Яна засмеялась и тыкнула пальчиком в желеобразный шар, поблёскивающий, как авантюрин.

— А как эта штуковина работает?

— Нет трогать! Нет можно! Шковина управи грылмгор! — быстро сказал Масик. Когда он волновался, по фону речи шёл противный тоненький писк — это Яна уже запомнила.

Девушка убрала руки за спину.

— Секрет, что ли?

— Штуковина сложный техника, я-оно объяснить, ты не понять.

Это уже Роки, он к языку способнее. Чтобы различать, Яна назвала своих новых знакомцев в честь любимых крыс, Маасдама и Рокфора.

— Не очень-то и хотелось, — надула губки Яна и продолжила совершенствовать навыки полётов в невесомости.

Как ей рассказали Роки и Масик, грылмгор мог создавать почти любые условия. Сейчас он подстроил состав воздуха, чтобы Яна могла дышать, а гравитацию убрал, просто потому что так ей было приятнее. Инопланетяне сидели в масках и, наверное, как раз поэтому особого страха не внушали.

Эти двое были абсолютно одинаковые. Тело — как свёкла корнем вверх, шея и голова — как немного погнутая ложка, над дыхательной маской чёрная матовая полоса (девушка сочла, что это глаза, но уточнять тактично не стала) и подвижные маленькие отростки-капельки. Конечности по всему телу, вынимаются из кожистых карманов. Много разных открывающихся и закрывающихся дырочек непонятного назначения. В общем, типичные инопланетяне.

— Цель трогать, когда не хочи? — осведомился Масик.

Яна вздохнула и попыталась объяснить такую простую человеческую реакцию, как обида. Этим существам (себя они называли угвыр, но когда девушка пыталась произнести это слово, у инопланетян недоумённо закрывались все дырочки-щёлочки) эмоции и особенности общения землян были очень интересны и непонятны. Масик даже сказал, что пытался изобрести прибор, который сразу определял бы пол, возраст, физическое и эмоциональное состояние человека, но пока без особого успеха.

Яна с охотой рассказывала и объясняла, попутно много чего узнавала и сама. Например, что угвыр неведома ложь. Поэтому она совсем успокоилась, когда Масик сказал:

— Я-оно человеки брать, общать, дальше всегда верни место-время.

Им очень нравилось слушать о том, что люди напридумывали про контакты с пришельцами. Когда Яна вспоминала сенсационные газетные утки и параноидальные голливудские фильмы, кожа инопланетян изнутри расцвечивалась крупными загогулистыми узорами: у Роки бледно-розовыми, у Масика — изумрудными. Они сказали, что цвет зависит от возраста и ещё нескольких факторов. Тут щёлочки по всему телу существ начали быстро-быстро открываться и закрываться, и Яна, успевшая без всяких приборов изучить реакции угвыр лучше, чем они — человеческие эмоции, поняла, что факторы эти довольно деликатного свойства. Девушка осторожненько спросила, новые знакомые засмущались ещё больше, потом посоветовались и всё-таки попытались объяснить, но так засыпали девушку словами своего уродливого языка, что она вконец запуталась.

* * *

Оказавшись дома, Яна первым делом расцеловала любимых крыс, рассказала о своём приключении и посетовала, что у неё не было с собой телефона. Потом подумала, что пришельцы всё-таки не дураки и вряд ли разрешили бы ей снимать. С этой мыслью девушка и заснула. Ей снилось, что она всё ещё на странном корабле.

* * *

— Ребята, спасибо вам большое за то, что покатали. Мне было приятно с вами пообщаться, но я уже устала. Сейчас я хотела бы вернуться домой. Рада буду увидеться с вами снова.

Масик и Роки на мгновение сцепили боковые конечности (если бы они были людьми, они бы переглянулись).

Роки проскрипел:

— Ты давно вернуть. Я-оно делать… — он замялся, — фотография для память, — и расцвёл узорами, довольный найденным словом.

— Приятно тебя общать, — добавил второй похититель. — Я-оно хочи тебя общать множе. Я-оно лети и общай, дальше спускай дом-планета, а дальше фторафия глыртр.

И они оба стали похожи на две донельзя мерзкие расписные редиски.

Яна-дома проснулась в холодном поту. Яна-на-корабле не знала, что такое глыртр, но она его очень, очень, очень испугалась.