Когда Врун и Сибил оказались возле огромной стеклянной призмаиды — могилы древнего царя, на них буквально набросились дюжины гидов-горностаев, жаждущих заработать.

— Пожалуйста, я покажу вам прекрасные виды, — отталкивая остальных, сказал один. — Я лучший гид. Не смотрите на этих, они жалкие, ничего не понимающие в культуре дилетанты. Только я открою вам наше великое наследие. И всего за несколько больших монет. Идемте, друзья мои, позвольте мне просветить вас!

Гид провел их ко входу в призмаиду, где им пришлось заплатить не только за себя, но и за него. Он действительно превосходно владел материалом. Подойдя к древним настенным рисункам, он вдруг несколько оробел. На одном из них была изображена древняя царица Неферштеен. Врун обратил внимание Сибил на ее поразительное сходство с красавицей царицей. Впечатление было такое, что они сестры-близнецы.

— А я не вижу никакого сходства! — возразила она.

— Но вы точная копия этой красавицы царицы, Сибил!

Она пожала плечами:

— Ну, если вы так утверждаете, пусть будет так. Я, правда, все равно этого не нахожу!

— Пожалуйста, вы должны привести нас к свободе! — вдохновенно прошептал ей на ухо гид. — Мы готовы! Это слово на устах у всех обитателей берегов Нала. Наши дети готовы. Детеныши наших детей готовы. Три тысячи лет мы ждали вашего возвращения! Теперь настал этот час! Пришла наша спасительница! Мы готовы! Даю слово. Если возникнут проблемы с кошачьими властями, я уверен, вы можете напустить на них блох или отвлечь их меховыми шариками. Дайте мне знак, о царица, что я могу поднять всех горностаев, а вы поведете их к земле, где меж кисельных берегов текут молочные реки!

— Что все это значит? — оттолкнув гида, спросила Сибил Вруна. — Он не в себе, что ли?

— Дело в вас, Сибил! Они решили, что вы — царица Неферштеен, воскресшая из мертвых, и именно вы приведете этот народ к свободе!

— Мне казалось, они и без того свободны!

— Я тоже так думал, но, очевидно, ошибался.

Сибил шла по узкому ходу стеклянной призмаиды, сверкающей на ярком солнце, а вслед за ней тянулась нескончаемая вереница невменяемых горностаев. Когда она наконец вышла из призмаиды на противоположной ее стороне, ее приветствовала тысячная толпа горностаев, кричащих о свободе. Врун попытался защитить Принцессу. Ситуация становилась довольно щекотливой. Одно неосторожное слово могло вызвать бунт. Местные охранники-коты, предугадав развитие событий, вызвали подкрепление.

— Пройдемте со мной, — положив лапу на плечо Сибил, произнес огромный, толстый кот. — Вы обвиняетесь в подстрекательстве к мятежу.

— Если вы возьмете ее, берите и меня! — вскричал Врун.

— Мы возьмем кого угодно, — довольно злобно ответил кот. — Вы ничем не лучше ее. Тем более что вы не рядовой полицейский.

— Откуда вы знаете, что я полицейский?

— Ступни задних лап… Они вас выдают… Плоские, как блины.

— Нисколько не плоские, — обиделся Врун.

— Еще какие плоские.

Вруна вместе с брыкающейся Сибил отвели в тюрьму. Она была не самым приятным местом в Бегипте: серое здание без окон, с зарешеченной дверью. На арестованных надели железные налапники и приковали к стене. Врун бесновался, но Сибил оставалась спокойной. Она заявила, что ее брат позаботится о том, чтобы обидчики лишились должности, а может быть, и головы. Немного успокоившийся Врун потребовал свидания с адвокатом, и его требование немедленно было удовлетворено. Врун с удивлением узнал в адвокате лемминга из Слаттленда, иностранку, как и они сами.

— Меня зовут Свелтлана, — представилась она арестантам. — Я здесь в отпуске и случайно узнала, что арестовали двух горностаев. Мы с вами встречались и раньше, но я сомневаюсь, что вы меня помните. Вас немедленно освободят, но это обойдется недешево!

— Я позвоню брату… — начала Сибил, но Свелтлана помотала пушистой головой:

— Нет. В деньгах я не нуждаюсь. Мне нужна информация.

— Что за информация? — спросил Врун.

— Я — старая знакомая ваших ласок с Поднебесного, отважного Остронюха Серебряка и Брионии Живорез. Некоторое время назад я встретила их тут, на базаре. Вы могли бы сказать, что они здесь делают?

— Насколько мне известно, они здесь проездом, а направляются в Катай, — ответила Сибил. — Они остановились в Бегипте, чтобы нанять проводника. А что?

— А зачем они направляются в Катай?

— Я не уверен, что мы вправе говорить об этом, — напыщенно ответил Врун. — Это секретная информация.

— Тогда вы сгниете в тюрьме, — непринужденно сказала Свелтлана. — Судья мой друг, и, уж поверьте, он не будет к вам снисходителен.

— Они отправились туда по просьбе Великого Панголина. У зеленого идола Омма украдены нефритовые туфли.

— По-моему, достаточно и одного «м», но суть дела понятна, — прищурившись, ответила Свелтлана. — Нюх направляется туда, чтобы раскрыть преступление? Я не ошибаюсь?

— Это секретная информация, — снова заважничал Врун, но Сибил наступила ему на лапу.

— Да, это так, — ответила она. — Ну а теперь вы вызволяйте нас из этой дыры! Если по моей шерстке начнут ползать тараканы, я стану так кричать, что тюремщики сами вытолкают меня из тюрьмы!

Арестантов действительно освободили, взяв с них обещание «не подстрекать местных горностаев к насилию», после чего они вернулись в гостиницу.

На следующее утро, едва Врун успел проглотить два крохотных тоста, Сибил вытащила его из столовой и повела к реке, где стояла туристская барка. На этот раз Сибил вознамерилась совершить прогулку по Налу на точной копии судна царицы Неферштеен. Сибил с Вруном поднялись по трапу, и барка тронулась.

По берегам виднелось множество горностаев и рыбаков. Едва завидев барку, они бросали свои удочки и мотыги и низко кланялись, Туристы предположили, что это какой-то старинный обычай преклонять колени перед царской баркой.

— Так повелось еще издревле, — заявил барсук с Поднебесного. — Народные обычаи даже время не в силах изменить.

Но Врун-то знал: все эти бедняки горностаи кланяются лишь потому, что на борту барки Сибил — Мессия, который поведет их вперед, к свободе. Сама Сибил была и растрогана, и немного напугана. Чего хотят от нее эти звери? Она не очень умела водить кого-либо вперед, налево, направо или даже назад. Сибил умела организовывать праздники, балы, пикники, литературные вечера, но сплотить массы нищих зверей, укрепить их дух и повести за собой в Обетованную Землю она не умела да и не хотела.

— Однолюб, что мне делать? — прошептала она.

— Вот уж не знаю.

— Ну придумайте же что-нибудь! Мой отдых будет испорчен.

С берега донесся крик:

— Да здравствует царица Неферштеен! Гип-гип!

Последовало громкое троекратное ура.

— Нет, вы только посмотрите, как они радуются! — воскликнул самодовольный барсук. — Вероятно, им редко приходится видеть иностранцев. Я не знал, что наша барка называется «Царица Неферштеен», но, должен сказать, местные жители невероятно вежливы! — Он перегнулся через борт и чуть не упал в реку. — В прошлом году я был в Слаттленде, но там нас встречали совсем не так. Хоть мы и оказывали им экономическую помощь, они махали на нас лапами и требовали убираться восвояси!

— Я знаю, я там тоже была, — подтвердила зверюшка неизвестного происхождения, судя по обильному макияжу, скорее самка. — Они были очень грубы.

— Да, лемминги грубы. У них ужасные манеры.

— Да, не то что у горностаев из Бегипта! Смотрите, они опять кланяются. Можно подумать, они поклоняются нам, не так ли?

— Очень приветливы! Очень вежливы!

— Замолчите, дураки! — не сдержавшись, закричал Врун. — У вас не мозги, а солома. Предмет их поклонения — моя спутница, а не эта барка и не вы, туристы чертовы!

Барсук; заметно напрягся; неизвестный зверь тоже. Они отошли к другому борту.

— До какой же степени бывают эгоистичны некоторые звери! — пробормотал барсук. — Они не в состоянии смириться с тем, что любят еще кого-то, кроме них самих. Наверняка он из Слаттленда!

— О, вне всякого сомнения, — ответила, зверюшка неизвестного вида и пола. — Никогда еще не видела такой ревности!

Позже, когда на барку поднялась полиция, чтобы арестовать зачинщиков мятежа и возмутителей спокойствия, барсук и неизвестная дамочка с радостью указали на Вруна и Сибил:

— Вот, это всё они!