– Нет, нет и нет! – почти кричала Клэр Будро, решительно качая головой.

Она сидела на краешке изящного кресла, обтянутого гобеленовой тканью, в маленькой гостиной своего дома в Саванне.

– Лейтенант Эмери, – пытаясь взять себя в руки, уже спокойнее продолжила она, – мне очень жаль, что вам пришлось зря потратить столько бесценного времени, но я скорее умру, чем соглашусь ухаживать за раненым врагом.

Лейтенант Эмери, вертя в руках шляпу, печально смотрел на сидевшую рядом девушку и отчаянно пытался найти слова, которые заставили бы ее передумать.

– Мисс Будро, – миролюбивым тоном произнес он, – я прекрасно понимаю ваши чувства. Поверьте, на вашем месте я и сам поступил бы так же. Но это личная просьба майора Андерсона. Неужели вы ответите ему отказом?

– Лейтенант Эмери, – повторила Клэр, уже не скрывая раздражения, – я представляю, в сколь затруднительное положение попал майор Андерсон, однако ничем не могу ему помочь.

Клэр замолчала и сердито уставилась в окно; так она сидела довольно долго, лейтенант же не сводил восторженного взгляда с ее идеального профиля.

Саванна славилась очаровательными женщинами, но Клэр Будро была, наверное, самой прелестной из всех. Ей только-только исполнилось двадцать два года, и она была в расцвете молодости и красоты. Высокая и стройная, с неожиданно полной грудью, девушка обладала грацией и осанкой настоящей королевы. Ее кожа имела тот нежный оттенок, которым могут похвастаться только рыжеволосые леди, а лукавые изумрудно-зеленые глаза обычно искрились весельем и радостью жизни. Теперь, после четырех лет лишений, тревог и потерь, на Юге редко можно было встретить женщину с таким смешливым, ясным взглядом.

«Она очаровательна, – думал Джон Эмери, с нескрываемым восторгом разглядывая девушку. – Очаровательна и невероятно упряма». У него дух захватило от восхищения, когда Клэр снова повернулась к нему. Глаза ее были сейчас серьезны, а полные, чувственные губы крепко сжаты.

– Пожалуйста, передайте мои извинения вашему командиру, – произнесла она; ее мягкий южный акцент ласкал слух, теплым медом лился собеседнику в душу. – Мне правда очень жаль, но я не могу выполнить просьбу майора.

Эмери глубоко вздохнул и поднялся, бросив умоляющий взгляд на отца Клэр.

Арчибальд Будро слушал разговор молодых людей, покуривая трубку. Теперь он старательно выбил ее и серьезным взглядом ответил на мольбу в глазах солдата.

– Клэр, – глубокий бас пожилого джентльмена громко прогудел в гостиной, – может, ты уделишь мне пару минут до того, как лейтенант уедет…

Не дожидаясь ответа дочери, мистер Будро с неожиданной для столь грузного человека легкостью поднялся с массивного глубокого кресла. Арчибальду и в голову не пришло, что дочь может отказаться поговорить с ним наедине. И он, разумеется, не ошибся.

– Конечно, папа, – послушно кивнула Клэр. Она прекрасно понимала, о чем отец собирается с ней разговаривать. Однако, будучи хорошо воспитанной девушкой, она и не подумала затевать спор в присутствии постороннего.

Пропустив вперед дочь, Арчибальд Будро покинул гостиную, прошел в библиотеку и плотно закрыл за собой обе створки тяжелой дубовой двери.

– Папа, – начала Клэр, прежде чем Арчибальд успел произнести хоть слово, – прошу тебя, не заставляй меня отказывать и тебе. Я прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать мне, но я не могу ухаживать за вражеским офицером. Это оскорбляет мои патриотические чувства.

Арчибальд Будро задумчиво смотрел на свою своенравную дочь. Он знал, что спорить с Клэр, а тем более сурово приказывать ей бесполезно.

– Доченька, – наконец мягко проговорил он, – я не собираюсь уговаривать тебя идти против совести. Но мне необходимо убедиться в том, что ты правильно понимаешь просьбу майора Андерсона. Вдруг, отказав ему сейчас, ты станешь потом упрекать себя за то, что не помогла правому делу…

– Это нечестно, папа, – возразила ему Клэр. – Я ведь работала в госпитале в Атланте до самого прихода Шермана. Я мыла горшки, убирала нечистоты, меняла повязки и выслушивала последние слова умирающих солдат. От усталости я теряла сознание и готова была умереть вместе с ними…

– Никто лучше меня не знает, чем обязана тебе Атланта, девочка моя, – с гордостью глядя на дочь, заявил Арчибальд, – но Конфедерация снова нуждается в тебе. Ты не просто лучшая наша сиделка, но и человек, который умеет хранить тайну. Тебе доверяют, Клэр, поэтому майор Андерсон и хочет, чтобы ты помогла ему. Это не личная просьба моего друга Андерсона. Он обратился к тебе от имени правительства, которое считает, что капитан Уэсли…

– Уэлсли, – поправила отца Клэр.

– Неважно, пусть Уэлсли, – согласился Арчибальд. – Так вот. Майор уверен: этому капитану многое известно. И если мы проникнем в тайны противника, то сможем отстоять Саванну, спасти наш город. Ты единственная из женщин способна выведать у пленного все секреты, поэтому тебе нельзя отказываться от этого поручения…

– Вы хотите сделать из меня шпионку?! – в недоумении воскликнула Клэр.

– Правительство просит тебя выполнить твой патриотический долг, дорогая, – возразил отец. – В последнее время многие из нас рискуют жизнью, выполняя весьма трудные задачи.

– Но, папа, он же – янки! – в отчаянии вскричала Клэр. – Я не смогу сидеть около него целыми днями, тем более ухаживать за ним! Это выше моих сил! Ты должен понимать меня! Ведь янки убили моего брата!

– Клэр, разве я могу об этом забыть? – грустно проговорил Арчибальд. – Но я горжусь своим сыном и твоим братом. Он погиб, сражаясь с врагом. Отец должен смириться с потерей сына, отдавшего жизнь за свою страну.

– А Дэвид? – спросила Клэр. – О нем ты помнишь?

– Да, и я знаю, что ты тоже помнишь о нем, – тихо произнес мистер Будро. – Однако твой жених, Клэр, пропал без вести, и вот уже два года мы не имеем о нем никаких сведений. Но жизнь продолжается, дорогая моя, и мы вынуждены смириться с потерями…

– Неужели ты считаешь, что забота о враге позволит мне «смириться»? – с горечью проговорила Клэр.

– Нет, доченька, я вовсе так не считаю, но думаю, что раскрытие военных секретов врага поможет нам избежать ненужных жертв. Только после войны мы узнаем о судьбе Дэвида. Только тогда, если он жив, Дэвид вернется домой вместе с другими пленными. Не секрет, что наши парни умирают в лагерях северян.

– Ох, папа, я не знаю, смогу ли… – простонала Клэр, закрывая лицо руками и горестно качая головой. – Я же должна буду… дотрагиваться до него!

Арчибальд Будро улыбнулся.

– Клэр, – стараясь скрыть улыбку и сохранить невозмутимость, сказал он, – янки такие же мужчины, как и мы, конфедераты, поверь мне.

Клэр тяжело вздохнула и медленно подняла голову.

– Папа, прости меня, но я не смогу… – прошептала она.

Арчибальд пожал плечами:

– Ну что ж… Нет так нет. Пойду скажу лейтенанту, что ты отказалась.

– Спасибо… – еле слышно прошептала Клэр, опускаясь на диван.

Нет, она не сможет заставить себя ухаживать за янки. Это было бы выше ее сил. Ведь каждая женщина Юга знала, что солдаты-янки настоящие животные. Клэр знала множество историй о зверствах солдат Шермана и слышала о том, что они делали с несчастными женщинами покоренного Юга. Стоило шепотом произнести имя Шермана, чтобы девицы от страха лишались чувств. Клэр не считала себя слишком впечатлительной, и все же не могла без содрогания вспоминать о том, что ей довелось пережить и увидеть в госпитале в Атланте. Многим замужним женщинам в возрасте ее матери о таком и не снилось. Смерть, увечья, страшное горе… Она никогда не забудет об этом и поэтому не сможет без омерзения дотронуться до янки – виновника несчастий, которые обрушились на жителей Юга. Клэр не понимала, как майор Андерсон мог обратиться к ней с подобной просьбой, тем более она не понимала своего отца, который, несмотря на личное горе, поддержал просьбу коменданта форта.

Неподвижно застыв на диване, Клэр закрыла руками лицо. Сквозь пальцы потекли слезы.

* * *

Арчибальд Будро медленно пересек холл и вошел в гостиную, где все еще ждал ответа лейтенант Эмери.

– Мне очень жаль, лейтенант, – начал было хозяин дома, но вдруг замолчал. В комнату вернулась Клэр.

– Все в порядке, лейтенант, – без тени улыбки сказала девушка. – Я согласна. Доложите майору Андерсону, что завтра рано утром я приеду в форт Макаллистер. – Она плотно сжала губы, но спустя мгновение добавила: – Попросите приготовить для меня комнату, где я смогу переодеться и отдохнуть. Судя по тому, что вы мне сказали, капитан Уэлсли вряд ли выживет… Но в любом случае мне придется задержаться в форте до тех пор, пока он не умрет…

Джон Эмери, услышав ее ответ, почувствовал такое облегчение, что не обратил внимания на жесткие интонации в голосе Клэр, когда она говорила о смерти пленного янки.

– Да, мисс Будро, – просияв, ответил он. – Я сам позабочусь о том, чтобы к завтрашнему утру ваша комната была готова. И еще одно…

– Да, лейтенант? – Клэр подняла на Джона удивленный взгляд.

– Я хотел бы от имени командира поблагодарить вас, – заявил лейтенант.

Впервые за все время этого продолжительного и трудного разговора Клэр улыбнулась.

– Спасибо, лейтенант, – сказала она. – Увидимся завтра утром, если, конечно, капитан Уэлсли переживет ночь. Но если он умрет, сообщите мне, чтобы я зря не ездила в форт.

Эмери согласно кивнул, не зная, как воспринимать столь враждебное отношение Клэр к раненому.

– Конечно, миес Будро, – пообещал он, направляясь к двери. – Если капитан умрет, я обязательно дам вам знать об этом печальном событии.

Клэр как-то странно посмотрела на лейтенанта.

– Вы сказали «печальном», лейтенант Эмери? Я правильно поняла, что этот янки – герой? Может, он убил моего брата или взял в плен моего жениха… К сожалению, не смогу считать его смерть печальным событием. Просто одним янки станет меньше…

* * *

– Мисс Будро, – майор Андерсон улыбнулся, здороваясь с Клэр, – я очень вам признателен…

Клэр кивнула и посмотрела коменданту прямо в глаза.

– Майор, – любезно ответила она, – я всегда готова служить нашему делу… хотя признаюсь, что это задание мне глубоко неприятно.

Лейтенант Эмери предупредил своего командира об отношении Клэр к просьбе ухаживать за тяжело раненным Стюартом Уэлсли, так что майора не удивил ее резкий ответ.

– Мисс Будро, – сказал он, – я понимаю ваше нежелание помочь этому человеку, но, поверьте, ваше самопожертвование не останется без награды.

– Я не ищу наград, – холодно парировала Клэр, – но сделаю все, что в моих силах, чтобы вы могли допросить капитана Уэлсли. Это и станет для меня наградой.

Разговор постепенно превратился в светскую беседу, и майор Андерсон явно повеселел в обществе прелестной девушки. Улыбаясь, он сказал, что рад наконец познакомиться с дочерью своего друга, о храбрости которой все наслышаны, солдаты же просто обожают ее за доброту и самоотверженность, которые она проявляла в борьбе за их жизни. Да-да, о Клэр стали слагать легенды…

И все же, несмотря на то, что ее знали многие из солдат в форте, комендант счел необходимым предупредить их о суровом наказании в случае неподобающего поведения по отношению к девушке.

Теперь, разговаривая с Клэр Будро, комендант понял, что поступил совершенно правильно. Она была поразительно красива, и присутствие такой женщины среди солдат воистину чревато волнениями.

Улыбка на лице Андерсона хорошо скрывала его беспокойство, и Клэр без колебаний последовала за ним, когда майор, ловко подхватив сундучок с ее вещами, сказал:

– Пойдемте, мисс Будро, я покажу вам вашу комнату.

– Благодарю вас, майор, – улыбнулась Клэр. – Я только переоденусь и сразу займусь капитаном Уэлсли.

Андерсон проводил Клэр к деревянному зданию, в котором размещался лазарет, провел ее по длинному, узкому и темному коридору и открыл дверь в крошечное помещение. Ночью, спешно освободив комнатушку от ненужного хлама, лейтенант Эмери устроил в ней временное жилище для Клэр. Здесь было все необходимое: узкий топчан с матрасом и одеялом, маленький столик и стул, а также деревянная подставка с тазиком и кувшином с водой для умывания. В углу заботливая рука прибила деревянную перекладину, чтобы было где повесить вещи. Пол блистал чистотой.

– Извините, что я не смог устроить вас поудобнее, – сказал майор, ставя сундучок на пол под перекладиной, которая должна была заменить шкаф.

– Все прекрасно, майор, – заверила его Клэр и весело рассмеялась.

Ее мелодичный мягкий голос с легкой хрипотцой все сильнее действовал на коменданта. Эта женщина определенно нравилась ему.

– Что касается удобств, то их здесь предостаточно, – говорила девушка, не замечая впечатления, которое она производила на Андерсона. – К тому же я уверена, что не задержусь здесь долго.

– Мисс Будро, – сказал комендант, стараясь не смотреть в ее сторону, – когда будете готовы, позовите лейтенанта Эмери. Он проводит вас к капитану Уэлсли.

Кивнув на прощание, он вышел в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь.

«Восхитительная, очаровательная, – думал он, медленно направляясь к своему кабинету. – Именно такая, как о ней говорят».

* * *

– Он здесь, мисс Будро. – Лейтенант Эмери открыл дверь в комнатку, где лежал Стюарт Уэлсли, и отступил шаг назад, пропуская девушку внутрь.

Окинув помещение беглым взглядом, Клэр переступила порог. Здесь, как и в ее комнате, рядом с топчаном стоял жесткий стул, а у стены – столик с тазиком для умывания. На столике стояла еще бутылка с бурой жидкостью. Клэр подошла к топчану и с любопытством посмотрела на своего пациента. Она замерла на месте, не в силах отвести взгляд от Стюарта Уэлсли. Никогда еще Клэр не видела столь красивого мужчины.

Она была уверена, что его густые, черные как смоль, теперь грязные и спутанные волосы на ощупь окажутся мягкими как шелк; что частично скрытое под черной бородой мертвенно-бледное лицо с яркими лихорадочными пятнами на щеках достойно резца скульптора. О благородном происхождении этого человека свидетельствовали тонкие черты его лица, прямой нос и полные, чувственные губы, потрескавшиеся от жара, снедавшего это прекрасное тело.

Сдавленный стон, нарушив тишину, вывел Клэр из оцепенения. Она увидела, как грудь раненого с трудом поднялась, и сразу отметила огромные усилия человека, борющегося со смертью. Она заметила, как искривились его губы, когда он снова попытался вздохнуть, и на какое-то мгновение забыла, что перед ней – враг. Она вдруг осознала, что Стюарт Уэлсли вовсе не один из безликих жестоких солдат в синих мундирах, а просто человек, который, несмотря на всю тяжесть своего положения, непонятным образом находит в себе силы, чтобы противиться смерти, человек, который нуждается в ее помощи.

– Он приходил в сознание? – спросила Клэр лейтенанта Эмери, который вслед за ней вошел в комнату.

– Насколько мне известно – нет, – ответил Эмери. – Доктор Маркс скоро придет сюда и ответит на все ваши вопросы. Сейчас у него операция.

Клэр кивнула и снова посмотрела на Стюарта. Наклонившись над ним, она отбросила одеяло и принялась торопливо расстегивать пуговицы на его нижнем белье. Грудь и живот раненого закрывала большая повязка. Бинты пропитались кровью и давно нуждались в замене. Взгляд опытной сиделки сразу определил, что рана сильно воспалена и очень опасна.

– Почему со вчерашнего дня никто не занимался этим человеком? – резко спросила Клэр.

– Простите, мисс Будро, но я понятия не имею, занимался капитаном кто-нибудь или нет, – обиделся лейтенант. – Я не отвечаю за лазарет. По правде говоря, я здесь второй раз. Вчера я проверил, все ли здесь готово, а сегодня привел сюда вас…

– Ему надо немедленно сменить повязку, – заявила Клэр и потребовала: – Помогите мне, лейтенант. Подайте чистые бинты и принесите свежей воды!

Эмери подавил вздох негодования. Неужели мисс Будро считает, что он будет помогать ей мыть Уэлсли и менять ему повязки? При одной мысли об этом лейтенант почувствовал легкий приступ тошноты. Но прежде чем он успел открыть рот и выразить протест, Клэр повернулась и смерила его строгим взглядом. Проглотив язвительные слова, вот-вот готовые сорваться с языка, Эмери подбежал к маленькому столику и, схватив чистую повязку, протянул ее Клэр.

– Лейтенант, что это? – спросила девушка, указывая на бутылку с бурой жидкостью.

Эмери посмотрел на жидкость и прочитал надпись на этикетке:

– Лауданум…

Клэр презрительно фыркнула.

– Неудивительно, что он до сих пор не очнулся, хотя, может, это и к лучшему, – задумчиво проговорила она. – По крайней мере он не чувствует боли.

Но, приподняв край пропитанной кровью повязки, Клэр услышала протяжный стон. Значит, Стюарт все же испытывал боль, когда она отрывала грязные бинты от кровоточащей, воспаленной раны.

После нескольких месяцев работы в госпиталях Атланты Клэр могла безошибочно оценить состояние раны. Она была уже опытной и умелой сиделкой. Глядя теперь на грудь Стюарта Уэлсли, она поняла, что спасти капитана будет очень трудно. Хирург уже пытался извлечь пулю, которая застряла глубоко, возможно в позвоночнике, однако его неуклюжие действия скорее навредили, чем помогли раненому. Рану искромсали и зашили, и с тех пор о Стюарте никто не позаботился.

– Господи, лейтенант! – вскричала Клэр. – Этот человек нуждается в срочной помощи. Сходите за врачом!

– Мисс Будро, – успокаивающе проговорил Эмери, – я только что объяснил вам, что доктор придет сюда, как только закончит операцию…

Лейтенант нервничал, Клэр почувствовала угрызения совести: нельзя требовать от человека невозможного.

– Извините меня, – пробормотала она, – но мне трудно понять, почему этого человека оставили без помощи. Повязку наложили вчера, да к тому же в рану занесли инфекцию. Капитан Уэлсли тяжело ранен, и он умрет, если о нем не позаботятся. Вчера вы, а сегодня и майор Андерсон заверяли меня в том, что жизнь пленного для нас бесценна. Так в чем же дело?

– Мисс Будро, – тяжело вздохнув, сказал Эмери, – постарайтесь понять… У нас катастрофически не хватает врачей и почти не осталось медикаментов. Я уверен, что доктор Маркс сделал все, чтобы помочь капитану Уэлсли, но он в первую очередь обязан заботиться о наших солдатах.

– Понимаю, – смягчилась Клэр, – но капитан Уэлсли умрет, если ему немедленно не окажут квалифицированную медицинскую помощь. Янки он или наш солдат, капитан заслужил, чтобы ему оказали нужное внимание.

Брови Эмери удивленно поднялись, когда он услышал, как Клэр защищает человека, которого еще недавно ненавидела всей душой.

– Посмотрю, может, доктор уже освободился, – примирительным тоном сказал лейтенант, направляясь к двери.

– Спасибо, – кивнула Клэр, снова склоняясь над Стюартом. – Скажите доктору, что рану необходимо промыть. Если нет спирта, принесите мне хотя бы бутылку виски.

– Да, мисс Будро, – ответил Эмери, повернулся на каблуках и вышел в коридор, испытывая огромное облегчение оттого, что ему удалось выскользнуть из душной, пропитанной тошнотворным запахом крови, маленькой комнатушки. Спускаясь с крыльца по ступенькам во двор, он едва не налетел на доктора Маркса, который спешил к Уэлсли.

– Сиделка приехала? – спросил доктор.

– Да, – ответил Эмери и предупредил: – Будьте с ней повежливей.

– Что?! – взорвался доктор Маркс.

– Она злится на вас за то, что вы оставили пациента без должного внимания, – пояснил лейтенант, – и считает, что вы виноваты в том, что его состояние ухудшается.

– Я?! Я виноват?! – От возмущения доктор Маркс покраснел.

– Она считает, что Уэлсли не получает необходимой медицинской помощи, – заявил лейтенант.

– Господи! – вскричал хирург. – Этого мне только не хватало! Какая-то женщина собралась читать мне нотации! Она, видите ли, будет учить меня, как обращаться с раненым янки, который в любом случае умрет! Он безнадежен! А если поправится, то его повесят! Понятно вам, лейтенант?! Как зовут эту бабу?!

– Я вам ничего не говорил, доктор, – забеспокоился лейтенант. – Но ее зовут мисс Будро, Клэр Будро.

– Вы сказали – Клэр Будро? Та самая Клэр Будро, которая работала в Атланте? – Доктор открыл рот от изумления. – Не может быть! Я слышал о ней от врачей. Она буквально сводила их с ума, требуя от них невозможного. Почему Андерсон, не спросив меня, навязал ее на мою голову?!

– Потому, – потупя взор, ответил Эмери, – что она лучшая сиделка в Джорджии, а майор Андерсон не хочет, чтобы Уэлсли умер.

– Ну ладно, черт с ней, – выругался доктор Маркс, поднимаясь по ступенькам на крыльцо.

Лейтенант Эмери, загадочно улыбаясь, долго стоял и глядел ему вслед. Но, вдруг вспомнив, что прекрасная мисс Будро послала его за виски, заторопился, лихорадочно думая, где достать заветную бутылку.