Утро началось с того, что меня не признало зеркало. Не просто не пустило в сеть, а вообще сделалось матовым и выдало сообщение: «Сбой авторизации. Расхождение в узоре сетчатки 17 %». Я подумал: «Ну что ж, бывает, оно всё равно старое, полгода уже висит. Давно пора либо новое купить, либо это перепечь. Новости можно и в холодильнике посмотреть».

Такой оптимистической мыслью я утешал себя ровно полминуты. Холодильник не просто отказал мне в доступе в сеть, он вообще не пожелал открываться, требуя ввести логин и пароль. Я послушно ввёл, но холодильник это не устроило, и он меня забанил за использование ненормативной лексики. Меня! Забанил! Холодильник! Просто за то, что я набрал им же запрошенные данные! В которых не было ничего похожего на брань!!!

Дальше — больше. Бриться пришлось вслепую, притом опасной бритвой. Электронная жаловалась, что не может разрешить доступ, ссылаясь на негигиеничность. Это уже не случайность, а планомерная диверсионная атака. Меня взломали, и взломали капитально. Но кто и зачем?

Я уже начал запоздало задумываться, откуда в моём доме столько техники, требующей авторизации. С почтением, непривычным для современного делового человека, подумал о дремучей бабуле, живущей напротив. У неё даже на входной двери не стоит ни одного сканера, ни одного анализатора, даже простенького кард-ридера или кодового замка. В наш век тотального недоверия к людям мудрая, мудрая старушка не доверяет технике. Что странно, её ни разу не обобрали. Думают, наверно, что ничего не может быть ценного в квартире без малейшей защиты. Вот соседка моя уж точно не пьёт разведённый холодной водой растворимый кофе (чудом эксгумированный со дна ящика — запас на случай гостей или ядерной зимы). Пойти, что ли, кипяточку попросить?

Самая мерзкая подлость случилась, когда дорогущая электронная рубашка отказалась менять цвет и источать горную свежесть. Многократно заявив о том, что у меня нет прав на её ношение, она включила прозрачность. Высокотехнологичная подлюка!

Все прочие рубашки были либо не в меру грязные, либо не в меру своевольные, либо не в меру мятые. С утюгом я связываться побоялся, да и времени не было, поэтому натянул всего один день ношеную водолазку без всяких начинок, набросил куртку и вылетел из квартиры. Вопрос о том, как я попаду обратно, пришёл в мой мозг одновременно с тихим «вухх» запершейся двери. Дурак, дурак, я же думал об этом минут десять без перерыва, как можно было забыть?!

В состоянии, близком к панике, я активировал свой армфон, глянцевым наручем обхвативший предплечье. Если бы эта долбанная гаджетня повторила фокус зеркала, было бы ещё полбеды. Но она сдавила мне руку так, что слёзы на глазах выступили. Впилась в кожу игла, взяла образец крови. Глянец экрана помутнел, на нём появились песочные часы в кружочке и надпись «Подождите, идёт анализ».

Не знаю, сколько прошло времени: часы-то у меня в армфоне. Анализ всё шёл и шёл, я уже оставил надежду дождаться результата. Ладно, плевать: что сейчас я домой не попаду, что вечером — разницы нет. Скрипнув зубами, я побежал вниз по лестнице. Если за меня кто-то взялся всерьёз, пусть не рассчитывает, что я, как баран на бойню, попрусь в лифт!

На улице меня обдало сырым октябрьским ветром. Нет, в машину нельзя, это ещё хуже, чем в лифт. Значит, на общественном транспорте. Нужен проездной. Лёгкой трусцой я добежал до остановки, нашёл самую сострадательную на вид девушку. Переборол робость: «Ты её не на свиданку зовёшь, а просто просишь об услуге. Откажет — обратишься вон к той мамашке с ребёнком».

— Кхм, извините, девушка…

— Да?

Она нехотя оторвалась от подборки видеоприколов. Изящная и стройная, кареглазая, с нежным пушком на щеках… Так, ты ещё помнишь, зачем к ней подошёл?

— Вы не могли бы мне помочь? На работе сегодня важная встреча, а у меня всё утро барахлит техника, не могу даже в сеть выйти, не то что деньги со счёта списать. — В доказательство я задрал рукав и продемонстрировал свой задумчивый армфон. — Может, у вас есть лишняя поездка? Вы меня очень выручите!

Красотка смерила меня долгим взглядом с ног до головы. Не мог выбрать кого попроще? Стой теперь и позорься. Я сто раз со стыда сгорел, но выдержал.

— Пойдёмте к терминалу, — сказала она наконец, и я облегчённо выдохнул.

В пятки будто пружины вставили. Девушка вложила руку в гнездо терминала, её кремовый армфон пискнул, и на тонкую ладонь моей благодетельницы выпало две карточки.

— Это вам до работы доехать, — сказала она. Потом ловко выудила из сумки карандаш для губ и быстро чиркнула что-то на второй картонке. — А это — до дома.

Улыбнулась, чуть покраснела и отошла, не слушая моих благодарностей. Я посмотрел на свой обратный билет и ненадолго выпал из угрюмой и бестолковой утренней реальности в страну беззаботных придурков. Совсем на чуть-чуть.

В себя я вернулся только на проходной. Охранник меня узнал, после пятиминутных объяснений даже посочувствовал и вызвал начальника службы безопасности. Тот выслушал мою историю (охранник подсказывал и поддакивал), поцокал языком и позвонил на наш этаж. В его устах краткий пересказ моих утренних событий казался ещё более убогим, чем я, когда выпрашивал проездной на остановке. Но всё же через несколько минут за мной спустилась секретарша Кирочка с гостевым пропуском, зажатым в парадном маникюре.

Оказавшись на родном восьмом этаже, в родной «Мэйпл», в родном кабинете, я первым делом рванулся к рабочей электронной папке. Она подключается только к корпоративной сети, а значит, уж её-то никак не могли взломать! Увидев сообщение о сбое авторизации, я чуть не расколошматил папку о стену. Пора звать на помощь профессионала!

О, как ты бесподобна, простая, глупая техника! Телефон на моём столе не просил логин и пароль. Он умел только звонить и принимать вызовы. С помощью этого волшебного аппарата я вызвал мэйпловского компьютерного гения и моего закадычного дружка, Юрика. Он пришёл, состроил серьёзную мину, послушал про мои злоключения. Долго изучал армфон и рабочую папку, посетовал, что не может посмотреть электронную рубашку. Пыхтел, колдовал, бормотал, но так ничего и не добился.

— Извини, Серёга, тут работал мастер. Ничего сделать не могу. Подумай, кому ты мог насолить.

Наверно, на лице у меня отразилось такое отчаяние, которого никогда не видело моё предательское зеркало. Поэтому Юрик поспешил меня утешить:

— Да не переживай ты! В полночь алгоритмы перезапускаются, а такой загогулины система не может не заметить. Вернётся к последнему успешному сохранению и будет работать как миленькая!

Я чуть повеселел. А потом вспомнил про собрание. И про то, что все выкладки для него в рабочей папке.

Мозг милосердно затёр этот бесконечно неловкий эпизод моей биографии. Вроде, сначала я докладывал о своей прежней идее, пытался выжать из себя какие-то цифры. Потом помимо воли стал расписывать это расчудесное утречко. Кира, которая как раз принесла кофе для собравшихся, подсказывала и поддакивала. Потом помню, как, патетически потрясая электронной папкой, напропалую цицеронил: «Человеку не нужен холодильник, требующий отпечатки пальцев! Телефон должен звонить, а не спрашивать девичью фамилию вашей матери! Хватит изобретать майфоны, майбуки, майприложения, пора развивать основной пакет — myBrain!»

Важные управленцы заворожённо следили за моими руками и кивали, как собачка на приборной панели. Юрик, сверкая озорным глазом, влился в мой митинг: он любит быть в гуще всяческой суматохи. Я обессиленно сел в кресло и, прихлёбывая кофе из чужой кружки, слышал только отдельные фразы: «Телефон, который только звонит! Часы, которые только показывают время — и всё! Потребители устали от сложности, это будет взрыв!.. Какая идея… какой винтаж!» Важные управленцы устроили птичий базар часа на два, а потом угомонились, договорились и выстроились в очередь, чтобы пожать мне руку. Чёрно-белое стадо пингвинов. Я в полном ошеломлении улыбался и кивал.

Под восторженный щебет секретарши Кирочки вернулся в кабинет. Ко мне то и дело забегал Юрик, восхищался моей находчивостью, хитро косясь, заводил что-то из серии «не было бы счастья, да несчастье помогло», хлопал по плечу и убегал. Тут же возвращался, докладывал последние вести с полей: начальство всех подняло на уши и повелело разрабатывать новую линейку продукции, все носятся, как заяц от танка, тебе повышение дадут, сто тонн, век на калькуляторе считать! Радуйся, чудила!

К концу дня я немного опамятовался. Одолжил у Юрика налички, поел в столовке. До дома доехал на автобусе (проездной купил новый, а тот пробил дыроколом и повесил на шею под водолазку, как талисман). Зашёл в шахид-магазин в подвале нашего дома, купил пирожных. Впервые где-то за полгода поднялся пешком, минуя лифт, позвонил в не защищённую ни сканерами, ни кодами дверь. Попил горячего чаю под занятные истории о былом. Милейшая бабуля предлагала мне задержаться у неё до полуночи, но я не Золушка, и поэтому откланялся где-то в полдесятого. Соседка дала мне печенье, книжку и тёплый плед и сказала, чтобы я заходил, если магия перезагрузки не сработает, и я не смогу попасть домой.

Бумажных книжек я не читал, наверное, со школы и давно забыл, как это бывает интересно. Из истории о прекрасных дамах и рыцарях, которым и в кошмаре не снилось коварство электронной рубашки, меня вырвал писк армфона. С трудом я выпростал руку из пледа и, не веря, уставился на уведомление: «Анализ крови завершён. Добро пожаловать!»

Мудр пророк Юрик, и сбывается по слову его. Я только что узнал, что в моём почтовом ящике 26 новых сообщений. Дрожащими пальцами запустил авторизацию на вход в квартиру и открыл самое свежее письмо — от моего закадычного гения. В нём была всего одна строчка: «Согласись, это ведь был самый мощный розыгрыш в твоей жизни!»

Давясь смехом, я спиной вперёд ввалился домой. Воистину мудр пророк Юрик! А рубашку выкину!