– И как прошла твоя прогулка? – спросил Стюарт, встречая жену на пороге холла.

– Все было просто замечательно. Мне очень понравился этот маленький парк. – Клэр благодарно улыбнулась Стюарту, когда тот помог ей снять плащ. Она опасалась, что муж все еще сердится на нее за ее утреннюю холодность, но его глаза утратили свое грозное выражение, и, когда он улыбнулся Клэр в ответ, тонкие напряженные морщинки вокруг его рта исчезли.

– Это твой плащ? – спросил он, внимательно рассматривая прекрасный, подбитый мехом плащ, который держал в руке.

– Нет, это плащ твоей матери, – потупясь, ответила Клэр.

– А разве у тебя нет плаща? – удивился Стюарт.

– Конечно, есть! – довольно резко сказала Клэр, рассерженная, как всегда, его ироническими замечаниями по поводу ее гардероба. – Но… я еще не распаковала тот чемодан, в котором он лежит, так что попросила на время плащ у твоей матери.

– А вчера вечером на тебе было ее атласное платье, не так ли? – догадался Стюарт.

– Ну да, – неохотно согласилась Клэр.

– Клэр, почему ты не перестанешь лгать мне? Почему не признаешься, что тебе нужны новые туалеты? – вышел из себя Стюарт.

– Я не лгу! – сердито заявила Клэр. – Я действительно еще не распаковала один чемодан, и там лежит мой плащ.

– А тот плащ, что лежит в чемодане, – он подойдет для бостонской зимы? – осторожно поинтересовался молодой человек.

– Возможно, – пробормотала Клэр, наклоняясь, чтобы снять сапожки.

– Не из шерсти? – переспросил Стюарт.

– Нет, он не шерстяной! – Выпрямившись, она гордо вскинула голову и вызывающе посмотрела на мужа. – Откуда у нас, конфедератов, шерсть, если вы, янки, заблокировали все наши порты и вот уже три года до нас не может добраться ни одно судно из Англии? Мы не разводим в Джорджии овец, и тебе это отлично известно! Так откуда нам взять шерсть?

– Клэр, – смутился Стюарт, – я не то имел в виду…

– Мой плащ сшит из хлопка, – продолжала она, гневно глядя на мужа сверкающими глазами. – Из тяжелого грубого хлопка. У нас в Джорджии был только хлопок, а теперь, благодаря генералу Шерману, и хлопка не стало. Знаешь ли ты, что самая простенькая ткань стоит двадцать пять долларов метр? Это больше, чем нормальный крепкий мужчина зарабатывает за месяц, а чтобы сшить всего одно платье, нужно в пять раз больше! Вот и представь себе, сколько стоит сшить шерстяной плащ, даже если удастся достать ткань! Тысячи, майор! Тысячи! Ни у кого на Юге нет таких денег. И тебе это отлично известно. Все, что у нас есть, – это боны Конфедерации, а они не стоят даже той бумаги, на которой напечатаны.

Она замолчала и глубоко вздохнула, рассердившись на саму себя, так как почувствовала, что слезы сожаления и стыда текут у нее по щекам.

– У меня очень милый хлопчатобумажный плащ, – проговорила Клэр дрожащим голосом. – Он вполне устраивал меня в Саванне, значит, будет хорош и для Бостона!

К ее полному изумлению, Стюарт быстро шагнул к ней и крепко обнял ее.

– Клэр, – выдохнул он, нежно прижимая ее к себе, – не плачь. Дорогая моя, храбрая, гордая, маленькая бунтовщица, не плачь.

Его ласковые слова заставили Клэр расплакаться еще сильнее.

– У меня на самом деле очень милый плащ, – захлебываясь от рыданий, выговорила она.

– Я уверен, что он просто замечательный, – успокаивающе проговорил Стюарт, приподнимая ее голову и целуя мокрые щеки, – но, дорогая моя, тебе нужен шерстяной плащ. Мои родители через несколько дней уедут в Колорадо, и что ты станешь носить, когда моей матери здесь не будет?

– Я что-нибудь придумаю, – пробормотала Клэр сквозь слезы.

– Клэр, – спокойно заявил ее муж, – тебе не надо ничего придумывать. Я куплю тебе новый плащ – если ты хотя бы на день забудешь о своей бунтарской гордости и позволишь мне сделать тебе подарок.

– О Стюарт… – прошептала она.

– Я понимаю, – вздохнул он, – ты будешь твердить, что у тебя прекрасные платья и что тебе не нужно никаких новых нарядов, но, ради бога, речь ведь идет об одном плаще, и я просто не могу взять в толк, почему ты так яростно сражаешься со мной из-за такого пустяка!

– Я просто не хочу, чтобы ты тратил на меня свои деньги… – потупясь, тихо промолвила Клэр.

Обхватив ладонями ее щеки, Стюарт заставил ее запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза.

– Клэр, дорогая, ты – моя жена, – медленно произнес он. – Я хочу тратить на тебя свои деньги. А кроме того, я ведь уже сказал тебе прошлым вечером: у меня столько денег, что мы с тобой не сможем их промотать, даже если всю оставшуюся жизнь будем заниматься только одним – каждый день ходить по магазинам и скупать все товары, какие там есть!

Клэр долго смотрела на мужа, и наконец на ее дрожащих губах появилась слабая улыбка.

– Ты на самом деле так богат? – спросила молодая женщина.

– Да, – улыбнулся он. – Я так богат. А теперь я должен идти: у меня назначена деловая встреча. Но когда я вернусь, мы пойдем с тобой к моей знакомой портнихе и купим тебе все, что нужно.

– Но мне не надо ничего, кроме плаща… – растерянно прошептала Клэр.

– Не спорь со мной, – приказал он, прерывая ее протестующий лепет крепким звонким поцелуем. – Просто соберись. А после того, как мы покончим с покупками, я угощу тебя самым вкусным ужином в Бостоне. Мы с тобой полакомимся лангустами!

– Лангустами?! – воскликнула Клэр, сморщив носик от отвращения. – Они похожи на раков?

– Нет, – рассмеялся Стюарт, – не похожи. И нельзя жить в Бостоне, не попробовав лангустов. Это просто закон.

– Правда? – удивилась Клэр.

– Ну, может, и не закон, но в Бостоне все едят лангустов. Поверь мне, они тебе понравятся, – с веселым блеском в глазах заявил Стюарт.

– Сомневаюсь, – бросила Клэр, скорчив смешную гримаску.

– Ты только попробуй, – рассмеялся он, накидывая на плечи элегантный шерстяной плащ и беря в руки свою прогулочную трость, – это все, чего я прошу. Ну а если тебе и впрямь не понравится, мы закажем тушеное мясо в горшочке, которое обожают все янки.

– Тушеное мясо в горшочке, которое обожают все янки? – переспросила Клэр.

– Да, – с трагическим вздохом ответил Стюарт. – Тушеное мясо в горшочке, – повторил он и добавил: – Забудь, что я говорил про янки.

– А что это такое? – с сомнением осведомилась Клэр.

– Это говядина, Клэр, – очень серьезно объяснил Стюарт. – Тушеная говядина, которую готовят в горшочке с картофелем, морковью и луком.

– Звучит неплохо, – неожиданно хихикнула молодая женщина.

– Это вкусно, – кивнул Стюарт, – но лангусты лучше.

Он застегнул свой плащ и снова протянул руки, чтобы обнять жену.

– А теперь улыбнись мне и пообещай, что больше не будешь плакать, – шепнул он.

Клэр кивнула и подарила ему слабую улыбку.

– И обещай мне, что после обеда отправишься со мною по магазинам и разрешишь мне купить тебе кое-что из одежды.

Она открыла было рот, чтобы возразить, но потом закрыла его и кивнула.

– А еще пообещай мне, что попробуешь хотя бы одного лангуста.

На этот раз Клэр не кивнула, а зажмурилась и испуганно замотала головой.

– Нет, ты все же должна хотя бы попробовать! – настаивал Стюарт.

– Ну хорошо, – согласилась она, открывая один глаз. – Обещаю, что попробую ваших североамериканских раков.

– Это не раки, – рассмеялся он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

Клэр обвила руками его шею и ответила на его поцелуй с такой страстью, что Стюарт уронил трость и сильнее прижал жену к себе. Когда он наконец отпустил ее, оба слегка задыхались. Он улыбнулся Клэр, а потом прижался губами к ее уху и прошептал:

– А еще обещай мне, что не будешь сегодня пить слишком много шампанского и вечером пустишь меня к себе.

Клэр покраснела и спрятала лицо в мягких складках его плаща.

– Обещаю, – пробормотала она, поднимая голову и глядя на мужа с застенчивой улыбкой.

– Хорошая моя девочка, – усмехнулся он. Потом неохотно выпустил Клэр из объятий и наклонился, чтобы поднять с пола свою трость. – Я вернусь к трем часам.

– Я буду ждать, – потупясь, шепнула Клэр. Стюарт долго смотрел на нее мягким и нежным взглядом. Потом взял за подбородок и в последний раз быстро поцеловал.

– И учти, что я буду голоден, – подмигнув, заявил он.

* * *

Ателье, которое называлось «Молодость», принадлежало одной из лучших дамских портних Бостона. Пользоваться ее услугами могли позволить себе лишь сливки бостонского общества. Именно ее адрес назвал Сэмюэлу Стюарт, когда они с Клэр сели в экипаж.

– Думаю, что тебе понравится мадемуазель Бувуар, – заметил Стюарт, когда лошадь зацокала копытами по булыжной мостовой. – Она давно шьет, и у нее лучшие во всем Бостоне выкройки и ткани.

– Откуда ты так много знаешь о дамской одежде? – поддразнила его Клэр.

Стюарт сообразил, что ему следует прикинуться смущенным.

– Видишь ли, – сказал он, запинаясь, – моя мать…

– Да, конечно, – хихикнула Клэр, – твоя мать заказывает у нее туалеты… несмотря на то, что живет в Колорадо, так?

– Вот именно! – ответствовал Стюарт. – Когда мать с отцом жили здесь, она одевалась исключительно у матери нынешней мисс Бувуар. Уехав же из Бостона, продолжала пользоваться услугами этого ателье. Мисс Бувуар до сих пор посылает ей дважды в год выкройки и образцы тканей, а мать выбирает то, что ей нравится, и отсылает коллекцию назад. После этого мисс Бувуар шьет платья и снова отправляет их в Колорадо.

Клэр смотрела на мужа круглыми от удивления глазами.

– У тебя просто… потрясающая семья, – наконец смогла выговорить она.

– Нет, – рассмеялся Стюарт, – ничего потрясающего. Просто моя мать любит изящные вещи, а мой отец, у которого денег куры не клюют, любит мою мать. Я называю это идеальным сочетанием. Ты согласна со мной?

– Да, пожалуй, – задумчиво кивнула Клэр. – Итак, ты утверждаешь, что в тайны дамских туалетов тебя посвятила исключительно твоя мать…

– Да, конечно, – с невинным видом пожал плечами Стюарт. – А кто же еще?

Клэр бросила на него недоверчивый взгляд, но, прежде чем успела еще что-то сказать, экипаж остановился перед ателье. Они вошли в мастерскую, и, прежде чем успели закрыть за собой дверь, занавеси в глубине комнаты раздвинулись, и навстречу посетителям выплыла красивая темноволосая женщина лет тридцати.

– Месье Уэлсли, – проворковала она, оглядывая его с ног до головы, – я слышала, что вы вернулись с войны. Как я рада вновь встретиться с вами!

– Взаимно, мисс Бувуар, – любезно ответил Стюарт. – Позвольте представить вам мою жену Клэр.

Француженка с круглыми, как вишни, глазами бросила на Клэр быстрый оценивающий взгляд.

– Счастлива познакомиться, – прощебетала она. Клэр вежливо кивнула.

– Я много слышала о вас, мисс Бувуар, – проговорила она. – У вас и правда очаровательное ателье.

– Итак, – улыбнулась мисс Бувуар, вновь поворачиваясь к Стюарту, – слухи подтвердились. Вы действительно женились на южанке.

Стюарт громко закашлялся. Меньше всего ему хотелось, чтобы Клэр поняла, что стала предметом сплетен лавочников и портних.

– Да, мы поженились, – наконец выдавил из себя Стюарт.

– Разумеется, месье, вы знаете, сколько сердец в Бостоне разбили? – с томной улыбкой осведомилась мисс Бувуар.

«И ваше в том числе», – раздраженно подумала Клэр, прекрасно видя, сколь откровенно эта женщина кокетничает с ее мужем.

– Я уверен, что дамы Бостона как-нибудь переживут эту потерю, – сдержанно улыбнулся тот.

– Конечно, переживут, – вздохнула мисс Бувуар, – но с разбитыми сердцами, уверяю вас.

И хотя эта мастерица шить и флиртовать страшно раздражала Клэр, молодая женщина все же не могла скрыть своего удовольствия. Никогда прежде ей не приходилось видеть Стюарта таким смущенным. Бросив на него искоса дразнящий взгляд, Клэр сказала:

– Честное слово, Стюарт, принимая твое предложение, я даже не подозревала, что повергну в траур целый город.

– Ну, не целый, – поправила ее мисс Бувуар с мелодичным смехом, – но добрую его половину.

Стюарту все это уже надоело.

– Мы приехали сюда, – твердо сказал он, – для того, чтобы подобрать миссис Уэлсли что-нибудь теплое и красивое. Я понимаю, что сезон уже кончается, но холода простоят еще недель шесть, если не больше, а потому моей жене нужно несколько зимних вещей.

– Конечно, – кивнула мисс Бувуар, заметив явное раздражение Стюарта и тут же ослабляя свой игривый тон.

За последние две недели не нашлось, пожалуй, ни одной женщины, которая, заехав к мисс Бувуар, не выложила бы кучу очередных пикантных слухов о поразительном браке Стюарта Уэлсли. Единственное, на чем дружно сходились все дамы, – так это на том, что молодой майор женился на южанке исключительно из благодарности – весьма нелепой, кстати сказать. Он, видите ли, считает себя должником этой девицы, поскольку она спасла ему жизнь. Некоторые дамы заходили в своих догадках так далеко, что утверждали, будто брак этот – всего лишь сделка, будто Стюарт и Клэр вовсе не живут как муж и жена и будто сразу после войны Стюарт отправит эту маленькую конфедератку туда, откуда привез.

Но стоило сегодня Франсуазе Бувуар взглянуть на новобрачных, как она сразу поняла, сколь лживы эти сплетни. Даже за те несколько минут, что Стюарт и Клэр провели в ателье, француженка заметила, как молодой майор все время старается обнять жену или хотя бы коснуться ее, а та, в свою очередь, вовсе не стремится выскользнуть из его шутливых объятий; одним словом, Франсуаза ни на миг не усомнилась в том, что южанке отнюдь не неприятно внимание мужа. Нет, эту пару связывало что-то значительно большее, чем простая благодарность. Франсуаза считала себя великим знатоком в делах сердечных, и если ее оценки были верны, то она видела перед собой страстно влюбленных молодых супругов, отношения которых были очень далеки от платонических.

– Итак, мадам, когда бы вы хотели начать? – спросила француженка, стремительно переходя на деловой тон. – Кроме платьев, вам нужно также нижнее белье?

– Нет, – сказала Клэр.

– Да, – сказал Стюарт.

Клэр повернулась к мужу и открыла было рот, чтобы запротестовать, но, увидев, как Стюарт нахмурился, быстро перевела взгляд на портниху и сказала:

– Да.

– И что вы предпочитаете? – осведомилась мисс Бувуар. – Полотно, муслин, батист…

– Батист, только батист, – твердо заявил Стюарт, и по тону его было понятно, что майор Уэлсли не намерен терпеть никаких возражений.

– Батист, очень хорошо. – Франсуаза улыбнулась, достала небольшой блокнот и извлекла из своей прически карандаш, чтобы сделать необходимые пометки. – Полдюжины? – небрежно спросила она, глядя на молодых людей.

– Дюжину, – бросил Стюарт.

Брови Франсуазы удивленно взметнулись вверх, когда она услышала участившееся дыхание Клэр, но француженка была достаточно умна, чтобы не поднимать глаз от блокнота.

Клэр взглянула на Стюарта, и глаза ее расширились от удивления.

– Дюжину? – шепотом переспросила она. – Нет! Но он только усмехнулся и решительно кивнул головой.

– Дюжину, – так же шепотом ответил он. – Да. Положив на стол блокнот, в который она записывала заказы, Франсуаза повернулась к Клэр.

– Если вы пройдете со мной за занавеску, то мы снимем с вас мерку, – вежливо предложила портниха.

– Я, собственно, приехала сюда ради плаща, – сказала Клэр, снова бросив взгляд на Стюарта, который теперь стоял несколько в стороне и лениво перебирал рулоны шелка.

– …А также ради шести повседневных и четырех бальных платьев, – спокойно продолжил Стюарт, – плюс два плаща, четыре шали, по крайней мере две из них должны быть кашемировые, – уточнил он, – ну и, конечно, шляпки, сумочки и чулки в тон. Да, и пять или шесть ночных рубашек. – Многозначительно подняв брови, он посмотрел на Франсуазу и добавил: – Одну из них отделайте кружевами. Цвета могут быть любые, кроме красного.

Клэр стала пунцовой, Франсуаза же с удовольствием хихикнула:

– Как прикажете, месье. А теперь, мадам Уэлсли, – обратилась она к своей клиентке, – будьте добры, пройдемте со мной.

Когда она исчезла за занавеской в глубине комнаты, Клэр яростно взглянула на Стюарта.

– О чем ты думаешь? – прошипела она. – Десять платьев – это больше, чем я сносила за последние пять лет!

– Пожалуй, до конца зимы этого тебе хватит, – удовлетворенно кивнул Стюарт. – А потом мы займемся твоим летним гардеробом.

– Стюарт, это же бессмысленно… – начала было возражать Клэр.

– Дорогая, – предупреждающе произнес он голосом тихим, но очень серьезным, – не ставь меня в неловкое положение перед мисс Бувуар. А сейчас иди. Франсуаза ждет тебя, а ее время дорого стоит.

Клэр еще раз возмущенно взглянула на мужа, но все же направилась в глубь комнаты. Молодая женщина проскользнула за занавеску и оказалась в крошечной гардеробной, где стоял стол с большим овальным зеркалом, заваленный обрезками ткани. Франсуаза уже ждала Клэр. В руках у француженки был сантиметр, а на лице – широкая улыбка.

– Если вы повернетесь, то я помогу вам снять платье, – прощебетала Франсуаза.

Клэр послушно повернулась, позволяя портнихе расстегнуть на ней платье и снять его. Когда Клэр осталась в рубашке, корсете и панталонах, мисс Бувуар принялась обмерять ее, делая массу заметок в небольшой нижечке, которая висела у нее на шее на тонком шелковом шнурке.

Неожиданно занавеска раздвинулась, и в гардеробной появился Стюарт.

– Я нашел несколько интересных фасонов, которые мне очень понравились, – проговорил он, обращаясь к Клэр. – Посмотри и скажи, что ты о них думаешь.

Кивнув, Клэр взяла рисунки, разложила их на столе и начала с любопытством рассматривать.

– Мне особенно нравится второй номер, – заметил Стюарт, любуясь соблазнительным видом своей жены, склонившейся над эскизами, которые лежали на столе. – Мне кажется, что вот это платье из зеленого бархата просто чудесно.

– Да, оно очаровательно, – кивнула Клэр, с улыбкой оглянувшись через плечо на мужа.

– Господи, тогда мы, конечно же, его берем! – заявил Стюарт, переключая свое внимание на Франсуазу. – Пометьте себе, пожалуйста: зеленый бархат.

– Да, месье, – улыбнулась Франсуаза, восхищенная выбором молодого майора.

Тот улыбнулся ей в ответ и скрылся за занавеской. Француженка долгим задумчивым взглядом посмотрела ему вслед.

«Вот тебе и платоническая любовь, – думала Франсуаза. – Да он смотрел на жену так, словно хотел тут же бросить ее на этот маленький стол и овладеть ею прямо у меня на глазах, а она даже бровью не повела, когда он увидел ее в одних панталонах. Да, вот так история! Будет что рассказывать знакомым дамам! Мисс Разерфорд просто умрет от зависти!»

– Вот это платье мне тоже очень нравится, – неожиданно произнесла Клэр, выводя мисс Бувуар из задумчивости.

– О, да, да, это очень милое платье, – закивала портниха. – Думаю, его надо шить из шелка, не так ли?

– Не знаю… – заколебалась Клэр. – Может быть, из чего-то более практичного? Из муслина, например?

Франсуаза закусила губу. Такие туалеты не шьют из муслина, и француженка понимала, что миссис Уэлсли отлично это знает. Почему же молодая женщина так боится потратить деньги своего мужа? Видит бог, майор настолько богат, что, если захочет, сможет скупить все тряпки в этом ателье, так о чем же беспокоится юная дама?

– Я не вполне уверена, что муслин подойдет для этого фасона, – неопределенно сказала Франсуаза.

В этот момент Стюарт вновь откинул занавеску, бросил взгляд на рисунок, который держала в руках Клэр, и презрительно фыркнул:

– Муслин? Ни в коем случае. Это платье должно быть сшито из голубого шелка. Из прекрасного голубого шелка!

– Согласна, – сказала Франсуаза и кивнула. – Я помечу себе. Я только что получила партию великолепного голубого шелка из Парижа. Ах, это будет прелесть что такое!..

– Отлично, – кивнул Стюарт с довольной улыбкой. – А ты, – повернулся он к жене, – прекрати свои штучки.

Клэр быстро взглянула на мисс Бувуар. Та что-то строчила в своем блокноте. Видимо, она не расслышала тихих слов Стюарта. С легким вздохом облегчения Клэр снова принялась перебирать рисунки.

Однако Франсуаза слышала каждое слово; она радостно внимала этой маленькой перебранке, розовея от возбуждения. Что ж, теперь, после встречи с четой Уэлсли, ей, Франсуазе, будет о чем посплетничать с достойными дамами! О, она во всех подробностях распишет эту сцену каждой женщине, которая будет шить у нее новое платье. Даже если эти кошечки вовсе не собирались сейчас ничего заказывать, они все равно примчатся сюда – и каждая будет надеяться на то, что она, Франсуаза, вспомнит какую-нибудь пикантную деталь, о которой забыла рассказать остальным.

Стюарту понадобилось около двух часов, чтобы одеть Клэр, и, когда супруги Уэлсли собрались наконец уходить, голова у Франсуазы шла кругом. Никогда еще не получала она такого большого заказа, даже от старшей миссис Уэлсли, хотя было ясно, что именно от нее унаследовал Стюарт свой безупречный, утонченный вкус. Франсуазе и прежде приходилось иметь дело со Стюартом, но это всегда были мелкие заказы – подарок одной даме на день рождения, другой – на Рождество… Но никогда в жизни Стюарт не вел себя подобным образом! «И эти дуры думают, что он не заботится о ней», – усмехнулась француженка, наблюдая, как Стюарт помогает Клэр сесть в экипаж. С каким же удовольствием она, Франсуаза, выложит им всю правду!

Сделав изящный пируэт, Франсуаза упала на стул, прижала свою книжечку для заказов к груди и горячо возблагодарила Господа за то, что Стюарт Уэлсли вернулся с этой ужасной войны целым и невредимым.