо запомнили, ведь теперь мы одна большая семья. Думаю, что Мина, Нацуми, Юи и Рензо могут пока остаться здесь, а остальные пойдут с нами. Мы должны обдумать и все вместе решить, как нам жить дальше и что делать.
— Можно мне тоже с вами? — спросила Мина, закусив губу. — Я понимаю, что я не шиноби, но я тоже хочу быть полезной. Пожалуйста, онии-сама. Я научусь, я смогу.
— Тогда Юи и Рензо, вам первое ответственное поручение. Присматривайте за Нацуми. Мы скоро вернёмся.
Рензо кивнул. Саске поднялся и вместе с остальными вышел следом за Шисуи.
Глава 11. Откровенный разговор
Шисуи оглядел своё новое воинство, свою команду, новый клан Учиха с затесавшимся Узумаки. Тоже своего рода остаток некогда могущественного клана деревни Водоворота.
После своей мнимой смерти Шисуи вернулся в квартал Учиха под видом деда Савады, чтобы, не вызывая вопросов и подозрений, присмотреться к своим будущим подопечным. Их привычки, характер, расписание, когда удобно их забрать, чтобы детей не хватились раньше времени и чтобы хотя бы некоторые из них не видели резню своих родственников и близких. Не потому, что он беспокоился об их психике. Просто так было рациональнее и удобнее. Используя теневых клонов и призыв, он и так еле успел. Тот дядька из снов, к которому зачастил «второй он», настаивал, что детская ранимая душа подобного не выдержит и малыши могут замкнуться. Человек из чужого изнеженного мира не знал, что такое скрытая деревня и её воспитание, ему простительно. Дети шиноби должны обрести самостоятельность как можно раньше.
Постоянные войны и смерти сопровождают их от рождения до самой гибели. Шисуи сам лишился отца, когда мать только была беременна Юмико, и не так давно, когда Третий Хокаге высочайше разрешил использовать Кото Амацуками на Учиха Фугаку, глава деревни сам напомнил, что «был дружен» с его родителем.
У Шисуи тогда в очередной раз упала пелена с глаз. Работая в АНБУ, он заинтересовался обстоятельствами гибели Учиха Кагами и выяснил, что тот был отправлен на заведомо невыполнимую миссию. На ней отец и погиб вместе со всей командой. Шисуи не раз слышал, что прямые обвинения, которые начали бросать клану Учиха после нападения Лиса, его отец объективно отмёл, практически не давая разгореться конфликту. Отвага и миролюбие его отца сплотили клан Учиха с другими кланами и бесклановыми шиноби Конохи. А потом Учиха Кагами «так удачно» погиб на миссии, а главные коноховские «пауки» постепенно снова раздули тлеющие угольки недовольства. Человечек тут, человечек там, обронённые якобы в запале слова, и вот уже готово негодование, и чужие умы захвачены ситуацией «с этими Учиха, которые считают себя лучше других».
Шисуи самого поймали на том, что он продолжает дело отца и должен примирить клан с деревней. Наивный дурак!
— Я хотел бы обсудить с вами всеми нашу ситуацию и рассказать о причинах уничтожения нашего клана. Я понимаю, что сам во многих вопросах и суждениях ещё ребёнок, но постараюсь донести до вас это максимально… — Шисуи замялся, подбирая слова, — честно и объективно.
Он вспомнил о глупых советах того человека из снов и, мысленно чертыхнувшись, всё-таки сел на пол, а дети оккупировали диван, на котором спал Итачи. Двоюродный брат приземлился рядом с ним, легко касаясь плечом, словно давая поддержку.
Семь пар настороженных глаз внимательно смотрели на Шисуи. Он тихо вздохнул, подумав, что в ближайшее время ему, как старшему, придётся быть лидером нового клана Учиха, прежде, чем можно будет всё спихнуть на Итачи, как на сына последнего главы.
Но раз взял на себя ответственность, то уже не можешь отказаться от неё.
— Конохагакуре-но-сато, Деревня, скрытая в листве, была нашим домом. Больше семидесяти лет назад клан Учиха, объединившись с кланом Сенджу, построил это селение, чтобы детям не пришлось умирать слишком рано. По такому же принципу, взяв пример с Конохи, объединились некоторые другие кланы, и образовались другие скрытые деревни. Это вы знаете из легенд клана и уроков, которые рассказывали в Академии. Это правда. Но это не единственная правда. Восемь лет назад на нашу деревню напал Девятихвостый демон Лис, Кьюби-но-Йоко. При помощи шарингана можно было легко взять его под контроль и отвести беду от деревни, но нашему клану не позволили этого сделать, опасаясь, что управление Лисом сделает клан ещё более могущественным, чем раньше. Приказ был отдан Третьим Хокаге Сарутоби Хирузеном и советом старейшин под руководством Шимуры Данзо. Во время нападения Лиса было разрушено две трети деревни, сгинул небольшой клан Узумаки, остатки кланов Умино и Юхи, четверть клана Хьюга, понесли потери другие кланы, погибли почти четыреста бесклановых шиноби и несколько сотен гражданских. В клане Учиха не было даже раненых, — Шисуи помолчал и посмотрел на Наруто. Мелкий блондин заёрзал и искоса взглянул на Саске, с которым сидел рядом.
— Ещё одной правдой можно назвать и такой факт, что Девятихвостый демон Лис просто так посреди деревни «из ниоткуда» не взялся. Он был в деревне практически с самого её основания. Кьюби-но-Йоко был главным оружием Конохи — биджуу, запечатанным в человека. Такого человека называют джинчуурики, и такие люди есть во многих скрытых деревнях Великих Стран. Таким образом поддерживается хрупкий мир на континенте, потому что нет ничего страшнее, чем выпустить биджуу на волю. В Конохе джинчуурики девятихвостого были трое человек, все трое из одного клана, имеющие особую чакру, которую можно отнести к их уникальной генетической особенности — кеккей генкай. Причину, почему Лис вырвался из джинчуурики и почему напал на деревню, я точно не знаю, лишь догадываюсь и поэтому вам её озвучивать не буду. Возвращаясь к клану Учиха, скажу то, что известно доподлинно. Другие кланы и шиноби были недовольны тем, что наш клан остался в стороне, выполняя приказ не приближаться к освободившемуся биджуу. Разгорелся скандал, который удалось разрешить моему отцу Учиха Кагами. Но очень скоро Кагами погиб на миссии, а скрытое недовольство продолжалось. Пошли слухи, что Лисом во время нападения управлял клан Учиха. Между деревней и кланом появилось разногласие, которое росло с каждым годом. Я не буду оправдывать клан и скажу, что наши тоже были хороши. В ответ на недовольство и намёки о Лисе отвечали агрессией, вплоть до избиения жителей, но долг полиции — защищать и оберегать. В конце концов, дошло до того, что подстрекаемый клан решился на ответные меры. Причём радикальные меры. Смену власти. А попросту, на переворот, который бы в любом случае перешёл сначала в гражданскую войну, а потом, когда об ослаблении Конохи узнали бы другие страны, в очередной военный конфликт, возможно, мировую войну. Это на самом деле очень страшно. Вы ещё малы и не знаете, что это такое, но мы с Итачи… Мы были против этого. И выступали «связующими звеньями» между деревней и кланом, работая в АНБУ. Одновременно рассказывали о том, что творится в клане и какие ходят там настроения, и докладывали клану о том, к чему склоняется верхушка власти.
— Двойные шпионы? — прошептал Саске, взглянув на брата. Тот кивнул.
— Мы всеми силами пытались повлиять на ту и другую сторону. Как-то примирить деревню и клан, но, к сожалению, не вышло. На собрании клана, в ту ночь, когда я якобы умер, было принято решение о нападении и смене власти в Конохе. А Третий Хокаге и трое старейшин отдали Итачи приказ уничтожить клан Учиха, как оперативнику АНБУ.
Кажется, дети перестали дышать, а их глаза стали одинаково круглыми.
— Взамен, в качестве награды за выполнение миссии, Итачи разрешили оставить в живых его младшего брата Саске. Только его, — веско добавил Шисуи.
— Но… Тогда как же… — тихо пролепетала Юмико. — Почему живы мы?
— В ночь, когда я умер… Я узнал кое-что важное, — подбирая слова, чтобы не лгать детям, сказал Шисуи. — Шимура Данзо, правая рука Хокаге, открыл мне, думая, что со мной будет покончено, некоторые обстоятельства. Я подозревал, но одно дело подозревать, а другое… Старейшины и руководство не хотели мира с Учиха. Наоборот, всеми силами подогревали конфликт, чтобы завладеть клановыми додзюцу, библиотекой, землями и богатством. Не для деревни. Для себя. Данзо хотел лишить меня моего шарингана, но попался в мою иллюзию, и мне удалось бежать, а после инсценировать свою смерть, чтобы успеть спасти хотя бы вас. Невиновных детей.
Шисуи взглянул на каждого. Кто-то отводил взгляд, кто-то смотрел прямо, Мина еле сдерживала слёзы. Наруто кусал губу и поглядывал на своего друга. Саске изучал пол.
— Перед той самой ночью Итачи выяснил и ещё кое-что, — продолжил Шисуи. — На территорию клана, тем самым вызывая ещё больше подозрений, постоянно проникал человек в маске. Он оказался одним из Учиха, обладающим Мангекё шаринганом с особым свойством подчинять пространство. Учиха Обито. Этот человек считался погибшим в Третью мировую войну шиноби — около десяти лет назад. Есть повод считать, что именно Учиха Обито спровоцировал биджуу, заставив того вырваться из джинчуурики и напасть на деревню восемь лет назад. По каким-то неизвестным мне причинам этот человек ненавидит Коноху и клан Учиха. Итачи пришлось договориться с ним. И «обменять» жизни нашего клана на жизни жителей Конохи. Клан к этому времени уже был приговорён старейшинами к ликвидации. И если бы не сработали Итачи и Учиха Обито, то наш клан в любом случае вырезали бы АНБУ Конохи. Возможно, сделав это с максимальной жестокостью, потому, что в АНБУ много сирот, которые лишились родителей как раз в том инциденте с Лисом. Я хочу, чтобы вы понимали. Когда сталкиваются жадность, амбиции и чья-то ненависть, всегда страдают невинные люди. Мы пытались этому помешать, но получилось, как получилось, — Шисуи посмотрел в затуманенные чувством вины глаза Итачи.
— Прошу вас всех подумать над моими словами и попытаться понять эту непростую ситуацию. После я ещё поговорю с каждым из вас, или вы сами, если захотите что-то обсудить, можете подойти ко мне или Итачи. А сейчас я бы хотел разобрать с вами более насущные проблемы. На данный момент мы находимся в гостях у, можно так сказать, союзников клана Учиха. Наверное, все вы слышали о призывных животных? Нашими хозяевами являются няко-ниндзя, и мы находимся в их измерении в замке Нэкомата. Нам позволили прожить здесь до весны, и за это время вам надо многому научиться, а нам с Итачи и, возможно, ребятами постарше, заработать как можно больше денег для того, чтобы… чтобы было, на что жить дальше. Для того, чтобы жить в этом замке и находиться за пределами этих комнат, нужно соблюдать определённые правила и выучить местный язык. А после я хочу представить вас вашему новому учителю…
Ребята немного расслабились, а некоторые и скромно заулыбались. Шисуи выдохнул, признавая, что некоторые советы того типа из сна всё-таки оказались полезными.
Глава 12. О гармонии
Итачи удивился, как коротко, гладко и, что самое интересное, совершенно точно Шисуи смог рассказать их новым братикам-сестричкам правду об их клане. Его собственный план на фоне простой и понятной правды показался до нелепого убогим. Было стыдно перед младшим братом за то, что чуть не произошло. Правильно Шисуи сказал: всегда страдают невиновные. Только в случае Итачи — при столкновении эгоизма и ненависти. Его эгоизма и ненависти Саске. Сейчас Итачи по-другому всё оценивал и анализировал. Отомстил бы Саске ему, и что потом? Разве смог бы его брат стать прежним? Разве не осталось бы у Саске после свершившейся мести опустошение, которое не заполнить ничем, кроме новых разрушений? Неужели пример Хатаке Какаши его ничему не научил? И страшные слова, которые были продуманы до вздоха, чуть не прозвучали в ту ночь… Если бы Шисуи не остановил его, то младшего братишку было бы не вернуть… А так, возможно, ещё есть надежда. И у их нового маленького клана есть шанс выжить.
— Саске, я хочу с тобой поговорить, — остановил Итачи выходящего за остальными брата. — Вечером. После знакомства с вашим новым тренером. И, наверное, я или Шисуи будем тренировать тебя в работе с твоим пробудившимся шаринганом.
Чёрные глаза коротко посмотрели на него, и Итачи разглядел у брата целый шквал эмоций: смятение и печаль, радость и предвкушение, множество оттенков, среди которых он так и не увидел того, чего боялся найти — ненависти.
— Хорошо, нии-сан… — прошептал Саске и поспешил за остальными в комнату, в которой они оставили совсем зелёный молодняк.
Шисуи выбил замысловатую дробь по неприметной двери в углу комнаты, и та открылась. Дети ахнули, а малышка Нацуми завопила:
— Большая киса!
«Киса» действительно была большой, точнее, большим. Чёрный кот, стоящий на задних лапах, был ростом с Шисуи. На лбу няко-ниндзя ярким пятном выделялся зигзаг, похожий на молнию. Жёлто-зелёные глаза с вертикальными зрачками оглядели их компанию, и длинные белые усы дёрнулись. Пришелец фыркнул:
— Челоняки. Няте няскировку, — на кошачьем языке, который, впрочем, был достаточно понятен, выдал кот, протягивая Шисуи знакомые ободки с белыми треугольными пушистыми ушками.
— Нягодарим, Ракурэй-нян, — двоюродный брат с поклоном принял дар и, оставив себе один, который тут же водрузил на голову, отдал остальным. Дети последовали примеру.
Итачи достался последний ободок, и он со вздохом закрепил эту конструкцию на макушку.
— Выходить-ня из комнят с няскировкой! — строго сказал кот, махнув хвостом, вовремя убирая пушистую конечность от протянутых рук малой. Нацуми забавно вытаращилась, а потом скуксилась, но её сестра вовремя оттащила девочку, отвлекая от котошиноби.
— Ня — Ракурэй-нян, ваш-ня треняр, понятно? Ня няшем разгоняривать учитесь-ня. Ня мной, — махнув лапой, Ракурэй скрылся в двери, из которой вошёл.
— Принцип языка всем понятен? — спросил Шисуи детей.
Те нестройно закивали, перешёптываясь, из толпы послышались хихикания и някания.
— Тогда пойдёмте. Ракурэй-нян очень хороший мастер ближнего боя. Он будет обучать вас тайдзюцу. За Нацуми присмотрит мой клон.
Шисуи сложил печати и отделившиеся от него вороны с карканьем собрались в его теневую копию. Итачи посмотрел на приоткрытые рты молодняка и иронично сказал:
— Если бы это был бой, то глазея на ворон, вы все уже бы попались в гендзюцу. Карасу Буншин-но-дзюцу — техника клана Учиха, которая заставляет противника смотреть на мельтешащих ворон, думая, что это такая атака, на самом деле в глазах каждой такой теневой вороны — шаринган. Один взгляд в него — и ты уже в иллюзии.
— Вот это круто! — громким шёпотом восхитился Наруто. — А ты так тоже сможешь, Саске?
— Когда-нибудь обязательно сможет, — подтвердил Итачи, встретившись с горящим взглядом младшего брата.
* * *
Несколько лет назад, зная, что его брат когда-нибудь захочет получить в свою коллекцию отпечаток лапы Нэкоматы — главного среди кошек-ниндзя и самого большого и сильного кота в мире, Итачи победил всех защитников замка и взял с Нэкоматы обещание, что тот сразится с Саске на полном серьёзе. Но сейчас, сражаясь с их чёрным тренером, Итачи недоумевал.
Как?!
Как он мог в десять лет победить сотни подобных ниндзя и ещё и самого Нэкомату?! Итачи точно помнил этого Ракурэя среди защитников, очень уж этот кот примечательный со своей молнией на лбу. Тогда Итачи с лёгкостью выиграл их короткий бой, вырубив кота двумя ударами.
Но сейчас…
Жёлтые глаза смотрели на Итачи с непередаваемым ехидством, а все его удары соскальзывали или глушились в пушистом чёрном меху. При этом кот и когти-то, как в прошлый раз, не раскрыл, демонстрируя потрясающую гибкость и вёрткость. Итачи оставался на уровне только лишь потому, что использовал шаринган с тремя томоэ.
Ракурэй отпрыгнул от него и довольно улыбнулся в усы:
— Нястаточно!
Итачи замер и тяжело перевёл дух.
— Но почему-ня? — только и смог воскликнуть он, посмотрев на довольно-сощуренную морду.
— Челоняки игранят с малышанями няшек. Няки-ниндзя игранят с малышанями челоняков. Гармониня. — глубокомысленно изрёк кот, оскалив острозубую пасть.
По спине Итачи прошёлся мороз от того, что он, без шуток, попросил Нэкомату сразиться со своим младшим братом всерьёз, не понимая, какое может быть «всерьёз» у этих ниндзя. Словно прочитав его мысли, Ракурэй тряхнул ухом.
— Ня волняйся, Итачи-нян, гармониня у няс ня нярушают. Из малышняй някто ня нястрадал. Нэкомата-сан нябя няпомнил: нядинственный из челоняков няго няшёл и преодонял няллюзию.
* * *
Итачи прошёлся по замку и пересёк катакомбы старого города, в которых был выход в измерение людей. Шисуи попросил его связаться со Старой Кошкой.
Постучав в дверь, Итачи проскользнул внутрь. В нос ударило знакомым с детства запахом кошачьей мяты и табака. Он столкнулся лицом к лицу с кареглазой девчушкой возраста Мины или чуть младше. Та пискнула, вытаращившись на него, словно увидела привидение.
— А, это ты, Итачи-кун, — вышла откуда-то из подсобки женщина. Её седые волосы как всегда украшали чёрные кошачьи ушки, а кончик носа был затемнён, словно кошачий носик. — Ты уже познакомился с моей новой помощницей, Томаки?
— Ещё нет, Бабушка Кошка, — вежливо улыбнулся Итачи. — Я только что пришёл.
— Хочешь заказать миссию или оружие? — деловито плюхнулась на коврик старуха, делая знак девочке, та шустро подала ей трубку.
— И то, и другое, и у нас есть просьба, — кивнул Итачи. — Нас интересуют новости из Конохи. Пока мы не будем туда соваться, — начал перечислять он, вспоминая наказ брата и распоряжение Ракурэя. — Ещё для троих мальчиков требуются нэкотэ, вот мерки. И ещё нам нужны миссии, через посредника, чтобы никто не знал о нас, как об исполнителях.
Старая Кошка покивала, делая пометки в журнале.
— Мой процент, как посредника, пятая часть, — сообщила старуха.
Итачи знал, точнее, Шисуи предупредил и распорядился торговаться до последнего. С деньгами было туговато и много потрачено, чтобы задобрить Нэкомату и на еду до весны. Еле-еле оставалось заказать нужное для тренировок оружие. Хорошо, хоть после того самого первого разговора пару недель назад, когда они только договаривались о «спасении невиновных», он запечатал большой арсенал сюрикенов, кунаев, взрывных печатей, проволоки и разного снаряжения для «побега» и не вытащил и после того, как уверился в бесполезности и неосуществимости плана после «смерти» Шисуи.
В итоге они остановились на двенадцати процентах за посредничество, в любом случае это куда меньше, чем брала Коноха или любая скрытая деревня. Другое дело, что все миссии Кошки были низкоранговые и низкооплачиваемые, пусть они с Шисуи дзёнины, но что-то серьёзное брать опасно: команды-то нет, а у них почти десять детей на руках. Вдвоём не уйти, особенно в первое время, и брать с собой на миссии детей тоже не выход.
После окончания их бойкой торговли за каждый процент Старая Кошка посмотрела на Итачи с восхищением и сказала, что отправит в Коноху своих кошек и новости будут через пару дней.
— До свидания, Итачи-кун, — в спину сказала девочка-помощница.
* * *
Когда Итачи вернулся в их комнаты, все уже были на месте и ждали только его. Он подал знак Шисуи, что всё в порядке, и они приступили к еде, распечатанной из нового продуктового свитка. Саске поглядывал на него, и Итачи показал младшему брату лёгким кивком, что их разговор состоится.
— Все пойдёмте в баню, не забудьте свои уши, — предупредил Шисуи детей.
— А нам дадут там халаты? — спросила Мина. — Надо постирать одежду…
— Да, дадут, — ответил Шисуи. — Давайте, живо, чтобы никто не потерялся.
— Мы с Саске придём чуть позже, — проинформировал Итачи двоюродного брата.
Шисуи внимательно на него посмотрел, но промолчал, ничего не сказав, только кивнул.
Саске выглядел потеряно и отводил взгляд, словно не знал, куда себя деть, оставшись с ним наедине. Итачи вздохнул, предчувствуя разговор не из лёгких.
Глава 13. Дом, в котором ждут
Душа Наруто просто пела! Ракурэй-сэнсэй похвалил, поправил его стойку и сказал, что научит его, Сэна и Казуки стилю кошачьей лапы — тайдзюцу с когтями, что им, а ему особенно, этот стиль боя подходит больше всех.
А ещё кот-сэнсэй совершенно спокойно к нему относился, чем заслужил почти мгновенные любовь и уважение. Да и кошачий язык Наруто неимоверно понравился и дался очень легко. Он и не задумывался, когда о чём-то спрашивал, просто говорил, не напрягаясь, ощущая на себе удивлённые взгляды остальных Учиха.
Тренировка проходила в большом зале. После того, как Итачи сразился с их тренером, Ракурэй-сан всех разбил на пары, и Наруто достался Казуки, друг и одноклассник сестры самого старшего из Учиха — Шисуи. С которым, как потом Наруто понял, был его разговор про присоединение к беженцам. Наруто пока не разобрался, как кого называть, все остальные, так или иначе, приходились друг другу родственниками, а он вроде бы лишний. Но с другой стороны лишним Наруто себя не чувствовал, на него смотрели, конечно, но эти взгляды были скорее любопытные, чем те, которые он замечал в Конохе — презрительные и с затаённой злостью. И не разговаривали с ним пока, скорее, потому, что стеснялись, а не потому что не хотели.
Казуки, с которым его поставили в пару, довольно быстро выдохся, и, посмотрев на них, кот-сэнсэй поменял пары, поставив Наруто против Саске, а Казуки против Юмико.
— Няпадаю! — предупредил Наруто Саске, и тот принял оборонительную стойку. Остальные дети, уставшие тренироваться, встали полукругом, наблюдая за их боем.
Шисуи и Итачи тоже подошли ближе. От такого внимания Наруто почувствовал, что краснеет, но сконцентрировался на друге. Многие увёртки и финты Саске Наруто были известны, поэтому он постарался максимально выложиться. Чтобы показать маленькому клану, что его не зря взяли с собой и он чего-то стоит.
— Нястаточно! — прервал через десять минут их бой Ракурэй. — Отдохняйте. Ня няймусь остальнями.
Наруто, восстановив сбившееся дыхание, присел возле стены рядом с другом. Старшие Учиха пошептались, и брат Саске куда-то ушёл.
— Вы молодцы, подаёте отличный пример младшим, — плюхнулся Шисуи рядом. — А ты, Наруто, так хорошо на кошачьем говоришь, словно раньше тут бывал. Может, я чего-то про тебя не знаю?
— Нят! Ой, то есть, нет, я не бывал здесь, — Наруто помотал головой. — Как-то само так вышло. Он же очень лёгкий.
— Не знаю, мне приходится думать над каждым словом, — пробормотал Саске. — А ещё слышно, что наш сэнсэй для нас говорит. Медленно. Когда вошёл другой кот, они так быстро пронякали, что я ничего не понял.
— А, так Ракурэй-сан попросил того золотистого приготовить для нас бани ближе к вечеру, — вспомнил Наруто. — Я ещё удивился, что у кошек есть бани, они же боятся воды.
— Няко-ниндзя всё-таки моются, — заметил Шисуи. — Баня — это хорошо, а то я уже начал думать, куда бы вас сводить. После тренировок и с отсутствием запасной одежды мы, такими темпами, были бы похожи на клан бездомных.
— Мы и так бездомные, — вздохнул Саске.
Наруто хмыкнул, друг определённо был прав. Кто они, если не бездомные?
— Дом — это место, где тебя ждут, — странно посмотрев на него, сказал Шисуи. — Место с дорогими тебе людьми. Куда хочется возвращаться. Я верю, что у нас будет такое место.
Наруто это понравилось. Действительно, у него была своя квартира, но была ли она его домом? Возвращаться в неё не было никакого желания. Потому что его никто там не ждал. Иногда он допоздна мог сидеть на качелях возле Академии или тренироваться до упаду в лесу, чтобы потом прийти и упасть в постель. Не видеть голых стен. Не чувствовать этот холод и одиночество пустого безразличного помещения, которому всё равно, когда он вернётся.
Сейчас же рядом с Саске, Шисуи, Итачи и остальными детьми Наруто чувствовал себя на удивление спокойно и был счастлив. Мысленно он пообещал себе, что обязательно подружится со всеми остальными и поможет создать дом, о котором сказал нынешний глава клана Учиха.
— Дом — это место, где тебя ждут, — повторил Наруто вслух. — Я это запомню, оябун.
Шисуи от обращения чуть не подавился воздухом, а Саске весело фыркнул, хитро сверкнув глазами.
— Оябун? — переспросил глава клана Учиха, вопросительно приподнимая брови.
— Ага, — кивнул Наруто, решив, что такое обращение больше всего подходит Шисуи.
— А Итачи ты как будешь звать? — заинтересованно склонил голову «босс», который, похоже, еле сдерживал улыбку.
— Кёодай, — не раздумывая, ответил Наруто. Тоже своего рода «старший брат», но принятый в кланах не родственников. Это остальные могут звать старших Учиха «онии-сан», или ещё более вежливо — «онии-сама», а Саске, Казуки и Юмико — просто «нии-сан», это Наруто знал, пусть у него самого братьев и сестёр никогда не было. В Академии Ирука-сенсей как-то высмеял его за невежливость и что он не умеет к людям правильно обращаться, такая бестолочь. Наруто тогда крепко запомнил тот урок и, всё-таки разыскав свитки по этикету, решил специально называть людей неправильно, чтобы видеть реакцию, да и вредничая. Правда, с Итачи и Шисуи быть невежливым ему не хотелось. Было большое желание понравиться.
— Ему понравится, — хмыкнул Шисуи, словно прочитав мысли, и, коснувшись головы Наруто, растрепал его волосы. Отчего он чуть не задохнулся восторгом. Ещё никто из взрослых не касался его, даже Третий Хокаге… Вспомнив о старике, которого долгое время считал чуть ли не персональным богом, Наруто помрачнел, всё ещё не в силах поверить, что то, что произошло с кланом Учиха, это приказ Третьего. Но Шисуи сказал просто подумать об этом, и Наруто решил отложить размышления на какое-то время.
* * *
После тренировки Наруто и Саске пришлось помогать самым мелким — Юи и Рензо — добраться до их комнат. Мальчики, которых кот-сэнсэй всячески растягивал и дал несколько ката и разные упражнения на укрепление мышц, так старались, что были практически без сил.
С Миной, которая не получила должного образования с самого детства, Ракурэй занимался в паре сам. Мина явно пыталась быть полезной и заметно не хотела стать обузой для старших братьев и остальных будущих шиноби, но характер, по мнению Наруто, у неё был более спокойный, чем у той же неугомонной мелкой Юмико. Старшая девочка была очень хозяйственной, затеяв после ужина и помывки в бане стирку. Наруто вместе с Сэном и Таро помогали, разминая ногами общее бельё в большой кадке. Саске в баню не пошёл, оставшись с братом на разговор, и Наруто решил, что общий труд поможет ему быстрее подружиться и с другими Учиха.
— Наруто-кун, а о чём вы говорили с той нэко-сан, которая дала нам эту кадку? — первой спросила его Мина, подливая тёплой воды. Сэн и Таро тоже с любопытством на него посмотрели, продолжая размеренно шевелить ногами, чавкая мокрой тканью.
После общей помывки Мина собрала у всех одежду, но не знала, где можно постирать, и тут на помощь пришёл Наруто, поговорив с красивой белоснежной кошкой с голубыми глазами, которая всё им показала в бане. Юкинэко-сан ещё в самом начале привлекла его внимание, и Наруто спросил кошку, как постирать их одежду. Белоснежная ниннэко махнула лапкой и провела в какую-то подсобку, в которой нашлось всё необходимое. Втроём с младшими парнями они выкатили почти полутораметровую кадку с невысокими бортами, в которой и занялись стиркой.
Шисуи, который уходил из бани по каким-то вопросам, вернувшись, похвалил их за расторопность и находчивость.
— Юкинэко-нян сказала, что няко-ниндзя не любят стирать, но носят обмундирование и некоторую одежду, — вспомнил Наруто. — Что из этой мисочки когда-то пил молоко Нэкомата-сама, но потом ему подарили большую, красивую, украшенную камнями и росписью, и эту отнесли сюда.
— Какой же размером этот Нэкомата-сама? — присвистнул Сэн, оглядывая ёмкость. — Наверное, просто огромный.
— Да, я тоже удивился и спросил, — кивнул Наруто, — а Юкинэко-нян засмеялась и сказала, что Нэкомата-сама самый большой и красивый кот на всём белом свете.
— Вот бы его увидеть, — мечтательно прошептал Таро и смутился, когда все посмотрели на него.
— Сменим воду, — распорядилась Мина. Они вытащили бельё, вылили мутную жидкость, сполоснули кадку, налили новой воды и продолжили стирку.
— А ещё Юкинэко-нян сказала, — вспомнил Наруто, продолжая переступать ногами, — что так как няко-ниндзя не любят стирать, то многие свои вещи и обмундирование они складывают или выкидывают, покупая новое. Если мы любим стирать, то можем что-то взять, постирать и оставить себе. Вот.
— Это было бы просто здорово! — просияла Мина. — Если бы у нас была хотя бы сменная одежда, было бы проще. Спать можно в халатах, тренироваться и переодеваться. К тому же скоро зима, а здесь в каменном замке довольно прохладно. У няко-ниндзя пушистая шерсть, а вот Нацуми может заболеть… Ой, — смутилась девочка. — Простите…
— Ничего страшного, онэ-сан, — улыбнулся Сэн. — Ты права.
Мина зарделась и дёрнула свой хвостик, спрятав глаза за косой чёлкой.
— Спасибо, Наруто, — и неловко коснулась его плеча, улыбнувшись.
«Дом — это место, где живут дорогие тебе люди», — вспомнил он слова Шисуи и улыбнулся в ответ, тоже смутившись.
Глава 14. Чувства шиноби
Саске молчал, наблюдая за растерянным братом, с которым остался в комнате наедине. Итачи задумчиво потрогал свои волосы, и Саске запаниковал.
Замечать разные мелочи и их анализировать в клане учили с самого детства, развивая в будущих шиноби память и внимательность. К тому же для мастеров гендзюцу, которыми славился клан Учиха, это было жизненно необходимо, так как чтобы создать иллюзию, надо иметь очень хорошее воображение, особый тип мышления и уметь фиксировать реальность для незаметного её искажения.
Старшего брата и его привычки Саске прекрасно знал. Пусть шиноби и стараются свести их на нет, но некоторые жесты всё равно остаются. Того же Наруто, с его вечными маханиями руками и разными улыбками, было сложнее «прочесть», чем Итачи, который всегда старался скрыть свои эмоции. Касание волос выдавало с головой: Саске сразу понял, что его старший брат чем-то подавлен и испытывает чувство вины.
— Саске… — сел Итачи на диван и похлопал рядом с собой.
Это жутко напомнило тот последний разговор с братом в родительском доме на закате. И не верилось, что с того времени прошло всего двое суток. Ещё двадцать четыре часа назад Саске был одним из учеников Академии шиноби, примерным сыном любящих родителей, частицей большого, могучего, сплочённого клана, а сейчас…
Сердце защемило болью и осознанием того, что сейчас всё по-другому. Они теперь — просто горстка малышей под предводительством двух подростков. Без дома. Без семьи. Без родителей. Вынуждены скрываться и прятаться. После Шисуи и Итачи Саске был самым старший, Мину можно не брать в расчёт, она — просто гражданская, а значит и часть ответственности за остальных нужно взять на себя. А если брат действительно решит уйти от них, то…
— Саске, я убил маму и папу, — погружённый в невесёлые мысли, словно через толщу воды, услышал он голос Итачи.
— Что? — переспросил Саске, удивлённо посмотрев на старшего брата. Тот был бледнее обычного: после зачисления в АНБУ Итачи постоянно носил маску и почти не загорал.
— Я убил наших родителей, — повторил брат.
Саске посмотрел в тёмно-серые глаза, в которых плескались боль и отчаяние, и, подумав, взял Итачи за руку. Старший брат вздрогнул.
— Ты всё ещё считаешь меня несмышлёным ребёнком, да? — уткнувшись лбом в родное плечо и вдохнув знакомый с детства запах, прошептал Саске. — Я уже это понял. Я не хочу об этом говорить. Пока не могу.
Он почувствовал, как рука брата осторожно вплелась в волосы и прижала его ближе. На тыльную сторону ладони упала горячая капля.
— П-прости… — сдавленно сказал Итачи, сжимая ещё сильней.
Саске обнял тихо содрогающегося брата и изо всех сил старался не разреветься. Не потому, что не хотел оплакивать своих родителей, а потому, что так Итачи было бы ещё тяжелей. Горло сдавило, и Саске почувствовал металлический привкус пополам с горечью и задышал сквозь сжатые зубы. Шиноби уровня дзёнин вольны отказаться от приказа, это им рассказали ещё на самом первом курсе Академии, но в реальности такого почти никогда не было. Теоретически Итачи мог отклонить приказ, но практически…
— Они же не страдали? — тихо спросил Саске, вспомнив об альтернативе, рассказанной Шисуи.
— Нет, — выдохнул Итачи, по-видимому, уже успокоившись и отстранив от себя, но оставив руку на плече Саске.
— Удар милосердия… — отвернувшись от старшего брата, сказал он.
— Ты правда вырос, отото… — грустно прозвучали слова Итачи, который легко сжал его плечо и встал с дивана. — Идём, нам тоже следует помыться, — уже совершенно спокойно, как будто не было никакого разговора, обронил брат и тут же, не оборачиваясь, вышел из комнаты.
Саске последовал за ним.
Наруто и трое детей постарше занимались стиркой, и Мина забрала их с братом одежду, выдав халаты.
— Саске! — улыбнулся ему друг. — Давай, мойся и к нам!
— Ага, — кивнул он, посмотрев на голую напряжённую спину Итачи, который скрылся в паровом тумане.
* * *
День был насыщенным, и после помывки и стирки, все улеглись спать, развернув футоны в «детской комнате». Саске чувствовал странную опустошённость и к тому же после «кошачьей тренировки» от нагрузок гудели все мышцы. А после нескольких упражнений с пробудившимся шаринганом, которые показал ему Шисуи, немного кружилась голова и резало глаза.
Саске уснул с обещанием самому себе, что станет сильнее, чтобы защитить то, что осталось от его клана.
* * *
Странные звуки разбудили, заставив раскрыть веки и с непониманием вглядываться в серый потолок. В окно светила луна, рассеивая полумрак комнаты. Саске понял, что не дома, и на несколько секунд завис, вспоминая, как попал в это место, пока реальность не обрушилась на него со всеми своим ужасом и безразличной правдой. Клана больше нет. Родителей нет. Они — одни.
Разбудившие его звуки оказались тихими всхлипываниями Юмико, та лежала рядом с ним и почти беззвучно плакала, закусив край своего футона.
«Шиноби не плачут и не показывают эмоций», — вспомнился Саске ещё один из уроков в Академии. В клане тоже не было принято показывать свои переживания, но это не значит, что шиноби ничего не чувствуют. Как наяву перед ним предстали родители. Кажется, мама за завтраком была задумчивей обычного. Она уложила ему обед на двоих, как делала последние две недели, и разрешила потренироваться подольше. Может быть, она что-то предчувствовала? А когда уходил, улыбнулась ему и быстро поцеловала, чем возмутила тогда, — он же уже не маленький для таких вот нежностей.
У Саске на глаза навернулись слёзы, и он дотронулся до щеки, которой мимолётно коснулись губы матери. Он глубоко вдохнул и задержал дыхание. Это всегда помогало успокоиться.
— Юмико, — прошептал Саске.
Двоюродная сестра сжалась и затихла, притворившись спящей, по-видимому, не желая показывать свою слабость даже ему. Отца у неё не было, только мама, но Саске не думал, что это что-то меняет. Тётя Кэйко, мать Шисуи и Юмико, была хорошей, доброй женщиной, много раз приходила к ним в гости, и они, что-то обсуждая с матерью, часто смеялись. У тёти был очень красивый смех.
Воспоминания резали сердце болью. Теперь их нет. Ни мамы, ни папы, ни тёти Кэйко, ни дедушки Савады, ни тёти Нами, которую он нашёл одной из первых. Он вспомнил о том договоре, который озвучил Шисуи. Но разве было бы лучше, если бы он остался совсем один? И убили бы Юмико, Казуки, Мину, Сэна, остальных мелких? Что было бы с Итачи? Его бы казнили? Такой приказ выполняют и… Людей объявляют отступниками, нукенинами. Им как-то рассказывали на уроках о таких вещах в других деревнях, но что было бы в Конохе? Как всё могло случиться? Его бы всю жизнь обманывали? Он бы всю жизнь ненавидел своего родного брата?
— Саске, ты не спишь? — прошелестел голос Наруто.
Саске повернулся лицом к другу и помотал головой.
— Мне тоже не спится, — прошептал Узумаки почти на ухо, частично перебравшись на его постель. — Кажется, Мина плакала и меня разбудила. А мелким, Рензо и Юи, снились кошмары. Я их укрыл одеялами, которые они распинали, и они вроде как успокоились.
— Давай спать, — прислушиваясь к размеренному дыханию действительно заснувшей Юмико за спиной, в ответ прошептал Саске. — А то придёт Итачи и всех усыпит с помощью шарингана, — вспомнилась такая способность брата, которую тот использовал на нём, когда он бывал слишком чем-то перевозбуждён и не мог уснуть.
Наруто отполз обратно и закрыл глаза. Через минуту раздалось его мерное сопение.
Саске ещё послушал, как кто-то тихо вскрикивает во сне, и провалился в темноту без сновидений.
* * *
Саске услышал мелодичный напев и вошёл на кухню, чувствуя аромат еды. Черноволосая женщина стояла у плиты спиной к нему, выкладывая в пиалы завтрак на четырёх человек.
— Саске, я так рада, что ты дружишь с Наруто, я верила, что это так и будет. Я же обещала Кушине, что вы с её сыном обязательно подружитесь, — не оборачиваясь, сказала женщина и тихо засмеялась. Чистый, красивый смех звучал колокольчиком, резонируя в сердце странной болью.
— Мама? — вдруг пришло узнавание. Плечи женщины дрогнули, но она продолжила свою работу, теперь собирая еду в коробку. А Саске не мог пошевелиться, подойти или обнять её.
— Я так рада, что ты не злишься на Итачи. Бедный мой сын, ему так тяжело. Помоги своему брату, хорошо, Саске? — Микото-каа-сан с улыбкой обернулась, протягивая узелок, который Саске машинально взял. А потом, мимоходом, продолжая напевать, погладила его по волосам и вышла из кухни. Он вцепился руками в отданный матерью обед, чувствуя оттуда аромат домашней еды.
А обернувшись, увидел только пустой коридор и, пошевелившись, неожиданно проснулся.
— Саске, Шисуи зовёт всех завтракать, ты что-то разоспался, — мелькнуло лицо Наруто, и Саске почувствовал, что до побелевших костяшек вцепился в своё одеяло, а в комнате витает аромат еды, распечатанной из свитка.
Глава 15. Ангел-хранитель
Профессор психологии Канагава Тору, распрощавшись с очередным пациентом, с нетерпением посмотрел на часы. До приёма самого интересного случая в его практике осталось пятьдесят минут.
Накомори Хироши, проживающий две жизни одновременно, должен был приехать к нему после школы, в шесть вечера.
Когда парень рассказал, кто тот второй юноша, с которым Хироши делит свои воспоминания или сны, профессор просто не поверил своим ушам. Учиха Шисуи! Тот самый Учиха Шисуи из манги его знаменитого одногодки Кисимото Масаси!
Профессор Канагава также увлекался оккультными науками и считал, что случай Накомори Хироши лежит где-то на стыке психологии и экзотерики. Он сам, ещё во времена своей магистратуры, зачитывался этой мангой, а потом с интересом смотрел еженедельные выпуски аниме, и вот такой странный подарок судьбы. Накомори Хироши, а точнее, Учиха Шисуи, выжил, спас нескольких детей и скрылся с ними от политической машины Конохи.
Через месяц с первого обращения Канагава свято уверовал в реальность происходящего во снах Хироши, потому что его шестнадцатилетний пациент мог разъяснить некоторые моменты, которые были указаны в манге вскользь. Но которые вполне укладывались в логику и психологию того мира. Хироши мог перечислить поимённо почти всех из клана Учиха и сделал несколько довольно внятных набросков. Парень оказался неплохим рисовальщиком, и в папке профессора скопилось несколько эскизов, которые, действительно, несколько отличались от манги, в них было больше подробностей и деталей. Различные перекрёстные опросы, хитрые тесты и работа с бессознательным показывала, что ученик первого класса старшей школы Накомори Хироши действительно видит тот мир, и не просто сторонний наблюдатель там, а живёт жизнью шиноби. С их менталитетом, правилами, гласными и негласными, особой психологией и с ранних лет получаемым жизненным опытом.
Почти как раздвоение личности, но каждая личность живёт в своём мире, пересекаясь и делясь накопленными за день знаниями лишь во снах. И что самое примечательное, Учиха Шисуи, со слов Хироши, до конца не верил в их существование, думая, что ему снятся странные сны и, возможно, что всё это — способность его Мангекё Шарингана!
Наличие мира шиноби, где-то за гранью данной реальности, заставляло профессора лишний раз удостовериться в теории параллельных миров, приверженцем которой он и так был. А после того, как ему удалось склонить Хироши к мысли о том, что он ему верит и очень жаждет помочь его «второй половинке» в непростой ситуации, тот начал рассказывать о жизни, быте и повседневности юных шиноби — Итачи и Шисуи. Которые, впрочем, по меркам того мира были уже практически ветеранами множества военных конфликтов и локальных стычек. Тот же Шисуи, например, был зачислен в АНБУ, когда ему было двенадцать, и стал капитаном в четырнадцать. А когда у него пробудился Мангекё Шаринган, то по праву стал считаться одним из самых сильных бойцов клана Учиха.
Всё это любовно собиралось Канагавой в папку с «делом» Накомори Хироши, и с каждой встречей эта папка росла. Профессору было интересно, и не только потому, что случай один на миллион, но и не терпелось узнать, как дела там, за гранью их мира, и помогли ли его советы Учиха Шисуи. Впрочем, Хироши говорил, что шиноби воспитывают весьма специфически, чтобы сделать психику и моральные принципы гибче.
Например, когда Шисуи было всего шесть, в начале Третьей мировой, отец взял того с собой на задание, и мальчик проник в одну из деревень-гарнизонов Страны Земли и отравил в ней колодцы. Взрослый человек вызвал бы подозрения, но ребёнок вошёл и вышел незамеченным. После того случая, когда Шисуи увидел, к чему привело его задание, у него пробудился шаринган. С Итачи, если судить по рассказу Хироши, поступили примерно так же, когда привели в селение недалеко от Отакуку, на которое напали нукенины. Это был уже конец Третьей Мировой войны шиноби. Зрелище мёртвых людей, которых перед смертью пытали, очень впечатлило двоюродного брата Шисуи, который тоже там присутствовал. В пять лет, ещё до рождения Саске, Итачи стал самым молодым обладателем шарингана в клане.
Все эти нужные и не очень сведения профессор записывал, составляя психологические портреты своих виртуальных подопечных.
Ещё при прочтении манги ему показалось, что в истории Учиха слишком много белых пятен, а ближе к концу, когда этот странный клубок ненависти начал разматываться, ему стало безумно жаль молодых талантливых шиноби, которых попросту обманули умудрённые опытом старики, жаждущие власти.
В дверь постучали, и профессор встрепенулся, сбрасывая с себя размышления о жизни в другом мире.
— Да-да! Войдите!
— Профессор Канагава, можно? — в двери появилась лохматая голова Накомори Хироши.
— Конечно, проходи, Хироши-кун, — пригласил он пациента, с которого не брал денег за приём и проводил около четырёх часов в неделю.
Он однажды задумался, может ли назвать юношу своим пациентом, так как, по сути, он не лечил его, а по большому счёту — потакал его «болезни», как могли бы рассудить многие из его коллег.
Но, только убедив парня в своей лояльности и заинтересованности, а также в том, что не собирается его «лечить» или «упекать в психушку», он смог добиться от него доверия. А также подспудно считал, что если это и какая-то новая форма шизофрении, то пока её симптоматика весьма безобидна. Особенно после того, как ему удалось убедить Хироши, что «отсюда», имея доступ к всевозможным благам техногенной цивилизации, тот сможет больше «помочь» своему «второму я» там. К тому же здесь у него всё под рукой — книги, в том числе и манга, интернет, чертежи сооружений, инструкции и советы умудрённых опытом людей. Возложив на парня роль «ангела-хранителя» Учиха Шисуи, чтобы у Хироши не возникало желаний «соединиться» с тем-собой, Канагава искренне наслаждался происходящим в том мире и давал советы по воспитанию юных шиноби вместе со своими любимыми персонажами.
Профессор наблюдал, как Хироши снимает обувь, ветровку и садится на мягкое кресло напротив его стола. Движения парня были несколько резкими и дёргаными, выдавая расстройство.
— Что-то случилось, Хироши-кун? — мягко спросил Канагава. — Ты какой-то несобранный сегодня.
— Я… Нет, у меня проблем нет, — словно через силу улыбнулся тот. — Когда снятся такие сны, все проблемы, которые сопровождают нас в нашей жизни, кажутся слишком мелкими и не проблемами вовсе. Просто я шёл к вам и вспоминал… Кстати, я нарисовал Мину и Сэна, — Хироши протянул ему пару альбомных листков, выуженных из папки.
— Мина, это самая старшая девочка? — с интересом разглядывая портретный рисунок в цветном карандаше, спросил профессор. С листа тёмными глазами смотрела серьёзная девочка с чуть выбившимися из причёски слегка кудрявыми волосами, заплетёнными в боковой хвост. Немного вытянутое лицо с острым подбородком, упрямо сжатые губы, тонкий нос. Причёска была раскрашена тёмно-серым, цвета мокрого асфальта, с каким-то сине-фиолетовым отливом, а в качестве заколки нарисована красная роза.
— Да, та, которой десять лет и которая почти ничего не умеет по меркам шиноби. По мне, так эта девочка умеет намного больше многих моих одноклассниц. Она шьёт, как швейная машинка! А ей всего десять лет!
— Так они достали ткани или одежду? — он вспомнил, что в прошлую их встречу Хироши рассказывал о том, что кошки, у которых они гостили, согласились безвозмездно поделиться старыми вещами.
— Да, кое-что оказалось великовато, и Мина подшила, а так как няко-ниндзя не носят штанов, то она сделала из некоторых вещей шорты и брюки для ребят. Самое интересное, что Наруто, оказалось, тоже неплохо управляется с нитками и иголками…
— А это, я так понимаю, Сэн? — следующий рисунок изображал в полупрофиль мальчика с каштановыми волосами. Открытый лоб, коротко выстриженная макушка, а на затылке волосы были длиннее, почти до середины лопаток, и собирались в хвостик. На светлой коже россыпь веснушек. Золотисто-карие глаза, озорная улыбка, в которой ровно посередине отсутствовали четыре передних зуба, — он вспомнил, что мальчику лет шесть и у него как раз должны меняться молочные зубы.
— Ага, он из восточных Учиха. Его семья переселилась в Коноху позже, чем остальные, около двадцати пяти лет назад, после уничтожения Водоворота, из пограничного посёлка, который нынче не существует, где тоже жили Учиха. В нём намешано много кровей, в том числе и Узумаки, деревня которых была по другую строну Пролива Узу. Наверное, Сэн где-то на четверть Узумаки. У его матери тоже были такие волосы. Кстати, он по характеру более взрывной, что ли, чем остальные. Шисуи считает, что у Сэна, при должных тренировках и если того поместить в особое гендзюцу, может проявиться шаринган.
— Это интересно, — хмыкнул профессор. — А что это за особое гендзюцу?
— Ну… Вообще-то это секретная техника клана Учиха, — протянул с улыбкой Хироши. Но потом посерьёзнел. — Но, в общем-то, это что-то вроде «Цукиёми». Самые ужасные для тебя вещи показывают, заставляют бороться со своими страхами. Некоторые дети сходили с ума, поэтому её в клане запрещено показывать. Но многие всё равно это делали, либо вживую заставляли смотреть на смерти, пытки и так далее. Для того, чтобы воспитать сильных бойцов, и как можно раньше. Шисуи пока думает. Ему не хочется терять Сэна, но нужны сильные шиноби. Они слабы. А ещё у них кончается еда…
— Еда? — удивился переходу Канагава.
— Да. Шисуи рассчитывал, что той еды, которую он взял из Конохи, купил и запечатал в свитки, хватит на месяц, но после тренировок дети голодны, они тратят много сил. Они и так только дважды в день едят. Вот, только неделя прошла, а еда почти кончилась. Ещё дня на три лишь хватит. А получается, он выйти из замка не может, чтобы еды купить, потому что Итачи сейчас на миссии, чтобы денег заработать, и детей сильных послать не может, потому что их самих охранять надо, и за мелкими надо присматривать. Они поначалу тихие были, никуда из комнат особо не выходили, но за последние дни немного в себя пришли с тренировками, и он ещё говорит там с каждым, как вы советовали. Сейчас за всеми только глаз да глаз нужен. Саске, Наруто и Сэн в придачу уже весь замок Нэкомата облазили. А остальные тоже с ними хотят, бывает, следят за ними и теряются. В общем, Шисуи переговорил с Ракурэем, и тот разрешил им поохотиться в замковых угодьях. Хочет взять Наруто и Саске себе в помощники, потому что у Саске был опыт охоты с братом. Чтобы еды достать.
— Да, с такой толпой детей, особенно детей-шиноби, им будет нелегко… — глубокомысленно изрёк профессор.
— О, это ещё не все их проблемы на данный момент, профессор… — хмыкнул Хироши.
Глава 16. Охота пуще неволи
Шисуи вздохнул и посмотрел на шеренгу ребятни, которые все, как один, на него смотрели с выжиданием.
— Со мной идут Саске и Наруто. Мина, остаёшься за старшую. Не делайте ничего, за что нас могут попросить из гостей до весны. Итачи сейчас на важной миссии, так что я надеюсь на ваше благоразумие. Ну и, в крайнем случае, старайтесь не попадаться, вы же шиноби, в конце концов. Всем всё ясно?
Дети нестройно загомонили, и Шисуи снова вздохнул. А он ещё поначалу беспокоился, чего это все такие тихие. Не забыл, как однажды, пару лет назад, в бытность его чуунином, ему досталась миссия по охране младшего класса Академии шиноби.
Те собрались в свой ежегодный поход по окрестностям Конохи. Их в команде охраны было пятеро, детей двадцать. Вроде бы на каждого по четыре ребёнка, да ещё и трое учителей с ними пошли, но это была жёсткая миссия. Дети постоянно пропадали, где-то застревали, норовили упасть со скал, утонуть в реке, свалиться с деревьев. Ночью, бегая в туалет, попадали в расставленные ловушки, в общем, за три дня похода он практически не сомкнул глаз.
В основном, их с Итачи подопечные были поумнее и поспокойнее, да и большую часть времени их занимал тренировками Ракурэй-сан, но мальчишки всё равно мальчишки.
А его сестрёнка по своей безбашенности может и форы дать любому пацану, ладно, что Казуки как-то её уравновешивал и отговаривал от большинства рисковых предприятий на территории няко-ниндзя. Юмико жутко завидовала способности Узумаки к «ня-говору», и они с троюродным братом учили язык. Шисуи боялся, что самая мелкая, Нацуми, которая, по словам Мины, только начала разговаривать, в дальнейшем будет общаться только на «ня-говоре», потому что, слушая Юмико, вовсю занякала, коверкая слова по-кошачьи. А ободок с ушками снимала только на ночь и то после долгих уговоров, потому что «тоже хочет быть кисой».
Наруто и Саске за неделю обследовали весь замок в поисках его хозяина. Уж больно им хотелось посмотреть на Нэкомату-сама. Хоть иди и проси того припугнуть детишек.
Возможно, что это пойдёт кому-то из них на пользу. Шаринган со страху прорежется, например, у того же Сэна. Подвергать мальчика тому же «испытанию», что в своё время проделали с ним и Итачи их отцы, Шисуи не очень хотелось. Но сердце болело из-за того, что его дети в большинстве своём совершенно беспомощны и пока не справятся даже толпой с генином. Разве что Саске может подольше продержаться. А вот Наруто с запечатанным в нём девятихвостым демоном всё ещё не мог концентрировать чакру из-за того, что та почти вся уходила на поддержание печати, пусть и был после его младшего двоюродного брата самым старшим из будущих шиноби.
На днях Наруто исполнялось восемь лет, и Шисуи, по совету своего «второго я», решил как-то отметить этот праздник, чтобы отвлечь детей от горьких мыслей.
Днём все были заняты: тренировки, обучение языку и некоторым академическим предметам, которые он рассказывал ребятам постарше, домашние дела.
А вот вечерами и ночами…
Он прекрасно слышал, как они тяжело вздыхают, им снятся кошмары, иногда зовут родителей, плачут в подушки. Несколько раз Юи приходил к нему и ложился рядом, вцеплялся в одежду и, всхлипывая, говорил, что ему приснился страшный сон.
— Оябун, а мне брать с собой нэкотэ? — спросил Наруто, отвлекая Шисуи от размышлений о прошедшей неделе.
— Вряд ли у тебя будет ближний бой с кабаном или оленем, — с сомнением протянул он. — Вы мне нужны, чтобы помочь загнать, а потом освежевать тушу. Возможно, накопаете каких-то корней или найдёте побеги бамбука, чтобы было, что есть с дичью. Так что ты лучше возьми с собой кунай и верёвку с куском ткани, куда растения сложить.
— А я… почти никаких съедобных растений не знаю, — почесал затылок Наруто. Саске тоже выглядел несколько растерянно.
— Я знаю, Шисуи-онии-сама, — подала голос Мина. — Можно мне тоже с вами пойти? Мальчики мне помогут.
— Ладно, — прикинув полезность девочки, согласился он. — Сэн, Казуки, вы за старших. Присматривайте за Таро, Рензо, Юи и Нацуми. Юмико, ты тогда тоже идёшь с нами. Мама же учила тебя добывать съедобные грибы и растения?
— Да, нии-сан! — просияла сестра. Даже воспоминания об их матери не разрушило её хорошего настроения, но Шисуи чуть не прикусил язык, забывшись за общим грузом различных проблем.
— Мы вернёмся только к вечеру, — прикинул он. — Сходите на тренировку, а потом займитесь чем-то полезным. Ясно?
— Да, онии-сан! — хором ответили Казуки и Сэн.
— Шисуи-няя-сан! — вдруг уткнулась в его колени Нацуми. — Ня уходи! Нацуми-нян грустня без тебя-ня!
Шисуи с трудом поборол в себе желание использовать шуншин, чтобы скрыться и подождать детей за воротами, и, присев, взлохматил топорщащиеся волосы малой.
— Мы придём и поиграем с тобой, Нацуми-чан. Позже, — полуторагодовалая девочка обняла его шею.
— Возращайня скорее-ня, няя-сан.
— Выдвигаемся, — скомандовал Шисуи своей разношёрстной команде.
* * *
Лес, в котором им разрешили охотиться, изобиловал разными следами. Но среди кабаньих, оленьих, заячьих следов попадались и отпечатки хищников.
— Саске, будь бдителен, — снимая пропускной ободок с ушками, напомнил о безопасности Шисуи. Дети последовали его примеру и убрали свои «пропуска» в рюкзаки.
Как он недавно выяснил у Ракурэя, няко-ниндзя выдают «няскировку» для того, чтобы всем в их замке было понятны намерения челоняков — «поиграть в котят», и вовсе не думают, благодаря этим ушкам, что перед ними настоящий кот или кошка. Но, насколько Шисуи помнил по своему детству, някониндзя очень успешно притворялись, наверное, в душе хихикая над такими доверчивыми людьми, которые к тому же тоже — будущие шиноби. А вот с челоняка без «пропуска» могут спросить по всей строгости и без жалости.
— Ты старший в группе, — продолжил Шисуи инструктировать Саске. — И у тебя больше опыта в охоте. Охраняй девочек, пока они будут искать съедобные растения. Если что — сразу залезайте на деревья и кричите.
— Понятно, — сжал губы его младший двоюродный брат. — Я не подведу.
— Наруто, ты идёшь со мной, — решил разделить закадычных друзей Шисуи, да и отчего-то вспомнилась удачливость Узумаки, показанная в том аниме из сна, которую ему захотелось проверить. Растения-то и так наберут, а вот с дичью могут быть проблемы. Голодать или сидеть на одних кореньях совершенно не хотелось.
— Есть, оябун! — чуть не подпрыгнул Наруто, растянув свою ослепительную улыбку от уха до уха.
— Постарайтесь не уходить слишком далеко в лес и не заблудиться. Идём, Наруто.
Узумаки засеменил за ним.
— Шисуи-сан, а ты научишь меня распутывать следы? — стоило отойти на пару сотен метров, как тот подал голос.
— Для начала тебе надо научиться их замечать, — терпеливо стал объяснять Шисуи. — Видишь, там, на дереве, содрана кора и висят небольшие клочки шерсти, которые ещё не унёс ветер? А возле лужи чёткий след копыта… Это значит, что недавно тут прошли олени, — он поднёс палец к губам и прислушался.
В паре десятков метров раздавался тонкий хруст и фырканье.
Голубые глаза Наруто округлились, мальчик кивнул и бесшумно упал на землю, прислушиваясь, а потом показал пальцем на северо-восток. Шисуи согласно кивнул, направление было верным.
— Молодец, — одними губами сказал и показал привычным жестом знак «жди здесь».
Наруто, кажется, понял и кивнул.
Обучать молодняк охоте можно было тогда, когда проблема еды не стояла так остро, поэтому Шисуи продолжил охоту в одиночку, взобравшись на дерево и быстро добравшись до поляны, где щипало траву небольшое оленье семейство.
* * *
Шисуи поверил в счастливую звезду Узумаки. Он освежевал олениху и свистнул Наруто, чтобы тот шёл к нему. Мяса должно было хватить на несколько дней. Они вдвоём разделали тушу, и Шисуи, облепив несколько кусков мяса травой, решил запечатать его в свитки сырым, чтобы сварить суп или использовать в дальнейшем для другого блюда. А остальное они оттащили на шкуре к поляне, где оставили остальных, и решили испечь на костре, чтобы запечатать приготовленным. Наруто обстоятельно подошёл к возложенной на него задаче и, пусть и капал слюной от умопомрачительного аромата, разлившегося в округе, внимательно приглядывал за тем, чтобы всё прожарилось равномерно.
Через некоторое время Шисуи почувствовал знакомую чакру, и к нему с дерева спрыгнул Итачи, вернувшийся с миссии.
— Вкусно пахнет, — его двоюродный брат покосился на костёр, сглотнув, и присел к нему, — решил проверить, кто тут что готовит.
— Скоро поедим, — пообещал Шисуи. — Ну, рассказывай. Как всё прошло? Как миссия?
— На миссии проблем не было, — отчитался Итачи. — Заплатили хорошо. Кстати, когда расплачивался со Старой Кошкой, та сказала, что, наконец, появились новости из Конохи. А ещё на миссии я узнал кое-что очень интересное. Меня ищет некая организация «Акацуки», чтобы сделать какое-то там предложение…
— Шису-у-и-и-и!!! — внезапно раздался крик Юмико, и они с Итачи вскочили и побежали на вопли сестры.
Глава 17. Додзюцу клана Учиха
Итачи прыгал по деревьям кошачьего леса следом за старшим братом, который, если судить по движению его чакры, о чём-то напряжённо размышлял. Крик Юмико повторился:
— Ши-и-су-у-и-и!
Но тот остановился и сделал несколько знаков, которыми пользуются АНБУ, сообщив, что они приближаются незаметно и изучают ситуацию, вмешиваясь лишь по его команде.
Итачи вспомнил тот разговор, который случился до того, как он ушёл на миссию, раздобытую Старой Кошкой, они с Шисуи говорили о том, что детям нужно стать сильнее. Постоянной опекой их техники лучше не сделать и в какой-то момент может случиться что-нибудь или, ещё хуже, кто-нибудь, когда они помочь не смогут.
В данном случае все ребята, включая его брата Саске, очень слабы, а они с Шисуи, как старшие, должны ещё и обеспечивать свою новую «многодетную семью». Да и то, что им необходимо скрываться, у них не было постоянного пристанища, многих необходимых вещей, денег, еды и снаряжения, тоже не плюс.
С места, откуда доносились крики, Итачи почуял неприятный запах палёной шерсти и понял, что Саске, скорее всего, использовал их клановую технику огненного шара, которой научился в шесть лет, желая получить похвалу отца.
Следы рассказали, что на собирающих у ручья всякую съедобную растительность детей напал зверь. Девочки забрались на дерево, белёсые царапины на коре которого свидетельствовали, что зверь пытался до них добраться, но не смог. Теперь Мина и Юмико сидели на толстой ветке и звали Шисуи.
Подпалины на деревьях говорили о том, что Саске напал на зверя со спины, отвлекая от девочек, и хищник ринулся на его младшего брата.
Они побежали по следам, и, в четырёхстах метрах от первой поляны, нашли ещё одну. Там увидели вполне невредимого Саске, разве что сильно испачканного. Рядом лежала туша весьма здоровой и зубастой твари, похожей на волка и собаку одновременно. У зверюги была полосатая коричнево-жёлтая шкура и чёрная гривастая холка. Видимо, местная хищная фауна кошачьего измерения.
Шисуи покрутил головой, поймал лист, принесённый осенним ветром, и показал знак иллюзии. Итачи понял без слов и кивнул: детей надо делать сильнее и осмотрительнее. Старший брат кивнул в сторону, в которой остались Мина и Юмико, и скрылся в шуншине. Вскоре оттуда раздались жуткие крики. А Саске, встрепенувшись и всё ещё сжимая кунай, побежал сломя голову туда, где оставил девчонок, не замечая усилившегося ветра и поднятых им с земли листьев. Итачи последовал за младшим братишкой, думая о том, что дети уже готовы, настроены, в их телах бушует адреналин. Они достаточно привязаны друг к другу, особенно Саске и Юмико, поэтому очень вероятно…
Когда было возможно, Итачи с помощью своего шарингана следил за манипуляциями Шисуи и учился. Тот всегда лишь немного искажал реальность, но обычно делал это филигранно. Как, например, тогда, когда обманул его в день своей «смерти», с той подменой глаза. Но итогом стал пробудившийся Мангекё Шаринган и приведение плана по спасению детей в жизнь. Итачи не обижался и не злился из-за этого на старшего брата, он понимал необходимость того обмана и надеялся, что дети тоже поймут.
— Саске! — в два голоса закричали девочки на весь лес. — Саске! Не-ет!
— Юми! Мина! — Саске выбежал на поляну и замер, также как замерли у подножия деревьев будущие куноичи. Все дети попались в гендзюцу Шисуи, в котором снова переплелись правда и вымысел. Довольно печальный вымысел, если судить по искажённым и заплаканным лицам.
Подхватив застывшего Саске, Шисуи кивнул на рухнувших на колени Мину и Юмико и скрылся.
Итачи подошёл к плачущим, всё ещё находящимся в гендзюцу девочкам и влил в каждую немного своей чакры.
— Итачи-нии-сан! — уткнулась в него Юмико, и даже Мина вцепилась в рукав. — Саске… Саске… он… его… Он спасал нас… а потом… — глухо зарыдали обе.
— Направь чакру к своим глазам, — приподнимая подбородок Юмико, попросил Итачи.
Он знал, что та уже неплохо управляется с чакрой, у двоюродной сестры уже получался огненный шар, правда, не такой большой, как у Саске или у него, в её возрасте. Глаза Юмико покраснели, и в пробудившемся шарингане чернела одна запятая томоэ.
— Ой, Итачи-онии-сан, мне глазам больно, — пробормотала Мина, и Итачи увидел, что у Мины тоже появился шаринган.
На такую удачу они с братом и не рассчитывали! Всё-таки многое упущено в тренировках старшей из девочек, Мина старалась, но не могла почувствовать свою чакру. Итачи подумал, что похоже, за те дни, когда его не было, упрямая и целеустремлённая девочка успела сделать успехи.
— У вас проявилось клановое додзюцу, — констатировал он. — Не волнуйтесь, мы подоспели вовремя, и Саске жив. Что произошло? — Итачи не был в курсе, что показал будущим куноичи Шисуи, но предположил, что что-то с гибелью его братишки.
— Мы собирали корни лотоса и водяные орехи, — сказала Мина. — Саске нашёл недалеко дерево хурмы и решил набрать немного тех плодов, которые поспели. А потом на нас напал огромный зверь, похожий на большую горбатую собаку. Мы с Юмико, как и сказал нам онии-сама, забрались на дерево. К нам вернулся Саске и хотел напугать её огненным дзюцу. Он опалил зверя, и тот погнался за ним. Мы стали звать на помощь, а потом на поляну снова выбежал Саске, и зверь напал на него со спины, повалил и, схватив зубами, унёс в лес. Мне показалось, что Саске… Что его…
— Ясно, — цыкнул Итачи, досадуя, что Саске самонадеянно решил справиться с незнакомым и опасным зверем в одиночку. Да ещё и оставил девочек. А вдруг это было бы просто отвлекающим манёвром со стороны врагов? Большинство животных боятся огня, но, видимо, эта зверюга к таким не относилась. Саске надо было забраться на дерево и повторно использовать огненный шар… Итачи решил, что ещё поговорит с младшим братом о его действиях.
— Давайте всё соберём и пойдём к Наруто, Саске и Шисуи.
* * *
Вечером, когда они нашли друг друга в лесу, поели, собрали и запаковали в свитки приготовленную еду, Итачи поинтересовался у младшего брата, что тот увидел в иллюзии.
— Я… Услышал, как кричат Юмико и Мина, а когда вернулся, то увидел, что там появились такие же звери и… — Саске помрачнел.
— Твоя ошибка была в том, что ты забыл о возложенной на тебя задаче и приоритетах. Подумай и скажи мне, какие ещё были решения в этой ситуации.
Итачи смотрел на насупленного и задумчивого брата. Второго томоэ у него не появилось, и это, наверное, было бы слишком большой удачей, особенно если учесть, что шаринган Саске пробудился чуть больше недели назад. Но всё-таки иллюзия Шисуи заставила Саске серьёзно задуматься.
Они вернулись в замок Нэкомата и, покормив оставшихся детей, собрались тем же составом, что и в самом начале. Нацуми, Юи и Рензо остались одни под присмотром клона старшего брата, который, как оказалось, пообещал детям поиграть.
— У Итачи новости из Конохи, — сказал Шисуи притихшим ребятам и кивнул ему.
— Я хочу рассказать, что Шимура Данзо, который отдал мне приказ уничтожить наш клан, мёртв. Сейчас на одной из окраин деревни, там, где была одна из баз АНБУ Корня, появилось огромное дерево, поглотившее его тело. Официальная версия гласит, что это были происки врага Конохи и бывшего ученика Сарутоби Хирузена — Орочимару. Но Третий и старейшины решили, что Данзо не справился с наследием Первого Хокаге, и приживлённое им когда-то с помощью Орочимару ДНК вышло из под контроля. И только мы с Шисуи знаем, что скорее всего произошло на самом деле.
Взглянув на Саске и остальных, заинтересованно на него смотрящих, он продолжил.
— Перед тем, как он попытался убить Шисуи, Данзо, как он думал, забрал у вашего старшего брата глаз с шаринганом.
Дети ахнули.
— Шисуи удалось обмануть его, и Данзо сам приживил себе глаз с запущенной программой уничтожения. За что и поплатился.
— Мы не собираемся забывать о том, кто виноват в смерти нашего клана. Мы отомстим, — тихо, но твёрдо произнёс Шисуи. — Мы хотим, чтобы души наших родителей и родственников в Чистом мире были успокоены и смогли переродиться. А мы сможем начать новую историю нашего клана. С чистого листа. С чистой душой.
— В Конохе считают, что весь клан Учиха был уничтожен Учиха Обито и никто не выжил, — добавил Итачи. — Так что охоты за нами не будет, но до поры до времени надо быть крайне осторожными.
* * *
— А теперь рассказывай, что узнал про «Акацуки», — после того, как дети ушли из комнаты, спросил Шисуи.
— Я, как ты и попросил, на задании использовал маску, не показывая своего лица и не раскрывая своего имени. В одной из наёмничьих таверн услышал, что говорят про меня. Подсел к одним нукенинам из Облака. Расспросил, внушив, что я их хороший знакомый. Оказывается, некая влиятельная организация, не принадлежащая ни к одной стране, которая называет себя «Акацуки» — «Рассвет», собирает сильнейших шиноби для каких-то непонятных делишек. А некий их Лидер приглашает под своё крылышко Учиха Итачи, который вырезал свой клан и сбежал из Конохи.
— Значит, либо они не знают о новостях из Конохи, либо считают, что ты всё это провернул в одиночку и подстроил свою смерть, грамотно подчистив следы. И, кстати, в тех моих… видениях… — словно с трудом выговорил Шисуи. — Присутствовали «Акацуки», в них ты вступил в ряды их организации, скорее всего, потому, что деваться было особо некуда, и продолжал своё служение Конохе, ты шпионил за этой угрозой селению. Там же среди них и небезызвестный нам Орочимару, который спит и видит, как заполучить додзюцу клана Учиха. Лидер у них из Аме, но с каких-то пор за ниточки там дёргает один твой знакомый. Догадываешься кто?
— Учиха Обито? — мгновенно сообразил Итачи.
— Ага. Такой вездесущий дядька, — хмыкнул Шисуи. — За каких-то десять лет со своей смерти успел столько всего… А ведь, когда он «умер», двенадцать только было и шаринган всё никак не проявлялся. Я про него деда Саваду спрашивал, говорил, что считали, что его мать на стороне нагуляла, словно и не Учиха был. Трусоват, слабоват, врал постоянно просто так, да ещё и опаздывал всё время…
— И что же нам делать? — хмыкнул Итачи, осознав разницу между тем, что помнил дед Савада, и тем человеком, с которым он договорился об уничтожении клана Учиха.
— Думать, брат, хорошо думать…
Глава 18. Наследство Узумаки
— Сегодня у Наруто день рождения, — утром за общим завтраком объявил Шисуи, и Наруто чуть не поперхнулся взятым в рот куском жареной оленины.
Для него это было новостью. Нет, он, конечно, уже год знал о дате своего рождения. После поступления в Академию шиноби, когда он ненадолго получил свои документы на руки, то первым делом изучил их, пытаясь найти имена своих родителей. Но единственное, что обнаружил, это то, что его день рождения совпадает с днём деревенского траура, в который его почему-то шпыняли больше обычного и который он старался пересидеть где-нибудь в тихом месте, не желая встречаться с подвыпившим населением в не самом хорошем расположении духа. Теперь, в свете открывшегося о его природе, по крайней мере, повышенная агрессия коноховцев в этот день стала ему понятна.
— Тебе исполнилось восемь лет? — улыбнувшись, спросила Мина.
Наруто кивнул в ответ.
Два дня назад, на их охоте, у Мины появился шаринган, и девочка сделала мощный рывок на тренировках. Старшая из девочек Учиха стала видеть движения, которые раньше от неё ускользали, чётко попадать в цель при бросках оружия, ей ещё не хватало скорости, но мастер Ракурэй утешал её тем, что со временем всё придёт.
Кот-сэнсей часто перемешивал их на тренировках, чтобы они совершенствовались и могли подстроиться под манеру боя друг друга. Так что Наруто мог сказать, что у Мины возросла сила и точность ударов. Юмико, которая тоже вернулась из леса с шаринганом, также уже побывала с ним в паре. И её сила выросла, но не столь заметно, как у Мины, потому что Юмико и так обучалась с детства на шиноби и многое умела, была бесхитростна, напориста и довольно сильна, но при всём этом у неё, в силу возраста, слишком быстро заканчивалась чакра.
Казуки, который раньше был на уровне Юмико, заметно «отстал» от своей троюродной сестры, а вчера вечером поделился с Наруто по секрету, что тоже хочет «сходить в лес». Вот только Итачи, который это услышал, сказал, что когда чего-то ждёшь, то может ничего не получиться.
— Поздравляю, Наруто, — подал голос Саске, сидящий рядом, пихнув его в плечо.
Покосившись на друга, Наруто, смутившись, улыбнулся. Он решил, что с сегодняшнего дня удвоит свои тренировки, чтобы не стать отстающим среди молодых Учиха, потому что Саске тоже стал намного сильнее, чем был в Конохе. Друг и так его постоянно побеждал, но он изо всех сил старался угнаться за ним. И, в глубине души, очень боялся, что со временем, если он останется на прежнем уровне, Саске разонравится с ним дружить.
— Поздравляю, — улыбнулся ему Казуки, Юмико, сидящая рядом, улыбнулась и кивнула, присоединяясь к поздравлению, остальные тоже нестройно начали поздравлять.
Наруто почувствовал, что краснеет от смущения и удовольствия.
— Это тебе, — распечатал из маленького свитка пару когтей-нэкотэ и небольшой арсенал кунаев и сюрикенов Итачи. И Наруто чуть не прослезился. Ему ещё никогда не делали подарков на день рождения.
— Эти нэкотэ сделаны из чакропроводящего металла и имеют специальные крепления, которые можно расширять, чтобы ты мог использовать и позже, когда вырастешь. Думаю, лет до двенадцати они тебе точно прослужат, — пододвигая к нему вновь запечатанный свиток с оружием, сказал Итачи.
— Благодарю вас всех, — выдавил Наруто, прижимая к груди подаренный свиток.
— После завтрака я научу тебя, как запечатывать и распечатывать свитки, — сказал Шисуи.
— А можно мне тоже этому поучиться, онии-сама? — спросила Мина, с надеждой посмотрев на Наруто.
— И я не умею, — сказал Сэн. — Наруто, можно мне с тобой поучиться?
— Конечно, — удивился он, смущённо потерев затылок.
— Ешьте, — прервал их Шисуи. — Набирайтесь сил для тренировки. Всех всему научим.
* * *
Распечатывание и запечатывание свитка далось Наруто быстрее, чем Сэну и Мине, и Шисуи, словно заинтересовавшись этим, показал и рассказал ему, как создаются такие свитки.
По краю бумаги, сделанной из особого дерева, которое поглощает чакру, наносится специальная вязь печати, которая преобразует пространство свитка для его дальнейшего использования. Та впитывается в бумагу и невооружённым взглядом не видна, поэтому такие свитки, чтобы не перепутать, особенно тем, кто не владеет шаринганом, обычно маркировали.
Это, по словам старшего Учиха, умели делать почти все шиноби уровня чуунин и выше. Но и Шисуи со своим шаринганом, как тот признался ему, не мог сделать продуктовый свиток, который, как оказалось, отличается от того, где можно хранить одежду, оружие, деньги и другие непортящиеся неорганические предметы. Шисуи сказал, что поэтому ему пришлось закупить у фуин-мастера свитки для продуктов, а вот свитки для оружия они с Итачи умели создавать сами.
— Клан Узумаки славился своими мастерами фуин-дзюцу — искусства печатей. С помощью печатей такие мастера могли создавать барьеры, защиту одежды, улучшать свойства собственного организма, запаковывать в свитки большие объёмы, и, чем выше класс мастера, тем больший объём вмещает его свиток на одинаковой по площади бумаге. Даже запечатывали различные стихии, например, огромное количество воды, чтобы той мог воспользоваться шиноби, владеющий этой стихией, в засушливом районе боевых действий. Многие вещи, которые через много лет кажутся чем-то невероятным и невозможным… — всё это Наруто слушал, открыв рот.
— Сейчас, после того, как скрытая деревня Водоворота, Узушиогакуре, сгинула во второй мировой войне, а остатки клана Узумаки погибли восемь лет назад при нападении Лиса, очень много из тех знаний утеряно. Да не особо-то и раскрывалось. Я, да и все остальные шиноби Листа, из фуин-техник знаю лишь необходимый минимум. Как делать пространственные свитки хранения оружия. Как сделать взрывные печати, и то в теории, потому что в Конохе этим занималась служба интендантов. «Каварими» — техника замены, для которой нужна печать-маячок. Ну и в АНБУ нас обучали некоторым барьерам, для выполнения большинства которых нужна команда из трёх и более человек. А дополнительно… как-то не представилось возможности чему-то научиться.
— А я?! Я могу этому научиться? — воскликнул Наруто. Рассказ Шисуи всколыхнул воспоминания и его мечты, когда, будучи в приюте, а потом и проживая в одиночестве, он хотел, чтобы его усыновили, нашлись его родители или родственники. А выходило, что демон или он сам в момент своего рождения убил всех тех, кто мог бы это сделать.
Шисуи, казалось, крепко задумался, и Наруто занервничал, что старший Учиха откажет ему в просьбе, но тот улыбнулся:
— Да, я могу научить тебя тому, что умею. Не знаю, правда, что из этого выйдет… Для меня это было простым запоминанием, так сказать, без какого-то внутреннего понимания сути фуин-дзюцу. Но я тут вдруг подумал, что знания твоего клана всё-таки должны где-то быть. У нашего клана есть своя секретная библиотека с различными техниками, которые мы собирали у врагов и которыми могли обмениваться с другими кланами. Или использовать сами. А также секреты шарингана и наших клановых дзюцу. Думаю, что где-то должна быть и библиотека клана Узумаки, если и не вся, то всё равно эти знания точно должны принадлежать тебе. Наша библиотека в своё время была защищена кланом Узумаки особым барьером, через который может пройти лишь тот, в чьих жилах течёт наша кровь, но и чистокровный Учиха ничего не сможет вынести из кланового хранилища, только внести и только запомнить. Уж если библиотека нашего клана так закрыта, то, думаю, что где-то на территории Конохи, скорее всего в бывшем квартале Узумаки, есть нечто подобное.
— В Конохе есть квартал Узумаки? — изумился Наруто.
— Да, после гибели клана туда никто не мог войти из-за особого барьера. В АНБУ также следили, чтобы ты не ходил туда, — рассеяно кивнул своим мыслям Шисуи. — Потому что, скорее всего, ты сейчас единственный, кто сможет пройти через тот барьер. Все попытки проникновения канули втуне. Но, насколько я знаю, если исходить из свойств барьера в нашей библиотеке, при желании можно провести кого-то внутрь, не из клана, я имею в виду… Скажем, мать Казуки — Учиха не по крови, а я слышал как-то, что она ходила с их отцом в библиотеку клана, и они подыскали несколько подходящих ей водных техник…
— Но почему тогда никто не пошёл со мной в квартал Узумаки? — быстро сообразил Наруто. — Взяли бы меня за руку и…
— Для этого тебе надо было бы искренне желать, чтобы человек, сопровождающий тебя, мог войти. Ты должен был дать своё разрешение на это… Доверять этому человеку. Возможно, что Хокаге и старейшины не могли определиться с этим «доверенным лицом». К тому же если знания невозможно вынести и переписать, оставалось бы их запомнить, например, с помощью шарингана, но Учиха не доверяли… — Шисуи снова о чём-то крепко задумался и погрустнел.
Наруто, при упоминании Хокаге, тоже задумался. Мог ли старик Третий стоять за всем этим? Тот хорошо к нему относился, давал денег, чтобы он мог жить. И тут же невольно вспомнилось отношение остальных, особенно когда он пытался что-то купить на эти деньги. Если бы ему давали продуктами… Саске спокойно покупал еду на эту же сумму и намного больше обычного. А если за ним, как сказал Шисуи, постоянно следили, то почему не защищали, или, хотя бы, не покупали ему еду и одежду, чтобы он не голодал?
Непоколебимая уверенность в Третьем дала трещину.
А ещё Наруто до зуда в кулаках захотелось научиться всем фуин, которым только возможно, чтобы не быть обузой для нового клана Учиха. Чтобы защитить и в случае опасности помочь своим новым друзьям.
Глава 19. Разговоры и тренировки
Итачи проснулся от чьего-то присутствия рядом. Многолетний опыт и чутьё подсказали, что бесшумно вошедший человек не испытывает жажды крови и не имеет злых намерений, поэтому он справедливо подумал, что кто-то из детей снова пришёл в их со старшим братом комнату.
К Шисуи часто приходил Юи, самый младший мальчик. Днём тот держался, даже иногда робко улыбался, на тренировках очень старался и для своих трёх лет был уже прилично развит, правда, почти всё время молчал. Но ночью, когда никто не властен над мыслями и страхами, часто приходил и безмолвно стоял в их комнате, пока Шисуи не просыпался и не укладывал его рядом с собой. Пару раз, в самом начале их жизни у няко-ниндзя, приходил паренёк чуть постарше — Рензо. Но потом, после разговора с Шисуи, как-то успокоился и оставался спать у себя.
Потом Итачи вспомнил, что Юи уже пришёл, и, в подтверждение, услышал тихое сопение, которое вторило дыханию старшего брата. Он открыл глаза, с удивлением обнаружив возле кровати Саске, который к тому же довольно успешно скрывал свою чакру. Именно поэтому Итачи подумал о самых младших, у которых и чакры пока в достаточном количестве, чтобы её распознать, не было.
Приподнявшись, он активизировал шаринган, чтобы лучше рассмотреть сосредоточенное лицо младшего брата.
— Что не спишь, отото? — прошептал он, вставая с дивана.
Саске в ответ пожал плечами и тихо вздохнул, продолжая мяться. Почти сразу после того разговора о смерти родителей Итачи ушёл на миссию, которую раздобыла Старая Кошка, а когда вернулся, то навалились разные дела. Он вспомнил, что только отчитал брата по приходу, и больше они не разговаривали.
— Пойдём, — коснувшись плеча Саске, позвал Итачи за собой.
Брат бесшумно последовал за ним. В детской комнате было тихо, и Итачи мимоходом порадовался, что больше никто не плачет в подушки.
Они вышли в коридор и завернули на небольшой балкон.
— Прости, совсем забегался, — начал он разговор, присаживаясь на парапет и облокачиваясь о стену. Саске, подумав, занял такое же положение, зеркально отражая его позу.
— Я подумал над твоими словами, — потупив взгляд, сказал младший братишка. — Насчёт приоритетов. Ты был прав. Мне следовало оставаться с Миной и Юми… А я хотел разобраться с этим странным волком, чтобы доказать себе, что я сильный и справлюсь.
— Но, с другой стороны, кто не делает ошибок, тот на них не учится. И, если ты можешь это исправить, то ошибкой не считается, — лукаво улыбнулся Итачи. — А так у девочек пробудилось додзюцу… Всё не так плохо. Просто аники преподал тебе урок на будущее. Верю, что в другой раз ты будешь осмотрительней и продумаешь все свои действия… И сможешь защитить тыл без урона для атаки.
— Я постараюсь, — коротко улыбнулся Саске, тут же скрывая свою радость за серьёзным выражением лица, и Итачи снова подумал, что его младший братишка как-то быстро повзрослел.
Он вздохнул и подумал, как бы самому воспользоваться своим же советом. Вечно скрываться от могущественной организации не получится, а если те прознают про его «тылы»… Его новая семья может быть в большой опасности. Пока они скрываются в другом измерении, но весной, когда срок соглашения с Нэкоматой истечёт, будет сложно.
— Как ты, Саске? — посмотрев на возрастающую тонкую луну, спросил Итачи. Язык не повернулся сказать «без мамы и отца», но младший брат, кажется, понял его.
— Я… Всё в порядке, нии-сан. У меня есть ты. Братец Шисуи, Наруто, Юми, Казуки, Мина, Сэн, мелкие. Если бы я остался один… Мне не хочется об этом думать, — замолчал Саске, тоже рассматривая небо.
— Идём спать… — предложил Итачи, но услышал странное урчание и увидел горящие зелёным светом два глаза.
— Непонямяу, — раздалось возле входа на балкон, — челоняки что-ня делонят здесь-ня?!
Итачи сообразил, что они с братом вышли без «няскировки».
— Саске, хенге! — скомандовал он, делая на голове теневые белые ушки и заграждая собой брата. Тот не растерялся и с мягким «пух» выполнил преображение себя-с-ушками.
— Няпровести меня! — возмущённо уркнул довольно большой серый пушистый кот, на задних лапах оказавшийся на полголовы выше Итачи и закрывающий собой выход. — Чужаки-ня челоняки!
Конфликтовать с хозяевами замка было не с руки. И Итачи раздумывал, что же делать. Обмануть иллюзией? Но няко-ниндзя сами используют гендзюцу, и, кроме того, он не знал, как можно воздействовать на них. Сколько чувств у кошек? Как они их воспринимают? Когда он «побеждал» их с помощью шарингана с тремя томоэ, то был абсолютно уверен в своей победе. Как выяснилось, кошки сами легко его обманули. Прыгать с балкона? Внизу ледяная вода, да и лететь вниз метров сорок. Насчёт себя он был уверен, но Саске… Очень тесно для боя. Да и…
— Саске, на спину! — скомандовал Итачи, принимая решение ретироваться и избежать стычки.
— Няуйдёте! — сощурились светящиеся в темноте глаза. Но когда Итачи уже был готов спрыгнуть вниз с братом за плечами, глаза кота удивлённо расширились, няко издал короткий мявк и оглянулся. Точнее, сделал шаг вперёд и провёл хвостом, за который уцепилась Нацуми. Итачи только выдохнул, углядев на девочке ободок.
— Киса ня! — улыбнулась та. — Ня Няцуми! Киса, нявай няграть!
Не успев удивиться, что делает малышка одна в коридоре ночью, Итачи заметил за её спиной Наруто, который держал два ободка в руках.
— Ня? — удивился кот, аккуратно отцепив от себя девочку. Наруто тем временем бочком, бочком, пока пушистый представитель семейства кошачьих был занят Нацуми, прошёл к ним и отдал им ушки.
— Мы-ня до уборняй шли-ня, — пояснил Узумаки. — Нэкомата-сама нязволил ням пожить-ня у няго. Эти-ня челоняки няши, — указал Наруто на них с Саске. — Нябыли няскировку.
— Ненябывайте, — строго сказал кот, сразу как-то расслабившись. Горящие в темноте глаза перестали светиться так сильно. Потоптавшись, серый ниндзя ушёл с балкона, напоследок махнув хвостом и пощекотав Нацуми щёку.
— Нявстречи, Киса, — хихикнула девочка.
Итачи еле сдержал улыбку. Задумавшись о проблемах будущего, он совсем забыл о насущном, и сам чуть не влип на ровном месте, вместе с братом. Мысленно пожурив себя за расслабленность и отсутствие бдительности, Итачи скомандовал:
— Мигом до уборной и всем спать!
* * *
— Итачи, думаю, нам пора опробовать твой новый Мангекё Шаринган, — отправив детей на тренировку, сказал ему Шисуи.
— Мой Мангекё? — переспросил Итачи.
— Да, — кивнул старший брат. — Ты же сам читал в библиотеке. Если судить по рисунку твоего Мангекё, особыми свойствами его будут техника великой защиты — «Сусаноо», образованная от объединения техник «Цукиёми» и чёрного пламени «Аматерасу».
— А у тебя «Кото Амацуками»? Кроме высшей иллюзии «Цукиёми» и её разновидностей?
Вообще «вызнавать» о чужих способностях было не принято, но Итачи всегда было интересно. Шисуи в ответ покачал головой:
— «Кото Амацуками» редкая особенность по нашей линии. Последний раз встречалась около девяноста лет назад у Таджима Учиха, отца Мадары Учиха, основателя Конохи. Согласно записям в библиотеке клана, её можно использовать лишь раз в десять лет, каждым из моих глаз. Техника требует определённой чакры, которая копится это время. Мой правый глаз владеет техникой обжигающего безумия «Хоори», для которого мне достаточно лишь увидеть врагов. А в левом — «Цукиёми» — перемещая сознания противника в созданный внутренний мир с контролем его состояния и времени пребывания бесконечно долго. Объединение обоих глаз, у меня даёт технику «Кагуцучи». А вот с твоими «Аматерасу» и «Цукиёми» должно получиться «Сусаноо».
По этой причине, например, объединённую технику глаз не может использовать наш вездесущий дядюшка Обито, так как он подарил один из своих шаринганов Хатаке Какаши. И думаю, что у него в обоих глазах «Камуи», с объединением которых он был бы вообще непобедим… Впрочем, не знаю, как всё было, если бы он остался с обоими глазами, и они развивались совместно.
— А так один из глаз с техникой «Камуи» достался Какаши-сэнпаю… — хмыкнул Итачи. — Может быть, это было что-то вроде «главной» способности по их линии? Как по нашей — способность к «Цукиёми». Значит, думаешь, что у меня чёрное пламя «Аматерасу»? Как его запустить?
За разговором они добрались до выхода из замка и побежали в лес.
— Уверен в этом, — хмыкнул Шисуи. — Просто направь всю свою чакру к одному из глаз… И посмотри на что-нибудь ненужное…
* * *
Ночью, после дня тренировок, когда они чуть подравняли кошачий лес, сделав в нём пару новых полянок, и весьма удачно спугнули кабана, который, на радость их семейству, был аппетитно прожарен до хрустящей корочки «адским пламенем», Шисуи сказал ему:
— Используй свой Мангекё только в крайних случаях. У меня он всего два года, а я начал слепнуть…
Глава 20. Опасное задание
— Ня что, вы нятовы? — пропищал рыжий котёнок с чёрным ухом и чёрным же «пиратским» пятном возле глаза. Саске кивнул, бросив взгляд на свою «команду мечты»: Мину, Наруто, Юмико, Казуки. Ребята сосредоточенно кивнули ему в ответ. Сэн и остальные мелкие, в том числе и котята помладше, чем их соперники, стояли за чертой, «болея» и подбадривая.
Они познакомились с пятёркой Зеро, того самого рыжего с пятнами молодого няко-ниндзя, два месяца назад. Те пришли на службу и на обучение к их мастеру Ракурэю, чтобы впоследствии присягнуть Нэкомата-саме. Привёл их, как ни странно, его знакомый серый котяра, с которым Саске вместе со старшим братом «познакомился», если можно так сказать, той ночью, когда они вышли «прогуляться» без «няскировки». Тот отсутствовал в замке больше полугода, набирая и попутно тренируя молодых котов и кошек, и вернулся с теми как раз в день их знакомства.
С тех пор они тренировались вместе с Зеро и остальными, и сегодня было что-то вроде очередного зачётного командного соревнования.
— Нястарт! Внямание! Мярш! — скомандовал им серый наставник, Тэкиноину-сан, и они побежали каждый в свой ход лабиринта, внутри которого их ждал мастер Ракурэй. Целью игры на этот раз было захватить у чёрного кота-сенсея «секретный свиток».
— Осторожно! Тут куча ловушек! — напомнил Саске, активируя шаринган. — Наруто, ты справа, Мина — слева, Казуки, замыкаешь. Мы с Юми впереди. Девочки, пока не используйте додзюцу, экономьте чакру.
Из соседнего коридора раздался раскатистый мявк.
— Похоже, кто-то из команды Зеро попал в засаду, — пробормотала Юмико.
Они осторожно крались по коридору. Каждый раз вид тренировочного лабиринта и его повороты казались новыми, всё из-за особых способностей кошек к гендзюцу и иллюзиям. А мастер Ракурэй, вместе с серым наставником котят — Тэкиноину-саном, устраивали множество неприятных сюрпризов: провалов, западней, засад врагов, ловушек с оружием, правда, пока учебным, но синяки и ссадины от затупленных кунаев или сюрикенов всё равно были знатные.
— Странный камень, не находишь, Саске? — спросил Наруто, показывая вперёд. Снова активировав шаринган, Саске внимательно изучил непонятный валун, наполовину загораживающий коридор, и заметил небольшой фон чакры.
— Может, его огнём? — спросил Казуки, не так давно у него стал получаться хороший «огненный шар», и теперь паренёк старался использовать его почаще.
— Тут тесное и закрытое пространство, — помотала головой Мина. — Воздух выгорит, и нам потом нечем будет дышать.
— Я проверю, — вызвался Узумаки, напитывая свои когти, закреплённые на тыльных сторонах ладоней, чакрой.
— Осторожно, Наруто, — прошептала Юмико, Саске тоже вспомнил, что в прошлый раз, потревожив «непонятный куст», они едва не были раздавлены каменным обвалом.
— Тут леска и взрывные печати, — сказал Наруто.
— Смотри там внимательней, — посоветовал Казуки. — Тэкиноину-сан любит ставить двойные и тройные ловушки. Хитрый он.
— Да, есть ещё одна леска, в тени камня, — помолчав, ответил Наруто. — Я могу деактивировать печати. Стойте там.
Узумаки провёл когтем, напитанным чакрой, по камню, по-видимому, разрезая детонирующую нить чакры. Саске подошёл и посмотрел на его работу, используя додзюцу. Небольшие прямоугольные листочки со взрывной каллиграфией, прикреплённые к противоположной стороне валуна, словно стали темнее.
— Да, всё чисто, обезврежено, — махнул он остальным. Наруто, посмотрев на него, довольно улыбнулся.
Они срезали проволоку и забрали её с собой: в хозяйстве всё пригодится.
* * *
Пройти скрытно, обезвреживая ловушки и огибая засады, им не удалось. Без приключений не получилось. На них напала «охрана лабиринта», половина которой оказалась иллюзорными клонами Тэкиноину-сана, но часть оказалась реальными няко-ниндзя, настроенными весьма серьёзно. Их разделили и оттеснили в разные коридоры. Саске вместе с Юмико и Наруто пришлось оставить Мину, которую чуть оцарапали, и Казуки, а самим убегать от волны грязи, которую устроил один из напавших. Они спаслись, укрывшись в отнорке. Наруто вовремя воспользовался печатями малого защитного барьера и прикрыл их от вызванного селя.
— У меня чакра на исходе, — тяжело просипела Юмико.
— У меня тоже, — кивнул Саске. — Наруто?
— Я почти в норме, — вымучено улыбнулся друг, весь выпачкавшийся в грязи, пока устанавливал малый барьер для них. — Только всё, что у меня было, вымокло и теперь не годно к употреблению, — Узумаки вытащил из кармана и со вздохом показал смятые сырые бумажки.
Саске, цыкнув, кивнул. Было жаль сделанные другом барьерные фуин-печати, он рассчитывал, что они используют их при захвате мастера и чтобы преградить путь другой команде.
— Ладно, как-нибудь справимся. Надо найти Мину и Казуки…
— Са-аске-е! На-ару-у-то! Ю-юми-и! Помогите! — из соседнего коридора раздался жалобный зов Мины. Наруто вскочил, торопясь на помощь их друзьям, но Саске ухватил его за шкирку.
— Стой! Это может быть очередной ловушкой. Выдвигаемся. Глядите в оба.
Наруто смутился и, угукнув, двинулся вслед за ним.
* * *
— Наруто! — они нашли заплаканную и растрёпанную Мину в коридоре, и та хотела броситься к Узумаки, но Саске, сам пока не осознавая, зачем это делает, движимый каким-то инстинктом, ухватил девочку за волосы и приставил к шее кунай.
— Саске! — округлились от удивления голубые глаза Узумаки. — Ты чего?
— Когда мы расстались, Мина была ранена, — вдруг понял он. — Она не Мина, а только притворяется ей!
Рябь пробежала по лицу девочки, которую он держал, инстинкты завопили, и Саске отпрыгнул подальше от псевдо-подруги.
— Молодец-ня, внямательный, — похвалила его та, превращаясь в большую голубоглазую длинношёрстную сиамскую кошку, и тут же напала.
Первой её целью была Юмико, и та, отразив пару ударов, была повержена взмахом тёмно-коричневого хвоста. Юмико ударилась о стену и сползла, потеряв сознание. Кошка выпустила впечатляющие когти и встала над его двоюродной сестрой.
— Челоняки, — фыркнула сиамка, её глаза загорелись красными отблесками. — Уняпили моих-ня детей-ня! Ня ненявижу челоняков!
Острые когти пропороли воздух, потому что Наруто успел выхватить Юмико и подбежать с ней на руках к Саске.
— Что с этой кошкой? — испуганно спросил Узумаки. — Она всерьёз хочет нас убить, что ли?
— Похоже на то, — заледенело сердце внутри, отбивая удары ровно. Саске смотрел в красноватые глаза и хищную морду кошки, которая, встав на четыре лапы, медленно и плавно приближалась к ним.
— Мы же не можем её убить, — продолжал шептать Наруто, безуспешно пытаясь привести Юмико в чувства. — Это как-то неправильно.
— У меня с собой есть сеть, — прошептал в ответ Саске, скидывая свой рюкзак с плеч. — Найди её. Нам надо её обездвижить и связать. А потом поискать Ракурэй-сана. Я сомневаюсь, что так всё и задумано.
— Понял, — зашуршал сзади Узумаки, а Саске осторожно двинулся вперёд, крепко сжимая кунай и нащупывая на поясе моток металлической лески, которой его уже месяц учил пользоваться в бою брат.
— Ня убью теня, челонячек, но снячала поняграю… — кинулась на него кошка.
Саске уворачивался от когтей, понимая, что просто не сможет отбить такие удары своим оружием. Слишком большая разница в весе. Если бы не его шаринган, то и уворачиваться бы не получилось. Он целился уколоть в нос, весьма чувствительный у животных, но сиамка пока успешно его защищала, всё больше распаляясь из-за такой юркой «мыши».
— Саске, давай! — Наруто подбежал к нему, кидая камень, за который был примотан край сети. Кошка отвлеклась на нового участника схватки, и Саске удачно ткнул её в нос кунаем, из-за чего та взвыла и схватилась лапой за больное место. Они ловко закрыли её сетью, и Саске быстро обвязал вокруг пушистого тела леску.
Кошка выла, барахталась, безуспешно пытаясь вырваться, и вопила про ненависть к челонякам и свою месть.
— Что с Юмико? — выдохнул Саске. — Я всю чакру потратил…
— Я тоже почти пустой, — закусил губу Наруто. — Перемещение на высокой скорости, оказывается, очень затратно… — Узумаки склонился над девочкой, похлопывая её по щекам.
Саске вспомнил, что друг действительно быстро двигался, когда спасал Юмико от лап сиамки. Чем выше скорость шиноби, тем больше чакры на её поддержание тратится.
Вдруг раздался странный треск, от которого сердце ухнуло вниз, и, оглянувшись, Саске увидел, как побеждённая ими кошка становится ещё больше, перегрызая леску и разрезая когтями сеть.
— Ня ещё нязакончила, челонячки… — раздался эхом злобный вой.
Глава 21. Странные знакомства
Безумная кошка приближалась. Наруто увидел отчаяние и решимость на лице Саске, который перехватил поудобней кунай, словно задумав отдать свою жизнь подороже.
— Я задержу её, — очень спокойно сказал ему друг. — Бери Юми и беги. Найди Ракурэй-сана и остальных.
«Защитить друзей», — болезненно стукнуло в сердце Наруто, отдавая в висках. Горячая волна чувств кипятком обдала тело, и неожиданно он очутился в странном месте.
Наруто моргнул и заозирался, разглядывая непонятно откуда взявшийся серый прямоугольный коридор с проводами, трубами и водой на полу. Первой мыслью было, что та кошка использовала гендзюцу. Вот только Итачи, когда показывал им эту технику, чтобы научить распознавать её и избавляться, говорил, что гендзюцу чаще используют на одиночном противнике, потому что товарищ может легко прервать технику и ранить того, кто использует гендзюцу, потому что для него требуется сильное сосредоточение.
Попытка прервать течение своей чакры не увенчалась успехом, но за прошедшее время Наруто, как сказали Ракурэй и Шисуи, улучшил свой контроль и навыки манипулирования. Чему, по мнению самого Наруто, сильно поспособствовало изучение им доступного фуин-дзюцу. Всё-таки там требовались терпение и точность. Шисуи, как и обещал, научил его всему, что знал сам по техникам печатей. После этого намного легче дались и техника преображений — «хенге-но-дзюцу» — и напитывание, для большей бронебойной способности, чакрой нэкотэ. И то же тайдзюцу, когда чакра стала поддаваться управлению, пошло намного лучше. Теперь в учебном поединке Саске выигрывал два раза из трёх.
Вспомнив о друге, Наруто нахмурился, решив, что надо поскорее выбираться из странного места и спешить на помощь. Вооружившись кунаем, он побежал по коридору, ориентируясь на доносящиеся из конца странные звуки, похожие на рокот.
Звук капающей воды разрезал странно осязаемую темноту впереди. Все ощущения смешались и исковеркались, и он словно чувствовал на языке едкую, ядовитую ярость, в направлении которой упрямо двигался, уже начиная догадываться, что его ждёт впереди.
Сразу вспомнился разговор с незнакомым ещё тогда Шисуи перед уходом из Конохи. О том, что он — Наруто — сосуд для девятихвостого демона-лиса, того самого Кьюби-но-Йоко, который разрушил часть деревни восемь лет назад. Джинчуурики. Что его родителями были Намикадзе Минато, Четвёртый Хокаге, и Узумаки Кушина — вторая джинчуурики девятихвостого демона. Родители погибли, запечатав Лиса в него ценой своей жизни, защищая его и Коноху. От пришедшей в голову мысли Наруто остановился. Если бы клану Учиха позволили остановить вырвавшегося биджуу, его родители были бы живы?! Не было бы унижения, ненависти, его бы любили с самого детства? Наруто мотнул головой, избавляясь от странной щемящей боли где-то внутри, и побежал вперёд, чтобы увидеть причину своих страданий и камень преткновения, ставший надгробным для почти двухсот человек клана Учиха. К Лису он не чувствовал ни злости, ни обиды, потому что это всё равно, что обижаться на меч, об который порезался. Если и искать виновного в случившемся, то это скорее тот, кто держит меч в руке. Себя он воспринимал, скорее, ножнами к этому мечу и так и не понял, почему ненавидели его. Шисуи объяснил ему, что он защищал деревню, сдерживая сам того не зная обоюдоострое оружие в себе.
Выбежав из коридора, Наруто замер перед невообразимо гигантскими решётчатыми вратами, уходящими куда-то вверх и скрывающимися во мраке.
Сначала появился взгляд. Огромные, словно две красные луны, глаза с вертикальным зрачком посмотрели на него, как на букашку, пытаясь смять своим величием и яростью. Но Наруто больше волновался о друзьях и беспокоился, как бы ему поскорее выбраться из этого места. Демон его впечатлил, особенно когда из тьмы соткались клыки, каждый с него ростом, отчего Наруто отстранённо подумал о том, что теперь понимает выражение «на один зуб».
— Няствуйте, няликий Кьюби-сама! — вежливо поздоровался Наруто, решив, что с демоном надо говорить на няговоре, потому что кошки и лисы должны быть близки и этот язык биджуу будет более понятен.
Красные глаза стали чуть больше, а потом сузились. Улыбка-оскал пропала.
— А? — как-то удивлённо переспросил девятихвостый.
От замешательства биджуу давление Ки несколько уменьшилось, отчего Наруто вздохнул чуть свободней.
— Кьюби-сама, верните-ня меня обратно-ня, — зачастил он. — Ня нялжен спасти-ня своих-ня друзей-ня! Ня хотел-ня с вами-ня познякомиться, но сейчас-ня ня няс няпала безумняя няко-ниндзя, и мои-ня друзня нястались одни-ня!
— Что? Почему ты так странно говоришь? — чёрный туман стал потихоньку рассеиваться, и Наруто увидел очертания лиса, у которого за спиной действительно было девять хвостов.
— Извините, Кьюби-сама, — с нетерпением воскликнул Наруто, переключаясь на обычный язык, — я подумал, что вам так будет понятнее. Верните меня обратно, пожалуйста! Моим друзьям нужна помощь! Нас всех могут убить! — начал втолковывать он демону, заключённому где-то у него внутри. — Я не понял, как сюда попал.
— Тебе нужна от меня сила? — с пафосом громогласно спросил девятихвостый, отчего Наруто снова чуть пригнуло к мокрому полу.
— А? — теперь уже удивился он. — Сила? А у вас она есть?
— Что? — снова сбился Кьюби. — Ты сомневаешься, сопляк?!
— Нет-нет, — быстро ответил Наруто, пытаясь успокоить возмущённого демона, лихорадочно соображая, как бы того уговорить вернуть его. — Вы такой большой, я не сомневаюсь, что вы очень-очень сильный, оябун сказал, что вы половину Конохи разрушили как нечего делать. Такое под силу только очень могучему существу.
— Эм… Да, — отвёл взгляд девятихвостый, как будто ему неприятно было об этом вспоминать. — Странный ты какой-то джинчуурики, мелкий.
— Извините, я только учусь, — смутился Наруто. — Так вы вернёте меня, Кьюби-сама?
— Бери силу и проваливай! — рыкнул девятихвостый, и Наруто вдруг почувствовал странное: его закружило и, открыв глаза, он увидел Саске, по-прежнему сжимающего кунай, и кошку, которая, оскалившись, неслась на них. Словно не прошло и секунды.
Ощущался дикий прилив сил, как будто вся кровь вскипела, и на невероятной скорости Наруто метнулся к монстрокошке.
— Я не позволю тебе навредить моим друзьям! — сбив её с ног, вцепился Наруто в ноздри сиамке, отчего та совсем не по кошачьи взвизгнула.
— Нят! Нят! Нятпусти! — выла кошка, из её голубых глаз потекли слёзы.
— Зачем ты напала на нас? — потянув ещё и за тёмное ухо, спросил Наруто. — Мы же не виноваты в том, что твоих котят уже нет. Мы сами — ещё котята. Ты тогда ничем не лучше, раз хочешь убить других котят.
— Челонячек… — удивлённо расширились глаза сиамки, которая начала уменьшаться, пока не превратилась в кошку привычного для няко-ниндзя размера.
Держать её за нос уже было невозможно, и Наруто отпустил, отступив на шаг. Сила, которую непонятным образом дал ему Кьюби, немного улеглась, но совсем не исчезла, и он всё ещё чувствовал невероятную бодрость.
— Челонячек, у нябя глазки-ня… Голубые-ня, няк у няих няшек… — всхлипнула кошка, всё ещё внимательно посмотрев на него, и Наруто не знал, что и делать.
— Ты… Больше не будешь на нас нападать? — спросил он всю какую-то поникшую кошку, та помотала головой, всхлипнула и начала умываться лапкой.
— Наруто! — подбежал к нему Саске, напряжённо вглядываясь в их недавнюю противницу. — Ты… Всё в порядке?
— Кажется, да…
В этот момент раздался взрыв, и из появившегося прохода вывалились мастер Ракурэй, Тэкиноину, Мина, Казуки и почти вся команда Зеро.
— Рэйкоку-сама! — хором воскликнули оба кота, переглянувшись и с опаской поглядывая на продолжающую умываться сиамку. Их шерсть заметно вздыбилась на холке, а хвосты, как по команде, распушились, на что сиамка лишь фыркнула.
— Ня ухожу-ня, — заявила кошка, махнув хвостом, и, посмотрев в глаза Наруто, сказала: — Нящо увинямся, челонячек…
— Ня — Наруто, — растерянно сказал он, поймав на себе удивлённые взгляды Саске и всех представителей няко-ниндзя.
— Юмико! — воскликнула Мина, подбежав к их подруге, находящейся всё ещё без сознания.
И все словно отмерли и засуетились. Тэкиноину-сан подхватил Юмико на лапы, и они всей процессией вышли из тренировочного лабиринта.
* * *
На выходе их встретили оба весьма взволнованных старших Учиха. Итачи схватил Саске и быстро ощупал брата на целостность.
— Сам Нэкомата-сама сказал нам, что Рэйкоку-сан вышла на охоту и что вы можете быть в опасности! — выдохнул Итачи, убедившись, что с его младшим братом всё в порядке. — Что с Юмико?
— Она просто без сознания и потратила почти всю чакру, — успокоил брата Саске. — Что это вообще за Рэйкоку-сан?
— Поговорим об этом позже и не здесь, — остановил его вопросы Итачи.
Шисуи в это время сканировал Наруто своим шаринганом, отчего он тут же вспомнил о других красных глазах.
— Я почувствовал… — запнулся старший из Учиха, покосившись на Саске.
— Я… Я с ним познакомился, — Наруто сразу понял, чью чакру почувствовал Шисуи. — Ой… Я только своё имя сказать забыл… И поблагодарить за то, что помог нам…
— Вы о ком это? — сощурил глаза Саске, пытливо разглядывая его.
Старшие братья переглянулись и одновременно вздохнули.
Глава 22. Приоткрытые тайны
Шисуи пропустил двоюродных братьев и Наруто в комнату и закрыл дверь. Пока они шли от лабиринта, нервное напряжение немного уменьшилось.
* * *
Их с Итачи нашёл сам хозяин замка, великий белый кот Нэкомата, который, как говорили, при желании мог становиться как размером с обычную кошку, так и немногим уступать какому-нибудь биджуу. К ним Нэкомата заявился непривычно маленького двухметрового роста, и Шисуи узнал его лишь по раздвоенному хвосту и длинным, тонким чёрным отметинам, похожими на шрамы, пересекающим большие жёлтые глаза.
Первым сориентировался Итачи и, пока Шисуи невежливо разглядывал появившегося перед ними в лесу главного кота, встал на одно колено, ударив кулаком в промёрзшую землю.
— Здравствуйте, Нэкомата-сама, — сказал Итачи, склонив голову.
— Давно не виделись, Итачи-кун, — хмыкнул кот, оскалив множество острых зубов в подобии улыбки. — Ты значительно вырос с тех пор, как я видел тебя в последний раз.
Шисуи поспешно повторил позу младшего брата.
— Моё почтение, Нэкомата-сама. Мы решили поохотиться, пока младшие заняты тренировкой и соревнованием, желаете присоединиться к нам?
— О, нет, благодарю, — махнул лапой Нэкомата, усаживаясь на камень. — Хотя это не в моих правилах, но всё-таки вы мои гости. И, как хозяин, я должен предупредить о сложившейся щекотливой ситуации.
Шисуи переглянулся с братом и снова посмотрел на кота, ожидая продолжения.
— Пожалуй, я расскажу вам одну историю… — усаживаясь поудобнее, сказал тот. — Когда-то, когда я был немного моложе, а на дереве Шинджу в очередной раз созрел плод, одна человеческая женщина съела его, и появились люди, обладающие чакрой…
— Погодите, — невежливо перебил Нэкомату Итачи, — вы сейчас говорите о легенде сотворения мира и про мать Рикудо-сэннина, легендарную демоническую принцессу Кагуя Ооцуцуки?
— Сотворение мира! — фыркнул Нэкомата, передразнивая Итачи. — Это было каких-то пару-тройку сотен лет назад, но людская память такая короткая, что я ничему не удивляюсь. Мне недосуг было знакомиться с той сумасшедшей женщиной, перекачанной силой, которую, в конце концов, запечатали собственные сыновья, — Нэкомата погрузился в воспоминания, пробурчав себе под нос о невоспитанности молодого поколения линии Индры.
Услышав о прародителе клана Учиха, Шисуи снова переглянулся с Итачи и благоговейно вытаращил глаза на живого участника событий глубокой древности.
— Вы знали Учиха Индру? — шёпотом спросил Итачи. — Того самого?
Нэкомата снова фыркнул.
— Я играл с ним ещё тогда, когда первенец Хагоромо пешком под стол ходил. Мне было любопытно посмотреть на жизнь людей, которые обладали частью божественной силы, и я стал их… домашним животным, — хихикнул в лапу кот, выглядевший весьма довольным собой. — Индра раскусил меня, когда ему было около десяти лет… С тех пор и живёт наша «Игра» с кланом Учиха, — показав свои нежно-розового цвета подушечки на лапе, усмехнулся Нэкомата. — Впрочем, за последние пару сотен лет клан Учиха измельчал, и Итачи был последним, кто добрался до меня, преодолев мои гендзюцу.
Пушистый долгожитель снова захихикал, а Шисуи, пользуясь его хорошим расположением духа, спросил:
— Так получается, что люди были не первыми обладателями чакры?
— Нет, конечно, — хмыкнул кот. — Священное дерево Шинджу цвело и росло с очень давних времён, и есть его плоды было запрещено. Но его листья часто ели многие животные и насекомые. А если некоторые животные не ели сами листья, кто-то съедал улиток и слизней, или жаб, которые съели слизня или гусеницу, погрызшего священное дерево. Не у всех животных, но у многих появились свои мудрецы, потомки которых заключали с людьми договоры и контракты о сотрудничестве. Из таких я знаю кланы Гама, Намекуджи, Кариину, Докухэби, Маатэн, Нихонзару, Камэ и некоторых других.
Шисуи кивал, о жабах он слышал, их призывали Четвёртый Хокаге и его учитель — Легендарный Саннин Джирайя. Намекуджи — скорее всего клан слизней, призыв не менее легендарной Сенджу Цунаде, а Докухэби — по всей видимости, те, с кем сотрудничает третий из «Легендарной троицы» — Орочимару. С кланом Кариину, скорее всего, подписали договор Хатаке, а с Нихонзару — Сарутоби. С призывом куницы и черепахи он ни разу не сталкивался.
— О чём это я? — задумался Нэкомата. — Ах, да… Когда отец Индры умер, то разделил духовную суть и чакру перерождения Шинджу, которое некоторые зовут «десятихвостым демоном», на девять частей. Так получились биджуу…
Шисуи во все глаза смотрел на выдающего им секреты их мира Нэкомату. Шисуи знал об этом из тех снов, которые снились ему каждую ночь, но одно дело — сон, а другое — получить такую информацию от практически участника тех событий.
— Мататаби… — вытащил его из воспоминаний голос Нэкоматы, и Шисуи вспомнил, что так звали двухвостую биджуу-кошку. — Моя малышка, ниби-чан… Конечно, у меня уже были дети и своё измерение, но наша дочь, Саюри… И, да, кстати! — спохватился кот, хлопнув себя лапой по лбу. — Как раз поэтому я к вам и пришёл. Дело в том, что вчера в замок вернулась Саюри, моя маленькая лилия, теперь, правда, она откликается на другое имя — Рэйкоку, и в некоторых человеческих городах в стране Неба её называют «аоимоку-но-бакэнэко».
Шисуи напрягся, «Рэйкоку» означало «безжалостная, бессердечная», да и «аоимоку-но-бакэнэко» — «голубоглазая кошка-демон», тоже не внушало радостных надежд. Внутри всё сжало от плохого предчувствия. Нэкомата смотрел на него, словно ожидая чего-то, и он спросил:
— И почему же госпожу Саюри так называют?
— О, это довольно печальная история, — нахмурился хозяин замка имени самого себя. — Долгое время биджуу были свободны, но потом почти все они были пленены с помощью техник стихии дерева потомком младшего брата Индры — Асуры, которого вы знаете, как Первый Хокаге. Когда Мататаби поймали и запечатали, я был далеко. А она, пытаясь скрыть наше дитя, заставила превратиться Саюри в красивую голубоглазую сиамку, внушив той с помощью гендзюцу, что она просто кошка. Саюри подобрали паломники и привезли в страну Неба, где и оставили в храме Тодороки. Монахи сочли Саюри знаком небес: по всей видимости, чувствовали в ней скрытую силу и чакру. Но Саюри ощущала себя обычной кошкой и однажды влюбилась в какого-то местного кота и понесла от него. Храмовники посчитали размножение странной кошки нежелательным. Они забрали её котят и утопили, а пока Саюри-чан, обессиленная, отходила после родов, местный ирьёнин с помощью медицинской чакры стерилизовал её. Вливание чужой чакры развеяло гендзюцу, наложенной Мататаби на дочь, и та осознала себя, — со вздохом умолк Нэкомата.
— Саюри убила всех? — спросил Итачи, нарушив тишину. — Я как-то читал в архивах донесений об ужасной резне, устроенной в Стране Неба, которая началась в храме Тодороки, когда некая страшная сила вырвалась оттуда… Расследование АНБУ так и не пролило свет на случившееся там около семидесяти лет назад. Лишь несколько выживших упоминали что-то о голубоглазом монстре, которого не могли описать.
— Да. С той поры она называет себя Рэйкоку… И, — кот замялся. — Саюри ненавидит людей и отправилась на охоту, услышав, что в моём замке есть представители вашего вида. Не убедило её и то, что вы наши гости… Так что советую поторопиться… Вам, возможно, ещё удастся спасти хотя бы нескольких.
От этих слов у Шисуи словно выдернули из-под ног землю, и он вместе с братом помчался в сторону замка. И лишь только, когда увидел невредимых детей, понял, что Нэкомата для своего долгого с ними разговора использовал гендзюцу, которого он — герой войны и капитан АНБУ — не заметил.
* * *
Шисуи посмотрел на притихшего и задумавшегося Наруто и снова порадовался про себя хорошей идее взять с собой такого удачливого джинчуурики, к которому искренне привязался. Перехватив его взгляд и поместив в гендзюцу, Шисуи спросил:
— Наруто, ты хочешь, чтобы о твоём секрете узнал Саске?
Узумаки удивлённо распахнул свои голубые глаза и стрельнул взглядом в сторону друга.
— Не волнуйся, ты в неполной иллюзии, и только ты меня сейчас слышишь, — успокоил его Шисуи.
— Я… Я, наверное, хочу… — улыбнулся Наруто, но по его сбившемуся дыханию и немного кривоватой улыбке Шисуи понял, что мальчик нервничает, скорее всего, переживая, как его лучший друг вообще воспримет такую новость.
— Не волнуйся, думаю, Саске… примет тебя таким, какой ты есть, — Шисуи постарался ободряюще улыбнуться и развеял гендзюцу.
— Вы обещали всё рассказать! — ультимативно сложил на груди руки самый младший Учиха в комнате.
Глава 23. Информация к размышлению
Итачи слушал, как Шисуи рассказывает притихшим ребятам историю Саюри-Рэйкоку, и удивлялся, как же всё-таки Наруто смог одолеть эту бакэнэко. Последний, кстати, захлюпал носом, когда дошло до убийства котят.
— Она сказала, что у меня такие же голубые глаза, как и у её деток, — утеревшись рукавом, пояснил Узумаки.
— Но это уже было после того, как ты смог победить её! Как тебе это удалось? Я видел, что в тебе почти не осталось чакры, и тут… — растерянно спросил Саске.
— Я… Понимаешь… — Наруто посмотрел на Шисуи, словно запрашивал помощи.
— Наруто является третьим джинчуурики девятихвостого, Кьюби-но-Йоко, — помог тот. — Он стал им в ночь своего рождения, когда биджуу вырвался из его матери, Узумаки Кушины, ослабшей в процессе родов и недостаточно защищённой. Его отец, Четвёртый Хокаге, ценой своей жизни запечатал девятихвостого в Наруто, единственного, кто смог бы удержать биджуу в своём теле. После извлечения хвостатого зверя, джинчуурики умирает. Но Узумаки Кушина была жива ещё какое-то недолгое время и помогла мужу с запечатыванием, после чего передала Наруто, назвав его имя, подоспевшему к месту событий Сарутоби Хирузену, который на следующий день снова стал Хокаге. Это я знаю из засекреченных отчётов АНБУ.
Саске осмысливал информацию рассматривая друга во все глаза. Наруто от этого немного засмущался.
— Ну, что скажешь? — неуверенно пробормотал Узумаки, нервно сжимая ткань запачканных грязью шорт.
Итачи тоже посмотрел на задумавшегося брата и, повинуясь наитию, слегка растрепал золотистые волосы раскрывшего инкогнито джинчуурики.
— Мне всегда было непонятно, почему люди в деревне так предвзято к тебе относятся. После смерти твоих родителей наша мама хотела забрать тебя, но, — взглянув в увеличивающиеся голубые глаза, покачал головой Итачи, — ей не разрешили. Они с Кушиной-сан были подругами, я помню её, она была улыбчивой, весёлой и непоседливой, очень яркой. Ты похож на своего отца внешне, но характером — точно в неё… С тобой не разрешали общаться никому из нашего клана, также Учиха было запрещено принимать тебя на своей территории… Для Саске, как твоего одноклассника и ребёнка, не в курсе всей ситуации, было сделано исключение. Хотя, возможно, у Хокаге были свои планы… — Итачи обратился к младшему брату. — Возможно, поэтому мама, хотя очень переживала за Наруто, не могла позволить ему приходить к нам в гости и о вашей дружбе не сказала отцу.
Брат заторможено кивнул.
— Но почему? Почему все боялись Наруто? Я же… Тоже это почувствовал! — спросил Саске, решительно хлопнув Узумаки по плечу, словно показывая, что совершенно не боится.
— Помнишь, я говорил тебе, что люди ненавидят ниндзя, ненавидят чужую силу? — вопросом на вопрос ответил Итачи. — А в Наруто сокрыта очень большая мощь. Чакра биджуу потрясает воображение. Их боятся и ненавидят, перекидывая свои страхи на джинчуурики. Я слышал, что почти во всех деревнях так. Джинчуурики воспринимаются, как оружие деревни, которым можно пригрозить другим, но само оружие может обратиться против в любой момент. Так считают старые шиноби, которые не умеют доверять. Так считал Шимура Данзо, который видел только один выход из ситуации с нашим кланом — смерть всем Учиха. Но на самом деле это был ложный путь, прямой и лёгкий, — Итачи прикрыл глаза, сдерживая нахлынувшие эмоции. — Такой политики придерживаются во многих скрытых деревнях — нападай, предавай, манипулируй, лги. Шиноби топчут собственные идеалы и веру, не понимая, что предают самих себя. Я сам только недавно понял, что нельзя полагаться на ложь — она не поможет тебе найти товарищей, которым ты можешь доверить собственную жизнь. Кроме того, ложь заставляет тебя забыть, кто ты есть на самом деле. Я верю, что если бы нам с Шисуи дали шанс, мы бы смогли всё изменить, всех изменить…
Шисуи понимающе улыбнулся и кивнул, разделяя его слова.
— Так ты… — Наруто покосился на руку Саске на своём плече, которую тот так и не убрал.
— Я всё равно твой друг, — улыбнулся Саске. — Я же очень хотел разгадать твою тайну! Но я так и не понял, как ты победил Саюри-сан.
— А… Это… — почесал затылок Узумаки. — Я так перепугался за вас. И я… Не хотел, чтобы ты или Юмико погибли. Это было так… Страшно. А потом я очутился в странном месте. Какие-то трубы, вода капает. Там я обнаружил огромную клетку, точнее, я только ворота увидеть смог, они о-очень большие, — Наруто начал показывать, махая руками.
— Ты видел девятихвостого? — заинтересовался Саске.
Итачи тоже было очень любопытно, но он держал себя в руках, радуясь про себя нетерпеливости брата.
— Ага. Он такой. Такой. Такой, — словарный запас Узумаки при описании заточённого в нём биджуу как-то быстро закончился. — Большой, — наконец нашёлся Наруто. — И зубастый. И хвостов так много-много. И красивый. Рыжий такой, как солнце на закате.
Саске приоткрыл рот, и Итачи понял, что тоже смотрит на джинчуурики, некультурно свесив челюсть.
— Ты очень странный джинчуурики, — хмыкнул Итачи, вернув лицу прежнее выражение спокойствия и подумав, что большинство шиноби при описании биджуу использовали бы совсем другие слова: «опасный», «сильный», «злой»…
— Во! Он тоже так сказал почему-то! — обрадовался Наруто, широко улыбаясь. — Я попросился обратно, так как волновался за Саске и Юмико, а Кьюби-сама сказал: «бери силу и проваливай». А потом я очнулся там же в лабиринте, словно и секунды не прошло, и почувствовал, что у меня полно чакры, больше, чем обычно, и что я смогу остановить Саюри-сан.
— Ты молодец, Наруто, — похвалил Шисуи. — Мы с Итачи тоже здорово перепугались за вас.
Узумаки просиял и, казалось, улыбнулся шире собственных щёк. Потом его довольная мордашка озадаченно вытянулась:
— Оябун, а как мне снова туда попасть? Я хотел поблагодарить Кьюби-сама за то, что он нам помог. И я своего имени не сказал, торопился… Как-то неудобно вышло.
Итачи, который в своё время интересовался некоторыми техниками запечатывания и свойствами других шаринганов, пояснил.
— Это похоже на технику «Камуи», и, скорее всего, твоя печать образует что-то вроде внутреннего измерения, где и скрыт такой… «большой» девятихвостый. В моменты смертельной опасности или глубоких душевных переживаний ты, точнее, твоё сознание, переносится туда само собой. Но, чтобы делать это специально, требуется концентрация и медитация. Попробуй для начала вспомнить своё состояние, когда ты туда попал, и отследить, что происходит при этом.
Наруто, сосредоточенно слушая, кивнул.
— С помощью шарингана можно усмирить Кьюби, — сказал Шисуи. — Если он попытается из тебя вырваться. Но пока он этого не делает, мы не можем попасть с тобой или без тебя в это измерение или отправить тебя туда одного. Ты должен постараться сам, Наруто.
— Я понял, я буду стараться!
— А теперь идите и приведите себя в порядок, — красноречиво посмотрев на грязную одежду Узумаки, сказал Шисуи.
— Хорошо! — хором воскликнули мальчишки и выбежали из комнаты.
— Как думаешь, кто-то успел в нашу ловушку попасться, пока мы всё выясняли? — тяжело выдохнул старший брат, откинувшись на спинку дивана.
Итачи вспомнил о том, что они поставили силки перед тем, как Нэкомата почтил их своим присутствием.
— Надо вернуться и проверить, а то завтра уже будет нечем ужинать, — ответил он.
— Да-а… — усмехнулся Шисуи. — Не представляешь, как мне хочется данго… С этими детьми я поседею раньше времени.
— Скоро, когда пойдём на разведку в Коноху, съедим там данго, — хмыкнул Итачи, проглотив набежавшую слюну, данго и он очень любил.
Последние месяцы их рацион был в основном мясным и травяным. Рис, не говоря уже о сладостях, они ели нечасто. Экономили деньги.
— У старика Теяки, где мы часто в детстве зависали, отличные данго… — мечтательно протянул старший брат, словно специально поддразнивая.
— Да, — согласился Итачи. — Кто будет следующим? — перевёл он животрепещущую тему недоступных пока вкусностей в деловое русло.
— Надо приглядеться и обновить данные, — помолчав, ответил Шисуи. — Но скорее — Хомура Митокадо…
— Возьмём с собой Наруто? Будем искать что-то по фуин-дзюцу в бывшем квартале Узумаки?
— Ох, — тяжело вздохнул Шисуи. — Даже не знаю… С одной стороны надо бы, но с другой…
— Боишься, что он решит остаться в деревне? — предположит Итачи. — Или что нас с ним могут обнаружить?
— Боюсь, что нам и Саске придётся с собой брать и ещё кого-то… А не то они вдесятером устроят погром…
— Ракурэй с Тэкиноину присмотрят за оставшимися, — неуверенно сказал Итачи. Одних они детей не оставляли и ходили на миссии по очереди.
— Ага, две недели? — скептически пробормотал Шисуи. — Мину оставить за старшую. Потянет?
— Думаю, да.
— Тогда возвращаемся в лес, надо заготовить побольше еды и попросить Старую Кошку сохранить запасы и заодно присмотреть за нашими охламонами.
Глава 24. Скрытое проникновение
— Так. Ещё раз всё проверьте. У всех есть опознавательные жетоны? Деньги на обед? Все знают легенду? Помните, что сейчас это для вас не просто Коноха, деревня, в которой все вы выросли. Считайте, что вы тут с разведкой на территории врага. Без нас с Итачи не вздумайте идти в сторону квартала Узумаки, туда пойдём, когда стемнеет, — старший брат выдохнул, словно вспоминал, ничего ли не забыл, а потом хлопнул его по плечу. — Саске, ты за старшего группы. Я надеюсь на тебя. Если вас обнаружат и опознают, то всё провалится. Всё. Наш побег, наш новый маленький клан, наше будущее. Будьте благоразумны.
Саске почувствовал сухость во рту и, быстро облизнув губы, кивнул:
— Мы не подведём, Шисуи-нии-сан!
— Тогда разделяемся, — посмотрев ему в глаза, сказал Шисуи и надел маску АНБУ. — Мы с Итачи по своим делам, а вы погуляйте. Возможно, найдёте что-то полезное для запечатывания в свитки. Встретимся здесь же через восемь часов, когда стемнеет. Мы не должны здесь сильно задерживаться, чтобы нас не обнаружили.
Старшие братья скрылись в листве деревьев.
— Ну, что будем делать? — спросил Наруто.
Саске снова внимательно посмотрел на друга, привыкая к его внешнему виду. Чтобы их не опознали, все они немного изменили внешность, и не каким-нибудь хенге, которое любой шиноби может разрушить или оно само пропадёт, если чакра закончится, а по-настоящему. Узумаки с помощью порошка хны выкрасили в рыжий цвет, благо людей с таким цветом волос в Конохе было достаточно. Его приметные отметины на щеках замазали двумя толстыми тёмно-зелёными полосами, а также сделали продольную линию по носу. Вся эта боевая раскраска здорово сбивала, и лицо Наруто всё не приходило в какую-то цельность, так что Саске сам с трудом узнавал своего друга.
— Я вот только не пойму, почему я должен быть девчонкой? — пробурчал Сэн. Ему из его длинных волос сделали два торчащих хвостика, а Юмико и Мина, которые остались на кошачьей базе, пожертвовали несколькими своими заколками. А также приодели паренька в девчачьи бриджи, тёмно-зелёное платье и безрукавку, перешитые из старых одёжек няко-ниндзя.
— Зато тебя сейчас даже родная… — Наруто запнулся, — вообще никто не узнает.
— Ты же будущий шиноби, тебя не должны останавливать такие глупости. Это же маскировка! — хмыкнул Саске. — Мы же носим дурацкие ушки в замке, и Итачи и Шисуи тоже их не снимают, и ничего.
— Ну ладно, я так… просто… — ковыряя носком ботинка песок, согласился Сэн.
Саске поправил свою бандану, которая прятала его волосы и лоб. На лице он, как и Наруто, намазал тёмный грим, сделав короткие полосы под глазами и на подбородке.
— Напомню, что наша легенда в том, что мы просто играем в ниндзя. Наруто, ты теперь Лис, если кто-то спросит — потому что рыжий. Сэн, ты — Сэнко-чан, младшая сестра Наруто, то есть Лиса. А меня называйте…
— Мы помним, ты — Сачи, — кивнул Сэн.
— Все мы — бесклановые. Вряд ли у нас будут проверять жетоны, у меня, сколько я жил в Конохе, может, только один раз его проверил патруль. С ними всё в порядке, не нервничайте, если остановят и попросят предъявить, просто покажите и всё. Их Шисуи раздобыл, — закончил командную поверку Саске. — Стараемся не попадаться на глаза никому, особенно знакомым.
— Предлагаю пробежаться по полигонам, поискать там забытое и потерянное оружие. Я всегда там всякое находил, — предложил Наруто.
— На рынке можно купить всяких вкусностей, — внёс свою лепту Сэн. — Деньги нам дали и сказали поесть…
— Надо сходить в квартал Учиха, я знаю короткую дорогу в обход, — поделился соображениями Саске. — Что-нибудь полезного там можно найти. Некоторые дома были защищены барьерами, так что их могли и не разграбить… И вообще… посмотреть…
Парни притихли, оба нахмурились и стали серьёзными.
— Тогда давайте сходим туда для начала, — согласился Наруто. — А потом посмотрим, сколько времени останется до встречи.
* * *
Разрушенный квартал клана Учиха произвёл на Саске и его спутников страшное и неприятное впечатление. Он не знал, что здесь был пожар. Шисуи вскользь упомянул, что замёл их след, но Саске всё равно не ожидал, что от знакомого ему с детства места останутся только закопчённые остовы каменных домов и вытоптанные тропинки, в которых угадывались улицы. Лишь стена, которая обносила территорию, была более-менее целой, сохраняя потемневшие рисунки красно-белых вееров — гербов клана Учиха.
Саске даже нашёл выщерблину от куная, который бросил Итачи, когда брата обвинили в смерти Шисуи. Вроде бы это было меньше трёх месяцев назад, а кажется — целую вечность. Детство осталось там — в целом когда-то доме главы клана. Там, где был небольшой прудик, заваленный сейчас пеплом и мусором, под обгорелой сосной во дворе, к которой мама привязывала верёвки, чтобы сушить их одежду. Призраки прошлого обступили, возвращая первозданный вид улицам, домам, саду. Как наяву послышался людской гомон с главной улицы квартала и смех тёти Кэйко, которому вторил мамин.
Моргнув и помотав головой, Саске сбросил наваждение. Слёзы навернулись на глаза. Ничего уже не вернуть. Это разрушенное пепелище — реальность.
— Значит, всё это — правда? — тихо всхлипнув, пробормотал Сэн. — Никого не осталось? Все погибли?
Саске понимал его, он, по крайней мере, видел трупы родителей, а остальные… Трудно осознать в полной мере смерть близких, когда так и не увидел их… Всё ощущается слишком далёким, ненастоящим, не взаправдашним.
— Может, уйдём отсюда? — шёпотом спросил Наруто, было видно, что и ему не по себе. — Как-то здесь… очень печально.
— Нет, думаю, подвалы не пострадали, — собравшись с мыслями и вдохнув глубже воздух, пахнущий зимней сыростью, ответил Саске. — Сэнко, ты постоишь на стрёме, пока мы с Лисом туда заберёмся. Если вдруг кто-то появится, сделай вид, что мы играем в прятки и ты нас ищешь, а потом не нашла и кричишь.
— Понятно, — кивнул Сэн, поправляя хвостик. — Буду ждать здесь.
— Пойдём, — кивнув Наруто, Саске вошел в свой дом, точнее, что от него осталось, по памяти двигаясь в направлении подвала и надеясь, что его ещё не успели найти и разграбить.
Они очистили от мусора и горелых балок вход в подвал и просочились внутрь, Саске активировал шаринган, чтобы видеть в почти полном мраке, который не рассеивал луч света из дыры, в которую они вошли.
— Держи меня за руку, — он потянул Наруто вглубь, ориентируясь по чуть светящимся от напитки чакры печатям защитного контура.
— Может, надо было подождать Итачи? — засомневался Саске, когда, отодвинув татами, они обнаружили дверцу люка. — Вдруг там есть ловушки?
— Я не чувствую опасности… — протянул Узумаки. — А обычно я как-то некомфортно себя ощущаю, когда что-то может произойти, всё тело словно зудит. А сейчас — ничего. Шисуи сказал, что мы не будем задерживаться в деревне. Возможно, Итачи не успеет сюда, и после того, как мы сходим в квартал Узумаки, сразу отправимся домой… Ну, то есть, в замок Нэкомата.
Саске согласно кивнул, соглашаясь с доводами друга, и дёрнул кольцо, но люк не поддался.
— Не открывается, — разочарованно выдохнул он, успев нарисовать в воображении залежи кунаев, сюрикенов, свитков с техниками и денег. И даже купить на их часть всем оставшимся в замке друзьям и родственникам на них вкусностей и сладостей в Конохе. — Ладно, пойдём… Значит, в следующий раз, или если Итачи успеет…
— Подожди, Сас… то есть Сачи, я хочу посмотреть, — остановил его Наруто и порылся в рюкзаке. Друг зажёг найденную в поклаже свечку и внимательно оглядел люк.
— Смотри, вот этот знак, — Узумаки ткнул в еле заметный круг, обрамлённый тонкой вязью. — В такой кладут руку. Это в секретных печатях-письмах применяется, мне Шисуи показывал. Чтобы только представитель клана или конкретный человек мог открыть послание. Приложи ладонь и направь в неё чакру.
Саске последовал совету, и люк легко поддался. Внизу сам собой зажёгся свет, освещая ступеньки.
— Ну что? Что говорит твоё чувство опасности сейчас? — спросил Саске у весьма довольного собой Наруто.
Тот задумался.
— Всё равно — ничего, — помотал рыжей головой Узумаки, хитро поблёскивая глазами.
— Тогда идём? — улыбнулся Саске, ему тоже не терпелось посмотреть, что же там.
— Идём!
И они начали спускаться по длинной лестнице, ведущей в хранилище главной семьи клана Учиха.
— Обалдеть! — воскликнул Наруто, когда они вошли. — И… что нам с этим делать?
Саске озадаченно хмыкнул. Картинка, разрисованная его фантазией, была жестоко разбита. На полках довольно небольшого хранилища не было ни денег, ни кунаев, ни сюрикенов. Одни свитки, лежащие от пола до потолка.
— Чего застыл? — отвлёк его от размышлений Узумаки, развернувший бурную деятельность. — Доставай свои свитки, будем в них всё это запечатывать.
— Думаешь, влезет? — с сомнением протянул Саске. — Мы же не знаем, что в них. Никаких маркеров не проставлено.
— Эм… — Наруто задумался. — А может, полки как-то пронумерованы или подписаны? Или какая-то система всё-таки имеется?
— Может, что-то распечатать, чтобы это понять? — предложил Саске, потому что на полках не было надписей, ни так, ни в режиме активации шарингана.
— А вдруг там какая-нибудь стихия запечатана? Кубометр воды, например? — засомневался Наруто. — Давай зарисуем полки и пронумеруем их, чтобы потом было понятно, что и откуда мы взяли, запечатаем отовсюду понемногу, сколько влезет в наши свитки, а потом, если вернёмся, уже будем знать, что где лежит, если это не просто груда свитков…
— Мне нравится эта идея, — согласился Саске.
И работа закипела.
Глава 25. Разведка без боя
Наруто оперативно запечатывал свитки, найденные в хранилище семьи Саске, про себя думая о том, что, что бы в них ни было, в их общем маленьком хозяйстве пригодится всё. Полки поредели на треть, когда у них закончились свитки. В итоге, с двойным запечатыванием, точнее, с тройным, так как нашли они тоже свитки, что было ещё выгодней в плане пространства, у каждого в рюкзаке оказалось по четыре свитка, чтобы не привлекать внимания местных шиноби большими объёмами заплечных котомок.
— А у Сэна есть свитки? — спросил Саске, который аккуратно свернул и спрятал листок с зарисованными пронумерованными полками и количеству свитков взятых и оставшихся, к тому же он подавал и маркировал все взятые ими свитки.
— Да, но у него буквально два маленьких вроде с собой, остальные у нас с тобой были. Оставим ему, вдруг что-то нужное или важное найдётся, а запечатать будет некуда.
— Хорошо, — согласился Саске. — Тогда идём обратно? Кажется, у нас ещё часа три есть в запасе до встречи с Шисуи и Итачи.
— Я и не заметил, как прошло время. Сэн-ко там, надеюсь, не заскучал-а? — забеспокоился Наруто о рыжей «сестрёнке» и тактично напомнил Саске об их легенде.
После тёплого подвала мелкий холодный дождь заставил поежиться. Они осторожно выбрались наружу и не обнаружили там своего младшего друга.
— И где он-а? — пробормотал Саске, по-видимому, опасаясь громко кричать, чтобы позвать младшего Учиха.
— Может, уснул-а? — предположил Наруто. — Нас слишком долго не было, дождик пошёл, он-а могла где-нибудь укрыться, пригреться и уснуть…
— Хорошо бы так, — хмыкнул Саске, пытаясь найти следы, но те, если и были, расплылись от дождя. — И где нам искать теперь Сэнко?..
— Давай сначала сходим туда, где он-а жила, а потом посмотрим… — предложил Наруто.
— Кажется, нам нужно во-он туда, — протянул Саске, кивая на хорошо сохранившийся, но порядком обгоревший бело-серый трехэтажный дом, возвышающийся над остальной улицей, расположенный в глубине квартала, ближе к берегу пруда.
Они забрались в дом через разбитое окно второго этажа, так как вход был завален всяким хламом, и нашли зацепившийся за осколок стекла кусочек тёмно-зелёной ткани. От находки у Наруто полегчало на сердце. Саске тоже обрадовался. Сэн точно находился где-то в здании, в котором жил до уничтожения клана.
— Э-эй, Сэ-энко-о-ча-ан! — гулко разнеслось по слегка подкопчённой комнате эхо от крика.
Кое-где сохранилась мебель, а через прогоревшие дыры в крыше мелодично текла вода, методично приводившая почти не пострадавшее строение в негодность.
— Лис, не ори, давай просто осмотримся, — шепнул Саске, дёргая его за рукав. — Я не знаю, в какой квартире жили его родители, тут несколько семей… было. Так что давай пройдём всё по порядку.
Они заглядывали в комнаты, которые несли впечатление разрухи и обыска. Вещи валялись, сохранившаяся мягкая мебель была вспорота, несколько раз Наруто видел крыс, которые в отсутствие людей стали здесь полноправными хозяевами.
Сэн нашёлся на третьем этаже в угловой квартире. Паренёк лежал калачиком, свернувшись на каком-то мокром и грязном диване, и спал, сжимая в руках карточку фотографии, вытащенную, по-видимому, из разбитой рамки, которая валялась на полу. На фото было пять человек: рыжеволосая женщина, серьёзный мужчина и трое детей, парень и девушка с повязками генинов и Сэн, немного младше, чем сейчас.
— Эй, — потряс его за плечо Наруто. Сэн вздрогнул и, напрягшись, вскочил, сверкая красными глазами и молниеносно доставая кунай.
— Ну, хоть это не проспал, — буркнул Саске, с интересом оценивая боевую стойку. — Тебе где сказали быть?
— Я… Просто… — вспыхнул младший Учиха, становясь пунцовым. — Вы… долго не появлялись, и я подумал, что быстренько сбегаю… И… — Сэн опустил взгляд. — Простите.
— Вот и бери такую мелкотню на серьёзные миссии, — посетовал Саске, обращаясь к Наруто. — А если бы нас нашли? Ты об этом не подумал? — это уже было к Сэну.
— Я… подумал, что мы потом не успеем сюда, а я хотел… Убедиться… Я… — тот сжал кунай и набычился.
Наруто молчал, наблюдая за воспитательной беседой, вспомнив, как Саске сам переживал после того, как Шисуи поместил того в гендзюцу на первой охоте. Саске признался, что увидел в иллюзии растерзанные зверями тела девочек, а потом вскакивал ночами, втихушку проверяя на месте ли Юмико.
— Мы бы пошли с тобой, Сэн-ко, — вклинился Наруто. — Просто если бы нас застали, то случилось бы то, о чём сказал Шисуи. Провал. Ты мог поставить всех нас, весь клан под угрозу уничтожения.
— Я… — губы Сэна задрожали.
— Ладно, — остановил его попытки оправдаться Саске. — Хорошо, что ничего не случилось и у тебя пробудился шаринган. Но запомни, что как бы тебе ни хотелось повидать мёртвых, живые всегда важнее, — сипло сказал его лучший друг, и у Наруто сжалось сердце. Он никогда не знал и не видел своих родителей, но когда Итачи говорил про его мать, которую видел, когда был маленьким, внутри разливалось тёплое чувство, Наруто всё равно очень любил их. И ему было страшно и сложно представить, что же чувствуют Саске и Сэн, да и остальные ребята, которые знали своих родителей и потеряли их так недавно.
— Это… Вы тут жили? — спросил Наруто, прерывая затянувшуюся паузу.
— Да, мама, папа и брат с сестрой… Брату было четырнадцать, а сестре семнадцать… Их теперь нет… Я нашёл повязку Коски, — Сэн достал из-за пазухи протектор с листом, забрызганный чем-то бурым и от этого слегка заржавевший по краю.
Как рассказывал им Шисуи, на обратной стороне протектора выбивался код, соответствующий личному делу шиноби, группа крови и инициалы.
— Ты уже всё осмотрел? Что-то ещё нашёл интересного? — спросил Саске, оглядываясь вокруг.
— Нет… Тут… Я хотел забрать мамины кимоно, — отвёл взгляд Сэн. — Они очень красивые, я хотел подарить их Мине и Юмико-чан. Наша квартира осталась почти целой, и шкаф с одеждой тоже… но…
— За прошедшие месяцы тут, наверное, побывало много народа, — мрачно процедил Саске. — Ты знаешь, где жили остальные? Может, найдём… Памятные вещи. Не мешало бы проверить…
* * *
На месте встречи они оказались немного раньше и окопались неподалёку. Наруто с нетерпением ждал появления Шисуи и морально готовил себя к тому, что увидит нечто подобное, что они видели в квартале Учиха. Хотя если там никто не бывал с момента нападения демона-лиса, то, возможно, всё будет по-другому…
Уже несколько дней, ещё когда они были в замке Нэкомата, он пытался проникнуть в то место, где увиделся с Кьюби-но-Йоко, но пока ничего не получалось. Наруто решил, что, если вежливо попросит демона, тот сможет что-нибудь рассказать ему о его матери и, возможно, подробнее про обстоятельства гибели родителей.
— Идёмте, — за спиной, словно призраки, появились старшие братья.
Шисуи пристально посмотрел на Сэна.
— Направь-ка чакру к глазам, — попросил капитан их команды разведки.
Сэн послушался, засверкав шаринганом с одной запятой-томоэ.
— Что произошло? — поинтересовался Итачи, посмотрев на младшего брата.
— Мы побывали на месте нашего квартала, — выдержал взгляд Саске.
— Ясно, потом расскажете, — не стал развивать тему Шисуи. — Нам пора, не стоит тут задерживаться.
У Наруто быстро билось сердце, пока они продвигались по лесной окраине Конохи к месту, где когда-то жили его родственники и родители. В этой стороне он никогда не был, и они замерли перед чем-то вроде ворот, расположенных между деревьями. Никакого намёка на забор, он бы подумал, что кто-то просто поставил ворота в центре парка.
— Это здесь, — остановились Учиха, что-то все рассматривая шаринганами.
— Ух ты-ы! — протянул Сэн, смешно пыркая куда-то вверх красными глазёнками. — Это что, такой барьер?
— Да, — коротко кивнул Шисуи. — Наруто, я не знаю, сколько человек могут с тобой пройти. Возьмёшь меня или Итачи?
— Э… — покосившись на Саске, Наруто подумал, что кто-то из старших братьев могут быть полезней, чем лучший друг, но по Саске было видно, что тот очень хотел посмотреть на это место. — А можно и Саске тоже пойдёт? Мне кажется, что нам втроём можно, оябун!
Саске хмыкнул, но прозвучало это донельзя довольно.
— Хорошо, попробуем, — согласился Шисуи. — Итачи, вы с Сэном немного подождите. Если мы пройдём или Саске вернётся, то направляйтесь на выход. Встретимся на той полянке за Конохой на пути в Рю.
— Понял, — кивнул Итачи.
А Наруто, взяв Шисуи и Саске за руки, направился к одиноким воротам, чувствуя странное тепло, которое охватило его всего, заставив внутренне трепетать.
Глава 26. Бесценные сокровища памяти
Шисуи осторожно двигался следом за Наруто по территории его клана.
Сколько Шисуи помнил, в детстве, когда тут ещё жили Узумаки, этот квартал мастеров фуиндзюцу был закрыт для посторонних, и он никогда в нём не бывал. Свои секреты жители бывшего Узушио хранили очень ревностно, да и, как думал Шисуи, здесь важную роль сыграла и гибель деревни Водоворота. И он ожидал чего угодно, вплоть до того, что, возможно, вообще ничего не получится, и они никуда не попадут.
Другие клановые кварталы имели лавки и небольшие рынки, в которых могли отовариться не только свои, но к Узумаки можно было прийти лишь в качестве «близкородственного гостя», и то в сопровождении красноволосого стражника, который провожал через хитрый лабиринт барьеров к дому хозяина. Так, по крайней мере, когда-то краем уха слышал Шисуи от одного знакомого отца, который захаживал к подружке из клана Узумаки. Сейчас описываемого «лабиринта» не наблюдалось, лишь большой и мощный барьер, который окружал периметр прижатого к восточной стене квартала, на диаметральной от Учиха окраине деревни. Всё это могло означать одно из двух: либо над тем знакомым подшутили, заставляя обходить невидимые преграды, либо барьер по периметру забирал всю мощность чакронакопителей на свою поддержку, и за восемь прошедших лет просто не стало хватать чакры для «лабиринта» внутри квартала.
Возможно, пройдёт ещё пара лет, и сюда, из-за истощения внешнего барьера, уже сможет пройти кто угодно.
Мастера клана работали только через лавку службы интендантов Конохи, которая до сих пор стояла в центре деревни, вот только её ассортимент значительно сократился за последние годы. Шисуи ещё помнил подавляющие чакру, парализующие, маскирующие и различные печати-ловушки, которые были там в свободном ходу и входили в обязательный комплект шиноби вместе со взрывными. Различные свитки — для транспортировки продуктов, снаряжения, специальные оружейные, позволяющие распечатывать сразу весь боевой комплект, причём с ускорением, — всё это можно было купить или заказать за приемлемую цену.
Да вспомнить только незаменимый «бытовой» набор печатей для подачи электричества, обогрева воды, утепления, укрепления периметра и глушения шума, который делал любой поход весьма комфортным!
Сейчас такие наборы установлены лишь в постоянных домах, и то Шисуи слышал, что те уже требуют замены и обновления в половине жилищного фонда скрытой деревни. Например, в их районе уже стояла бойлерная станция, обеспечивающая горячей водой. А электричество в новые районы вели по столбам из соседнего Отакуку. Тот же квартал Учиха выгорел так сильно по причине недееспособности большинства печатей, защищающих от пожаров, установленных на многих деревянных домах, которых в Конохе было больше, чем каменных.
Сейчас, сильно повзрослев с того времени, Шисуи думал, что во всём этом была своя политическая и экономическая подоплёка, чтобы взимать с Узумаки «мзду» за их «защиту» в Конохе, не давая мастерам организовать свои лавки и, возможно, делать что-то «на сторону». Те, в свою очередь, видимо, платили «союзной деревне» тем, что полностью ограничили проход «чужаков» по своей «арендованной» территории. Но это были лишь его догадки.
— Куда пойдём? — спросил Наруто, так и не решаясь отпустить их с Саске руки. Они встали на центральной улице, оглядываясь по сторонам.
Квартал выглядел скорее деревенькой, чем частью поселения «городского типа», и представлял собой выглядывающую из-за деревьев и зелени россыпь одноэтажных домиков с наделами земли. Подобные наделы и постройки были также в кланах Яманака и Нара, которые выращивали лекарственные травы и цветы, а ещё устраивали шикарные сады для медитаций и отдыха.
— Давай начнём с первого дома, проверим, сможем ли мы вообще туда войти, — предложил Шисуи.
* * *
Дом родителей Наруто оказался предпоследним в правом ряду. Шисуи узнал это по стоящей на комоде фотографии Четвёртого Хокаге рядом с беременной красноволосой миловидной девушкой, по всей видимости, Кушиной. Вживую Шисуи никогда не видел Кровавую Хабанеро, лишь во снах.
— Тут жили твои родители, — сообщил он джинчуурики. — Похоже, это твоя колыбель… Да и фото…
Наруто вцепился в фоторамку, буквально пожирая взглядом изображение пары.
Шисуи осмотрелся по сторонам. Светлый домик, довольно скромный для Хокаге, особенно если вспомнить в каком дворце живёт Сандайме. Разве что, как и во всех остальных исследованных домах Узумаки, очень хорошо отлажен быт. Несмотря на то, что сюда не входили восемь лет, не было ни затхлости, ни насекомых или грызунов, ни особой пыли и специфического запаха, присущего нежилым помещениям.
В остальных домах, в которых они побывали, почти не нашли ничего стоящего. Некоторые суммы наличности, весьма скромные, потому что, скорее всего, Узумаки хранили деньги в пространственных телесных печатях или особых сейфах, которые надо будет долго искать и при этом быть мастером фуиндзюцу, чтобы открыть. Разве что в одном из жилищ нашёлся запас парализующих печатей, а в другом — десяток продуктовых свитков, видимо, был заказ. В большинстве своём удалось проникнуть лишь в гостиные и некоторые комнаты, а все подвалы, где могли быть библиотеки или мастерские, были недоступны.
Выдвинув ящики комода, Шисуи начал быстрый обыск, обнаружив общую сберегательную книжку молодой семьи Хокаге. Тоже с не особо впечатляющей суммой. Когда они готовились к побегу, у него одного на счету было больше.
— Я нашёл что-то странное, Шисуи-нии-сан, — дёрнул его за рукав Саске, помогающий с обыском, пока Наруто зачарованно рассматривал найденные карточки с фотографиями, детские вещи, колыбельку и несколько погремушек.
Обернувшись, он увидел в руках младшего брата толстую чёрную тетрадь в жёстком переплёте.
— От неё странно фонит чакрой, но она чистая, — сказал Саске, смотревший на него красными глазами. — Может, это чакропоглощающая бумага?
— Нет, она по-другому видится, — протянул Шисуи, изучая действительно чистый ежедневник или что-то вроде этого, лишь на первом развороте которого был тонкими линиями нарисован небольшой квадрат.
Действуя по наитию, Шисуи активировал Мангекё Шаринган и увидел беглый каллиграфический почерк, который, тем не менее, сопротивлялся прочтению и было невозможно увидеть весь лист, как обычно, только читать по строчкам, но и прочитанного хватило, чтобы понять, какое сокровище попало им в руки.
— Саске, эта тетрадь единственная или есть ещё? Тут написано, что эта номер девять, — спросил он.
— Я посмотрю, — младший брат сбегал в соседнюю комнату и принёс коробку, в которой лежали ещё восемь таких же тетрадей и несколько «разлапистых» кунаев необычной конфигурации с вязью печати на рукоятках. Тех самых, что Шисуи видел во сне, которые легендарный «Жёлтая молния Конохи» использовал для своей техники «летающего бога грома».
— Наруто! Иди-ка сюда! — Шисуи решил проверить одну свою догадку. — Дай палец, мне нужна капля твоей крови.
Узумаки послушно позволил проколоть себе палец кунаем своего отца и выдавить немного крови на квадрат ежедневника. Кровь под дружным ахом молодёжи впиталась, и на странице проступили буквы, цифры, рисунки и приписки. Кажется, марать бумагу любил не только легендарный саннин Джирайя, но и его ученик.
— Что это? — заворожённо спросил Наруто.
— Похоже, мы нашли рабочие дневники твоего отца, — сдержанно ответил Шисуи. Ещё неизвестно, сможет ли молодой Узумаки в них разобраться, так что радоваться пока рано. Хотя, по своей значимости, это была весьма ценная находка.
— Можно мне посмотреть? — спросил Саске, но стоило ему взять тетрадь в руки, как чернила пропали.
— Ух ты, клёво! — снова хором обрадовались оба пацана.
— Я вроде бы слышал о таких артефактах, которые делали мастера фуиндзюцу, настроенных на владельца или его родственников, — пробормотал Шисуи. — Давайте, запечатывайте дневники и то, что тебе ещё отсюда нужно, Наруто, и пойдём, проверим оставшиеся дома, у нас всего час в запасе.
Парни деловито закопошились, запечатывая в отданный им Шисуи свиток все дневники, несколько фотографий и найденные женские мелочи: расчёски, заколки, ленты. Он ещё присовокупил туда же несколько одеял для малышей: в замке кошек с наступлением зимы стало холоднее, и Шисуи боялся, что дети могут простыть. Саске промаркировал свиток и сложил в его сумку.
* * *
Из деревни им удалось незаметно скрыться. Пароли АНБУ для прохождения барьера так и не сменили. Да и сделать это, как подозревал Шисуи, было бы затруднительно, после того как все настройщики барьеров покинули этот мир и не осталось специалистов фуиндзюцу. В квартале Узумаки им всё-таки повезло, и нашлась одна открытая мастерская. Там они разжились кучей чистых свитков, кипой специальной бумаги для печатей, чернилами для нанесения рисунков на них и большим количеством готовых, в том числе, и (это больше всего радовало Шисуи) несколькими теми самыми «бытовыми» комплектами.
Также приятным сюрпризом оказалось признание парней, что они нашли хранилище Учиха и набрали неопознанных свитков оттуда. Вылазка оказалась более чем успешной, и это несмотря на то, что подобраться к Хомуре Митокадо им с Итачи в этот раз так и не удалось. Проблема была даже не в том, чтобы убить старикана, а в том, чтобы никто не заподозрил, что эта смерть является насильственной.
Но и на этот счёт у Шисуи были свои мысли, главное, что они выяснили круг приближённых старейшины, а значит, его слабости.
Глава 27. Подведение итогов
— Так значит, они обнаружили хранилище Учиха и в квартале Узумаки побывали? — спросил у Хироши профессор Канагава. Из-за того, что его друг-пациент уезжал на каникулы с классом за границу, а потом началась учёба и подготовка к выпускным экзаменам, повысив общую занятость школьника, они не виделись почти полтора месяца. Парень глотнул обжигающе-горячего чая и улыбнулся.
— О, да. Оказалось, что Саске и Наруто нашли много полезного. В свитках были не только некоторые огненные, водные и земляные техники, широко распространённые в стране Огня, но и несколько ветряных, что могут пригодиться Наруто в дальнейшем, я думаю. Пока, правда, мастер Ракурэй говорит, что у Наруто недостаточно гибкие каналы чакры, чтобы можно было работать с преобразованием чакры в стихийную, но они уже определили, что у него «ветер», и скоро начнут тренировки в этом направлении. Узумаки пока весь погружён в изучение дневников Четвёртого Хокаге. Тот, оказывается, начал учиться фуиндзюцу у Кушины, когда ему было уже четырнадцать, так что там зарисованы даже простейшие печати и подробно как их наполнять, что какие блоки означают, а в конце уже идут его самостоятельные разработки. В том числе там есть про расенган и про эту его технику бога грома — «хирайшин», которая является чем-то вроде улучшенного «каварими» — техники замены, только без замены — и соединением нескольких пространственных техник и фуиндзюцу. Там нужен очень хороший контроль чакры, которого Минато добился, а Наруто теперь стремится. Большинство печатей у него было на его кунаях, между которыми он мог свободно перемещаться, но также Йондайме мог накладывать эту печать прикосновением ко всему, что имеет свойство пропускать чакру, например, шиноби и призывных животных, некоторым видам деревьев или чакропроводящему оружию.
— Никогда об этом не задумывался, мне казалось, что техника Четвёртого, давшая ему его прозвище, ну… — Канагава на миг задумался. — Что-то вроде врождённого дара.
— О нет, — засмеялся Хироши. — Там в дневниках оказались не только рабочие записи, но и описания его экспериментов, он много шишек набил в процессе, да и сначала только с помощью заранее подготовленных кунаев получалось, а уж потом в процессе работы, когда он смог печати руконаложением ставить, достигнув мастерства в фуиндзюцу, только тогда стал совсем «как молния». А ещё такой способ перемещения очень чакрозатратен. Он даже какую-то формулу вывел, что оптимальное число таких перемещений в бою не больше двадцати, чтобы не тратить больше трети резерва, при этом контроль у него был ого-го, ни капли мимо, как говорится. Также рабочие дневники частично были использованы, как личные. Минато иногда записывал всякое, видимо, когда был чем-то взволнован или чтобы не забыть. Наруто Шисуи и ребятам некоторые выдержки зачитывал. А ещё там про его сына долгожданного, ну, Наруто, в смысле, было, что он его ждёт, и про Кушину, что очень её любит, — вздохнул парень. — Печально это всё… Узумаки, когда прочитал, очень грустный и задумчивый ходил. Кстати, оказалось, той техникой запечатывания в желудок бога смерти, которой Четвёртый воспользовался, чтобы сделать из сына джинчуурики, Минато хотел поделиться с Хирузеном, на всякий случай. Так что Шисуи подозревает, что смерть отца Наруто тоже была не просто стечением обстоятельств. Он думает, что Третий всё рассчитал.
— Ты имеешь в виду, что, когда их оставили почти без охраны, а Кьюби вырвался, Учиха не дали вмешаться, чтобы Минато запечатал биджуу печатью бога смерти? — вспоминая буквально на днях просмотренные серии, переспросил Канагава.
— Ну да, чтобы вернуться к власти. Если судить по сериям аниме, Сандайме же что-то вроде импичмента объявили, когда раскрылись тёмные делишки его ученика Орочимару прямо в деревне под его руководством. И как бы крут ни был один из тройки саннинов, если вспомнить серии, когда этот змей напал на Коноху во время экзамена на чуунин, то ему пришлось кучу народа призвать, чтобы справится с Хирузеном. И то победа была довольно условной. А тогда, девять лет назад, старик был ещё сильнее и моложе, так что Орочимару бы не смог сбежать, если бы Хирузен этого не захотел. Поэтому мы с Шисуи думаем, что Третий был прекрасно обо всём осведомлён и просто сделал из своего ученика козла отпущения. А потом дал слухам улечься, ловко подставил Минато, избавившись ещё и от джинчуурики, вроде бы, по записям дневника, у Кушины были какие-то тёрки со «старейшиной Сарутоби», который «притеснял остатки клана Узумаки», да и несдержанной была мать Наруто. Может даже, Хирузен с Обито договорился или каким-то образом был в курсе его планов, всё-таки у него это «всевидящее око». Или этот план созрел, когда он понял, что Лис вырвался, Сарутоби Хирузен всё-таки отличный стратег. Возможно, Третий рассчитывал, что Минато вовсе избавится от Лиса, ведь другие-то деревни в любом случае знали, что у Конохи есть девятихвостый. А кто этот джинчуурики, пойди найди, секретность и всё такое. От Гаары, если вспомнить, тоже мечтали избавиться…
— Но Минато решил по-другому, — вставил Канагава. — Насколько я помню, Йондайме запечатал часть лиса в сына, потому что всего бы запечатать у него не хватило сил или ещё по какой-то причине.
— Да, что-то вроде этого. Дневник прерывается примерно за несколько дней до рождения Наруто.
Они помолчали, переваривая информацию.
— Так значит, Наруто сейчас работает над контролем и фуиндзюцу? — спросил профессор.
— Да, и Шисуи рискнул показать ему технику теневого клонирования. Раньше опасался это делать из-за того, что у Узумаки было мало чакры и плохо раскачены каналы системы циркуляции, но за последние месяцы тренировок резерв Наруто возрос. Он смог сделать трёх клонов, да плюс вычитал в дневнике отца, что тот тоже подобным образом учился, это тоже техника клана Узумаки. Всё потому, что если с большими объёмами чакры что-то не сделать в плане контроля, то в итоге она будет уходить на один «пшик», расходуясь неправильно, да и обнаружение сенсорами и просто чувствительным к чакре шиноби происходит на раз. С помощью теневого клонирования Узумаки развивали свой резерв, улучшали способности к манипуляциям чакрой и ускоряли обучение сложным техникам фуиндзюцу, это потом шиноби Конохи, благодаря Нидайме, её стали использовать в качестве шпионской, но в основном потому, что мало у кого хватало сил долго поддерживать такого клона. Кстати, в этом плане расенган требует большого мастерства в управлении формой и действительно значимого резерва, поэтому подходит только тем, у кого большие объёмы чакры, или просто его можно будет использовать один-два раза, только и останешься с чакроистощением куковать.
— Да, много всего произошло за то время, что мы не виделись… — пробормотал Канагава.
— О, это я только начал! — засмеялся Хироши. — Я же ещё не сказал, что после их возвращения в замок Нэкомата к ним пришла эта кошка Саюри-Рэйкоку, она решила присмотреться к «котятам», особенно к Наруто, и помогла ему с проникновением в его внутренний мир. Более того, оказалось, что так как она частично сама биджуу, то и она туда может входить, не взаправду, а как бы ментально, кошки вообще сильные менталисты, в общем, сходили они «поговорить с дядюшкой девятихвостым».
— И что? — еле удержался, чтобы не приоткрыть рот, профессор, во все глаза рассматривая довольного его реакцией парня.
— Сейчас сложно ответить, но Наруто сказал, что знает имя своего биджуу, и ходит довольный, а также часто медитирует. Но ни о каком «покрове биджуу» или заимствовании чакры пока речи не идёт — это точно.
— А что было в других свитках? Ты сказал про «популярные» техники огня, воды и земли, а что насчёт техник молнии?
— Ах, да, точно, — спохватился Хироши. — Техники, которые появились у Учиха после Второй Мировой войны с деревней скрытой в Облаке, тоже нашлись. Но пока Мастер Ракурэй советует Саске, кроме тайдзюцу, заняться иллюзиями и расширить арсенал огненных техник, так как с ними ему могут помочь и Шисуи, и Итачи, у Итачи второй стихией является вода, а у Шисуи — земля, так что Саске предпочтительней заняться тем, что в совершенстве знают его старшие братья. А потом найти кого-то со схожей стихией. Потому что среди кошек тоже мало тех, кто управляется с молнией, больше огонь и ветер.
— То есть ученичество у Какаши с его техниками молнии было бы для Саске очень удобным?
— Ну да, или ещё у того, у кого схожая стихия. Хотя бы на начальном этапе, который самый сложный, — подтвердил Хироши. — Это как научиться какому-то навыку, сначала тяжело, а потом — только совершенствуйся. Кстати, у Сэна и Казуки пробудились шаринганы. У Сэна в Конохе, по всей видимости, когда он осознал, что его близких на самом деле нет, а у Казуки совсем недавно, там братья ситуацию подстроили, чтобы парень перепугался за Юмико, в общем, теперь у них уже пятеро детей с первой ступенью, примерно на уровне слабеньких генинов, плюс Наруто. Что неплохо, учитывая, что Итачи уходит в «Акацуки»…
— А?! — чуть не подскочил на кресле профессор. — Как это уходит?
— Им через месяц уже надо будет покинуть кошек, поэтому надо искать новое пристанище. В любом случае, вместе их могут обнаружить, так что Итачи решил отвести, так сказать, опасность от детей и брата. Не вызывая подозрений у лидеров организации. Чтобы ни у кого не было сомнений, что он — одиночка, плюс вроде бы там неплохие деньги предлагают и относительную свободу передвижения. Они, конечно, нашли некоторую сумму, когда были в Конохе, но с таким количеством народа, которое надо содержать, любые средства уходят весьма быстро.
— Да, я правда много пропустил, — хмыкнул Канагава, посмотрев на сосредоточившегося парня.
— Да… Так что Итачи уходит где-то через неделю, — кивнул Хироши. — Кстати, в тех свитках также нашлись довольно большие запасы продовольствия, риса, сушёного мяса, консервов, пищевых таблеток даже, а ещё лекарств разных, так что какое-то время они могут прятаться и в малонаселённом месте. А ещё та кошка Саюри-Рэйкоку вроде бы собралась с ними, но точно ещё это не решено. Они все усиленно тренируются, у Шисуи есть один план, и боюсь, он безумный, а я невольно поспособствовал этому безумству. Теперь вот волнуюсь…
— Очередной безумный план? — с улыбкой спросил профессор психологии Канагава Тору. — О, безумства — это моя профессия!