Заявление Джона было встречено гулом взволнованных голосов, которые не стихали до тех пор, пока не наступило время отвозить Джилл назад в Сипорт. Когда парочка уехала, все женщины тут же исчезли на кухне, чтобы вымыть тарелки и спокойно обсудить последние новости, а мужчины отправились осматривать ферму и развлекать детей.

Сью, необычно молчаливая, внесла свой вклад в мытье посуды и вышла из дома, чтобы проверить, следят ли за Джемаймой ее кузены. Убедившись, что малышка будет занята игрой по крайней мере еще полчаса, Сью проскользнула в сад и, немного пройдя вперед по тропинке, свернула на дорогу.

Эта дорога, по известным причинам названная местными жителями Дорогой Любовников, не относилась к тем дорогам, на которых принято спешить. Она бежала то вверх, то вниз по холмам, между высокими живыми изгородями, усыпанными цветами боярышника и увитыми плетистыми розами. Она была полна тайн и сюрпризов. Там слышались таинственные звуки, происхождение которых никто не мог понять. Для Сью это было магическое место, куда она часто убегала ребенком, а потом подростком. Здесь она всегда находила утешение, если была чем-то опечалена, и теперь она снова пришла сюда, чтобы обрести защиту от всех тревог.

Как часто бывает после дождливого дня, облака неожиданно разбежались, и на небе засияло солнце. Сью неторопливо шагала, погрузившись в раздумья. Она остановилась возле старых ворот, за которыми открывались очаровательные зеленые дали, обрамленные серо-голубыми скалами.

Из сада, который она только что миновала, доносились крики и смех детей. Но здесь она была одна, и у нее было достаточно времени, чтобы насладиться царящей вокруг тишиной и помечтать о том, что могло бы случиться и что еще случится.

— Я могу вместе с вами полюбоваться этим видом или вы предпочитаете стоять здесь в одиночестве?

Это был Саймон. Он встал рядом с ней, его рука легла на перекладину ворот рядом с ее рукой, его плечо касалось ее плеча — он был ближе, чем когда-либо прежде. В одно мгновение ее безмятежное настроение исчезло, и Сью вновь ощутила опасное возбуждение.

— Обычно я наслаждаюсь этим видом в одиночестве, так как никто не знает, что я люблю приходить сюда, — объяснила она, стараясь казаться спокойной. — Как вы узнали, что я здесь?

— Мы с вашим дядей возвращались после довольно утомительной прогулки по его полям, и я случайно поднял глаза и увидел, как вы здесь прохлаждаетесь. Как только я смог улизнуть, я тут же бросился за вами следом. Мне нужно с вами поговорить. — Он посмотрел за ворота. — Мне с трудом верится, что здесь жили несколько поколений моих предков, в то время как я узнал о существовании Ригхолма всего год назад.

— Разве ваш отец никогда не рассказывал вам о нем?

— Нет, никогда. Он не рассказывал мне ни о Ригхолме, ни о моем дяде, ни о моей матери.

— Разве вы сами не спрашивали его?

— Я очень рано понял, что мой отец не любит, когда его расспрашивают о вещах, которые он принимает слишком близко к сердцу, поэтому я прекратил свои расспросы, — недовольно ответил Саймон и уже мягче добавил: — Это место совсем не похоже на тот мир, в котором я жил до сих пор. Здесь время идет так неторопливо, словно не задевая вещей.

— Здесь находятся корни рая, — тихо проговорила Сью, не отрывая взгляда от гор, позолоченных солнцем. Она давно забыла о своем намерении держаться от него подальше, так как была не в силах противиться магической атмосфере этого места.

— Верное описание. Это ваши слова? — спросил Саймон, поворачиваясь, чтобы взглянуть на нее.

— Нет, это слова из одной сказки, в которой говорится о месте, расположенном между раем и землей. Чтобы люди не были ослеплены красотой рая, это место сделано по его подобию, но окутано мягкой дымкой. Оно находится на земле, но все пропитано духом, недоступным человеческому пониманию. Оно так совершенно, что его называют корнями рая.

Саймон молчал, глядя на омытую дождем долину, где сверкали отблески солнца, запутавшегося в мокрой листве.

— Но если это действительно преддверие рая, — наконец пробормотал он, — то что здесь делаю я? Несколько месяцев назад я был твердо убежден, что рай не для меня. — Затем, словно испугавшись собственных мыслей, он резко обернулся к ней и отрывисто произнес: — Вы знали, что я буду здесь сегодня?

— Да, Джилл вчера вечером рассказала мне. Но я удивилась, что вы приняли наше приглашение. Воскресный чай в окружении большой шумной семьи не похож на те развлечения, к которым вы, как я полагаю, испытываете склонность, — честно призналась она.

— Почему же я не могу наслаждаться семейной атмосферой, как все остальные люди? — спросил Саймон.

Сью неловко отодвинулась от него, чувствуя его недовольство.

— Мне кажется, — продолжал он, — у вас сложилось обо мне предвзятое мнение, основанное на том, что вы слышали об актерах. Наверное, вы считаете, будто я предпочитаю более изощренные удовольствия. Например, разнузданные оргии или бесконечный флирт с красивыми женщинами.

Язвительный тон его голоса заставил Сью виновато съежиться, так как она вспомнила ту статью, которую дал ей прочитать Дерек. Она отвернулась от гор и стала смотреть на зеленую долину, по которой бежала серебряная лента реки, пробираясь через плакучие ивы; она сделала это только затем, чтобы он не смог заметить предательского румянца, выступившего у нее на щеках.

Протянув руку, Саймон схватил прядь ее волос и настойчиво потянул. Ее голова резко запрокинулась, и она задохнулась от боли.

— О, пожалуйста, Саймон, отпустите меня!

— Я не отпущу вас, пока вы не пообещаете, что больше не будете поворачиваться ко мне спиной, — с угрозой произнес он.

Сью тут же обернулась к нему, и ее волосы выскользнули из его руки.

— Подсолнухи, — сказал он, и его голубые бархатистые глаза раскрылись еще шире.

— Что вы имеете в виду? — пробормотала Сью, и в ней не осталось ничего от чопорной и рассудительной медсестры. Перед ним стояла просто молодая женщина с мягкими дрожащими губами и смущенными, вопрошающими карими глазами.

— Ваши глаза напомнили мне подсолнухи с желтыми лучами — наивные и добрые. В них отражается ваша внутренняя суть. По крайне мере, я так подумал, когда впервые увидел вас. Но позже они стали другими, в них появилась холодность, и они перестали смотреть прямо на меня, словно вы нашли во мне что-то, что вам не понравилось.

Ее глаза потемнели почти до черноты, пока веки не прикрыли их. Сверкающие белые зубы на мгновение прикусили алую нижнюю губу.

— Значит, вы копались в грязи и обнаружили нечто отвратительное, — безрадостно заключил Саймон.

Ее волосы засияли в мягком вечернем солнце, когда, откинув их со лба, она прямо взглянула ему в лицо.

— О нет, я вовсе не копалась в грязи. Я догадывалась, что с вами случилось что-то неприятное, но раз вы отказывались сообщить мне об этом, я не стала выяснять, в чем там дело. Это все Дерек. Когда он узнал, что вы и Саймон Фелл — одно и то же лицо, он принес мне статью о вас. Видите ли, он просто волновался за свою сестру.

Его губы сжались, и он, прищурившись, взглянул на нее.

— Кажется, и за вас тоже, — заметил он. — Разве Дерек не просил вас остерегаться большого злого волка из Ригхолма, который целиком заглатывает невинных девочек?

Сью вздрогнула от этих слов и крепко вцепилась в створку ворот. Поля и деревья, на которые она любовалась, словно подернулись дымкой. Он вторгся в ее убежище, в заповедную страну, которая уже никогда не будет прежней.

— Я не хотела верить всему тому, что было написано про вас, — отчаянно проговорила Сью, надеясь, что он наконец перестанет ее бояться и расскажет ей о Кейтлин Хьюджес.

— Почти все, что там было написано, — правда, отчего же вы не верите? — возразил Саймон.

Почти все — правда. Это означало, что остальное было ложью. И хотя вера Сью была поколеблена, все-таки она устояла. Обернувшись, она взглянула ему прямо в глаза.

— Зачем вы приехали сегодня на чай? — спросила она.

— Я приехал, потому что ваша бабушка пригласила меня, а я не смог отказать такой пожилой леди, — без колебаний ответил он. — Я приехал, поскольку ей было приятно видеть меня, называть меня Мэтью время от времени и смотреть, как я поедаю то, что она называет «доброй домашней едой». Я приехал еще и потому, — он сделал паузу, и на его губах появилась насмешливая улыбка, — потому, что надеялся увидеть Джемайму.

— Вот вам и ответ на ваш вопрос, — серьезно проговорила Сью. — Я не желаю верить тому, что вы могли намеренно кого-то обидеть, ведь я видела, как ласково вы обращаетесь с Джемаймой и с каким терпением и вниманием вы относитесь к бабушке.

Несколько секунд он в раздумье смотрел на нее, а затем отвернулся, чтобы снова взглянуть на долину. Он казался таким же невозмутимым, как римский воин, изображение которого Сью видела на старинных монетах.

— А разве эта лесть не противоречит вашему характеру? — съязвил он. — В следующий раз вы скажете, что предпочитаете превратить Ригхолм в дом для престарелых, а не в санаторий для больных детей, так как я с уважением отнесся к одной старой леди.

Сью ощутила разочарование, поняв, что Саймон снова уклонился от рассказа о таинственных обстоятельствах, сопутствующих смерти Кейтлин Хьюджес. Все-таки он мог бы в нескольких словах объяснить, что же произошло на самом деле, вместо того чтобы заставлять ее подозревать худшее. Но она уже ничего не могла поделать.

— Дом для престарелых ничуть не хуже, чем детский санаторий, — серьезно заявила она.

— Но это вряд ли понравится вашей бабушке, — рассмеялся Саймон. — Разве вы не знаете, что у вашей бабушки сложилось вполне определенное мнение относительно того, как следует использовать Ригхолм? Она считает, что я должен жениться и обзавестись многочисленным потомством.

— Ах, я знаю об этом, — вздохнула Сью, жалея, что ее бабушка не держит рот на замке. — У нее такие старомодные идеи.

— Позвольте, но разве желание обзавестись семьей старомодно?

— Ну, вы ведь как-то уже называли брак ловушкой для мужчин, так что будет лучше, если вы не женитесь.

— Раньше я действительно так считал. Личная свобода необходима, если ты хочешь сделать карьеру, и, кроме того, я видел, во что превратилась жизнь моих женатых коллег. Но совсем недавно я понял, что мое мировоззрение изменилось, поскольку изменились обстоятельства моей жизни.

Он прищурил глаза и оценивающим взглядом окинул ее лицо и фигуру:

— Вы же, видимо, полагаете, будто супружество — единственный путь к тому, чтобы жить вместе.

Решив, что Саймон, подобно Дереку, высмеивает ее консервативность, Сью дерзко вскинула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.

— Предположим, именно так я и считаю, — с вызовом заявила она. — А что плохого в том, что кто-то хочет длительных и стабильных отношений с другим человеком, который настроен точно так же?

— Нет, в этом нет ничего плохого. Именно к этому и стремится большинство людей. Но их стремления не имеют ничего общего с реальностью, ведь, насколько я знаю, все отношения всегда оказываются недолгими и нестабильными.

— Это происходит потому, что люди, которые вступают в брак, слишком легкомысленно относятся к женитьбе. Обычно их мысли не простираются дальше шикарной свадьбы и медового месяца. Для них свадьба — это конец романтических отношений, тогда как, в идеале, вслед за ними должны начаться другие отношения, более волнующие, которые с годами только крепнут и развиваются.

Мгновение Саймон молча смотрел на нее, а затем снисходительно улыбнулся.

— Очень зрелый взгляд на вещи, — фыркнул он, — взятый напрокат из книжки для молодоженов. Так, значит, свадьба — лишь начало. Что же потом, позвольте вас спросить? Поле битвы или клумба из роз?

— И то и другое, — ответила Сью, слегка обидевшись на его насмешки над своими выстраданными идеалами. — В жизни всегда так.

В глазах Саймона промелькнул интерес.

— Только реалист может проповедовать такой идеализм, — пробормотал он. — Но что вы на самом деле знаете о замужестве, помимо того, что вы прочитали в книжках или навоображали себе в мечтах?

— Я видела, как выходят замуж в моей семье. Тетя Эмили и дядя Том, Грета и Говард, мои родители… — Ее голос затих, а глаза потемнели от печали.

— Что с ними случилось? — осторожно спросил Саймон.

— Они отправились в путешествие. Это мы с Ральфом уговорили их. Они не успели далеко уехать. Вместо того чтобы поехать по шоссе, они решили воспользоваться старой дорогой через Шэп, так как не хотели стоять в пробках. Их машина перевернулась, когда они спускались с холма. Если бы мы не настаивали на этой поездке, они бы сейчас были живы.

Саймон накрыл ее руку своей ладонью.

— Они ушли вместе, — произнес, он, — это гораздо лучше, чем если бы кто-то из них остался, чтобы горевать до конца своей жизни. Именно так случилось с моим отцом.

Хотя Сью и была тронута его сочувствием, прикосновение его руки странно подействовало на нее. Осторожно, украдкой, она высвободила свою руку из-под его ладони.

— Раз вы так верите в институт брака, то должны быть довольны решением своего кузена жениться на вашей очаровательной подруге, — заметил Саймон. — Вы считаете, что они уже успели подумать не только о свадьбе и медовом месяце?

— Надеюсь, что так. Но они знакомы всего полтора месяца, да и то встречались только по выходным.

— «Не успели встретиться, как уже посмотрели друг на друга; не успели посмотреть, как уже влюбились; не успели влюбиться, как уже вздыхают; не успели вздохнуть, как уже спросили о причинах; не успели узнать причину, как уже стали искать лекарство», — процитировал он. — Так описывала Розалинда любовь с первого взгляда, и, я думаю, ее слова подходят для этой ситуации. А ваш идеализм допускает любовь с первого взгляда?

— Я не понимаю, как они могут утверждать, будто любят друг друга, если знакомы так недолго, — пробормотала Сью, отводя глаза. — Я хочу сказать, что любовь — это нечто большее, чем физическое влечение или общие интересы. Должно быть, это случилось потому, что Джон и Джилл так не похожи друг на друга.

— А ваше пособие по браку разве не дает ответа на этот вопрос? — усмехнулся Саймон. — Разве там не написано черным по белому, как отличить настоящую любовь с первого взгляда? Наверное, все-таки Шекспир — лучший советчик. «Любовь смотрит не глазами, а душой», — говорит он. Внешний облик, разница в возрасте и положении, сплетни о недостатках твоего возлюбленного не должны повлиять на твое суждение. Предполагается, что душа с первых мгновений должна распознать другую душу, с которой она хотела бы объединиться. «Вот почему крылатый Купидон изображен с закрытыми глазами».

Он говорил так, словно уже испытал, что такое любовь с первого взгляда. Неужели он все-таки любил Кейтлин Хьюджес? Легкий укол ревности пронзил Сью, приведя ее в еще большее смущение.

— А что, если только одна душа узнала другую? — спросила она.

— Так, значит, в вашей жизни все-таки есть мужчина, — заявил Саймон.

— И даже несколько, — с поспешностью ответила Сью, поняв, что выдала себя. — У меня есть Ральф, Джек, Мартин, дядя Том.

— Я сказал «мужчина», а не «мужчины», — едко поправил он, явно раздраженный ее ответом. — Мужчина, с которым вы хотели бы иметь длительные и стабильные отношения, о которых вы так уверенно рассуждали. Это Дерек Барнс?

Сью была поражена. С чего это ему в голову пришла мысль, что она интересуется Дереком Барнсом?

— Мы с Дереком еще детьми играли вместе. Когда мы стали подростками, изредка встречались во время каникул и вместе купались в море или играли в теннис. Наши отношения всегда были довольно неровными и несерьезными.

— Мне так не показалось, — саркастически заметил Саймон.

Вспомнив, как Дерек приветствовал ее, вернувшись в Сипорт, Сью снова покраснела, но тут же разозлилась на себя за излишнюю чувствительность.

— Просто он был в хорошем настроении, — холодно ответила она.

— Тогда должен быть кто-то в Ньюкасле.

Сью вздрогнула, и Саймон понял, что затронул еще не затянувшуюся рану.

— Я так думала одно время, — призналась она, — но он испарился.

Саймон разразился смехом, заставив Сью почувствовать себя неопытной и неискушенной в любовных делах.

— Разве можно так описывать уход бывшего любовника! — насмехался он. — Какой удар по его мужскому самолюбию! Хотя, возможно, вы сами подмочили его пыл.

Сью не знала, как ей реагировать на последнюю реплику Саймона. У нее зародилось подозрение, что он нарочно дразнил ее, чтобы вывести ее из себя, правда, непонятно с какой целью.

— Марк не был моим любовником. У меня никогда не было любовника. Мы просто встречались несколько раз, вот и все.

Ее ответ, казалось, позабавил Саймона, и Сью поняла, что с трудом подавляет в себе желание ударить его. Он придвинулся к ней еще ближе, и ей пришлось отступить под его натиском, но путь ей преградила живая изгородь, вплотную примыкавшая к воротам.

— То, что у вас никогда не было любовника, становится с каждым часом все очевиднее, — заметил он. — Думаю, пора уже восполнить этот пробел в вашей жизни.

Его глаза были словно голубые язычки пламени. Он сорвал цветок боярышника и поднес его к лицу.

— Срывать цветы боярышника к несчастью, — в панике пробормотала Сью.

— Подумаешь! Я не суеверен, — ответил Саймон. — Вы хотели бы завести любовника, кареглазая Сью?

Ее сердце бешено колотилось, но Сью попыталась успокоиться.

— Только не в данный момент, благодарю вас. А теперь, может, вы оставите этот язвительный тон? — холодно сказала она.

— Кажется, снова собирается дождь, — насмешничал он.

— Я не понимаю, с чего это вы взяли, будто мне нужен любовник? — с отчаянием произнесла Сью.

— Наверное, эта дорога оказывает на меня магическое действие. А может, все дело в том, что наступил колдовской час?

— Колдовской час? — переспросила Сью.

— Сумерки, — тихо ответил Саймон, не сводя с нее глаз.

Оглянувшись кругом, Сью с удивлением обнаружила, что, пока они разговаривали, солнце почти зашло. В складках холмов залегли синие тени. Горы стали похожи на гигантских спящих слонов, упиравшихся сморщенными серыми спинами в мягкое небо, уже озаренное лунным светом.

Прежде они уже стояли так с Саймоном, с необыкновенной пронзительностью ощущая взаимную близость. Тогда она убежала из его дома в страхе, не понимая, что это чувство могло означать. Сейчас он намеренно отрезал пути к отступлению.

— В это время эльфы выходят из своих убежищ, чтобы сплести волшебные кольца на траве, а любовники крадутся по деревенским тропинкам, чтобы целоваться при лунном свете, — прошептал он.

Откуда он мог знать, что Сью много раз стояла на этом месте, представляя, будто видит в мокрой траве волшебные кольца из грибов, и наблюдая, как луна появляется на темном небосклоне?

Он был слишком близко от нее. Все, что она прочитала о нем в статье, все, что она слышала о Люпусе, любящем и покидающем, — все смешалось у нее в голове. Она не сомневалась в том, что Саймон хочет поцеловать ее и что ей это понравится. Она хотела уподобиться сотням других влюбленных, ходивших на свидания по этой тропинке. Но не могла.

— Сью, Сью, иди сюда! Пора возвращаться домой. Джемайма уже почти спит.

Голос Ральфа звучал все ближе и ближе. Сью с облегчением закрыла глаза, и в этот момент Саймон наклонился и поцеловал ее легким поцелуем, от которого она затрепетала.

— Спокойной ночи, кареглазая Сью, — прошептал он со смехом и серьезно добавил: — Спасибо за доверие.

Ее глаза удивленно распахнулись при его последних словах. Но Саймон уже повернул за угол и зашагал по тропинке. Через несколько секунд Сью услышала, как он разговаривает с Ральфом, а потом их шаги затихли в отдалении.

Несколько мгновений она стояла неподвижно, облокотившись на ворота и прижав руки к горящим щекам. Когда она посмотрела вниз, на траву, то вдруг увидела волшебное кольцо. Повинуясь внезапному порыву, Сью распахнула ворота, проскользнула сквозь них и вступила в середину кольца, припомнив старую легенду о том, что если ты встанешь посреди кольца, то сможешь услышать, как эльфы отвечают на твой вопрос. Наклонив голову, она задала свой обычный вопрос — как она узнает, что кто-то любит ее? И стала ждать, что эльфы смогут ей ответить. Но все, что она услышала, было рычание мотора заводящейся машины, а затем шелест гравия под колесами. Сью тихо прислушивалась к шуму отъезжающей машины, пока звуки не стихли в отдалении. Но даже тогда она не услышала ответа на свой вопрос.

Через три дня Ральф уехал в Манчестер. Пенни уже достаточно поправилась для того, чтобы ее можно было увезти отдыхать, и Ральф решил снова съездить с ней в Гвернси в надежде убедить ее вернуться в Сипорт. Хотя он был исполнен решимости организовать самый лучший отдых для Пенни, все же он неохотно оставлял свой бизнес в самый разгар сезона.

— Когда я привезу Пенни, если я вообще привезу ее, — сказал он за завтраком, — ты останешься?

— Я еще не решила, — неуверенно произнесла Сью, избегая его взгляда.

— Хорошо. Это означает, что тебя еще можно попробовать убедить. В любом случае, Сью, не уезжай хотя бы до конца лета. Если… Пенни вернется, у нее явно возникнут проблемы с Джемаймой.

— Было бы неплохо, если бы у Джемаймы появился товарищ по играм — в лице брата или сестры, — атаковала она его.

Ральф нахмурился:

— Легко сказать, но трудно сделать. Врачи предупредили Пенни, что ей не стоит рожать второго ребенка.

— Но вы могли бы усыновить ребенка. Еще один ребенок помог бы Пенни отвлечься от своих забот и от проблем с Джемаймой.

— Эй, попридержи лошадей, сестренка! — засмеялся Ральф. — Если тебе так не терпится подарить Джемайме товарища по играм, то, может, пусть это лучше будет кузен или кузина?

— И кто же станет отцом? Обычно сначала женятся, а потом уже заводят детей, — чопорно ответила Сью.

— Ну, давай прикинем, — насмешливо протянул Ральф. — Кто у нас есть? Не могу сказать, что хотел бы видеть в этой роли молодого Барнса. А как насчет Саймона Ригга? Ты должна признать, что он самый завидный жених в округе, и, по-моему, вы слишком долго пробыли вместе на Дороге Любовников в воскресенье вечером.

— Я должна была предвидеть, что рано или поздно ты заговоришь об этом. То, что я встретилась с ним на Дороге Любовников, не означает ровным счетом ничего, — сказала Сью, от всей души жалея, что никак не избавится от привычки краснеть каждый раз, когда при ней упоминалось имя Саймона.

— Только разговаривали? — поддразнил ее Ральф. — Я видел, как он поцеловал тебя.

— Ах, это! — Сью попыталась небрежно пожать плечами, но у нее ничего не получилось. — Ну и что тут такого?

— В одном поцелуе, конечно, мало толку, но за одним следует другой, а там… — Он выжидательно замолк, наблюдая, как гнев разгорается в ее темных глазах.

— Ральф Торп, если ты действительно хочешь, чтобы я осталась и помогала тебе до конца лета, ты немедленно прекратишь дразнить меня по поводу Саймона Ригга, — прошипела Сью. — Я не выйду за него замуж, даже если…

— Я знаю, — быстро перебил ее Ральф. — Ты бы не вышла за него замуж, будь он последним мужчиной на свете. Поосторожней со словами, Сью. Хорошо, хорошо, я замолкаю, но ты не заставишь меня перестать делать собственные выводы из того, что я вижу и слышу.

Теперь, когда она дала Ральфу слово остаться, она уже не могла отступить. На следующий день после ленча, уложив Джемайму спать, Сью уселась за расчетные книги, чтобы определить, что ей нужно сделать в ближайшее время. Но она вскоре отложила в сторону книги и стала смотреть в окно. По стене карабкались вьющиеся розы. Их маленькие заостренные бутоны уже были готовы раскрыться под лучами жаркого июньского солнца.

Апрель, май, а теперь июнь. Как давно она знает Саймона? Немного дольше, чем Джилл знает Джона. Он сказал, что любовь смотрит не глазами, а душой, поэтому нет смысла доверять своим чувствам, которые реагировали только на его физический облик. Сью закрыла глаза и немедленно вспомнила, как она стояла на Дороге Любовников и Саймон поцеловал ее. Магия Дороги вновь охватила ее, она вновь ощущала запах боярышника, и перед ней стоял Саймон, с глазами, полыхающими голубым пламенем, с улыбкой, исполненной ложных обещаний.

Сью открыла глаза. Каждый раз, когда она пыталась понять сущность этого человека, его внешний облик сбивал ее с толку. Кто же он на самом деле? И почему он вдруг захотел любить ее во время их последней встречи, хотя еще несколько недель назад он выставил ее из своего дома?

На улице загудела какая-то машина. Зная, что Мартин был занят ремонтом двигателя, а Джек все еще обедал, Сью вышла во двор. Там стоял черный автомобиль, за рулем которого сидел мужчина в темных очках.

— Полный бак, — приказал он.

Сью наполнила бак и направилась к клиенту, чтобы сообщить ему цену. Он уже снял очки и с любопытством смотрел на нее.

— Вы та самая девушка, которую я недавно видел с Саймоном Феллом в Уайтхэвене, — констатировал он.

Его спокойный, непринужденный тон заставил Сью буквально подскочить на месте. Она не смогла скрыть своего удивления и взглянула на него широко раскрытыми глазами.

Его рот скривился в неприятной усмешке.

— Я рад, что вы не даете себе труда отрицать это. Я узнал вас с первого взгляда. Вы не похожи на тех женщин, с которыми обычно общается Саймон, и я сразу понял, что вы заслуживаете внимания.

Раздраженная его замечанием по поводу женщин Саймона, равно как и его циничной ухмылкой, Сью направилась в офис, чтобы принести ему сдачу. Вероятно, он был тем самым человеком, которого Саймон узнал в ресторане и которого явно не желал видеть.

Она вернулась к машине и молча дала ему сдачу. Он засунул деньги в карман, еще раз внимательно посмотрел на нее и отрывисто произнес:

— Я полагаю, что он живет здесь поблизости, в доме под названием Ригхолм?

— Кто вам это сказал? — с вызовом спросила Сью.

— Один человек в Лондоне, когда я был там пару недель назад. Этот человек, кстати, весьма заинтересован положением дел Саймона. — Он постучал тонкими пальцами по рулю машины. — Между прочим, если вы увидите Саймона, то можете передать ему, что Пол Херст заезжал за бензином и оставил ему следующее сообщение: охотница свободна и снова подкрадывается к своей добыче. Я уверен, что он поймет.

Пол Херст. Это имя было ей знакомо, но Сью не могла вспомнить, где она слышала его.

— Почему бы вам самому не повидать его, мистер Херст? — холодно ответила она.

Пол Херст достал портсигар, неторопливо вынул сигарету и закурил. Взгляд, которым он одарил Сью, был довольно унылым.

— Вряд ли там будут рады моему появлению. Нас с Саймоном нельзя назвать близкими друзьями. Если честно, то нас даже можно назвать соперниками. О, не подумайте ничего дурного. Я не актер. Я музыкант, аккомпаниатор. Тяжкий труд, не приносящий славы. Сейчас я работаю с мадам Сибил Роска, сопрано, знаменитой исполнительницей. Мы выступали в театре «Роузхилл» — очаровательное местечко.

— Тогда в чем же вы соперничаете с Саймоном, мистер Херст? — поинтересовалась Сью.

Его улыбка стала немного напряженной.

— Если говорить в общих чертах, это старые сердечные дела. По крайней мере, мое сердце точно было затронуто. Да, мне было весьма любопытно повстречать его здесь, в окружении местных девушек, ведь раньше он никогда не обращал внимания на девушек, если они не были причастны к его ремеслу. Меня не удивляет, что он хочет стряхнуть с себя лондонскую пыль — особенно если вспомнить эту ужасную историю с малышкой Хьюджес. Вы, разумеется, слышали об этом?

— Я знаю, что Кейтлин Хьюджес умерла при довольно загадочных обстоятельствах.

— Но ведь Саймон вам ничего не рассказывал?

Сью отрицательно покачала головой. Ей не нравился этот человек, но ей не хотелось отпускать его, ведь он знал Саймона.

— Думаю, что нет, — с многозначительным видом кивнул Пол Херст. — Он всегда предпочитал держать при себе свои маленькие тайны. Но в данном случае его молчание стало поводом для сплетен. Говорят, что у них был роман, потом Саймон ее бросил, а бедная девчушка была слишком чувствительна, чтобы примириться с таким поворотом событий.

— А вы знали Кейтлин? — спросила Сью, стараясь не замечать, как в ее сердце проникает ледяное оцепенение.

— С тех самых пор, как она родилась. Ее мать была моей кузиной. Поэтому естественно, что я с интересом наблюдал за развитием их романа. Все началось тогда, когда ее отец однажды вечером привел Саймона в дом. Как и все остальные юные девушки, Кейтлин была очарована им с первого взгляда. Саймон всегда производил такое впечатление на молодежь. Она целыми днями пропадала в театре, где он играл. Потом она стала ходить к нему домой. В то время он снимал дом, он говорил, что устал от квартир. Очень скоро его дом превратился в приют для всех молодых актеров, пытавшихся выбиться в люди. Кейтлин готовила для них. — Пол Херст скорчил недовольную гримасу. — Я уверен, что мне не нужно вдаваться в подробности, чтобы у вас сложилось правильное впечатление обо всем происходящем. Но Саймон всегда был слишком щедрым с теми, кто к нему привязан.

— Вероятно, он хорошо знал, что значит быть молодым актером, — пробормотала Сью, стремясь поддержать свою изрядно пошатнувшуюся веру в него.

— Может быть, — протянул Пол, внимательно рассматривая ее лицо. — Но, в любом случае, ничего уже нельзя было изменить. Бедная маленькая Кейтлин была совершенно ослеплена Саймоном, и все, что говорили ей окружающие, не оказывало на нее никакого влияния. После того как он подписал контракт на съемки в фильме, она перестала быть частым гостем в его доме.

— Но какое отношение к ней имели съемки в фильме? — спросила Сью.

На этот раз Пол Херст взглянул на нее с презрительным удивлением:

— О, я думал, вы знали. Кейтлин была дочерью Эвана Хьюджеса, продюсера многих известных фильмов. Саймон подписал контракт именно с ним. Теперь ясно? Так случилось, что меня не было в стране, когда она умерла, поэтому все остальное я услышал от… гм… от своей подруги, которая хорошо знала Саймона. Он воспользовался любовью бедной крошки, чтобы заполучить контракт; кстати, он сам никогда не оспаривал эти слухи.

Оцепенение захватило ее целиком. Сью чувствовала, что ее сердце никогда больше не будет биться с прежней радостной легкостью. Никогда больше она не будет так слепо доверять людям. Тем не менее ей оставалось еще кое-что выяснить.

— Но если ему был так необходим этот контракт, зачем он тогда говорит, что хочет оставить свою профессию?

Узкие карие глаза внезапно с интересом уставились на нее:

— А он так сказал? Ну-ну, — промолвил Пол Херст, потушив сигарету. — Да, согласен, все это выглядит очень странно, и я сам не раз удивлялся, зачем он разорвал этот сказочный контракт и перестал участвовать в спектакле, который имел потрясающий успех. Он просто исчез. Вы что-нибудь понимаете?

— Я? Ах, вряд ли, я почти ничего не знаю о нем.

— Значит, вам повезло, что я заехал к вам, не так ли? Теперь вы будете с ним намного осторожнее, — проговорил Пол Херст. — Однако мне пора. Я еду в Манчестер. Мой маршрут может показаться странным, но мне так хотелось полюбоваться на прелестные пейзажи. Не забудьте передать мои слова Саймону, хорошо? Ему будет о чем подумать. Я рад, что мы с вами поговорили. Как приятно думать, что твое впечатление о человеке оказалось верным.

— Вы имеете в виду меня? — спросила Сью, округлив глаза.

— Да. Вы совершенно не похожи на других знакомых Саймона, и это вселяет в меня надежду. До свидания.

Позже, когда в ее душе улегся тот дурной осадок, который оставил после себя Пол Херст, Сью попробовала спокойно осмыслить его рассказ. Она была рада, что им удалось побеседовать. Наконец-то она встретила человека, который вращался в тех же кругах, что и Саймон. Оказывается, Саймон всегда отлично ладил с молодыми людьми и всегда был готов помочь актерам, карабкающимся по лестнице славы. Но он, как выяснилось, был также способен безжалостно воспользоваться любовью юной девушки для удовлетворения собственных карьерных амбиций.

«Теперь вы будете с ним намного осторожнее», — эти слова Пола Херста преследовали Сью в течение нескольких дней. Пытался ли он предупредить ее, чтобы она не вела себя столь же опрометчиво, как Кейтлин. Был ли тот Саймон, который говорил ей колкости и целовал ее на Дороге Любовников, настоящим или же он играл какую-то роль, чтобы добиться того, что ему было нужно? И что ему могло быть нужно от такой заурядной особы, как она?

И потом это странное сообщение от Пола Херста. Как она сможет передать его Саймону? Уже давно миновали те безмятежные дни, когда Сью могла отправиться туда без приглашения. Ей оставалось только ждать и надеяться, что она увидит Саймона, когда тот заедет за бензином.

Но когда они все-таки встретились, оказалось, что он пришел пешком. Сью как раз вывела Джемайму на прогулку, когда он появился во дворе. При виде него Джемайма тут же радостно вскрикнула и протянула к нему ручонки. Саймон присел на корточки, улыбнулся ей и пожал ее пухлые ручки.

— Привет, дорогая. Хотя я ценю твое отношение ко мне, сейчас мне нужна не ты, а эта чопорная и неприступная медсестра, которая приходится тебе тетей.

Возникшее у Сью желание приветствовать его так же бурно, как и Джемайма, было немедленно забыто, и когда Саймон выпрямился и взглянул на нее, то увидел перед собой ту самую чопорную и неприступную медсестру, о которой он только что говорил.

— Куда вы направляетесь? — отрывисто спросил он, словно имел право это знать.

— К дюнам, — ответила Сью.

— Я пойду с вами, — надменно произнес Саймон, и Сью тут же запаниковала.

— О, прошу вас, не стоит. Если вы хотите что-то сказать, то говорите здесь.

Саймон медленно оглядел двор, посмотрел на Мартина, который наполнял бак машины бензином, а затем на Джека, сидевшего за конторкой. Потом он снова взглянул на Сью, и ей показалось, что в его глазах вспыхнул гнев.

— Боитесь остаться со мной наедине? — усмехнулся он, и Сью тут же вспомнила их последнюю встречу.

— Нет, разумеется, нет, — вымолвила она своим лучшим профессиональным тоном, холодным, бесчувственным, отрицающим любую возможность нарушить ее душевный покой. — Но…

— Никаких но, женщина, — властно оборвал ее Саймон. — Мы будем идти на глазах у всего Сипорта. Но когда мы доберемся до дюн, кто знает, что может случиться. Пойдем, Джемайма.

Он забрал у Сью коляску и вышел со двора. Ей не оставалось ничего другого, как поспешно последовать за ним. Она старалась не замечать, как с противоположной стороны улицы миссис Кент, открыв рот, смотрит на владельца Ригхолма, везущего детскую коляску.

Едва она поравнялась с ним, как Саймон начал разговор.

— Я повидался с людьми, которые занимаются бедными детьми, — лаконично произнес он. — Это местный комитет здравоохранения и соцобеспечения, и больничные власти. Все они заинтересовались моим предложением, особенно когда выяснили, что санаторий будет содержаться на мои средства и что дом расположен в благоприятном месте. Некоторые их них уже приезжали взглянуть на Ригхолм и объявили, что место просто идеальное, разумеется, если немного отремонтировать дом и внести кое-какие усовершенствования. Кроме того, я встретился с нашим семейным адвокатом. Поначалу он отнесся к моей идее весьма скептически, но потом мне удалось убедить его, что я искренне желаю потратить часть наследства дяди Мэтью на финансирование этого предприятия.

«Он всегда был слишком щедрым». Вот и подтверждение этой характеристики, еще раз доказывающей, что он совершенно не похож на Мэтью.

— О, Саймон! — выдохнула Сью.

— «О, Саймон!» — злобно передразнил он ее. — Неужели это все, что вы можете сказать, чтобы отблагодарить меня? Если вы будете хорошо себя вести, то я, возможно, порекомендую вас директорам этого санатория, и вы сможете стать старшей медсестрой или даже заведующей. Тогда вам не придется возвращаться в Ньюкасл.

— Но что вы будете делать? Где вы будете жить? — спросила Сью.

Он искоса бросил на нее насмешливый взгляд:

— Вы говорите таким тоном, словно вас это действительно волнует. Поначалу я думал, что часть дома останется в моем распоряжении. Но, кажется, это будет зависеть от успеха моего следующего фильма. Кстати, не все еще решено, так как местные власти немного сомневаются в моей репутации. Видите ли, когда я упомянул о том, что хотел бы активно помогать им в работе, они вдруг стали подозрительными и начали расспрашивать меня о моей профессии. Когда я сказал им, кто я такой, их сомнения возросли еще больше. Впрочем, один из них заметил, что если бы я был женат, у них бы не возникло никаких сомнений. Странно, отчего это брак так влияет на репутацию.

Хотя Саймон говорил спокойно, почти небрежно, Сью догадалась, что он оскорблен тем, как местные власти истолковали его намерения.

— А если ваш следующий фильм провалится, что вы будете делать тогда? — спросила она.

— Передам им дом и деньги, пускай распоряжаются всем этим как хотят, — угрюмо проговорил Саймон.

— И вернетесь в театр?

— Возможно, — уклончиво ответил он.

Они дошли до конца улицы. Перед ними расстилались дюны. Везти коляску по мягкому песку стало трудно, и Саймон потащил ее за собой. Солнце припекало, и маленькие голубые бабочки порхали над низкой грубой травой, растущей на песках. С берега, спрятанного за дюнами, доносился слабый плеск волн.

Вскоре они подошли к ложбине, со всех сторон окруженной песчаными грядами, заросшими травой. Саймон остановился, вытащил Джемайму из коляски и поставил ее на песок. Сью опустилась на колени рядом с племянницей и дала ей ведерко и лопатку, которые взяла с собой. Джемайма немедленно начала выстукивать по дну ведерка звонкую дробь, глядя на Саймона и заливаясь смехом. Он присел рядом с ней, забрал у нее лопатку и стал насыпать песок в ведерко. Джемайма изо всех сил старалась помогать ему, захватывая целые пригоршни песка и заталкивая их в ведерко.

Сью наблюдала за ними, прислушиваясь к разговору, которым Саймон забавлял Джемайму. Сейчас он не играл никакой роли. С этой маленькой девочкой, которую не надо было держать на расстоянии, он мог оставаться самим собой.

Это внезапное озарение согрело ей душу, и она поняла, что может увидеть нечто большее. Она могла представить Саймона с шестнадцатилетней Кейтлин Хьюджес. С Кейтлин он вел себя так же. Он сочувственно слушал, приводя в смущение подростковый ум, он давал советы и получал взамен безграничную преданность, даже не подозревая об этом. Она бы все это видела, если бы ей не твердили обратное, если бы Дерек не дал ей ту статью, если бы Пол Херст не был свидетелем его романа с Кейтлин, если бы Саймон не отмалчивался в ответ на ее попытки вызвать его на откровенный разговор.

Сью вздохнула. Для нее вдруг стало очень важным, услышать о Кейтлин от самого Саймона. Это было важно потому, что она уже никогда не сможет никому доверять, если не восстановит свое изначальное доверие к нему. А в этом ей может помочь только он сам.

— На днях в гараж заезжал мужчина по имени Пол Херст, чтобы заправиться, — сказала она. — Он узнал меня. Он видел нас вместе в ресторане в Уайтхэвене. Мне показалось, что вы его тоже заметили. Вы помните?

Он продолжал наполнять ведерко песком, словно не слыша ее. И Сью пришлось оценить по достоинству его самообладание. Наконец ведерко было наполнено, Саймон перевернул его, и получился прекрасный куличик, который Джемайма тут же разрушила.

— Да, я помню. Он все еще в «Роузхилле»?

— Нет. Он уехал в Манчестер и просил меня передать вам кое-что. Он сказал: «Охотница свободна и подкрадывается к своей жертве». Он был уверен, что вы все поймете.

— Охотница, — медленно повторил Саймон, начиная снова наполнять ведерко песком. Слабая улыбка тронула его губы. — Такая деликатность вполне в духе Пола! Значит, мне нужно ожидать гостью. Интересно, что она придумает на этот раз? — Он окинул Сью тревожным взглядом. — Пол долго разговаривал с вами?

— Он сказал, что когда-то вы соперничали в сердечных делах.

Саймон от души расхохотался вместе с Джемаймой.

— Едва ли нас можно было назвать соперниками, — заметил он, отсмеявшись. — Пол как-то жаловался на то, что ему не везет с одной женщиной, а я просто оказался рядом. Его даже не заботило то, что я совершенно к ней равнодушен.

— Да, он говорил, что ваше сердце не было затронуто, — произнесла Сью язвительным тоном, и Саймон внимательно посмотрел на нее.

— Не было никакого романа, — холодно возразил он. — Вы, кажется, охотно верите всем сплетням. Что еще он вам наговорил?

— Он сказал, что не понимает, почему вы разорвали сказочный контракт, перестали играть в спектакле, который имел огромный успех, и исчезли. Почему вы так поступили, Саймон?

Он перестал копать песок, растянулся на животе и, скрестив руки, положил на них голову.

— Я устал, — отрывисто пробормотал он и закрыл глаза.

«Снова спрятался в нору», — уныло подумала Сью, решив, что скрытность, пожалуй, самая отталкивающая его черта. Казалось, ему будет неприятно, если кто-то узнает и поймет его.

Сью сделала еще одну попытку.

— Это из-за того, что Кейтлин умерла?

Саймон молчал так долго, что Сью перестала ждать от него ответа. Но потом он открыл глаза и посмотрел на нее.

— Вы проявляете слишком живой интерес к Кейтлин, — заметил он. — Не понимаю почему. Я надеюсь, вы не собираетесь сравнивать себя с ней?

Он снова избегал этой темы, вместо того чтобы все объяснить или хотя бы ответить на ее вопрос.

— Разумеется, я не собираюсь сравнивать себя с Кейтлин. С какой стати? Я ничего о ней не знаю.

Саймон посмотрел на нее блестящими от затаенного смеха глазами.

— Как же так? Явная оплошность со стороны Пола. Я уже было подумал, что он рассказал о ней все. — Его лицо вдруг помрачнело, и он добавил: — Вы правы, вам трудно представить себя на ее месте. У нее не было таких глаз, похожих на коричневый бархат. Но я всегда считал, что викинги были светловолосыми и глаза у них были серыми или голубыми.

Еще один отвлекающий маневр! На этот раз Сью едва удержалась от соблазна запустить в него песком. Она бы так и поступила, если бы перед ней был Ральф или Дерек. Но ее воображение тут же подсказало ей, какой может оказаться его реакция, и Сью ощутила такое пронзительное влечение к нему, что ей пришлось быстро отвести взгляд.

— Предки бабушки Торп были выходцами из Испании. Существует легенда, что, когда Испанская армада пострадала от шторма, случившегося во время сражения с англичанами, некоторые из галеонов отнесло на север, и один из них разбился у нашего берега. Моряки, выжившие во время этого кораблекрушения, поселились здесь, и их потомки до сих пор живут в Сипорте, — монотонным голосом заключила Сью.

— Благодарю за этот экскурс в историю, — сухо заметил Саймон. — Испанцы и викинги. Неудивительно, что вы такая загадочная: то согреваете своим теплом, а то вдруг налетаете, как ледяной вихрь. Вот сейчас, похоже, опять подул северный ветер.

Сью сидела, приоткрыв рот. Так, значит, она кажется ему загадочной? Она заметила, что Саймон снова положил голову на руки. Он явно решил, будто ему удалось отвлечь ее мысли от Кейтлин. Ну, что ж, скоро он узнает, что Торпы так легко не сдаются, если хотят что-то выяснить!

— Пол Херст сказал мне, что отец Кейтлин предложил вам контракт, но при этом дал понять, что вам не видать этого контракта, если… если вы и Кейтлин… — Она смущенно замолчала.

Саймон поднял голову и с усмешкой произнес:

— Когда, вы говорите, он заезжал за бензином? В четверг или в пятницу? Теперь я припоминаю, что в один из этих дней мои уши так и горели. Полагаю, вы получили массу удовольствия, обсуждая с ним мое прошлое.

Хотя Сью и обидел его сарказм, она отказывалась признавать свое поражение. Саймон явно был раздражен, и она надеялась, что это поможет ему стать с ней более откровенным.

— Я ничего с ним не обсуждала, — холодно ответила она. — Но он считает, что ваше упорное молчание по поводу всех этих сплетен только усугубляет положение.

— И вы хотите, чтобы я подтвердил или опроверг его подозрения, не так ли?

Сью кивнула.

— Ну, так вот вам информация из первых рук. Да, Кейтлин и я были добрыми друзьями. Да, ее отец предложил мне сниматься в его фильме. Из этих двух фактов можно сделать какой угодно вывод. Я не могу запретить людям думать.

Он не сообщил ей ничего нового. У нее только сложилось впечатление, что его абсолютно не волнует мнение окружающих, и, возможно, это было проявлением той бесчувственности, на которую намекал Пол Херст.

— Но если то, что они думают, неправда? — с отчаянием спросила Сью.

— Значит, они ошибаются, — равнодушно ответил Саймон.

Наверное, ее разочарование отразилось у нее на лице, так как он вдруг приподнял голову и мягким тоном проговорил:

— Послушайте, Сью, все, к чему я стремился, — это быть хорошим актером. Многие годы я работал над собой в этом направлении. Все остальное не имело для меня значения.

— Даже окружающие люди?

— Только в массе, только как публика. Как отдельные индивидуумы, претендующие на мои чувства и мое время, — нет, — резко ответил он и снова погрузился в молчание.

Сью подумала, что его объяснение вряд ли можно было назвать исчерпывающим. Оно скорее подтвердило то предположение, которое Пол Херст сделал относительно его намерения принести Кейтлин в жертву его амбициям.

— Тогда почему же вы все бросили? — спросила она.

Саймон повернул голову, чтобы взглянуть на нее.

— Я стал терять свою целостность, — промолвил он. — Я перестал быть хорошим актером. Ох, я играл… слишком много. По вечерам на сцене, днем снимался в кино. Затем я вдруг понял, что я уже не тот. Я превратился в марионетку в руках продюсеров и журналистов. Я должен был разорвать этот круг, куда-нибудь удалиться, хорошенько обо всем подумать. Остальное вам известно.

— Это случилось после смерти Кейтлин? — спросила Сью.

— Да. Вы не возражаете, если мы поговорим о чем-нибудь другом? Обсуждение моих прошлых ошибок кажется мне довольно скучным занятием.

— Но вы не можете убежать от вашего прошлого, — возразила Сью.

— Но вы можете забыть о нем, как это сделал я.

— И вам удалось все забыть? — с вызовом спросила она.

Саймон ничего не ответил. Он снова опустил голову на руки и закрыл глаза. Он лежал так неподвижно и безмолвно, что через некоторое время Сью решила, будто он задремал.

— Снова мечтаете?

Его голос звучал лениво, но выражение его глаз заставило Сью затрепетать.

— Мечтаете о том парне, который испарился? — язвительно проговорил он.

— Вовсе нет. Я просто подумала, что вы заснули, — ответила Сью.

— И позавидовали моему спокойствию, — предположил Саймон с проницательностью, которая встревожила ее. — Зачем тратить время попусту, сожалея о прошлом? Настоящее гораздо интереснее. По крайней мере, я так считаю. Я вовсе не спал, просто позволил мыслям течь в приятной расслабленности, и, кстати, я размышлял о том, что бы вы сказали, если бы я предложил вам выйти за меня замуж.

Она почувствовала себя так, как, должно быть, чувствует себя боксер, когда его противник наносит ему решающий удар. Когда ее дыхание восстановилось, к ней вернулся здравый смысл, и она едко произнесла:

— Я бы сказала, что вы свихнулись!

Он рассмеялся, перевернулся на спину и положил голову ей на колени, отчего по всему ее телу пробежала дрожь. Его глаза блестели от удовольствия, когда он посмотрел на нее.

— Еще один освежающий поток дождя от Сью, — сказал он. — Отсюда вы выглядите совсем по-другому, не такая чопорная и неприступная. Вот перед вами сумасшедший мужчина. И я прошу вас выйти за меня замуж.

Раньше она совсем иначе представляла себе предложение руки и сердца. А если учесть, что Саймон сделал ей предложение сразу же после того, как отказался сообщить ей правду о смерти Кейтлин, то у Сью были все основания подозревать его в неискренности. Поэтому она отвела от него взгляд и стала смотреть на дюны, поблескивающие зелеными и золотыми искорками в лучах солнечного света.

Он внезапно поднялся и, дотронувшись своими тонкими пальцами до ее подбородка, повернул к себе ее лицо.

— Я говорю совершенно серьезно, — строго произнес он. — Я попросил вас выйти за меня замуж.

— Почему?

Этот вопрос вырвался сам собой и выдал ее неуверенность. Саймон нетерпеливо нахмурился, как он делал всегда, когда она бросала ему вызов.

— А почему бы и нет? Почему мужчина делает женщине предложение? Я думал, что вы знаете ответ на этот вопрос. Возможно, потому, что ему нужна хозяйка в доме. Возможно, потому, что он хочет ребенка. Все это разумные и веские причины.

Он посмотрел на Джемайму, все еще деловито орудующую лопаткой и не замечающую напряжения, которое возникло между двумя ее спутниками.

— Я бы хотел такого ребенка, как Джемайма, — с темными испанскими глазами, — мягко добавил он и, глядя, как краска заливает щеки Сью, не смог удержаться от колкости: — Разумеется, главная причина может заключаться в том, что я хочу исправить свою репутацию в глазах местных жителей. Женитьба на медсестре Торп, безусловно, сделает меня достаточно добропорядочным для того, чтобы мне без колебаний позволили учредить детский приют в Ригхолме.

Но шутливые нотки в его голосе не произвели на Сью никакого впечатления. Она не сомневалась в том, что за его предложением стоял лишь холодный расчет.

— Я отвечаю на твои вопросы не так, как тебе бы хотелось, правда? — тихо спросил он, и Сью машинально кивнула.

— А может, вот это поможет тебе принять решение? — нежно произнес Саймон, и она снова ощутила его пальцы на своем подбородке. Его губы были на расстоянии дюйма от ее губ, когда все ее тело вдруг воспротивилось его попытке заставить ее подчиниться его воле.

Саймон отодвинулся от нее.

— Не надо паниковать, — сухо сказал он. — Не важно, что там наговорил про меня Пол Херст, но я еще никогда силой не навязывал себя женщине. Насколько я понимаю, ты мне отказываешь?

Сью снова кивнула.

— Я бы тоже мог спросить почему, но не стану этого делать, — сказал Саймон, и она заметила, как напряглись мышцы вокруг его рта, словно он пытался овладеть собой. Затем он добавил низким голосом: — У меня сложилось впечатление, что ты доверяешь мне, хотя почти ничего не знаешь обо мне.

На мгновение магия Дороги Любовников снова окутала ее.

— Так все и было, — искренне призналась она.

— Но теперь ты уже не уверена в этом?

— Я не знаю. У меня в голове все перепуталось. Я не знаю, что и думать. Пожалуйста, Саймон, оставь меня одну! — умоляющим тоном воскликнула она.

— Черт бы побрал этого Пола Херста! — вымолвил Саймон, и его спокойный голос сделал это проклятие особенно впечатляющим.

Джемайма наконец поняла, что с ее тетей что-то не так, и перестала копошиться в песке. Она поднялась на ножки, заковыляла к Сью и плюхнулась к ней на колени. Прижавшись к ее пухленькому тельцу, Сью немного успокоилась. Она зарылась лицом в тонкие шелковистые волосики Джемаймы.

— Все в порядке, Джемайма. Сегодня мой черед получать урок, — успокаивающе сказал Саймон, поняв, что их беседа могла встревожить ребенка. — Я хорошо понимаю намеки. Похоже, меня не хотят тут видеть.

В его голосе прозвучали такие горькие нотки, что Сью бросила на него смущенный взгляд. Его глаза помрачнели, и ей показалось, будто он снова приобрел тот изможденный вид, который поразил ее при первой встрече.

Он вскочил на ноги и встал перед ней, положив руки на бедра. Солнце высветило бронзовые пряди в его волосах, а ветер запутался в его рубашке. Саймон слегка вздрогнул, посмотрев на нее сверху вниз.

— Да, ветер сегодня явно дует с севера, а я думал, что будет тепло, и как дурак пришел без куртки, — сказал он. — Это доказывает, как плохо я умею предсказывать погоду. Я думаю, мне стоит пройтись вдоль берега.

Сью внезапно почувствовала тревогу за него. Когда он заговорил о холодном ветре, то явно имел в виду ее отношение к нему. Он ждал, что она окажется более покладистой. Отвергнув его предложение, она помешала ему добиться какой-то цели, которую он преследовал. Она должна была бы гордиться собой за проявленную силу воли, но испытывала лишь беспокойство.

— Но это слишком далеко, — поспешно проговорила Сью. — Скоро начнется прилив, и он так быстро заполнит пространство между дамбой и Ригхолмом, что у тебя не будет возможности… Ох, Саймон, не надо идти той дорогой.

Он равнодушно пожал плечами.

— Зачем тебе беспокоиться обо мне? — ядовито огрызнулся он и, повернувшись на каблуках, стал выбираться из ложбины.