Телестерион [Сборник сюит]

Киле Петр

Сюита из трагедии «Державный мастер»

 

 

ПРОЛОГ

     Три  ж е н щ и н ы  в масках. Периоды взросленья есть у века, И больше, чем у человека. Игрою случая, не без затей У новых поколений и идей          Является предтеча; Таинственна их встреча. Так, юность дивная Петра, В ученьи страстная игра Эпоху новую открыли, Что Просвещеньем окрестили, С веселым таинством в садах,       В кринолинах, в париках, — В жемчужинах Ватто запечатленных, Сияньем красок в небо вознесенных. Науки и ремесла постигая сам, Он подданных привлек к своим трудам,       И воин, и строитель,           Царь-просветитель, С любовью к таинствам священных чувств, Мистериям природы и искусств. Войне ж, предпринятой за выход к морю, С освобождением отеческих земель — Все нет конца; уж здесь основан город,      А враг спешит дойти досель И до Москвы, разрушить государство,      Неведомое миру царство.      Что вышло из всего того, Займет вас впрямь, как волшебство.

 

1

Москва. 5 октября 1708 года. Торговые ряды неподалеку от Кремля. Два трубача и два гонца на конях в окружении простого люда, купцов, дворян и иноземцев из мастеровых и послов.

Трубы.

М а л ь ч и ш к а (с лотком на голове). А что будет?

М у ж и ч о к (с сумой). Послушай, узнаешь. Да тебе некогда.

М а л ь ч и ш к а. Конечно, я же на работе.

М у ж и ч о к. Беги! Молва тебя обгонит.

К у п е ц. Что-то задумал царь еще. На нашу голову.

П р и к а з ч и к. А я слыхал, свейский король с войском подходит к Москве. Государь царевич осматривал стены Кремля, в порядке ли они? Выдержат ли оборону?

К у п е ц. В Кремле-то можно отсидеться. А мы-то как?

1-й п о с л а н н и к. В "Ведомостях" сообщали об отъезде его царского величества на театр военных действий.

2-й п о с л а н н и к. Где царь, там и дело.

Трубы.

1-й г о н е ц. Слушай народ православный! Слушайте все! Мы прибыли прямо с поля сражения в лесах Белоруссии. Имеем сообщить важную новость. 28 сентября отряд русских войск под начальством его царского величества и светлейшего князя Меншикова наголову разбил армию генерала Левенгаупта, превосходившую наши силы вдвое. Все превосходство противника — в 8 тысяч — полегло на поле сражения у деревни Лесная…

1-й п о с л а н н и к. 8 тысяч? Не ради ли красного словца?

2-й п о с л а н н и к. Царь любит счет правильный во всем, как в кораблестроении. Но если правда, это весьма кровавая битва.

2-й г о н е ц. Захвачена вся неприятельская артиллерия, а также громадный обоз с провиантом и снаряжением, 78 знамен; в плен взяты два генерала, много офицеров и до тысячи солдат.

1-й г о н е ц. Победа полная и знаменательная. Королю Швеции Карлу XII впору запросить мира, и конец долгой войне. Государь на то уповает и с Божьей помощью да установится мир!

Подъезжает карета, тесня народ; из нее выглядывает царевич Алексей.

                А л е к с е й Послушайте, вы — Ягужинский, знаю.
                1-й  г о н е ц Да, государь царевич, это я. Приветствую я вас с победой оной!
                А л е к с е й Его величество прислал письмо. В нем нет подробностей, одна лишь радость, С которой поспешил он поделиться. Из вашей ведомости я узнал, Что войско наше вел сам государь В сраженье. Где фельдмаршал Шереметев? И где король? Он шел ведь на Москву.
                1-й  г о н е ц То Карл лишь заявил на всю Европу, А до Москвы ему же не дойти: Увяз в болотах, пропитанья нету, — Увозим мы, иль предаем огню, И стычками изводим постоянно. И вот из Риги Левенгаупт вывел На помощь королю большой обоз, С конвоем в целый корпус, что прознали, Настигнувши их летучим мы отрядом. Сил вдвое меньше, но и дать обозу Случиться с Карлом ведь нельзя никак. И тут за дело взялся государь И, вместо мелких стычек, дал сраженье, Как истый полководец и солдат, Поди, впервые сам на поле брани Носясь, как Марс, как Божия гроза.
             А л е к с е й        ( усаживаясь в карете ) Его ж могли убить? Ведь он не бог!

Трубы. Гонцы удаляются, толпа невольно следует за ними, с живостью обсуждая новости.

Зачем царю все самому-то делать? Того же требует он от меня. Вот приказал мне рекрутов набрать В Преображенский полк, где сам полковник. Всех осмотреть и каждого, как он То делает, мне не досуг, да лень, — Отправил скопом всяких, чтоб скорее Лишь отвязаться.
            О т е ц  Я к о в                                   Ну и угодил В беду.
              А л е к с е й               Худых я рекрутов прислал! А коли добрых нет? И я ж повинен В безделье, как в измене.
             О т е ц  Я к о в                                               То-то ты Так испугался гнева государя И бросился за помощью к мадам, — У пленницы, поди, искать защиты.
              А л е к с е й А что? Заступницей ей быть приятно, Особенно за сына у отца, Пребудя в фаворе. Она умна.
            О т е ц  Я к о в Да от ума ее тебе же горе. Вот Анна Монс могла царицей стать, А счастья своего и не постигла; Синицу ей подай, когда журавль Гнездо ей свил…
              А л е к с е й                                 Ужели бы женился?
             О т е ц  Я к о в Зачем же матушку твою отправил Он в монастырь?
              А л е к с е й                                 А Анна Монс влюбилась В кого-то?
             О т е ц  Я к о в                     Шашни строила со всеми, Как блудница, не ведая о счастье, Какое привалило ей, как в сказке.
              А л е к с е й А что и матушка не ведала? Боюсь, и я не ведаю, наследник, Когда одна лишь мысль: его ж могли Убить, — меня надеждой взволновала До слабости в коленях и в уме? Да это ж грех. А в том кому признаюсь, Чтоб душу облегчить и Бог простил?
             О т е ц  Я к о в Конечно, мне; ведь я твой духовник.
              А л е к с е й Однажды, впав в раскаянье, как в муку, Снося обиды с детских лет за мать И за себя, что рос я сиротою, — Отца я не любил, не видел вовсе, А явится, боялся, как грозы… Не раз бывало, я желал ему, Отцу и государю, скорой смерти, Томимый тут же страхом и виной, — Чтоб душу облегчить однажды я На исповеди в том тебе признался — В великом страхе пред отцом и Богом. Ты, пастырь мой, обрадовался, точно Благую весть услышал от меня. "Мы все того ж желаем", — ты сказал С доверьем полным, что тебя не выдам. Пред кем же исповедоваться мне, Лукавый поп, ужели пред тобою, Чтоб Бог услышал и простил меня?

Со стен Кремля раздается пушечная пальба; народ, обтекая карету, выбегает на площадь, с живейшей радостью.

                Г о л о с а Куда спешим? Пальбы ли не слыхали? Сейчас же фейерверк начнется славный!
              О т е ц  Я к о в Все рады. А чему — не знают сами.
                А л е к с е й А государь-то знает все — и радость Его разносят пушки и огни, И с ним народ ликует заодно.

 

2

Санкт-Петербург. 28 сентября 1714 года. Спуск корабля. У Адмиралтейства на штапеле новый корабль; берег заполнен народом и мастеровыми из иноземцев; на лучших для обозрения местах вельможи и иностранные послы. Царица со свитой на другом берегу, откуда всего лучше видно. Нева на этом месте относительно узкая, но полноводная, с быстрым течением. День солнечный, небо синее, с белыми, как паруса, облаками, что соответствует праздничному оживлению у реки, заполненной барками, шлюпками, с фрегатом на рейде.

Вокруг нового корабля на штапеле туда и сюда носится долговязая фигура царя.

                  1-й  п о с о л Да это царь!
                  2-й  п о с о л                        Нет, корабельный мастер, Один из лучших; может, самый лучший.
                  1-й  п о с о л Я слышал, он учился ремеслу…
                  3-й  п о с о л Какому? Строить корабли? Кузнец И токарь превосходный; плотник рьяный, Каких и не сыскать, как топором Сей царь владеет, мастер на все руки.
                  2-й  п о с о л Он снова обежал вокруг корабль, Все ль приготовлено как нужно сверив Глазами собственными; он таков, Когда за дело сам берется.
                  3-й  п о с о л                                                  К спуску Готово все. Епископ, с ним и царь На корабле с обрядом освященья.
                  1-й  п о с о л А где царица?
                  2-й  п о с о л                           Дамы где собрались Оправой многоцветной, там царица, — На острове. О, берег вожделенный!
                  1-й  п о с о л А празднество продумано неплохо.
                  3-й  п о с о л Еще не то увидите, ручаюсь, Когда бы, в стельку пьяны, не уснете…
                  1-й  п о с о л Царь снова на земле.
                  3-й  п о с о л                                        Сейчас отнимут, Смотрите, снизу балки, и корабль Со штапеля сошедши, вдруг стрелой Слетает на воду, сломав полозья, Весь устремленный к воле…
                    Н а р о д                                                 У! Ура!
                  2-й  п о с о л Вы слышите? Корабль ожил, звуки Литавр и труб несутся из кают.

В это время начинается пушечная пальба с Петропавловской крепости и Адмиралтейства. На середине реки новый корабль опускает якорь.

                 М е н ш и к о в Сошло все как нельзя и лучше. Царь Доволен; радостный, спешит он к шлюпке. За ним нам не угнаться в барках.
                   Н а р о д                                                        У! Ура!
                    П е т р ( на новом корабле, встречая гостей )           Прошу. Каков новорожденный?
                Ш к и п е р а Сработали отлично, мастер Питер!
               М е н ш и к о в Приветствую вас со счастливым спуском! Все лучше раз за разом.
                    П е т р                                             Научились И мы работать, а!
              Е к а т е р и н а                                   С новорожденным! Все женщины со мной тебя целуют.
                  П е т р               ( смущенный ) В каютах, как всегда, столы накрыты Для женщин и мужчин отдельно. Речь На палубе позвольте произнесть мне…
              Е к а т е р и н а Да голос ваш услышит и народ На берегах Невы, и на фрегате. Ведь над водой в затишье звук несется Далёко — камешком запущенным, С десяток всплесков, больше или меньше.
                 Г о л о с а Прекрасно сказано! Чудесно! Мило! Царица сколь красива, столь умна.
              Е к а т е р и н а Ах, тише! Тише! Слушаем царя.

Устанавливается тишина, словно сходящая с небес, а всплеск воды о борт корабля и вскрики народа по берегам лишь подчеркивают ее.

                   П е т р А есть ли среди вас такой, кому бы За двадцать лет пред сим пришло на ум, Что будет он со мною здесь, на море, На кораблях, состроенных же нами, Вступать в сражения и побеждать?
              А п р а к с и н Присниться не могло. Да и откуда?
                   Ш у т Ты адмирал — и то, пожалуй, чудо!
                 П е т р Или увидеть град сей россиян С мастеровыми отовсюду, взросший В условьях тягот многих лет войны? От неудач поднялись до побед, И в мире почитают нас за это. А в чем причина, думали ли вы?      ( Обводит всех глазами .) Ведь древним обиталищем наук Была когда-то Греция, но кои, Судьбиною времен из оной бывши Как изгнаны, в Италии сокрылись; Потом рассеялись по всей Европе, Но нераденьем наших предков к нам Проникнуть воспрепятствованы, — мы Так и остались в прежней тьме, в какой И пребывали многие народы, Пока их очи не отверзлись светом Художеств и наук, чем в древности Хвалилась только Греция одна. Теперь пришла и наша череда, Лишь только захотите искренне Вы вспомоществовать намереньям Моим, соединя труд с послушаньем!
               1-й  п о с о л Послушайте! Его величество Толкует об эпохе Возрожденья В России, запоздавшей только.
               2-й  п о с о л Вот что он начал здесь. Но лучше поздно, Чем никогда.
               1-й  п о с о л                          Царь явно совмещает Правителей Италии в себе И мастеров ее, неукротимых, Могучих, всеобъемлющих умов, Предерзких перед таинством природы, Как Леонардо, резающих трупы, В стремлении великом к совершенству.
                3-й  п о с о л Но тот, кто позже начинает, может Пойти скорей, как дети за отцами, Когда они последуют за ними.

Реплики послов отчасти доходят до слуха царя, он невольно ищет глазами сына и не находит.

                П е т р               ( в досаде ) Прошу к столу в каютах. Где ж мой сын?
            Е к а т е р и н а Царевич за границей на леченье. Забыл? Как хорошо ты говорил.
                П е т р Сегодня мне впервые ясно стало, Что я затеял. Бороды ли брить? В немецкие одежды ли рядиться? Или к истокам общим обратиться — Художеств и наук, как вся Европа Училась радостно у Греции, Что нам отнюдь не грех же с нашей верой Из тех же мест, благословенных свыше. Идем, идем. Ведь гости уж заждались.

Уходят в разные каюты, и тотчас — с провозглашением первого тоста — раздается пушечный выстрел с фрегата. Между тем наступает вечер, и на фрегате зажигаются фонарики, коими он обвешан искусно, и чудная иллюминация возгорается над Невой.

 

3

Париж. Июнь 1717 года. Прием у герцога д`Антена. В застекленной галерее герцог, царь Петр, князь Куракин, российский посланник во Франции, маршал де Тессе и другие. В парке в отдалении знатные дамы и их кавалеры в роли простых зрителей.

Входит герцог Сен-Симон. К нему подходит маршал де Тессе.

                 Т е с с е Идемте, герцог. Я представлю вас Его величеству, с которого Вы глаз не сводите, едва вступили В сей чудный сад; и, в самом деле, диво.
             С е н — С и м о н Благодарю! Но лучше б позже. Я Хочу инкогнито понаблюдать. Наслышан столько, видел дважды мельком, А лицезреть мне, что живописать Художнику, но мыслью и словами, — Здесь впечатления первые важны.
                 Т е с с е Да, глаз остер у вас, я знаю, герцог, Как и язык; ну-с, рассмотрите Феномен сей.
              С е н — С и м о н                          Но лучше вас никто Мне не поможет в этом. Вас регент Призвал сопровождать царя повсюду.
                  Т е с с е Мне оказали честь король и царь. Король наш юн, но скован этикетом, Когда не у себя в забавах детских; Но царь московский, ростом великан, Подвижен, скор в решеньях, словно дети, И любознателен, как муж ученый; Он в небо устремляет взор с восторгом, — В обсерваторьи дважды побывал; В анатомическом театре тоже, И сам брал в руки скальпель резать трупы Со знаньем дела, будто он хирург; Царь и садовник, и строитель истый Мостов ли, зданий иль мануфактур, — С рабочими свой брат, в солдатах тоже, Израненных в войне, он видит братьев, — Со всеми царь накоротке, как равный.
               С е н — С и м о н Как, впрочем, с королями он таков. Со Швецией воюя много лет, Он Карла величает не иначе, Как брат мой, слышал я о том.
                   Т е с с е                                                        Да, правда. Свободен, словно бог; бывает гневен.
               С е н — С и м о н Он быстр. В глазах сверкают ум и воля. Вы правы, это несомненно диво, Как и для дам знатнейших, что собрались Всего лишь в роли зрительниц простых.

В парке дамы прогуливаются, делая вид, что они сами по себе, при этом внимательно наблюдая за гостем. Несколько дам совсем близко стоят у застекленной галереи.

                 1-я  д а м а А выйдет в сад он, нет? Высокий ростом, Он строен и подвижен, словно молод.
                 2-я  д а м а А сколько лет ему?
                 3-я  д а м а                                    Еще не стар, Чтоб женщин избегать.
                  1-я  д а м а                                            Ему лет сорок. Иль сорок пять.
                  2-я  д а м а                               Предельный для мужчины.
                  1-я  д а м а У венценосцев в возрасте любом Проблемы с женщинами нет.
                  2-я  д а м а                                                       Конечно, Когда он в силе.
                  4-я  д а м а                               Будет вам!
                  1-я  д а м а                                                    А что?

Все весело переглядываются и смеются. Князь Куракин подходит к царю, и они словно забывают, что у всех на виду.

               К у р а к и н Вам весело?
                  П е т р                       Нет, нет, скорее скучно. Есть новость, говори. Займи мой ум.
                К у р а к и н Румянцев запросил, где вас он может Застать.
                   П е т р                 Что он прознал, тебе он пишет?
                К у р а к и н Догадки наши подтвердились. Он, Ваш сын, у венского двора искал Убежища и жил, как пленник, в замке В горах…
                   П е т р                   О том ведь мы прознали, а? Но штурмовать сей замок мы не стали.
                К у р а к и н И нет нужды. Там пленника уж нет. Царевич тайно увезен в Неаполь. О том, где он живет, известно все.
                 П е т р            ( впадая в гнев ) Румянцеву: пусть едет в Спа, куда И мы прибудем вскорости. Он дело Свое уж сделал, молодец!  Теперь Серьезный дипломат понадобится. И на примете есть такой. Толстой. Он в Гаагу вызван кстати для веденья Переговоров к заключенью мира.
             С е н — С и м о н Ужасная гримаса исказила Черты московского царя на миг. Что это? Вспышка гнева?
                  Т е с с е                                                 Тик, сказал бы. Непроизвольные конвульсии, С чем совладать почти что невозможно, Особенно в волненьи или гневе; А царь всегда в порывах чувств и мыслей, Могучих, переменчивых, глубоких, Что трудно вынести природе, сбой И происходит, — человек, не бог.
               К у р а к и н           ( выглядывая в парк ) Смотрите, государь.
                   П е т р                                       Там представленье?
               К у р а к и н Похоже, да? Но я там вижу дам Из высшей знати. Ассамблея в парке.
                  П е т р И чем же заняты? Увеселенья Какие в моде, кроме разговоров?
               К у р а к и н Да тем же, чем всегда и всюду свет — Амурами, политикой немножко. Две дамы на скамейке, к нам спиною: Головки, плечи — загляденье, право; Пред ними кавалер галантный в стойке — Вдруг в танце словно замер, а хорош!
                  П е т р Комедиант.
               К у р а к и н                       Пожалуй, да. Из принцев. Хороший шут мог выйти из него.
                  П е т р А у фонтана что же представленье?
               К у р а к и н Да, чем-то явно недовольна дама, Из фрейлин герцогини, может быть: Готовая подняться, остается Сидеть, — в широком книзу темном платье, Но шея, грудь открыты, — бюст хорош, — Головку повернув назад с апломбом, Где кавалер, разлегшись на траве, Красавицу сию лениво дразнит.
                  П е т р Какая здесь из герцогинь?
               К у р а к и н                                                  Из тех, Чьи приглашения остались втуне. У острова Венеры среди дам Она в блестящем светло-белом платье, Хотя немолода уже, но шарм, Как говорят французы, бесподобный.
                П е т р У острова Венеры?
               К у р а к и н                                    Государь, Там храм ее и статуя богини, Но не из древних; древности у Кроза, У казначея королевского, И ассамблеи лучшие — у Кроза, Галантных празднеств он большой любитель, С художником, что у него живет.

Подходит герцог д`Антен.

                Г е р ц о г                  ( князю ) Его величество меня простит ли За вольность эту: в парк я допустил, По просьбам настоятельнейшим, дам, Желавших издали хотя бы видеть Его величество.
                 П е т р                   ( князю )                               Где ж ассамблея? Я ночь провел однажды в Лувре, там же Я нечто в этом роде наблюдал; В Версале тоже ночевал, в Марли И в Трианоне — то же представленье. И я носился в колпаке, случалось, Не званый словно в ассамблею гость.

Князь и царь весело смеются, держась совершенно на равной ноге, что весьма удивляет французов.

               С е н — С и м о н Теперь непринужденно весел царь, С посланником держась на равных; впрочем, Таков со всеми, свой среди солдат, Мастеровых, художников, ученых, — Врожденного величья все исполнен. Великий государь и человек, И им прославлен будет этот век.
                 Г е р ц о г Прошу его величество к столу. Без дам мы собираемся, однако Портрет царицы будет на виду.

Гости входят в дом.

 

4

Санкт-Петербург. Летний дворец. Май 1719 года. У закрытой двери в царские покои денщики и генерал Брюс.

           1-й  д е н щ и к Который день в печали пребывает; Не ест, не пьет, и видеть никого Не хочет; да не может, точно силы Оставили его совсем от горя.
                Б р ю с Я понимаю, государь в печали; Мы все в печали. Время же, однако, Не терпит, я приехал, чтоб отбыть На Аландский конгресс, где целый год В баталиях словесных безуспешно Проводим дни; а лучше пушки вновь Заговорят, чтоб мира нам достичь.
             2-й  д е н щ и к Он в думы погружен; в какие, трудно Сказать, когда в молчаньи он стоит Иль сидя, словно дремлет, вздохи шумно Порою поднимая, будто долго И вовсе не дышал…
             3-й  д е н щ и к                                     В печаль и раньше Его величество впадал, но после С поспешностью великой брался вновь Он за дела, уверовав, что Бог И Правда — с ним, иначе что успел бы Свершить один за краткий жизни срок.
               Б р ю с           ( 2-му денщику ) Василий! Загляни. С делами можно И подождать, пожалуй, но кручина Безмерная ведь пагубна для жизни.

2-й денщик открывает дверь и останавливается в удивленьи.

               1-й  д е н щ и к Проделав черную работу сам, Наследника он ищет и не видит: Сын старший предал; младший взял и умер.
                 П е т р          ( носится по комнате ) То горе пережил, печаль во гневе Мешая; точно зуб больной сам вырвал Да у себя же самого, поди; Хоть горе, а все легче, худших бедствий России, может, минуть удалось. Но младший сын — безвинный, нежный ангел — С чем он явился в мир сей? Что унес?       ( У двери, но словно никого не видя .) О, тайны гроба, что храните вы? Истлевшие останки, кости, череп — И больше ничего? А что душа — Всего лишь тень останков сих при свете? Ребенок, муж иль старец — все едино, Когда нет жизни, пусть душа бессмертна, Всего, как тень сей жизни, что была? И Бог — всего лишь темный облик мира? Иль светлый, исчезающий при свете?
                  Б р ю с О, государь! Какие мысли! Жаль, Нет времени мне вдуматься и вставить Мои раздумья на сей счет. Я прибыл С конгресса в Аландах. Переговоры Со смертью Карла и его министра…
                  П е т р Дела потом. Дай мне придти в себя. Здоров я, видишь, но состав души, Прозрачный, чистый, помутнев, распался, Как в зеркале разбитом, — как собрать?
            1-й  д е н щ и к               ( шепотом ) Василий! Позови скорей царицу.

Тот уходит.

                 П е т р Не склеить зеркала. А душу можно? Но должно душу живу сохранить, Иначе станешь злобствовать, как Кикин Или Мазепа, — в злобе правды нет, Как в зеркале кривом или разбитом. А я бываю гневен — не со зла, Душой взыскуя правды и добра.

Входит царица.

             Е к а т е р и н а Послушай, государь! Я больше слез Не лью, смотри же, их ты заморозил Своей кручиной, как мороз крещенский. От слез в беспамятстве мне легче было; Теперь же смерзлись у виска, как иней, И стынет кровь от страха, уж не сына, Тебя теряю, значит, все в сей жизни.
                 П е т р Во гневе неугоден и в печали? И горевать мне, сына потеряв, Нельзя? Мороз крещенский по весне.

Входят князь Меншиков и Савва Лукич Рагузинский.

             М е н ш и к о в Затворник вышел; грозно хмурит брови, А весел и здоров. Да здесь царица.
            Е к а т е р и н а          (смахивая слезы ) Я ухожу; мне слезы — в утешенье, А царь найдет в делах отдохновенье.                     ( Уходит .)
                  П е т р А, Савва Лукич! Где пропал ты с Венус? Все лето прошлое прождал я встречи С богиней, а зима уж минула.
          Р а г у з и н с к и й Пресветлый государь! Да ящик с Венус Давно уж прибыл на брега Невы. Рекой и морем плыть, как вы велели, Мы не решились, опасаясь бури, Иль бедствий, мало ли каких, опасных Для статуи, какой и в мире нет. А сушей через Вену не пустили — На нашу просьбу без досмотра ящик С бесценным грузом, названным, как есть, Ответили отказом с подозреньем…
             М е н ш и к о в Из-за царевича, конечно, это.
           Р а г у з и н с к и й Пришлось нам ехать долгими путями, Да и зимой, когда дороги лучше.
                 П е т р Ну, где же ящик с Венус? Здесь? Сюда Несите-ка! Трезини позовите.

Все с оживлением выходят, кроме Брюса.

                 Б р ю с Да, государь, смерть Карла, с кем войну Мы долгую вели, лишь осложнила Переговоры трудные о мире На Аландском конгрессе…
                 П е т р                                                  Бедный Карл! Осколком неприятельским убит?
                 Б р ю с Что с ним могло и при Полтаве статься. И чести больше. Как в плену, у турков Без армии сидел, все тщась их бросить На нас, и так все девять долгих лет Без славы воевал он, истощив Сильнейшую державу; заговор Против него уж зрел, пожалуй, коли Сестра его казнила тотчас Герца, Министра короля, что тот стремился Мир заключить.
                 П е т р                               То Англии в угоду. В Европе не хотят, чтоб воцарился Меж нами мир; придется образумить И Ульрику, как Карла, что бесславно Наследство лишь свое и обескровил, Сестра иначе продолжает то же.

Входят князь Меншиков и другие сановники, архитектор Доменико Трезини и Рагузинский. Денщики вносят большой длинный ящик. Царь берет в руки топор.

Р а г у з и н с к и й. Сейчас увидите! Вещь предивная! Подобной нет на свете. Даром что пролежала в земле 2000 лет, богиня есть богиня, пускай и рук у нее нет.

1-й д е н щ и к. Богиня, а сломала себе руки?

Т р е з и н и. Не она себе сломала, а те, кто статую сбросил наземь.

Р а г у з и н с к и й. Столь славная статуя, что римские власти как прознали о продаже ее, о нашей покупке, тотчас взяли под арест продавца, а с ним и статую. Мы уж не знали, как ее выручить. Пришлось мне поехать в Рим, обратиться к кардиналу Оттобони, моему хорошему знакомому, попросить его у святейшества папы исходатайствовать позволения Венеру освободить и вывезти в Россию. Взамен папа потребовал передать Ватикану мощей святой Бригитты. Без царского указа и надзора мы бы не преуспели.

П е т р (вскрыв ящик). Трудами вашими, что вы старались о освобождении из-за ареста статуи Венус, мы довольны, о чем паки же и к кардиналу Оттобони писано от министерств наших с благодарением.

Г о л о в к и н. С наивозможной важностью и почтеньем благодарили кардиналов и папу римского, будто речь о презнатной особе, царице плененной и освобожденной, бишь о живой богине.

П е т р. Упакована сия вещь столь добротно, вижу, как уверили: "хотя б хрустальная была, не повредилась бы". Да! (Поднимает статую Венеры с торжеством.)

1-й д е н щ и к. Мать честная! Богиня-то голая.

2-й д е н щ и к. И без рук, прикрыться ей нечем.

П е т р. Трезини, что ты скажешь? Подлинная древняя статуя?

Т р е з и н и (всплескивая руками). Пресветлый государь! Вне всякого сомнения. И это чудо, что статуя цела почти вся. Ведь находят в земле, в развалинах храмов и дворцов лишь части прекрасных скульптур, разбитых вдребезги. Время все рушит, говорят, но рушат-то люди. Бывают, конечно, и землетрясенья.

Статуя Венеры устанавливается у стены. Царь отходит, чтобы разглядеть ее со стороны.

                П е т р Трезини, хороша! Чудесна прямо.
            Т р е з и н и Вы мастер, государь, и мастерство В любом твореньи человечьих рук Умеете ценить. Вещь древняя, Когда искусства процветали в Риме, Пришедшие из Греции самой. Затем упадок наступил. Фортуна Бывает милостива не всегда, И дикие народы вдруг явились; Но хуже всех ревнители Христа, В богах античных идолов узрев, Уничтожали статуи, картины, Сокровища великие искусств, Как Рим был сокрушен Атиллой в гневе. Упадок полный на века; но Бог, Всевышний зодчий, сотворивший мир И человека, пламень свой вложил В него, с его порывом к совершенству, — Искусства и науки возродились В Италии и сопредельных странах, С явлением из недр, как из могил, Языческих богов, ревнителей Природы, и наук, и красоты. Вот явлена Венера и в России.
                П е т р Прекрасно сказано, Трезини. Гостья Из времени, когда царили боги, Могучие, стихии воплощая, — Нептун, иль Вакх, или Вулкан-кузнец, — Достойна празднества великого…
            1-й  д е н щ и к И учиним.
             М е н ш и к о в                    И учиним. Но как?
             2-й  д е н щ и к Ведь баба голая…
          Р а г у з и н с к и й                                На загляденье.
             М е н ш и к о в Духовные особы как бы ноги Ей не отбили; скажут: срам и грех.
                П е т р Поставим часовых. Среди колонн На постаменте Венус нашей место, Чудесной гостье из глубин веков.
                Б р ю с Какая женщина! Пречистая!
             Т р е з и н и Ее прозвали белой дьяволицей И изваяния богини наземь Повсюду сбрасывали с постаментов, А храмы рушили, как капища Народов варварских, и те глумились, Явившись в Рим, в невежестве своем Не ведая о красоте нетленной.
                 Б р ю с В какое же остервененье впали Как варвары, так христиане тоже — На что же?
             Т р е з и н и                      На произведение искусства, Столь верное, как сама природа, Сказать иначе, как творенье Бога, Во всей красе, в величье совершенства.
                 П е т р Какие знатоки! Трезини — ясно, Он из Италии, где возродились Искусства и науки вновь из тьмы Во прах низвергнутых столетий к свету. А ты, мой Брюс, хотя ты и шотландец, Родился на Руси, со мною рос Среди потешных, главный  фельдцейхмейстер, А ведаешь о многом сверх того.
                 Б р ю с Пресветлый государь! Я поспешаю Всю жизнь за вами, исполином века; Поспеть за вами всюду мудрено, — Возьму я книги, собирая их По вашему почину и примеру От века не отстать, и снова с вами.
                 П е т р Я рад, что не ошибся: генерал От артиллерии со Швецией Возглавил мирные переговоры, — Под силою огня кипящий ум, — Да шведам не уйти от пораженья.

Меншиков ревниво выступает вперед.

Но мы о том еще переговорим. А князь ведь прав: мы празднество, пожалуй, В честь статуи богини учиним, Какого не бывало на Руси.

 

5

Летний сад. Со стороны Невы в галерее из двенадцати парных колонн высится статуя Венеры. Гости съезжаются на лодках и барках. На пристани восседает на бочках с вином Вакх; на широкой дощатой галерее вдоль аллеи, ведущей к Летнему дворцу, установлены столы с холодной закуской, и там царь с царицей приветствуют гостей.

Трубы, барабанный бой и пушечная пальба над Невой возвещают о начале празднества.

В а к х. Дорогие гости! Не проходите мимо. Господа хорошие, дамы благородные, гости заморские, мастеровые, люд городской и пришлый, в честь Венус по первой чарке вина всем без исключения! Кому по второй, по третьей, с тем я, возрадуясь, тоже выпью.

С т а р у х а (одна одетая на старинный московский лад). Ну, разве это не срам? Дожила! Однако налей мне, Вакх, да лучше анисовой.

В а к х. Слушаюсь, государыня-царевна! Есть и анисовая. Угощайтесь в честь богини Венус.

С т а р у х а. Эх! Затейлив царь, точно все молодененек.

А р х и е р е й. Ох, Господи, помилуй и спаси!

В а к х. Эй, батюшка, по второй?

А р х и е р е й. Давай! Гулять так гулять.

М у ж и к. Девкам ноги заголять.

М о л о д а я д е в у ш к а. Вакх! Я совсем не пью, уволь.

В а к х. Приголубь, голубушка, сделай милость. В честь Венус! Да ты из ее свиты, такая же ладная и пригожая.

Подходят два молодых человека.

П е р в ы й. В самом деле, Вакх! Ладная и пригожая, да с целыми руками.

В т о р о й. Прелесть! И лицом похожа на Венеру. А стать! А глаза! Я без вина пьян.

На лодках подъезжают ряженые, изображающие богов, нимф и сатиров, во главе с Нептуном седовласым. У статуи Венеры является герольд с жезлом в сопровождении двух трубачей и трех юных женщин с атрибутами муз.

             Г е р о л ь д        Небывалое доселе!        Царь на празднество сзывает        Знать и люд мастеровой,        В обозренье выставляет        Остов женщины нагой.    ( Взмахивает жезлом .)         Боже правый, в самом деле?         Стыд и грех, а не кумир.    ( Снова взмахивает жезлом .)         В честь Венеры, изваянья         Голой женщины из камня,         Царь затеял пышный пир.

Трубы и пушечная пальба.

        Православные в смятеньи.         Что за притча? Наважденье.         Пить вино-то всем велят.         Пушки над Невой палят.

Герольд со свитой удаляется вглубь сада; у статуи Венеры собираются гости, все смущенно веселы, особенно из молодых и юных; среди них Доменико Трезини и Толстой.

              Т о л с т о й Я в Риме иль Неаполе? Где я? Или в Афинах средь развалин храма, Что высится над морем голубым, Красою величавою сияя? Иль это сон, мои воспоминанья О странствиях по странам и столетьям? Опасным, гибельным, но зов царя Вновь к жизни возвращал меня, в отчизну, Преображенную, как светом день, Что в вечных сумерках едва мерцал, — Блистающий, весенний, точно ныне.
             К н я г и н я Она такая же, как мы, совсем, Как в молодости женщина нагая. Не скажешь, что богиня красоты Или любви, — не знаю, в чем тут диво?
     М о л о д о й  ч е л о в е к Вы сами диво красоты, княгиня!
             К н я г и н я В чем слава статуи или богини?
             Т р е з и н и Стоит без всякого смущенья. После Купанья в море, взгляд бросая в даль, И в обнаженности ее не стыд Таится и не таинство желаний, А явлена божественность сама. Вот высшее создание искусства.

Между тем темнеет, и на Неве возгораются огни с разнообразной символикой и фейерверк.

В аллеях Летнего сада. Белая ночь. Гости и ряженые. Герольд и три юные женщины.

            1-я  ж е н щ и н а       Мы ныне музы, я надеюсь.
            2-я  ж е н щ и н а       Нас принимают за богинь.
            3-я  ж е н щ и н а       Нас принимают за служанок,       Блестящих самых и красивых,       И нам царица удивилась.
            2-я  ж е н щ и н а       За нами послан камергер       Прознать, кто мы, и опоить.
            1-я  ж е н щ и н а       Чтобы затем слегка ославить —       За красоту.
            3-я  ж е н щ и н а                               Ну, хорошо.        Прознаем, что с ним будет вскоре,        Уж очень он любим царицей.

Юные женщины оборачиваются, и перед ними невольно останавливается камергер Монс.

                    М о н с Красавицы! Я знаю вас, конечно.          Уж если вы не из богинь,          То, верно, из княгинь.
                1-я  ж е н щ и н а           Как жизнь твоя идет беспечно,               В амурах и делах…
                2-я  ж е н щ и н а           Да сердце гложет страх.
                3-я  ж е н щ и н а           Но власть влечет и злато тоже,           И мешкать здесь тебе негоже,           Как вору, что всегда-то гол, —                Кинь голову — на кол.

Монс в страхе убегает.

                   Г е р о л ь д            Какой несете вы здесь вздор!            Вы, что, сивиллы или музы?
                  1-я  ж е н щ и н а            Фортуной вознесенный вор.
                  2-я  ж е н щ и н а            Герольд! Иль ты забыл слова?            Как ночь светла! Без волшебства            Такое таинство в природе            Ведь не бывает; в этом роде            Твои слова здесь прозвучат            И чрез столетья пролетят.

Герольд не без опаски углубляется до конца таинственной в ночи аллеи и вдруг вздрагивает.

                      Г е р о л ь д            Там, в саду, в конце аллеи            Бог Амур, в ночи смелея,            С пьедестала вдруг взлетел,            С фонарем и пуком стрел.            Видит мать он не без страха.            Целомудренно светла,            Вся она во власти Вакха            И мечтательного сна.            Из Афин увезена,            В Риме сброшена в канаву;            Вновь отрыта, как на славу,            Пробудилась вдруг она.            Не стрела ль ее коснулась?            И, весельем возгоря,            Беззаботно улыбнулась            Над потехами царя. — Сын мой! — молвила. — Откуда?            Я спала, спала любовь.            Сотворил не ты ли чудо —            Воскрешение богов?            — С рощ далеких Геликона            Снова лира Аполлона…            Приглашен и он на пир,            Что затеял на весь мир            Царь, строитель и кузнец, —            Сын сказал, — как мой отец.            — Здесь и Марс в большом фаворе, —            Рассмеялась мать, как в горе.            — Но любим здесь бог морей,            Царь — строитель кораблей.            И тебя призвал, царица            Сладких таинств и мечты,            Чтоб возвысилась столица            Ликом вечной красоты.

На дощатой галерее у Летнего дворца заиграл оркестр, и ряженые закружились в хороводе; к ним присоединяется и публика, в разгаре веселья и царь с царицей; хороводу тесно, и он растекается по аллеям.

               Х о р  ж е н ш и н           Как лед уходит по Неве,           Сияя в чистой синеве                  И вод, и неба,           Под звон кифары Феба           Несется пестрый хоровод           По саду на просторе,           И выступает дивный грот           В ракушках весь, как в море                   Жилище нереид;            И здесь же рядом шар стоит,            Готторпский глобус превеликий,            Весьма к тому же многоликий,            Со звездным небом изнутри,                  С круговращением Земли.
                       Г е р о л ь д                Кто несется в хороводе,                Ростом высясь, со всех ног,                Свой средь знати и в народе,                Средь богов, ну, точно бог?                Да бежит-то он с царицей,                А за ними вереницей                Знать и люд мастеровой,                С кем трудился царь на верфи                И вступал с врагами в бой                За отечество и веру, —                Всех он ныне и созвал                На веселый карнавал.

Царь, проводив запыхавшуюся царицу до входа в грот, подходит к герольду с его свитой. Оркестр замирает, и хоровод, растекаясь по аллеям, распадается.

                   П е т р Герольд! Я дал тебе двух трубачей. А женщины, скажи, взялись откуда?
                Г е р о л ь д Не ваше ли величество прислали Мне в помощь их, чтоб знал я речь свою? Или ее величество — из фрейлин? Они прекрасны и умны, но странны.
                   П е т р Герольд! Сей праздник ныне завершен.

Герольд взмахивает жезлом, и трубачи подают соответствующий сигнал. Три женщины исчезают. Царь встречает у грота царицу, публика вереницей, прощаясь, уходит, и сад пустеет.

                 Г е р о л ь д               ( оставшись один )            Ночь взошла зарею ясной.            Сад со статуей прекрасной            Просиял, как Рай земной.               ( С изумлением .)            А высоко над Невой,            Будто жили там доселе,            Боги Греции воссели.

В просиявшем утреннем небе проступают скульптурные очертания античных богов и богинь.